Очаг

В прихожей стояла почищенная клюшка для гольфа – та самая, которой я разбил лицо своему адвокату. Металл всё равно сохранил малозаметные следы крови.

– Прости меня, Миш. Я дурак. Знаю: ты бы никогда не пытался завести интрижку с замужней женщиной, даже если ты её любишь со студенческих лет.

– Всё в порядке. А я понимаю, что у тебя сейчас не лучшие времена. Просто знай, что я твой друг и всегда тебя поддержу.

Мы по-дружески обнялись, после чего он занялся своими делами, а мы с Кирком вышли на задний двор – постоять у воды. Уже смеркалось. Ночные огни от домов на другом берегу создавали прекрасный псевдоэффект ночного неба, хотя из-за такого количества огней сложно различить реальные звёзды. Какая же всё-таки разница между естественной природой и городским пейзажем! Самое главное – что одно, что другое прекрасно. Во всём можно найти красоту.

Из соседнего дома опять доносилась ругань. Один из голосов уже узнаваем для меня – Виктор Палыч. Что-то в этом мире неизменно. И ведь его жена почему-то до сих пор с ним. Видимо, её все устраивает. Поэтому и правда, не стоит лезть не в своё дело. Особенно после того, как он помог мне.

– Что будет дальше, Кирк? Неужели и в нашей жизни всё будет постоянно?

– Всё зависит от тебя.

– Даже ты?

– Даже я. Ведь я лишь плод твоей больной фантазии.

– Тогда, может, не стоит ехать в Беломорск?

– Не знаю, Марк. Ты сам должен это понять. Всё, что я знаю, – ты хочешь сбежать из Ястребска после случившегося, поэтому зацепился за такую ерунду, как я.

– Я не хотел, чтобы ты преследовал меня после смерти. Если можешь – исчезни. Мне точно будет проще от этого.

– Да? И оставить тебя наедине с Аней? Мечтай! Я не пропущу такое шоу!

– Чёрт, ты прав. Зачем я согласился?

– У тебя не всё в порядке с головой. Даже писаке хотел денег дать. Совсем дурной стал! Делать тебе больше нечего? Это наши деньги за оказываемую услугу Его Святейшеству!

– Игорь мне напомнил тебя. Такой же беззаботный. И живёт настоящим.

– А ты уверен, что я такой? Или он? Возможно, у всех его поступков была причина. Парень бежит от своих проблем, как и ты. И вы оба нуждаетесь в чьей-то помощи – вот ты и предложил свою поддержку. Он похож не на меня, а на тебя.

Я ничего не стал ему отвечать. Скорее всего, он прав. Кирк всегда разбирался в людях лучше, чем я. Может, эта особенность сохранилась и в моём воспоминании о брате?

Из дома, едва не споткнувшись о порог, вышел Миша. Телефон в его руках не прекращал крутиться.

– Есть новости, Марк. – В несущественной манере он пытался подобрать слова. – Звонили из органов в Ястребске: по первичному опознанию нашли Лаврова.

– Опознанию?

– Да, его сожгли заживо.

День 4

Глава 12

Манипулятор. Вот кто я. Видимо, это самое важное моё призвание в жизни. Манипулятор… Где-то в глубине себя я догадывался об этом, но боялся себе признаться. Но стоило сказать об этом человеку со стороны – всё обрело для меня какой-то сверхъестественный смысл.

Кирк всегда действовал по моей указке, развлекал меня, когда мне это было нужно, – стоило только сделать вид грустного и несчастного человека. Я всегда знал, что он не оставит это без внимания. И когда я оказывался в беде, он никогда меня не бросал, чем, собственно, я тоже пользовался. И в последний раз это кончилось плохо.

Видимо, всё это время людей хорошо читал не я и не Кирк, а Миша. Он всегда видел эту связь. Так почему же Лаврентий Кузьмич не его отправил со своей внучкой? Очень добрый? Очень мягкий? Скорее всего, не решился бы на крайние меры с ней – как-никак, она для него своего рода королевская личность, хотя в Рязани он проявил себя неплохо. Что он имел в виду, говоря, что они всё знают и готовы помочь? Много домыслов, и нет правильного ответа. Есть только факт, что Миша считает меня манипулятором.

Неужели я и с семьёй такой же? Неужели я с ними поступал так же, как с братом? Может, я и вправду не такой уж хороший человек, а мне дают за это на попечение чужого ребёнка, хотя, если признаться, я не могу совладать даже со своим.

