Убийство в элитарном клубе

Лариса фыркнула.

– И когда он снова позвонил, то попросил меня сделать несколько телефонных звонков – ничего криминального. Потом передумал, потребовал, чтобы я нашел другого человека, который будет делать эти звонки.

– Коростелева Лариса Николаевна, студентка этого ВУЗа, – сухо сказал Арефьев. – Именно с её телефона весь день звонили Кольцову. Удерживали его в квартире под предлогом проверки газовой плиты. Что Вы ей обещали?

– Зачёт поставил. Она совсем не понимает предмет, уже три раза не сдала. Знали бы вы, что она мне предлагала за этот зачет, – Магистр стыдливо хихикнул.

– Как вы объяснили свою просьбу?

– Так, как он велел: нужно разыграть одного человека. Я даже не знал, что она звонила именно Кольцову. И не знал, что она ему говорила. Я просто договорился с ней и дал Осокину её номер. А инструкции ей давал он сам.

– А когда убили Руслана, арестовали Кольцова, и стало известно, что у него нет алиби из-за каких-то телефонных звонков, – разве вы ни о чём не догадались?

– Начал догадываться. Да он и не отпирался. Просто стал угрожать мне, и тогда я испугался.

– Испугался?! – опять разъяренной кошкой зашипела Лариса. – Пашу месяц парили в тюрьме, похитили дочь и внука, заставили написать признание, а он – испугался!!!

Магистр растерянно уставился на неё и жалко залепетал:

– Я… я не знал про дочь и внука… я ничего не знал!

– Как вы связываетесь с Осокиным? – жёстко спросил Виктор Константинович, не давая ему опомниться.

– Никак. Он звонит сам, номер не определяется, я не могу перезвонить.

– Откуда вы знаете, что это именно Осокин?

– Он представился.

– А вы знаете его голос? Близко знакомы с ним?

– Нет.

– То есть, если бы вам позвонил кто-то, ну скажем, я, и назвался Осокиным, вы бы поверили?

Алексей пожал плечами:

– Ну, наверное. А зачем кому-то представляться Осокиным?

– Ясно, у меня больше нет вопросов.

– Я могу идти? – робко спросил бывший Магистр Игры.

– Убирайся, Иуда! – рявкнула Лариса. – Ноги чтобы твоей больше в Клубе не было! Ты же не только товарища своего предал, ты Игру уничтожил!

После ухода Горохова она как-то вся обмякла, словно из неё выпустили воздух.

– Уже второй, – непонятно сказала она в пространство.

– Что – второй?

– Мы за последний год потеряли уже второго Магистра, – грустно пояснила она.

– Мать, я тебя умоляю! Мы Игру вообще-то потеряли!

– Это мы ещё посмотрим, – Лариса упрямо поджала губы. – По крайней мере, теперь мы можем защитить Пашу.

– А вот это не факт, – заметил Арефьев. -Звонки, правда, были, но нельзя доказать, что он принимал их, сидя дома, а не разгуливая по улицам. Показания Горохова немного внесли ясность, но по сути ничего не дали. Хотя теперь мы знаем, что убийца и Подрывник – разные люди, а то мы всё не могли понять, как и почему в чулане оказалось эта бомба.

– Почему же не дали? – удивился Игорь. – Теперь мы знаем, что организатор и заказчик – Осокин.

– Или тот, кто выдает себя за него.

– Нет, – покачал головой Игорь, – я действительно прочитал роман. Правда, тут ещё не всё, но даже по этому началу ясно, что писал его мастер. Этот текст создавал кто-то очень талантливый, любителю такое не под силу.

– Осокина будем проверять. Аккуратно, осторожно. Я почему сомневаюсь? Смотрите, если Осокин нанял убийцу из числа работающих в Клубе, то зачем ему понадобился Горохов? Тот же убийца мог и взрывчатку установить, и звонки Кольцову организовать. Как-то это нелепо, нелогично.

