Хроники Шеридана

– А вы здесь всё время живёте? – словно невзначай поинтересовалась она.

– Нет. Нас сюда приглашают, но не часто.

– Значит, вы в любой момент можете вернуться к себе?.. – уточнила девочка.

– Да.

– Ах!.. – сделав озабоченное лицо, Рио хлопнула себя по лбу. – Кажется, я забыла выключить утюг!.. Как бы мне выбраться отсюда и побыстрее?

– Смотря как вы сюда попали… – начал было карлик.

– Как-как!.. С неба упала! – выпалила она, не думая.

Но он совсем не удивился.

– Тогда… Я видел тут нескольких нигильгов, – на его лице почему-то появилась хитренькая улыбка. – Их лошади только с виду похожи на настоящих, чтобы не смущать остальную публику. Могу провести вас в конюшню – одолжите у них скакуна, и он вмиг домчит вас в любую точку на небе.

Мэрион задумалась: он ей хочет устроить какую-то пакость? Или этим самым нигильгам, или как их там?.. Но спустя пару минут она уже пробиралась вслед за ним к выходу. На дворе было свежо и морозно. Стеклянные звездочки на тёмном бархате неба висели совсем низко.

– Вот, держите! – тьетль вынырнул из темноты, держа в руках повод. В плечо ей ткнулась тёплая лошадиная морда.

С помощью карлика она кое-как вскарабкалась в седло.

– Н-но!.. – и двор и Замок вдруг резко остались где-то далеко внизу, навстречу кинулись звёзды, и она с перепуга чуть не рухнула вниз – в бездну, но успела ухватиться покрепче, а чужой конь уносил её все выше и выше…

Натянув поводья, Рио заставила его снизиться; глаза попривыкли к темноте, и она обнаружила, что ночь вовсе не так непроглядна, как ей казалось: внизу различимы и лес, и река, и заснеженные поля, – они никуда не пропали.

Спящая земля далеко внизу была тиха и печальна.

Рио направила скакуна вдоль реки – к Холмам. Достигнув места, где по её расчетам она «провалились», девочка стала круто забирать вверх.

Высота была уже немыслимой – земля исчезла во мгле, холод стал нестерпимым! – они забрались почти под облака, но выхода всё не было… Мэрион охватил страх… И тут, чуть в стороне, в чёрном небе вспыхнула неровная полоса огня – она быстро побежала по невидимым облакам, обжигая их края; под углом к ней тоже загорелось – на лошадиную гриву упали хлопья пепла… И Мэрион догадалась – что это…

Конь взвился на дыбы, она пришпорила его – огненное море было уже над головой! – и последним отчаянным рывком они вырвались к свету.

***

…Дядя Винки, обнаружив беспорядок в своей комнате, времени терять не стал. Схватив брошенную на пол картину, он поднес к её краю зажигалку и щелкнул крышкой. Холст поддался огню неохотно, и дядюшка помахал им в воздухе, чтобы разгорелось сильнее. Держа картину за угол в вытянутой руке, он мрачно наблюдал, как пламя пожирает краски… И в этот момент холст лопнул, из образовавшейся чёрной дыры в комнату ворвался снежный вихрь, а вслед за ним – с шумом и гиканьем обрушилось что-то тёмное, громадное…

Мэрион не удержалась в седле и упала. Конь дико заржал, оскалил огромные зубы, и снова взвившись на дыбы, ударил по воздуху своими страшными копытами. Его удар был бы смертелен для противника, но человек, возникший перед ним из света, взмахнул блестящим мечом, и всё погасло…

Девочка видела, как вздыбилась гигантская лошадиная фигура, и как дядюшка – её толстый, неуклюжий, одышливый дядюшка! – вдруг со сказочной ловкостью выхватил из ножен на стене огромный меч, и сверкающая молния срубила зверю голову!

Она заплакала.

***

– Перестань реветь!.. Замолчи! – голос дядюшки был непривычно суров.

