Один билет до Савангули

– Ха-ха-ха!

– Но ведь эти способности не у всех людей имеются! Помню, когда в девяностые всякая всячина наружу повылезала, так кришнаиты в свою – как бы это… поделикатней… не знаю, как поделикатней! – короче, соблазняли в свою веру. Они тогда на своих ознакомительных молебнах – я ведь любопытный, нужно было мне нос туда сунуть – так вот, там рассказывали про древнеиндийское учение Веды, которому уже тысячи лет. Или Веда?.. Так там уже тысячи лет назад понимали, что люди рождаются с разными способностями, и не может кто угодно стать кем угодно. Наверное, кастовая система в Индии – это такое извращённое следствие этой вполне логичной мысли. Конечно, я не знаю, насколько там на этих молебнах правдиво – совсем такое слово не подходит – ну не знаю, чего там было больше: пропаганды или истории? Наверное, всего в меру, раз некоторые клевали на это. Правда, после звенящей пустоты девяностых многие клевали хоть на голый крючок…

– Вы думаете, это была пустота девяностых, пустота после развала Союза? Не пустота, образовавшаяся в умах в советское время?

– Может быть, можно и так сказать. Но мне кажется, что в советское время в головах была всё-таки не пустота, в головах была построена достаточно стройная система…

– Построена?

– Извините за циничность. Как угодно. Я вовсе не пытаюсь оценивать сейчас: хорошо это или плохо. В голове была просто другая информация, и мы не знали ничего, ну, например, о кришнаитах. А когда эта наша советская система была резко устранена кучкой очередных революционеров, тогда пустота и образовалась…

– Кучкой революционеров?

– Ну а как ещё? Помнится, даже какие-то выборы… или опросы проводились перед развалом Союза – народ был за сохранение государства. Народ любит стабильность!.. Так вот, старая система просто исчезла, и только тогда возник вакуум в умах! Вот тогда туда и потекла вседозволенность, анархия и веры всякие экзотические!

– А разве это не позитивный сдвиг, когда у людей появляется выбор, когда люди узнают о том, о чём им не позволяли знать раньше?

– Выбор между кришнаитством и буддизмом – это позитивный сдвиг? Допустим. А выбор между смертью от наркоты или от водки палёной – это выбор? А выбор между голодной смертью и смертью от удара кирпичом от того, кому водки или травки не хватило – это выбор? А выбор между эмиграцией туда и прозябанием тут – это выбор? Это ведь следствие того резкого и, как Вы говорите, позитивного сдвига! Да! Доступность знаний – это прекрасно! Но произошла и масса других, негативных сдвигов! Что-то делали не так! Один микроскопический плюс и столько сопутствующих ему минусов!

– Почему микроскопический!

– Да на кой мне леший это кришнаитство!!! По их вере можно есть одни бананы, а чеснок нельзя! А мы в России чеснок любим! А от бананов аллергия на заднем месте и мухи заморские – у нас и своих мух хватает!.. Да! Извините! Я утрирую!.. Но почему Вы думаете, что того уровня, который Россия имеет сейчас – во всех смыслах – нельзя было достичь поступательно и без революций?.. Ещё раз хочется сказать, слава богу, что не было гражданской войны в девяностые! Да, народ умирал, но всё-таки не убивал друг друга целенаправленно… А как же кришнаиты бананы-то едят? Им же нельзя живность никакую! Как же они этих мух из бананов выковыривают? Вот вопрос!..

– Мне кажется, что Вы каким-то парадоксальным образом… в Вас совмещается и любовь ко всем людям и какое-то… неприятие. Вы постоянно выковыриваете вот этих самых мух банановых!

– Ну почему парадоксальным? Я люблю людей. Но только не тех, которые кормить бананами меня насильно пытаются – ни с мухами, ни без. Вам нравятся бананы? Ну и ешьте! А мне оставьте, к чему я с детства привык. Люди действительно любят стабильность. Я яблоки люблю, да и чеснок тоже… со свиным хрящиком… Слава богу!.. Вы знаете, когда всё это начиналось в Эстонии – в советское время ещё – я тогда переписывался с товарищами по армии…

– Вы служили в советское время?

