Эйваз

– Ты ведь пришла поговорить не об этом, верно? – он перевел взгляд в небо, где над долиной кружил Покер.

Зрелищем можно было наслаждаться неустанно. Величественная птица с огромным размахом крыльев в два метра сейчас казалась крохотной в бескрайнем пространстве безоблачного полотна.

– Скажи, как тебе удалось его приручить? – качнула я головой в сторону беркута. – Ведь это же хищная дикая птица.

– Приручить? – удивляясь, переспросил учитель. – Я никого не приручал, Тая. Это его выбор.

– Ого, – оживилась я в надежде на интересную историю. – Но он же не прилетел сюда к тебе, чтобы вальяжно прохаживаться рядом и угощаться из твоих рук. Верно?

– Верно, – терпеливо произнес Сей-Ман. – Я спас его, когда он был птенцом.

– Ну, конечно! – воскликнула я. – И как мне не пришло это в голову сразу?

– Не знаю, – подначил учитель.

– Очень смешно… – шутливо возмутилась я, картинно закатывая глаза. – Знаешь, не все такие умные и проницательные, как ты!

Сей-Ман смотрел безотрывно, и я заволновалась.

– М-м, ладно… – зрительный контакт пришлось прервать, хотя, надо признать, он был мне приятен. – Расскажи лучше, как это было?

– На равнине, что по дороге к ущелью, волки пытались его разорвать, я их отогнал, забрал его в дом, подлечил крыло и выпустил на свободу, решив, что он улетит. Но он решил остаться. Улетать – улетает, но надолго не пропадает. Я и сам удивлен, поскольку эти птицы очень чувствительны к беспокойству со стороны человека.

– А зачем он бросает к порогу нам разную живность?

– Так повелось с самого начала, как только он выздоровел. Наверное, полагает, что иначе могу умереть с голоду. Подкармливает. Раньше, кстати, приносил реже, теперь, видимо, смекнул, что я обзавелся самкой, скоро пойдут птенцы, надо кормить чаще, – губы Сей-Мана растянулись в улыбке, и я залюбовалась этим зрелищем.

Какой же он…

Мужественный и по-своему красивый!

– Прости, самкой – это мной? – неуклюже поинтересовалась я.

– Тая, я озвучил всего лишь мысли птицы. Не стоит заострять на этом внимание.

Мне стало неловко, учитель поймал мой изучающий взгляд, и я потупила взор.

– Итак… – понизив голос, Сей-Ман в одно мгновенье переключил тему. – Чем могу помочь?

– Э-э… Не уверена, что…

– Спрашивай, что хотела. Птица ведь здесь ни при чем, так?

– Ни при чем, – тихо согласилась я. – Хотела спросить, что гласит эта надпись, ее сделал ты? – я кивнула на хижину, где над входом висела длинная доска с вырезанными и непонятными для меня обозначениями:

– Да, это вырезал я. Надпись сделана на непальском – переводится примерно как «ветер перемен дует с Востока».

– В этом есть какой-то особый смысл?

– Нет, – с улыбкой ответил учитель. – Это достаточно расхожее выражение. А теперь я тебя слушаю, о чем ты хотела спросить на самом деле.

Эти слова заставили меня прерывисто вздохнуть.

– Учитель, я здесь уже четыре месяца и переживаю, что совсем не изучаю силат.

– Силат? – неожиданно громко воскликнул он. Брови мастера шевельнулись от удивления, заставляя насторожиться. Интересно, он понимает, о чем я?

– Да… Силат. Я хочу…

– Забудь это, – резко прервал он.

Вздрогнув всем телом, я буквально оцепенела, в мозгу стучала лишь одна мысль: «Неужели напрасно проделала такой путь?»

Но тогда учитель был не вправе молчать об этом с самого начала.

– Что значит – забыть? – всматриваясь в строгое лицо, я искала ответ на свой вопрос.

Сей-Ман искренне удивился:

– Ты действительно не понимаешь, почему мы не изучаем силат?

– Нет, – еле слышно пролепетала я, и Сей-Ман смерил меня взглядом, словно таракана. – Да, не понимаю! – не желая выглядеть в его глазах насекомым или пресмыкающимся, твердо и уже достаточно громко заявила я.

– Тая, – он прищелкнул языком. – Если не знаешь себя, к чему все остальные знания?