Мэрион открыла зареванные глаза. На полу, почти во всю длину комнаты, лежало что-то длинное, чёрное, напоминающее богомола.

– Это скиссор… – пояснил дядя, поднимая тварь за лапу и с трудом пропихивая его обратно в картину. Туда же последовала и отрубленная голова. – Они охотятся на людей. Ты не знала?..

Рио помотала головой:

– Я думала – это лошадка! – всхлипывая, сказала она. Поднявшись с пола, девочка забралась с ногами в кресло.

– Да ты вся дрожишь! – озабоченно пробормотал дядюшка Винки и потрогал её лоб. – Прямо ледышка!

– Там – зима…

Дядюшка укутал её пледом и, вытащив из шкафчика графин с янтарной жидкостью, плеснул на пол пальца в рюмку и протянул ей:

– Давай залпом!..

Жидкость отвратительно воняла, горло окатило огненной лавой, и закашлявшись, девочка тут же чуть не выплюнула всё обратно: кажется, дядюшка хочет убрать лишних свидетелей! Но то был всего лишь коньяк – дядя Винки не признавал других лекарств.

Он снова поджёг картину, точнее, то, что от неё осталось. Мэрион какое-то время заворожено смотрела, как язычки пламени пожирают нарисованную зиму, а потом спохватилась и закричала:

– А как же Каггла?! Она ведь осталась там! Как она выберется назад?!

– Каггла?.. – переспросил дядюшка, и его брови сошлись к переносице. – Вон оно что!

Девочка вскочила и стала ногами затаптывать горящие остатки картины. От огромного полотна остался кусочек размером с её ладошку. Но дядя поднял его, сунул в пепельницу и поджёг, невзирая на её протесты.

– Она найдёт дорогу назад. Если захочет… – и было в его голосе нечто, что заставило девочку подчиниться. – А теперь давай-ка рассказывай всё по порядку с самого начала!

Мэрион снова уселась в кресло и, сложив ручки на коленях, с самым благопристойным видом выложила дядюшке свою версию случившегося.

Разумеется, она ничего не сказала ему о происшествии в доме кондитера, потому что не помнила. Не сказала она и о том, что уже однажды побывала в дядюшкиной комнате без его ведома. С её слов выходило, что они с тетушкой Кагглой совершенно случайно проходили мимо – и тетушка Каггла предложила заглянуть к нему в комнату.

– Зачем?.. – спросил дядя Винки.

Рио отвечала, что не знает. Может, Каггла хотела просто поздороваться или позвать его пить чай? Физиономия при этом у ребёнка была очень честная. Дальнейшее она изложила так, как оно и было на самом деле.

Выслушав её, дядя Винки какое-то время молчал, и вдруг затрясся от смеха – сначала тихо и беззвучно, а потом весь заколыхался, хрипя и повизгивая.

– Ох… Уф-ф! – отсмеялся он наконец, доставая платок, и утирая выступившие слёзы. – Не могу! Говоришь, коняжку тебе одолжил?.. Ох!

– Что смешного?! – возмутилась Рио.

– Да ничего! – откашлялся дядюшка. – Тьетли, – он поднял указательный палец, – самый хитрый, смекалистый и пронырливый народец среди живущих. Нет для них слаще забавы, чем одурачить или разыграть кого-либо, и в этом нет им равных! За то их и не любят… – и дядюшка снова хихикнул.

– Но что я ему сделала плохого? – обиделась Рио.

– Да разве мог он упустить такую возможность? – дядюшка принялся загибать пухлые пальцы: – Насолить задавакам – нигильгам, поскольку скиссор, особенно прирученный и зачарованный, дорогого стоит, – это раз. Впустить с твоей помощью злого хищника к нам – сколько бы он тут наделал шуму!– это два. Тебя попугать… – он загнул третий палец , и посмотрел на свою руку. – Вот…

Рио подумала, что в прошлой жизни она, вероятно, тоже была тьетлем.