В то утро я должен был радоваться смерти виновника, уничтожившего мой ресторан, но вместо этого меня тяготили мысли о моей жизни, обо всём, что я натворил. Меня мучало предчувствие, что это ещё не конец моих несчастий.

Подняться с мягкой постели меня заставил резкий шум, раздававшийся откуда-то из дома. Я толком и не спал, мучил себя многочисленными вопросами, и до определённого момента просто не было повода вставать. Одевшись, я вышел наружу. Судя по голосам, ссорились Миша и Аня.

– Боже мой, ты серьёзно собираешься мне мораль читать? Думаешь, мне старика не хватает?

– Я просто прошу тебя быть немного благоразумней, – отвечал ей Миша. – Мы работаем над проблемой. Просто не пропадай и делай, как желает твой дед.

– Я не доверяю Максиму. У него конкретные цели, и на меня ему плевать. Я лишь оружие в его руках. Ладно ты придурок, веришь всему, а он – расчётливая скотина!

– Ты не права на его счёт.

– Вы в курсе, что вас слышно на весь дом? – вставил я своё слово.

– Ой, простите, разбудили принцессу! – ответила мне Аня. – Пора уже выдвигаться.

– Да, Марк, вам пора уже – к вечеру должны добраться до Петрозаводска.

С улицы раздался очередной женский крик. Снова Виктор Палыч. От нарушенного разговора мы лишь переглядывались между собой.

– Так и будете стоять, пока он там бесчинствует? – спросила у нас Аня.

– Это их семейные дела, – ответил Миша.

– Мужики, блин!

Аня пошла через главный вход и прихватила знакомую Мишиному носу клюшку. Мы направились следом за ней.

Она без разрешения ворвалась во двор к Виктору Палычу. Тот прямо на пороге дома избивал свою жену и не обращал внимания на незваных гостей.

Аня на ходу, с чётко поставленным ударом в плечах, на полной амплитуде врезала клюшкой менту в нос. Виктор Палыч навзничь упал на крыльцо и держался за нос, пытаясь остановить лившуюся на пол Кровь.

– Бракованная, как ты смеешь…

Аня замахнулась для очередного удара, но мент весь скукожился и прикрылся руками.

– То-то же! Ещё раз узнаю, что ты обижаешь такую прекрасную женщину, – приду и добью тебя! – Она тыкнула клюшкой в нос Палычу. – Ты должен пресмыкаться перед ней за ужасные годы, что ей подарил! Усёк?

– Пошла на…

Тупой удар клюшкой прилетел в самое темечко, отчего Виктор Палыч моментально отключился.

Аня подошла к ошарашенной жене:

– Милая, бросай его уже, беги от него чем дальше, тем лучше, иначе он не оставит живого места на тебе!

После этих слов я наконец-то рассмотрел её: хорошо одетая и ухоженная дама, по внешнему виду которой не скажешь, что она из неблагополучной семьи, но на видимых частях тела отчётливо проступали следы побоев.

– Пошла вон! – Жена Виктора Палыча закричала на Аню и поползла к мужу. – Милый, любимый, очнись, прощу.

Она стала приводить в чувства своего мужа.

От такой картины у Ани открылся рот.

– Вы больные! – Она развернулась и пошла к выходу. – Марк, в путь!

Спорить с ней я не хотел. На ходу попрощался с Мишей и кинулся вдогонку за Писцовой. Собираться мне было не нужно, поэтому задерживаться не было смысла.

– Уезжаем отсюда, хватит мне этого дурдома! – сказала Аня.

Мгновенно мы вырвались за МКАД и помчали в Петрозаводск по Ленинградскому шоссе. Планировали добраться за день. Но планировать не значит доехать – верно? Или как там правильно?

До выезда из Московской области Аня бесстыдно спала. Эта заразка вытащила меня из уютной постельки, чтоб самой уютно провести время в дороге. Я же чертовски сильно хотел спать – моя бессонница мстила мне вдвойне или втройне. Я уже и забыл, когда нормально спал.

Кирк же появился только после того, как я пришёл в себя от случившегося с Виктором Палычем. Он вёл себя спокойно, даже не как обычно – как будто мой недосып сказывался и на нём.

– Где мы сейчас? – сквозь зевок у меня спросила Аня.

– Недалеко от Твери.

– Ох. Паршиво, а я ведь больше не усну.

– Можем поболтать. Для меня это полезно. Я хоть не усну.

– Да о чём с тобой можно говорить? То, что вчера умер главный подозреваемый, не снимает с тебя ответственность за пожар.