– Да, два года. Ну и в одном письме я написал товарищу о происходящем в Эстонии, а он на Урале жил, то есть ему всё, что в Прибалтике и в столицах происходило, было вообще, как на Луне. И я написал, дескать, хорошо, что пока на улицах не стреляют. Ну я – Вы заметили – говорю иногда вслух то, о чём другой, может, и промолчал бы. Не знаю, безрассудство это или глупость… или излишняя доверчивость, вера в людей, в добро? Так вот, я написал, а потом, послав, подумал, что не стоило бы так… малодушно, трусливо – товарищ на Урале! он ведь не поймёт! И он действительно мне тогда не ответил, и не писал больше – ну и бог с ним! я не обижаюсь – а сейчас я опять говорю, слава богу, что не стреляли, что не дошло до гражданской войны! Пусть я тут и распаляюсь о каких-то своих мелких проблемах, но смогли же тогда разбежаться без крови! И у меня дети растут, и у них дети… Жаль, конечно, что всякие идиоты заморские палкой в наш муравейник тыкают. И знаете, я думаю, они действительно верят в то, что они избранные и имеют право этой самой палкой тыкать. Мы даже тогда в девяностые к крови не скатились, а они теперь в шестидесяти километрах от российской границы в моём когда-то родном городе Кохтла-Ярве окопов понарыли и палкой оттуда в нас тыкают. Я хоть и знаю, что какие-то страны всегда умели нажиться на чужой крови, но так трудно принять это сердцем… Скорее, я даже и не могу… Ну нельзя же, в самом деле, защищать какой-нибудь там Техас находясь в десяти минутах полёта от Питера. Финны тоже в двадцатые годы пытались себя защитить, добившись границы в двадцати километрах от Питера. Чем это закончилось? Жаль, но они начинают это забывать, вернее, они этого и не признают… Как же можно не понимать, что в двадцати километрах от Питера или в десяти минутах полёта от него ты не защищаешься, а нападаешь? Вам так не кажется? Или я какой-то ненормальный?

– Вы поднимаете тяжёлые темы. Мне, как журналисту, нужно пытаться… зафиксировать факт, а не давать ему оценку. Я стараюсь. Не всегда получается, но стараюсь… Конечно, и у меня есть своя точка зрения, и иногда хотелось бы её высказать, но человеку публичному это делать трудно: нужно постоянно следить за своими словами – последствия от одной неосторожной или необдуманной фразы могут быть непредсказуемыми… Так как же с переездом? Может быть, Вы могли бы в России как писатель и дальше продолжать?

– Звучит заманчиво, но… Вы сказали «писателем».

– А Вы себя писателем не считаете?

– А Вы писателем называете того, кто пишет, или того, кто за это ещё и деньги получает?

– А что для Вас является мерилом успеха?

– Журналист спрашивает, а не отвечает, не так ли?

– Ха-ха-ха!

– Если говорить о какой-то попытке измерить успех, то для меня успехом было бы уже то, что книгу напечатали бы, и текст можно было бы не только увидеть, но и пощупать. Но ведь ещё и жить на что-то надо. Конечно, то, что является достижением для одного, другой и не заметит – всё ведь относительно. И наоборот: желают многие того, что я имею, я же, глупец, о том жалею!

– У Вас высокие запросы?

– Бросьте, какие запросы? Чтобы жить достойно в сегодняшней России, нужны деньги. Мне кажется, что теперь для всего и везде требуется только жилка торгаша. Я ведь не в замочную скважину особняка на Рублёвке подглядываю и не для девочек-подростков тысяча первую пустышку творю. И не детективы: ни женские, ни мужские, ни исторические, ни современные. Да и пишу я медленно. Ни жилья, ни зарплаты, ни связей, ни бизнес-хватки. Это в Советском Союзе в кочегарке по ночам подрабатывали и стихи писали. Сейчас деньги нужны, чтобы жить. Теперь и кочегарок-то, наверное, нет, в которых писатель мог бы без высшего кочегарного образования подрабатывать. Меня в России даже в шахту уже не возьмут. Да если бы я в Россию в своё время переехал и в шахте продолжал бы работать, я бы уже, наверное, на пенсии там был. А в Финляндии мне ещё бог знает сколько лет заменители кочегарок искать, пока от меня не отстанут.

