Про Лизавету и михрялку Дусю

За ужином Лизавета рассказала всем о том, что произошло днем. Все смеялись .Одна Дуся возмущалась:

– Кто? Кто их научил? Кеша, это твоя работа. Ты наших деток погубить хочешь? Они еще совсем маленькие! Как такое может быть? Лизавета, может ты шутишь?

– Маленькие, да удаленькие. – Вступился за Кешу Дедушка. – Кеша здесь не причем. Сама подумай, как он мог их такому научить? Они даже говорить не умеют. Это они в своих родителей, такие смышленые. Ты не ругайся. Ты радуйся, что у тебя такие малыши умненькие. Правда, с умненькими всегда хлопот больше. Но зато, и радости больше.

Дуся тут же успокоилась и заявила, что раз ее дети такие умные, то пусть учатся говорить. И с завтрашнего дня она начнет с ними заниматься. Кеша сказал, что тоже будет их учить. Не осталась в стороне и Лизавета. А Дедушка сказал, что с понедельника учителей у малышей еще прибавится. В понедельник приедут мама с папой и Клавдия Михайловна. У них отпуск. А в августе обещала приехать БабЛюдина дочка Вера.

Обрадовались все. Сильнее всех радовались, конечно Лизавета и Дуся. А как тут не радоваться, если сразу и мама с папой приедут и Клавдия Михайловна. Это Кеша из них троих знает только папу. И то, только чуть-чуть. А Лизавета с Дусей их очень даже хорошо знают. И не просто знают, а еще и любят. Лизавета, потому что это ее родные учительница и мама с папой. А Дуся, хотя и была михрялочьей породы, все равно считала Лизаветиных родителей и своими тоже. А Клавдию Михайловну, которую за глаза она называла Клавой (прямо, как Лизаветину куклу), она просто обожала.

Еще решили, что хватит таких смышленых малышей держать в ящике. Все равно они

оттуда убегают. Вернее, они пока останутся жить в ящике, но ту часть стенок, которые нарастили в высоту, нужно будет убрать. Так будет безопаснее. Просто теперь детей нельзя оставлять одних, без присмотра. Договорились присматривать за ними по очереди. А за одно, учить их говорить и многому чему еще. Бабушка Ильинична сказала, что хорошо бы малышей уже выводить на улицу. Но без прививок – опасно. Поэтому с утра она напишет рецепт, а Вовчик с Левчиком съездят в аптеку и привезут лекарства. Она сделает им укол и тогда, через недельку можно и на улицу. Дуся не была бы Дусей, если бы не возмутилась такой жестокости:

– Кому укол? Моим деткам укол? За что? Что они тебе сделали? Они же совсем маленькие! Они же в своей жизни еще никому ничего плохого не сделали! А ты их уколоть хочешь! Уколи лучше меня! Я бедная несчастная михрялка! Моих детушек, моих кровиночек хотят до смерти иголками заколоть, а вы сидите и молчите! – Посмотрела она на Дедушку и Лизавету, сидящих напротив. – Никому мы не нужны! Умрут мои деточки лютой смертью! Выплакаю я все свои глазоньки и ослепну от горя!

Всем было очень интересно, чего еще напридумывает в этот раз Дуся. Все без исключения, даже Кеша, любили слушать такие ее «выступления». Иногда она так увлекалась, такого насочиняла, что потом сама удивлялась, как это ей в голову такое могло придти. Вот и в этот раз, пламенная речь михрялки никого не оставила равнодушным – улыбались все, даже Кеша. Увидев улыбки, Дуся замолчала и с подозрением оглядела слушателей:

– Что? Что это вы все ухмыляетесь? Не жалко моих деточек?

– Жалко. Жалко будет, когда они заболеют. – Сказал Дедушка. – Прививка нужна, чтобы твои детки не заразились на улице какой-нибудь болезнью. Они еще совсем маленькие и легко могут заболеть.

– А что же, когда я была маленькая, я ничем не заразилась?

