Да

Артур был уверен, что меньше месяца назад Айран спас ему жизнь. В тот же день, как Сен покинул свою деревню, он столкнулся с Кеаго и, вероятно, имел бы честь лично познакомиться с их богом, если бы вдруг не появился Айран, который в одиночку смог противостоять троим адептам секты. Надо сказать, что это внезапное спасение сложно было назвать чудом и даже счастливым стечением обстоятельств. Всю дорогу Айран следил за ним, только и выжидая случая, чтобы вовремя прийти на помощь.

Более того, наблюдение велось еще с тех времен, когда сам Айран учился в академии. Он взял Артура под молчаливую анонимную опеку, распознав в нем очередную жертву кастовой системы, обязующей каждого родившегося в семье сихэ становиться на путь войны.

После случая с Кеаго чувство долга за спасение жизни, как и ожидал Дард, стало для Артура достаточной причиной, чтобы проникнуться идеей своего покровителя и стать его верным псом. Айран собирался восстать против Хана и совершить революцию. И ему нужен был помощник, которому можно доверять, который был бы ярым противником кастовой системы и был бы достаточно метким, чтобы взять на себя ответственность за главный выстрел восстания.

Сейчас Артур Сен пришел на место встречи с Айраном, чтобы поговорить вне стен дома сестер Мэхила, где организаторы восстания остановились два дня назад. Сюда же чуть позже должна была подойти одна из милых хозяек этого дома, Анна. Вместе они отправятся на ярмарку в крестьянское селение Фога, чтобы купить травы и имбирь для ее любимого чая.

Встреча была назначена в том самом месте, где пытался привести себя в порядок мокрый до нитки Хвост. Увидев Макса издалека, Артур прибавил шагу. Однажды он видел Айрана с черными крыльями за спиной, поэтому силуэт показался ему знакомым.

– А ты не Ангел, – хриплым шепотом проговорил Максим, – Кажется, я тебя видел где-то.

– Да и ты не Айран, – огорчился Артур.

Макс не верил своим ушам. Несколько секунд он безотрывно смотрел на Артура, пока не смог выжать из себя:

– Айран?! Айран Дард?!

– Да, так его зовут. В чем дело?

Макс невесело засмеялся. От волнения у него сбилось дыхание, и каждый истеричный смешок заставлял его судорожно глотать воздух.

– Ты его ждешь? Когда он должен подойти?

– Уже вот-вот.

–Тогда беги отсюда. Не надо вставать между двумя братьями, которые так давно не виделись.

– Мне не нравится, как ты это говоришь. Почему я должен бежать? – Артур попытался придать своему растерянному лицу строгое выражение.

– Потому что ты вряд ли захочешь смотреть, как я буду его убивать. Или присоединишься к нему?

Мешер бы с удовольствием поддержала последнее предложение. Душа Артура Сена была не так хороша, как душа Лины Дард, зато Хвост готов добровольно поспособствовать ей в этом случае.

– Я не позволю, – неожиданно твердо произнес Артур, – Только через мой труп ты встретишься с Айраном.

– Через твой труп, говоришь? Ха! Вот и договорились!

Одним броском Макс свалил Артура на землю, но тот отпихнул Хвоста ногами, вскочил и веером метнул в него несколько шурикенов. Все они попали в цель: плечо, грудь и нога. Не чувствуя боли, Макс грубо выдернул их и был готов снова атаковать. Артур успел отбежать в сторону и зарядил стрелу в арбалет.

– Пусти меня, шенад10! – прохрипел Хвост.

– Никогда!

Макс выпустил несколько тросов из темной энергии, обхватил ими Артура и притянул к себе. Он успел увидеть в глазах Сена дикий ужас – немыслимый для воина даже на пороге смерти. Макс нанес удар своей когтистой лапой прямо в солнечное сплетение Артура, пронзив его тело.

Артур не был гордым, и мог бы сейчас попросить пощады, даже встать на колени, если бы это помогло прекратить бессмысленный бой. Айран обучал его искусству владения исцеляющей чакрой, которое давалось Артуру так легко, что он даже пожалел, что не пошел учиться на медика. Если бы только он мог сейчас взять себя в руки и сосредоточить заживляющую энергию в ране. Но боль оказалась столь сильной, что затмила его сознание, поглотила все мысли и ощущения, даже страх, даже сама себя.

