Квадратные углы

– А как звали волшебницу? – четко спросил Макс, совсем забыв про свое больное горло.

Алекс мне подмигнул. Вот и заговорил мой маленький хитрец.

Через десять минут Макс заснул, даже не дослушал сказку. Просунул руку под подушку, а пятки в носочках свесил с кровати.

– Он похож на ангела, – сказал Алекс, поправив ему одеяло. – Макс тоже был красивым ребенком. Огромные глаза и пухлые розовые губки.

Он был красивым не только в детстве. Но я не стала об этом говорить вслух.

– Иди домой, Алекс. Тебе нужно выспаться перед дорогой.

– Уже одиннадцать, – он взглянул на часы, – в это время обычно ты мне звонишь.

– Или ты.

– Или я. – Он откинулся на мягкую спинку дивана. – Длинный был день. Правда?

– Для меня нет, – ответила я. – Здесь так быстро летит время.

– А мне кажется, что я стою на месте и не понимаю, что делать дальше. Куда идти? Зачем? Что ждет впереди?

Странно, его руки сегодня спокойные, не дергают волосы на голове, не прикрывают лицо. Лежат на коленях. На переносице исчезла складочка. А из-под брюк виднеются голые ноги. Он не надел носки.

В палате горит только ночник над кроватью. Жалюзи на окнах закрыты. В коридоре темно и тихо.

– Алекс…

– Ладно, – он резко встал с дивана, – уже поздно. Ложись спать. Завтра утром я к вам зайду.

Только я открыла рот, чтобы сказать «спасибо», как он уже скрылся за дверью.

Снова тишина. Снова на душе скребут кошки. Снова одна, и снова телефон молчит. Сегодня Алекс не позвонит, а Иван даже не напишет сообщение.

Тогда я написала сама, только не Ивану, а Сергею.

«У нас все хорошо. Не переживай. Целую. До завтра»

Он ответил через минуту.

«Спокойной ночи, солнышко»

А еще через пару минут пришло другое сообщение. От Ивана!

«Буду ждать. Люблю»

Телефон чуть не выпал из рук. Я вскочила с кровати и тут же написала ответ.

«Спасибо»

Пару сердечек и смайлик в виде поцелуя.

Сон сразу улетучился. Перед глазами пронеслись воспоминания о наших встречах, о первом поцелуе, о долгих разговорах по душам. Синие глаза и тонкие губы, нежные большие руки и его хриплый голос, слишком мужской, слишком родной.

Вот так летит время. Только я приехала в Петербург, и столько событий свалилось на голову. Одна хуже другой. Думала, соберу вещи и сбегу отсюда, а не получилось.

Видимо, город не хочет отпускать. Раз уж воспользовалась гостеприимством – отдавай должок. Сиди на месте и решай проблемы близких людей. Они тебя не бросили в трудную минуту.

Только я закрыла глаза, как пришло еще одно сообщение. От Алекса.

«Ты спишь?»

Я набрала его номер.

– Ты уже дома?

– Только зашел.

– Маша у родителей?

– Да. Утром ее заберу. А как вы? Макс спит?

– Спит. Все хорошо. Спасибо тебе.

– Все нормально. Это моя работа.

– Теперь я понимаю, почему тебя никогда нет дома.

Он усмехнулся.

– Да, уж.

– Тебе тяжело?

Никогда! Никогда раньше я не интересовалась его работой. Где он, что делает. Не интересовалась здоровьем, устал ли, голоден ли. Никогда не жалела, не успокаивала, если что-то произошло на смене. А ведь он всегда работал с маленькими детьми, с самыми сложными пациентами, которым нужно заменить не только друга, но и родителей.

