Квадратные углы

В прошлый раз, перед моим отъездом в Самару, Сергей говорил, что ходил на медицинский осмотр и сдавал анализы. Результаты пришли хорошие, кроме гемоглобина. Очень низкий. Потом он стал принимать лекарства, назначенные врачом, и ему стало плохо. Появилась слабость, а еще замучила рвота по утрам.

– Но от чего? – спросила я. – Врач знает причину?

– Теперь знает, – ответил Сергей. – Опухоль.

– Какая опухоль?

– Перед тем, как приехать к тебе в Самару, мне сделали снимок, и нашли в брюшной полости опухоль. Небольшую, но оперировать придется.

– Почему ты мне сразу не сказал?

Теперь я испугалась. Волосы на голове встали дыбом.

– Тебе было и так тяжело. А тут еще такая новость.

– Мой отец умер, и ему уже не поможешь. А ты болеешь, и я не смогу без тебя жить, если что-то случиться.

В сердце пробрался холод. Губы затряслись.

– Милая, ну что ты?

Я выскочила из-за стола и бросилась ему на грудь.

Как же так? Я только встретила свое счастье и начала новую жизнь, как снова острые углы поймали меня в свой лабиринт. Гоняют по квадрату и не дают вырваться наружу.

Ночью мне позвонил Алекс. Это наше время – после полуночи, когда все нормальные люди спят.

– Ты уже приехала? – спросил он.

– Сегодня утром.

– Завтра увидимся?

– Во сколько?

– Я теперь в отпуске, могу встретиться в любое время.

– Алекс…

Снова слеза скатилась по щеке. После разговора с Сергеем, я так и не могу успокоиться.

– Ты плачешь? – встрепенулся он. – Сонь?

– Мне нужно тебя увидеть.

– Но, что случилось?

– Я тебе завтра расскажу.

– А что с доверенностью?

– Тоже завтра. Сходим к нотариусу и все оформим.

– Сонь, что-то страшное произошло? Скажи? Ты в порядке, не болеешь?

– Нет, со мной все хорошо.

– А Макс?

– Тоже.

– Я понимаю, ты устала. Столько всего свалилось на твои плечи. Сначала потеряла ребенка, даже не окрепла и сразу рванула в Самару к умирающему отцу. Так еще твоя работа…

– Ты прав, я очень устала.

Вот тут он испугался. Впервые в жизни я призналась, что устала.

– Я заеду за тобой утром, – слишком серьезным тоном сказал он. – Мне не нравится твое настроение. Сама не садись за руль, выспись, хорошенько позавтракай, а потом я заберу тебя. Поняла?

– Хорошо.

– Сонь?

– Что?

– А может, ты поедешь с нами? Море, солнце, песок. Немного подлечишься. Поешь хоть нормально, а то совсем исхудала, как щепка. Машка очень обрадуется.

– С вами? – переспросила я.

– А что? Макса возьмем.

– Но у меня нет путевки.

– Ничего страшного. Обменяем на другие.

– Алекс, я не могу.

– Почему? Ты не хочешь на море?

– Я не поеду с тобой.

– Именно со мной?

– Да.

Он замолчал. Понимает, что-то изменилось, а спросить страшно.

– Я встретила мужчину, – нарушила молчание я. – Ты всегда просил меня, говорить правду. Вот я и призналась. Я люблю другого человека.

– Это тот здоровяк?

Все-таки Наталья проболталась.

– Да, Иван.

– Большой мужчина с большой машиной.

– Зачем ты так?

– Но, у него большая машина. Тебе всегда такие нравились.

– Раньше ты никогда не позволял себе пошлости.

Ему не стало стыдно.

– И как давно?

– Мы знакомы десять дней.

– Даже?

Он спросил с сарказмом, но голос дрогнул.

