Летопись Океана. Старый город

– Это он, – тихо произнес Абель.

– Уходите, капитан. Вы успеете перейти на борт фрегата. Мы задержим врага и тем самым…

– Нет, – резко оборвал речь старпома Кестрел. – Вы ничего не сможете. Ему нужен я… – И, сняв с пальца перстень, капитан передал его Манкальму со словами: – Идите, мой друг. А я остаюсь. Мне надоело бегать и прятаться. Невозможно скрываться вечно! Проклятие цыганки уже овладело Доуэлом и больше он уже не тот черноглазый прохвост, которого я считал братом. Он не остановится, пока не… Манкальм, позаботьтесь о моём сыне, помогите ему добиться того, чем когда-то владел Король Братства, и постарайтесь уберечь его от моих ошибок. Идите и передайте капитану «Белой Авроры», чтобы он применил все свое искусство исчезать в тумане…

Старпом понимал всю правоту слов своего капитана, но от этого ему было только больнее и горше. Надев перстень капитана на палец, Манкальм в последний раз крепко обнял друга и, одним прыжком вскочив на планшир, бросился в объятия волн.

Белоснежный фрегат, подчинившись последнему приказу капитана Абеля Кестрела, переданному его старпомом – Манкальмом Фицербертом, – уходил прочь, вдогонку за полупризрачным утренним туманом, а гордый корвет, воинственно ощетинившись орудийными стволами, смело развернулся на встречу «Вандереру» и черным лебедям, навстречу смерти… Азалия, прижимавшая к себе сына, с обреченной тоской во взгляде стояла на квартердеке «Белой Авроры» и неотрывно смотрела на исчезнувший за пеленой тумана «Lux in tenebris», на борту которого остался самый дорогой ей, после сына, человек – ее муж…

Рядом с ней стоял Георг Фанг. Пальцы его левой руки сжимали эфес шпаги, а во взгляде плескалось отчаяние. Как бы он хотел быть там – на борту флагманского корвета, рядом со своим капитаном, чтобы пронзить сердце предателя и убийцы его отца – Шарля – этой самой шпагой.

– Ваше время еще придет, Георг, – словно прочтя его мысли, тихо прошептала Азалия, свободной рукой обнимая юношу за плечи.

– Я не сомневаюсь в этом, моя госпожа, – уверенно и хладнокровно ответил сын Мориса, еще крепче сжимая эфес шпаги пальцами, на одном из которых звездой сиял чистой воды алмаз в перстне, еще

недавно принадлежавшем основателю Братства – Морису Фангу.

***

Шесть месяцев спустя…

– Моя госпожа, сезон дождей миновал… – как-то вечером завел разговор бывший старпом «Lux in tenebris». Женщина, сидевшая за столом напротив него, не ответила. Манкальма это ничуть не смутило. Он уже привык к тому, что Азалия не произнесла ни словечка после гибели мужа.

Почти каждый вечер она брала сына за руку и шла с ним на берег моря, где внимательно слушала Песнь Океана… Как ни странно, Георг Фанг неизменно сопровождал их. Больше Азалия никому не позволяла следовать за ней в такие часы. Весь сезон дождей – с мая по октябрь 1609 года – они провели здесь, в катакомбах под маяком, где когда-то Азалия жила вместе со своим учителем. Рыжеволосая дочь цыганки не случайно избрала это место, здесь, в опасной близости от английских властей, на старом маяке, ее никто не стал бы искать. Морис Фанг, направляя Шарля по ложному следу, не мог предугадать, что он догадается об обмане и отправится в убежище Аскольда. Вероятно, упоминание Мориса о белом фрегате, натолкнули Доуэла на мысли о капитане Уайте Фоксе и его «друге». Теперь же маяк не интересовал Доуэла – «Белая Аврора» скрылась в тумане и вряд ли изменила своим планам. Азалия надеялась, что капитан Шарль отказался от преследования, посчитав любовь всей своей жизни навсегда утраченной, или же удовлетворившись расправой над соперником.

Манкальм вздохнул и продолжил свой монолог через несколько минут:

– Мы не можем оставаться здесь вечно! Когда-то же нужно смириться и покинуть эти края. Я понимаю вашу боль, но за морем… будет легче. Время лечит…

Продолжить мысль пирату не позволил тяжелый взгляд жены Абеля, направленный на него в упор. Мистер Фицерберт умолк.

