По ту сторону поля с высокой травой

– Покажи руки, – Софья отняла ванные принадлежности и произвела досмотр. Наконец, удовлетворилась и допустила к столу.

– Сегодня попробую разобраться с электричеством и газом, – пообещал отец пережевывая яйцо, – и с печкой поколдую. Надоело питаться как из холодильника.

– Я же не виновата, что термос старый и недолго держит тепло.

– Если бы мы выехали пораньше, то возможно, я бы успел еще вчера включить свет.

– Если бы твоя тетка не отвлекала нас разговорами да советами, – парировала мама, – то мы бы…

– Если бы не моя тетка, мы имели все шансы провести последнюю неделю на улице, – перебил отец и сурово посмотрел на Софью. Его голос стал более жесткий. Лиска тут же вспомнила учителя физкультуры из школы – бывшего военного, который четко, громко и резко раздавал приказы. Иногда он напоминал большую лающую собаку.

– Если бы ты разобрался с делами на работе быстрее, то мы…

Лиска постаралась превратиться в невидимку. Ссоры в последнее время случались слишком часто. Отец раздражался по каждому поводу, а мама не всегда могла это вытерпеть, хоть и старалась держаться до последнего.

Когда спор почти перешел в скандал, Лиска рискнула спросить:

– Кто как спал ночью? Я вот плохо.

– Лиска, некрасиво влезать в разговор, – тут же сказал отец.

– Что тебе помешало? – мама с радостью ухватилась за новую тему, – комары или ветер?

– Нет. Наш дом, – она немного помялась и осторожно добавила шепотом, – он скрипел, будто кто ходил рядом.

– Вздор, – сказал отец и даже скорчил недовольную гримасу, – доски могли скрипеть от ветра. У тебя слишком буйное воображение.

Лиска не стала возражать.

– А кто тут жил раньше?

– Сперва мои бабушка с дедушкой, – ответила мама, – потом родители и я в детстве.

– А тут был пожар?

– Пожар? – удивилась мама, – не знаю, вроде нет, а почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, в соседней комнате что-то сгорело.

Софья задумалась, чуть выпятив вперед губы. Лиске нравилось подобное выражение, оно напоминало мордочку зверька из мультфильма.

– Нет. По крайней мере я такого не помню. Как разложим вещи, можем посмотреть документы вдруг там что-то сохранилось?

– Делать вам нечего, – буркнул Игорь и поднялся из-за стола, – а где мои инструменты?

– В багажнике.

– Точно.

Он вышел, а мама убрала посуду, и обтерла тарелки полотенцем.

– Ну что, дорогая, пойдем прогуляемся?

***

Извилистая дорога выглядела ужасно. Вся в ямах и колдобинах, словно пережила многодневную бомбежку. Идти было тяжело, но Лиска наслаждалась прогулкой. Нечасто ей удавалось пройтись вместе с мамой. Просто поговорить о ерунде, подышать чистым воздухом, погреться в лучах солнца. Почувствовать родственное тепло, которого порой сильно не хватало. В городе мама все время работала. Вечером готовила ужин, следила за хозяйством. Лиска почти всегда видела ее бледной с синяками под глазами и вечно уставшей. Она редко улыбалась, замыкалась после очередной ссоры с Игорем и уделяла слишком мало внимания дочери. Лиске всегда казалось странным, что даже будучи правой, мама всегда оправдывала перед ней поведение отца. Обычно после этого отсылала дочь делать уроки, которые никто не проверял. Лиска с первого класса училась сама.

Изредка, во время майских праздников они выбирались на демонстрации, а потом шли в парк и покупали мороженое. Вдвоем. Без отца и его вечного недовольства. Может, теперь они станут чаще бывать вместе? Лиске очень хотелось рассказать о своих воспоминаниях о городе. Сказать, что она честно пытается видеть плюсы в новой деревенской жизни, чтобы порадовать маму. Но Лиска с раннего детства очень редко давала волю сильным эмоциям. Будто чей-то неприятный голосок нашептывал, что лишняя радость никому не нужна, тем более родителям. Им просто не интересно.

– Тут не так плохо, – произнесла мама, осторожно перешагивая ямы, – дорога почти не изменилась. Я часто сюда приезжала, когда была маленькая.

– Ты дружила с соседями?

– Да, – Софья улыбнулась, погружаясь в прошлое, – мы с деревенскими девчонками излазили, наверное, все потайные местечки. Раньше тут было многолюдно. Мы ходили в гости, собирались за столом, пели песни. А потом старики уходили, а их дачи стали ветшать и гнить.