– В каком смысле отстанут? Там тоже есть закон о тунеядстве, как у нас в советское время?

– Там всё к деньгам привязано. Не знаю насчёт закона о тунеядстве – не слышал. Но если пошлют на работу или на курсы какие-нибудь, не очень-то откажешься: денег платить не будут, а жить-то надо на что-то. Кто-то умеет отвертеться. Ну алкаши всякие, беженцы многодетные, цыгане финские. Наши тоже умельцы-пройдохи есть. Я не говорю, конечно, об инвалидах или стариках – тут всё понятно.

– То есть многие люди получают какие-то пособия от государства? Наверное, поэтому у нас такую модель государства называют «скандинавским социализмом»?

– «Кто не работает, тот не ест» – это было при нашем социализме. Но у нас работу всем организовывали – «не умеешь – научим, не хочешь – заставим» – хоть много и не платили. А там капитализм, но тем, кому работы не хватает, с голоду всё-таки умереть не дают. И коробок под мостами там не найдёшь – хотя есть, конечно, оригиналы, которые общество сознательно отвергают, но это исключения.

– Это ведь недешёвое удовольствие для государства?

– Конечно. Это один из плюсов финских, которые Вы из меня как-то пытались выдавить, да я был не в том настроении. Я хоть и сказал пренебрежительно про цыган, алкоголиков да наших умельцев, но, если серьёзно – это ведь всё серьёзные проблемы, которые имеют объективные причины. Алкоголизм – это болезнь, с которой многие люди не в состоянии сами справиться. Так же и наркозависимость. Так что? На помойку их выкинуть? Все ведь люди! Цыгане? Они ведь не лентяи, которые не хотят в общество интегрироваться. Есть какие-то причины, почему так происходит. То же и с беженцами, и вообще с приезжими.

– А откуда берутся средства?

– Налоги высокие и прогрессивные: чем больше доход, тем больше налог.

– А бизнес в тень не уходит?

– Уходит, кто умеет, но их стараются контролировать. Ну и мораль… сознательность какая-то. Наверное, лютеранская церковь влияет, традиции. Как-то ведь старались помогать бедным людям и раньше. Я помню, в «Эмиле из Лённенберги» Астрид Линдгрен – очень добрая книжка – там есть момент, где бедняков описывают в доме престарелых того времени. Там Швеция, но те же лютеранские традиции.

– Помнится, там бедняки не очень себя хорошо чувствовали!

– Да, но сам факт, что о них хоть как-то старались заботиться! Сейчас просто другие возможности – идея ведь та же!

– Ну хорошо… Извините, но складывается впечатление, что Вы, вроде, и хотите переехать, и занятие нашлось бы, и я Вас уговариваю, а Вы упираетесь!

– Вы же мне не рабочее место предлагаете. Всё должно как-то созреть… Ну я же говорил: поступательно, естественным образом, без революций!.. Может быть… Всё может быть… Я просто свои мечты боюсь раньше времени пускать на лужок пастись – а вдруг моих пушистых нежных овечек какая-нибудь дрянь сожрёт бездушная… современная, наглая, напористая, образованная… красивая – как говорится, ничего личного, просто бизнес!

– Ха-ха-ха! Да-да-да!.. Понимаю!.. За пушистыми овечками глаз да глаз нужен!..