– Я привык, – тихо ответил Алекс, после недолгой паузы. – Многие вещи закаляют, делают сильнее. Особенно в Африке. Именно там я прочувствовал всю сложность и значимость нашей профессии. Когда от тебя зависит не только жизнь ребенка, но и жизнь целой нации. Это понимаешь, только попав в определенные условия. Там нет такого быта, как у нас, нет бесплатной медицины, образования. Нет ничего, к чему привыкли дети в нашей стране. Они приходят к тебе за помощью грязные, голодные, босиком, не имея мобильников, запасной чистой одежды, кусочка печения в кармане. Ничего. Только он сам и жалобные глаза. А еще мать, которая ничем не может помочь своему ребенку.

– Мне жаль, что ты попал туда.

– Иногда лучше увидеть и знать, чем быть равнодушным.

– Лучше не иметь такого опыта.

– Возможно…

– Ты всегда был для меня загадкой.

– Почему ты так говоришь?

– Я совсем не знаю тебя, Алекс.

– Мы были женаты.

– И что? Мы никогда не жили вместе.

– Ты права. Раньше, я думал, что знаю о тебе все. А сейчас не уверен.

– И я не уверена.

– Нам стоит заново познакомиться.

– Зачем?

– Чтобы знать, что потеряли.

– Это будет сложно.

– Познакомиться, или понять?

– Сначала мы поженились, потом полюбили друг друга. А теперь мы, наконец-то, познакомимся?

– А что такого? Никогда не поздно начать все сначала.

– Так не бывает, Алекс. Незнакомые люди не женятся.

– Но, мы были женаты.

– А толку? Мы были чужими.

– Были.

– А сейчас ты хочешь, познакомиться со мной?

– Хочу. А ты?

– Уже не знаю. Да, и как это сделать?

– Очень просто. Я протяну тебе руку и скажу: «Алекс». А ты ответишь: «Очень приятно. София». Так и познакомимся. Сядем и расскажем, друг другу все, что произошло за те годы, которые мы провели в дали друг от друга.

– А что потом?

– Потом? – печально переспросил он. – Потом начнем жить.

– Хорошо. Давай познакомимся.

Я не вижу его лица, но знаю, что он сейчас хмурится. Улыбается, но складочка на лбу появилась.

– Завтра утром заеду к вам. Ложись спать, уже очень поздно.

– Спокойной ночи, Алекс.

– И тебе сладких снов, Соня.

Ну, вот и поговорили. Пусть лучше спустя девять лет, чем совсем друг друга не знать.

Утром он заскочил к нам на пару минут, осмотрел Макса.

– Уже лучше. Как ты, малыш? Скажи что-нибудь.

– Ты мне расскажешь еще сказку?

Обхватив ручками Алекса за шею, он хитро улыбнулся. Теперь он не страшный дядя и его можно обнять.

– Конечно, расскажу. Только больше не пей из чайника. Договорились?

– Договорились.

– Молодец. А теперь одевайтесь и домой. – Он повернулся ко мне. – Сергей приедет за вами?

– Он уже ждет внизу.

– Я спущусь к нему, а вы собирайтесь.

Через пару часов мы уже были дома.

Маша позвонила из аэропорта и сказала, что они сели в самолет. Оказывается, с ними полетели друзья. Я их смутно помню. Это та самая пара, где жена преподает музыку, а муж работает каким-то биологом, или химиком. Много лет назад, они ездили с нами в поход.

– Они с детьми? – спросила я Машу.

– Мам, ты ничего не помнишь! У них Никитка и Милана. Я с ними дружу.

– Значит, тебе не будет скучно.

– Нам весело. Я сижу около окошка. А папа обещал мне рассказать, где мы будем пролетать. Только боюсь, он уснет.

– Пусть отдохнет, он всю ночь провел на работе.

– Вот приеду и отругаю Макса. Как же ему не стыдно! Большой мальчик и додумался хлебнуть кипяток!

– Отругай. Тебя он послушает.

Моя маленькая принцесса. Она чувствует себя ответственной за брата. Пытается его чему-то научить, при этом сама все еще остается девятилетней девочкой.