Повинуясь воле Мешер, Макс склонился над телом Артура, как сама смерть, чей последний поцелуй Сен готовился получить. Мешер тянулась все ближе к его лицу, Макс не смел ей мешать. Он явственно ощущал, что из маски сейчас появляется кончик длинного скользкого языка, которым она слизнет душу Артура.

Внезапно какая-то неведомая сила резко развернула Максима, и он ощутил обжигающий холод под ребром. Короткий меч Анны Мэхила пронзил его легкое. Хвост задохнулся кашлем, отхаркнув кровью на внутреннюю стенку маски. Мешер зашипела, как разгневанная змея. Анне уже приходилось видеть Мешер, когда маска принадлежала ее сестре; в ужасе она шарахнулась в сторону и угодила прямо в руки появившегося позади Айрана.

– Это по мою душу, Анна. Я разберусь с ним, возвращайся домой.

– Он убил Артура, – впервые в жизни голос Анны так дрожал.

Она никак не могла избавиться от вставшего в горле напряжения. Что-то внутри толкало ее прижаться к груди Айрана и выпустить наружу свою горячую мокрую боль, но она лишь неподвижно стояла в его объятиях. Он деликатно отстранил ее и опустился к своему брату.

Макс, как мог, цеплялся за жизнь, извиваясь от пульсирующей боли в легком и удушья. Он стащил маску с лица и зашвырнул ее в кусты, откуда послышалось невнятное шипение. Айран впустил в виски Макса вспышку своей фиолетовой чакры, сняв с него обличие Хвоста, и поднял на руки.

С помощью техники Хантай-Ни темные могут перемещаться с Земли в Ад и обратно, чем и воспользовался Айран, чтобы оказаться в доме Лины. Но ее самой не было дома, – она еще лежала без сознания под гладким черным деревом на берегу озера Найгери.

Айран уложил Макса на стол и взялся за дело. Он снял с мальчишки разорванную одежду, стер влажным полотенцем кровь и стал аккуратно извлекать из его тела меч Анны, одновременно обрабатывая рану заживляющей чакрой. Макс тихо стонал, сжав зубы.

– Зачем же ты убил Артура? – спокойно спросил его Айран, будто разговор шел за чашечкой чая.

– Я хотел найти тебя… А он… он не позво… не позволил… Кто он?

Залечивающая синеватая чакра ласкала его грудь.

– Напарник он мой. А Мешер тебе кто сосватал? Неужели Лина?

– Он никакой ценой не хотел пускать… Неудачник из академии…

– Ты меня слышишь, Макс? – Айран переложил руки на его раненое плечо, – Откуда у тебя Мешер?

– Я хотел найти тебя, – бредил Максим, – Ненавижу… Я хотел убить тебя… Я еще найду…

Он совсем обессилил и замолчал.

Айран вскоре закончил обрабатывать раны Максима и перенес его на диван в соседнюю комнату, потом смысл с рук кровь и вернулся, чтобы забрать со стола меч Анны. И еще одну вещь он решил унести с собой из этого дома – маску Хвоста своей сестры. Это станет сигналом для Лины: теперь она может быть свободна, как птица. Шеганы ведь не несут никаких обязательств перед Адом, и даже душой своей не слишком рискуют, в отличие от Хвостов.

Он, конечно, не стал бы заставлять сестренку так серьезно связываться с темными, но не мог он сам быть на привязи у Первого Хвоста, когда полным ходом шла подготовка к восстанию. Теперь же, когда до начала операции, на подготовку которой ушло три года, оставались считанные недели, сила маски стала ему необходима. Кто же знал, что Максим вобьет себе в голову, что нужно убить своего старшего брата? Приходилось только надеяться на благоразумие Первого Хвоста, который, конечно, не станет возлагать на Айрана никаких обязательств, пока он не закончит свои дела на Земле. По крайней мере, до сих пор Первый играл на его стороне: присматривал за Линой, давал ей какие-то поручения и проводил бестолковые собрания с чаем и горячими пирожками. А как еще уберечь девчонку от опрометчивых поступков? Например, от возвращения домой к Максимке и к своему любимому Иллису. Тяжело ей пришлось, не поспоришь. Однако, если бы у нее сейчас был выбор, она бы еще колебалась, расставаться ли с силой Хвоста, обладать которой так привыкло ее темное начало.

Айран взял оставленную на полке маску Кота и покинул дом.