Робкий стук в дверь разрядил напряженную обстановку

– Войдите! – отозвался Манкальм.

В бывшую лабораторию алхимика, теперь переделанную под столовую, вошел Георг Фанг, а за ним, чуть склонив голову и сильно хромая, седой незнакомец. Когда он ступил в круг света и отбросил с лица седые волосы, возглас изумления сорвался с губ бывшего старпома «Lux in tenebris». Гостем был дважды избежавший смерти Бальтазар Адилье.

Не говоря ни слова, он приблизился к вдове Абеля и, опустившись перед ней на колени, протянул ей небольшой сверток, перепачканный запекшейся кровью. Женщина аккуратно развернула ткань, и все присутствующие увидели тонкий, изящный палец, увенчанный аккуратно заточенным длинным ногтем и окольцованный золотым перстнем с крупным изумрудом, перстнем, принадлежавшим капитану Шарлю Доуэлу. Азалия торжествующе улыбнулась. Сняв перстень с мертвого обрубка, она взяла руку Бальтазара в свои и надела ему на палец перстень. Призывно поманив к себе Манкальма и Георга, она заговорила впервые за прошедшие полгода:

– Credo quia absurdum! Quid dubitas ne feceris, sed per aspera ad astra absque eo non inveniam viam!

При этих ее словах кольца одно за другим вспыхивали серебристым свечением.

– Отныне, друзья мои, вы трое – главари братства. Наследники Абеля, Мориса и Шарля. Вам троим не страшна смерть от руки предателя-чернокнижника, того демона, в которого обратило Доуэла мое проклятие и перстень с рубином, который он обречен носить до конца времен. Он не имеет над вами власти. Но я прошу вас специально не искать с ним встречи и позаботиться о сыне Абеля. Обещаете? – со слезами в голосе произнесла Азалия.

– Обещаем, – дружно ответили все трое. Женщина устало улыбнулась:

– Теперь я могу спокойно уйти к тому, кто навек покорил мое сердце… – с этими словами она закрыла свои прекрасные глаза цвета океанской волны и начала медленно оседать на пол.

Манкальм, стоявший ближе всех, подхватил рыжеволосую на руки и в тот же миг понял, что Азалия больше не дышит…

ПРИМЕЧАНИЕ:

Линек или Кошка – плеть для наказания матросов.

Шхуна – тип парусного корабля.

Буканьерский поселок – слово «buccan» обозначает деревянную раму для копчения мяса, отсюда и «boucanier», обозначающее французских охотников.

Неф – старинное парусное судно, ставшее по мере развития крупным кораблём с прямыми парусами и сильным артиллерийским вооружением; прообраз парусных кораблей.

Квартердек – возвышение (от 0,8 до 1 м) верхней палубы парусного судна в кормовой его части.

Сангрия – испанский напиток, аналог английского сидра.

Игра «качито» – игра в кости, также известная как качо, перудо и дудо. Игра родилась в Перу и далее распространилась в Чили, Боливии и в других странах Латинской Америки.

Корвет – трехмачтовый военный корабль с легкой артиллерией.

Шканцы – помост или палуба парусного судна на один уровень выше шкафута, в корму от него, где находились вахтенные офицеры и устанавливались компасы. Позднее шканцами называли часть верхней палубы военного корабля между грот – и бизань-мачтами.

Планшир – горизонтальный деревянный брус или стальной профиль (стальной профиль может быть обрамлен деревянным брусом) в верхней части фальшборта.

Пёсья вахта или собачья вахта – «Собачья вахта», или просто «собака» – вахта, длящаяся с 00:00 до 04:00. Обычно её стоит второй штурман. Считается самой тяжелой из-за того, что вахтенному приходится бороться со сном в это время суток. Не следует путать этот термин с английским dog watch – вахтой с 16:00 до 20:00. В традиции голландского флота «собачьей» зовётся именно первая после полуночная вахта.

Бристоль – крупный порт в Юго-Западной Англии в Великобритании, расположенный на реке Эйвон, недалеко от её впадения в Бристольский залив Атлантического океана.

Угоная пушка – пушка, стреляющая раскаленными ядрами.

Кильватер или кильватерный след – возмущение, создаваемое в воде движущимся кораблем (судном).

Старый Свет – Европа

Вахтенный – матрос, несущий вахту.