– Специально всё запутывает, – предположила Лариса. – Он же мастер детективного жанра. А в детективе как всё должно быть? Чтобы много подозреваемых, чтобы улики указывали на разных людей. Вот он и запутывает специально клубок. Послал фальшивые деньги Ярославу, чтобы бросить подозрение на него. Его исполнитель переложил деньги в другую сумочку и впутал Ирину. Он заставил Бахметьева подсказывать, чтобы вплести еще Кирса. Придумал фейковую переписку Алисы и Антона, заставил этого урода принести взрывчатку, чтобы заподозрили Высотина. Потом он всех запутал предсмертной запиской Вити Кармановича. Словом, с нами играет мастер жанра, разве вы не видите?

– И вдохновляется этим на создание новых шедевров? – с недоверчивой иронией спросил Игорь. – То есть то дикое предположение из версии шесть?

– Не знаю, – раздраженно ответила Лариса. – Может и вдохновляется, а может просто мстит.

С Бахметьевым они решили поступить аналогичным образом, используя ту же методику внезапного появления, так хорошо сработавшую с Магистром, хоть бы им и пришлось для этого лететь в Минск. Лариса заранее, под вымышленным именем, записалась к Антону на консультацию. Когда они втроём: огромный двухметровый Арефьев и не такие крупные, но решительно настроенные Игорь и Лариса, дружно вошли в его кабинет, дежурная белозубая улыбка на лице Антона сначала застыла, а затем медленно начала сползать со стремительно бледнеющего лица. Они уселись на стулья напротив молодого консультанта и просто молча смотрели на него.

– Гейм овер, – тихо прошептал Антон.

– Да, – спокойно согласился Игорь, – именно так. Расскажи-ка нам, друг любезный, звезда наша восходящая, кто сливает тебе вопросы? Сам расскажешь, или помощь нужна?

– Я думал, что это вы…

Игорь изумленно поднял брови.

– Ну, поначалу, во всяком случае, я так думал. Я же честно прошёл отборочные, я собирался сам играть, а тут вдруг звонок накануне нашей первой игры. И кто-то начинает бормотать: «запоминай, но никому не рассказывай. Москва, ответ – не мешает рыбам. Магнитогорск – ответ кокошник». Ну, и так далее. Я даже подумал, что это какой-то псих звонит, а потом до меня дошло. И я подумал… извините, конечно, дурак был – что это вы сами сделали.

– Зачем бы я стал это делать?

– Ну, например… поддержать молодую команду. Это была наша первая игра. Если бы не этот звонок, мы бы проиграли.

– Я никогда так не делаю. У нас есть другие способы поддержать молодые команды.

– Ну да… Но тогда я так подумал. И перед второй моей игрой в ноябре был такой же звонок. А дальше – перед игрой Кирса. Мне позвонили, опять продиктовали ответы. Я подумал, что они ошиблись: я же не буду играть. Сказал об этом, а он велел заткнуться и приказал дать подсказку команде так, чтобы все услышали. И сделать это тогда, когда это приведет к проигрышу, например на решающем раунде. Но там удобный момент раньше возник. Нет, я конечно стал отказываться, но он сказал, что… извините ради Бога, что это – ваш приказ.

– Мой?

– Да. И что вы этого хотите, по своим причинам, которые меня не касаются. А если я не буду делать, что мне говорят, то всю нашу команду выкинут из Клуба.

– И ты поверил?

– Поверил. Я думал, у вас там какие-то интриги, и вы меня используете. Я даже хотел уйти.

– Но всё-таки не ушёл?

Антон покачал головой:

– Не хотел подводить ребят. Они же ничего не знали. Да и папа бы расстроился. Он был так счастлив, когда меня взяли. Он сам всю жизнь мечтал попасть в Элитарный Клуб, но у него не получилось.

– Ясно. Продолжай.

