Крест. Дорога Судьбы

Информация рукописи Чиина Владимира Вениаминовича, меня заинтересовало в поле многочисленных эзотерических противоречий. Что подтолкнуло меня опубликовать рукопись, так это пометка автора в конце; – “Жаль я не выполнил задание, с которым пришел на Землю”.

Бог – в вас самих,

Бог – в теле вашем,

Бог – в крови вашей,

Бог – в сердце вашем,

Бог – в вашем сознании,

Бог – я сам в проявленном состоянии,

В Его лучах, Он со мной,

Я сотворен руками Его,

Я живу в Нем, Он всегда во мне,

Во сне я отдыхаю в Нем.

Это говорил человек на Марсе, отец церкви, примерно в 60-летнем возрасте. Мне тогда было не более 10 лет. Я многое узнал от него…. (Описание жизни на Марсе будут по тексту ниже)

Особо хочу заметить читателю, что я не исправлял ошибки и не правил литературную речь. Что бы сохранить бытовой говор и самобытность автора рукописи. Не работал с укладом речи и прочими ошибками литературного языка.

Верить или нет этой информации. Каждый решит сам. Одно ясно – Истину мы познаем, только после нашего перехода в мир иной.

Предисловие…

Эту рукопись оставил после своей трагической смерти Чиин Владимир Вениаминович, 1949 года рождения. Родился в городе Якутске. Учился в 3 школе поселка Залог.

В последние дни перед смертью, как бы предчувствуя ее, он приходил с работы и сразу начинал писать рукопись. Как говорил он родным: "Я подвел своих Учителей, не выполнил то задание, с которым пришел на Землю"

Владимир ничем не отличался от своих сверстников. Любил охоту и рыбалку. В 1990 году, после перенесенного простудного заболевания, открылся канал связи со своими Кураторами. Получал информацию через сны. Жизнь Владимира Вениаминовича резко изменилась. Стал посещать церковь. Раздал рыболовные и охотничьи снаряжения, стал вести замкнутый образ жизни.

Однажды во сне Владимир увидел, как присутствует на похоронах своего друга детства Коли Корнилова. Возвращаясь с работы, подходил к дому, но никак не решался сказать ему об этом. Да и понять Николай может неадекватно. Если сон не сбудется, то останется обида. А через девять дней Николай разбился в лобовом столкновении с автомашиной “Камаз”.

В другом сне увидел сына своего товарища в горящем вертолете (это произошло в 1990г.) Он идет в аэропорт и предупреждает руководство о трагедии, которая случится в течение недели. Там выслушали и попросили покинуть кабинет. Как и предсказал Владимир, по истечении девяти дней вертолет разбился и сгорел. В огне погиб сын его товарища, которого он так же предупреждал, чтобы сын воздержался от полетов. Это были девяностые тяжелые года, шло массовое сокращение работников Аэропорта.

В повседневной жизни снимал головную боль, чистил дома и квартиры от нечисти. Но чистил только своим друзьям и родственникам, стараясь не афишировать свои способности. Это происходило в период, когда экстрасенсы в стране рождались, как грибы после дождя.

Работал крановщиком в фирме "Кран сервис". Построил много квартир в Якутске. Перегоняя кран на другой объект – загорелась кабина. Стараясь потушить пожар самостоятельно, получил ожоги и обширный инфаркт несовместимый с жизнью. Скончался в машине скорой помощи в 2006 году.

Книга не претендует на исключительную истину. Истина многогранна и у каждого своя. Автор не обладал художественным талантом и описывал своими словами то, что ему открывали его Кураторы во сне.

Владимир пытался донести до нас все увиденное – схемы пульсирующей Галактики и положения в нем планет нашей Солнечной системы. Рисунки жителей Высокоразвитых цивилизаций, подробное описание своих воплощений на Земле. В книге открываются знания о периоде создания первых планет нашей Солнечной системы. Впервые сообщается о том, что наше Солнце не настоящее, а искусственное.

ИНКАРНАЦИЯ.

Память моего сознания несет информацию о воплощениях в физических формах человека. Четыре воплощения на планете Земля и первое на Марсе. (О котором расскажу позже).

Второе мое воплощение на этой планете – каменный век. Я тогда жил в племени Бэна. Первый вождь привел наше племя от моря и обжил одну из пещер высоко в горах. Пещера была вымыта водой во время всемирного потопа. Мы его называли плато. Вымыто было много пещер, а обжились в одной. Вечерами, сидя у костра в пещере, Бэн часто рассказывал про огонь.