Бриг – двухмачтовое судно с прямым парусным вооружением фок-мачты и грот-мачты, но с одним

Офицеры корабля были в сборе. Капитан Кондор сидел за рабочим столом. Позади него, облокотившись на высокую спинку капитанского кресла, стоял мистер Доуэл – штурман и старший абордажник. В креслах у стола устроились старший канонир Адилье и доктор Коннор. Кити – старпом – сидела поодаль от всех, у окна, чтобы оставаться в поле зрения капитана. Черный пес – или просто Блэк – 16-летний ученик капитана – наоборот предпочел занять место так, чтобы не привлекать к себе внимание собственного учителя.

косым гафельным парусом на гроте – грота-гаф-триселем.

Флагман – сокращенное название флагманского корабля.

Абордаж – способ ведения морского боя во времена гребного и парусного флотов.

Фальконет – или фалькон – название артиллерийского орудия калибра 1 – 3 фунтов (как правило, диаметр канала ствола = 45—65 мм.), состоявшего на вооружении в армиях и флотах в XVI – XVIII веках.

Крюйт-камера – во времена парусного флота – помещение на военном корабле, предназначенное для хранения пороха (как бочек с порохом, так и готовых к стрельбе пороховых зарядов) и сигнальных ракет. Располагался, как правило, в носу или корме корабля ниже ватерлинии.

Канониры – (нем. Kanonier) – рядовой артиллерии, буквально пушкарь.

Каленые ядра – исторический тип зажигательного артиллерийского боеприпаса, возникший в конце XV – начале XVI века как специализированный снаряд осадных орудий и основное распространение получивший в XVII – XVIII веках, в период расцвета парусного флота, как средство борьбы с деревянными парусными судами

Ватерлиния – линия соприкосновения спокойной поверхности воды с корпусом плавающего судна.

Такелаж – совокупность всех снастей судна.

Рангоут – общее название устройств для постановки парусов.

Гак борт – верхняя закругленная часть кормовой оконечности судна.

Грот – мачта – судовая мачта, обычно вторая мачта, считая от носа судна.

Бушприт – горизонтальное либо наклонное рангоутное древо, выступающее вперёд с носа парусного судна. Предназначен для вынесения вперёд центра парусности, что улучшает манёвренность судна. К бушприту крепится стоячий такелаж стеньг передней мачты, а также такелаж носовых косых парусов – кливеров и стакселей.

Абордажные кошки – приспособление, применявшееся на флоте для абордажного боя.

Шкафут – на кораблях и судах – средняя часть верхней палубы от фок-мачты до грот-мачты, либо от носовой надстройки (бак) до кормовой (ют).

Отцы испанской веры – инквизиторы

Abyssus abyssum invocate (лат.) – бездна взывает к бездне

Берсерк – в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. Перед битвой берсерки приводили себя в ярость. В сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли.

Испанский Мэйн – побережье Южной Америки.

Credo quia absurdum! Quid dubitas ne feceris, sed per aspera ad astra absque eo non inveniam viam! (лат.) – Верую, ибо это абсурдно! В чем сомневаешься, того не совершай, но не пройдя сквозь тернии к звездам, не найдешь пути.

Нефы Доуэла носят названия «Вандерер» (от англ. «странник»), «Феэсфел» (от англ. «Верность») и «Энер» (от англ. «Честь»).

Основатели Братства носят фамилии Кестрел (от англ. «пустельга» – птица известная своим способом охоты на открытых пространствах, а также получившая свое название от восточнославянского «высматривающая»); Фанг (от англ. «клык», а также слово может переводиться, как «упырь», в переносном смысле – это злой, упрямый и строптивый человек) и Доуэл (от англ. «стреляться на дуэли», «поединок», «двойственный»)

ГЛАВА 7

– Так и случилось, что ты, Нэйт потерял родителей, оставшись на попечении трех близких друзей. Хотя ты и был тогда ещё совсем мальчишкой, думаю, прекрасно помнишь многое из того, о чем я рассказал, – завершил свое повествование капитан белоснежного фрегата.

– Не совсем… – вздохнул Кондор, пряча лицо в ладонях и устало потирая виски. – Теперь я понимаю то, что раньше было просто обрывками бессвязных детских воспоминаний… Но многое мне все ещё непонятно… Мистер Фокс, в своем рассказе вы неоднократно упоминали черные нефы под багровыми парусами. Я помню их. Мы, кажется, встречались. Или…

От капитана не укрылся молниеносный взгляд Адилье, брошенный на Георга. Повисла гнетущая тишина. Нэйт ждал.