– Учитель, не понимаю, поясни. Ведь, поднимаясь сюда, я надеялась стать лучшей из лучших. Познать силат, да и все секреты мастерства, которыми владеешь ты!

Он устало вздохнул и, прежде чем произнести следующие слова, долго и испытующе перебирал меня взглядом.

– Ты поглощаешь все без разбора, словно всеядное животное, хватаешься за пустое, как рыба за воздух, не освоив одно – бросаешься на другое…

– Но я просто хочу скорее стать мастером, как ты!

– Забудь это слово! – рявкнул он.

– Какое?!

– Хочу!

Я замерла, понимая, что в следующий момент могу услышать вовсе не то, чего бы хотелось. Одно слово учителя – и моя дальнейшая судьба может сложиться совсем не так, как я предполагала. Вмиг скачусь с этой горы, как сноубордист, преследуемый медведем. В монастырь обратно не вернусь, следовательно – мне предстоял путь в неизвестность, что абсолютно не пугало, но нарушало планы.

Не желая перечить учителю и раздувать конфликт, я резко замолкла.

Сей-Ман смягчился и с пониманием произнес:

– Не переживай, увеличим тренировки, но ты должна отбросить глупый кураж и научиться чувствовать мир на инстинктах.

– Это как? – робко спросила я.

– Это значит: парить, как Покер, высматривая добычу. Он же не думает о том, как удержаться ему в воздухе и не упасть, пока занят поиском суслика в траве. Старайся видеть глубже, выходить за рамки очевидного, щупать, анализировать. Каждое твое действие должно безболезненно состыковываться с твоими желаниями, возможностями и намерениями. Скажу тебе, что очень помогает в этом деле: уединение, сопровождаемое постом, молитвой и медитацией, ну, и, конечно, мистика. Это способствует отделению батин от захир.

– Что это такое? Батин и захир?

Учитель вздохнул.

– Это означает, Тая, что нужно для начала научиться отделять внутреннее от внешнего. Батин – корень слова «кебатинан». Основная цель кебатинан – сделаться неуязвимым для врага.

– Хорошо, но объясни: к чему все эти премудрости? – возвела я руки к небу. – Взять хотя бы этот чудной танец – кембанган – который исполняют в состоянии транса. Какое-то шаманство и язычество, честное слово! Ведь есть кулак, нож и свинец – что может быть надежнее? Зачем вся эта показная атрибутика в пенчак-силате? Поясни…

– Подобные ритуальные танцы часто выполняют перед началом боя и в тайском муай-тай и в японском сумо. И ничего чудного в этом нет, – сдержанно произнес он. – Мастера боевых искусств должны владеть не только искусством боя, но и многим другим. Например – искусством исцеления. Ведь даже в процессе тренировок неизбежно происходят травмы – от ушибов до переломов – что уж говорить о боях. И поверь, врачевание является основной функцией во многих стилях силата. Многие до сих пор изучают магию и используют амулеты для приобретения силы и защиты от злых духов, а также осуществляют исцеления с помощью сеансов, заговоров, молитв и трав.

– Но зачем мне знать врачевание, я не собираюсь лечить своего врага, я хочу убить его. А друзей у меня нет, значит – мне это ни к чему. Позволь мы пропустим эту часть с танцами и знахарским делом? – уныние проступило в моих глазах, и я поджала губы, демонстрируя всем своим видом скуку.

В разговоре возникла пауза…

Сей-Ман ничего не ответил, он лишь пристально и долго меня разглядывал, словно пытался проникнуть в мои мысли.

Как такое может происходить – мне хорошо было известно!

И хотя я понимала, что такой дар почти никому не доступен, но все же мне стало как-то не по себе, и я поспешила кашлянуть, чтобы вернуть внимание учителя к разговору.

Он неохотно встрепенулся и продолжил, как ни в чем не бывало:

– Итак, Тая… Запоминай. В силате выделяют четыре аспекта: самозащита – беладири; спорт – олахрага; танец – сени; духовный аспект – ильму. Каждый стиль силата – алиран. И обычно он концентрируется на каком-то одном из этих аспектов. Все взаимосвязано. Это синтез. Ты понимаешь?

Учитель отвернулся и снова уставился в небо. Создавалось впечатление, что он прикидывает, взвешивает каждую фразу, задумываясь: «А стоишь ли ты того, чтобы в тебя вкладывать эти знания?»