– Перед финалом года опять был такой же звонок – и приказ: подсказать Алисе Высотиной, но на этот раз так, чтобы никто не увидел. Я сделал, вы знаете. Ну а потом … а потом её убили. И вот тогда я понял, что вы, наверное, здесь совершенно ни при чём.

– Почему не рассказал?

Антон снял очки и долго протирал их белой салфеткой. Потом тихо ответил:

– Потому что не понимал, что происходит. И потому, что хотел жить. Я подумал, что теперь меня как ненужного свидетеля, тоже могут убить. А если я буду молчать – так будет безопаснее. Я же на самом деле ничего не знаю. Даже не знаю, с какого номера звонили.

– Он говорил тебе что-нибудь, когда звонил перед игрой весенней серии, уже после убийства Алисы?

– Он больше никогда не звонил.

– А как ты узнал ответы на вопросы игры? Ты же блестяще провел эту игру, помог команде выиграть решающее очко.

Бахметьев пожал плечами:

– Ну, как выяснилось, я и сам кое-что могу.

Арефьев вопросительно взглянул на Игоря. Тот кивнул.

– Вот что, парень, – вступил в разговор до тех пор молчавший детектив. – Скажи, ты хорошо запомнил голос того, кто тебе звонил? Сможешь узнать?

Антон кивнул.

– Погоди, – вмешалась Лариса, – ты понимаешь, что это, скорее всего, кто-то из работников Клуба. Голос не показался тебе знакомым?

– Во-первых, я не особо общался с работниками Клуба. Во-вторых, это вообще не обязательно. Ваш компьютер мог взломать, кто угодно и посмотреть вопросы.

– У нас хорошо защищены компьютеры.

– Ну да. Например, на вашем стоит пароль Ворошилоff с двумя английскими f на конце. Очень сложно.

Игорь и Лариса, потрясенные, переглянулись.

– Откуда ты знаешь?!

– Я тебе сколько раз говорила – смени пароль! – прошипела Лариса. – Десять лет одним и тем же пользуешься. Тебе видите ли, так удобно! Допрыгался?

– У нашего капитана есть друг – хакер. Ради шутки предложил войти в вашу систему и посмотреть ответы. Но когда он взломали вашу «надежную» защиту, было как раз межсезонье, без игр, так что ничего интересного они не увидели. А потом Вася отказался так делать, сказал, что мы будем честно играть. Про звонки я ему не говорил.

– Ясно, – пытаясь скрыть шок, сказал Игорь. – Спасибо за информацию. Но у нас всё-таки есть основания полагать, что это не хакер. Взломать компьютер можно дистанционно, но убить человека – нет. Тот, кто убил Алису, был в тот вечер в Клубе. Если тот, кто звонил тебе, и убийца – одно лицо, значит, он из числа тех, кто имеет прямой доступ к информации. Перед тем, как ехать к тебе, мы записали телефонные разговоры всех людей, работающих в Клубе: редакторов, видеооператоров, осветителей, ну и так далее. Сейчас мы дадим тебе послушать запись. Постарайся узнать голос. Согласен?

Антон кивнул.

– А куда бы ты делся, – зло пробормотала Лариса.

Арефьев открыл свой ноутбук и нашел нужную папку.

Глава тринадцатая.

Они втроём сидели в зале Минского аэропорта, в ожидании объявления на посадку в самолет до Москвы. Арефьев периодически отходил, делал какие-то звонки, что-то записывал в блокноте.

– Нет нигде Германа Любимова, – наконец сообщил он. – На работе, которую вы мне назвали, о таком человеке никогда не слышали. По указанному адресу он тоже никогда не жил. Все данные, которые он вам о себе предоставил – фальшивые.

Из всех голосов, записанных на пленку, Антон Бахметьев уверенно опознал голос Германа Любимова – Распорядителя Зала.

– Он живет с мамой, – вспомнила Лариса, – он рассказывал, что она болеет, почти никуда не выходит из дома.

