Колодец

Я принял верное решение, когда сел на клочок сухой земли и решил переждать темное время суток здесь, не пытаясь выбраться. Через час или два местность наполнилась звуками ночной жизни: в непосредственной близи от меня слышались всплески, шипение, стрекотание и еще сотни языков, на которых обитатели болот общались между собой. Порой мне казалось, что слева доносится заливистый хохот, а один раз почудилось, будто высокая тень проскользнула на другом берегу. Я как можно ниже прижался к земле и всмотрелся в плотную темноту, но повторного движения не увидел. Окружающие растения казались мне угрожающими своими очертаниями. Я внимательно наблюдал, не появится ли вновь таинственный красный свет, но видел лишь вязкую черноту. Я продрог, и зубы мои стучали от холода, но я не осмелился достать имеющиеся у меня спички и зажечь огонь. Я полагал, что при таком уровне адреналина в крови и пробирающем холоде, уснуть абсолютно невозможно. Но через некоторое время я адаптировался к обстановке, и усталость, накопившаяся за день, вынудила меня закрыть глаза на несколько минут и впасть в состояние полусна. Однако пронзительный крик одной из болотных птиц заставил меня проснуться. Мне пришлось сесть, а затем некоторое время походить на небольшом клочке сухой земли, чтобы вновь не впасть в забытье и несколько согреться. Так прошли долгие часы, а затем наступил спасительный рассвет.

Я бродил по округе, запоминая пройденный путь и оставляя для себя метки. Утром искать дорогу и знакомые места было в несколько раз легче. Через некоторое время я вышел на более плотную дорогу, а затем попал в знакомый мне сосновый лес. К реке я вышел в четырех милях выше по течению и оттуда уже без труда добрался до своего жилища.

Настало время пополнить продовольственные и хозяйственные запасы, поэтому я добрался до Бэкуотера. В этот раз я выбрал несколько иной путь до города, чтобы еще лучше изучить окрестности. Я пошел не через поля, которые вели сразу к железнодорожной станции, а через холмы вышел к автобусной остановке, о которой уже упоминал. Для пешего путника этот маршрут был несколько длиннее, но я никуда не спешил. Тем более, что в ложбине между двумя холмами открывался замечательный вид. Я остановился и сделал несколько зарисовок в блокноте. Вначале путника ждал пологий подъем, который приводил на перевал, а дальше довольно крутой спуск по горной тропе. Слева и справа протекали ручьи, настолько узкие, что не составляло труда перешагнуть через них. Они сплетались в причудливой формы ленты и заполняли оба склона по краям дороги. На левом склоне я заметил небольшую пещеру, вход в которую частично зарос колючим вьющимся растением, вид которого я не смог определить на таком расстоянии. Пещера выделялась на фоне склона более темным цветом, а ее очертания в камне были отчетливо видны. От остановки я шел вдоль дороги по прямой. Дожидаться автобуса не имело смысла – он проходил здесь всего два или три раза в день.

В городе я без труда нашел лавку, в которой приобрел достаточно прочную, чтобы выдержать мой вес, веревку. Лавка располагалась на самой окраине города, поэтому мне не пришлось долго бродить по улицам в ее поисках.

Я не забыл зайти в библиотеку, чтобы перевести надпись с древнеанглийского языка, найденную на крышке колодца. Здание находилось тут же, в нескольких кварталах от лавки. Оно выглядело много старше, чем постройки, окружавшие ее, и будто сжалось между зданиями повыше, которые нависли над ней слева и справа. Сперва я прошел мимо библиотеки, приняв ее за склад или пристройку. Внутри – идеальный порядок, книги были старательно разложены по полкам, за ними явно ухаживали и следили. Здесь царил полумрак, а само помещение представляло собой длинный коридор с кирпичными арками. Шкафы располагались по бокам. Смотритель, мужчина лет за пятьдесят, с нескрываемым любопытством выглянул из своей комнатушки, когда я вошел. Я спросил, где находится секция со словарями, и двинулся в указанном направлении. Вначале он тихо следовал за мной, но когда я случайно встретился с ним взглядом, доставая нужный том, он начал интересоваться, для чего мне понадобилась подобная книга. Я как мог избегал досаждающих вопросов, бормотал себе под нос и пытался отойти подальше от назойливого служителя. Я сел за дубовый стол и приступил к изучению символов. Перевести надпись оказалось сложнее, чем мне это представлялось в начале. Я быстро нашел перевод всех слов по отдельности, но вместе все они никак не складывались в единое предложение. Некоторые из слов имели несколько значений или обозначали слишком расплывчатое и неточное понятие. Почти два часа провел я, склонившись над книгой, прежде чем разобрал суть написанного. «То, что ты знаешь – ограничено, а что не знаешь – бесконечно», – такой был смысл написанного.