Я полагала, что продолжения уже не последует, но спустя пару минут он произнес:

– Ты должна всегда осознавать, что любой бой – это пограничное состояние между жизнью и смертью. Победа требует концентрации всех сил, включая невидимые, искусство управления которыми в силате называют ильму.

– Это все понятно, но как-то скучно, – торопливо произнесла я. – Вот, к примеру: много читала о боевом стиле кунтао, он вроде схож с кунг-фу, мне бы очень хотелось стать мастером в нем, не растрачивая время на танцы и ильму, – посмотрев ясными глазами на Сей-Мана, произнесла я. – Ведь ты поможешь мне стать в нем мастером?

Сей-Ман изумленно покачал головой.

– Тая, существует множество стилей пенчак-силата, все они имеют значительные технические отличия, но каждый имеет два основных раздела – бой без оружия и бой с оружием.

– Хочу стать сильной и ловкой, все равно как! – нетерпеливо выпалила я, но заметив, что Сей-Ман недовольно поджал губы, притихла.

– Любой человек, рожденный на Земле, уже изначально обладает внутренней силой естественным образом. Пенчак-силат просто помогает пробудить эту силу, накапливанием и развитием, через набор упражнений и другие аспекты, – совершенно серьезно пояснил он, положил пальцы в уголки глаз и обреченно вздохнул. – Тая, ты начала не с того…

– Учитель, я начала познавать жизнь совсем не с того, с чего должна была. Слишком многое пережила за детские годы, и лучшими их не назовешь.

Это был шанс оправдаться, но Сей-Ман развел руками.

– Ждешь, чтобы пожалел тебя?

– Да нет же! – горячо запротестовала я, жалея, что произнесла эти слова.

Учитель покачал головой, и я знала почему – он презирал вспыльчивость.

– Вовсе нет, – уже на полтона ниже подтвердила я эмоциональное опровержение.

Было обидно, что мои слова учитель расценил как слабость или желание вызвать жалость. Это был аргумент – не более…

Я не нуждалась ни в чьем сочувствии: ни тогда – в далеком детстве, ни тем более – сейчас.

– Хорошо, – кивнул он. – Тогда слушай… Все что ты должна – это побороть свои искушения. У тебя есть минимум три года. Только так сможешь стать тем, кем задумала. Если этого не произойдет, и будешь полагаться только на одержимость – рано или поздно проиграешь. Сила духа – вот что должно стать твоим источником уверенности и силы. Ты и Вселенная – единое целое, помни об этом каждый день, и однажды это станет правдой.

– Но я верю в… – наткнувшись на ледяной взгляд, я осеклась.

– Сейчас у тебя нет религии, Тая…

Что значили эти слова?

Я хотела понять, но не понимала…

– А как же…

Теперь уже учитель без стеснения остановил мой невысказанный вопрос жестом.

– Иди кипяти воду.

Я несколько секунд буравила его взглядом, затем развернулась и молча зашагала прочь, чувствуя на своем затылке укоризненный взгляд. Будь моя жизнь другой – по щекам заструились бы слезы, но сейчас в моем горле стоял лишь острый ком обиды.

Глава 6

Прошло полгода, и на одно занятие у меня стало меньше – Сей-Ман не заставлял больше кидать в пространство камни. Возможно потому, что я перестала выходить из себя, даже если он заставлял кипятить и остужать воду целый день. А спустя еще какое-то время – и все остальное начало меняться в лучшую сторону удивительным образом…

Сей-Ман действительно стал посвящать тренировкам со мной достаточно много времени, оценив мою усидчивость, внедряя каждую неделю что-то новое в наши уроки.

Я чувствовала, как наполняюсь энергией гор, становлюсь сильнее день ото дня, укрепляя накопленные навыки. А Сей-Ман придавал мне новые импульсы к постепенному развитию.

Мы часто вместе медитировали. Правда, о чем думал учитель в такие моменты – не знаю, но точно не о том, о чем думала я. Я присутствовала на уроке физически, но мысленно его прогуливала. Смириться с многочасовой и, как мне казалось, пустой тратой времени было сложно. Эти часы действовали на меня утомительно. К тому же, если честно, то все эти ретриты и медитации приелись еще в монастыре.

Зато я обожала участвовать в различных спаррингах с учителем, бегать, прыгать, застывать в воздушной растяжке и осваивать новые захваты и болевые точки. И даже полюбила вместе с Сей-Маном обливаться ледяной водой.