Они уехали на десять дней к морю, а мы полностью погрузились в свои дела. Сергей в понедельник съездил к новому врачу, снова сдал анализы, прошел полное обследование брюшной полости. На работе подбил все хвосты, чтобы не дергаться во время лечения. Я занялась огородом. Рассада на окнах выросла, а теплицы еще не готовы к летнему сезону. В саду полно грязи, а в некоторый местах, где нет солнца, до сих пор лежит снег. Кусты и деревья спят. Но прилетели птицы, и сразу почувствовалась весна.

Операцию Сергею назначили на апрель, как раз с отдыха должен вернуться Алекс. И это хорошо, потому, что его помощь бесценна. И как друга, и как прекрасного специалиста.

Квадратное счастье.

Десять дней на отдыхе пролетели как одна секунда.

Только мы сели в такси, я тут же позвонил Софии. Маша выхватила у меня телефон из рук.

– Дай, я поговорю с мамой.

Я взглянул в окно. Наконец-то, дома.

– Мамочка, мы приехали! – закричала в трубку Маша. Водитель вздрогнул, а я лишь улыбнулся. – Все хорошо! Да, да. Отдохнули. А как там Макс? Он рядом? Ладно. Мам, можно, я завтра к вам приеду? Ага. Хорошо. А папа купил мне новые сережки. Я тебе завтра покажу. Они такие красивые. Да, они мне нравились, но у девочки должно быть много украшений. Те уже старенькие и детские. Так папа сказал.

Я так сказал? Ладно. У женщин свои заскоки. Раз сказал, значит, пусть так и будет.

– Сейчас дам.

Маша протянула мне телефон.

– Привет, – услышал я нежный голосок Софии. – Как вы отдохнули?

– Хорошо…

Только я хотел вставить еще слово, как дочка крикнула в трубку.

– Мам, я тебе тоже привезла подарок!

– Маша! – одернул я ее. – Так можно оглохнуть.

Водитель снова вздрогнул.

– Ой, ладно! – обиженно выпятив губу вперед, сказала девочка. – Прям невтерпеж.

– Упрямая, как осел. В кого наша дочь?

– Не знаю, – засмеялась София, – наверное, в родителей.

– Нет, – взглянул я на Машу, – у нее приличные родители. Ну, точно не ослы. Вот привыкла ходить в зоопарк и стала так же разговаривать, как они.

– Пап!

– Надула губы. Не нравиться.

– У вас хорошее настроение, – заметила София. – Как вы отдохнули?

– Отлично! – снова крикнула Маша. – Папа черный, как уголек! А я красная!

– Спали, ели, объедались фруктами, – теперь уже ответил я. – А у вас как дела? Как малыш?

– Вон поет на кухне. Сергей ругается, а он еще громче кричит. Хулиган!

– Что сказали Сергею?

– Через три дня операция.

– Понятно. Завтра выйду на работу и поговорю с Николаем Петровичем.

– У тебя уже кончился отпуск?

– Еще неделя. Но все равно схожу в больницу, узнаю, что там нового.

– Спасибо.

– Пока не за что. Завтра увидимся. Утром привезу к тебе Машу и поговорим.

Я спрятал телефон в карман. Маша тут же начала звонить бабушке по своему новому айфону, который ей купил дед на день рождения. Я был против такого дорогого подарка, но отца трудно переубедить. Особенно, когда дело касается гаджетов.

Через час мы подъехали к дому. Я расплатился с таксистом, вынул из багажника чемодан и помог Маше, надеть на плечи увесистый рюкзак, который она забила подарками и всякой ерундой, купленной в сувенирных лавках.

За время нашего отсутствия, моя машина во дворе покрылась тонким слоем грязи. Значит, здесь шли дожди, пока мы грелись под палящим солнцем. Деревья все еще спят после зимы, но в воздухе уже чувствуется особый запах. Аромат, приближающегося тепла.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж. В квартире сыро и темно. Как всегда. Мама никогда не бывает здесь. А отец если и заезжал, то только на пять минут; посмотреть все ли в порядке.