В этот момент наша жизнь изменилась. Сама ситуация стала другой, перевернулась с ног на голову. Раньше я бегала за ним, унижалась. Просила прощение по любому поводу, даже когда была не виновата. Теперь мне не пришлось врать и оправдываться. Все получилось само собой. Он вычеркнул меня из своей жизни, и я ответила ему тем же.

Перед сном я позвонила Ивану. Не сдержалась, набрала номер и долго слушала тихие гудки. В три часа ночи он спит, поэтому не отвечает. Тогда я отправила сообщение.

«Сергей заболел. Мне придется задержаться. Прости. Перезвони мне утром»

Вот и первое оправдание. Сама дала обещание, и сама же нарушила его.

Утром он не перезвонил и не ответил на мой следующий звонок. Я проверила сообщение, прочитал в пять часов утра. Значит обиделся. Или ждет, что я приеду и все ему объясню. С глазу на глаз.

Я отвела сына в детский сад, а потом вернулась домой и позвонила Сан Санычу. Он обрадовался, еще раз выразил соболезнования, и сказал, что очень соскучился. Я пообещала заехать к ним в гости в выходной.

К воротам подъехал черный седан Алекса. Еще из окна я увидела его недовольное, помятое лицо, хмурые брови, и сердито поджатая губа, вытянутая в тонкую ниточку.

Когда я вышла на улицу, он попытался сделать вид, что не расстроен.

– Ты снова не спала? – спросил он, заметив темные круги у меня под глазами.

– Немного вздремнула, а потом все утро смотрела новости по телевизору.

– И что нового твориться в мире?

Он открыл мне дверь.

– Опять наводнение, – сев в машину, ответила я. – Ты знал, что инопланетяне завезли нам Эболу? Они заразились ей в космосе, и при контакте с животными, передали нам.

– Серьезно? – сжав губы, он еле сдержал улыбку. – А в космосе кто их заразил?

– Там много летает микробов. Просто вдохнули и все. Зараза попала в легкие, а потом в кровь.

– А! Так значит, у них есть легкие?

– У всех есть легкие. Как же они дышат?

– А какое отношение имеют инопланетяне к земным животным? Как они их заразили?

– Ох, Алекс! Какой же ты непонятливый. Они едят мясо.

– Кто? Животные?

– Нет! Инопланетяне.

– Но, если они едят мясо, то животное уже мертвое, оно не может заразиться.

Я задумалась. И правда, как можно заразить мертвое тело?

– Ты считаешь, нам врут? – спросила я, когда он уже не сдержался и засмеялся в голос. – Это выдумка?

– Сума сойти, Сонька! Не верь тому, что показывают по телевизору.

Истерика перешла в икоту. Он даже смахнул слезу с глаз.

– Нет, этого не может быть, – тихо сказала я. – Тогда кому верить, если даже там врут?

Я подняла палец вверх, показывая высоту канала, по которому шла передача про инопланетян.

От смеха, Алекс даже не смог мне ответить. Завел машину и плавно выехал на асфальтированную дорогу. Я украдкой взглянула на него. Что Насте понравилось в нем, и почему он до сих пор так действует на меня, что теряется дар речи, и ноги дрожат?

Нежное лицо, губы слишком яркие и живые для мужчины, изящные руки, золотые кудри, чуть прикрывающие уши.

– Что-то не так? – снова нахмурился он, заметив мой изучающий взгляд. – Ты хотела со мной поговорить.

– У Сергея обнаружили опухоль в желудке. На следующей неделе операция. Вот я и подумала о тебе. Только вы завтра уезжаете… Но может как-нибудь… Ты поможешь? Хотя бы позвонишь его врачу, поговоришь.

– Давно обнаружили?

– Несколько жней назад. У него сильно упал гемоглобин, и ему сделали снимки.

– А когда операция?

– Через десять дней.

– Ты узнай у него, в какой больнице он обследовался, а я потом созвонюсь с врачом.

– Когда созвонишься?

– Да хоть сейчас! Позвони Сергею.

