Квадратные углы

В дверь позвонили. Это пришла Ольга.

– Хорошо, я уже иду.

Я отключила телефон и бросила его на тумбочку. Накинула на плечи куртку, ноги сунула в сапоги.

– Оля, вы не посидите пять минут с Машей? – попросила я. – Там у нас… такое.

– А что случилось, София?

Сняв норковую шубку, она испуганно взглянула на меня.

– В пекарне трубу прорвало. А родители на производстве.

– А я еще хотела зайти за тортом, но увидела, что девочки закрывают дверь.

– Им пришлось выгнать всех покупателей.

– А что ты сделаешь одна? Нужно вызывать сантехников.

– Там Макс едет. Он их вызовет.

– А! Если Макс, то тогда ладно. Но, ты сама не лезь в подвал. Не дай бог, поранишься. Пусть мужчины делают свою работу.

– Спасибо! – уже на бегу крикнула я.

Девочки действительно закрыли кафе. Опустили ставни на окнах и выключили в помещении свет.

– София, тебе помочь? – спросила Юля, когда я зашла в подсобку.

– Сейчас придет Макс. Пусть спускается ко мне.

– Он уже там.

Я открыла дверь в подвал. Теплый пар ударил в лицо. Глаза мгновенно ослепли. Пришлось спускаться по лестнице на ощупь. Даже фонарик, который мне дала Юля, не помогает. Кругом туман, и вода капает на голову.

– Макс! – крикнула я.

В конце огромного коридора показался лучик света.

– Иди сюда!

Хорошо, что я надела балониевые сапоги, а то бы ноги насквозь промокли. Впереди показалась еще дверь. Я прошла вперед, перешагнула через балку и потянула за дверную ручку. Замок щелкнул, и мы оказались в капкане.

– Макс! – испуганно закричала я. – Эта дверь открывается снаружи?

Показался силуэт человека.

– Иди сюда! – снова позвал он. – Не стой в воде.

Я двинулась вдоль стены, боясь упасть в воду. Дальше ступенька, и я очутилась в крошечном помещении, больше похожем на кладовку. Чья-то рука схватила меня за капюшон и вытащила на свет.

– Не пойму, где прорвало. Здесь все трубы целые.

Макс еще раз прошелся по коридору, залез в каждый угол, осмотрел все стены. Я только слежу за светом от фонарика, бегающим в разные стороны.

– Все нормально. Ничего не вижу.

Он вернулся в комнатку.

– Макс, я закрыла дверь.

– Какую?

– Вон ту.

Мы выглянули в коридор.

– И что? – пожал он плечами. – Забей. Сейчас откроем. Не парься, принцесса.

Я промолчала. Он знает здесь все лучше меня. Значит, ничего страшного не произошло, раз он так спокоен.

– Так что будем делать? – спросила я. – Позвоним сантехнику?

– Надо подняться выше. Может там утечка. Здесь внизу все в порядке.

– Тогда откуда пар?

– Не знаю. Дай мне телефон. Я позвоню отцу.

Я сунула руку в карман куртки.

– Он остался дома.

– Я тоже оставил свой в машине. Черт! Придется бежать на улицу.

Мы вышли в коридор. Пар немного рассеялся, и можно свободно идти дальше. Макс дернул дверную ручку. Ничего. Он толкнул дверь ногой. Снова ничего.

– Там что замок? – снова пнув дверь, спросил Макс. – Какой идиот, запирает дверь внутри подвала?

Я прижалась спиной к стене. Как минимум час нам придется сидеть в этой душной дыре и ждать, прихода родителей. Они все равно спустятся в подвал, когда не смогут до нас дозвониться.

Мы вернулись в комнату. Здесь не так жарко, и горит единственная лампочка на потолке. В углу притулился обшарпанный стул. На стенах облупившаяся краска.

– Садись.

Макс поставил стул возле меня, а сам снова вышел в коридор. Вода ушла. Воздух все еще влажный, но уже не такой густой. Яркий лучик в конце коридора замер, а потом снова двинулся в мою сторону.

– Не страшно одной?

Он встал в дверном проеме. Теплый пуховик пропитался влагой, а кроссовки стали черными от грязи.

– Кого здесь бояться?

– Ты смелая, принцесса.

Он снял куртку и повесил на трубу.