– А ты, как и Кеша, родилась в лесу. У тебя крепкий иммунитет. К тебе никакие болезни не пристанут. А твои детишки родились уже дома. Их организмы уже не смогут так сопротивляться инфекции. А что касается уколов – Это совсем не больно. Так что, зря ты так возмущалась.

Дуся окончательно успокоилась. На этом семейный совет и закончился.

На следующий день, к обеду вернулись из города Вовчик с Левчиком, привезли лекарство. Бабушка Ильинична пришла в Лизаветину комнату делать малышам прививки. Дуся, хотя и верила тому, что вчера сказал про прививки Дедушка, но на всякий случай приготовилась укусить доктора за ногу, если та сделает больно ее деткам. Пока бабушка Ильинична готовила шприцы, наполняла их, михрялка сидела с открытым ртом, готовая броситься на защиту своих детей. Кеша сидел тут же. Увидев, что Дуся зачем-то открыла рот, он сделал то же самое. Конечно, Лизавета тоже была здесь. Она сразу же поняла, зачем Дуся свой рот открыла. Чтобы как-то отвлечь михрялку, она попросила ее, пока бабушка Ильинична готовится, сбегать к Бабушке и принести чистое полотенце. Дуся бросилась исполнять поручение. А в это время звериный доктор успела сделать уколы всем троим михренышам. Ни один из них даже и не пискнул. Когда Дуся вернулась с полотенцем, Кеша так и сидел с открытым ртом, малыши играли в ящике, а бабушка Ильинична уже успела убрать все медицинские принадлежности в сумку. Дуся отдала полотенце Лизавете, уселась возле Кеши и открыла рот.

– А вы зачем рты раскрыли? – Спросила Лизавета михрялок.

– Бабушку Ильиничну кусать. – Чистосердечно призналась Дуся

– А зачем ты ее кусать собралась? А ты, Кеша тоже кусать собрался?

– Я не собрался. Я, как Дуся, рот открыл. Только я не знал, что она кусаться собралась. – А я собралась, чтоб моих деточек не обижали, чтоб им больно не делали.

– Понятно. – Ответила Лизавета и вслед за бабушкой Ильиничной направилась к двери. – Стойте, стойте! Это вы куда пошли? А прививка? А укусить?

– Сделали уже прививку. Как видишь, детки твои живы-здоровы. А я бы на твоем месте,

извинилась бы перед бабушкой Ильиничной. Мне кажется, ты ее обидела. – сказала Лизавета. Дуся даже подпрыгнула от возмущения:

– Как это обидела? Чем это обидела? Я даже слова не сказала.

– А кусаться, кто собрался? – Спросила Лизавета.

– Я собралась. Во мне, может быть, материнский инстинкт проснулся. Может я своих деточек защитить хотела.

– Защищают от врагов, а от друзей не защищают. Друзьям верят и доверяют. А ты своим недоверием обидела хорошего человека. Вот. И еще укусить его хотела. – С этими словами Лизавета вышла из комнаты.

Дуся так и застыла на месте, как будто ее гвоздями прибили к полу. Она растерянно крутила головой и никак не могла понять, что же сейчас произошло: «Странные существа эти люди. Все у них не так. То, не так посмотрела. То, не то сказала. То, не то подумала. Ну и что, что укусить хотела. Я же не больно. Только чуть-чуть. Может, я и не собиралась кусаться. Очень надо. Это все Кеша виноват. Он свой рот открыл, а я глупенькая, как он, тоже открыла. Открыла и обидела хорошего человека. Она за моими детками ухаживает, а я бестолковая сижу здесь и не бегу извиняться. А вдруг, она сильно обиделась? Так сильно, что я даже подлизаться не смогу? Тогда на меня все обидятся. Разлюбят меня и прогонят из дома. Так мне и надо! Глупая я бедная михрялка!»

Дуся сорвалась с места и бросилась догонять бабушку Ильиничну и Лизавету. Они уже успели дойти до кухни. Михрялка с разбега запрыгнула на плечи звериного доктора, пушистым воротником обвилась вокруг ее шеи, обхватила лапками ее голову и начала что-то шептать на ухо.