Я тут же набрала номер Сергея, а уже через десять минут Алекс остановил машину на обочине и что-то стал искать в телефоне. Потом кому-то позвонил, что-то спросил.

– Операция не сложная, – убрав телефон в карман куртки, сухо сказал он. Но глаза погрустнели. – Сонь, ты должна понимать… Опухоль – дело такое. Никогда не знаешь, чем она обернется.

– Что ты имеешь в виду?

– Она может доброкачественной, а может и злокачественной.

– И что это значит?

Он сильнее сжал руль, косточки на пальцах побелели.

– Пока ничего не значит. Не переживай.

– Ты знаешь врача, который будет делать операцию?

– Слышал о нем, но лично не знаком. Врач… так себе. Нужно поговорить кое с кем и определить Сергея к другому специалисту.

– Ты поможешь нам?

– Постараюсь. Только это будет не бесплатно. У нас клиника не дешевая, но я попытаюсь выбить…

– Не надо, Алекс. Мы заплатим любые деньги, лишь бы ему сделали все хорошо.

– Ладно, тогда сегодня съезжу на работу и поговорю. А ты мне дай номер телефона Сергея. Там понадобятся его снимки, и врач посмотрит анализы.

– Конечно! Спасибо тебе.

– Пока не за что.

Мы приехали к нотариусу, и я оформила доверенность на Машу.

В Самаре сейчас тепло, а в Питере весна задержалась. Хотя уже поют птицы, и солнце греет кожу на щеках.

Пока мы шли к стоянке, Алекс еще раз позвонил своему знакомому хирургу.

– Когда? В понедельник? Олег, я завтра уезжаю. Он сам придет. Сергей Воронин. Да. Да. Спасибо. Буду очень благодарен, если ты… Нет. Хорошо. Я понял.

Я с надеждой взглянула на него.

– Ну, что?

– Завтра будет понятно.

– А ты завтра уже улетишь?

– Да, но вы справитесь без меня. Олег прекрасный специалист.

– Спасибо тебе большое.

– Это моя работа, – сухо ответил он. – Я поговорю с Сергеем и объясню, куда идти и к кому.

До стоянки осталось десять метров, но мы не спешим, растягивая время, которое в этом городе движется слишком быстро.

По темному каналу, проснувшемуся от зимы, по самой поверхности воды пробежал легкий ветерок, поднялся ввысь, а потом спустился и пробрался под мое пальто. Шевелит лацканы на воротнике, пытается унести с собой легкий шифоновый шарф.

– Так ты уже не вернешься в Питер? – спросил Алекс, крепче обмотав шарф вокруг моей шее.

Обычно так он укутывает Машу перед выходом из дома.

– Не знаю, – пожала плечами я, – если только в гости.

– А как же Маша?

– Я надеялась, ты разрешишь, забирать мне ее на каникулы? Хотя бы на несколько дней, а летом на пару месяцев.

Подняв голову вверх, он взглянул на голубое небо и вздохнул. Сейчас его глаза такие же холодные, как вода в канале.

– Ты помнишь, что постановил суд? Два дня в месяц. Это так мало, София, всего каких-то два дня. А ты хочешь уехать и пропустить эти несчастные мгновения, которые Машка каждый раз с нетерпением ждет? Сначала ты спряталась за сто километров от нее, теперь вовсе уезжаешь за тысячу.

Как верная собачонка я встала рядом с ним, не шевелюсь, не перечу, только слушаю жестокую речь, жду, когда он перестанет таращиться в небо и спустится на грешную землю. Увидит, что перед ним стоит женщина, не алкашка, как в прошлом, не шлюха, как он раньше считал, а обычная мать, любящая своих детей.

– Разрешить? – продолжил он. – И что дальше? Она будет жить на два города?

– Многие так живут.

– Ладно. – Он повернулся ко мне. – Я разрешу, тебе забирать Машу на каникулы. Только пообещай мне одну вещь?

– Какую? – обрадовалась я.