А ещё отец любил селёдочку и килечку

…Кому нравится крем-брюле – кому свиной хрящик. Илюхе нравился свиной хрящик, а что такое крем-брюле он и не знал (не знает и до сих пор). Когда дома готовили холодец, для него это был праздник (не говоря уже о том, что холодец к праздникам как раз и готовили). Он усаживался на своё любимое место между холодильником и кухонным столом… Нужно заметить, что на их кухне было два места, закреплённых негласными правилами за отцом и за Илюхой. С тех пор, как Илюха начал что-либо понимать или же, другими словами, с тех времён, до которых он мог дотянуться в своей памяти, стул между холодильником и столом был его местом. Кухня была небольшая… ну не такая уж и маленькая, если сравнивать с хрущёвкой, в которой жил его друг Генка. Илья жил в сталинском доме. Его, вроде как, строили ещё немецкие военнопленные после войны. Так вот, стул Илюхи был между холодильником и столом, а на стуле стояла скамеечка, и таким образом он оказывался на одном уровне с остальными членами семьи, а потом и выше, по мере роста Илюхи. Стол стоял у окна, и на противоположном от Илюхи конце стола было место отца. Остальные места не были закреплены ни за кем. Кто где сидел ранее, Илюха помнить не мог, но стул со скамеечкой перешёл к нему, видимо, по наследству от брата, который был на девять лет старше. Раньше с ними жила баба Паня, мама отца. Потом она получила одну комнату в двухкомнатной квартире в Йыхви напополам с другой старушкой. Это самый последний многоэтажный дом там в самом конце (или начале?) Йыхви, если ехать в Нарву. Там она жила до тех пор, пока не стала совсем старенькой и не переехала к тёте Вале, или к «коке Вале»72, как её звал Илюха, пока был маленький – тётя Валя была ещё и его крёстной… Ну это отдельная история, а вот было ли у бабы Пани своё место за столом, этого в памяти Илюхи не сохранилось. Так вот, холодец! Холодец варится долго, и поэтому разбирать его начинали довольно поздно вечером. Илюха взлетал на свою жёрдочку между холодильником и столом и ждал свиных хрящиков. Для холодца старались купить свиных копытцев, хотя, конечно, варили из того, что было в магазине, но копытца были самыми, по мнению Илюхи, вкусными! Мама или бабушка разбирали… Наверное, нужно объяснить, что такое разбирать холодец – это отделять мясо от шкурок, косточек и хрящиков… Опять же, это смотря что считать главным блюдом! – по мнению Илюхи, разбирать – это отделять косточки, хрящики и шкурки от мяса. Мясо и шкурки в холодец, а косточки, хрящики и… и шкурки на тарелку. Вот их-то и любил грызть Илюха. Конечно, это случилось не вдруг, а по примеру отца. Так что, мама или бабушка разбирали, а отец и Илюха – догрызали. А ещё отец любил селёдочку и килечку. Раньше селёдка продавалась в таких больших банках – килограмма три, наверное. Потом стали и поменьше банки выпускать… А ты видел, как кильку кушают, пряного посола? Нет? Ну, что ты! Это надо испытать каждому человеку хоть раз в жизни! Тебе должно быть стыдно! Вилочка в левой руке, ножичек в правой! Вилочку втыкаем в спинку, а ножичком надрезаем хребеток за глазками. Но не отрезаем до конца! Ни в коем случае! Далее ножичком вспарываем брюшко и выскабливаем потрошка! Вот так! Головка с кишочками на кладбище направо, тушку на склад налево! И следующую точно так же, и так все пятьдесят две штучки. Ну что же, что мелочь! Зато процесс! Процесс какой! На ржаной хлебушек маслица! И килечку сверху! М-м-м! Потом чайком упьёшься с толстым удовольствием!........ О чём это я??? Килечка?.. Хрящики… А-а-а! Илюха!.. Илюха…тётя Валя!..

Вы случайно…

– …Ой, извините, ради бога!

– Ничего, не беспокойтесь!

– Я не сильно Вас толкнула?! Очень уж что-то качнуло!

– Ничего-ничего! Это на стрелках…

– А можно спросить, Вы не на этой станции сели?

