Преданный

Я слегка наклонила голову назад, уткнувшись ей в плечо незнакомого парня, продолжая двигаться. Его хватка на моих бёдрах усилилась, он слегка поднял руки, подняв и без того короткую юбку.

Горячее дыхание парня опаляло мою шею, пустив мурашки по чувствительной коже. Он откинул мои волосы через плечо и, наклонив мою голову, присосался к шее прямо под ухом. Я слегка застонала от удовольствия, но этот звук растворился в громкой музыке. Кажется парень и без этого понимал, как действует на меня, потому что продолжил покрывать мою шею поцелуями, а когда вновь добрался до уха прошептал:

– Соболезную о твоем отце.

Что? Я резко отпрянула от него и развернулась лицом к парню. Меня затопила волна возмущения, когда я увидела его.

– Ты прикалываешься, что ли? – возмутилась я, глядя на Егора слегка затуманенным взглядом из-за алкоголя и того, что только что происходило.

Он слегка усмехнулся.

– Нет, всего лишь пытаюсь достучаться до твоей совести, – ответил Егор, сложив руки на груди и сделав шаг в мою сторону.

Достучаться до моей совести через моего умершего отца? Хороший способ, честно говоря. Но я никогда не думала, что Егор будет прибегать к таким методам.

– Что тебе нужно от меня? – спросила я, не понимая этого.

Я вообще не понимала его. Егор слегка приподнял один уголок губ, насмехаясь надо мной.

– То же, что и тебе, секс на одну ночь, – ответил он.

Я отшатнулась от него, но парень схватил меня за руку, чтобы я не смогла убежать.

– Я не буду с тобой спать, – возмутилась я, отталкивая его, но парень не поддался.

В его светло карих глазах появилось что-то, что пугало меня до ужаса. Раньше я видела точно такой же взгляд у Вадима. Ему было абсолютно наплевать на моё мнение, он просто хотел меня. Меня, моего тела, обладать им. Паника мигом сковала мое горло так сильно, что становилось трудно вдохнуть.

– И почему же? – спросил Егор, притягивая меня за талию, как бы сильно я не сопротивлялась. – Соврёшь, что ты меня не хочешь? Или не из твоего рта только что вырывались стоны? Тебе же нравятся мои руки, а особенно тебе нравится, когда они ласкают тебя. А ещё тебе нравится мои губы и нравятся, когда я целую тебя в шею. И я уверен язык мой придется тебе по душе, когда я, как два года назад, буду…

– Закрой рот, – крикнула я, перебивая его.

Всё моё тело дрожало. Я хотела находится за километр от него, а не стоять вплотную, ощущая каждую частицу его тела.

Егор рассмеялся.

– Ты идёшь со мной или нет? – спросил он так, будто и вправду думал, что я соглашусь.

– Нет, – сказала я, упорно глядя в его глаза.

Рука, держащая моё запястье, усилила хватку, и я тихо вскрикнула.

Просто не зли его.

Я мотнула головой. Нет. Это не он. Эти слова относились не к нему. Егор всё равно ничего мне не сделает. Но сколько бы я не пыталась себя убедить, успокоиться не получалось.

– Да в кого ты превратился? – вырвалось у меня прежде, чем я смогла себя остановить, всё ещё пытаясь скинуть его руку.

– Перестань вырываться и послушай меня, – гаркнул он. – Я больше не мальчик, влюбленный в сестру лучшего друга. Я больше не мальчик, который оберегает их чувства. Я больше не тот, кто бежит по первому зову девочки. Или тот, кто смотрел на неё издалека. И тебе придётся смириться с этим. А если ты этого не сделаешь, то мне наплевать. Потому что, Арина, давай на чистоту, мне плевать на тебя. Если ты сейчас не пойдешь со мной, то пойдёт одна из тех девушек, – он кивнул на толпу за моей спиной, – и, поверь, им понравится.

Я тебя люблю.

Эти слова неожиданно прозвучали в моей голове. Это были последние слова перед тем, как всё полетело в пропасть. Я чувствовала, как успокаивается мое бешеное сердце, я заглянула в пылающие глаза Егора, пытаясь хоть что-то в них прочитать.

Он думал, что это его игра? Кажется кто-то забыл по чьим правилам мы играем.