– Не надо! – Скривил губы он. – Будешь дома прыгать от счастья. А сейчас не надо. Хорошо?

– Угу, – тут же осела я.

– Не уезжай в свою Самару, пока мы не вернемся с отдыха. Пусть Маша осознает это, попрощается. А то в тихую смотаешься, а она будет переживать.

– Я не уеду, пока Сергей не встанет на ноги.

– А! Ну, это надолго! Тогда еще увидимся.

– Как надолго?

– А так. – Усмехнулся он. – Пока операция, потом несколько месяцев реабилитация. Ты думала, два дня и отделаешься. Не так все легко, София!

Иван как чувствовал! Стоило мне вернуться домой, и сразу же появились проблемы. Как мне объяснить ему, что случилось? Оправдываться, выдумывать причины? Поймет ли он и будет ли терпеливо ждать моего возвращения?

Алекс привез меня в поселок, а потом поехал домой собирать чемоданы в дорогу. Мы не стали прощаться. Я только махнула головой, а он сказал:

– Созвонимся ночью.

Все как обычно. Равнодушная улыбка и сухой тон.

Перед тем как забрать сына из детского сада, я зашла к Илье. Теперь он остался один дома, и дела с ремонтом крыши пошли гораздо быстрее. С утра он съездил на работу, а после обеда вызвал строительную бригаду и полностью погрузился в обустройство своего гнездышка.

Только я появилась на пороге, как он принялся готовить чай, изображая из себя хозяйственного парня.

– Больше никогда не женюсь, – сообщил он. – Одному лучше. Хочешь – спи, хочешь – ешь.

– А кто тебе раньше не давал, есть? – поддела я его за живое. – Все ждал, когда жена накормит? А сам? Взял бы да приготовил обед.

– И так весь дом на мне! – завелся он. – Целый день на работе, а приедешь – то цветы полей, то подрежь помидоры в парнике, то полы помой! Я еще и готовить должен? А для чего тогда жена? Пусть живет у родителей, командует, кем хочет. А я больше никогда не свяжусь ни с одной бабой.

– Тебе будет скучно одному.

– Без тебя – да. Будет.

Глаза блеснули из-под черных ресниц.

– Илюшка…

– Бросаешь меня. А я-то думал.

– Чего ты думал?

– Что мы всегда будем рядом. Пусть женаты, замужем. Но рядом!

– Тогда поехали со мной в Самару? Ты свободен, ничего не держит.

– И что я там буду делать?

– Так же работать. Продашь дом, купишь квартиру в городе, или тоже дом рядом с нами. Уж работа для тебя везде найдется.

– Поехать в Самару из Питера…

Он задумался.

– Илья! – Дернула я его за рукав. – Ты здесь останешься одни. А там мы будем с Максом.

– Ты не понимаешь некоторые вещи. Питер – город искусств. Здесь каждая улочка, каждый уголок имеют свою историю. Художественную ценность. Вот идешь по центру, там своя жизнь. Чуть свернул в сторону, а там другой воздух, другие люди, другая одежда. Образы! Мышление! За день можно увидеть такое! – Он взмахнул руками, описывая большой круг в воздухе. – Всю палитру красок, прочувствовать все эмоции, на которые только способен человек. Можно влюбиться, а можно умереть только от одного взгляда на кованые решетки на Певческом мосту. Ты видела их? Они прекрасны!

Мне и, правда, этого не понять. Петербург так и остался для меня загадкой. Я знаю только ту часть города, в которой живут Лапины, парк, да рынок, куда по выходным возил меня Макс.

А еще, раньше, несколько лет назад, я видела город глазами Леры. Искрящимся и дорогим. Теперь он стал для меня лишь пунктом, точкой на карте и местом, куда можно съездить на экскурсию.

В пять часов я пришла в детский сад за сыном. Пожилая воспитательница в желтом платье встретила меня в раздевалке. Макс играл с детьми в группе.