Помню, как он сказал, что ко всему можно привыкнуть. И действительно – я привыкла и к этому.

В эти моменты мы сближались с учителем, но, к сожалению, лишь на время. Как только все заканчивалось, чувствовала, что он снова сторонится меня, не желая лишний раз вступать в контакт.

Я часто и много об этом размышляла, приходя к выводу, что своим появлением нарушила привычный ритм существования этого человека и вынудила его, пусть и временно, но отказаться от жизни, которую он однажды предпочел.

Печально было то, что мы практически не разговаривали. А ведь мне не терпелось расспросить его о некоторых вещах, так сказать, «копнуть почву», из которой произрастали и такие справедливые взгляды, и такие удивительные мысли. И заодно – зарядиться мудростью, проникая в поучительные истории – уверена, у таких людей, как мой учитель, их припасено было в большом количестве.

Да и в конце концов – я просто ничего не знала о человеке, с которым проводила каждый день своей жизни!

Была ли у него какая-то мечта или тайные желания?

Как он жил до этого, чем занимался и болел ли в детстве скарлатиной?

Хотелось знать о нем все…

Но учитель не пускал в свой мир, отгородившись с самого начала высокой прочной стеной и выставив у ворот надежных часовых. Я мечтала опоить их сонным зельем или сделать хотя бы какой-нибудь подкоп, но ничего не выходило.

С самого детства мои собственные правила гласили: «Никакого интереса к жизни других людей!»

Но в этой ситуации я, кажется, готова была их нарушить. Возможно, это шло от обратного – меня беспокоило чувство доверия к этому человеку. И хотелось бы знать, что несет в себе тот, кому доверяю вопреки своим жизненным принципам. Я была закрыта для любого, но Сей-Ман, не прикладывая ровным счетом никаких усилий, заставлял меня расслабляться и терять бдительность.

Это было странно вдвойне, если учесть, что нас свело изучение одного из наиболее опасных боевых искусств, которое отнюдь не располагает к мягкости. Я старалась держать себя в тонусе подозрительности и настороженности, но не могла противостоять чувству доверия – замечая, что с каждым днем оно все больше завладевает мной.

* * *

– Тая, смотри под ноги! – Сей-Ман оборачивался на бегу. – Выше колени! Смотри по сторонам.

Как можно делать это все одновременно?

Я очень старалась, но за всем сразу уследить не получалось…

– Ты должна видеть, что происходит вокруг. Чувствовать, что под твоими ногами, слышать, что творится над головой, улавливать каждое движение сбоку, – Сей-Ман повернулся полностью ко мне и продолжил бежать спиной по неровной тропинке, которая уходила резко влево и вниз. – Поверь, периферическое зрение очень важно!

– Осторожно! – мои брови взметнулись вверх, я хотела предупредить учителя о резком изгибе тропинки, о котором возможно, не подозревал.

Но он как ни в чем не бывало безошибочно двигался спиной по ходу движения.

Я бежала за ним, недоумевая – как такое возможно?

У него что – на затылке есть пара перископов?

Сей-Ман молча указал пальцами на глаза, заставляя меня этим жестом быть крайне внимательной.

– Да смотрю, смотрю! – заверила я, чуть не врезавшись в поваленное дерево, которое учитель благополучно перепрыгнул, не испытывая проблем.

После чего я на полном серьезе задумалась: «Смогу ли я стать такой, как он?»

В данный момент Сей-Ман походил скорее на неземного киборга, чем на человека…

И если до этого я была уверена, что все смогу, то сейчас ко мне впервые прокрались сомнения: «Что, если задуманное не получится? Нет! – тут же отбросила я предательские мысли. – Я не должна об этом думать, я – смогу, я – сильная и ловкая, у меня есть цель – обязательно ее достигну!»

– Зачем тебе это? – только сейчас заметила у него на поясе толстую веревку.

– На всякий случай, – отрывисто бросил учитель. – Смотри под ноги, Тая! Не витай в облаках.

– Я смотрю, учитель, смотрю… – уныло протянула я, скорее, чтобы отвязаться от его постоянных напоминаний.

Сей-Ман поравнялся со мной и, развернувшись, побежал рядом, снова обретая в моих глазах облик человека.