Раньше пещерные люди ели мясо убитых животных в сыром виде. Мы часто просили рассказать про Божий огонь. И Бэн охотно рассказывал нам. Как-то раз, они охотились с соплеменниками. И вот, на перевале (название его я забыл) прилетел круглый огонь и сел на землю. Из него вышли два маленьких человечка, ходили они, не касаясь земли. С очень большой головой, непропорционально туловищу, особенно в затылочной части. С очень тонкой шеей и тонкими руками с четырьмя пальцами. Они сразу обратились к Бэну (знали, как его зовут и речь знали). Бэн рассказывал, тело его стало чужим, что он только слышал, а сделать ничего не мог.

рис. Нурпеисова О.С.

В чем была суть? Они привезли огонь Божий – воронка, а из нее вылетал огонь, как из бензореза. Так вот, они сказали, чтобы пользовались огнем и жарили на костре мясо. Разожгли костер, огонь воткнули в трещину камня, предупредили о пожаре. Сели в круглый огонь и улетели. После этого онемение тела прошло. В нашем племени появился огонь.

Позже, к Бэну пришли они же и передали, чтобы огонь зажгли и в соседнем враждующем племени Кунов. Бэн выполнил волю Богов. Вскоре божий огонь исчез, никто его больше не видел, а ведь был на видном месте у всех на глазах. Мы стали поддерживать огонь, не давая ему погаснуть.

Так вот, историки ошибаются, что человек научился пользоваться огнем – его научили Боги. Племя Бэнов – это, явный пример этому. И долгое время, когда человек был беспомощен против дикой природы, Боги помогали племенам (я тому свидетель).

Когда я вырос, тоже стал носить копье с каменным наконечником. И была у меня дубина. После Бэна (его убили) было еще четыре вождя, все были убиты в разборках с Кунами за территорию охоты и за право быть вождем. Надо было оспаривать это право со своими соплеменниками.

Я был пятым вождем и повел не агрессивную, а миролюбивую политику. Заступался за слабых и детей. Ходил в другое племя Кунов приносил еду подросткам, они голодали, защищал женщин – они были бесправны и полностью зависели от мужчин. Принимал роды у своих женщин и у женщин в племени Кунов.

Бэны были русоволосые и светлоглазые, и я русый был. А племя Кунов было черноволосо, с большими круглыми глазами. Местность вроде гор Карпаты или Альпы, а может, я ошибаюсь. Но не будем уточнять. Так вот Бог приходил и на ухо говорил: “Иди – спаси – сохрани”. И я шел, помогал, спасал, выручал, лечил.

Приходилось драться дубиной, и когда побеждал, не убивал своих соплеменников, да и с другого племени тоже, не добивал поверженного, а всегда оставлял право выбора – со мной или нет. Нажил, таким образом, друзей и врагов. Сколько раз хотели меня убить – Бог спасал мое тело.

Вскоре еще объявились враги. Пришло еще племя, я их называл пернатые – в волосы воткнуты птичьи перья. Начали воровать женщин нашего племени. Мои соплеменники, конечно, отбили женщин. Пернатым, разумеется, досталось. Ночью пришел ко мне Бог и говорит: “Иди к ним и помоги, человек умирает”. И пошел, куда денешься, попробуй не пойди. Пещера была через перевал – другая гора.

Подхожу, а они меня чуть не убили своими копьями, я был без копья.

Ну, привели они меня к своему вождю, сели возле костра. Вождь мне и говорит: “Ваше племя его побила. Если он умрет, и ты умрешь”. Поставили мне охрану. Уж сколько ночей провел с ними, не помню. Кости сложил, суставы и диски. Зажег все чакры. Долго не мог зажечь ауру на голове, а без ауры он в сознание не входит. Да еще Бог пугает: “Он умрет, и ты умрешь”. Не помню, на какие сутки, но утро было. Я уловил луч света над головой. Своей рукой держу его голову, и вы знаете, аура появилась. Слабая, но была.

Какое-то время я жил вместе с ними. А позже он говорил с вождем. Я тогда не знал, что это был его сын. Мы долго сидели возле костра. Вокруг были только мужчины этого племени. И тогда вождь поведал мне то, что случилось. Их племя жило далеко в другой пещере.