– София Викторовна, – противным голосом сказала она, – ваш сын сегодня ударил Кирилла.

Ну, вот и началось.

– За что? – изобразив удивление, спросила я.

– Они не поделили игрушку.

Я пообещала ей, что накажу Маска, а сама только улыбнулась. Забрала сына домой, но все же задала вопрос, ради приличия:

– Зачем ты подрался?

– Ну, мам.

Начал ныть мальчик. Он не понимает, за что его ругают.

– Нельзя бить людей. Ты, что – дикарь?

– Все мальчики дерутся.

Слово в слово, как говорил его отец. Он тоже считал, что мужчина должен уметь, постоять за себя.

На всякий случай я немного пожурил Макса. Не отругала, не наказала, а просто объяснила, как должен вести себя хороший мальчик.

Сын покаялся, махнул головой, даже пустил слезу, ради приличия. Пообещал больше не драться и несколько раз попросил у меня прощение. Я простила, но не поверила в искренность его слов. Уж слишком пришибленный вид, а глаза хитрые.

С работы вернулся Сергей. Вышел на улицу покурить, а тут как раз мы идем из магазина.

– А чего такой грустный? – спросил он у Макса.

Тот лишь хмуро потупил взгляд, надул от обиды губы и пошел в дом.

– Подрался, – сообщила я, когда мальчик скрылся за дверью. – Я его отругала.

– И правильно. Нечего распускать руки. У человека есть голова – вот пусть и думает.

– Это трудно будет исправить.

Уж я знаю, о чем говорю. Если он пойдет в отца, то никогда не станет послушным мальчиком.

– Ты рассказала Алексу про меня? – спросил Сергей, но без претензий.

– Да. Я сегодня разговаривала с ним. Он обещал, помочь.

– Теперь придется, идти еще в его клинику, там сдавать анализы, снова делать снимки.

– Он сказал, чтобы ты пришел со старыми.

– Все равно заставят, сдавать по-новому.

– Ничего страшно. Сдашь.

Через час мы сели ужинать. Макс тут же стянул с тарелки кусок хлеба, а затем забрался на диван с ногами.

– Марш за стол! – сказал Сергей. – Мы не едим лежа. Сядь на стул и нормально поешь.

Мальчик надул губы, но спорить не стал. Залез на стул, хмуро взглянул на тушеную капусту в тарелку и сказал:

– Вонючка.

– Это что за такое? Раз мама приготовила – ешь.

– Не буду.

– Тогда иди в свою комнату и не порти аппетит другим.

Макс спрыгнул на пол и пошел в гостиную. Там хотя бы есть телевизор и мультики.

– Я поговорю с ним, – сказала я, тоже встав из-за стола.

– Поговори! – Сергей махнул рукой. – Совсем парень от рук отбился. Пора уже взяться за его воспитание.

Сергей хоть и добрый человек, но строгий. Не любит беспорядок в доме и в голове.

Я застала сына на диване с пультом в руке. Уже начался его любимый мультфильм про Машу и Медведя.

– Малыш, – я села рядом, – нельзя так себя вести. Ты взрослый мальчик и знаешь, что все люди кушают за столом. Слушайся родителей. Мы любим тебя и хотим, чтобы ты был здоровым и умным.

– Мам, – жалобно промямлил он, – а где мой папа? Вот у Вани есть папа, а у меня нет.

Мой ангел! С огромными карими глазами и нежным личиком.

Я сжала рукой его крошечные пальчики.

– Ты скоро его увидишь.

– Правда? – затаив дыхание, спросил он. – Он меня нашел?

– Конечно. Он давно тебя нашел.

– А где он?

– Далеко. Скоро мы к нему поедем.

– Когда?

Он выставил ладошку вперед. Я загнула три пальчика.

– Через три дня.

– Так много?

Пухлые щечки погрустнели, а на ресницах блеснула слеза. Он снова спрятал руку под подушку.