– Наш дом тоже?

– Да. Смотри, – Софья указала на заросли деревьев слева, – там стояли три дома, один просто забросили, в другой иногда приезжают летом, а последний вроде продали, да только новые хозяева так ни разу и не появились. С правой стороны, чуть дальше от нашего участка, тоже кто-то жил. Вот и получается, что мы теперь вроде как на отшибе. Дорога ведет к полю, а за ним остальная часть деревни.

Они повернули за угол и впереди забрезжило покрытое высокой пожелтевшей травой поле. Оно сразу не понравилось Лиске. Было в нем что-то чужое, неприятное. Слишком высокая трава, в которой легко потеряться, медленно колыхалась. Чем дольше Лиска вглядывалась в стройные ряды высохших стебельков, тем больше ей казалось, что там кто-то есть. Кто-то большой. Наваждение длилось недолго. Налетевший ветер принес запах сырости и травяного перегноя. Лиска невольно поежилась и ускорила шаг.

Дорога разветвлялась, одна часть уходила к полю, другая вниз к реке.

– Там коров и коз выгуливали, – мама указала на заросший берег, – раньше мостики были, а теперь все заросло. Ох, помню, какую огромную рыбу доставали мужики…

Софья мечтательно вздохнула, словно вновь оказалась в детстве и скакала по согретой солнцем земле.

– Мам, а ты не скучаешь по городу?

Она вынырнула из грез и посмотрела на дочь.

– Немного. Там одна жизнь, тут другая.

– Папе не очень нравится, – заметила Лиска и тут же испуганно добавила, – только ему не говори. Он будет ругаться. Он все время ругается.

– У нас всех непростой период, – Софья дружески потрепала дочь по голове, – а у твоего отца особенно. Подожди немного, все утрясётся.

– Все из-за меня.

– Прекрати, – она опустилась на колени перед Лиской, чем несказанно ее удивила, и положила руки ей на плечи, – ты тут совершенно не при чем.

– Но ведь врач сказал… я слышала… а я даже не помню почему, – Лиска угрюмо уставилась в землю, обнимая Вику.

– Не оглядывайся на прошлое и не думай о плохом. Мы здесь ради тебя. Не из-за, а ради. Чувствуешь разницу?

– Но папа…

– Он на все пойдет ради тебя. Он хороший человек. Все эти перемены… их трудно принять. Нужно время. Вместе мы справимся.

Мама говорила так убедительно и тепло, что груз вины стал медленное растворяться.

– И все-таки я не такая как все.

– Ты – лучше всех! А кто у нас такая хорошая? А? Кто у нас такая красивая?

– Мама перестань, – засмеялась Лиска, – мне же не пять лет.

Настроение поднялось. Они больше не возвращались к теме переезда. Болтали о погоде, о тех, кто еще остался в деревне, о том, что благодаря колодцу можно не думать о чистой воде.

– Расскажи мне о доме, – попросила Лиска.

– Дом как дом. Построили его родители твоей бабушки. Специально утеплили на зиму. Жили не тужили, потом передали хозяйство по наследству. Там, где сейчас канава, позади дома жила скотина. Потом ее продали и расчистили место под грядки. В моем детстве тут выращивали много цветов и овощей. А потом все как-то разом переселились в город. Бабушке с дедом было трудно сюда добраться, а мои родители никогда не увлекались огородом. Вот и бросили хозяйство на двадцать лет. Немудрено, что дом требует ремонта.

– Ты уверена, что на верхнем этаже никогда не было пожара?

– Я точно такого не помню. Тебе не могло присниться? Может, ты перепутала с сыростью?

– Нет, – сказала Лиска, задумчиво поглаживая Вику по голове, – а в доме никто… ну…

– Не умирал? Насколько я знаю, нет.

Лиска кивнула. Ее так и подмывало рассказать о ночном кошмаре. Но, вдруг мама расскажет отцу? Тот мигом разозлиться. Скажет, что снов боятся только совсем маленькие дети. Что пора повзрослеть.

Или еще хуже. Они решат снова пичкать пилюлями. Лиска вспомнила, как за два месяца до переезда глотала по несколько таблеток в день. Как потом ее тошнило, скручивая в бараний рог.

– Тебе не холодно?

– Немного, – соврала Лиска.

– Пойдем обратно, пока тебя не продуло.