Днем все мужчины были на охоте, добывали животных. И вот земля зашевелилась, камни полетели, и был гул. Когда вернулись к своей пещере, то нашли одни развалины. Все женщины и дети были под завалами камней. Без женщин племя погибнет. Мужчины постареют, и некому будет добывать животных. У мужчин не может быть детей. Мы должны были спасти племя, добыть женщин или умереть.

Я вошел в их положение и пообещал привести женщин из своего племени. С этой целью я пошел в свое племя и рассуждал так – если не привести им женщин, будет опять война, и будут жертвы, кормильцы мужчины и с этой, и с другой стороны. Мне этого не надо было.

Моя цель была сохранить и объединить все три племени – это, была воля Бога. Когда я пришел в свое племя, то там выбрали другого вождя, они думали, что я погиб и меня съели тигры. В горах они нашли кости человека, и все подумали, что это мои кости.

Впоследствии я вычислил, чьи это были кости. Это человек из моего племени убил человека из племени Кунов. Бог надоумил меня отправить этого человека в племя Кунов, чтобы он заменил убитого, у которого осталась жена и сын пяти лет. Бог сказал, чтоб искупил свою вину. Но видимо, он попал в логово тигра.

И снова мне пришлось опять отстаивать свои права с дубинкой в руке. Утром я повел тех женщин, что жили без мужчин в племя Пернатых, а это где-то десять женщин. Я думал так, что нашему племени больше достанется мяса. А этих женщин будут кормить другие мужчины.

Ведь они нужны им. Эта акция спасла тогда многих мужчин от смерти. А женщина – что женщина? Она должна рожать детей, а иначе не женщина, а пустоцвет. После этого помню первые роды в племени Пернатых. Родился мальчик и я носил ему молоко. Была у нас корова, которую поймали живьем и приручили.

Кошки и собаки были тогда дикие. В ямы-ловушки попадали коровы дикие. Вскоре умер вождь племени Пернатых и меня выбрали вождем. До этого у Кунов тоже умер вождь. И мне пришлось разбираться с его сыновьями от разных женщин. Бог помогал мне.

Водил всех вместе. Сначала еду делил пополам с Кунами. А потом делил на три племени. Самое хорошее мясо отдавал то Кунам, то Пернатым. У Кунов много детей, а у Пернатых – женщины наши. Этим нажил врагов своего племени. Что бы было, если б не Бог.

Лечил в основном травами. И еще есть такая смола. Я называл ее слезы гор. Сейчас этот материал называется мумие. Гора выдавливает этот материал. В руки нельзя брать (я тогда думал так). От разных болезней лечит. Поил пациентов и прикладывал к больному органу. Правда, один умер пациент. Язва желудка была кровоточила.

А другие выжили. Я мумие разогревал на камне и клал на шкуру, а шкуру с мумие – на больной орган – на желудок. Через сутки снимал шкуру с мумие и в огонь – сжигал все негативное, это черви. Язва – это, астральный свищ, рак – это, астральная дыра. Будет чистый астрал, будет здоровый человек.

Вскоре пропало несколько человек из нашего племени. А когда объявились, то рассказали, что сошли в долину и что там, много рыбы в реке и много животных. А самое главное – много земли и можно посадить растительность. Стоял вопрос – сходить с гор в низины. Я поддержал это.

Но было это ближе к осени и холодно было. Женщины с грудными детьми, да и я сам понимал, что это равносильно гибели. Я настоял, что пойдем весной и все три племени вместе. Вопрос стоял, как нести огонь. Но я не дожил до этого часа. Зимой коровы уходят в долины, а в горах остаются горные бараны и козлы. А они высоко в горах. Ходили и булыжниками сбивали их.

И вот принесли мне соплеменника, сорвался с горы. Горы в это время обледенелые. Молодой мужчина, и женщина у него была, и дитя. Я тогда уже имел белый волос, годы я не считал. Начал его оживлять. Собрал кости и ключицу. Позвоночник правил. Зажег все чакры. А Ауру не могу восстановить. Бог говорит: “Спасешь себя – душу свою погубишь”.

Богу, видимо, виднее. Я cнял свою шапку – невидимку и отдал ему. Сам я умирал, а он остался жить. Перед смертью я просил, чтобы выбрали одного вождя для всех трех племен. Мое тело завернули в шкуры и унесли в гору к леднику. А там заложили камнями. Я все видел, летал ангелом. И ушел на Луну в свою обитель, где был суд надо мной.