– А потом будет, попыхивая трубочкой, рассказывать об этом своим друзьям, и собирать их смех в кожаный мешок… Смех тьетлей – очень ценный товар! Он лечит самую глубокую печаль и тоску.

– Откуда вы, дядюшка, всё это знаете, а? – с видом следователя прищурилась Мэрион. – И откуда у вас этот меч?

Тут дядя Винки спохватился, что чересчур уж разоткровенничался.

– Много будешь знать – плохо будешь спать! – грубо сказал он, и бесцеремонно подтолкнул племянницу к двери. – Да не болтай лишнего!.. – предупредил он напоследок.

– А если спросят, где Каггла? – заупрямилась девочка, поставив ногу в щель между дверью и порогом так, что дядюшка не мог её закрыть.

– Скажем – уехала по делам. Срочно.

– А что мне за это будет? – продолжала торговаться Рио.

Но тут пухлое и добродушное лицо дядюшки преобразилось в такую свирепую и сердитую рожу, что она поспешно убрала ногу и сама захлопнула дверь, едва не прищемив ему руку.

– Ладно, дядюшка, – бормотала Рио, спускаясь по лестнице. – Я тебе покажу, как детей пугать!..

***

– Я уже два часа жду! – сердито выговорил ей Толстяк Дю, держа щенка подмышкой. – Где ты пропадала?

– Ой, а я совсем про него забыла!.. – спохватилась Мэрион, и даже не удивилась, что здесь прошло всего несколько часов. Она решила пока рассказывать приятелю о своих приключениях. – Что же мы будем с ним делать?

– Не знаю. Попробуй его расколдовать…

Но как они не старались, Хендря не превращался обратно.

– Ему так даже больше идет! – стараясь выглядеть, как ни в чем не бывало, бодренько сказала девочка. – Он так гораздо симпатичнее!

– Да?..– хмыкнул Толстяк. – Вот и скажешь об этом его родителям! Может, они только рады будут?

Мэрион почесала макушку.

– Родителям?..

Как-то ей не очень хотелось объясняться с чужими родителями. И потом, что она им скажет? «Здрасьте, я заколдовала вашего сыночка! Вам теперь не придётся тратиться на одежду, обувь и прочую ерунду – только на собачий корм…» Н-да…

Тут ей в голову пришла замечательная идея.

– Пойдем к Зануде и всё ей расскажем! Она ведь тогда нашла заклинание против винных чертей, вдруг и про это что-нибудь знает?

Сестра долго и недоверчиво рассматривала сначала таксика, потом – Мэрион. Девочка с виноватым видом ковыряла обои.

– А почему у тебя ноги мокрые?.. И где ты взяла это платье? – неожиданно спросила старшая.

Мэрион покосилась на свои бальные туфли. «Потому что я бегала по снегу…» – чуть было не сорвалось у неё с языка, но она вовремя спохватилась.

– Да так… – уклончиво ответила она. Хендря залился лаем.

Зануда снова погрузилась в созерцание собаки.

– Значит, ты не произносила никаких заклинаний? – спросила она наконец, когда Мэрион стала проявлять признаки нетерпения.

– Да говорю же тебе – нет! Нет, нет, нет и ещё раз – нет! – рассердилась Рио. – Вот пристала!

– Если бы мы знали, какое заклинание ты употребила, было бы легче. А так мне просто ничего в голову не приходит! – терпеливо пояснила сестра.

– Я сказала: чтоб тебе всю жизнь с длинным языком бегать! – в сотый раз повторила Мэрион. Таксик завыл.

– Угу… – задумалась сестра. – Пожелала, значит… От всей души, так сказать.

И тут Толстяка осенило.

– Мэрион, – воскликнул он, – помнишь того синего чудика, которого мы вытащили из книжки?.. Он ещё сказал: « Одно желание за тобой…» Это ведь был Исполнитель Желаний! Как я сразу не догадался!!!