***

Когда они вернулись, Игорь ковырялся в проводах стоя на хлипкой табуретке. Лиске показалось забавным выбить табуретку. Наверняка отец будет сильно кричать, когда грохнется. Например, если сломает ногу… или шею…. Мысль тут же улетучилась. Лиска заморгала, сбрасывая наваждение. Она не понимала, откуда ей в голову вообще пришла такая дикая идея.

– Давай, начнем с коробок у стены, – Софья указала на угол, – говори мне, что внутри, а я подготовлю место в шкафу. Потом мы все разложим.

Следующие несколько часов они наводили порядок: выкидывали лишнее, распаковывали и сортировали, ставили на полки и прятали в ящики. Казалось, пожитков было не много – от многого уже избавились – однако, коробки пустели медленно, а гора мусора грозилась вырасти до потолка.

В старых шкафах и ящиках хранился всевозможный хлам: отсыревшие книги без переплетов, желтые газеты, ржавые вилки и ложки. За треснутым сервизом даже нашелся высохший мышиный трупик. В воздух взвились миллион древних затхлых пылинок, разбуженных уборкой, напоминая аромат давно прошедшего времени. Лиска вспомнила, как была в гостях у бабушки и когда вешала куртку, то из шкафа несло почти таким же запахом, вперемешку с нафталином.

Когда большую часть вещей разобрали, Игорь, наконец, закончил чинить проводку и присоединился к уборке. Лиску отправили выкинуть мусор на помойку за канавой.

– Оставь свою дурацкую куклу, – ворчал отец, швыряя в освободившуюся коробку чашки без ручек, – чем быстрее закончим, тем быстрее сядем ужинать.

– Правда, Лиска, положи Вику, – вторила мама.

Лиска нехотя отнесла куклу наверх и тут же ощутила какую-то внутреннюю пустоту. С Викой они не расставались ни на минуту с тех пор, как началось лечение. Кукла хоть и была просто куклой, но будто понимала, как тяжело ее юной хозяйке и пыталась всячески подбодрить ее нарисованной улыбкой.

Идти через траву было очень неудобно. Тяжелый мешок с мусором оттягивал руки, а хлипкий мостик – перекинутая длинная доска – шатался и готов был вот-вот обвалиться. Почти дойдя до конца, Лиска споткнулась, каким-то чудом удержавшись на доске. Нога соскользнула и по щиколотку опустилась в болотную смердящую жижу.

– Неумеха! – отозвался внутренний голос, – даже мусор вынести не можешь.

– Заткнись!

Лиска дрожала от обиды. С глухим чавканьем освободила ногу и упрямо пошла дальше. Теперь родители точно ее отругают! Особенно отец. Он и в городе то вечно ругал даже за едва заметное пятнышко грязи на новой одежде. А там хотя бы была ванна, где можно вымыться и застираться. А тут что? Слезы невольно засверкали в уголках глаз, но Лиска изо всех сил крепилась. Она уже взрослая! И должна вести себя как взрослая! Плакать – это для малышни! Так всегда говорил отец.

Легче не стало, однако появилось какое-то вязкое равнодушие. Накажут, значит накажут. В конце концов она это заслужила. Надо быть осторожнее. Она сама виновата!

Мусорной ямой оказалась заросшая рытвина. Кроме отсыревших досок и железок тут валялся детский трехколесный велосипед без колес и руля, шина от автомобиля и треснувшие бутылки. Судя по всему, последний раз мусор выкидывали много лет назад. На влажной после вчерашнего дождя земле виднелись следы кошачьих и собачьих лап.

Лиска подтащила мешок к яме и спихнула его вниз. Несколько книжек выкатились из мешка, одна из них раскрылась и в свете солнца мелькнуло украшение. Лиска ахнула, красивый камень переливался в потемневшей брошке.

– Какая красивая!

– Даже не думай! – предостерег внутренний голос.

Игнорируя его, Лиска осторожно полезла в яму. Схватиться за что-то было невозможно, а прыгать вниз на торчащие ржавые железки Лиска боялась. Кое-как удерживая равновесие и цепляясь за жесткие сорняки, Лиска опустила сперва одну ногу, затем легла на живот и опустила вторую. Влажная земля щедро прилипла к платью, оставив несколько влажных пятен.

Брошка закатилась под велосипед. Лиска попыталась слегка его сдвинуть, но он за что-то зацепился. Осторожно переместив вес на левую ногу и широко вытянув правую, словно хотела сесть на шпагат, Лиска очень медленно перенесла вес на правую ногу и вытянула левую. Затем двумя руками взялась за велосипед и с силой подалась вперед. Раздался скрежет железа и велосипед с хлюпаньем сдвинулся с места. Лиска потянулась к брошке, но тут ржавый велосипед неожиданно стал двигаться дальше.

