Свет небесный

Мухин с недоверием заглянул ей в глаза. На огрубевшем лице Евдокии ничто не поменялось. И доверие уже подорвано. Или она таким нетрадиционным образом развлекалась. Не мог молодой привлекательный парень соблазниться этой, этой… Представить трудно, в каком пьяном угаре возможно соблазниться женщиной, напрочь утратившей женскую привлекательность. Соответственно возрастало неприязнь. Вовремя из подъезда появился Быстров, сделал приглашающий жест.

– Мы можем продолжить беседу как-нибудь позже?

– А как же! Мне только и дел осталось – лясы точить.

Впечатления за последние полчаса не могли остаться без последствий: Мухин почувствовал душевную усталость и желание остаться наедине с собой – осмыслить, наконец, что с ним происходит. Обворожительная Татьяна и суровая Евдокия Никитична внесли смятение в его миропорядок, лишили способности уверенно воспринимать окружающую действительность.

– Я тороплюсь в редакцию. – Он смущенно протянул доверенную ему корреспонденцию.

– Как хочешь, – равнодушно отреагировал Быстров, забирая письма у Мухина.

– Но я еще приду!

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Быстров и побежал прочь.

Что он вообразил! – мысленно возмутился несостоявшийся журналист, торопясь покинуть мир застоявшегося болота. Когда успел на целине побывать? По ночам изображает беспомощных стариков, провоцирует насилие – с какой целью? В сущности, писать не о чем. Каждый человек живет сам по себе и далек от объективности. Собранный материал рассыпается на самостоятельные фрагменты, нет в них, что называется, красной нити повествования. Высвечиваются отдельные характеры, но нет ответа на поставленный вопрос: как могло произойти? Или наоборот – в разобщенности людей заключается ответ? В любом случае он знает о чем сказать, когда входит в здание издательства.

Не о чем писать?

– Уже!? – поднял голову от рукописи главный редактор Хижин. – Давай, показывай.

– Ничего не получается, – пробормотал Леня Мухин, устраиваясь напротив.

– Это хорошо, – по-доброму улыбнулся Анатолий Евгеньевич. – Ты не первый, иначе где набраться бумаги. Я-то знал о трудностях, но не предполагал с твоей стороны малодушия. Как звали твоего батюшку?

– Юрий Николаевич.

– Известная в обществе личность, немало сил положил на реорганизацию и развитие городской инфраструктуры. Не только практиковал, но и статьи писал. Я знал его лично, поэтому говорю с полной ответственностью. И совсем не годится сдаваться тебе – его сыну, унаследовавшему родительские черты характера.

– Завяз, ничего не вижу. Есть мелкая склочность, но нет основной направленности в показаниях и поведении людей.

– А, это уже понимание, – одобрительно кивнул руководитель. – Тоже хороший результат. А если понимаешь, то остановись, осмысли ошибки и упущения. Внеси коррективы в свои действия и дальше дерзай.

– Запутался в человеческих отношениях, потерял цель…

– И все!? – усмехнулся Анатолий Евгеньевич. – Ну вот что, у меня много работы, а ты иди и собирайся с духом. Что касается цели… это твой успех. – Главный редактор невесело рассмеялся.

Когда незадачливый корреспондент повернулся к выходу, то услышал, как ему показалось, знаменательную фразу:

– Писать можно обо всем, надо суметь написать.

Не зря Леня зашел в редакцию – уже последняя фраза Хижина стоила того. Все встало на свои места. Анатолий Евгеньевич всего-навсего дал Мухину возможность проявить свои способности, и нагромождение отрицательных событий в отдельно взятом дворе здесь не при чем. Увидеть интригу изнутри – вот задача. Интрига – конфликт. Не обязательно знать истину. Именно увидеть и уметь отобразить! И чтобы не говорила Татьяна – эта милая, неискушенная в интригах, девушка, к ней надо прислушаться. Как говорится, устами ребенка глаголет истина. Мысль показалась убедительной, а если учесть недосказанность при последней встрече, то, окрыленный новыми надеждами, корреспондент помчался в сумеречный вечер к Тараскиной.

Несомненно, в семье сложилось неукоснительное доверие. Евдокия Никитична вопросов не задавала, предусмотрительно подала внучке теплую шаль.