– Что ты там нашептываешь? Говори вслух, чтобы все слышали. – Сказала Лизавета. Если бы михрялка была человеком, она бы наверняка покраснела бы. Но и так, было видно, что она сгорает от стыда. Ей пришлось сделать над собой не малое усилие, чтобы сказать громко:

– Прости меня непутевую! Прости, что я про тебя плохо подумала. Это не я подумала, это моя пустая голова подумала. Не сердись на нее! Она больше так не будет думать. – С этими словами Дуся применила испытанный прием – потерлась мордочкой о щеку бабушки Ильиничны. А та и не думала обижаться на михрялку. Ну, как на нее можно обижаться? Особенно, после такой пламенной речи. Она прижала к себе михрялку и поцеловала ее в носик. Все. Мир в Дусиной кающейся душе был восстановлен.

Первый урок с малышами, конечно же, проводила сама Дуся. Она усадила детей в рядочек на Лизаветину кровать и принялась за обучение. Сначала она решила разучить с ними, что попроще – гласные звуки.

– А-а-а-а-а-а, о-о-о-о-о-о, у-у-у-у-у-у-у! – Старалась Дуся. Но видно, зря старалась. Дети не поняли, чего хочет от них мама. Они подумали, что она затеяла с ними какую-то новую игру и с удовольствием в нее включились. Раз уж мама решила с ними поиграть, значит надо воспользоваться этим. И началась беготня, прыжки, лазанье по любимой мамочке и всякие разные гимнастические упражнения, от которых у Дуси через пять минут закружилась голова. Она начала ловить детей и пытаться усадить их на место. А они решили, что это очень весело, убегать от мамы. Пока она, поймав одного, гонялась за двумя оставшимися, пойманный успевал сбежать. Так продолжалось не долго. Дуся поняла, что в одиночку с непоседами ей не справиться и позвала Кешу.

Теперь дело пошло на лад. Кеша следил, чтобы малыши сидели смирно, а Дуся У-кала и А- кала. Ученики долгое время не могли понять, почему мама, вдруг разучилась говорить. Тогда к ней подключился Кеша. Теперь они вместе с Дусей, дуэтом распевали гласные звуки:

– И-и-и-и-и-и, а-а-а-а-а-а-а, о-о-о-о-о-о-о!

Самым сообразительным оказался Филя. Он первым начал подпевать родителям. И уже

глядя на него, присоединились Феня и Луша. Сначала малыши вторили родителям негромко, неуверенно. Потом Луша решила, что гораздо веселее будет, если она будет распевать громче всех. К ней тут же подключилась Феня, а следом и Филя. В комнате стоял такой вой, что из кухни прибежали Лизавета и Бабушка с Дедушкой.

– Что здесь происходит? Здесь, что кого-то пытают? – Спросила Бабушка.

– Нет, это мы гласные звуки учим. Послушайте, как мы уже умеем. – Ответила Дуся.

– Да мы уже слышали. – Сказала Лизавета. – Там, у калитки уже пол-деревни собралось. Пришли послушать, как мы своих кошек мучим. Теперь кто-нибудь пожалуется в общество защиты животных. Как мы объясним, что наши «котята» говорить учатся? Давайте уж, потише немножко. Не забывайте, что вы у нас секретные животные.

Так прошел первый урок. Малыши оказались на редкость сообразительными. Особенно выделялся Филя. Он первым начинал произносить новые звуки, а сестры повторяли за ним. Еще не прошло недели, а Филя уже произнес первое слово. Конечно, это было слово «мама». Это произошло в воскресенье, накануне приезда родителей и Клавдии Михайловны.

На следующий день, в половине одиннадцатого зазвонил Дедушкин телефон. Это звонил папа. Он сказал, что уже подъезжает и просил открыть ворота. Все засуетились, забегали, заспешили. Так заспешили, что в двери образовалась пробка. Дуся не смогла ждать, когда пробка рассосется, перелезла ее по головам застрявших и оказалась на улице первой. Второй выбралась из пробки Лизавета. Она и побежала открывать ворота. Когда машина остановилась и приехавшие начали из нее вылезать, Дуся опять была первой. Она успела залезть на плечи к папе и маме, чтобы с ними поздороваться, а потом забралась в машину к Клавдии Михайловне, потому что та не могла вылезти – мешали сумки. А поздороваться с Дусей они не мешали.