– Пап, когда мы заберем Бернара? – скинув рюкзак в прихожей, спросила Маша. Она и дня не может прожить без своего преданного друга. – Бабуля сказала, что он выл каждый вечер. Ждал меня у двери.

– Вечером съездим.

Ответил я коротко, лишь бы избавиться от ее бесконечных вопросов.

– Давай сейчас?

– Я устал. Немного поспим, а потом поедем.

Чтобы не слышать ее нытья, я сразу же прошел в ванную. Заперся и включил воду.

Десять дней отдыхал, а все равно голова забита. Вроде ни о чем не думал, только ел, спал, да загорал. Друзья были рядом. Дочь развлекала. А все равно постоянно вспоминаю о ней. О Максе, о маме. О том, что случилось. И ее признание… Другой мужчина. Другой город. Другая жизнь. Снова мы с Машкой останемся одни.

– Пап, – послышался голосок за дверью. – Там тебе звонят.

Я вышел. Даже не выключил воду в раковине, не закрыл дверь.

Может София?

– Да, – схватив телефон, сказал я.

– Алекс, как вы доехали?

Мама.

– Все хорошо. Тебе же Маша звонила.

– Обычно ты берешь трубку. – Обиделась. Голос стал сухой и тихий. – Вы к нам заедете?

– Через час, – взглянув на дочь, ответил я. – А может позже.

– Почему позже? Мы соскучились по внучке.

– Ладно.

– Вот, только не надо со мной так разговаривать, Алекс. Если не хочешь – не надо. Отец сам заберет Машу. А ты отдыхай.

Снова бьет на жалость. Она привыкла, что Макс реагировал на шантаж, но меня дешевыми эффектами трудно удивить. Знает, но все равно повторяет одно и то же.

– Пуст заберет, – сухо сказал я. – Раз так хочет.

– У тебя все в порядке?

Теперь уже смягчилась. Поняла, что перегнула палку.

– Я устал, мам. Перелет был долгим.

– Хорошо, отдыхайте. Завтра увидимся.

– Целую.

Маша выключила воду и закрыла дверь в ванную. Умница. Хорошая хозяйка растет.

Я заглянул в комнату.

– Там в морозилке есть пельмени. Хочешь?

– Нет, – ответила она хмуро. – Завтра у мамы поем. У нее всегда есть что-нибудь вкусное. Даже дядя Сережа лучше готовит, чем ты. Вечно одни пельмени, или макароны с сыром.

– Машка.

Я сел на диван. Она взглянула на меня через плечо, а потом все же улыбнулась.

– Ладно, пап. Буду. Только потом. Я в самолете наелась.

– Хочешь, закажу еду из ресторана? Рыбку, как ты любишь, или овощи на гриле. А можем, заказать шаверму! А?

– Пап! – Подсев ко мне на диван, она скривила личико. – Я терпеть не могу эту мерзость. Лучше я сама приготовлю что-нибудь.

Я удивился, но промолчал. Раз хочет – пусть готовит. У нее получаются шикарные горячие бутерброды. Много помидор и зелени, а еще сыр и хрустящая корочка на ржаном хлебе.

Так и решили. Маша пошла на кухню, искать продукты в холодильнике. А я залез под горячий душ. Плечи устали, а еще вспотел, пока таскал тяжелый чемодан по лестницам.

Через пару минут ко мне заглянула дочка, все с той же кислой миной на лице.

– Пап! – крикнула она. – У нас нет хлеба.

Из-за шума воды, я не расслышал ее вопроса. Махнул рукой.

– Сейчас.

Маша встала у раковины: руки в боки, взгляд исподлобья. Копия мать. Упрямая, но красивая.

Я выключил воду, взял полотенце и вышел из душевой кабины.

– Что случилось, доченька?

– Хлеба нет. Как я могу приготовить ужин, если холодильник пустой?

– В морозилке смотрела?

– Нет.

– Я покупал перед отъездом. Еще там сыр и колбаса.