– Из какой книжки? – насторожилась Зануда.

Но в комнате поднялся невообразимый шум и гам: Толстяк радостно скакал по комнате, гордый тем, что ему первому пришла в голову верная догадка, пес с громким лаем тут же присоединился к нему, подпрыгивая и норовя укусить мальчишку за окорока, Зануда пыталась их успокоить. И только Мэрион среди всей этой кутерьмы хранила гробовое молчание, оцепенело уставясь в одну точку.

Получается, она могла загадать что угодно! – перед её мысленным взором промелькнула череда самых радужных и заманчивых образов, а вместо того… Вместо того она потратила всю силу заклинанья на этого гадкого Хендрю, и упустила шанс, равного которому в её жизни, возможно, больше никогда не будет!!! И она зарыдала крокодильими слезами – громко и некрасиво.

Остальные тотчас умолкли и уставились на неё.

– Да не расстраивайся ты так! – попытался успокоить её Дю-младший, по-своему истолковав причину слёз. – Что-нибудь придумаем!

Но подруга завыла ещё громче. Зато её сестра, достаточно хорошо изучившая свою младшенькую, быстро смекнула в чем дело:

– Прекрати! – приказала она и влепила скандалистке лёгкую пощечину. – Как не стыдно!.. Человек по твоей милости рискует навсегда остаться собакой, а она себя жалеет! Бессовестная!

Мэрион всхлипнула и замолчала. Собака и мальчишка тоже враз угомонились и отошли подальше.

– Где эта книжка? – строго спросила Зануда.

– Он забрал её с собой, – отвечала Рио. – У меня только несколько листков осталось.

– Неси!.. – велела сестра.

Но ничего путного в оставшихся страницах они не вычитали.

– Идём к его родителям! – решила Зануда. – Надо им сказать, а то будут искать его…

– А если они не поверят?

– Не знаю! – сердито отозвалась сестра. – Но сказать-то надо! Мало нашей семье неприятностей – и так уж у всех на слуху! Так ещё и это!

Взяв щенка, они втроём отправились домой к Свинусу. Хендря жил в отдалённой части города. Найдя нужный дом, они не решились сразу постучаться, а сели на скамеечку неподалеку – чтобы собраться с духом.

– Что-то я боюсь! – призналась Мэрион.

– Будешь в следующий раз следить за языком! – сказала сестра.

– Давай ты им скажешь, а? – голосом подлизы предложила Рио. – Ты всё-таки взрослая, тебе они быстрее поверят!

– Дудки! – наотрез отказалась Зануда. – Заварила кашу – вот и расхлёбывай! Я уж, так и быть, постою рядом – будет хоть кому отнести твои кости домой.

В доме, где жил Хендря, распахнулась дверь. На улицу вышел неопрятный, небритый мужчина. Вслед за ним на крыльцо выскочила женщина и разразилась на всю улицу отборной бранью. Мужчина начал орать на неё в ответ, потом махнул рукой и ушёл… Женщина продолжала ругаться. Облаяв всех, кто попался под руку, женщина наконец скрылась в доме, хлопнув дверью так, что во всей округе зазвенели стекла.

Мэрион поежилась.

– Надеюсь, это не его мамаша?

– Его-его! – «успокоил» Толстяк. – Я видел её в школе.

Девочка взяла щенка на руке и поплелась к дому Свинуса. У самого крыльца щенок изловчился и, выскользнув у неё из рук, опрометью бросился назад.

– По-моему, он домой совсем не хочет, – заметил Дю-младший.

– Я бы на его месте тоже не захотела, – усмехнулась Зануда.

Набрав в грудь побольше воздуха, Мэрион подняла руку и робко постучала, очень надеясь, что ей не откроют. Но дверь распахнулась тут же, словно её там ждали.

– Чего надо? – на пороге стояла та самая женщина, которую они уже видели.