– Мне правда жаль, что тот мальчик умер, – просто произнесла я, легко коснувшись его плеча, – мне нравилось с ним играть. Или лучше сказать играть его судьбой, – я сжала его кожу ногтями, от чего парень слегка зарычал, но я не остановилась. – Мне было интересно, как далеко он сможет зайти ради меня. Было приятно наблюдать, как после каждой ссоры он снова и снова приходил, хотя знал, что я снова разобью его сердце. Мне нравилось, как он восхищался мной. Как он делал, то что я говорила. Я говорила «Прыгай!», он лишь спрашивал «Как высоко?».

Егор слегка усмехнулся и покачал головой, будто не верил, что на самом деле был таким.

– Он был влюблён. Он любил. И верил в то, что эту девочку можно исправить и что она не такая ужасная, как он считал всю жизнь. Любовь, – прошептал он, а потом притянул меня к себе, говоря на ухо, обжигая горячим дыханием, – ты знаешь такое слово? Ты никогда больше не встретишь того, кто сможет так же сильно любит тебя, потому что тебя невозможно любить, – он слегка оторвался и оглядел меня с ног до головы, а потом вернулся в прежнее положение. – За красивую фигуру, за большие глаза или даже за улыбку – можно. Но кроме этого у тебя ничего нет, у тебя в душе пустота и это уже никогда не изменится. Ты можешь хоть сколько делать новую себя и менять своё окружение, но я тебя знаю. И я помню, что сердце маленькой холодной королевы легко разбить. Я помню твои стоны, помню твоё тело, и помню даже то, как ты краснела от моих прикосновений. И я помню твои слёзы. Два года назад они приносили мне боль, но сейчас я с радостью снова заставлю тебя плакать. Так что беги отсюда так же, как убежала в прошлом, пока не стало слишком поздно. Два года назад я сделал так, что ты в меня влюбилась, и, можешь мне поверить, сейчас я без труда сделаю это снова.

Моё тело дрожало. То ли от его угроз, то ли от тёплого дыхания. Но я не отступала. Он больше не маленький мальчик, любивший меня, а я больше не девочка, что испугается его.

– За тобой так смешно наблюдать, – выдавила я смешок, хотя мне было совсем не до смеха. – Ты пытаешься отомстить мне за то, что я сделала тебе больно. Но мне совсем не жаль, что я так поступила. Я бы повторила это ещё раз.

Это я его бросила. Но это он меня предал, он сделал свой выбор. И мы оба были виноваты.

Хватка Егора на моей руке усилилась.

– Детка, ты играешь с огнём, – процедил он сквозь зубы.

– Поверь, ты не знаешь, что такое огонь, – сказала я, глядя прямо в его горящие глаза, дернув руку. – Зато ты очень хорошо выполняешь приказы. Так что прыгай, малыш, и не спрашивай «как высоко?».

Я развернулась и ушла прежде, чем он смог что-то сказать или снова схватить меня. Он хотел лишь причинить мне боль и у него это получилось. Его слова жгли, словно пчёлы, в чём я бы точно не захотела признаться. Мне просто не хотелось чувствовать это.

Измени одну вещь

Два года назад.

На следующее утро я проснулась с жуткой болью в голове, а выглядела так, будто по мне проехался трактор. И не один раз, а основательно наворачивал круги по моему лицу. Егор вышел из комнаты раньше, чтобы я могла спокойно собраться.

– Я надеюсь ты не против позавтракать тут, а не на кухне, потому что мама может проснуться, – сказал он, возвращаясь в комнату с двумя тарелками, наполненными дымящимися (в хорошем смысле) омлетом.

Я кивнула, хотя есть совсем не хотелось, но отважиться отказать Егору, когда он так старался, я тоже не могла. Поэтому я молча села на его письменный стол. Мой телефон вибрировал рядом, говоря о множестве непрочитанных сообщений, но я даже не удосужилась посмотреть в него.

Это точно была не мама, потому что она сама скорее всего отсыпалась перед сменой. Не папа, потому что он обычно звонил, а не писал. Не Марат, потому что он скорее умрёт, чем напишет мне еще раз. Возможно это был Артём, но разговаривать с ним я сейчас не хотела, просто потому что он был единственным человеком, который слышал мои слова. Он не мог меня не осуждать, а слушать это ещё раз я не могла. Ладно, могла, но не хотела.

– Ты расскажешь, что случилось? – спросил Егор.

Он ничего не говорил про мои слёзы ночью или про то, что мы заснули и проснулись в обнимку. Будто всё, что происходит ночью не имеет никакого значения при свете дня.