– Никакой колбасы, – упрямо проговорила она. – А овощей нет?

– Нет, милая. Откуда?

– Ой, ладно. – Махнув рукой, она взялась за дверную ручку. – Спрошу у бабы Вали. Надеюсь, она дома. А ты поменяй одежду. Выброси в стирку носки и трусы, а рубашку и джинсы сложи, пожалуйста, аккуратно в корзину для белья.

Слово «пожалуйста» сказано слишком любезно. Как будто я несмышленый ребенок, а не взрослый мужчина, проживший почти сорок лет.

Она убежала к соседке, а я прошел в комнату и взглянул на телефон.

Не звонит. Правильно. Мы разговаривали всего два часа назад. Сейчас ей не до меня.

Только хотел переодеться, как пришло сообщение. От Леры. Уже двадцатое за сегодняшний день. Я сразу его удалил.

Вернулась Маша, с овощами и большим куском сладкого пирога.

– Ты все еще голый? – строго спросила дочка. – Хорошо, что баба Валя к нам не зашла. А хотела.

– Она передала?

Запах невероятный. А еще желудок ноет от голода.

– Пирог?

– Да.

– Нет, на лестнице нашла. Кто-то уронил, а я подобрала. Думаю, отнесу папе. Он любит сладкое.

– Но, видимо по пути все же сама попробовала? Тут надкусано.

– Пап! Прекрати! Я не ем мучное!

Мы часто шутим друг над другом. У Маши легкий характер, как у ее матери. Никогда не обижается. Улыбнется, а потом еще приласкает.

Поздно вечером, снова позвонила Лера. Я не ответил, а совсем отключил телефон.

Двенадцать часов. Маша уснула на своем уютном диванчике. Я включил ноутбук. Работы накопилось много, а сил нет. Голова не соображает. Мысли витают, но не о пациентах.

Один. Кровать, как и прежде, пустая. Даже не хочется на ней спать. Менять белье. И смотреть не могу. Больно. До сих пор душа ноет. Всего три-четыре раза София была в этой квартире, в этой постели. Холодно отдавала свой долг, а потом снова уезжала к моим родителям.

Может, купить большую машину? А то все думаю о практичности: куда ставить, много хлопот, еще налог, колеса дорогие. Квартиру можно взять в ипотеку и не экономить.

Черт! Глупые мысли. Тут дети больные, а я думаю о ерунде. Маленькие ангелы. Мои крошечные пациенты. С проблемами и уже с жизненным опытом.

Рука сама включила телефон. Пять сообщений от Леры, и один пропущенный звонок от Витьки.

Я взглянул на часы. Наше время. Пора позвонить, но…

Нет. Больше не буду… не хочу… Пусть сама позвонит. Хотя…

Она сделала первый шаг. Вернулась к родителям в дом, почти целый месяц ждала меня. Даже надела те кружевные белые трусики. А я, как идиот, сделал укол и говорил о диете. Бедная моя девочка. Потеряла ребенка, потом отца. Исхудала.

Я набрал ее номер. Тишина. Через пару секунд ответила. Значит, ждала.

– Привет.

– Я тебя не разбудил?

– Нет.

Ее печальный голос взбудоражил нервы.

– Снова читаешь книгу?

– Смотрела сериал. А ты как?

– Не могу уснуть. После жары тяжело привыкнуть к холоду.

– Маша спит?

– Спит. Устала.

– Алекс…

На второй линии снова Лера.

– Сонь, прости. У меня тут другой звонок. Давай, поговорим завтра?

– Хорошо.

Полетели гудки.

– Да! – рявкнул я в трубку.

– Алекс, – испуганно проговорила Лера. – Вы уже дома? Почему ты мне не ответил на сообщение? Я тут сума схожу.

– Что тебе надо? Хватит мне названивать! Ты смотрела на часы?

– Милый, я…

– Забудь мой номер и больше не звони.

Пришлось снова отключить телефон.