– Надеюсь, родители скоро приедут. – Я села на стул и огляделась по сторонам. – Что же здесь произошло? Трубы целые, а вода стоит.

– Не знаю.

Он пожал плечами.

– Может, Юля догадается, спуститься сюда? Она видела, как мы вошли.

– Вряд ли. Они, скорее всего, уже ушли домой. – Он взглянул на часы. – Девять. Пекарня закрыта, мы все еще в подвале. Они не станут дожидаться, когда здесь починят трубы.

Он оказался прав. Девочки разошлись по домам. Родители приехали только к десяти часам. Спустились в подвал, увидели, что все трубы целы. Сан Саныч пару раз дернул металлическую дверь за ручку, убедился, что все надежно закрыто. Еще раз прошелся по торговому залу, а потом включил сигнализацию и, со спокойной совестью, ушел домой.

Только ближе к полуночи, мы поняли, что за нами никто не придет.

Макс за это время исследовал соседние комнатушки. Они оказались еще меньше, и там пахнет плесенью. За то в одной из них мы обнаружили сломанный шкаф, а в нем лежит на самой верхней полке, упакованный в целлофановый мешок, старый матрас. Небольшой, но хотя бы сухой. Макс расстелил его на полу, а сверху положил свою куртку. Потом сел, снял кроссовки. Они полностью пропитались водой, пока он ходил из одного помещения в другой.

– Не стой там. Иди сюда.

Он протянул мне руку. Я тоже сняла сапоги и села на матрас.

– Не самая шикарная кровать, – усмехнулся он. – Но, это лучше, чем всю ночь сидеть на стуле.

Матрас узкий, но высокий и мягкий. Видимо здесь кто-то оставался ночевать, раз его так хорошо упаковали, а потом спрятали.

Макс лег и вытянул, уставшие ноги. Носки тоже промокли. Но, здесь так тепло, что одежда уже почти высохла. Я давно сняла куртку, а теперь избавилась и от теплой кофты. Осталась только в джинсах и в майке на тонких бретельках.

– Я ходила к отцу на работу, – удобно устроившись к нему под бок, сказала я. – Мы поговорили.

– Зачем?

– Макс, я не верю в его связь с этой женщиной. Пойми, этого не может быть. Я чувствую…

– Зачем? Ты все испортишь. Не надо… Черт! Ты не понимаешь… хоть она и уродина, но… Я многое на нее нарыл. Дай мне немного времени.

– Ты что-то узнал? Почему ты молчал и ничего мне не сказал?

– Я не хочу втягивать тебя в это дело. Алекс… мы говорили. Он что-то подозревает. Это не хорошо. Я объяснил ему, что между нами ничего… Ну, ты понимаешь?

Я отвернулась. Значит, Алекс разговаривал с Максом. Он думает, что я его обманываю.

– Может, рассказать ему правду? Тогда не будет проблем.

– Нет. Алекс никогда не простит отца. Он разрушит всю семью, настоит мать против него. Ты его плохо знаешь.

– Тогда что же делать?

– Я сам разберусь с этой женщиной.

– Но, я тоже хочу…

– Нет. Ты не должна лезь в эту грязную историю. Посмотри на меня.

Я повернулась на бок. Он просунул руку мне под голову, а второй обхватил за талию. Ноги сплелись. А сердца забились в одном ритме. Медленно, спокойно.

Так хорошо мне давно не было. Родной человек, знакомый запах. Надежно. Уверенно. Никогда не думала, что моим самым лучшим другом станет мужчина. Да еще какой мужчина! Самый настоящий!

– Поспи, – прошептал он. – Я буду рядом. Закрывай глазки и выкинь из головы все дурные мысли.

Так обычно он говорит Маше, когда она долго не может заснуть. Со мной он редко любезничает. Хотя в последнее время, мы сильно сблизились. Особенно после случая с его девушкой.

Я прижалась щекой к его плечу.

– Когда я была маленькой, бабушка пела мне песни перед сном. В основном они были на казахском языке. Она родилась в Актюбинске. Я помню ее нежный голос. С таким необычным акцентом. Теплые руки, которые заплетали мне косы. И запах. Она всегда пахла пирогами и малиновым варением. Еще я помню, как она учила меня правильно держать ложку. Всегда говорила: «Деточка, подними локоток. Не горбись и ешь медленно. Иначе, никогда не найдешь себе приличного мужа». А я все равно ела быстро, и спина была коромыслом. Потом родилась Настя, и все внимание перетянула на себя. Но, я была этому рада. Никто меня больше не ругал, не следили, как я разговариваю, как хожу, как веду себя за столом. А вот сестре досталось по полной. Она до сих пор не знает, как отделаться от их опеки.