– Ай…, – Лиска грохнулась на землю и поморщилась от боли. На правом локте проступила кровь. Смешиваясь с остатками влажной земли, кровь стекала по руке грязно-алыми каплями.

Платье было окончательно испорчено. Обида горячим комком подкатила к горлу. Лиска сглотнула, пытаясь не разрыдаться. Ругать себя было поздно. Внутренний голос как всегда оказался прав.

Велосипед отодвинулся достаточно, чтобы достать брошь. Она казалась не только красивой, но и огромной. Лиска положила находку в карман и тут заметила еще один предмет: кукольные волосы, торчавшие из земли. Они казались новыми, словно попали в яму совсем недавно.

Любопытство возобладало. Через секунду в руках оказалась оторванная головка. Ее края оплавились, а волосы у самых краев кто-то подрезал. От находки сильно несло гарью.

Кто мог ее выбросить?

Лиска повернула кукольную головку лицом к себе и вскрикнула, разжав пальцы. Головка спикировала и стукнулась о разбитую бутылку. Нарисованные зеленые глаза радостно смотрели в небо, а рот широко улыбался.

– Вика…

Мысли лихорадочно завертелись в голове.

– Нет-нет, они не сделали… они не выкинули. Просто игрушка очень похожа. Отец давно грозился… он говорил…

– Говорил, что ты взрослая, – подсказал внутренний голос, – и пора перестать играть в куклы.

Лиска вскочила на ноги и не обращая внимания на грязь и мокрую траву вскарабкалась наверх. Пробежала по доске и влетела в дом. Вика лежала на кровати в той же позе, в какой ее и оставили. Целая и невредимая.

Тревогу как рукой сняло. Довольная Лиска спустилась по лестнице и чуть не столкнулась с родителями.

– Боже, Лиска… – ахнула мама, – ты только посмотри на себя… как ты… как же мне теперь…

– Лиска! – повысил голос отец, – ты что маленькая? Издеваешься над матерью? Выглядишь как грязная вонючая свинья!

– Это что, кровь? – мама схватила дочь за локоть, – Боже, а вдруг будет заражение? Игорь, где аптечка?

– У таких ядовитых детей не бывает заражения, – парировал отец, – как ты умудрилась? Как?!

– Я, – Лиска попятилась, пока не уткнулась в стену, – я… простите, я оступилась, а потом… там яма и в одной из книг. Ой, вот же, смотрите.

Она вытащила брошку из кармана и показала родителям.

– Она наверняка очень дорогая, – ее голос дрожал.

– Барахло! – Игорь выхватил брошку и секунду рассматривал перед носом, – бижутерия, поняла? Ба-рах-ло! И единственное, что тут дорогое – это время, которое мать потратит, чтобы привести тебя в нормальный вид! Сгинь с моих глаз.

– Простите, я не хотела, простите, – по щекам катились слезы. Лиска развернулась и побежала наверх. Влетела в свою комнату и рухнула на кровать сотрясаясь в рыданиях.

***

К вечеру заметно похолодало. Налетевшие тяжелые серые тучи принесли мелкую морось и ледяной ветер. К счастью, Игорь смог наладить подачу газа с помощью прихваченного из теткиной квартиры баллона. Кроме того, он починил электричество. Софья включила все обогреватели, которые остались в доме со старых времен. Только с печкой пока ничего не получилось. Дымоход что-то забило и дым валил внутрь дома.

Пока Лиска переодевалась и приводила себя в порядок, Софья успела притащить воды из колодца и приготовить ужин. Сваренные на газовой плите сосиски и макароны вкупе с горячим чаем впервые за последние два дня подняли настроение. Игорь пустился в воспоминания, шутил, жена и дочь посмеивались. В эту минуту они были настоящей дружной семьей.

Лиска дождалась подходящего момента, когда отец довольно облизался и откинулся на стуле.

– Пап, мы сегодня пошли гулять и представь себе, вокруг будто все вымерли. Ни одного человека.

– Ничего странного, – пожал плечами Игорь, – тут много дачников, которые приезжают только на лето. Сезон заканчивается, скоро ноябрь. Правда, у реки за полем еще остались деревенские. Те, кто живет тут постоянно.

– Интересно, а у них есть дети? Днем немного скучно, и…

– Если тебе нечем заняться, я работу всегда найду, – отец хохотнул, – убери комнаты, помоги матери по хозяйству. И не забудь про уроки.

