Чего ты боишься?

– Илекс считает, что нет.

– Что с ней случилось?

– Данная информация не подлежит разглашению, врачебная этика, знаете ли.

– И предварительным диагнозом не поделитесь?

– Отключение от окружающего мира. Равнодушие. Так называемое «состояние зомби». Человек вроде бы продолжает функционировать, но ничего при этом не чувствует. Его ничто не радует, не удивляет. Реакции замедляются и притупляются. Возникает лишний вес, портится здоровье. На лице появляется характерное выражение, морщинки и складки.

– Поговорить с девушкой, когда она очнется, вы, разумеется, не…

– Ни в коем случае.

– Что ж, благодарю. Несмотря на мнение вашего высокоученого коллеги уверен, беседа с вами покажется познавательной многим нашим читателям.

– —

…Смерч мелькал вокруг, не выпуская из объятий.

Вспомнилась долгая мамина болезнь и десять темно-алых роз на рыхлой, влажной земле.

Лучащееся неудержимым самодовольством лицо Сани, сообщающего, что он уходит к Нике и забирает с собой Шнурка. Да, и квартиру надо бы поделить, а то ей одной жирно будет.

Катерина, объясняющая, что не так с Машиным отчетом, и куда она себе этот отчет может засунуть. Впрочем, туда же она может засунуть и остальные свои отчеты.

Молчащий, будто партизан на допросе телефон. Бессонница, отчаяние, влажная от слез рубашка, таблеточные блистеры. Свет луны на полу. Отражение в зеркале жуткого, как будто уже умершего лица.

Покрашенная масляной краской в неопределенный цвет стена. Всегда одинаковая, надежная, незыблемая, дарящая покой и забытье. Тупое равнодушие.

Маша неловко пошевелилась и застонала.

Серебряными башмачками Гингемы на периферии сознания прозвенело воспоминание о чем-то надежном, правильном, светлом и, кто знает, быть может потерянном не навсегда?.. Мелькнуло, и тут же пропало. Лишь подарило эфемерную надежду и силы жить дальше.

Лего

Вокруг, сколько хватает глаз, щетинятся арматурой источенные ветром остовы зданий. Под ногами – бетонное крошево, осколки стекла, мусор и бугристые, упрямо цепляющиеся за землю корни. Западный ветер не утихает ни на минуту. Он угрюмо завывает, проносясь сквозь пустые оконные рамы, бесцеремонно треплет спутанные, пожелтевшие космы «перекати-поля», заставляет пригибаться низкорослый, разлапистый кряжень.

Грех жаловаться, с погодой сегодня, можно сказать, повезло. Не ветвятся по небу бесконечные молнии, не барабанят по капюшону ледяные капли. Ветер не валит с ног, не лишает дыхания.

– Алиса, ты как?

– Норм.

– Отдохнуть не надо?

– Нет.

Поправив лямку рюкзака, она украдкой вздыхает – спина болит невыносимо. Смахивает высеченную ветром слезу. Они отличная команда – Светозар умеет убивать, она искать. У них всегда все получается. Ну, почти всегда.

– Может, хватит на сегодня?

– Примерно в километре к северу должен быть торговый центр. Если повезет…

– Русик там один.

– Знаю. Но лишний час ничего не решает. Если пойдем быстро…

– Надо было взять его с собой!

Водянистые, очень светлые глаза тревожно смотрят из-под белобрысой, неровной челки. Светозар почти альбинос. Почти, но не совсем. У него взрывной темперамент, и Алиса точно знает – сейчас он сдерживается из последних сил.

– Послушай… – она осторожно подбирает слова. – Ты знаешь, когда Русик с нами, мы движемся в два раза медленнее. С ним нет шансов сюда добраться.

– Мы можем переселиться ближе.

– Юрлы вчера метались, ты видел.

– Ну, видел, метались и орали, – нехотя соглашается Светозар. Как большинство мужчин, он желает развидеть то, что не вписывается в его планы.

– Ты не хуже меня знаешь, что это означает. Возможно, сегодняшняя вылазка станет последней перед долгими неделями, а то и месяцами непогоды.

– А вдруг с ним что-нибудь…

– Именно за этот час?! Нелогичность детектед, он один с раннего утра!

Свет отводит глаза и, невиданное дело, смущается.

– Ты только не смейся… но мне отчего-то не по себе. Какие-то дурные предчувствия.