– Да нет у него никакой мамы. Ни больной, ни здоровой. То есть, может быть и есть, конечно, только неизвестно, где она живет. Как он вообще попал в ваш Клуб?

Игорь молчал. С того момента, как Антон назвал имя, его словно сковало льдом. Всё отчаяние и страх, все тревоги прошедших месяцев – всё это теперь казалась мелким и незначительным. Услышав это имя, он наконец понял, что это – действительно, конец. Они не могут бороться, потому что они были обречены с самого начала. Все зря, всё бесполезно. Игра, которой они отдали всю жизнь, погибла, хотя об этом еще никто не знает. Пашу скоро убьют или уже убили, дело закроют. Интересно, Сухинин заодно с ними или он просто дурак? Впрочем, какая разница?

– Его привел Леманн, – ответила вместо него Лариса.

Она, кажется, ещё не выстроила в голове простую логическую цепочку.

– Сказал, что у него есть знакомый – большой поклонник Игры. Мальчик из хорошей семьи. Очень хочет побывать в Клубе, чем-то помочь, как волонтер-доброволец. Потом привёл его. Парень оказался скромным и симпатичным, довольно толковым, и я посадила его на разбор писем. Письма от телезрителей приходят тысячами, мы не успеваем просматривать. Так что лишние руки не помешали. А потом нам понадобился новый распорядитель в зале. Витя, который с нами много лет работал, уехал с семьей в Израиль, и тогда Герман попросил попробовать его на эту роль. Он отлично справился, да так и остался. Я даже предлагала его официально оформить на работу, но он отказался. Сказал, что для него это просто хобби.

– Неудивительно, – усмехнулся сыщик. – Ваша кадровая служба могла проверить его документы, попросить справку об отсутствии судимости, сейчас её везде требуют. А есть у меня большие сомнения, что этого персонажа нет судимости.

– Надо позвонить Марку Леманну, он должен о нем что-то знать!

– Не надо, – деревянным голосом сказал Игорь, – это бессмысленно.

– Почему? – удивилась Лариса.

Ей хотелось действовать, что-то предпринимать. Кипучая, беспокойная натура не позволяла ей сидеть без дела и просто ждать чего-то.

– Вы думаете, Леманн в курсе? – понял Арефьев. – А, вообще, да, вполне вероятно.

– Зачем бы Леманн стал устраивать к нам в Клуб наемного убийцу? – недоумевала Лариса. – У него нет никакого мотива. Подождите, а может Герман – тот самый обиженный когда-то давно телезритель, помните, из версии номер шесть? Втерся каким-то образом в доверие к Марку, запудрил ему мозги, нарассказывал сказок о любви к Клубу. Тот поверил и привел его к нам. А, нет, по возрасту не подходит…

Игорь решил, что скрывать от Ларисы правду больше не имеет смысла. Пусть знает, всё равно это ничего не изменит.

– Ну а как сам Леманн попал в наш Клуб? – спросил он её.

– Нам его Герц навязал, – сразу ответила она и вдруг поняла. – Ой!

Она в ужасе уставилась на Игоря, а он безжалостно продолжил:

– А Герц оставил нам только два варианта: отдать передачу ему или похоронить её.

– Но зачем ему наша передача?!

Игорь пожал плечами.

– То есть все-таки версия номер семь? – удивился Арефьев. – Вы же сами в неё не верили.

– И сейчас не верю. То есть, я полагаю, что заказчик всё-таки Герц, но намерения его не в том, чтобы закрыть передачу в угоду вышестоящим. Хотел бы закрыть – просто закрыл бы. Не подписал контракт и всё. Но он хочет её выкупить. Только непонятно, зачем.

Наконец, объявили посадку на рейс. В полете они больше не разговаривали. Арефьев хмурился, о чем-то размышляя. Лариса молча проплакала всю дорогу. То ли оплакивая судьбу любимой программы, то ли поняла, что Кольцову не выбраться живым из этой истории. Уже на выходе из Шереметьево, Арефьев тихо шепнул Игорю:

– Идите к Галанину. Я больше ничего не смогу сделать.