– И книжки, – вклинилась Софья, – которые мы привезли с собой. Скучно тебе точно не будет.

– Я бы хотела поиграть с другими детьми. Подружиться с кем-нибудь. Как ты, в детстве.

Игорь бросил недовольный взгляд на жену.

– Лиска, – сказала мама, – все они живут за полем. Это довольно далеко, да и опасно. Вдруг собака бродячая покусает? Тут лес не так далеко, я помню, как однажды оттуда прибежала лиса и потоптала соседских кур.

– А на машине?

– Боюсь, мы не будем там долго задерживаться. Только за продуктами и обратно. Подожди немного, может, в соседские дома в следующем году кто приедет на лето.

Лиска кивнула и потянулась к кружке с чаем. Разговор потек своим чередом. Родители обсуждали погоду и планы на завтра. Ужин закончился, мама помыла посуду и стала стелить кровать. Тогда Лиска все же рискнула спросить:

– А вдруг кто-нибудь сам ко мне придет?

– То есть? – не понял Игорь, – кто должен к тебе прийти?

Он почему-то сразу напрягся, искорки хорошего настроения в глазах мигом погасли.

– Никто. Просто, я подумала, а вдруг кто-то сам придет? Тогда мы могли бы общаться и дружить.

Лиска подумала, что выкрутилась. Она уже была не рада, что затронула эту тему.

– Ну ка, говори кто к тебе приходил? – велела мама.

– Да почему сразу приходил? Я просто так интересуюсь… на всякий случай.

– Лиска! На какой еще случай?!

Лиска пыталась юлить, но в конце сдалась и рассказала о встрече с Леной.

– Я подумала, если она сама будет приходить к нам, то…

– Нет, – резко перебил отец, – я хочу, чтобы ты больше с ней не общалась.

– Но почему, – опешила Лиска.

– Потому что, я так сказал.

– Это нечестно!

– Лиска, – мягко сказала Софья, – помнишь, что говорил врач? Нельзя придумывать друзей.

– Я не придумываю! И никогда не придумывала! И вообще, врач так настаивал, что я просто согласилась. Не было у меня никогда невидимых друзей. А Лена, она настоящая.

– Нет!

– Но, папа!

– Хватит!

– Погоди, Игорь, – попросила мама, – Лиска, ну сама подумай, рядом нет соседей. Откуда же взялась твоя Лена?

– Я… – Лиска осеклась.

– Чтобы я больше о ней не слышал, тебе понятно?

Лиска опрометью бросилась в свою комнату. Родители о чем-то заспорили, но ей было все равно. Не раздеваясь, она упала на кровать и прижалась к подушке.

– Нечестно! Это нечестно! Почему они меня так ненавидят? За что?!

Лиска погладила Вику по волосам и прижала к себе. Кукла по-прежнему молчала и сочувственно улыбалась.

Жаль, что куклы не могут говорить. Они бы могли оказать большую поддержку, особенно когда ее не могут оказать те, в ком действительно нуждаешься. Больше всего на свете Лиска хотела, чтобы родители поднялись и разрешили общаться с Леной. Но, увы, рядом была только Вика.

Глава 3

Утром следующего дня ветер усилился, качая верхушки деревьев. За все время с момента приезда солнце было редким гостем. Словно кто-то специально включил непогоду, омрачая и без того нерадостное настроение. Лиска помогала по хозяйству, немного позанималась и почитала.

– Какая-то ты притихшая, – сказала мама.

Они сели перекусить. Продукты подходили к концу, и Игорь уехал вниз к реке за покупками и заодно выяснить как обстоят дела с работой.

– Все хорошо, – монотонно сказала Лиска, пережевывая бутерброд.

– Тебя так расстроил вчерашний разговор? Пойми, папа прав…

– Угу.

Она кивнула, допивая чай.

– Я тебя понимаю, – Софья мягко положила ладонь на плечо дочери, – тебе хочется поиграть, побегать, подурачится с друзьями. Потерпи, все будет, вот увидишь!

Лиска кивнула, хотя не поверила маме.

– Можно я погуляю у дома?

– Конечно. Только оденься теплее, на улице сильный ветер.

– Да, мама.

Лиска нацепила куртку на кофту, спрятала под молнию Вику и вышла на улицу. Залезла на большой камень и невольно посмотрела на реку. Верхушки деревьев покачивались, словно кланялись в пояс, по воде проносилась рябь.