– Хорошо. Я виноват. Довольна? И, согласно сообщению от моей жены, я пожертвовал хорошие средства пострадавшим семьям. Это сгладит наше общение?

– Возможно. Ладно. Можно попробовать, только мне нужен допинг.

– Допинг?

Аня перелезла с заднего сиденья вперёд, после чего порылась в сумке, очень усердно что-то там выискивая. Звенел металл и гремел пластик. Хлама, видимо, было там достаточно. Рука наконец нащупала, что хотела, – наружу выбрался пакетик с белым порошком.

– Ух ты, а девчонка не так проста, как кажется!

– Ты серьёзно? Без этого никак? Да и откуда это у тебя?

– А о чём мне с тобой говорить иначе? Ты старый нудный жид, а с этим найдётся о чём. Ничего страшного не случится. Успокойся.

– Да я спокоен. Я привык. – Не знаю, кому это было больше адресовано: мне или ей. – постоянно брата возил в различных наркотических состояниях.

– Протестую! Даже весьма в конкретных.

– Знаешь, а тебе, видимо, в кайф с подобными твоему брату тусить.

– Что? С чего такой вывод?

– Игорь. Ты же с ним закорефанился. Верно же? А он сам не прочь побаловаться. Собственно, из-за этого мы с ним и сдружились. Классный он.

– Серьёзно? – Я решил подыграть для интереса.

– Ага, он постоянно под кайфом – пытается так от проблем уйти.

– А вчерашняя игра?

– Ой, а на подобные встречи он заправляется по полной! Особенно в последнее время.

Очередное доказательство нехватки брата в моей жизни. Может, я и зря на него наговариваю, тем более сейчас он – часть меня.

На ближайшей бензоколонке я заправил машину, а Аня – снова себя. Ей это дало хороший толчок, отчего в дальнейшем она выглядела куда свежее, чем раньше. Кирк же сидел на заднем сиденье, словно в сладком дыму, и тихо хихикал от поведения нашей спутницы. Как она и говорила, допинг помог ей развязать язык.

– У меня с первого дня знакомства с тобой есть вопрос: что с волосами? Такое же в природе невозможно – я просто не понимаю, как с рождения волосы могут быть седыми!

– Я сама ищу правильный ответ. Ведь у прадедушки, к примеру, нормальные русые волосы, как у людей, а всё начинается с моего старика. Он утверждает, что он попросил своего Всевышнего, чтоб тот одарил его семейство редкой особенностью. – Она руками в воздухе показывала, как будто что-то колдует. – Магия. Понимаешь?

– Но это же бред!

– Знаю. Моя мать, а ей – её мать рассказывала, что старик служил на подводной лодке. И, возможно, он облучился там от реактора, отчего, видимо, и двинулся мозгами, а у меня теперь подобный дефект.

– Брак.

– Чё?

– Палыч обозвал тебя бракованной – из-за этого ведь?

– Нет… Да и пошёл он, не хочу его обсуждать! Обычное грязное хамоватое животное.

– Хорошо, тогда расскажи поподробней о встрече Кузьмича с Богом. Как такое вообще возможно?

– Тоже решил податься в культ? Ты это дело брось! Сказки всё это. Старик утверждает, что этот так называемый Бог сам нашёл его, показал какие-то фокусы, пообещал всякого и теперь имеет верного фанатика в России. Как-никак, здесь хорошее поле для подобного бизнеса. Люди верят во всё что угодно, будь то ведьмы с экстрасенсами или домовые с русалками.

– Людям нужна вера, хоть во что-нибудь. Вера объединяет людей. И неважно, правда, во что они верят или нет.

– Бу! Нудный старикан! Ну зачем быть таким Бе?

Аня облокотилась на дверцу и положила ноги ко мне на колени.

– Я поражаюсь количеству людей, что идут за ним, – продолжила Аня. – Они всё идут и идут, а вместе с ними и деньги. И всё ради чего? Ради призрачного счастливого будущего? Все помешались на конце света. А по факту апокалипсис происходит по нашей вине. Ну так если по нашей – исправьтесь, станьте лучше! – Аня вытерла пот с покрасневшего лица. – Старик им не поможет в спасении, а только загубит. Как он, собственно, и сделал с мамой.

– А что с ней?

– Она покончила с собой, не выдержав тирании с его стороны. Никакой счастливой жизни, всё ради него! Зато теперь он рассчитывает, что я займу её место, но хер там! Я вырвусь из этого дурдома. Сама или с чужой помощью. Неважно. Никогда не будет так, как он хочет!