– Что может случиться? Он умеет прятаться получше многих.

– Да, если не испугается.

– Он никогда ничего не боится.

– Возможно, дело не в нем, – неуверенно пожимает плечами Светозар.

Да что с ним такое?..

– А в ком? В нас? До ночи еще далеко, мы успеем вернуться. Еще около часа в запасе останется.

После захода солнца из подвалов заброшенных зданий вылезает то, что раньше обитало лишь в ночных кошмарах. Мало кому удается как следует рассмотреть это сосредоточие когтей и зубов и остаться в живых. Впрочем, выше первого этажа «порождения тьмы» никогда не поднимаются. Что их останавливает? Боязнь высоты?.. Алиса предпочитает не знать.

Русику строго-настрого наказано не спускаться на первый этаж, но ведь он обычный ребенок…

И еще. В последние несколько дней вокруг их временного пристанища все чаще шныряют какие-то неведомые шустрые тварюшки. Приплюснутые мордочки, круглые уши, вытянутое тельце, мускулистые задние лапы и короткий пушистый хвост. Этакая помесь ласки, хорька и зайца. Алиса называет их «зайцеласками», Светозар «безухими кроликами», а Русик окрестил зверьков «засками».

Открытой агрессии они пока не проявляли, но вот нездоровое любопытство к «искунье» и ее группе явно испытывали. Собирались стайками возле подъезда временно приютившей путников высотки, чирикали, скворчали. Если на них обращали внимание, шипели, топорща усы и демонстрируя неприятно длинные игольчатые зубы. Впрочем, Алиса была уверена, что по стенам заски карабкаться не умеют, а запертая дверь надежно защитит от них Русика.

Как зайцеласки делят территорию с жутью из подвалов, остается только догадываться. Иногда из кромешной тьмы за окном раздается разъяренное шипение и похожие на птичьи крики, а потрескавшийся, взломанный корнями асфальт поутру оказывается забрызган темной кровью.

Есть у Светозара повод для серьезного беспокойства или нет?..

– В прошлый раз торговый центр оказался грудой развалин, под которой не нашлось ничего ценного, – мстительно напоминает Свет.

– Бывает, я не всесильна. Но нам нужна теплая одежда, спирт, инструменты и многое другое. Если повезет…

– Сказки.

– А еще, – вкрадчиво продолжает Алиса, – там могут оказаться эти маленькие штучки, с которыми Русик так любит играть.

– Лего? Шутишь?

Ей «штучки» не кажутся хоть для чего-то полезными, но Светозар поощряет увлечение сына, даже разрешает тому расходовать драгоценное электричество. Может, он знает что-то такое, чего не знает она…

– Я видела значок на карте у папаши Яна. Помнишь, когда вы все упились в хлам…

Светозар отводит взгляд, бурчит неразборчиво «Ты искунья или шпион?»

– На войне все средства хороши, – невозмутимо парирует Алиса. – Так что, идем?

Он отрывисто и зло кивает, ускоряет шаг. Изо всех сил сопротивляясь ветру, Алиса едва за ним поспевает. Спину будто пронзают раскаленные спицы.

– —

…Светозар молчит, и от этого только хуже. Лучше бы он бранился самыми последними словами. Но он молчит. Только сопит натужно и изредка шмыгает носом.

– Брось меня. Брось, слышишь?!

– Не дождешься, – выдыхает он в ритм с шагами.

– Скоро стемнеет.

– Ничего.

«Как Муравьишка домой спешил… е-мое!»

Почти час он волочет ее на собственном горбу. Спотыкаясь, глухо постанывая, иногда падая под порывами ветра на четвереньки. Она маленькая и легкая, он жилистый и крепкий. Но предел выносливости есть у каждого.

– Русик важнее! Один он не выживет. Брось, лучше вы вернетесь за мной вместе. Я доживу до утра, обещаю.

– Не доживешь.

– А так мы оба…

– За-ткнись!

Она понимает, что ей не найти нужных слов, не переубедить его и сходит с ума от безысходности.

– —

Алька погибла пять лет назад. Почти пять, без двух месяцев. Светозар не повинен в ее смерти, но Алиса точно знает – он винит себя.

…Молодая семья отправились на поиски игрушек для малыша и, когда возвращались, Алька с сыном провалились в заросшую кустарником, относительно неглубокую расщелину. Оба почти не пострадали, и ситуация не казалась серьезной. Естественно, первым Светозар начал вытаскивать трехлетнего Руську, зареванного и исцарапанного. Тот ухватился за шею отца и никак не хотел отпускать. Когда Свет разжал наконец горячие, перемазанные землей и кровью ручонки, Альки внизу уже не было.