***

Исполняющий обязанности главы деревни Ма инициировал переговоры с деревней Ту. Старый Комохо, лишивший Царицу Макарано одного из тел, в последнем бою был убит, и его место занял Джакомо Рубрус. На этот пост его избрали за пронырливость и хорошо подвешенный язык, которые вполне могли бы сойти за дипломатические навыки. Подписать мирный договор с северной заставой было необходимо как можно скорее, чтобы обеспечить защиту от Кеаго, лишенных обещанной добычи.

Сторону деревни Ту на переговорах представляли Николас Сефид и его сын Алекс. После заключения мира Комохо приставил команду Николаса к награде и повысил всех четверых в звании. Став Суури, Николас мог снять с себя обязательства по обучению группы.

Ребята были уверены, что он так и поступит, и обучение продолжит только один из них. Казалось очевидным, что предпочтение будет отдано Алексу.

Но Николас не спешил с официальным решением вопроса. Он сократил контакты со своей командой – то ли чтобы иметь возможность самому обдумать этот вопрос, то ли в ожидании инициативы с их стороны. В силу своего размеренного характера, он мог бы достаточно долго бездействовать, если бы ранним утром Инг не заявился бы к нему со словами:

– Я должен стать Хараром, учитель.

Несмотря на множество сложностей, которые могли бы возникнуть при передаче светлой чакры носителю Демона, Николас был готов к такому развитию событий. Только вчера Али Макарано приходила поговорить о чем-то с Алексом. Они просидели в саду за беседой около двух часов, после чего Али рассказала Николасу о желании Инга стать Хараром. Услышав эту новость в первый раз, он был категоричен:

– Это невозможно.

Но спустя всего полчаса они вместе с Алексом искали в библиотеке материалы, описывающие техники параллельного развития темной и светлой чакры на высших уровнях. Сделав Инга Хараром, Николас мог погубить его, а возможно и всю свою деревню, а мог, напротив, открыть ему перспективы полного контроля над Демоном.

Теперь Николас вел Инга на так называемую тайную тренировочную арену, которая представляла собой выжженную чакрой лесную поляну, где не одно поколение сихэ начинало свое индивидуальное обучение. Но впервые здесь собирались отрабатывать столь редкие техники.

Сегодня Николас был куда более словоохотлив, чем обычно:

– Особенность печати Света, с помощью которой передается сила Харара, состоит в том, что, владеть этой силой может только один человек. Прежний носитель печати остается со светлым началом второго уровня. Ты, наверное, помнишь, что первым Хараром был младший сын Хана. Собственно, не совсем верно говорить «был первым Хараром», потому что Харар Най это его имя. Техника наследования ханской власти предполагала возможность сделать наследником силы только одного человека, но Харар стал исключением из этого правила. За видоизменение печати его отец поплатился на Суде Инквизиторов – он стал единственным Наем, который попал после смерти в Ад.

Николас говорил, а Инг до сих пор молчал. Почувствовав возросшее напряжение учителя, он остановился и посмотрел ему в глаза.

– Да, это смертельно опасно. Возможно, тебе придется навсегда забыть об этой идее, какой бы романтичной она тебе ни казалась. Сначала мне нужно увидеть, как взаимосвязаны ваши с Агварэсом начала. Придется вмешаться в твое сознание, Инг. Процедура болезненная, но выбора нет, – сказал Николас и добавил: – Я в любом случае хотел бы изучать твою демоническую чакру, если позволишь. Не важно, получится ли сделать тебя Хараром.

– Если вы знаете, как укротить этого дикобраза, помогите мне, – решительно сказал Инг.

Николас усадил Инга в центр площадки, чакрой вычертил вокруг него замысловатую печать и занял внутри нее определенную позицию.

– Ты готов?

– Готов!

В следующий миг Ингу показалось, что Николас прошел сквозь него, а потом все вдруг провалилось в темноту. В этой темноте постепенно с какого-то непривычного ракурса вырисовался силуэт учителя. Вернее, одновременно с нескольких ракурсов: Инг видел Николаса глазами всех трех своих ипостасей.

Его светлое начало полностью доверяло Харару и ждало от него поддержки. Собственное начало смотрело на наставника с добродушием и уважением. Только темный Инг, чернокрылый Шеган, скованный с Агварэсом, горделиво отвернулся. Ему было тяжело переносить этот вынужденный контакт, но он тоже не был настроен к Николасу враждебно. Демон же оскалился при появлении светлого, разъяренный его вторжением, и распушил свои черные иглы. Рядом сидел еще один дикобраз, огненное начало Агварэса, которое было готово оказать сопротивление.