– А-а… Хендря дома? – Мэрион не смогла придумать ничего другого.

Женщина смерила её цепким взглядом.

– Нет его! – за спиной женщины виднелась захламлённая грязная прихожая.

– А вы его мама? – на всякий случай поинтересовалась девочка, стараясь оттянуть время признания.

– Опекунша, – буркнула неряха, настораживаясь, и зачем-то пояснила: – Сестра померла, а щенка своего мне оставила. Мучаюсь вот теперь… Опять натворил чего?

– Нет-нет! – торопливо ответила Мэрион. – Просто он просил передать, что… э-э… нескоро вернется домой. Он уехал в гости… К другу. На недельку.

– К другу?.. – недоверчиво переспросила мачеха. – Да по мне хоть пусть вообще не возвращается! – добавила она злобно и захлопнула дверь.

Мэрион торопливо скатилась с крыльца к поджидавшим её друзьям.

Дверь снова приоткрылась:

– И передай: ежели он опять набедокурил, – крикнула женщина, – на меня пусть даже не рассчитывает!

Щенок поджидал их у скамеечки, где они сидели.

– Бедный Хендря! – девочка погладила лукавую бархатную мордочку. Пёс заворчал. – Что же нам с тобой делать?

– Придется ему пожить у вас, – рассудил Толстяк Дю.

– Свинус в моем доме? – ужаснулась Мэрион.

– Много ли в нём осталось от настоящего Свинуса? – усомнился приятель. – Может, он вообще не помнит, что был человеком?

Зануда взяла щенка на руки и посмотрела ему в глаза. Пёс застенчиво и хитро закосил по сторонам.

– Помнит, – убежденно произнесла она. – Еще как помнит!

– Вот наказание-то! – буркнула Мэрион.

***

Праздник угас… Не чуя под собой ног, Каггла отыскала спальню и повалилась в постель, искренне желая очнуться утром там, откуда она прибыла. Но с пробуждением ничего не изменилось: снег, солнце, и тишина…

Она вдруг подумала, что судьба подарила ей краткую передышку, недолгое одиночество, которого она так хотела. Настоящий Лостхед был неподходящим местом для этого, а вот зачарованный замок вполне ей подходил. И почему-то стало очень спокойно.

Постучавшись, вошел Пьеттро. С поклоном подал на маленьком серебряном подносе чашку с дымящимся шоколадом.

– Где Мэрион?! – спохватилась Каггла.

– Девочка отправилась домой. С ней все в порядке.

– Домой? Без меня?

– Госпожа хочет нас покинуть? – расстроился слуга.

– Нет… – после короткой паузы ответила Каггла. – Пока нет.

Заяц заметно повеселел и ушел.

Потом был завтрак. Некоторые из гостей, оказывается, осталась в Замке, и они всей гурьбой отправились на речку – кататься на коньках. После – обед и новые развлечения. На следующий день все разъехались, и она по-настоящему осталась одна. Пьеттро запряг лошадей и катал её по округе. А поздно вечером ей было видение…

Она сидела у камина и услышала шаги. На стене, освещённой пламенем, возникла огромная тень. То был рыцарь, закованный в латы.

Опираясь на длинный меч, тень сказала глухим голосом:

– Не верь им!

– Кому?.. – спросила девушка.

– Тем, кто много обещает… – в голосе рыцаря сквозила печаль. – Многие будут охотиться за тобой, и ты сама должна сделать выбор.

Тень исчезла, и она услышала удаляющиеся шаги.

– Пьеттро!.. – закричала она, лишь только шаги стихли.

– Да, госпожа? – слуга появился точно по мановению волшебной палочки.

– Кто это был?!

– Барон Юстэс фон Гилленхарт! – торжественно и немного печально ответил слуга.