– Накось! И что дома не сидится… Вон и чаек настоялся…

Леня тактично поторопился выйти и дождался девушку на лестничной площадке, а при виде ее с накинутой на плечи шалью испытал сильное волнение, когда окружающие предметы теряют ясность очертаний, учащается дыхание – уже в который раз. В любом случае он даже себе не признавался в собственной влюбленности, поэтому в беседах с ней проявлял легкую небрежность и даже снисходительность, но спать ложился с мыслями о ней. Впрочем, его фантазии отличались нежностью и нравственной чистоплотностью – пусть даже с налетом эротики.

– И что мне в голову пришло… – последовал он за ней из подъезда. – Люди бедны.

– Бедны? Да, вы правы! – смутилась девушка, но тут же ее голос обрел гневные интонации. – Вы думаете, духовные ценности ничего не стоят? Это все равно что большая жизнь, переложенная в художественное произведение, – уникальная, неповторимая.

– Согласен… неповторимая. А как быть с духовными ценностями Бориса Пендюхина?

– Ну, прямо! Сдался вам Пендюхин. Ненормальный человек, а как жил… Конечно, жалко. Наверное, родители были, кто-то же его воспитывал.

– А другие люди? Уверен, знаете много, да и вашу бабушку никто стороной не обходит, к ней прислушиваются, с ней делятся новостями – сам убедился. От вас она не станет скрывать.

– Выслушать сплетни – еще не значит узнать правду. Пересказывать не стану, не дождетесь.

И кто это говорил! Неискушенная девушка очень хорошо сформулировала мудрую мысль, что, несомненно, подтверждало идею о заложенном с генами опыте поколений и отражало строгое воспитание с рождения.

– Сплетен хоть отбавляй. Вы, как я понимаю, хорошо знакомы с почтальоном… – затронул назревшую тему Мухин и поймал на себе настороженный взгляд девушки, увидел мгновенно возникшую скованность. – Еще бы! Парень общительный, привлекательный – не в пример мне, умеет со всяким разговор поддержать. А до него, между прочим, Марина Тихоновна домогалась. Ну, это жена Сергея Петровича – примечательного, очень душевного человека. Говорят, хороший писатель. Так ведь никто голову на отсечение не даст, зато сплетни распространяют.

– Ничего особенного, – сразу же расслабилась девушка. – Порой кажется, я из пальца высасываю проблему, которой в помине нет, но может иметь место. А все для собственного развлечения – так я в школе перед девчонками расцвечивала свою жизнь. Есть уже сложившиеся правила взаимоотношений людей с различной психологией. У каждого свои радости и неприятности. Неприятности – из-за недоразумений или, если хотите, – непонимания. Почему?.. Иногда жизнь течет сама по себе, но обособленный человеческий мозг раскручивает собственную логику. И вот появилась сплетня, очень похожая на правду. Где-то произошло замыкание, и все понеслось в тартарары. Или кто-то специально сплел интригу, ориентированную на определенного человека с его конкретной психологией – на его погибель.

– Вы только подтверждаете мою мысль о распространении сплетен как уже имевших место фактах. В итоге у меня нет положительных результатов.

Леня высказался и краем глаз взглянул на нее в надежде прочитать в глазах одобрение сделанным выводам – так ему хотелось ее внимания. И в самом деле увидел пристальный взгляд Татьяны. Она изучала его. Мягкое лето сменилось на колючую зиму. И где он теперь? В ощущениях ушел за пределы прозаичной обстановки. Кажется, сидят они под кронами распустившегося тополя, уже и май заканчивается, затененная сырость притягивает комаров, вечерние испарения дурманят голову – нет ясности восприятия. Проще выражаясь, он не увидел прежней добросердечной девушки и неприятно поежился.

– Не пойму вас, – буркнул он.

– Почему? – искусственно рассмеялась она.

Ему и раньше не приходилось строго осмысливать собственные поступки. Да, появился импульс, и он высказался, уверенный в собственной порядочности. И вдруг понимает, что сам плетет интригу – проверяет версию на девушке. Действительно, почему бы ей ни оказаться причиной замыкания. Роковую роль в развитии событий могла сыграть сплетня относительно Быстрова и Андреевой или… Пора остановиться!