Пока освободили Клавдию Михайловну, пока разгрузили машину, пока улеглись первые восторги от встречи, пора было идти в дом. Во-первых, пора было садиться за стол, отпраздновать начало отпуска приехавших. А во-вторых, Дусе с Лизаветой не терпелось показать пополнение михрялочьего семейства и познакомить маму и Клавдию Михайловну с Кешей. Поэтому, первым делом все отправились в Лизаветину комнату. Кеша не участвовал во встрече, потому что оставался с детьми. Теперь их не оставляли без присмотра ни на минуту. Когда в комнату вошли незнакомые люди, малышня в мгновение ока спряталась в домике.

– Познакомьтесь, это Кеша. – Представила его Лизавета. – Это мама, это папа, а это Клавдия Михайловна. – Объяснила она Кеше.

– А где же ваши малыши? – Спросила мама.

– Они в домик спрятались. Испугались наверное. – Ответил Кеша. – Сейчас позову.

Он приоткрыл дверцу, просунул в щель голову и что-то сказал детям. Через секунду из домика один за другим выкатились все три михреныша. Они прижались к Дусиным ногам и с любопытством разглядывали вошедших.

– Какие замечательные карапузы! – Восхитился папа.

– Посмотрите, девочки – вылитая Евдокия Лизаветовна! – Улыбнулась Клавдия Михайловна. – А мальчик, мальчик как две капли воды, похож на Кешу! – Умилилась мама и тут же взяла Филю на руки. Клавдия Михайловна взяла на руки Феню, а мама Лушу. Было видно, что малыши уже не испытывают никакого страха перед незнакомцами. Луша ползала по маминым плечам и исследовала ее прическу. Феню заинтересовал легкий летний шарфик, который был повязан на шее у Клавдии Михайловны. А Филя забрался папе на голову и улегся там, свесив вниз свои лапки.

– Ну, вот и познакомились. – Засмеялся Дедушка. – А теперь пойдемте обедать. И малышей с собой возьмем. Пора им посмотреть, как мы живем.

Когда все уселись за стол, Филя перебрался к папе на колени. Луша с Феней последовали его примеру и тоже оказались на коленях Клавдии Михайловны и мамы. Пока еще они питались молоком своей мамы. Поэтому, человеческая еда их не очень-то интересовала. Гораздо интереснее было переползать и перепрыгивать с одних коленей на другие. А потом и вовсе, играть в догонялки, бегая по коленям сидевших вокруг стола.

Дусе не терпелось похвалиться, что дети уже умеют говорить слово «мама». Она дождалась, когда Филя в очередной раз переползал через ее стульчик, поймала его и громко, чтобы все слышали, спросила его:

– Скажи, Филя, ты знаешь, кто я? – Она, да и все, кроме приехавших, ожидали, что сейчас малыш ответит – «мама». Филя и ответил:

– Ты, моя мама. А это, мой папа! – Филя лапкой показал на Кешу. Над столом на несколько секунд повисла тишина. Это было невероятно. Ребенку всего месяц с небольшим от роду, а он уже разговаривает. Дуся быстро сообразила, что нужно делать. Она показала на Дедушку:

– А это кто?

– Это, Деда.

– А это кто?

– Это Баба.

– А это?

– Ливета. – Видно, длинное слово «Лизавета» произнести у него пока не получилось, но и этого было больше, чем достаточно.

– А ты всех знаешь, как зовут? – С удивлением спросила Дуся.

– Конечно, всех. – Кивнул Филя.

– А почему же, ты раньше не говорил?

– А ты не спрашивала. Ты велела говорить только слово «мама».