Когда я возвращался из города, небо начало темнеть и уже через несколько минут стало абсолютно черным. Три дня, не переставая, лил тяжелый дождь, природа неистовствовала. Я видел, как буря ломала сухие сосны, поднимала черные стволы вверх и уносила в неизвестном направлении. Одна из ветвей разбила окно в гостиной, и бешеный ветер успел смести все, пока я не закрыл брешь старыми досками. Ночью вспышки молний слепили глаза и не давали уснуть, гром раздавался, казалось, внутри головы, а не за окном. Сад за окном то был окутан непроницаемым мраком, то озарялся ослепляющими молниями. С каждой вспышкой я замечал новые силуэты. Ветки деревьев и кустарников сплетались в причудливые фигуры, пугающие и поражающие воображение. В белых всполохах я видел людей, застывших в разнообразных позах, предметы и явления, которых здесь быть не могло.

На второй день грозы мне показалось, что начался мелкий град – таким сильным был стук по стеклу. Я подошел к окну и внимательно пригляделся, молния осветила двор, и я в ужасе попятился и осел на пол – с другой стороны стекла на меня смотрело мертвенное лицо в капюшоне. Лишь через минуту я осознал, что произошло, и поспешил открыть входную дверь. Как только я поднял засов, в дом ввалился человек, невероятно худой и высокий, кожа плотно обтягивала его лицо, он был молод, не больше двадцати шести лет. В глазах читалась некоторая болезненность, однако движения его были уверенными и спокойными. Вода струями стекала с его черного плаща, смешиваясь с грязью, налипшей на высокие сапоги. Под сопротивлением ветра он закрыл дверь и обернулся ко мне: «Меня зовут Аллен. Я живу в старом доме за оврагом. Позвольте я объясню, почему вломился к вам». Он повесил плащ в коридоре и снял обувь. При худобе лица он оказался довольно хорошо сложен. Я сделал вывод, что он проходил военную подготовку или даже принимал непосредственное участие в боевых действиях. Из его рассказа следовало, что он решил добраться до города, когда буря немного утихла, но шторм разразился с новой силой и полностью затопил овраг. Аллен побоялся искать обходной путь в темноте, и решил зайти ко мне, так как часто в последнее время видел свет в моем доме. К счастью, он не пытался навязать разговор, лишь попросил стул, на котором он сможет дождаться утра – от дивана он отказался.

Я находился в некотором замешательстве. Следовало ли мне подняться к себе или остаться сидеть с ним? Я уже был не рад, что впустил его, но что мне оставалось делать – он совершенно точно знал, что я нахожусь дома. Не мог же я просто не открыть дверь. Я не хотел оставлять его здесь одного, но и сидеть с ним всю ночь не собирался. Ситуацию осложняла подозрительная молчаливость Аллена. Я сам был неразговорчив, но не в такой степени. Его пристальный взгляд с каждой минутой казался все подозрительней. Неужели он ждал, когда я уйду? Я пытался смотреть в окно, но боковым зрением постоянно видел, как он, абсолютно не шевелясь, смотрит прямо на меня. Наконец я решил, что чрезмерно волнуюсь и поднялся в свою комнату. Я лежал пытался расслышать в ночной тишине какой-нибудь шум, доносящийся снизу, но в доме было мертвенно тихо. Это должно было немного меня успокоить, но на деле лишь добавило сомнений и заставило нервничать еще больше. Я вновь попытался отвлечься от тревожных мыслей, но через некоторое время чувство скрытой подозрительности заставило меня вновь спуститься к ночному гостю. Я не смог бы уснуть, зная, что в доме находится незнакомый мне человек, к тому же со столь угрюмым поведением и характером. Тем более, что я не до конца поверил в его историю, – я не помнил, чтобы буря затихала хоть на минуту за последние сутки. В какой же тогда момент он решил выбраться в город? И все же попросить его уйти я не мог, теперь уже из чувства страха перед его реакцией.

Я спустился и сел в кресло напротив Аллена. Он по-прежнему не пытался заговорить, лишь смотрел на меня или в окно. Кажется, он сам понимал, что пугает меня. Дождь за окном пошел со страшной силой, крупные капли дробью обрушивались на стекло. Теперь вместо фигур за окном я видел лишь смутные тени и самые общие очертания ландшафта. Вспышки молний не освещали сад, а только погружали его в белое марево, будто дым окутал все вокруг. Обычно, мне хорошо спится в такую погоду, но сейчас я был возбужден, словно пробежал несколько километров. Один раз Аллен не смог сохранить спокойствие на невозмутимом лице. Я встал, чтобы пройтись и немного размять ноги, и тут же в комнате на другом конце дома раздался неопределенный шум, частично заглушенный бурей, но достаточно отчетливый. Мой гость резко обернулся, а затем посмотрел на меня и спросил, есть ли кто-то еще в доме. Я объяснил ему хитрую систему, которая создавала неприятное ощущение присутствия. Я сразу понял, что Аллен не поверил мне. Он повернулся на кресле в пол оборота. Надо думать, чтобы следить за происходящим в коридоре, его глаза начали настороженно и даже с некоторым беспокойством обшаривать комнату. Я почувствовал себя увереннее. Казалось, будто мы поменялись с ним ролями. Раньше у меня создавалось впечатление, что я впустил к себе в дом маньяка. Теперь же он чувствовал, что оказался в доме, в котором творится нечто странное. С этого момента напряжение в комнате стало предельным.