– Мы с Маратом поссорились.

– Но вы с ним постоянно ссоритесь, – возразил он.

Я кивнула.

– Но в этот раз всё было по другому, – ответила я, вздохнув.

Это я прекрасно понимала. Ни одну из наших прошлых ссор нельзя было сравнить с тем, что произошло вчера. Ни разу ни один из нас не пытался оскорбить другого, не говоря уже о словах, что он был нам не родным братом.

Я обняла свое поднятое на стул колено и прислонилась к нему щекой.

– Спасибо, что помог мне, – прошептала я, благодарно глядя на Егора.

Он слегка улыбнулся и кивнул.

– Не за что, – он склонил голову, заглядывая в мои глаза, – Правда, Арина, я всегда готов помочь тебе.

Я знала это. Я была для него младшей сестрой, которой у него никогда не было. И он заботился обо мне так же, как и мои братья. И тут всем уже было наплевать на то, что я к нему чувствовала. Мне и самой было всё равно. Долгие годы страданий по безответной любви научили меня скрывать это чувство даже от самой себя.

– Ты вернёшься сегодня домой? – спросил Егор.

– Не знаю, – честно ответила я.

Я даже не задумывалась об этом. Вернутся домой значило встретится с Маратом. А к этому я ещё была не готова, потому что брат был олицетворением всего, от чего я бежала.

– Если тебе снова понадобится где-то переночевать, я всегда готов принять тебя, – сказал Егор, серьёзно глядя на меня.

Я постаралась улыбнуться и кивнуть так, чтобы ком в горле перестал нарастать.

– Есть моменты, о которых ты жалеешь просто потому, что не смог промолчать? – спросила я. Скорее это были просто мысли вслух.

Егор перевёл на меня взгляд слегка печальных глаз. Ему не было жаль меня, он просто переживал.

– Когда эмоции закипают, мы все делаем необдуманные поступки и говорим ужасные вещи. Хотел бы я сказать, что это нормально. Но нет, не нормально. Просто все через это проходят, так что я понимаю тебя.

– Ты бы не хотел вернутся в прошлое и что-то исправить?

Егор ни секунды не задумываясь покачал головой.

– Изменить одну вещь в прошлом означает, что твое будущее будет совсем другим. А мне нравится то, где я сейчас.

Я хотела изменить в прошлом так много вещей, но изменила бы всего одну, надеясь, что настоящее поменяется. Я бы хотела никогда не знакомиться с Владой.

***

Этим утром Влада караулила меня около шкафчика. При одном взгляде на неё я готова была бежать без оглядки. Но это было бы проявлением слабости, а где-то между вчерашним вечером и сегодняшним утром я твердо решила быть сильной.

Я сжала руки в кулаки и молча подошла к своему шкафчику, не удостаивая Владу и взглядом. Я не могла четко действовать, когда выражение её лица так и кричало: «Мне жаль!!!».

– Мне жаль, – сказала она еле слышно, и я готова была рассмеяться от того, какая она предсказуемая.

Мне тоже было жаль. Я жалела о многих вещах, но точно не о нашей ссоре. Впервые с нашего знакомства я рассуждала здраво. И пусть я руководствовалась ненавистью, но я перестала считать ненависть плохим чувством. Возможно только одна она спасет меня от боли, что всегда поджидала рядом с Владой.

Я достала из портфеля последний учебник и запихнула его в шкафчик.

– Единственное о чём я жалею, что ты до сих пор не усвоила урок, – ответила я.

– Какой урок? – спросила девушка, которую ещё вчера я могла назвать своей лучшей подругой.

А что сегодня? Сегодня она была девушкой, отнявшей моих братьев. Пусть она навсегда остаётся ей.

Она могла усвоить так много уроков.

Не трогай чужое. Люди не меняются. Перестань совершать одни и те же ошибки, надеясь на другой результат. Расплата в конце концов настигнет тебя.

Это была моя расплата. Я хотела встряхнуть ее и крикнуть о том, как ненавижу, что она появилась в моей жизни. Я хотела этого так сильно, что руки дрожали от нетерпения.

Но вместо этого я спокойно развернулась к ней и убедилась, что больше ничего не чувствую. Ни долга, ни жалости, ни сострадания. В кого она меня превратила?

– Тебе давно пора понять, что есть вещи, которые нельзя простить, – ответила я, покачав головой.