Стоило отвлечься от фантазий, и Леня Мухин основательно засомневался в себе. По всей вероятности, Анатолий Евгеньевич совершил ошибку, возлагая на молодого корреспондента осмысление общечеловеческой проблемы. Именно в масштабности поставленной задачи запутался Леня, не умея выделить главного. А чего именно? Сказывалось отсутствие жизненного опыта, реальные знания подменялись юношескими фантазиями. И девушка, конечно, развлекалась.

– Могу представить, как в душе вы посмеиваетесь над моими усилиями убедительно воссоздать реальные события. Ни один специалист так ничего и не доказал, а дела повисли в воздухе. И вы улыбаетесь над моими благими намерениями. Вон у Каверина в «Двух капитанах» герой жизнь посвятил поиску истины и достиг вершины справедливости. Чем не пример?

– Вот вы постоянно подчеркиваете свою непривлекательность, что совершенно не соответствует действительности, но вы правы в другом – ваша юношеская одержимость вызывает улыбку. А Каверин… роман он и есть роман. – Увидела, как густо покраснел Леонид, заторопилась: – Давайте напишем наши соображения. Ну… вроде версии – я так думаю. Настоящих событий никто никогда не узнает. Даже для самих участников они могут представляться субъективно, далекими от истины. Человек может сам не отдавать отчета в своих действиях и… не помнить. Бывает же аффект. Сработали инстинкты… животные…

– Вы легко идете на компромиссы, и я только рад вашему великодушию, но как быть с духовными ценностями. Сегодня Пендюхин загубил неповинную собаку, завтра похитит вашего кота для садистских опытов, а дальше… Вы запросто развешиваете ярлычки. Быстров получился у вас пошляком, а я пообщался с ним, так просто увлеченный человек, увидевший в рутинной работе только ему понятный смысл. Ума не приложу, как вам пришло в голову… В общем, ему не до вас.

– Дурачок! – Она резво вскочила и заторопилась к спасительному подъезду.

Здорово у нее получалось: чуть что – сразу в подъезд, на осмысление не оставляет времени. И отношение к основным вопросам не прояснилось. По независимости в суждениях, у Татьяны не должно быть заинтересованности в искажении действительности. Так в чем дело? – задавался вопросом Мухин. Надо написать скромную статью о паскудной человеческой природе, празднующей лучшие времена, когда социальная и политическая обстановка все списывает. Опять же во все времена обществу в большей степени импонирует признание в любви к человеку, а то что убивают, насилуют… В стране есть процветающая элита, совершившая феноменальный взлет на восхвалении простого народа – его душевности и бескорыстия, упуская при этом его экономическое положение, и не торопится поделиться доходами с этим самым народом. Всюду лицемерие – циничное, ничем неограниченное. А как поступить ему?

Конечно, он заигрывал сам с собой внешне, на самом деле подсознательно искал ответы на поставленные вопросы. Например, носителем информации является почтальон – невольный свидетель скрытой жизни двора, общительный молодой человек, видом профессиональной деятельности связанный с местными жителями. Естественно и понятно. Как ни странно, Татьяна усиленно отводит внимание Мухина от личности, явно притягательной для решения поставленной задачи, навязывает свое мнение о людях и происходящих событиях. Почему? Возможно, имеются факты, о которых Мухину знать не положено. А почтальон знает?

Никаких открытий не происходит, но отношения с девушкой окончательно испортились. А чего она ожидает? За ее юной безгрешностью таится сила, направленная на подавление его целеустремленности. Она стремится навязать свой сценарий исследовательской работы, не связанный с развитием реальных событий. Но если принять ее вариант, путь получится тупиковый. Без документальной основы работа теряет смысл. А каким должен быть путь?