Игорь угрюмо кивнул.

Дорогу от Шереметьево до своего дома Игорь не запомнил. Думал ли он о чем-нибудь, или разум его так и пребывал в серой спасительной мгле? Завтра он пойдет к Галанину. Надежды, конечно почти нет, но вдруг… Двери лифта распахнулись, Игорь вышел на лестничную площадку и сначала увидел черное дуло пистолета, направленное ему в грудь, а уже потом, подняв глаза, разглядел плотную приземистую фигуру на площадке. Было темно, лампочка не горела, но он и по очертаниям узнал своего помощника, который так хорошо умел бить в гонг, держа молоток рукой в белой перчатке. Но сейчас перчатка была черной, и сжимала она отнюдь не молоток.

Страх пришел не сразу, но потом вдруг сразу накатил тошнотворной волной, зашумел в ушах, сдавил дыхание. Он хотел что-нибудь сказать, но в голове не было ни одной мысли. Страх парализовал и мозг, и голосовые связки. Поэтому он просто молча стоял и смотрел на своего убийцу. Наверно, со стороны это могло выглядеть, как необычайное проявление мужества перед лицом опасности.

– Зачем вы ездили в Минск, Игорь Геннадьевич? – мягко, вкрадчиво спросил Герман. – Чего вам все неймется? Сидели бы на попе ровно, никто бы вас не тронул.

– Мы ездили по делам белорусского Клуба, – зачем-то солгал Игорь, хотя и понимал, что это бесполезно.

– Врёте, – усмехнулся Герман.

Сейчас он уже ничем не напоминал Игорю того милого интеллигентного молодого человека, который пришел к ним в Клуб два года тому назад. Манеры Германа, или как там его зовут на самом деле, стали грубыми, речь – вульгарной, словно вместе с цветом перчаток, он заодно сменил и цвет души.

– Пацана припёрли к стенке? Этот рыжий дрищ рассказал вам про звонки?

– Чего ты хочешь, Герман? – уклонился он от прямого ответа. – Почему ты угрожаешь мне пистолетом?

– Я не угрожаю. Я вас сейчас убью.

– За что?

– Вы мешаете.

– Кому?

– Всем мешаете. Превратили Великую Игру в скучное болото. Кто вас смотрит, кроме кучки идиотов? Да даже их вы раздражаете. А ведь есть люди, которые могут из Игры конфетку сделать. Нас снова будет смотреть вся страна!

– Нас? А ты здесь причем?

– А я буду главным героем Игры. Одним из главных. Получу пару сов, потом стану магистром.

– Каким образом? Ты не умеешь играть на таком уровне.

– А в новой версии Игры это не обязательно. Пример с Бахметьевым вам ни о чем не говорит?

Игорь оцепенел. Вот оно что! Охвативший его гнев был такой силы, что на несколько минут полностью вытеснил страх.

– Герц решил сделать постановочное шоу, – медленно произнес он. – С какой стати?

– А что? Идея отличная. И людям интересно, и Главный канал себе рейтинги вернет. А то ведь народ вообще перестал телек смотреть. А мы их снова вернем к экранам! – лицо Германа раскраснелось, глаза горели лихорадочным фанатичным блеском.

– Никто не будет участвовать в этом фарсе. Никто из действующих Игроков!

– Это мы еще посмотрим. А впрочем скатертью дорога, новых наберем. Старенькие, глядишь, покочевряжатся, да обратно приползут, проситься будут. Телевизионная слава, она штука такая, не каждый сможет отказаться. Тем более, я думаю, мы и денежки вернем. Хорошие такие денежки будут в программе, заманчивые. Думаете, Шмелев, азартный Игрок, откажется? Будет играть по новым правилам, как миленький, и сыграет все, что нам нужно.

– Ради этого ты убил семь человек?