***

…Всадники Белоглазых напали на маленький приграничный город Людей под утро. В воздухе у центральных ворот появилась Дыра, точно кто-то разрезал ножом сгустившийся воздух, и оттуда потекла чёрная, ощетинившаяся мечами и копьями лава. Быстро и бесшумно она заполнила узкие городские улицы – и запылали одновременно подожжённые дома Ремесленной Слободы, хоромы знати в Верхнем Городе, торговые ряды и Рынок в центре, а на противоположном конце города огонь уже подбирался к зданию Арсенала и казармам Летучих Стрелков… Захваченные врасплох жители гибли в дыму и пламени, те же, кто сумел выбраться из цепких объятий огня, попали под удары неприятеля. Резня была короткой и беспощадной… Уцелевшие заперлись в Башне Библиотеки, призывая на помощь магов, но колдовство врага оказалось сильнее – и подмога не смогла пробиться сквозь расставленные им Защитные Сети.

Когда подоспели королевские войска – спасать уже было некого.

***

– Они опять забрали детей, – сказал советник Дарквиш, прочтя донесение, присланное с птичьей почтой.

Кроме него в маленькой комнате, где обычно проходило заседание Военного Королевского Совета было еще два человека: слуга Бильям и сын Дарквиша – Нордид.

– Королева ждёт!– почтительно напомнил слуга.

– Идёмте, – Дарквиш пристегнул поданную слугой шпагу.

Королева Чара ожидала их на открытой площадке дворца, нависшей прямо над бушующими волнами океана. Серое небо сливалось у горизонта с разыгравшейся водной стихией, ветер рвал в клочья белую пену, пронзительно кричали чайки… Королева стояла у парапета, глядя на волны, бьющиеся о скалы у неё под ногами. Солёные брызги порой долетали до её лица – она не вытирала их.

– Третье нападение за последние полгода! – сказала королева, выслушав его доклад. – И снова нас застают врасплох! Что это: беспечность или предательство? – она говорила тихо, но её слова заглушали грохот волн.

– Ни то и ни другое, – склонив голову, отвечал Дарквиш. – Противнику помогают неведомые силы, как иначе они смогли бы преодолеть нашу магическую защиту? Но ни светлые маги, ни военная разведка не говорят ничего определенного.

Наступило молчание. Словно обрадовавшись тишине, океан с удвоенной силой терзал скалу, на которой острым шпилем торчал королевский замок.

– Кто из чёрных магов ещё остался? – спросила королева.

– Тезариус и… Даниил, – прошептал Дарквиш имена тех, кого вспоминать было запрещено под страхом смертной казни. – Еще несколько магов помельче укрылись в Заморье – по крайней мере так болтают заезжие тьетли, а они зря говорить не станут.

– Я хочу повидаться с ними, – властно произнесла королева.

– Но ваше Величество! – взмолился советник. – Этого делать нельзя! Тезариус чуть было не стёр с лица земли всё Королевство, а Даниил – он… Он до сих пор желает Вас! – выговорив последние слова, Дарквиш невольно прикрыл глаза, ожидая испепеляющего удара молнии. Но удара не последовало.

– Я не собираюсь спорить, – сказала королева. – Передай мою волю Совету Девяти – я жду ответа немедленно. Ступай! – в глубине темнеющих покоев раздался резкий неприятный смех. – Это – Кирия, – спокойно пояснила Королева. – Моя маленькая ручная ведьма. Она ещё совсем глупая, – из тёмного угла выползло невысокое косматое существо, и вперевалочку проковыляло к ногам Королевы. – Забавная, правда?

Советник поморщился:

– Где вы её взяли?

– Вэллария подарила.

Брови Дарквиша поползли вверх:

– Хорош подарочек! Вэллария – светлый маг, но…

– Дикарка умнеет и хорошеет с каждым днем, – перебила его Чара. – Я долго её приручала, зато теперь она предана мне как собака, любому горло перегрызёт!

– Не сомневаюсь! – желчно отозвался советник.