Он рассеянно смотрел по сторонам. Было видно, что ему уже наскучило отвечать на глупые вопросы. Для него с сестрами давно уже наступило обеденное время. Поэтому он зевнул и тихонько, почти шепотом, сказал: – А мы есть хотим.

Тут все зашумели, завозмущались: как же так, разве можно детей голодом морить? Нужно срочно их покормить и положить спать. Филя уже зевает. Ах, какие они замечательные! Ах, какие они умненькие и благоразумненькие!

Пришлось Дусе отправиться кормить малышей. Минут через пятнадцать она вернулась. Теперь, пока дети спали, за ними не нужно было присматривать. Обычно, они спали часа два. Значит, это время можно было спокойно провести вместе со всеми, за столом. Все наперебой расхваливали Дусю с Кешей и их потрясающих детей. И если Кеша спокойно, почти равнодушно, выслушивал похвалы в свой адрес, то Дуся, просто плавилась от удовольствия. Давно ее так долго и много не хвалили. Ах, как же это приятно!

На следующий день, утром бабушка Ильинична разрешила вывести детей на улицу. Выводить их не стали. Их вынесли на руках. Вынесли, подальше от посторонних глаз, в сад за домом, где накануне, Вовчик скосил траву. Теперь здесь был ровный зеленый газон, на котором хорошо видно резвящихся малышей. Оказавшись на траве, поначалу, они растерялись. Яркое, теплое солнышко, ветерок, отсутствие каких-либо стен произвело на них оглушительное впечатление. Но продолжалась эта растерянность совсем не долго. Первой пришла в себя Луша. Она легла животом на траву и медленно поползла к Дусе сидевшей неподалеку. Следом за Лушей пополз Филя, а за ним Феня.

– А вы, что это ползаете? Вы что, ходить разучились? – Удивилась Дуся. – Побегайте по травке, поиграйте.

Малыши, как будто, только и ждали, когда им это скажут. Началась такая беготня, что Дуся благоразумно отошла поближе к краю лужайки, чтобы, чего доброго, ее не втянули в это безудержное веселье. Пришел Вовчик. Он принес теннисный мячик и бросил его на траву. Все сегодня для детей было в первый раз: прогулка, солнышко, трава, ветер. И мячик тоже. Филя, как самый смелый, осторожно, как-то боком подскочил к мячу и попробовал его лизнуть. Вкус ему не понравился. Зато, понравилось, что мячик, когда он его толкнул, покатился. Он толкнул мячик еще раз. В третий раз ему дотронуться до мяча уже не удалось, потому что им завладели сестры. Сначала, они просто перекатывали мяч друг- другу. Но очень быстро сообразили, что мяч можно еще и подбрасывать. А еще, он прыгает и его трудно поймать. Игра их так увлекла и так затянула, что прекратить ее они смогли только тогда, когда один за другим, без сил попадали на траву. Все-таки, они были еще совсем маленькие и не умели рассчитывать свои силы. Через пять минут все трое уже крепко спали. Оставалось, осторожно, чтобы не разбудить, перенести их в дом.

От прогулки удовольствие получили не только малыши, но и все обитатели дома. Чего

греха таить, все люди любят наблюдать за котятами, щенятами и другой звериной малышней. А уж смотреть, как играют дети неизвестных науке и широким слоям населения михрялок, это двойное удовольствие. Удовольствие удовольствием, но все знают, что звериные детки растут гораздо быстрее, чем человеческие. И к концу лета они будут уже большими и вполне самостоятельными. А что дальше? Все же понимают, что столько михрялок в одном доме, это многовато. Об этом задумывался каждый. Но никто не решался первым произнести это вслух. И вот, когда Дуся с Кешей остались в комнате со спящими малышами, а все остальные собрались в кухне, папа, заметно волнуясь и смущаясь, сказал:

– Знаете, время у нас, конечно, есть. Пока нет Кеши с Дусей, нам надо подумать, что делать с малышами? Они ведь подрастут к концу лета. И оставлять их всех у Дедушки с Бабушкой было бы не правильно. Может быть нам их разобрать по одному?