– Это был сон. Корабли Шарля, как и он сам, канули в прошлое. Вот уже много лет о них никто не слышал… Тогда вы были тяжело ранены и много ночей провели на краю… Могло привидеться многое… – прозвучал за спиной Кондора холодный голос штурмана, и его ладони опустились на плечи друга. Георг всегда так делал, если хотел попросить своего капитана проявить терпение и не задавать вопросов. Прием сработал и на сей раз. Нэйт передернул плечами, но сменил тему:

– Что ж, если так, то вернемся к моему вопросу, с которого и началась вся эта ностальгия. Капитан Фокс, что ещё вы скажете о письме Манкальма Фицерберта?

– Казна Братства не была вывезена в Старый Свет или растрачена. О, нет. В дебрях испанского Мэйна находится пещера. В ней сокрыто все, что мы вывезли когда-то из острова-города, уже после гибели капитанов Фанга и Кестрела. Путь к урочищу указан лишь на одной из существующих карт… – С этими словами капитан Фокс извлек из кармана сюртука и протянул Наэлю изрядно потертый кусок пергамента.

– Картахена… – одними губами прошептал пират, едва взглянув на очертания берега, нанесенного на карту.

– Верно, кэп, – краем губ улыбнулся Фокс.

– Что ж, это прекрасно! У нас есть карта и реальная возможность разбогатеть. Давайте пока что займемся этим. Остальные загадки мы сможем разгадать и позже, – снова почувствовав на своих плечах ладони друга, натянуто улыбнулся капитан, вместо того, чтобы задать другие крутившиеся у него на языке вопросы. Офицеры начали расходиться, понимая, что время уже далеко за полночь и пора бы отдохнуть. Штурман был последним, кто покинул каюту Наэля. Голос Кондора задержал его на пороге.

– Я привык называть вас мистером Доуэлом, Георг, не зная, что вы носите имя предателя. Но я прекрасно помню, что ваш родной отец – Морис Фанг – истинный главарь Братства. Что же заставило вас отказаться от имени своего настоящего отца, но по-прежнему носить его перстень рядом с перстнем, по словам Фокса, проклявшим Шарля?.. И как оно попало к вам, если о черных нефах и самом Шарле давно никто ничего не слышал? Куда же все они подевались? Кто вы на самом деле, мой друг, и что скрываете в чёрном зеркале души? Что с вами случилось за те несколько лет, что вы провели на берегу? – буквально на одном дыхании выпалил капитан.

На мгновение штурман «Легата» замер, словно бы испугавшись этого допроса, но, быстро взяв себя в руки, смело встретил пытливый взгляд сына Абеля, направленный на него, и с улыбкой ответил:

– С вашего позволения, Нэйт, начну с конца… На берегу я провел несколько счастливых лет. У меня была жена, которую, к сожалению, унес Желтый Джек и… сын, в котором я вижу продолжение своего ремесла, свое будущее, свою гордость…

– А остальные ответы?..

– Как вы сами только что заметили, капитан, у нас есть карта и реальная возможность разбогатеть. Давайте пока что займемся этим. Остальные загадки мы сможем разгадать и позже. Сейчас вам нужно отдохнуть… Доброй ночи, Нэйт.

И не дожидаясь ответа, Георг Доуэл покинул капитанскую каюту.

«И все же это был не сон, … тогда… одиннадцать лет назад… Интересно, куда же исчез Шарль, и, если он обрел покой, то кто же стал его наследником?» – вслух произнес Наэль, обращаясь к самому себе.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Желтый Джек – жаргонное название желтой лихорадки.

ГЛАВА 8

Три недели спустя

На шкафуте собрались все свободные от вахты матросы. Шутка ли – посвящение в пираты. Обычно событие не редкость, но сегодня зрелище обещало быть особенным. Не с планширя был обещан прыжок, а с нока самого брам-рея грот-мачты. Офицеры собрались на шканцах. Их было всего трое, не считая капитана. Старпом – мисс Кити в офицерском мундире английского кроя. Облаченный, как всегда, во все черное штурман – мистер Доуэл и Бальтазар Адилье – старший канонир – в обычном матросском наряде, состоявшем из простых полотняных штанов, рубахи и куртки вкупе с ботфортами из мягкой кожи и широкополой шляпой. Доктор Коннор тоже находился здесь. Корабль лег в дрейф, и все ждали начала церемонии. Едва на шканцах появился капитан Кондор – строгий и гордый, – как смолкли голоса матросов, только ветер шумел в парусах, но спустя миг стих и он.