– Скоро лето, мой мальчик. Вот листики появятся на деревьях, и мы полетим с тобой на самолете.

– К моему папе?

– Да.

Через пять минут Макс съел всю капусту и даже сказал «спасибо», хотя раньше его приходилось одергивать. Он знает, что нужно делать, его учат постоянно, но упрямый характер не всегда позволяет быть любезным. С каждым днем он все больше становится похож на своего отца. Такой же добрый, открытый. Такой же взрывной и непоседливый.

Сегодня Сергей купил на базе большую упаковку цейлонского чая. Обычно такой он не привозит в наш магазин, уж слишком дорогой, и большинство людей не любят зеленый чай. Но для дома мы берет сразу два килограммовых пакета.

– Завари с мятой, – попросил он, когда я включила чайник. – Она там, в холодильнике на верхней полке.

Я достала упаковку с душистой травой. Макс вяло прошелся из угла в угол, потом залез к Сергею на колени, подергал его за усы. Скучно. Опять слез и пошел в свою комнату за машинкой. Нашел. Снова появился на кухне, только уже с полными руками игрушек.

– Надо завтра, его свозить в парк. – Предложил Сергей. – А то парень совсем измаялся.

– Хочу к Маше! – тут же встрял в разговор сын.

– Она завтра с папой уезжает на море. Ты забыл?

– Я тоже хочу на море!

– Ты с мамой летом был на море.

– Еще хочу! – Топнул ногой Макс. – Хочу с Машей!

Я налила в заварной чайник кипяток, закрыла крышку, а сверху накрыла полотенцем так, что только носик выглядывает. Отодвинула подальше от Макса.

– Скоро Маша приедет и привезет тебе ракушку с моря.

– Не хочу ракушку!

– Не капризничай.

– Вонючки!

Тут он обежал вокруг стола, потянул чайник на себя, прижался к носику губами и хлебнул кипяток. Мы даже не успели отреагировать, как он уже обжог себе рот.

– Макс! – только и успела, крикнуть я.

– М-м!

Он замычал. Даже кричать не может. Стал задыхаться. Сергей тут же налил в стакан холодной воды.

– Пей, сынок.

Но, он не смог сделать и глотка. Только мычит и жадно хватает ртом воздух.

– София, звони в скорую! А лучше Алексу!

От страха я так растерялась, что еле нашла свой телефон, потом кое-как набрала номер Алекса.

Через час нас привезли в больницу. Сергей поехал за нами на своей машине. Еще у ворот я заметила темную фигуру возле двери в приемный покой.

Все как много лет назад. Только тогда я привезла Машу, и со мной был Макс.

– Как он? – спросил Алекс, когда мы вышли из машины скорой помощи.

– Не может говорить.

– Пойдемте.

Мы зашли в смотровой кабинет. Сергей остался снаружи с моей курткой и сумочкой.

– Сейчас посмотрим.

Полная женщина средних лет попыталась заглянуть в рот Максу. Рядом сидит молодая медсестра с отсутствующим видом и заполняет что-то в компьютере.

Скинув куртку у входа, Алекс подошел к мойке, тщательно помыл руки, потом надел одноразовые перчатки. Женщина недовольно фыркнула, но промолчала, отодвинулась в сторону, чтобы пропустить его к ребенку.

– Малыш, открой ротик.

– Не-а, – упрямо качнул головой Макс и жалобно посмотрел на меня.

– Сыночек, ты знаешь Алекса. Он не сделает больно. Покажи ему рот.

Алекс сел на стул напротив мальчика и стал его уговаривать. Ласково, осторожно, стараясь не напугать.

– Видишь, у меня в руках ничего нет. – Он показал свои ладони. – Я не буду делать больно. Только посмотрю, а потом расскажу тебе одну историю про девочку. Она очень боялась врачей, и ее забрала волшебница.

Макс тут же открыл рот. Он любит истории про волшебников.

– Умничка! Вот так. Все хорошо. Какой у тебя замечательный рот.