– Не отвлекайся на меня. Продолжай следить за всем, словно ты здесь одна. Это пригодится тебе в миру. Ты должна быть там внимательна вдвойне, обращать внимание на события, происходящие вокруг тебя, держать в поле зрения каждую собаку, дуновение ветра, запоминать всех, кто просто проходил однажды мимо, просил милостыню на углу или добавлял сироп тебе в капучино. Всех! Даже самые малые странности или совпадения могут нести в себе нужную тебе информацию. Случайности – не случайны. Важно иметь чуткость – чтобы их увидеть, и мудрость – чтобы понять. Если ты не научишься правильно действовать в различных ситуациях – путь твой будет не долог.

– Ясно, – вздохнула я. – Сей-Ман, а какая самая главная мышца в теле человека? – стараясь не сбить дыхание болтовней, спросила я.

– Выносливость, – шутливо произнес учитель.

Мы направлялись к озеру. Учитель называл его «Бакча», оно было настолько чистым и прозрачным, что не видно было переходов, где кончается вода и начинается берег. Сегодня Сей-Ман обещал мне преподать урок на пеньках, торчащих из воды…

Однажды я видела, как, тренируясь, он ловко проходил этот непростой участок, перепрыгивая с одного маленького столбца на другой. Его скорость была невероятной, я тут же захотела попробовать, но тогда он упредил, что я еще не готова, мое время придет позже.

И вот сейчас, к моей радости, настал тот день!

Я бежала в радостной эйфории к прозрачным водам озера, предвкушая, что сегодня удастся наконец-то попробовать свои силы, испытать себя!

Макушки пеньков располагались над водой в хаотичном порядке и были довольно-таки скользкими – задачей было пройти их все на хорошей скорости и не свалиться в воду. Тогда учитель оценит мою ловкость!

– Здесь – напрямую, – кивнул Сей-Ман в сторону водоема.

Мы свернули с тропинки, побежав по рыхлой земле.

– Постой, – внезапно скомандовал он, и я остановилась, как вкопанная. – Тая, послушай… – он глубоко вздохнул. – Когда я тебе что-то говорю, то ты не должна пропускать это мимо ушей. Ясно?

– Ясно, – насупилась я. – Но что сейчас было не так?

– Да все не так. Я тебе повторяю: следи за всем вокруг!

– Но я же слежу! – слегка повысила я тон, уязвленная незаслуженным, как мне казалось, обвинением.

– Что происходит наверху? – внезапно задал вопрос Сей-Ман.

– Ничего, – пожала я плечами. – А что там может происходить?

Интересно, а Сей-Ман сам-то представляет, что там происходит, ведь он бежал рядом со мной и все время смотрел либо вперед, либо на меня. Я не заметила, чтобы он поднимал голову к небу.

– Над нами – Покер и облако в виде стриженой овцы, – спокойно произнес он.

Я задрала голову и увидела то, о чем он говорил.

Но как…

Как это может быть? Как ему это удается?

Встроенный радар?

– Ладно, признаю: я не такая внимательная, как ты.

– Да ты и не стараешься быть внимательной! Тая, запомни: это не просто внимательность, это то, что однажды спасет тебе жизнь. Это твоя страховка, понимаешь?

– Да, – я скривила лицо, закатывая недовольно глаза.

Упреки и излишняя придирчивость учителя сегодня мне уже порядком поднадоели: «Ну что можно здесь увидеть? Ну – равнина, ну – водоем впереди, ну, подумаешь – Покер кружится где-то в небесном танце с облаком в виде овцы… И что?!»

– Хорошо, – устало протянул Сей-Ман. – Я еще раз прошу тебя быть предельно внимательной, пока мы не доберемся до водоема.

– Ладно, – обреченно выдохнула я и, не дожидаясь, пока он двинется дальше, побежала вперед.

– Ладно – так ладно, – пробормотал Сей-Ман, поджав губы в хитрой ухмылке и оставшись наблюдать за мной на месте…

– О-о-у! – вскрикнула я, не пробежав и двадцати шагов, когда внезапно из-под ног ушла почва, и я полетела куда-то вниз, больно ударившись спиной. – Вот же дерьмо! – пробормотала я, разодрав вдобавок плечо и щеку, а влажная грязь налипла мне на лицо и попала в рот.

Отплевываясь, я пришла к выводу, что, в общем-то, мне еще повезло – я ничего не сломала и не вывихнула!

Быстро вскочив, я стерла рукавом с лица противную жижу и, подняв голову, увидела над собой ухмыляющуюся физиономию Сей-Мана. Он стоял на краю глубокой ямы, в которую я угодила, и издевательски хлопал в ладоши.