– Что именно Кузьмич делал?

– Превратил её… – осеклась Аня, пытаясь подобрать правильное выражение, – в марионетку.

– А отец? Что с ним или где он?

– Считай, что его у меня нет. Я рождена от святого духа.

На этом она ушла в свои мысли. Мне же ничего не хотелось больше вставлять в этот разговор, как, собственно, и Кирку. Он молча сидел сзади и слушал нас. А может, это я ушёл в чужую историю и ничего не мог добавить.

Аня на чём-то сфокусировалась впереди и рукой достала с панели фотографию рыжеволосого мальчишки.

– Андрюшка Кузнецов. Кто это? – Она повертела снимком с двух сторон, и я увидел подпись.

– Он сгорел в «Очаге». И его отец после этого решил мне оставить напоминание о случившемся.

– И что ты сделаешь с этой фотографией?

Она трясла снимком передо мной, и это раздражало. Я вырвал его из рук и установил в козырёк перед собой. С того момента мальчуган всю дорогу смотрел на меня.

– Твой брат… почему он повесился?

Можно было ожидать, что она переключится в эту сторону.

– Я же говорил: он не смог вынести потери семейного ресторана…

– Да я плевать хотел на этот ресторан!

– … и вины за все случившиеся жертвы.

– Серьёзно? Мне казалось, вам обоим плевать на людей.

– Ему – нет. Он себя очень сильно корил за их смерть. Когда он пришёл ко мне, то искал искупления, но я не помог, а, напротив, только сделал всё хуже.

– Значит, твой брат, в отличие от тебя, хороший человек.

– Что?! Нет! Нет! Нет и нет! Мы виноваты в смерти всех этих людей. Я признаю.

– Вау! Серьёзно? Ты говоришь это вслух?

– Просто уже ничего не исправишь – надо думать о живых, а Кирк так не думал. Он хотел справедливости, правды. И куда нас это привело? Я везу его прах в чёртов Беломорск! Зачем?! Чего он добился своей справедливостью?!

Незаметно для себя я перешёл на повышенный тон. Оба – Аня и Кирк – смотрели на меня в ожидании продолжения.

– Я добился того, что разрушил твоё безразличие, пускай и ценой своей жизни.

– Ладно, это твоё дело.

Она открыла окно и высунула наружу ноги.

– Я правильно понимаю, что ты сам не сильно стремишься на Север?

– Я не знаю. Мне нужно до приезда туда принять важное решение – что делать дальше, – но так не хочется с этим спешить.

– Тогда предлагаю остановиться на денёк в Питере. От того, что мы приедем днём раньше, днем позже, ничего не изменится. Зато отдохнём и поразмыслим над нашими проблемами. Все в выигрыше!

– Я обещал Кузьмичу доставить тебя сегодня.

– Ты обещал меня привезти, но не уточнялось когда.

– Откуда ты можешь знать наш уговор?

– Я подслушала. Мне не стыдно. Это моя жизнь. Могу только обещать не сбегать. Мы вместе покинем Питер.

Я сомневался. Понимал, что она скорее жертва, и я сделаю хорошее дело, если дам ей и себе денёк на развлечения, но это не входило в уговор с Кузьмичом.

– Остановись! – закричала Аня и села в нормальное положение.

– Что? Зачем?

– Сейчас же!

Я остановился. Мы находились на незасеянном поле – там росла только невысокая трава. Аня выскочила наружу и подала сигнал, чтобы я следовал за ней. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Она побежала в поле и продолжала махать мне:

– Иди ко мне.

– Зачем?

– Потанцуй со мной. – Аня взяла меня за руку.

– Зачем? – с недоумением спросил я.

– Потому что другого момента может и не быть. Нужно жить сейчас.

– Мне и так хорошо.

– Ну и пошёл ты!

Она вырвалась и закружилась по полю в такт неслышимой музыке. Кирк пустился вместе с ней в пляс. Они прыгали и скакали, в их лицах отражалась детская радость, и это вызвало улыбку на моём лице, после чего я непроизвольно зевнул. Моя открытая пасть не прошла незамеченной – Аня подскочила ко мне, обняла и отстранилась, держась за мои плечи.

– Тебе тоже надо попробовать, иначе мы с тобой никуда не доедем.

– Что? О чём ты?

– Допинг.

– Ты как себе это представляешь? Я в нетрезвом виде тем более не доеду.