Он рванулся тогда за ней и обнаружил невидимый сверху лабиринт нор. Худенькую как девочка Альку утащили в одну из них в мгновение ока. Осталась только пестрая, свалившаяся с волос косынка. Свет пытался втиснуться следом, но широкие плечи не пустили его дальше входа. Он звал, орал, копал голыми руками, пока не выбился из сил. Потом опомнился, рванулся на поверхность, подхватил на руки до смерти перепуганного Русика.

Алисе в тот день нездоровилось, она осталась в их очередном временном убежище и узнала о случившемся только поздним вечером. Светозар с серым, застывшим, каким-то мертвым лицом ввалился в дверь, крепко прижимая к себе уснувшего от усталости и переживаний сына. Молча, не в силах произнести ни слова, привалился к притолоке и уставился на Алису. Эти жуткие, почти нечеловеческие, белые с черными точками зрачков глаза до сих пор иногда снятся ей по ночам.

После они долго оставались на одном месте. То ли надеялись на чудо, то ли просто не могли оставить Альку, даже мертвую, одну. Свет возвращался к расщелине каждый день и рыл, рыл, рыл как безумный. Скоро склон холма выглядел так, будто там что-то взорвалось. Несколько дней Алиса ходила тоже, затем решила, что живой внук важнее мертвой дочери. Через пару месяцев сдался и Светозар.

Кто были те норники, они так и не узнали. После войны развелось множество всякой мутировавшей нечисти, зачаточно разумной, большей частью хищной, изобретательной и опасной для человека. Светозар не клялся отомстить и уничтожить, он отлично знал, что обитатели нор после роскошного пира скрылись подальше с глаз и в прежние места обитания никогда не вернутся.

До гибели «искуньей» в их маленькой группе была Алька. Проворная и легкая как белка, она «чуяла» удачу куда лучше матери. Быстро училась, схватывая на лету все, что Алиса ей говорила. Превзошла учителя и иногда буквально спасала всех четверых от голода и холода. Находила заброшенные склады, убежища, воду, еду.

Месяца через три, когда припасы окончательно истощились, а Русик начал худеть и болеть, Светозар взял себя в руки и снова начал охотиться. Алиса, глядя на него, тоже мысленно отхлестала себя по щекам и занялась тем, что умела хуже Альки, но все-таки умела. Постепенно навыки вернулись. Теперь они не бедствовали, но, конечно, до благополучия пятилетней давности было далеко.

– —

– Я не Алька, – безнадежно бормочет она, – я злая, сильная, я выживу!

– Заткнись! – рычит он.

Про спину она теперь почти не помнит. По сравнению с ногой, та почти не болит. Как, как можно быть такой раззявой? Как можно оступиться на практически ровной дороге?! Конечно, Алиса плохо видит в сумерках, но ей казалось, она идет за Светозаром след в след. Как же! Треск разрываемой материи и ощущение пронзающего плоть металла она никогда не забудет. Впрочем, времени для забывания у нее осталось немного.

«Не попасть, не попасть Муравьишке домой!»

– —

…Они добрались до торгового центра меньше, чем за полчаса. Он почти не пострадал, разграблена оказалась только продуктовая часть. В подвале обнаружился склад, где нашлись пледы и куртки, неплохой, почти нетронутый ржавчиной топорик, ножи и свечи. Они обошли первый этаж, поднялись на второй и почти сразу наткнулись на бывший отдел игрушек.

Светозар достал с верхней полки слегка усталого в силу возраста, но все еще пушистого и очень похожего на настоящего кота.

– Пускай хоть такого увидит, – буркнул, заталкивая добычу в рюкзак.

Алиса вздохнула украдкой. Что кот понравится Русику, она не сомневалась. Другое дело, что при кочевом образе жизни лишь крайне необходимые предметы имеют право оставаться в багаже.

Наборы Лего в отделе тоже отыскались. Самые разнообразные, большие и маленькие. Действительно, кому они теперь нужны…

Светозар торопливо, но придирчиво осмотрел предложенный ассортимент. Бормоча вполголоса что-то про контроллеры и сервоприводы, аккумуляторы и сенсоры, набрал в ведерко кучу разномастных деталек и пристроил его в рюкзак, между котом и пледом.