СРЕДНЯЯ АЗИЯ

В следующем воплощении меня отправили в Среднюю Азию, в одну из мусульманских стран. Помню себя в корзине. Мама приходила, кормила грудью и уходила. А я долгое время лежал и смотрел на стрекозу и бабочек. И однажды у нее кончилось молоко, и я орал, и не мог спать.

Потом помню чужую женщину, которая кормила меня какое-то время. У нее было широкое лицо, плоский нос, узкие глаза и много косичек, а у моей мамы было узкое лицо с прямым носом и круглые черные глаза, и одна длинная коса. Худая высокая женщина. Позже я стал вылезать из корзины, и она стала брать меня в поле. Я болтался у нее на спине, а она все кланялась и кланялась – рвала траву, видимо рис, по колено в воде. Когда я уже стал бегать, в одну из ночей мы с ней тайком ушли, я держался за подол. Несколько раз мать отгоняла шакалов.

Вскоре мы пришли, в какой- то каменный город и долго странствовали, перебиваясь поборами, подворовывали, в основном на рынке фрукты и овощи.

Спали вместе со скотиной в сене, когда хозяина не было. В одну из ночей мама проснулась и с кем-то разговаривала. И мы этой же ночью, несмотря на мое нежелание, ушли из города. Путь был длинный и утомительный. Жара, воды нет, еды тоже. Как я дошел не помню, только все боялся, мать потерять. В конце показались горы с белыми вершинами.

Мама говорила, что там наш дом, и есть бабушка. Пришли, помню, почти ночью. Совсем обезножил. За долгое время первый раз наелся и уснул. Бабушка научила меня пасти баранов и сшила мне

рубаху. А вскоре она умерла. Мои ровесники пошли в школу, а меня из школы выгнали. У мамы не было денег.

Мама пошла, работать к хану и с работы приносила крынку молока и лепешку. А потом она заболела и не стала вставать с постели. В одну из ночей я сильно замерз, а утром толкал мать, она не двигалась. Я закрыл ей глаза и ушел из хижины. Я взял котелок, кремень, баранью бурку, клинок и посох, что гоняют баранов.

Нурпеисов О.С. холст, масло. Азия

И ушел в горы с баранами, и уже в загоне спал вместе с баранами. Потом пришли двое мужчин и взяли каждый по барану. Мы твою мать захоронили.

Так я и не узнал, в каком месте захоронение, был мал еще. В горах я познакомился с мальчиком ровесником, он тоже пас баранов. Сдружился с ним, звали его Аскар. Он часто подкармливал меня лепешками. В основном я варил корешки трав. И то, что насобираю отходы от овощей. В основном ел цветы, почки, мак, дикие яблоки. Все что елось.

А с Аскаром часто играли в сабельки. Стремились стать джигитами. От Аскара я узнавал все новости в поселке. Отец Аскара был приближенный к Хану.

Со временем, рубашка моя стала мала, и я бегал, пугая всех женщин, что ходили в парандже. Я подворовывал, кушать хотел. Все проклинали меня, звали меня шайтаном. Зиму перезимовал в горах, воевал по ночам с волками. Было у меня грозное оружие – клинок и огненные стрелы. На концах стрелы наматывал материю и обмазывал горючим, что брал возле мечети. Чтобы сохранить баранов обсыпал их пеплом, чтобы волки не унюхали – знаете, помогает.

Где-то весной стригли баранов и моих постригли. Получил деньги, на рынке купил костюм, чалму, туфли и стал настоящим мусульманином. Вскоре сделали с Аскаром обряд обрезания. И по определенным дням стали ходить к стадиону, где проходили скачки. Стали заниматься военным искусством, владеть холодным

оружием и сидеть в седле. Это было угодно хану. Занятия проводил сотник Нурбек. Помню, кто-то из ровесников сказал, чтобы я шел в совет старейшин и получил деньги как молодой воин. И я стал получать у казначея старика монеты, они решили за меня мою проблему. Были старики за, а были и против, чтобы я был на службе у Хана.