Он осмотрел всю полость рта у ребенка, аккуратно поворачивая рукой его голову.

– Хрипит, – сказала толстая женщина. – Нужно оставить его на ночь.

– Придется. – Вздохнул Алекс, а потом снова обратился к Максу: – Сейчас я помажу тебе горлышко мазью. Ты смелый мальчик?

Карие глаза стали огромными. Тогда Алекс вынул из ящичка кусок бинта, взял синюю ручку и на самом уголке нарисовал смешную рожицу.

– Его зовут Лулу, – надев на палец бинт, сказал он. – Пусть он посмотрит твои зубки. Хорошо? Ты разрешишь ему?

Мальчик махнул головой. Смешная рожица оказалась во рту, медленно продвинулась к горлу, чуть смазала мазью обожженное место и снова вылезла наружу.

– Не страшно?

Только сейчас я взглянула на Алекса. Его глаза изменились. Они больше не прозрачные, и даже смотрят совсем по-другому.

– Пойдем к Сергею, – подхватив на руки Макса, сказал он. – Сейчас я поговорю с твоей мамой, а потом вернусь и расскажу сказку.

Он скрылся с ребенком за дверью.

– Ваши документы, – очнулась странная медсестра. – И на ребенка.

– Они там.

Документы остались в сумочке, а сумочка у Сергея.

– Принесите, – недовольно буркнула толстая врачиха, – или позовите мужа.

Я вышла в коридор. Макс, словно воробушек, прижался к пушистым усам Сергея.

– Надо поговорить, – взяв меня за локоть, сказал Алекс и отвел в сторону.

– Нам придется остаться?

– Не переживай, все не так страшно. Горло опухло, но серьезных ожогов нет. Он больше испугался. Пусть ночь побудет в больнице под присмотром врачей.

– А почему он не говорит?

Он усмехнулся.

– Твой парень очень хитрый. Скоро заговорит.

– Так что делать, Алекс. Снова эта чертова больница. Уколы!

Мое бледное лицо, насторожило его.

– Успокойся, Сонь. Только не впадай в крайность. Одну ночь.

– Одну, – как эхо повторила я.

– Я буду рядом.

– Но, тебе завтра…

Он обхватил руками мои ледяные пальцы.

– Я успею. Высплюсь потом в самолете. Все равно Машке будет не до меня.

– Почему?

– Мы едем с друзьями. Разве я тебе не говорил?

– Нет.

– А! Это не важно. Пойдем, я провожу вас в палату.

Сергей так расстроился, что даже не смог с нами нормально попрощаться. Только встал посреди коридора и долго наблюдал за Алексом, бегающим то в смотровой кабинет за курткой, то с моими документами за врачом, а потом и вовсе исчез в гардеробе.

Через полчаса, мы оказались в палате.

Отделение детской хирургии по-прежнему все такое же стерильное, как и много лет назад. Белые полы, белые стены, белая мебель. Только у врачей белые халаты сменились на синие костюмы.

В палате уютно. Две кровати: одна для меня, вторая маленькая для Макса. На стене подвешен внушительных размеров плазменный телевизор. Тут же свой туалет и небольшая, но чистая душевая кабина. А еще здесь есть холодильник и микроволновая печь.

Пока я укладывала Макса в кровать, пришел Алекс, тоже в синем костюме, но без шапочки.

– Ну, что, парень, будем слушать сказку? – удобно устроившись на небольшом диванчике, спросил он.

Макс улыбнулся и тут же залез под теплое одеяло. Торчат только пухлые щеки и пятка в белом носочке.

– Угу.

– Тогда слушай. Жила-была одна маленькая девочка. Она очень боялась врачей…

Когда Маша была маленькой, Алекс всегда рассказывал ей сказки перед сном. Причем не читал, а придумывал сам. То про бабку-хулиганку, то про колобка-обжору. И всегда получалось так смешно, что даже я хохотала до слез.