Само по себе оно не могло освободиться, но было свободно в своих действиях внутри Инга. Вспыхнув пламенем, дикобраз бросился на Николаса. Тот поставил перед собой прочный барьер из чакры Света.

На тренировочной площадке от тела Инга стала исходить демоническая энергия. «Все это только устрашение, – подумал Николас, – Агварэс уже далеко не так силен. Мать мальчишки здорово его потрепала, когда пыталась бороться с печатью Сфорцы».

Огненный дикобраз бился об стену чакры Света, а Харар незаметно открыл за этой стеной проход на Землю. Он дожидался, пока вступит в игру второе начало Демона, скованное с Ингом-Шеганом. Темный Агварэс рвался в бой, а Инг сдерживал его и одновременно пытался разрушить цепь, понимая, что не выдержит долго.

Светлое и собственное начала Инга пришли на помощь Николасу и оттащили Агварэса от щита. Демон стал рвать их обоих когтями, выбрасывая мощную чакру Огня.

В это время темный Агварэс справился с Ингом и устремился в атаку на Харара. Ему легко удалось пробить брешь в стене Света, которую Николас уже значительно ослабил.

На спине Инга, сидящего в центре печати на тайной тренировочной арене, мгновенно появились черные иглы, он зажмурился и оскалил клыки. Его руки облачились контуром темной чакры и самопроизвольно стали вытягиваться вперед. Постепенно из чакры сформировалась лапа дикобраза. Инг завопил, сжался в комок и выбросил вспышку Тьмы. Лапа опустилась на землю и сделала шаг, за ней показалось плечо. Потом часть спины. Затем вторая лапа. Демон постепенно обрастал шерстью, иглы становились плотными и острыми.

Заклятье Сфорцы все сильнее душило Шегана. Как только неразрушимая цепь показалась из тела Инга вслед за дикобразом, Николас резко закрыл проход.

Темный Агварэс полностью отделился и оказался на Земле. Не пробыв в материализованном состоянии и пары секунд, дикобраз бесследно исчез – парные начала не могли существовать по раздельности вне чужого сознания.

Инг на секунду загорелся отчаянным выбросом чакры Огня и отключился.

***

Несколько часов Лина пролежала на берегу озера Найгери после неудачной попытки остановить обезумевшего Максима. Она не могла знать, что роковая встреча между ее братьями уже состоялась, что Айран побывал в ее доме и забрал маску Кота.

Она сидела под тем же деревом, где очнулась, и наслаждалась мягким проникновением чужой исцеляющей чакры в виски. Позади сидел Иллис и массировал ее голову, предотвращая возможные последствия сотрясения.

Это был превосходный солнечный день, созданный специально для того, чтобы потратить его абсолютно впустую и быть при этом счастливым. Расслабившись в объятиях Иллиса, Лина прокручивала в памяти момент их первой за три года встречи. Это он, Иллис, привел ее в чувство и с такой нежностью улыбнулся, когда она смогла открыть глаза.

– Лина! – сразу воскликнул он.

– Я так…

Она хотела сказать, что рада видеть Иллиса, но внезапно потеряла дар речи. Их взгляды встретились, и Лина почувствовала, что ее сердце замерло.

– Я тоже! – Иллис взял ее замерзшую руку и поднес к губам.

Они были парой со времен академии сихэ. Иллис учился в одной группе с Айраном и был его хорошим другом. Им нравилось проводить время втроем, вместе каждому из них было спокойнее всего. Но Айран почти всегда где-то пропадал, и после тренировок Лина с Иллисом наедине уходили на луг, где паслись лошади. Их отношения были так чисты и красивы, они наслаждались каждым днем, проведенным вместе, и беззаботно тонули в своей юной любви.

И сейчас, сидя с Иллисом на берегу озера, Лина чувствовала себя так хорошо, что боялась открыть глаза, чтобы не разрушить чудесное видение. Она почти слышала фырканье лошадей и шорох высокой травы. Решившись взглянуть на своего любимого, она чуть не сошла с ума от его все такого же влюбленного взгляда. Лина сощурилась от улыбки и прикрыла лицо ладонью.

– Ты так красиво морщишь носик! – неожиданно сказал Иллис.

– Здорово у тебя получается делать комплименты! Как и прежде. Мне вот тоже нравится доставлять людям радость. Нравится, когда они смущаются, краснеют, глупо хихикают.

– От меня мало кто слышал комплименты. Я их берег.

– Берег? – она вскинула брови, – Зачем?

– Для одной… Для единственной девушки.