Если шайтан будет соблюдать наши обычаи, обряды и нашу религию, то книга Коран не препятствует этому. И я жил по их обычаям и законам, и должен построить хижину. Я брал мула и арбу, и возил камни, глину, а потом и жерди на крышу. Дверь закрывалась шкурой. По центру отверстие для дымоотвода. В 14-15 лет хижина была готова. Сделал нары. По стене я привязывал лекарственные травы и знал их применение. К тому времени я почти весь оброс бородой. А Аскар был без волос и все смеялся надо мной – совсем шайтаном стал.

И вот пришло время, когда Нурбек вывел нас возле крепости и стал проверять, кто как дерется. Сабля была деревянная и щит. Нурбеку

тогда было лет 30. Разумеется, он по очереди победил одного, потом другого. Передо мной дрался Аскар и тоже проиграл. Я был последний и понял все ошибки ребят, хотелось отомстить за Аскара. То, что он проделывал с ребятами, со мной не прошло. Нурбек пропустил мой удар по голове и упал. Ребята захохотали. Нурбек встал и схватился за ручку кинжала, а я убежал.

Позже мне пришлось познакомиться и с ханом. По ложному доносу меня взяли стражники, связали руки, увели в крепость и толкнули к хану. Думали, что я упаду, все перед ханом падали, а я встал и стою. Разглядываю эту черную пантеру в клетке.

Хан сидел в кресле, в золотой чалме с пером. В золотом халате, пальцы все в перстнях, золотых камнях. Он задал вопрос. В моем табуне не досчитались одной лошади. Не моя ли это работа. Я молчал. Я знал, что это Нурбек мне мстит за то, что проиграл в учебном сражении.

Возле камина стоял Нурбек. Он сзади подошел к Хану и что-то стал шептать ему на ухо. Хан расхохотался и выгнал меня, стражники меня развязали, и я убежал. После этого мы все приняли присягу на верность Аллаху, а значит и хану. Стояли на коленях, Мулла читал книгу Коран. По их обычаю я должен был купить себе саблю и щит. И я купил себе саблю и меч из дамасской стали. Это дорого мне стоило. А лошадь моя уже была закреплена за мной и ходила в ханском табуне. По звуку длинной трубы (название ее забыл) я должен явиться со всем своим оружием в крепость и встать под зеленое знамя Аллаха, а значит и Хана.

Меня записали в другой отряд, но в сотню Нурбека. Аскар ходил в другом отряде. Вечная война мусульман с христианами. Я тогда с гордостью ходил с саблей и носил щит за спиной. Где-то в это время Аскар проболтался, слышал от своего отца, что Нурбек хочет сделать из Шайтана сотника. Но я не оправдал его надежды и отказался.

По законам и обычаям того времени по совету старейшин, женили Аскара и меня. Ко мне пришли из совета старейшин старики и предложили купить себе женщину, и за это отдать половину своих баранов. Я согласился.

Женщина была перед мужчиной как вещь и не имела права сидеть рядом с мужчиной, и права голоса. Когда я пас баранов, ко мне пришел ее отец. Сосчитал баранов и забрал самых больших и жирных, и вожака козла. Остался я с молодняком. Оставалось только ждать, когда какая ни будь молодая овцематка, разродится. И я затянул ремень пояса надолго.

Я уже начал сожалеть, что согласился купить женщину себе. На свадьбе с моей стороны не было никого, кроме Аскара. А с ее стороны был весь стол. Застолье, разумеется, происходило на земле, на ковре. Когда я привел ее в свою хижину и зажег камин, она скинула с головы свой убор, и я увидел девицу лет 14-15. Звали ее Гульнара. Она окончила школу. Больше всего она взяла знания от своей мамы. Кроме родного арабского языка, она знала и читала на русском языке, знала латынь.

Ее мама из богатой семьи и училась в большом городе большой страны России. Где правил Царь. Там были русские девочки. После учебы приехала к отцу. Ее отец хотел отдать ее за старого бая пятой женой. Отцу нужны были деньги. Ночью мама Гульнары украла лошадь и с бедным родным отцом Гульнары ускакали далеко в этот поселок. Здесь и обжились.

Гульнара научила меня письменности, читать и считать. Она даже хотела научить меня писать по-русски, но я никак не мог писать с лева направо и не захотел познать. Она рассказывала про страну Россию и ее обычаи. Про Царя и Церковь. И про повествование Иисуса Христа. У нее была книжка Новый завет. И она охотно переводила события того времени на арабский язык. И это надо было держать в тайне по многим причинам.