Так мы и просидели до самого рассвета, не сказав друг другу больше ни слова. А затем он поднялся, пожал мне руку и вышел из дома. Гроза еще продолжалась, но при дневном свете он мог обойти овраг по болотистой местности.

Дождь закончился также внезапно, как и начался. Я выждал несколько дней, пока просохнет почва и начал готовиться к спуску в колодец. Я не боялся спускаться в него – нахлынувший на меня в первый раз страх был не более чем игрой больного воображения, я это понимал. Боялся я того, что, спустившись, мне не хватит сил выбраться обратно. Я представил, как в изнеможении зову на помощь, как мое тело от голода начинает медленно пожирать само себя. Несколько дней я потратил, чтобы разобраться с хитроумными узлами и научиться крепко вязать их. Наконец я решился.

Веревка была закреплена за прочную сосну, я натянул ее, удобнее перехватил фонарь и начал спускаться. Стены колодца оказались сильно выщерблены, поэтому ноги не скользили. Я делал шаги осторожно, стараясь не наступить в мерзкую живность, скрывающуюся в мхе и побегах, всякий раз подсвечивая выступы фонарем. Я спустился уже футов на восемьдесят, мышцы становились твердыми и неподатливыми. Я пытался разглядеть дно в электрическом свете фонаря, но раз за разом мне это не удавалось. Осторожный шаг, еще, еще. Какого же было мое изумление, когда веревка закончилась, а я так и не смог достать дна. Теперь у меня не было возможности передохнуть и расслабить мышцы рук, я поочередно давал им отдохнуть, удерживая фонарь и веревку второй рукой, но времени оставалось все меньше – необходимо было сейчас же ползти вверх. Я бросил фонарь, в смятении даже не посмотрев, как долго он будет падать. Руки были словно чужие, зажмурившись, я по инерции подтягивался, зная: если хоть на секунду остановлюсь, то уже не смогу продолжить путь. Веревка обжигала ладонь. Наконец я уцепился пальцами за холодный камень и, подтянув в последний раз свое тело, перевалился за край.

Я лежал на спине, а ладони опустил на прохладную траву, серые неподвижные облака плыли надо мной. Сам дьявол потащил меня в эту яму. Второй раз за осень я чуть не погиб, но уже тогда навязчивая идея поселилась у меня в голове – я захотел во что бы то ни стало узнать, как глубока чертова нора.

Тем не менее, дальнейшие действия мне пришлось отложить почти до середины весны. Пасмурным ноябрьским утром я проснулся и увидел за окном клочья мокрого снега, что несколько смешало мои планы. Зимой я был занят судебным процессом, детали которого я не хотел бы разглашать на этих страницах, но смею вас заверить – ничего ужасного я не совершил. Скажу лишь, что мой отъезд из Лондона был отчасти связан с этим запутанным делом. Мне пришлось несколько раз съездить в столицу, чтобы присутствовать на судебных заседаниях. В середине февраля дело завершилось моей победой, впрочем, у меня не было никаких сомнений в подобном исходе.