Вещи, которые я не могла простить ей. Вещи, которые она не должна прощать мне. Вещи, которые не одна из нас не могла простить самой себе.

Только глазами

Сегодня.

Я словно снова вернулась на два года назад. Будто не было ни переезда, ни года в другом университете, ни изменений. Будто я не бежала от прошлого и не начинала жить заново, когда мне это почти удалось.

Мне захотелось уехать обратно. И если бы сейчас не была середина сентября, и мой отъезд не воспринимался бы, как бегство, я бы точно сделала это. А сейчас я просто не знала, что было лучше – остаться здесь и разобраться с прошлым или снова бежать и показаться слабой.

В конце концов слабость не была пороком, а от прошлого нельзя было убежать. Так что весь мой выбор состоял в том буду ли я бороться.

За три дня я пролила больше слез, чем за два предыдущие года. Если так продлиться и дальше, то я превращусь в вечно ревущую пьяницу. Я никогда не думала, что так пристращусь к алкоголю, но сейчас в моей жизни его было слишком много, что в конце концов отражалось на моем ужасном настроении и жуткой боли в голове. Но отказаться от него я не могла и не хотела.

Вчера вечером я вернулась домой намного раньше, чем планировала. И немного не подумав хлопнула входной дверью так громко, что из комнаты мгновенно высунулась голова Леры, которая на ходу надевала на себя футболку Кирилла.

Чёрт, я совсем забыла, что они сегодня здесь.

– У тебя всё в порядке? – обеспокоенно спросила девушка.

Я слегка поморщилась и кивнула.

– Извини, что разбудила.

Лера вздохнула и подошла ко мне, помогая снять туфли.

– Мы не спали, – успокоила она меня, а потом подхватила за руку и повела в комнату, хотя я и сама бы справилась, – если тебя напрягает, что Кирилл здесь, я могу выгнать его.

Я покачала головой.

– Всё в порядке, – постаралась ее убедить я, плюхнувшись на кровать, – только постарайся не слишком сильно стонать, а то мне придётся включить телевизор на полную катушку, а там не идёт ничего интересного, и я умру от скуки.

Вчера вечером Лера смеялась, слушая мой пьяный бред, перед тем, как вернуться к себе. А сегодня я встала ни свет ни заря лишь бы привести себя и свою жизнь в порядок. Это не означало отказа от прошлых привычек, скорее просто немного приукрасить их.

Ранние подъёмы, здоровая пища, нормальная учеба и что там ещё делают нормальные девятнадцатилетние девушки. Хотя нет, кажется я и сейчас вписывалась в группу нормальных девятнадцатилетних девушек.

Я поднялась и кое-как вышла из комнаты, поспешив на кухню. Вчера за ужином у Марата я почти ничего не съела, а сейчас была дико голодной. А ещё у меня жутко болела голова. Кажется и правда пора завязывать с этими играми «кто больше выпьет», которые впоследствии перетекают в «у кого сильнее болит голова».

Я застонала, прислонившись к кухонной раковине, и приложила руку к голове, чтобы хотя бы немного притормозить кружащийся мир.

– Лера оставила для тебя таблетку, – послышался глубокий голос.

Я вздрогнула и резко повернулась, молясь, что мне посылалось.

– Ты что шутишь? – возмутилась я, глядя на Егора.

Он сидел на моём стуле за моим столом в моей квартире и протягивал мне стакан с водой и таблетку, которые отгадайте кому принадлежали? Парень развалился так, будто это была его квартира и не было ничего необычного в том, что он тут сидит.

– Что ты тут делаешь? – спросила я, глядя на него, складывая руки на груди.

Я явно была не готова к встрече с ним и выглядела мягко говоря странно. Ладно я хоть не забыла надеть шорты, на случай если столкнусь с Кириллом. Но вместо Кирилла я встретила подарочек. О, дорогой Дед Мороз, что я такого натворила, что ты подарил его мне?

– Выпей сначала, а то ты слишком бледная, – не унимался Егор.

Я скептически взглянула на стакан в его руке и таблетку. Затем повернулась достала кружку, налила воду и достала такую же таблетку из шкафчика.

Сзади послышался смешок.

– Ты мне не доверяешь, – скорее ответ, чем вопрос.

– А с чего мне тебе доверять? – спросила я, запивая таблетку.

Я не собиралась ни оправдываться, ни объяснять.

– Может потому, что мы знакомы уже больше десяти лет, – предположил он. – Я помню тебя ещё шестилетней малышкой, с тех пор в некоторых местах ты заметно изменилась.