Посмотрел на светящиеся окна, перевел взгляд на небо. Горизонт еще продолжал озаряться, но уже появилась первая звездочка – Венера. Тоскливо съежилась душа. Татьяна придумала роман, поверила в него, теперь не откажется от намерений навязать его. Зато не верит Мухину, а значит – в успех расследования. И никто не верит, даже Анатолий Евгеньевич. Поэтому в стране процветает криминал, а силовые структуры развлекаются – устраивают облавы на притоны с последующим освобождением захваченных сутенеров, ловят криминальных авторитетов, обязывая их дать подписку о невыезде. Почему-то нет действий по кардинальному снижению преступности в стране. Спецорганы могут найти радиостанцию, замаскированную иностранным разведчиком под обычный булыжник на мостовой, но не в силах обнаружить изготовителей паленой водки, миллионами гектолитров поставляемой в торговую сеть. Создается впечатление, что государство заинтересовано, чтобы вечерами люди с опаской крались по плохо освещенным улицам и, прячась по своим углам, меньше замечали махинаций в эшелонах власти. Основные бюджетные средства тратятся на оплату труда чиновников по созданию видимости хоть какой-то деятельности в целях процветания народа. Ну, станут все богатыми, а кто будет обувь чистить, подметки приколачивать? Само государство не допустит всеобщего обогащения, кто-то же должен обслуживать главных лохотронщиков страны. Всюду происходит реальная деятельность на уровне игры. Второго июня состоялась теледуэль известного журналиста и не менее известного политика. Зрители присвоили победу с преобладанием в тридцать процентов журналисту, однако судьи, два вальяжных чиновника, повернули стрелку наоборот. И всюду ложь, ложь…

Неприятный вывод сказался вдохновляющим образом, и Мухин поспешил домой. Пока добирался, мысленно выстраивал статью. Начиналось по законам детективного жанра – трупы, подозреваемые, вопросы… Нет, искажать факты не стоит. Анатолий Евгеньевич прочитал отрицательную сводку по городу, своей заинтересованностью в журналистском расследовании проявил сострадание к согражданам, и повышение рейтинга газеты здесь не при чем. С журналистского расследования и надо начинать. Симпатия к простым обывателям всегда пробуждает ответные чувства. Необходимо сделать упор на психологическом состоянии общества, показать недовольство народных масс проведенной монетизацией и регрессивным налогообложением с последующим обнищанием людей. Никто уже не верит в справедливость, снижается интерес к жизни, а следовательно – самозащищенность. Статью необходимо подкрепить жизнеутверждающими пожеланиями: Долой коррупцию! Надо бороться с преступностью! Давайте объединяться в борьбе за свои права!

Придет же в голову такая чушь! В природе все уравновешено – есть травоядные животные, но им обязательно противостоят хищники. И лозунги очень хорошие, но преступность как раз и необходима, чтобы не допустить объединения людей – пусть боятся и сидят по домам, а то вдруг пообщаются и за вилы возьмутся. Всякому терпению приходит конец.

Все бы ничего, но сказывалось мышление Татьяны. Может, она явилась вдохновительницей и негласным соавтором статьи. В сущности, она первой высказала мысль об изложении убедительной версии, не вдаваясь в истинные причины гибели людей. Она повлияла? Нет, он самостоятельно пришел к тому же решению, не требуется ее участия, но… у нее приятная внешность, доброе отзывчивое сердце. И потом… Леня Мухин вышел из детского возраста, пора заводить подружку и думать о создании семьи. Уже дома он позвонил ей по телефону.

– Чем занимаетесь? – деловито обратился он, как ни в чем не бывало.

– Листала Библию, прочитала: Кто может знать мысли человека, кроме его собственного духа, живущего в нем?

– Насчет духа сказано сильно, но не утвердительно. Надо думать, сам человек может и не знать, что творит. Ведь так? Возможно, вы правы, говоря о внешней убедительности. Набросайте свою схему статьи или очерка – как сочтете нужным. Посмотрим, что получится из нашего тандема.

– Вы согласны? – В голосе девушки не прозвучало ожидаемой радости, скорее – осторожность, предчувствие подвоха…

– Не подумайте… я тоже предложу вариант, а потом вместе обсудим. – Замолчал, но вертится фраза – опасная и непреодолимая. – Хотелось бы пригласить вас прогуляться под звездами. – Сказал и вдруг понял, что сам себе противоречит в стремлении к профессиональной сдержанности. И она как будто перестала дышать. – Я так… вы приятная девушка… скучаете… скоро лето пройдет.

Действительно, язык – враг. Освободился от гнетущей тяжести, а легче не стало, и вспотел, как после длительного забега. И толком выразиться не сумел.

– Это что, Леня… кажется, не поняла.