– А почему нет? – убийца пожал плечами. – Тварь я дрожащая или право имею? Меня такие вопросы не мучают. Я знаю, в каком мире мы живем. Кто сильнее, тот и имеет все. И всех. Вы это тоже знаете.

Обсуждать филосфские и социальные вопросы с киллером Игорю не хотелось. Даже ради того, чтобы потянуть время. В конце концов, что изменят несколько минут?

– Ну а меня зачем убивать? – сухо спросил он. – Вы же и так выкрутили мне руки.

На лице Германа отразилось недоумение.

– А хэ зэ, – он снова пожал плечами. – Сначала вроде не планировалось. А вчера вот поступил приказ. Наверно, потому что суете нос, куда не надо. Ладно, не будем затягивать, мы же с вами не в кино. Прощайте и, кстати, чтобы вы знали, мне жаль. Я лично к вам неплохо относился.

Игорь оцепенело наблюдал, как Герман приподнимает пистолет, целясь ему в лоб, и взводит курок. Надо было попробовать что-то сделать, поднырнуть под пулю, например, броситься Герману под ноги, как делают герои боевиков, но он не мог шевельнуть даже пальцем.

«Как будто девяностые вернулись», – вдруг мелькнула в голове ненужная мысль. – «Нас убивают в подъездах собственных домов. А может, они не уходили? Создана видимость правопорядка, а на самом деле все по-прежнему – те, кто имеет деньги и власть, творят всё что хотят»?

Убийца нажал на курок, раздался оглушительный выстрел, яркая вспышка света ослепила глаза, и Игорь зажмурился. Он ждал разрывающей боли и приготовился падать на спину, но вместо этого услышал громкий топот быстрых шагов по лестнице, пронзительные крики, и кто-то оттолкнул его в сторону. Ударившись о стену, он с трудом удержался на ногах. В темноте были едва видны силуэты, сбившиеся в кучу в том месте, где только что стоял Герман. Снова раздался звук выстрела, кто-то выматерился. Наконец громкий уверенный голос произнёс: «всё, взяли голубчика…Сейчас спустим… Гарф?» Темная фигура повернулась к нему. «Гарф в порядке. Сейчас все спустимся. Ведите его в машину!» – приказал он остальным.

Высокий широкоплечий человек подошёл к Игорю. Теперь можно было разглядеть камуфляжную форму и тяжелые армейские ботинки, в которые был одет незнакомец.

– Всё нормально? – спросил он. – Давайте спустимся вниз.

– Вы кто? – шепотом спросил Игорь.

Говорить громко почему-то не получалось.

– Капитан Воронцов, войска ОМОН Росгвардии.

– Откуда вы здесь?

– Так же, как и ваш киллер – по приказу начальства, – улыбнулся Воронцов. – Я думаю, они вам всё и объяснят, у меня мало информации.

Выйдя из подъезда на негнущихся ногах, Игорь остолбенел: у полицейской машины стоял хмурый, как всегда помятый и небритый, следователь Евгений Валентинович Сухинин.

– В порядке? – он окинул недружелюбным взглядом Игоря. – Ну и хорошо. А вот у меня опять ни черта не вышло.

– Не вышло? – хрипло спросил Игорь. – Вы поймали убийцу… и спасли мне жизнь.

– Исполнителя, – кисло сказал Сухинин, – на заказчика как не было, так и нет ничего.

Он помолчал, что-то обдумывая.

– Вы вот что, Гарф Игорь Геннадьевич, идите домой, отдохните с дороги. Необходимости в вашем присутствии пока нет. Я когда с этим закончу, – он кивнул в сторону полицейской машины, в которую в этот момент заталкивали скрученного в три погибели бывшего Распорядителя Зала. – Потом вас приглашу. Наверное, уже завтра.

– Подождите, – попросил Игорь. – Он похитил дочь и внучку Павла Кольцова, и самого Пашу тоже.