Я закрыла глаза, стараясь дышать ровно. Он действовал мне на нервы и прекрасно это знал. Я буквально чувствовала его взгляд на себе сзади.

– Обязательно всё сводить к пошлой шутке? – я принялась готовить кофе.

У меня просто не хватало духу выгнать его из кухни. А ещё я знала, что если попрошу, он точно не уйдёт. Поэтому мне осталось лишь смириться.

– Я не говорил что-то пошлое, – усмехнулся Егор, – тебе просто легче так думать. А я мог иметь ввиду что-то другое. Характер, например, или мечты. Знаешь, некоторые девочки мечтали стать балеринами.

Я замерла, почувствовав боль. Было нечестно тыкать в меня этим, будто я просто взяла и отказалась от мечты. Ему было прекрасно известно о том, что у меня не было выбора, но ему было глубоко плевать на честность.

Я была не просто маленькой девочкой, мечтающей о балете. Я была девочкой, которая могла связать свою жизнь с балетом. У меня были способности, талант и желание. В 16 лет я половину жизни провела в балетной школе и любила это. Любила балет со всеми его вытекающими. Музыка, гул аплодисментов в ушах, громко стучащее сердце, вечные синяки и стертые в кровь ноги. Но были ещё сломанные кости и слёзы девочек, которые понимали, что они больше никогда не займутся любимым делом. Я сама была такой девочкой.

Одна травма. Еще одна попытка. Провал.

Я долго не понимала до чего сама себя довела и до чего меня довели отношения, о которых другие всегда мечтали.

Я качнула головой, когда в голове появился образ Вадима.

– Теперь ответь, что ты тут делаешь, – сказала я, всё ещё не поворачиваясь к нему.

– Сижу, – хмыкнул Егор.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Что ты делаешь в моей квартире? – спросила я.

Я смотрела на кофе машину, пока кофе тоненькой струйкой капало в чашку.

Просто уйди, пожалуйста, уйди.

– У нас с Кириллом были планы, он попросил меня зайти, – ответил Егор, наконец поднимаясь и задвигая стул.

Он что услышал мои мольбы? Но нет, он двигался ко мне. Я замерла, стараясь не дышать, а кофе всё равно наполняло кружку с лёгким гулом.

– Лера сказала, что пустит меня только если у нас с тобой нет проблем, – голос Егора послышался прямо за моей спиной, он наклонился к моему уху, как вчера на вечеринке, – у нас ведь нет с тобой проблем?

Я должна была уйти, должна была оттолкнуть его. Но я стояла на месте, боясь пошевелиться, и нервно сглотнув.

Егор откинул мои темные распущенные волосы через плечо и припал губами к моей шее.

– Между нами есть много что, но это явно нельзя назвать проблемами, – прошептал он, согревая своим дыханием мое ухо.

Я резко развернулась и оттолкнула его обеими руками.

– Хватит играть со мной, – попросила я серьёзно.

На губах Егора появилась усмешка, когда он медленно наклонил голову, пристально глядя мне в глаза.

– Кто сказал, что я с тобой играю?

– Егор, пожалуйста перестань, – сказала я, когда он шагнул ближе ко мне, а позади меня уже не осталось места для отступления.

– Арина, ты очень плохая актриса, – усмехнулся он, не отступая.

Егор положил руку на моё бедро и медленно поднимал, задирая футболку, едва касаясь кожи. Я задрожала всем телом, не способная или не желающая остановить это, а когда он снова отпустил губы на мою шею, едва смогла сдержать стон.

– Я помню, как тебе это нравилось, – шепнул он, лаская внутреннюю сторону моего бедра, – а твои ноги дрожали.

Я посмотрела его в глаза и не видела ничего от прежней жестокости. Мне захотелось прикоснуться к его лицу. Прекрасные губы, четко очерченный подбородок, глаза, которые на первый взгляд были светло карими, но потом в них проступали медовые блики. Моё сердце заныло. Я уже подняла руку, чтобы коснуться его, но Егор одним движением усадил меня на столешницу и впился в мои губы.

Его поцелуи больше не были мягкими, скорее властными и жестокими. Он распалял меня, заставлял стонать, наслаждаясь моей слабостью, но не отрывался. Его губы становились всё настойчивее, а руки все сильнее сжимали мои голые ноги.

Вдруг что-то в прихожей упало, и я испуганно оторвалась от Егора.