– Вы мне нравитесь… очень.

– Хорошо вы сказали, – легко прозвенел ее голос. – Я бы рада, но потом бабуля прогуляется по моей спине половником.

К его чести будет сказано, он не страдал сексуальной зависимостью и не относился к расхлябанным молодым людям, переоценивающим свои возможности. На отношения с женской половиной человечества смотрел фундаментально: каждая, уважающая себя, девушка достойна прекрасной участи, и настоящий мужчина не вправе лезть в дивный сад без серьезных на то намерений. Уже вопрос. Поэтому Леня бухнулся в постель и долго не мог отвести глаз от завораживающей звезды Венеры, призывно подмигивающей ему в просветах лебединых облаков. Размышлял о перспективах взаимоотношений с девушкой.

Он ретроспективно проследил свою жизнь, не увидел в ней значительных любовных всплесков. Да, в иные вечера гулял с одноклассницами, однажды проснулся в каком-то общежитии в одной постели с разбитной девицей. Анализировал свой незначительный сексуальный опыт и не нашел в нем даже тени восторга. Если принять во внимание его невысокое мнение о своей внешности, то он быстро оставил попытки самообразовываться на любовном фронте. Более значимой становилась личная фантазия, насыщенная сумасшедшими оргиями или наоборот – трогательная в своей непорочности. Опять же размышлял. Понятной стала притягательность детей – их мир космически огромен и чист. Как видно, девушка Таня… она самое прекрасное и неповторимое явление природы, в котором гармонично сочетаются все девичьи достоинства в космических масштабах. А ключ к сердцу – на дне глубочайшего омута? Но какая естественность! И самобытность!

Весь цивилизованный мир следует моде. Краем сознания Мухин знал о существовании Зайцева и Дудашкина, но относился к ним, как стороннему мирозданию. И кто с ума сходит по каким-то там моделям одежды – значит, мало других забот. Каждый живет по общепринятым правилам, но чтобы подражать… Или, например, немалая часть мужского населения глубоко переживает за успехи отечественного футбола. Хорошо или плохо? Вопрос риторический. Лучше самому играть и совершенствоваться, чем создавать себе кумиров. Надо оставаться личностью, независимой от веяний времени. Поэтому стремление самовыразиться в литературе? Перевел сексуальную энергию в творческую плоскость. И Леня Мухин увидел в Татьяне родственную душу, незамутненную мэтрами от культуры и житейскими катаклизмами. Ее хотелось лелеять, оберегать от невзгод. Короче говоря, Леня влюбился не на шутку.

IV

Ничего странного, если вдруг встречный прохожий улыбается или даже смеется. Человеку свойственно испытывать иногда безотчетную радость – просто хорошо, и все. Мало ли какие мысли возникают во время праздных размышлений, легкости необычайной. Или присутствует наркотическое опьянение. Человек идет и улыбается. Все может быть, и обязательно найдется разумное объяснение. Бежит пятиклассница по школьному коридору, смеется самозабвенно.

– Иван Михайлович! – И падает ему в объятия.

– Чего смеешься?

Весь учебный год преподавал рисование и черчение – как раз перед Армией. Хорошо получалось, и ученики делали успехи – знать, полюбили молодого учителя, поверили ему. Девочки поначалу записки любовные подбрасывали, тем самым проявляя ответную душевность. А он не понял.

– Что-нибудь случилось!?

Нет, девочка не потускнела. Со смехом вывернулась из рук и вновь понеслась мимо учебных кабинетов. Только взгрустнула Алевтина Федоровна, престарелая, сухая и длинная, как жердь, математичка.

– Иван Михайлович, – обратилась она в задумчивости, – дети смеются потому, что им весело.

И как он сам не мог понять! Уже не исправить. Пробегал мимо озаренных радостью детских мордашек, ощущал на лице снежинки, а под ногами обледенелый асфальт. Он сам испытывал безотчетную веселость. Потому что счастлив? Хотелось обнять весь мир, каждого одарить частичкой своего настроения. И от чего болезни души? Несомненно, застойные явления порождают душевную гниль и пагубные идеи. Спонтанный оптимизм вызывает встречную просветленность и заинтересованность. И уж совсем естественным выглядело знакомство с Назаровским во время передачи заказного письма.