Макс вздрогнул, когда услышал имя Настя. Он до сих пор помнит, ее последний визит к нам домой.

– Она очень избалованная девочка.

– Ты ошибаешься. Нас никто не баловал. Она такая напористая потому, что ей не хватает ласки.

– Ласки? А я тут причем? Зачем она вешалась мне на шею?

– Ты взрослый. Но, при этом выглядишь, как хулиган. Нет. Скорее ты похож на пирата, или на крутого бандита. А девчонки, ее возраста, западают на таких.

– Я похож на пирата? – улыбнулся он. – Правда? Это она так сказала?

– Это я так считаю.

– Ну, ты даешь, принцесса. На пирата. Вот ведь загнула.

Я повернулась к нему спиной. Он прижался ко мне всем телом, укрыв словно одеялом.

– Почему ты никогда не называешь меня по имени? – спросила я.

– Потому, что это не настоящее твое имя.

– Тебе оно не нравиться?

– Нормальное. Обычное имя.

– Свое настоящее я уже почти забыла.

– Хочешь, я тебе напомню?

– Не-а. Я его ненавижу.

– Почему?

– Оно напоминает мне о прошлом.

– Ты сама его вспоминаешь. А имя здесь не причем.

– Я не вспоминаю прошлое.

– Как это? Ты только что рассказывала мне о бабушке. Разве это не прошлое?

И, правда. Я сама вспоминаю о том, от чего когда-то сбежала.

С Максом легко разговаривать. Такое ощущение, что мы еще дети. Понимаем друг друга с полуслова. Никто на нас не давит. Никто не указывает, как жить. Я могу сказать что угодно, и он никогда не подбирает слова, чтобы выразить свое мнение.

– А ты вспоминаешь прошлое? Каким было твое детство?

– Не знаю, – сонным голосом ответил он. – Счастливым. У меня были папа и мама, а еще младший брат.

– Почему же ты так любил драться? Отец рассказывал, что тебя из-за этого даже выгнали из школы.

– Все мальчики дерутся. Только такие, как Юрка, прячутся за женские юбки.

– Ты считаешь, что каждый мужчина должен уметь драться?

– Конечно. Что это за мужик, если не может набить морду?

– Но, Алекс не умеет драться. Значит, он не мужик?

– С чего ты это взяла? Алекс занимался борьбой. К тому же он далеко не слабак. Однажды он так избил одного придурка, что тот долго лежал в больнице с разбитой головой.

– Правда? А из-за чего они подрались?

Он обнял меня крепче.

– Спи. Хватит болтать.

– Ну, Макс. Расскажи.

– Спроси сама у него. Вы же одна семья.

– Он не скажет.

– Я тоже.

– Почему?

– Потому.

Я снова повернулась к нему. Это далось нелегко. На таком узком матрасе трудно развернуться в другую сторону. Макс недовольно вздохнул, потом крепко прижал меня к груди, чтобы я больше не вертелась.

Узкая майка сползла на талию, и его теплая ладонь скользнула на мое голое бедро. На мгновение замерла, а потом поднялась выше по спине.

– Давай хоть час поспим. Скоро нас найдут, и уже не удастся отдохнуть.

– Нет. На сей раз я не отстану. Расскажи мне о той девушке, которая была у Алекса до Леры. Она еще изменяла ему с другом.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам мне сказал.

– Тогда, что ты хочешь услышать от меня?

– Все подробности.

– Ну, уж нет. Это не моя история, и я не буду рассказывать об этом.

– Макс.

– Нет.

– Почему? Тебе что жалко? Все равно делать нечего, давай хоть поговорим.

– Вы слишком рано поженились. Вот теперь такое и происходит.

– Что происходит? – удивилась я.

– Вы друг друга совсем не знаете. Два незнакомых человека. А тут взяли и поженились. Он не доверяет тебе, и ты под него копаешь. Все пытаешься чего-то разнюхать, узнать про бывших девушек. Тебе кто-то что-то сказал про него, а ты веришь.