Его ухмылка мгновенно привела меня в бешенство!

Хотелось выпрыгнуть и растерзать его. Но я не могла – яма была слишком глубокой, а глиняные стены – отвесными и скользкими.

Я стиснула зубы – отличный урок, Сей-Ман!

– Долго копал? – с презрением выплюнула я ему в лицо свой вопрос.

Он не ответил, лишь рассмеялся еще сильнее. Кажется, его забавляла вся ситуация, в то время как мне было не до смеха. Отчаиваться я не собиралась, но, опустив взгляд в земляное дно своей ловушки, задумалась о том, как мне отсюда выбраться. Сто к одному – этот «Царь горы» мне помогать не станет. Ведь он специально устроил этот аттракцион, я в этом даже не сомневалась. Очевидно, его интересовало, как я буду выбираться из ловушки, расплачиваясь за свою невнимательность.

На душе было скверно – я чувствовала себя подопытной крысой…

– А вот теперь думай, Тая. Я ведь предупреждал, – наконец произнес он.

Ответить мне было нечего. Правда была за ним. Но она была слишком подлой!

Я не ожидала от учителя такого подвоха. Ведь я могла серьезно пострадать, несмотря на то что дно ямы было завалено мягкими ветками, которые, собственно, и смягчили мое приземление.

Только теперь до меня дошло, почему мы свернули с тропинки и продолжили путь через поле – «напрямую», как предложил учитель.

Оглядевшись еще раз, я утвердилась в мысли, что самой мне не выбраться. От мысли, что сейчас я уязвима, и помочь мне может только Сей-Ман, стало не по себе. Ужасно не хотелось прибегать к его помощи, но учитель присел на край ямы и опустил вниз веревку. Теперь стало ясно, для чего он сегодня прихватил ее с собой. А я-то думала, что это для того, чтобы страховать меня у воды, но оказалось все гораздо проще…

Я медлила, отвернувшись в сторону и упрямо сложив руки на груди.

– Тая, давай, – лениво усмехнувшись, протянул он.

Молча насупившись, я прикидывала варианты и не шевелилась.

Сей-Мана, кажется, все это сильно забавляло, и, не выдержав, он разразился смехом.

– Перестань дуться и вылезай, глупое создание, – он потряс веревкой. – Ну же.

– Я искренне тебе доверяла, – не поднимая взгляда, произнесла я.

– Ой, только не надо трагизма. Запомни: верить нельзя никому!

Господи, совсем недавно то же самое мне говорила Аглая…

Я все еще игнорировала предложенную помощь.

– Тая, не дури, давай вылезай, сказал. У нас еще впереди сегодня тренировка, если ты не забыла. Ведь я могу и передумать, – издевательски протянул он, пользуясь своим преимуществом.

– Да пошел ты! – в сердцах выкрикнула я, сама не осознавая, что произнесла это вслух.

– Ах, вот как! – прищурил он глаза и, склонив голову, бросил на меня цепкий взгляд. – Ну, как знаешь…

Учитель поднялся и, смотав веревку, как ни в чем не бывало ушел прочь…

Откровенно говоря, я понимала, что не совсем права, вернее, совсем не права – не сдержалась и надерзила, но ведь и он должен был понять мое состояние!

Ведь на доверие он ответил…

А чем он ответил, да и ответил ли вообще?

Ведь если посмотреть с другой стороны, то это – жесткий элемент обучения. Как еще можно такого человека, как я, заставить не только слушать, но и слышать?

Два человека, которым я совсем не безразлична, предостерегают меня, говоря одно и то же, а я…

Может, и правильно, что попала в эту яму – впредь будет наука. А когда вылезу, постараюсь найти в себе силы извиниться перед учителем…

Усевшись на гору веток, странным образом оказавшихся в яме, я стала ждать, когда вернется Сей-Ман. Наверняка он проанализирует ситуацию и поймет, что надо начинать спасательную операцию.

Но прошло несколько часов, а Сей-Ман так и не появился. Понятно – ему хочется преподать мне урок, но всему есть предел!

Уже вечерело, и я всерьез задумалась о том, что нужно подготовиться к ночевке, смутно надеясь, что учитель за мной все же вернется.

Неужели он оставит меня здесь на всю ночь?

Слишком холодно, да и волки могут прийти, у меня, правда, есть нож, но что он даст, если хищников окажется слишком много…