Иллис закончил обрабатывать ее ушиб, погладил Лину по голове и посмотрел в небо. «Берег комплименты для единственной девушки. Значит, он ждал меня?» – думала Лина.

– Иллис, мне не хочется возвращаться. Мое место здесь, с тобой.

– Я ведь и не знаю, куда ты исчезла так надолго. Максим говорил, ты погибла, но я никогда в это не верил.

Лина села, скрестив ноги.

– Ох, сколько же натворил этот Айран! Из-за него я жила в Азуре, в Аду. И должна была оставаться там, но не выдержала, когда Максимка попал в тюрьму.

– В Аду? Почему? Почему ты должна быть там? Ты ведь живая?

– Не волнуйся. Конечно, я живая. Ты же слышал, как бьется мое сердце, – Лина покраснела, но заставила себя продолжить серьезно: – В нашем Ханстве скоро будет восстание.

– Восстание?

– Да, бунт воров против Хана. Поэтому Айран запер меня в Аду, чтобы уберечь от этих ужасов. А Макса бросил одного! В самое пекло бросил, раз считал, что ему придется воевать. То, что я объявилась на Земле, нарушило его планы. Невозможно было оставаться там. Без тебя. И видеть, как тяжело Максимке.

– Кажется, я понимаю далеко не все. Послушай, ведь можно было поставить меня в известность.

– Айран готовит восстание, Иллис. Ты не должен был с этим связываться. Тем более, мы теперь темные. А еще ты ведь мог невольно выдать все Максиму.

– Так это его рук дело?

– Да. Он хочет сделать так, чтобы никому больше не пришлось становиться воином или крестьянином только потому, что его отец, дед и прадед жили так. Короче говоря, сломать кастовую систему.

– Это самоубийство.

– У Айрана много людей. Не знаю, где он их собрал, я не лезу в его дела. Он хочет создать новое государство силами воров.

– Звучит, как будто он добивается анархии.

– Однажды он сказал, что во время этой бойни наоборот собирается избавиться от воров. Я точно ничего не знаю, попробуй разберись в Айране, он стал совсем чужим. Иногда мне кажется, что он сходит с ума.

– Он всегда был такой, замкнутый, упрямый.

– Да, да, – вздохнула Лина, – Идея восстания к нему давно пришла. Еще когда Максимку начали готовить к поступлению в академию, и стало понятно, что воин из него не выйдет. Он от вида крови-то дрожал. Тогда-то Айран первый раз и заговорил о том, что не справедливо принуждать людей тратить свою жизнь на дело, которое они не считают своим призванием.

– Но если Айран делает это на такое ради Макса, почему же он так жестоко с ним обошелся?

– Я бы сказала, он делает это, скорее, ради самой идеи, чем ради кого-то. Айран считал, что Макс в любом случае должен переступить через себя и стать сихэ. Он решил применить на нем Хосуто Соу и внушить, что меня убили воры. Тогда у Макса появилась цель отомстить за меня, он добился хороших результатов. Но какой ценой.

– Да, помню, как он изменился, когда это произошло. Что Айран сделал с бедным парнем! И с тобой, милая моя.

– Самое ужасное, что Максим все это время думал, что Айран сам меня и убил. Теперь-то он уже знает, что я жива, но все равно собирается прикончить Айрана. По большому счету, есть за что… Но им движет слепая ненависть, он не в силах думать ни о чем, кроме убийства собственного брата. И дров уже наломал, не углядела я за ним…

– О нем ничего не было слышно с тех пор, как он сбежал из нашей тюрьмы. Кстати, у меня есть подозрение, что тут не обошлось без Хантай-Ни, так? – Иллис посмотрел на нее разоблачающим взглядом, – Это ведь ты забрала его в Ад?

– Конечно! – с гордостью ответила Лина, – Советую вынести на совете деревни вопрос о введении дополнительной охраны тюрьмы от применения темной чакры, иначе любой Шеган сможет обвести стражников вокруг пальца.

– Для этого придется искать нескольких тюремщиков, владеющих темной чакрой. Где же нам их взять? Комохо никогда не пойдет на это, ты ведь знаешь, какие консерваторы стоят у власти.

– Да уж, знаю. Не будь они консерваторами, людям бы не приходилось никого убивать, чтобы достучаться до Хана.

Последние слова Лины слышал подошедший со стороны деревни молодой сихэ с черно-рыжими волосами. Заметив учителя с незнакомой девушкой, он пошел в другую сторону, но Лина увидела его раньше, чем он успел скрыться.