– Вообще нет, но я во время остановки на вокзал ходил. А почему Вы спрашиваете?

– Да у Вас ботинки жёлтые. Вы случайно…

Случайность?

…тётя Валя…тётя Валя… так вот, тётя Валя с дядей Мишей хоть и получили наконец нормальную квартиру с удобствами на Тридцать втором квартале73, но поскольку привыкли к Доку, да и к земле тянуло, то купили там себе участок садовый – ну не сидеть же дома перед телевизором всю жизнь! (Для поколения, выросшего в городе, необходимо пояснить, что «удобства» – это вода, текущая из крана в стене квартиры, поступающая неизвестно откуда и утекающая неизвестно куда.) Генка, сын их, как только пришёл с армии женился на внучке бабы Паниной подруги (они все жили на Доке рядом) и уехал к жене в Ленинград. Садовый участок за противотанковым рвом – там метров триста до их бывшей квартиры в коттедже. Дядя Миша был рукастый, да и столяр по образованию, хоть и проработал почти всю жизнь в шахте. Так что – всё сам! Построил на участке небольшую времяночку – это как водится – надо же где-то жить! Потом взялся за более масштабный проект – большой сарай, где впоследствии был гараж, баня с комнаткой и помещение для животных, которые были всегда, хоть и в разном ассортименте и количестве: свиньи, кролики, куры, нутрии – познания и опыт тёти Вали и дяди Миши в садовых делах были разнообразными и глубокими (про собак и кошек и говорить нечего! – они были всегда). Участок был большой, и часть его была отдана под огород тёти Валиному брату, то есть отцу Ильи. Так что Илья бывал там часто и после работы, благо шахта была рядом, и в выходные – полить, парник открыть, клубнички поесть – мало ли дел на огороде!

Для капитального сарая нужен фундамент. Если не по всему периметру, то хотя бы в несущих точках. Копать – было для дяди Миши делом привычным. Когда Илья пришёл на огород после работы, дядя Миша копал в определённых местах ямы для этого самого фундамента. Ну копает и копает! Илья своим делом занят, дядя Миша своим. Никого больше не было. Когда Илья подошёл, – может, домой уже собрался, да подошёл попрощаться, да собаке Найде живот почесать – то увидел, что дядя Миша как-то так осторожненько что-то в яме руками разгребает.

– Ты, Илья, отошёл бы подальше, – сказал дядя Миша спокойно, но с необычными нотками, которые Илюха тут же усёк.

Илья подошёл и глянул в яму. На дне в рядок лежало несколько боеприпасов для миномёта.

– Может, сообщить куда надо, пускай сапёры разбираются? – предложил Илья.

– Да они мне весь сад перероют. Буквально за забором ров противотанковый! Дьявол бы их побрал! – не повышая голоса выругался дядя Миша.

– Сам, что ли? – спокойно спросил Илья. Он не сильно испугался. Вернее, посчитал стыдным испугаться, потому и не испугался. Дядя Миша в яме этим минам пузо гладит, а он домой побежит? – Немецкие, наверное, – предположил Илья. Немцы заняли Эстонию быстро и успели тут основательно окопаться. Даже шахта, которая была отсюда в двадцати минутах ходьбы и на которой работали и Илья, и его мама, и его брат, и брата жена, и дядя Миша, основывалась немцами. Рядом с шахтой при немцах было три концлагеря для рабочей силы.

– Шут их знает! Может потихоньку отвезти и в озере утопить?.. Да боже ж ты мой, если сапёры приедут, … … мать! Вот тогда будет промблема!

Дядя Миша в грязной майке присел на край ямы и закурил.

– Может, ты пойдёшь? – ещё раз спокойно предложил он.

– Да если до сих пор не взорвались, то вряд ли теперь что будет, – успокоил его и себя Илья.