Однажды она предала меня, но я простил. Не сразу, спустя много лет. И только по глупости. Попался, как сопливый мальчишка! Поверил, когда очутился в трудной ситуации.

Ошибки. Первая, когда ударил Софию. Снесло голову, потерял контроль над эмоциями, вылетел из привычного состояния и превратился в тварь. Слабого, распущенного урода. И ладно бы первый раз! Нет. То же самое было с Лерой. Только ситуации разные, а урод остался один и тот же.

Вторую ошибку я совершил, когда снова упустил Софию. Позволил ей уехать в Самару и влюбиться в этого громилу. Мог бы поехать с ней. Поддержать, помочь. Но, гордость не позволила перешагнуть через свое эго. И уверенность. Думал – куда она денется? У меня все карты на руках, а она – всего лишь слабая девочка, привязанная к своим детям и ко мне…

Ошибся. Сильная. Снова утерла нос, когда не ожидал.

Это девять лет назад она была наивной девочкой. С длинной светлой косой за плечами, веснушками на носу, огромными голубыми глазами.

Теперь все изменилось. И я, и она, и наша жизнь, и чувства.

Утром Маша пошла в школу. Каникулы закончились. Я съездил сначала на работу, а потом зашел к родителям домой.

Машина Леры спряталась за углом пекарни.

– Алеск!

Встретила меня в холле мама.

– Ты не на работе? – удивился я. – Уже девять часов. Что-то случилось?

Она подставила щеку для поцелуя, а потом провела рукой по моим волосам.

– Все хорошо, сынок. Ты так сильно загорел.

– Ты точно не заболела?

– Да, не болею я, Алекс. Просто осталась дома. Работы не много, вот и решила отдохнуть. Лера справится.

– Ладно.

Я сделал вид, что поверил. Выглядит она хорошо, снова поправилась и уже не такая худая, как раньше.

– Бернар по тебе соскучился.

С кухни послышался лай.

– Мальчик, ты где? – позвал я его.

Услышав знакомый голос, пес тут же рванул в коридор. Забыл про косточку, оставленную с утра хозяином, и бросился к моей ноге.

– Хороший, молодец.

Похвалил я его.

Бернар – умная собака. Знает, что с Машей можно поиграть, а со мной ведет себя, как настоящий мужчина: смирно сядет у двери, и не будет визжать от радости. Руку лизнет и преданно заглянет в глаза.

– Хочешь чай? – спросила мама. – Ты не торопишься?

– Я уже был на работе.

– Так рано? У тебя еще отпуск.

– Помню. Я только заскочил на десять минут, поговорил с Николаем. У Сергея скоро операция.

– И что он сказал?

– Пока ничего определенного. Я еще перед отъездом все знал.

Мы прошли на кухню. Верный пес снова сел у моей ноги. А мама повернулась ко мне спиной и налила в чайник воды.

– Почему ты дома? – снова пристал я. – Что случилось, мам?

– Да, тут… вчера перебирала вещи. София с Максом съехали. Теперь комнаты снова пустые. И в квартире стало тихо, непривычно.

– И что?

Пальцы переместились на пуговки на платье. Теребят, а глаза спокойные. Она постарела. Седина пробралась на макушку. Морщинки на лбу. Кожа на руках сухая, серая.

– Я нашла коробку…

– Снова лазила в кладовку? – строго спросил я. – Какую коробку, мам?! Хватит разглядывать эти фотографии. Иначе я их выкину, или заберу к себе домой. Макса больше нет! И не будет! Пять лет! Смирись ты с этим!

– Какой же ты жестокий, Алекс. Как можно забыть о своем ребенке? Ты никогда меня не поймешь.

– Я тоже его любил!

Она осела. Упала на стул и постарела еще на десять лет.

– Он был таким хорошим мальчиком.

Началось. Снова одно и тоже.

– Был. Но, теперь его нет. У вас остался внук, вот о нем и думай. Не хватайся за прошлое.

– Ты прав. – Быстро сдалась она. – Я сойду сума, если не выкину прошлое из головы.