Покинув королевский дворец, Дарквиш и сын вместе с неотступно следующим за ними Бильямом, оказались на пристани. У каменного причала, вырубленного прямо в скале, покачивался на волнах серебристый диск, локтей десять в длину. Ступив на его поверхность, Дарквиш произнес заклинание и диск, приподнявшись над волнами, плавно понёс их к городу, отделённому от скал, где расположился дворец, широким проливом.

– Это правда, то что ты сказал, отец? – спросил Нордид, когда они удалились от скал на порядочное расстояние.

– О чём?

– О том, что Даниил…

– Правда! – сердито отвечал Дарквиш.

– Разве ей запрещено любить и быть любимой?

– Почти что так, мой мальчик, – печально произнес отец. – За свободу Королевства и его независимость она заплатила дорогой ценой: маги Вальгессты перед гибелью наложили на неё проклятье – тот, кому она окажет предпочтение, принесёт огромные несчастья! Ничего не дается даром, так-то! – и он замолчал, не проронив больше ни слова до самого конца путешествия.

Перелетев пролив, они не приземлились, а проследовали дальше – к светлой громаде Магистрата.

Заседание городского совета только началось, когда отец с сыном вошли в зал. При их появлении все умолкли. Дарквиш обвел присутствующих внимательным взглядом.

– Продолжайте, – сказал он. – Советники же пусть следуют за мной.

В зале поднялся лёгкий ропот. Дарквиш нахмурился:

– Всё узнаете в своё время!

Вслед за ним зал покинуло еще восемь человек. Нордид остался в зале – он не входил в число Избранных, но любопытные не смогли вытянуть из него ни одного лишнего слова.

Девятеро уединились в Тайной Комнате. В свое время над её защитой изрядно потрудились двое волшебников из Вальгессты. А вместо благодарности тогдашний король распорядился казнить умельцев, чтобы они унесли её тайны с собой в могилу. Советник Дарквиш изложил перед собравшимися итоги утренней аудиенции в королевском дворце.

– Девчонка сошла с ума! – вспылил советник Бенедикт. – Представьте, какую цену заломят с нас эти черноделы! Мы только-только очистили от скверны Северные земли, а она хочет начать всё сначала? Да если тамошние колдуны узнают, что Королева пошла на переговоры с Неназываемыми, они тотчас поднимут головы!

– Тогда у нас один выход, – сказал Дарквиш, – пусть соберутся Светлые – и Консилиум Магов решит, что же делать.

– Но это огромный расход энергии! – проскрипел советник Абигайл. – Мы ослабим внешнюю защиту и тогда, как знать, – останутся ли по-прежнему нейтральными эрды, варлы и прочие, кто издавна зарится на наше пространство?

– Есть и другой способ! – снова вступил в разговор Бенедикт, и сердце Дарквиша сжала тревога. – Совет Девятерых может низложить королеву – её племянник уже достаточно взрослый и умный, чтобы управлять Королевством. Всё равно, рано или поздно корона достанется ему, если… Если, конечно, королева не обзаведется наследником, а я надеюсь, она не станет этого делать.

– Ваше предложение более чем неуместно! – возразил Дарквиш. – Во-первых, принц никогда не пойдет против законной властительницы: смена власти без веских на то причин – чревата смутой! А во-вторых, и это главное, нынешние проблемы возникли вовсе не из-за Королевы, следовательно, не исчезнут вместе с ней!

– Вот и ошибаетесь! – торжествующе воскликнул Абигайл. – Вспомните, ведь было пророчество – не лезть с оружием в Драконьи Горы! Она нарушила запрет!.. Не потому ли теперь прёт отовсюду к нам неведомая нечисть? Подробности того похода до сих пор известны лишь немногим уцелевшим, но они предпочитают помалкивать. А тех, кто по скудоумию раскрывает рот, потом находят мёртвыми. Или почтенный советник Дарквиш скажет, что и это не так?