– Не будь такой букой! Тогда поехали в Питер. На одну ночь. Давай. Отдохнём. Оторвёмся. Расслабимся. Наши жизни скоро кардинально изменятся – так давай прежние закрепим потрясающими воспоминаниями, уйдём в последний полёт! В полёт счастья!

Аня смотрела на меня своими большими зрачками. От неё веяло теплом и какой-то неподдельной радостью.

– Поехали.

Она обняла меня. Это было так прекрасно! Маленький комочек счастья, с которым вместе хочется улыбаться и радоваться!

Аня продолжила свои танцы.

Не знаю, почему я согласился, – возможно, подсознательно и правда хотел отсрочить решение своих проблем, или просто хотел провести с ней больше времени, а то и просто отдохнуть. Все причины были верны.

Я с трудом затолкал Аню обратно в машину. Пока заводил двигатель, она подкрепила себя новой дорожкой. Когда уселась, настроила радио на молодёжную музыку, завалилась на меня и в таком состоянии отправилась в свой единоличный полёт.

Глава 13

Ястребск кипел от известия о смерти Лаврова – того, кто наводнял город ужасом несколько месяцев. СМИ не утихали и обсасывали эту новость со всех сторон, как только можно, но никто не задавал вопроса: «Кто сжёг Лаврова?».

После увиденного Настю охватил ужас. До этого она не видела смерть, тем более так близко и так ярко, даже про её дядю сказали, что он уехал в командировку на длительный срок. Маша же не знала, как её успокоить, – ведь ребёнок после этого постоянно закатывал истерики и очень сильно замыкался.

Маша не очень представляла, как правильно поднять настроение Насте. Собственно, она и не представляла, как это сделать с ребёнком Леры, но в голове у неё родилась призрачная идея поднять девочка настроение – что дети любят? Аттракционы, игры и веселье. А маленький парк развлечений находился неподалёку, в ТРЦ «Праздник» .

После смерти Лаврова город опустел, вроде наступил праздник, но всем требовалось осмыслить случившееся – даже митингующие перед входом в ТРЦ не вышли на протест. И какой же неожиданностью для Маши оказалось то, что весь город был внутри! Жители прекратили бояться скапливаться в многолюдных местах – ведь виновник всех трагедий пойман.

Развлекательный зал для детей располагался на самом верху, под стеклянным куполом торгового центра. Малышня и подростки прыгали с одного игрового автомата на другой, а кто-то кружился на установленной внутри карусели.

– Настенька, как смотришь на то, чтобы покататься на карусели или отдельно на лошадке?

– Не хочу, – ответил равнодушным тоном ребёнок.

– Можем взять сахарную вату или попкорн, или можем купить чего сама хочешь.

– Я ничего не хочу. Мам, давай лучше пойдём домой. – Она посмотрела маме прямо в глаза.

– И ты опять будешь грустить и смотреть в одну точку? – Маша села на корточки перед ребёнком. – Маленькая, ну что с тобой? Что тебя беспокоит? – Она аккуратно поправила волосы Насти. – Поговори со мной.

– Мне страшно. – Ребёнок отвёл взгляд от матери.

– Почему, маленькая?

Настя молчала и только прятала глаза.

– Тебя напугал мужчина вчера?

Она кивнула.

– Почему с ним так поступили?

Настя понимала, что Лавров загорелся не случайно, ведь он этого не хотел, однако возможность, что он загорелся по неаккуратности, не отбрасывали.

– Месть.

– Что это? – Настя наконец-то подняла глаза и посмотрела на мать.

– Месть – это… Расплата… Реванш… – Маша не знала, как правильно это объяснить ребёнку. – Помнишь, когда я накричала на тебя из-за того, что ты шумно играла и тем самым мешала мне? Я попросила… заставила тебя замолчать и вести себя тихо. Ты после этого не говорила со мной несколько дней. Это и есть месть. Ты мне мстила. И у разных людей есть разные обиды, за которые они по-разному хотят отомстить.

– А что он натворил? За что ему мстили?

– По его вине пострадало много людей. Кто-то из-за него лишился тех, кого они любили.

– Но это же неправильно – теперь кто-то будет мстить за него.

– Да, дорогая. Это неправильно. Для этого существует суд, и там принимают правильные решения, как поступить с провинившимся.

Девочка снова отвела взгляд в сторону и молчала, а когда посмотрела на мать, то на её глазах были слёзы.

– Я тебе тоже сделала больно? – спросила она.

– Да, маленькая, но это всё мелочь. Я тоже виновата.