Гульнара спала в женской половине, огороженной материей. И была изумительной хозяйкой и портнихой. Шила куколки и коврики из шерсти баранов. Все это продавалось. А на мне лежали бараны. Носил хворост и воду. В мои обязанности входило ходить на пограничные тропы, что вели от крепости к сторожевой башне на перевале. Их было четыре.

Если перевести с арабского языка, то смысл можно было понять так. Верхняя тропа – тропа падающего орла. Вторая тропа – хвост змеи – петляла между валунов. Третья тропа – тропа мертвого шакала. И самая нижняя, вдоль речки – тропа падающий камень. Имел откос к речке. Всю жизнь не расскажешь, только хорошие воспоминания. Гульнара ходила в парандже. Также, носила кинжал – подарок матери. Была очень образованная по тем временам женщина.

Ни разу я ее не ударил и не обидел. А ее не раз обижали сельчане. Дразнили ее женщиной шайтана. Подарила она мне двух девочек погодок. Девочки росли с большими круглыми глазками, правда, кожа была смугловатой. Вскоре она отказалась ходить на рынок, и

это была уже моя обязанность. Ходил в мечеть. Мечеть была большая, каменная. У входа золотого идола в виде льва с крыльями охраняли Нукера. Вокруг факелы. Сначала все сидят и рассказывают новости в поселке. Приходит мулла, все садятся и молятся при чтении Корана.

Когда есть трофеи – несут идолу, оголяя сабли и молятся. А трофеи – это, срубленная голова неверного (христианина). Вскоре я перестал ходить в мечеть. В это время участились случаи гибели отрядных. Ночью приходили неверные (христиане) и убивали. Я тогда задумался, что кто-то свой наводил неверных. Труп находился около дверей хижины. Ведь кто-то его вызвал из хижины. Кто он? Спал я часто одетый. В изголовье оголенная сабля. И это долгое время.

Однажды привезли на лошади завернутый труп. Я ходил в хижину убитого и рассматривал его. Сабельный удар пришелся по затылку. Как это могло произойти? У себя в хижине я доработал правильную версию случившегося. Я знал с детства эти тропы. А на этих тропах есть валуны и неверному легко залечь, и сзади неожиданно нанести смертельный удар.

Опасаясь за жизнь Аскара, я в условленном месте дождался отрядного Аскара и весь отряд. Я напросился идти с ними и именно последним. Аскар поперечил, сам хотел идти. Но отрядный, улыбаясь, сказал, – пусть идет Шайтан, духи нам помогут. Я знал, что кто-то оповещал неверных и знал, по какой тропе мы пойдем.

Я закрыл грудную клетку щитом, чтобы не поймать стрелу неверного. Оголил саблю ближе к голове, чтобы закрыться от удара. В месте, где были валуны, я шел почти задом. Уши навострил. Я знал, что он прыгнет с камня и не ошибся. Доля секунды отделяла меня от смерти.

Я закрылся щитом от нанесенного удара, а неверный долго разглядывал меня, видимо, ждал, когда я упаду. А потом дошло,

что я невредим. Налетел на меня, а я с легкостью откидывал его удары и закручивал так, что его же сабля летела ему под ногу. Он явно запаздывал. Я выбил саблю из его рук, а левой рукой со щитом откинул его на каменную насыпь. Неверный был повержен и греб локтями гальку. Он был в густой черной бороде, черные круглые глаза, прямой нос. На голове черный платок и ободок вокруг головы. Он все закрывал рукой свою голову, чтобы парировать удар. Как будто рука поможет. В это время мне на ухо говорил Бог Он такой же, как и ты”. Я смотрел и согласился с Богом. Я такой же, уж очень похож. Такие же густые брови, острый прямой нос.

Неверный (христианин) понял мою заминку, развернулся и на четырех костях вскарабкался на камень. И смотрит на меня, а я на него. И скрылся за камнем. Я взял его саблю и щит, и пошел догонять Аскара. Услышал сабельные удары, забеспокоился за него. Вскоре он прибежал ко мне навстречу. Увидев его, я прочитал улыбку на его лице. Аскар тоже победил неверного. Я подошел к трупу – он лежал вниз головой, с него текла темная жидкость.

Вскоре мы догнали отряд и благополучно дошли до сторожевой башни. После уже отрядный, мне передал очень большие деньги. Это за неверного и за трофей. Разумеется, саблю и щит отдали сотнику Нурбеку. Хан очень щедро одаривал победителей.