– Еще вопрос, как на это отреагирует Дуся с Кешей? – сказала Бабушка.

– С ними я поговорю. Только сейчас, по-моему, еще рановато. – ответил Дедушка.

– Одного малыша я с удовольствием возьму. – Сказала Клавдия Михайловна.

– И я возьму. – Подхватила бабушка Ильинична.

– Тут дело тонкое. Надо, чтобы и Дуся с Кешей не против были, и малыши хотели бы пойти к тому, кто их выбрал. Чтобы они вообще хотели к кому-то уйти. Уйти от родителей. – Сказал Дедушка. – Я предлагаю каждому на эту тему подумать, а в середине августа вернуться к этому разговору. А я к тому времени поговорю с Дусей и Кешей.

Все согласно закивали головами. Но вопросы все равно остались. Например, совсем непонятно было, где и с кем будут жить Дуся и Кеша. Конечно, Лизавета надеялась, что они поедут с ней в Москву. Бабушка с Дедушкой не сомневались, что они останутся в Вверх тормашкино. Вовчик с Левчиком и бабушка Ильинична тоже считали, что в Москву им ехать не за чем. Одна Клавдия Михайловна ничего не считала. Она была уверена, что Дуся сама решит где ей и Кеше жить. А тут, как раз они, Дуся с Кешей и пришли. Малышей они уложили спать и теперь были совершенно свободны. Дуся сразу почувствовала, что в ее отсутствие говорили о чем-то важном.

– Вы тут, случайно, не про меня с Кешей говорили? – Она с подозрением уставилась на Лизавету. На подругу она уставилась не просто так. Она знала, что Лизавета не умеет обманывать и хитрить. А значит, выложит сейчас всю правду.

– Мы про тебя с Кешей говорили. – Не стала отнекиваться Лизавета. – Нам интересно, где ты и Кеша будете жить после каникул? Разве вы не поедете в Москву?

Не только людей мучил этот вопрос. Было видно, что и михрялкам он не давал покоя. С одной стороны, Дуся уже почти год провела в деревне и ей здесь очень нравилось. С другой стороны, она очень скучала по своей Лизавете. И никакие телефонные разговоры и разговоры в интернете не заменят живого общения с любимой подругой. Зато, Кеша никогда не был в Москве и не очень-то туда стремился. Он даже не представлял, что можно жить где-то еще, кроме деревни. А еще, он не представлял, как можно жить без Дуси. В общем, хоть на кусочки разорвись. Так Дуся Лизавете и ответила:

– Я с тобой хочу поехать и здесь остаться хочу. Так сильно и туда и сюда хочу, что сейчас прямо, лопну.

– И я лопну. – Подхватил Кеша. – Только я сюда сильнее хочу, чем туда.

– Значит, не должен лопнуть. – Засмеялась бабушка Ильинична. – Сюда-то, ты сильнее хочешь, чем туда.

Словом, так ни до чего и не договорились. Отложили все на «потом». Впереди было еще почти два месяца замечательного летнего отдыха и никому не хотелось раньше времени загружать голову проблемами. Мама, папа и Клавдия Михайловна были в отпуске, поэтому они очень старались получше отдохнуть от работы. Для этого они каждый день ходили на речку купаться и не каждый день – в лес, то за грибами, то за ягодами. А еще они помогали всем, кто под руку подвернется. Папе под руку подвертывался Дедушка и Вовчик с Левчиком с разными мужскими делами, а маме с Клавдией Михайловной подвертывались Бабушка и бабушка Ильинична с женскими. Кстати, теперь Клавдию Михайловну звали просто Клава. Дома Дуся в разговоре с Лизаветой и с мамой и папой давно называла ее Клавой. Но к самой Клавдии Михайловне обращалась по имени отчеству. У нас так принято, называть учителей по имени отчеству. Поэтому все к ней так и обращались – «Клавдия Михайловна.» Даже Дедушка с Бабушкой и бабушка Ильинична. И вот, как-то раз, после ужина Дуся забралась к ней на колени и говорит:

– Знаешь, только не обижайся, но тебя очень долго выговаривать.