Увидев льющиеся рекой слёзы, Маша прижала к себе девочку.

– Я так больше не буду, мама.

– Знаю, маленькая. Я тоже буду внимательней.

Маша продолжала держать её в объятьях. Не пыталась успокоить или утешить, а просто была с ней, пока ребёнок рыдал. Но так продолжалось недолго.

В ТРЦ завопила пожарная сигнализация. Повсюду в общем гомоне тонули крики людей, но ни огня, ни дыма нигде не было. Маша и Настя с остальными детьми на этаже побежали к эскалатору, чтобы выбраться из здания им нужно было преодолеть пять этажей. На эскалаторе они спустились на четвертый этаж, но там на спуск столпились посетители ТРЦ. Откуда-то сверху прогремел взрыв и в центральное фойе повалили клубы дыма. Началась паника.

– Тише, народ, тише! – закричал один из подбежавших сотрудников «Праздника». – Уходите все от эскалатора, есть аварийные выходы – спокойным шагом туда.

Они расталкивали толпившихся у спуска людей и направляли их к лестнице.

– Всем соблюдать спокойствие!

Маша взяла Настю на руки и пошла к одному из выходов. Все вокруг перешёптывались, никто не знал, что это: пожарная тревога или настоящие взрывы. На лестнице толпа тоже начинала образовывать пробку, но по командованию сотрудников не спешила наружу. Штерны спустились на один лестничный проём, и тут наверху прогремел ещё один взрыв. Народ закричал и рванул вниз, расталкивая друг друга.

– Без паники! Без паники! – кричали в толпе.

Маша вырвалась с ребёнком на третий этаж. На лестнице поднялась суматоха. Люди запрыгивали один на другого в надежде поскорее выбраться. На самом верху сквозь столбы дыма различался огонь.

– Мама, мне страшно, – дрожа в руках, прошептала Настя.

– Не бойся, скоро мы выберемся.

На эскалаторе тоже царил хаос – те, кто находился на уровне третьего этажа, спрыгивали вниз, ломая себе ноги. Людей охватила паника. Маша двинулась к другому аварийному выходу через коридоры с магазинами. Никого уже не было – все выбирались через эскалатор и лестницы, только дым заполнял пространство.

На этаже было полно закрытых площадок под дальнейшую аренду помещений. Откуда-то вышел силуэт в странном белом блестящем плаще, после чего взглянул на Машу с Настей, но из-за дыма не было видно его лица.

– Почему вы ещё здесь? – прокричал он. – Быстро ко мне, я выведу вас!

Они направились к нему.

– Быстрее! – закричал он. – Бегом!

Маша побежала к нему, а он едва успел накрыть их своих плащом, как тут же рядом, в пустом помещении прогремел взрыв. Языки пламени ударили в накидку. Настя закричала. Им повезло, что их укрыл огнеупорный плащ, и только под ним Маша разглядело лицо мужчины, точнее – парня. Это оказался сын губернатора – по обожжённой нижней челюсти его было легко узнать в Ястребске.

– Нам надо уходить, сейчас будут ещё взрывы!

Он повёл их в сторону окон, которые оказались открыты, а возле них стоял подъёмник.

– Залезайте! – скомандовал сын губернатора.

Маша подчинилась и взошла на трап, а он следом за ней, после чего махнул кому-то снизу, и подъёмник поехал вниз.

–Уходите быстрее! Стёкла скоро выбьет от взрыва! – сказал он, когда они оказались на земле.

Маша не стала ничего говорить, а лишь с Настей на руках побежала как можно дальше от «Праздника». На тёмных улицах собирался народ, а по дорогам в сторону ТРЦ неслись городские службы спасения. Маша не заметила, как вышла к «Очагу», пустому и бесполезному, – никого он уже не волновал.

– Настенька, маленькая моя, ты цела? – Она опустила ребёнка на землю.

Лицо девочки опухло от слёз, она вся дрожала и тянулась к матери.

– Всё хорошо, родная, мы в безопасности.

Позади них раздались взрывы. Торговый центр полыхал, и это было видно издалека. Ночное небо озарилось огнём.

Глава 14

До самого Питера Аня развлекалась по полной. Её тянуло на телесный контакт, доходило до того, что она облизала моё лицо, пока я крутил баранку. Кирка это очень радовало и, не буду спорить, меня тоже. Она мне напоминала брата – я как будто вернулся в прошлое, когда возил его после различных гулянок. От этой атмосферы я чувствовал себя, как раньше. Видимо не всё было так плохо.