– Ах, да! – спохватился вдруг следователь и достал из кармана серого замызганного плаща сотовый телефон. – Павел Сергеевич, всё закончилось, мы его поймали. Вы можете вернуться домой. Да нет, это вам спасибо. Мне с вами было хорошо.

Он положил трубку и мельком взглянув на вытянувшееся лицо Игоря, добавил:

– Мы знаем, где заложники. Там сейчас войска СОБРа готовят операцию по освобождению.

Пока Игорь открывал рот, пытаясь сформулировать вопрос, следователь уже запрыгнул в машину. Кортеж из нескольких полицейских автомобилей уехал, а растерянный, недоумевающий Игорь продолжал стоять на том же месте, раздумывая, не померещилось ли ему все только что случившееся и хватит ли сил дойти до квартиры.

Когда он всё же добрался до дома, то неожиданно почувствовал зверский голод. Слава Богу, в холодильнике сегодня было достаточно съедобных калорийных продуктов, а в кастрюле даже присутствовал борщ. Игорь снова, в который уже раз благословил небеса за спасительную идею, пришедшую к нему несколько недель назад: он попросил одного из своих приятелей – гениального программиста и инженера в одном лице, немного поколдовать над напольными весами, которыми пользовалась Марго для контроля количества своих килограммов. И теперь каждую неделю весы аккуратно показывали на два с половиной килограмма меньше предыдущего результата. Марго радовалась, цвела и позволяла своим мужчинам есть всё, что им хочется. Конечно, рано или поздно она заподозрит неладное, но пока можно было нормально поесть.

Глава четырнадцатая.

На следующее утро Игорь, успевший за ночь немного прийти в себя, отправился в прокуратуру. Вместе с ним поехали Лариса и Сергей Старков.

Следователь Евгений Валентинович Сухинин был, как обычно, хмур и неулыбчив, но вёл себя непривычно вежливо. При виде посетителей встал, поздоровался за руку и предложил присесть. Сегодня он был чисто выбрит, одет в безупречный, явно не дешёвый красивый тёмно-синий костюм, белоснежную рубашку и строгий галстук. И вообще, почему-то производил впечатление какого-то другого человека.

– Утром в новостях сообщили, что вы освободили заложников, – внимательно разглядывая следователя, сказал Игорь.

– Да. Любимов согласился сотрудничать со следствием. Мы уже знали место, где их держат. Но он помог освободить заложников без штурма.

– А где был всё это время Паша? – не выдержала Лариса.

– У меня дома.

– У вас дома?! – Сергей Старков не мог сдержать удивления. – Так это действительно вы организовали побег?

– Я, – сегодня Сухинин разговаривал сдержанно, без обычных кривляний. – Я же понимал, что он невиновен. И когда он, без всяких объяснений, написал чистосердечное признание – стало ясно, что оставлять в тюрьме его нельзя. Его бы убили. Отправить под домашний арест – тоже опасно. Пришлось организовать побег и спрятать Павла Сергеевича там, где его никто не будет искать. Прокурор, разумеется, в курсе.

Сергей только недоверчиво покачал головой.

– А зачем вы вообще держали его в тюрьме, если знали, что он невиновен? – сердито спросила Лариса.

– Чтобы дать возможность преступнику расслабиться, совершить ошибку и вывести нас на заказчика. К сожалению, не получилось. Любимова мы посадим, доказательств достаточно, да и сам он признался. Может быть, если повезет, прижмем Леманна. Но вот на Герца точно ничего нет, и взять негде.

– А что вы имели в виду, – не смог сдержать любопытства Игорь, – когда сказали Павлу Сергеевичу, что вам с ним было хорошо?

Сухинин хмыкнул:

– Точно не то, о чем вы подумали. Я – старый холостяк, питаюсь по вечерам пельменями и бутербродами, а Павел Сергеевич отлично готовит. Пока жил у меня, баловал вкусными обедами. Да и вечером было с кем поговорить. Даже жалко, что мы не гомосексуалисты, стали бы отличной парой.