– Ты не знаешь его, Иллис? – спросила она.

– Это Инг Сефид, мой ученик.

– Если тебя волнует его судьба, поговори с ним, прямо сейчас. У него душа вся изорвана, я это чувствую.

Иллис спешно кивнул и окликнул Инга. Тот постоял пару секунд на месте, но потом резко развернулся и вернулся нервной походкой.

– Что с тобой? – учитель не смог скрыть своего волнения, – Садись. Это Лина, моя старая подруга.

– Мне лучше уйти, – мрачно отозвался Инг.

– Куда ты пойдешь, парень? Прыгать с обрыва? – строго сказала ему Лина, – Садись и рассказывай, что с тобой случилось.

Инг небрежно сел на землю. Он был совсем на себя не похож, так непривычно тяжел был его взгляд, столько напряжения было в жестах.

– Меня зовут Инг Сефид, я бывший ученик Иллиса, – представился он Лине, – Сейчас я в ранге Секацу, учусь у Николаса Сефида.

– Николас Сефид, слышала это имя, – сказала Лина, – Кажется, ему моя мать передавала силу Харара. Ты не в курсе?

– Да, он сейчас Харар. Скоро им стану я. Если только доживу до этого дня.

– Не ходи вокруг да около. Как ты собираешься становиться Хараром с таким бардаком в душе?

– Ты меня чувствуешь?

– Вижу, как на ладони. В твоем сознании была битва?

– Да, сутки назад я чуть не лишился светлого начала, и меня покинуло темное начало Агварэса.

Пояснив, что с рождения является носителем заточенного Демона, Инг рассказал Лине и Иллису о событиях, произошедших на тайной тренировочной арене. Николас еще раз проникал в сознание Инга, но нарвался губительные для Инга атаки огненного Агварэса, и тренировки было решено приостановить.

– Мне нужно поподробнее узнать про Древних Демонов, особенно про Сфорцу и Агварэса, – также сухо, как излагал все предыдущие факты, закончил Инг.

– Тут ты по адресу, – ободряюще улыбнулась Лина, – История Древних очень похожа на сюжет Нойраба11. Древних Демонов всего четыре: это Агварэс, Антарес, Сфорца и Макарано. Их создал Денница после первой Войны между Светом и Тьмой. От других Демонов они отличаются развитым собственным началом. С незапамятных времен Агварэс и Антарес любили друг друга. Сфорца тоже к ней неровно дышал, и Агварэс как порядочный Демон враждовал с ним. После второй Войны Антарес заточили в мече Царицы Ягуаров. Сфорцу возмутило, что она безропотно выполнила волю людей клана Макарано, и он обвинил Агварэса в бездействии и трусости. Еще много лет после этого они пытались друг друга убить, пока Сфорца не запечатал Агварэса в не рожденном ребенке из своего клана. Я имею в виду клан Кеаго.

– Значит, моя мать все-таки была Кеаго… А почему именно Антарес заточили в мече Царицы? – тон Инга был пугающе сухим.

– Тут нужно знать о предмете второй Войны. Ее ведь начали светлые, когда темные нарушили первый Договор, и один из Шеганов выкрал у Инквизиторов Мешер.

– Так, Шеганы – это существа с темным началом второго уровня развития, – напомнил себе Инг, – А Мешер? Что это? Или кто?

– Мешер – это маска, которую создали силы Света и Тьмы, чтобы Инквизиторы, наши Судьи, в исключительных случаях могли скармливать ей некоторые души или их начала. Со стороны Ада в ее изготовлении принимала участие Антарес. Пока Мешер находилась под контролем Инквизиторов, она была орудием справедливости. А потом… – Лина видимо напрягла желваки, подумав о Максе, – Потом Мешер выкрал у Инквизиторов один Шеган. Антарес раскрыла ему секрет, как подчинить маску своей воле, поэтому она и ответственна за все последующие события. Этот Шеган (как его зовут, никто не помнит) последовал указаниям Антарес и надел маску на лицо. Под влиянием темной чакры Мешер модифицировалась. Она превратилась в чудовище и требовала у своего Хвоста новых, и новых жертв, пока не сожрала его самого. Не сложно догадаться, что после его смерти Мешер нашла себе нового хозяина. Поэтому Антарес и приговорили к заточению – она дважды виновна в том, что вторая Война началась. Хоть первый раз и косвенно, когда вместе с Ангелами только изготавливала Мешер.