– Ну ты всё же близко не подходи, а то мамка твоя мне потом голову оторвёт, – попросил дядя Миша. Он осторожно достал и положил на мягкую свежую землю три мины. Потом постелил в багажнике своих «Жигулей» одеяло и уложил их туда. С собой он Илью не взял. Утопил в каком-то ближайшем озере – их в округе было множество. Раньше всё было так – всё сам – и швец и жнец… и сапёр. Похоже, дядя Миша никому об этом не рассказывал – Илья тоже.

Когда дядя Миша умер, тётя Валя выла, не переставая. Это Илья знал от своей мамы, которая была у них в гостях как раз тогда: в две тысячи первом году. После смерти мужа тётя Валя ударилась в огород, наверное, чтобы забыться… но не забыла. В марте умер дядя Миша, а в мае – тётя Валя. Их похоронили рядом с дедом Георгием, бабушкой Паней, бабушкой Пашей – старшей сестрой бабушки Пани – и двумя тёти Валиными девочками-близняшками, одна из которых родилась мёртвой, а вторая прожила неделю. Почему-то в те годы умерли многие родственники Ильи: умер отец, умерла тётя Аня – мамина сестра, умер крёстный Петя – двоюродный брат отца, умерла тётя Валя с дядей Мишей. Случайность?.. В годы после развала Союза умерло много людей. Видимо, люди умирали не только потому, что подошло их время – умерла их страна, и они не видели для себя уже никакого будущего – их будущее умерло…

Ты помнишь сколько снега было тогда в феврале?

«…силы уже проста убавляютса. эта я тоже не панимала сваих радителей раньше.. не панимала.. а-а теперь я панимаю.. сколька ани фсиво пирижили.. рАзве у миня атец мАла физичиски работал! он давно-бы должен был быть на пенсии и он посли пЕнсии очинь долга йищё работал. но в паследнии годы он толька ухаживал там на ДОКе за этими. лашадьми каторые вазили там эти доски и фсё там с места на места ну и агарот и фсё. и вот кагда ани эта. я как-та висной я пришла к ним и ани сказали што аддали агарот патаму-шта. а я удивИлась! ну ясна што я тагда удивИлась! маладая была. ДА ЗАЧЕМ!? кагда ани картофельный агарот перестали сажать там за тёти Валиным садам… так я удивилась. я грю а чёй-та вы пиристали сажать?! сажали каждый гот.. а мама так с улыпкай! на миня пасматре-ела.. ана асоба-же никагда! и гаварит ДА ПРОСТА СИЛ У НАС БОЛЬШЕ НЕТ!. рат бы в рай да грихи ни пускают! асталась толька тот малинький агародец и то ани ни полнастью раскапывали. очинь мала там была раскопана агаротца окала их дома.. нескалька грядак…

…кагда у мамы паралич-та случился ана ф тот день ф церкафь хадила…

…эта. типа баптистаф была и ани ни ф цЕркви. а где-та ф каких-та зданиях. может у каво ф квартире сабирались…

…лютиранскай как-бы такой.. не-была на финскам йызыке. какое-та в-опщем атвитвление ат лютиранскай церкви…

…ТАМ ФСЁ-ТАКИ пропавиди читА-Али! што-та бОлие пахоже на лютиранскую и эта. и эти. с этих-жи кник Вирсикирья. и там эти песни тоже пели…

…там в-опщим малинькае финскае опщиство и на финскам йызыке и.. я ни знаю.. была-ли абразавание у этих но. но.. те каторые там прапаведавали. где-та тот мущщина жил в Соцгораде и он как-бутта был. ну знаком.. па наший родине маим радитилям. тАк те-жи мущщины атпивали што маму што атца… и я-бы ни нашла этава прапаведника. Виктар случайна. он этат прапаведник жил там где Виктар в Соцгораде. Виктар знал где живёт. он пашёл и эта. пригласил… то-исть папрасил… шо-бы он пришол… можит эта была никакое ни атвитвление. а типа фсё как в лютиранской церкви но сваево здания ничиво такова у них не-была… и можит у ниво и абразавание была такое… патаму-шта при саветскай власти в наших-жи диривнЯх. те каторые палучили.. абразавание ф какой-та степени лютиранскае. ани-же хадили па дамам тайком. кристИли. дитей атпивАли пакойникаф. люди знали. где. их можна найтИ и. пригласить. вот миня-ш тоже так кристил лютирАнский бАтюшка нО… каторава ни нашли и ни пасадили… а Виктара. я даже ни помню йиво кристили дома или кагда ф Финляндию приехали кристили… так-што вот такие дила…… атец тоже изритка хадил на эти службы. ну. очинь ретка… мама тоже ни каждае васкресенье но ана нет-нет да хадила… а кагда мы приехали в Истонию. в Ыхви-же лютиранская истонская церкафь была… ну мама буквальна. толька нескалька рас там была…