– Ты не женат? – поставил подпись на бланке Виктор Васильевич.

– Думаю, по мне видать. Мне нравится точность высказывания Задорного по поводу дураков и холостяков.

– Ну, это загнул. Я не жалею о совместной жизни с Ниночкой, царство ей небесное. Давай-ка я тебя чайком побалую, на улице, гляди, не май-месяц. Как считаешь, а!?

– Сегодня газет нет, можно и пообщаться.

– А как с домашним винцом? – весело сверкнул черными глазами радушный хозяин. – В этом сезоне всю овощную яму заставил.

– Не откажусь.

У него все получалось быстро. После стакана доброго вина беседа потекла неторопливая и греющая душу. Само собой зима смирила свой нрав, и снег растаял. А может, все казалось, и птицы солировали только в воображении.

С некоторых пор Иван перестал фиксировать уходящие годы, забыл о возрасте, и вдруг глянул в зеркало. Черт побери, уж не является ли он механическим звеном в человеческой куролеси. А где полет мысли, деятельная одухотворенность? Надо бежать.

Никому не дано проникнуть в сознание стороннего человека, но это и не важно. Правильней будет судить по делам и душевным проявлениям. Наконец, человек обставляет личную жизнь сообразно своему воспитанию, характеру и материальным возможностям. Назаровский, например, проживает в двухкомнатной квартире, но жилой можно считать только одну, то есть гостиную. За приоткрытой дверью другой комнаты Быстров увидел стеллажи с книгами и письменный стол, заваленный бумагами и немытой посудой: наверно, Виктор Васильевич предпочитал удовлетворять потребности желудка и духовный голод одновременно. Еще Быстров обратил внимание, с какой тщательностью хозяин прикрыл дверь предполагаемого кабинета, не забывая в замке пару раз провернуть ключом. И личная жизнь психиатра оставалась тоже за семью замками, зато сам он проявлял нездоровое любопытство, или профессиональный интерес, к окружающим его людям. Поэтому обстановка гостиной не отличалось изысканностью, но журнальный столик и два мягких уютных кресла располагали к душевной откровенности. Необходимо дополнить облик комнаты баром с выставленными в нем спиртными напитками. В остальном интерьер не отличался от общепринятого стандарта: диван, платяной немодный шкаф под ясень, телевизор на низкой тумбочке, пестрый ковер во всю комнату.

Тесное знакомство с Назаровским явилось отправной точкой в творчестве почтальона. Раньше неосознанное, теперь тяготение к познанию человеческой психологии получило осмысленную направленность. И какие возможности! Перед ним открывается завеса чьего-либо уединения или семейной тайны. При его способностях и соответствующем трудолюбии возможно воссоздание целостной картины человеческого бытия. Работа почтальона не является избирательной, как, например, у милиционеров или врачей, полем его деятельности становится все население, к какому бы социальному слою оно не относилось.

– Я открою тебе секрет, хочешь? – Виктор Васильевич скосил на Быстрова выпуклый взгляд.

– В необходимой мере есть любознательность, не скрою.

– У тебя на лбу написан успех. Не смущайся – тебе не пристало. Есть люди, отмеченные богом, великая сила подталкивает их к цели. Они сами часто не сознают своего предназначения, но обстоятельства всегда складываются так, что невозможно сойти с дистанции. Ты, Ваня, преподавал в школе?.. Тут недавно Александра Григорьевна разговорилась: видела твою трудовую книжку. Ну вот! Были успехи, и вдруг… – Назаровский выдержал паузу, – разносишь газеты, отказываешься от материальной выгоды.

– Мне нравится.

– Нравится, ха-ха. Можно полюбить работу, если видеть в ней глубокий смысл. Ты увидел. Или уже осознал.

– Трудно поспорить. Кажется, увидел. Правда, не сразу осознал, шел интуитивно.

– Конечно! – обрадовался собеседник. – Понимание происходит на глубоком подсознательном уровне. Ты прислушался и поверил. Что я, не видел, какое у тебя счастливое лицо. И люди к тебе тянутся, всех привлекает непонятность. С чего это низкооплачиваемый почтальонишка вдруг доволен жизнью. Другим сколько не давай, все мало, а тут…