– Егор, мы опаздываем, – крикнул откуда-то Кирилл.

– Сейчас приду, – крикнул Егор в ответ, не отрывая взгляда от моего лица, а потом он ухмыльнулся, – еще никогда до этого я не был настолько уверен в том, что ты меня совершенно не хочешь.

Он открыто насмехался надо мной. А я дура. Не думала же я, что это что-то большее. О, Господи, нет конечно. Я не хотела повторения прошлого.

Я оттолкнула его и спрыгнула со столешницы, а парень расхохотался.

– Если я чему-то у тебя научился, так это играть, – сказал Егор. – Так что, детка, ты или играешь по моим правилам, веселишься и проигрываешь или проигрываешь без веселья по своими.

Он знал, что меня бесит это обращение. И именно поэтому так меня называл.

– Я не буду с тобой играть, это стоит слишком дорого, – ответила я.

– Правда? – усмехнулся он. – А мне кажется, ты уже в игре. Так что спрячь засос и пей свой остывший кофе.

Я задохнулась от гнева и закрыла глаза. Он пометил меня.

Пришлось надеть рубашку и застегнуть её на все пуговицы, чтобы синяка, оставленного губами Егора, не было видно. Меньше всего мне сейчас хотелось отвечать на вопросы подруг о том, откуда это взялось.

– Можешь поверить, он точно запал на тебя, – усмехнулась Ксюша перед первой парой в университете.

– Кто? – переспросила я, потому что немного отвлеклась от её речи.

– Как кто? – возмутилась она. – Хватит витать в облаках. Я про Андрея. Вчера он весь вечер спрашивал про тебя. А куда Арина ушла? А дашь мне её номер телефона? А какой её любимый цвет?

Я рассмеялась.

– Я бы поверила тебе, но несколько дней назад он минут десять толкал речь о том, почему мы не можем быть вместе.

– Передумал, наверное, – пожала она плечами. – Всё это было бы мило, если бы он перестал говорить о тебе, когда я начала его раздевать. Вот тогда стало не до шуток.

– Ты же прикалываешься? – спросила я, с подозрением глядя на неё.

Она слегка усмехнулась и пожала плечами.

– Одно могу сказать, я бы повторила вчерашний день.

А я бы ни за что на это не подписалась.

Ксюша резко остановилась, а потом расхохоталась.

– Вроде ещё вчера этого не было, – сказала она, указав на мою шею.

По моим щекам пополз румянец. Кажется, рубашка не помогла.

– Заткнись, – бросила я, расстегивая пуговицы на рубашке, раз скрыть этот позор она всё равно не смогла.

Со всеми застегнутыми пуговицами я выглядела, как примерная школьница. А это уже давно не мой стиль.

Я резко схватила подругу за руку и толкнула за угол, когда увидела рядом Марата. Ксюша с интересом высунула голову.

– Ты теперь всегда будешь от него прятаться? – со смехом спросила она.

Я пожала плечами, не находя это таким смешным.

– Я не хочу нарваться на ещё одну ссору, – попыталась объяснить я.

В первую секунду у меня было желание пожаловаться брату на Егора, потому что в прошлом он был готов убить любого, кто просто посмотрит на меня, не то что оставит засос. Но тогда Марат ещё больше бы убедился в том, что я все еще была маленьким ребёнком.

Я резко отшатнулась назад, когда Марат пошёл в нашу сторону, молясь, чтобы он нас не заметил. Ксюша закрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться, а я ударила её по руке.

Когда брат скрылся в толпе, мы вынырнули из-за угла и поспешили в аудиторию.

– Как на счёт вечеринки сегодня? – спросила Ксюша.

Я удивлённо посмотрела на неё. Мне и тех двух хватило с головой, вряд ли я вообще смогу подняться после третьей.

– Третья за неделю? – спросила я. – Куда в тебя столько влезает?

Девушка ухмыльнулась.

– Это вопрос с подтекстом?

Я рассмеялась.

– Я в любом случае сегодня не могу, мы с Лерой собрались смотреть фильмы весь вечер. Может ты с нами?

Ксюша отрицательно покачала головой.

– Какие-то детские у вас с Лерой увлечения, надо веселиться, пока старость не пришла, – сказала девушка.

Она то пользовалась своей молодостью и привлекательностью на полную катушку.

– После последних событий у меня такое ощущение, что старость уже пришла, – пробормотала я.