– Не надо выкидывать. Прими, как факт. Он был, и мы все его любили.

– Ладно, – она встала со стула, – расскажи, как вы отдохнули.

– Ты меняешь тему?

Она налила кипяток в кружку и подала мне. Чайный пакетик окрасил воду в темно-красный цвет.

– Забери сегодня эту коробку к себе домой.

– Так лучше, – успокоился я, – и тебе, и мне. Теперь можешь спрашивать.

Я отодвинул кружку в сторону. Терпеть не могу чай в пакетиках.

– Ты загорел, а волосы совсем стали белые.

– Завтра пойду в парикмахерскую и состригу их под корень. Надоели.

– Маше там понравилось?

– Еще бы! Жара и вода. Рай для детей.

Она снова вернулась к мойке и спросила через плечо.

– Ни с кем там не познакомился?

– Мам, я ездил с ребенком. С кем я могу познакомиться, если рядом Маша?

– Ты прав. Я совсем забыла. Прошло чуть больше месяца, как ты расстался с Лерой.

Так вот почему, она повернулась спиной. Чтобы снова заговорить о своей подруге и не видеть, как я закипаю.

– А Лера здесь, с какого бока? – грубо спросил я.

– Я вижу, как ты страдаешь. – Попыталась она подлизаться и мельком взглянула на меня. – Похудел и снова плохо спал. Даже отдых не помог.

– Я страдаю не из-за Леры.

– Тебе нужна женщина.

Пропустила мои слова мимо ушей. Боится услышать правду.

– Ты хочешь поговорить о моих женщинах?

– А они у тебя есть?

– У меня всегда есть женщины.

Теперь она уже повернулась. Даже села за стол, сложила руки на колени и открыла от удивления рот.

– Вот так да! А почему я не знала?

– О чем, мам? – Мне стало смешно. – Ты, правда, хочешь, чтобы я рассказывал тебе о своих сексуальных похождениях?

– Алекс, не пугай меня. Ты всегда был примерным семьянином.

– Так и есть. Только у меня давно нет жены, а потребности есть. Я живой человек.

– И кто они?

Я все же подвинул кружку. Пахнет не противно, но пить можно.

Бернар отдавил мне ногу. Я подставил ему другую ногу, и он покорно уткнулся носом в большой палец.

– Ты больше не вернешься к Лере? Правда?

– Не начинай. Мы уже обсуждали эту тему.

– А жаль. Столько лет вместе. Неужели ты не сможешь ее простить? Подумаешь – обманула! Ничего страшного. Придумала беременность, но не изменила же. Она испугалась, вот и решила себя обезопасить.

– Чего испугалась?

– Ты сам знаешь чего. София снова вернулась к нам домой. Так еще родила ребенка от Макса.

– А вот это не самый умный довод, – завелся я. – София изменила мне с братом. Так чего Лера испугалась?

– Что ты не забыл свою бывшую жену. И боялась не только она. Мы все об этом думали. Знаешь, как я переживала за тебя на суде. Всю грязь вынули на всеобщее обозрение. А она сидела, как ангел, с опущенными глазами и молчала. Нет бы, опровергла все, что там наговорили. Она видела, как тебя унижают, но ничего не сделала. А только строила из себя мученицу.

– А что она могла сказать? Что любили меня? Но, это не правда!

– Могла бы соврать! Хотя бы при людях. Чтобы ты не выглядел дураком.

– Почему ты ее так ненавидишь?

– Я ее люблю! – горячо воскликнула мама. – Как родную дочь! Но, ты у меня один, и я не дам тебя в обиду!

Мне стало жалко ее. Именно на их с попой плечи свалился основной груз ответственности за Машу. Я все время на работе, а они по очереди, кто как сможет, забирают ее из школы, водят в парк, делают по вечерам уроки.

– Мамочка, у меня все в порядке. – Теперь я подлизался. – Как только найду себе приличную женщину, сразу же тебе расскажу. Договорились?