– Братья, вверившие свою жизнь морю, уставу и воле капитана! Сегодня наши ряды пополнятся еще одной безбожной душой! – голос капитана был слышен от квартердека до бака.

Сделав знак своему ученику следовать за ним, капитан быстро и уверенно спустился на шкафут и приблизился к грот-мачте. Матросы окружили его.

– Итак, мистер Блэк, – обратился Нэйт к своему ученику, – вы уверены в своем выборе быть одним из нас до тех пор, пока не придет ваш срок встретиться с Курносой?

– Уверен, кэп, – громко ответил юноша.

– Хорошо. Тогда все просто. Если вы считаете себя достойным пиратского имени и пиратской судьбы, принесите клятву морю, уставу и моей воле. А дальше поступите по смелости, – усмехнулся Наэль.

– Клянусь не знать иного закона, кроме моря, устава и воли моего капитана! Ad aeternum! – отчетливо произнес Блэк.

Улыбнувшись своему учителю, он быстро и ловко стал взбираться по вантам на самый верхний рей грот-мачты. Вот он уже достиг брам-рея и, легко балансируя, приблизился к его краю. Он стоял там, на головокружительной высоте, и бесстрашно наслаждался ветром, играющим его волосами. Потом, набрав в лёгкие побольше воздуха, раскинув руки, бросился вниз. Нэйт только улыбнулся, вдруг вспомнив, как сам в 16 лет первый раз вот так же, раскинув руки, птицею летел навстречу морю! Морю, которое никогда его не предавало… Это было в тот самый день, когда … «Нет! Этого не могло быть. Георг сказал бы мне…» – мысленно возразил самому себе капитан и прогнал прочь назойливое воспоминание одиннадцатилетней давности, не дававшее ему покоя последние несколько недель. Искоса бросив взгляд на штурмана, Наэль снова усомнился в искренности этих черных глаз… Доуэл что-то скрывал и знал, что Кондор знает об этом…

Спустя четверть часа Чёрный пёс героем поднялся на шканцы. Нэйт Кондор был горд своим воспитанником, хотя и пытался это скрыть.

– Вы безрассудны, мистер Блэк, – только и сказал он.

– Учился у лучших, – ответил тот.

– Только шею себе не сверните, она вам ещё пригодится, чтобы поносить пеньковый галстук.

– Не франт, галстуки носить не обучен, но за совет… спасибо, кэп.

– Старпом, позвольте мистеру Блэку принять командование кораблем на ближайшие сутки, – отдал приказ Кондор.

– Слушаюсь, мой капитан! – ответила мисс Адилье.

Так на шканцах «Легата» стало на одного человека больше.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Нок – оконечность рангоутного дерева.

Брам-рей – третий снизу рей на мачте.

Грот-мачта – общее название средней (самой высокой) мачты у парусных кораблей.

Бак (голл.) – надстройка в носовой части палубы, спереди фок-мачты. Служит для защиты верхней палубы от заливания встречной волной.

Ad aeternum! (лат.) – навечно!

Ванты (нидерл.) – снасти стоячего судового такелажа.

ГЛАВА 9

– Капитан! – услышал Кондор сквозь сон голос Чёрного Пса.

– Мистер Блэк, у вас нет совести, – отозвался Нэйт сквозь сон. Он спал, положив голову на сложенные руки, сидя за столом. Вокруг лежали навигационные карты, секстант, компас и раскрытый судовой журнал.

– Учитель, – уже спокойнее и ближе прозвучал голос.

– Что? – капитан проснулся окончательно.

– Мы у цели. Вы просили разбудить вас, когда…

– Так скоро?!

– Так точно, капитан! Штурмана на шканцы! – выходя из каюты, приказал Кондор. Но Доуэл уже был там. Как всегда, несмотря на зной, облаченный в костюм чёрного бархата, в неизменном сомбреро на голове, при шпаге и в сапогах со шпорами.

– Вы рано, Доуэл, – приветствовал его капитан.

– Скорее поздно, мой друг.

– Не ложились с ночи?

– Нет. А вам, похоже, удалось поспать.

– Если это называется сном, то да. Где старпом?

– Сдала вахту и отдыхает.

Капитан внимательно осмотрел горизонт в подзорную трубу.