Хотелось какого-то волшебства. Чуда, которое разбавит яркими красками серый тоскливый день.

– Привет! – раздался знакомый голос.

Лиска от неожиданности оступилась и чуть не свалилась вниз. Рядом стояла Лена в тонком цветастом платье и в кофте с капюшоном. Она казалась бледнее обычного.

– Привет.

Лиска спустилась и испуганно закрутила головой, беспокоясь, как бы мама не увидела новую знакомую, – ты что тут делаешь?

– Не знаю, – честно ответила Лена, – мне было скучно, и я подумала, может удастся на реку посмотреть или поиграть с тобой.

– Нам нельзя играть вместе.

Лиска потупила взгляд и погладила Вику по волосам.

– Почему?

– Родители не разрешили.

– Почему?

– Откуда я знаю, – вспылила Лиска, – сказали нет и все. Говорят, ты бродяжка какая-то.

– Я?!

– Ты. Откуда ты появилась? Я вчера гуляла с мамой и видела, что в ближайших домах никого нет.

– А кто сказал, что я отсюда? – Лена от обиды поджала губы, – я живу за полем внизу у реки.

– Врешь! Мама говорит через поле ходить опасно, могут бродячие собаки покусать или лисы.

Лена вдруг рассмеялась. В ее серых глазах даже на миг загорелся огонек жизни.

– Где вы тут лис нашли? Вся живность если и добирается до деревни, то через северную переправу, от нее до поля несколько километров. На поле только трава засохшая, камни да ветер. Я там даже мышей или кротов не видела. В деревне хотя бы бачки есть с мусором, кто-то кур держит. Всяко лиса туда пойдет в первую очередь.

Лиска задумалась.

– Все равно далеко.

– Для тебя может и далеко, – улыбнулась Лена.

– А живешь с кем?

– С тетей. Когда… – тут она осеклась и как-то разом стала ниже, словно на плечи давил большой груз, – когда родители умерли, я переехала в деревню. Все дороги уже выучила.

Лиска не знала, что сказать. Утешать она не умела, а слова поддержки и сочувствия никогда в жизни не произносила.

– Если ты тут давно, то почему у тебя нет друзей? Зачем ходить к камню?

Лена сверкнула глазами. Мягкость и робость на миг пропали. В голосе прозвучала обида:

– Какое тебе дело? Отстань.

Лиска почувствовала горечь в словах Лены и поспешно сказала:

– Извини, я не хотела.

Они обе замолчали рассматривая землю. Лиске было неловко стоять, переминаясь с ноги на ногу. Ей хотелось, чтобы новая знакомая поскорее ушла, но та тихо сказала:

– Я слишком слабая.

– Что?

– Слишком слабая!

Она откинула капюшон. На бледном лице очень выделялись серые глаза. Обрамленные темными мешками, они казались очень глубокими и издалека напоминали два больших пятна. Губы бесцветной кривой гусеницей устроились под острым носом.

– Ты болеешь? Это заразно? – Лиска инстинктивно отшатнулась.

– Нет, – Лена набросила капюшон, – врачи говорили что-то про иммунитет. Мы лечились несколько месяцев, а потом тетка увезла меня на свежий воздух. В городе было слишком пыльно и грязно. Я задыхалась. Вообще, когда я нервничаю или боюсь, то задыхаюсь.

– Понятно, – протянула Лиска.

– Если ты все же доберешься до нижней части реки, то можешь познакомиться со многими ребятами. Не все из них хорошие, но некоторым ты бы понравилась.

– Мне не разрешают туда ходить. Мне вообще многого не разрешают. Даже дружить с тобой.

– Тебя наказали?

– Нет. Скорее наоборот.

– Не понимаю.

– Были ребята в городе, они… обижали меня.

– Почему?

Прошлое казалось слишком личным. Стоило дотронуться до него и едва зажившие раны снова кровоточили. С другой стороны, прошлые обиды уже давно пытались прорваться наружу. Лиска всегда изливала душу только Вике, делясь своими тайнами и страхами. Они и подумать не могла, что может быть интересна кому-то еще кроме куклы.

– В городе я училась в школе. Родители много работали и почти никогда меня не встречали, так что приходилось добираться самой. Когда я перешла в третий класс, в школе появился новенький. Он собрал вокруг себя еще троих ребят и часто задирал младших. Некоторые его боялись, некоторые уважали. Другие старались не замечать. Серый и его друзья часто отнимали ручки и карандаши, иногда пеналы и даже деньги.