– Ну что, ходу?

– Да, пора. И, пожалуйста, ускорься, – не попросил, а скорее приказал он. – Так мерзко мне было лишь раз в жизни.

Она не уточнила, когда. Все и так было понятно. Мороз продрал по лопаткам, но Алиса не разрешила себе испугаться.

– —

Несмотря на предчувствия, они благополучно выбрались на бывшую улицу и без приключений отмахали километра четыре. Оставалось около половины пути, солнце опустилось низко, но все еще просвечивало сквозь изъеденные временем и непогодой каркасы зданий. Боковым зрением Алиса уловила какое-то движение. Прищурилась, близоруко всматриваясь. Ничего и никого.

Обтянутая камуфляжем светозарова спина растворялась в сумерках, сливаясь с серо-зелеными росчерками теней. Отчетливо виднелось только яркое пятно у него на шее. Косынка. Та самая. Он никогда ее не снимает, не взирая на демаскировку. Стараясь не отставать, не спуская глаз с пятна, Алиса ускорила шаги.

Через полчаса вдали показался четкий на фоне сказочно-изумрудного закатного неба контур знакомой высотки. Уже близко. Облака размазались манной кашей, и Алиса кивнула сама себе. Юрлы не ошиблись, ничего хорошего с погодой не предвидится, и гроза начнется совсем скоро. Хорошо, что до временного пристанища, где их ожидает Русик, осталось совсем немного, всего чуть больше полутора километров.

Шуршание множества лапок, еле слышный писк и пофыркивание. Глаза светятся алым в полутьме. Впереди перебежали дорогу три быстрые мохнатые тени. Высунулась из окна первого этажа плоская мордочка с круглыми ушами. Рядом еще одна. Заски. Как их много!..

Она отвлеклась буквально на секунду, проследила взглядом за семенящим по карнизу зверьком, потеряла равновесие, нелепо взмахнула руками и полетела, утягиваемая солидным весом рюкзака. Арматурный штырь вонзился, без труда пробив камуфляж, в ногу чуть ниже колена.

– Кость не задета, – пытался ободрить ее, обрабатывая рану, Свет. – Заживет как на собаке.

Он много чего говорил, отвлекая и забалтывая. Алиса кивала через силу. Крови вытекло столько, что в ушах шумело, а перед глазами все плыло. Перетянутая жгутом нога пульсировала и ныла.

Сперва она хромала, поддерживаемая за талию Светозаром. Затем упала и уже не смогла подняться.

– —

…Тьма настигла их у самого дома. До спасительной двери оставалось всего ничего, каких-нибудь сто метров. Словно получив условный сигнал, заски разом осмелели и начали сжимать кольцо. Алисе казалось, что за шорохом крошечных лапок слышится иная, куда более тяжелая поступь. Пару раз ей привиделись и глаза. Янтарно-рыжие, с вертикальными щелями зрачков. Они смотрели издали, поверх копошащейся массы зайцеласок, с явным гастрономическим интересом.

Из-за потери крови, боли и усталости мир казался не очень реальным и совсем не страшным.

– Ты видишь?

– Вижу.

– Это они?

– Не знаю.

«Загонщики и охотники, сцена первая… и последняя.»

– Стоять сможешь?

– Есть варианты?

– Нет.

Он сгрузил ее на землю. Алиса пошатнулась и вцепилась ему в плечо, пытаясь сохранить равновесие.

Патроны кончились пару лет назад, и пистолет давно использовался только в качестве учебного пособия для Русика. Нож в такой ситуации – не помощник. Свет извлек из кармана «шумелку» на длинной веревке и раскрутил ее над головой. Та низко, угрожающе заныла. Заски не разбежались, но и придвигаться ближе больше не смели.

Шаг, другой. Стараясь не наступать на больную ногу, Алиса полупрыгала, полуволочилась за Светом. Ей показалось, что последние несколько десятков метров они преодолевали не один час. Заски огрызались, шипели, но понемногу, бочком, неохотно отступали… в подъезд.

– —

Узкая щель между дверью и косяком как раз позволяла протиснуться тощим, вертким телам. Алиса обмерла – когда они уходили утром, Светозар тщательно закрыл дверь. И протянул поперек сигналку – леску на уровне колен, которая затем шла на третий этаж. Привязанная к колокольчику, она должна была предупредить Русика об опасности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.