– Вот мы и дома, Доуэл…

Тот лишь усмехнулся.

Ну что ж, посмотрим на пляску трюмной крысы, – усмехнулся палач, накидывая петлю на шею Наэля. В этот миг над фортом зазвучал знакомый Кондору мотив… задорный и смелый, как сама пиратская жизнь!

– Не фыркайте, Георг, вы же не лошадь… Сейчас полдень, к ночи будем в родном фарватере. Причалим где и всегда. Или у вас другое мнение?

– Да. Меня волнует один вопрос.

– Говорите, – серьезно потребовал Наэль.

– Я беспокоюсь о капитане «Белой Авроры». Этот проклятый шторм разлучил нас.

– Начнем без него, – задумчиво произнес Кондор, – к тому же, возможно, он уже ждет нас.

– Я не оптимист, кэп. Мне не нравится все это затишье. Давно известно, что испанский Мэн – не игрушка. И испанцы ищут вас, Кондор. «Легат» известен многим, и патрульные суда его не пропустили бы.

– Но мы не встретили патрульных кораблей…

– Вот именно! Ни одного. Мне это не нравится. Мы у испанцев под носом, серебряный флот уходит в Европу в это время, и ни одного патрульного судна? Что за чертовщина?!

– Вы мнительны, мистер Доуэл. Даже слишком. Помните о том, что мы все ещё в Новом Свете, где нет иных законов, кроме закона силы. Чуть больше месяца назад мне не составило особого труда пробраться в одну из английских колоний и…

– Да, я помню ваши старания найти и спасти Манкальма, к сожалению, не увенчавшиеся успехом…

– Прекратите, мистер Доуэл! – вспылил Нэйт. – Сколько раз за минувшие годы мне приходилось повторять вам, что я Наэль или Нэйт Кондор – вольный капитан, а не английский прихвостень?!

– Никогда не устану «забывать» об этом, – ехидно улыбнулся Георг

– Георг, Испания теряет власть в Новом Свете, и если в Европе перо еще имеет власть, то здесь предпочтение отдано шпаге, – помолчав немного, вернулся к прежней теме разговора Нэйт. – Возможно, у испанцев есть дела поважнее, чем гоняться за «Легатом».

– Надеюсь, вы правы, капитан. Очень надеюсь.

***

Через час после заката «Легат» в бейдевинд подошел к побережью испанского Мэйна. Офицеры в полном составе собрались в капитанской каюте на военный совет.

– Итак, мы на месте, – этими словами открыл совет капитан, – высадимся на рассвете. Наша цель – отыскать пещеру. Для этого нам вполне хватит отряда в десять человек. Проберемся в урочище, заберем казну, а потом решим, что делать дальше. У кого-то есть возражения?

– Слишком просто. Все слишком просто.

– Кити, чем ты недовольна?

– Старпом права, – прозвучал холодный и спокойный голос штурмана.

– …я не понимаю, Доуэл.

– Без капитана «Белой Авроры» я не рискнул бы подойти так близко к испанцам и уж тем более высадиться в десятке миль от Картахены.

– Вы боитесь испанцев, мой друг, сами будучи испанцем? – с усмешкой спросил Наэль.

– Не смешно. Испанцы хитры и умны. Ловушки они предпочитают открытому бою.

– Я это знаю лучше вас, мистер Доуэл. Так что же вы посоветуете?

– Дождаться капитана…

– Другие варианты есть?

– …если вы все же намерены идти на верную смерть, взять с собой не десять человек, а пятерых, чтобы быть не столь приметным для испанских дозоров. Для разведки этого будет достаточно.

Нэйт согласно кивнул. Больше никто не рискнул перечить капитану. В каюте повисла тишина.

– Я иду с вами, кэп, – нарушил тишину голос Блэка.

– Мистер Доуэл, возьмите троих людей из ваших абордажников. Жду вас и мистера Блэка на шкафуте. Мы съезжаем на берег! Если вопросов нет, то все свободны, – отчеканил командир «Легата».

***

Лодка отвалила от борта пинаса через три часа после полуночи. Капитан сидел на корме, у руля, и был зол. Старпом пыталась отговорить его, но он не послушал её. Теперь же сомнения закрадывались в душу Наэля, но было поздно что-либо менять. Причалив, вытащили лодку подальше на песок, чтобы не смыло приливом. При лодке остались двое матросов. Им было приказано не разводить огня и никуда не отлучаться.