Я отправился в город, чтобы заказать на заводе лестницу специальной конструкции. Я полагал, что по ней можно будет безопасно спуститься вниз. Впервые мне удалось осмотреть город – предприятие располагалось на другой стороне, поэтому добираться до него пришлось по десяткам улиц и улочек, по мостам и через тоннели. В центре располагалось несколько правительственных зданий, суд и множество пабов. Постройки теснились, будто нависали друг над другом, оставляя для проулков между ними не больше ярда. Здесь преобладали трехэтажные дома. Здания под светом осеннего дождливого неба приобретали серо-голубой оттенок, мостовые были усыпаны красными и бурыми листьями. Не было почти никаких звуков, кроме завываний ветра. Я услышал, как бьют часы на башне. У меня вдруг возникло тревожное ощущение, что они не отбивают час, а отсчитывают оставшееся время. Черные силуэты птиц закружились и закричали над замолкшей башней. Я на минуту закрыл глаза, чтобы освободиться от неприятного чувства. Городок был наводнен мелкими магазинчиками и лавками. Одна из таких лавчонок на главной улице привлекла мое внимание, точнее, внимание привлек торговец, а уже после я обратил внимание на товар. Человек за стеклом, уже не молодой, сидел за прилавком и держал в руках нож с необычным лезвием, имеющим множественные зазубрины различного размера. Я заметил недобрый блеск в глазах старика. Он был полностью поглощен работой и не замечал меня. С краю от прилавка, в тени, стояли еще люди, по всей видимости, смотрели за работой мастера. Когда я вошел, он лишь мельком взглянул на меня и продолжил свое дело. Я подошел ближе. Торговец вырезал из дерева небольшую фигурку. Это было изображение существа, самого необычного из всех, что мне доводилось видеть. Оно было отвратительно толстым и непропорциональным. Огромный живот почти полностью скрывал короткие ноги, руки едва доставали до груди и вместо пальцев имели безобразные отростки. Голова и шея были вроде бы человеческими, но лицо полностью сглаживало это впечатление: у существа не было глаз, носа и ушей, рот был расположен выше, чем у человека, почти в центре головы, и был полностью лишен зубов и губ – лишь черный провал и мерзкий язык. Я с отвращением отстранился и повернулся, ища поддержки у стоящих в углу людей, и вздрогнул от неожиданности. Это были вовсе не люди, а фигуры из дерева, выполненные в человеческий рост, такие же отвратительные и пугающие. Я осмотрелся. Лавка была наполнена статуэтками самых разных форм и размеров. Их черты были выточены с потрясающей точностью, каждый изгиб был тщательно продуман и исполнен великолепно. Но невероятного вида конечности и лица заставляли думать только о внутреннем уродстве создателя этих идолов. Я поспешил покинуть лавку, старик не обратил на мою реакцию и уход никакого внимания.

Не смотря на обилие общественных заведений, людей на улице было немного, а те, кого я встречал, были глубоко погружены в себя и имели внешность самую невыразительную, в их лицах было привычное осеннее уныние. Сонный город. Сколько таких можно встретить в северной части Англии. Жизнь здесь течет так медленно, что хочется спать, один день в точности похож на другой. Однако я заметил и нечто иное в выражении их лиц и вообще в чертах города. Будто неясная тревога нависла над городом, когда ничего произойти не должно, но все же ты всегда ожидаешь чего-то, всегда чувствуешь далекую угрозу из забытого сна.

Пройдя еще несколько кварталов, я решил узнать дорогу у кого-нибудь из прохожих, но, похоже, пронизывающий ветер разогнал всех жителей по домам. Я прошел через несколько арок, скрытых стволами деревьев, повернул на северо-восток и преодолел еще несколько вытянутых домов. В конце улицы обнаружилась вывеска, которую я искал.

 Когда я изложил свою просьбу, меня пригласили пройти внутрь и подождать некоего мистера Форда. С ним я обсудил все детали моего необычного заказа и сроки изготовления. Форд хотел узнать, для чего мне требуется лестница подобной конструкции, но видя мое явное нежелание разглашать детали, оставил свои расспросы. Он сразу понял, что я не местный. Мы немного поговорили о городе и людях, населяющих его, я рассказал ему о своей жизни в Лондоне. Я с сожалением заметил, что непогода за окном перерастает в настоящий шторм и расспросил инженера о возможностях для ночлега. Он указал на карте несколько гостиниц, расположенных по большей части в центре города, и отметил лучшие, на его взгляд. Я поблагодарил Форда и отправился в центр. Дождь перерастал в настоящий ливень, усиливаясь с каждой минутой.

Я искал гостиницу "Старый вяз". Я запросил номер на одного и заполнил карточку у стойки, указав имя и место проживания. Номер на третьем этаже был прибран, однако его ни в коем случае нельзя было назвать уютным или комфортным. Комната была оформлена в серых тонах, но при этом на полу обнаружился ковер нелепой яркой расцветки. Расстояние между кроватью и стеной было невообразимо узким. Я хотел передвинуть кровать, но она оказалась прикручена к полу, как и вся остальная мебель в помещении, даже кружка крепилась к столу на цепочке. Меня неприятно удивило еще одно обстоятельство: по неизвестной причине смежная дверь в соседний номер располагалась в моей ванной комнате. Это не имело особого значения, ведь я не собирался принимать здесь душ, но выглядело довольно странно и наводило на неприятные мысли. На стенах возле труб виднелись пятна грязных потеков, в некоторых местах перераставших в плесневые очаги, обои съеживались полосами от многократных затоплений с верхнего этажа. В довершении всего этого беспорядка стена соседнего здания была расположена так близко к окну, что я мог бы дотянуться до нее, не прилагая никаких усилий.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.