…в этай церкви принимали толька эстонцеф за нармальных сваих лютеран. а вот финаф. ингермаланских. ани к ним…

…в-опщем. истОнцы! как-бы приняли этих финаф. ни очинь дабражилАтильна!.. и в-опщим. тАк-эта! и мама пиристала в-опщим. ну сколька-та ана схадила и пиристала…

…вот. и сначала даже я там была нескалька рас в-васкресенье. ну на службе. хатя нам была далеко эта пешком прайти. ат Зоны и да Ихьви. но скока-та рас я была. но инагда на грузавой машине на этам… абратна. ну. паднимали руку и сажали. асобенна трёхтонки были. вот.. ну. систриных старших дочик кристили в лютиранскай церкви в Ыхви…

…ну ана-же лютиранская на истонском-ли на каком йызыке… ну…

…вот.. кристИть. мама папрасИла. истонский батюшка сагласился… кристили… вот. и.. паскоку ясна што хатели как-бы ротственикаф ф крёсные.. пригласить. никаво как-бы асоба не-была. так па-моему я. была ну. записана крёснай и Лили и Люси. а Ваня и Витя памоему хе-е-е! крёсными атцами!.. так-што девачек там кристили…

…а патом. ни помню каво? Марию што-ли систра привазила кристить? и эстонцы проста атказАлись!.. атказались. и маи радитили как гаваритса пиристали туда хадить. и ф церкафь ни хадили. единственна для них была служба. эта па рАдио! паэтаму ани и купили этат приёмник маленький. па-моему он «Масквич» называлса. и пласмассавый корпус. но Финляндию харашо лавил! инагда были как-бы памехи но.. а вот у систры Финляндию! очень трудна была штобы што-та услышать! там толька была гРРР-рРРР-рРРР х-хе-хе-хе! и больше ничиво! ретка кагда што-нибуть услышишь! глушили там как-та што-ли? так маи радитили пиришли на приёмник. вот в-васкресенье сядут на диван! фключат приёмник! и слушают!. а! да! кагда на Зоне были так на скамейку ещё! на табуретку! хе! не-была ни диванаф ничиво! вот. слушали если ни на работе то слушали службу. на этам аставили. и помню што мама. ну кагда эти еговы стали распрастранятса здорава. то…

…как-та радитили нескалька рас были у них. но! ани быстра атказались! ат их… службы. ани пиришли апять на приёмник… а веть маи радитили. верущие с самава раждения. и как-бы ф церкафь эта была свищеннае дела! ва время кагда ф Финляндии были то хадили тоже пешком ф церкафь… но. эстонцы видиш! па-другому! ани очень гордые были! никто другой им ни нужен был! но. эстонцы гордый нарот. хе! ани нас щенками щитали!… дитей.. ни знаю как щитали взрослых но нас точна. щенками…

…Машу патом уже фсё-таки кристили там у систры в диревне.. тоже как-бы. ну как батюшки-партизаны. там нескалька чилавек была каторыи имели права кристить. ну ани тоже па диривнЯм па нашим хадили или-же люди шли к ним. патаму-шта пака.. ни помню ф каком гаду Скворицкую церкафь там аддали? эта ана была склА-Адам или ещё чем-та ф савецкае время. Губаницкая была гаражом. а эта. што аддали. лютиранам абратна…