– Как это? – Удивилась учительница.

– Очень просто. Вот послушай сама: «Кл-а-а-а-а-в-д-и-я М-и-х-а-а-а-й-л-о-в-н-а». Пока произнесешь, язык устанет.

– Ну, у тебя-то он вряд-ли устанет – Улыбнулась она.

– Нет, правда долго. Давай, мы тебя будем звать просто, по имени. У тебя же имя красивое.

– Я только «за». А то, я себя как-то неуютно чувствую.

– Только Лизавета будет «по имени отчеству». – Уточнила Дуся.

До этого у Лизаветы была своя Клава – кукла. А у Дуси своей Клавы не было. Теперь, была. Правда, она была общая – Клава, но ведь, и Дусина тоже! Ну, а я буду по-прежнему называть ее Клавдией Михайловной или учительницей Клавой, или еще как-нибудь, чтоб ты не путала ее с куклой Клавой. В общем, разберемся.

Учительница Клава прожила в Вверх тормашкино всего неделю, а Бабушка с бабушкой Ильиничной, Вовчик с Левчиком и Кеша успели ее полюбить и считали членом своей семьи. Сначала-то ее Лизавета полюбила. Потом уже Дуся. А Лизавета с Дусей кого попало любить не будут. Потом уже мама с папой полюбили. И теперь она стала всеобщей любимицей. Если разобраться, в этой семье все всех любили. Так жизнь становится полнее, приятней и интересней. А как может быть иначе?

Поскольку Клава была учительницей, Дуся с удовольствием доверила ей обучение малышей. Конечно, они были совсем маленькие, но судя по тому, как быстро они научились говорить, голова у них работала, как надо. И Клава обучала их всему тому, чему учат детей в детском саду. С такими учениками заниматься – одно удовольствие. Смышленые, послушные, любознательные. Что еще надо учителю для счастья? Надо сказать, что с Филей у Клавдии Михайловны сложились какие-то особые отношения. Он ходил за ней повсюду, как хвостик или путешествовал сидя у нее на плече. А если она где-нибудь садилась: посмотреть телевизор, обедать или просто посидеть поболтать с мамой на диване, тут же у нее на коленях, уютно свернувшись клубочком, устраивался Филя.

Дети уже свободно бегали по всему дому и во дворе. Единственное место, куда им было запрещено ходить, был участок перед входом в дом. Хотя дом и стоял в самом конце улицы и посторонних здесь не бывало, но из опасения, что кто-то увидит малышей и будет задавать лишние вопросы, выходить сюда им было нельзя. Единственный, кто мог увидеть малышей, была соседка Варвара Степановна. Но в последнее время она заходила в гости совсем редко. К ней на лето привезли маленькую внучку и теперь у нее совсем не было свободного времени. А в те редкие моменты, когда она все-таки приходила, юные михрялки дружно прятались в Лизаветиной комнате.

Кроме учительницы Клавы, в воспитании Дусиных детей принимали участие все обитатели дома. И конечно же сама Дуся и Кеша. И уж, поскольку школьным образованием малышей занялся дипломированный специалист, на долю родителей досталось научить своих детей быть настоящими михрялками. Если кто думает, что если твои мама и папа михрялка, значит и ты тоже михрялка, то это не совсем так. Это точно так же, как с человеком. Он (человек), тоже животное. И если его с самого детства не учить быть человеком, то он так животным и останется. По внешнему виду – человек, а по сути своей, по поведению – животное. Так и с михрялками. Настоящая михрялка должна быть умной, ловкой, доброй, находчивой и много-много чего еще. И если родители умные и терпеливые, то и детей они воспитают, как надо. Кеша начал учить малышей охотиться, прятаться, рыть норы и другим лесным премудростям. А Дуся показывала лечебные травки, корешки, что съедобное, а что нет, каких животных и насекомых можно ловить, а каких нужно обходить стороной. Казалось бы, зачем такие знания маленьким михрялкам, если они живут с людьми. Но жизнь полна