– Ни кто-то, а моя подруга. Лера не будет врать.

– Почему ты так думаешь?

– А, зачем ей это? Если бы она его любила, то давно бы вышла замуж. Но она сама отказалась. Он-то был не против.

– Она еще та сучка.

– Почему ты так говоришь?

– Потому, что заслужила. Меньше слушай ее.

Макс замолчал. Не любит он сплетничать. Основное сказано, а дальше он не будет развивать тему. Хоть на коленях проси.

Удобно устроившись у него на плече, я прикрыла глаза. Никогда не думала, что попаду в такую дурацкую ситуацию. Лежу на полу в каком-то сыром подвале. Так еще в обнимку с Максом.

– Просыпайся.

Послышался, сквозь сон, голос Алекса.

Видимо, я все же уснула. Макс уже обул кроссовки и подал мне сапоги. Все еще плохо соображая, я села на стул и протянула ногу. Алекс выхватил у брата мою обувь.

– Пусть сама одевается.

Макс вышел в коридор и по пути надел куртку. Алекс помог мне натянуть на ногу сапог. Потом схватил под локоть и повел по пустому коридору к лестнице.

Когда мы оказались наверху в пекарне, я чуть не упала в обморок. Свежий воздух взорвал легкие. Стало тяжело дышать, и голова пошла кругом. Алекс усадил меня на стул возле витрины с пирожными. Макс прислонился спиной к стене. У него тоже заболела голова.

– Почему так долго? – спросил он. – Вы не поняли, что мы внизу? Юлька же видела, как мы спустились в подвал. Она ничего вам не сказала?

– Отец спускался, но не подумал, что вы зашли так далеко. Дверь заперта. А ваши телефоны отключены. Как мы могли догадаться?

Алекс хмуро посмотрел в мою сторону.

– Ясно, – сказал Макс, потирая рукой глаза.

– Что тебе ясно?!

– Чего ты орешь?

– Черт! Ты еще спрашиваешь? А сам не догадываешься?

– Прекрати на меня орать!

– Да я тебе рожу разобью!

– Давай!

Макс оторвался от стены. Бешеный взгляд испугал даже меня. Он не потерпит, когда на него лезут с кулаками.

Недолго думая, Алекс подлетел к брату, размахнулся и, со всей силы, ударил его в лицо. Послышался треск. Макс отлетел на метр и врезался спиной в дверной косяк. Из губы хлынула кровь. Она сразу же пропитала воротник на куртке.

– Не надо! – закричала я. Схватила со стола бумажные салфетки и приложила к его разбитой губе. Он даже не поморщился.

Алекс отошел к окну. Макс хмуро взглянул на брата, но нарываться на драку не стал. Он знает, что если ударит в ответ, то может убить со злости.

– Доволен?! – спросила я, дернув мужа за рукав. – Что ты творишь, Алекс? Зачем все это?

Он отвернулся от меня, а потом кинул через плечо:

– Шлюха.

От обиды, даже голос пропал. И как я могла влюбиться в него? Урод.

Я пошла к выходу и столкнулась с Сан Санычем. Он выбежал из дома в одной пижаме, а на ноги надет теплые носки, да домашние тапочки.

– Нашел? Ну, слава богу! А мы не верили, говорили, что там никого нет.

Потом его взгляд упал на старшего сына.

– Пап, все нормально, – успокоил его Макс. – Ничего не случилось. Я просто стукнулся в темноте об косяк.

Сан Саныч взглянул на Алекса и сразу же понял, что здесь произошло. Он закрыл за собой дверь, а меня снова усадил на стул возле витрины.

Тонкая струйка крови потекла по подбородку. Макс взял со стола чистые салфетки и приложил к губе. Алекс прислонился спиной к подоконнику. Его взгляд застыл на одном месте. Словно он умер, но при этом все еще дышит.

– Что случилось, Алекс? – строго спросил Сан Саныч.

Только сейчас я поняла, какое сильное влияние он имеет на своих сыновей. Они оба превратились в маленьких мальчиков.

– Он спал с ней.

Глухой голос повис в воздухе. Глаза стеклянные, но складочка на переносице появилась.

– Не правда, – ответил Макс.

– Вы лежали…

– Хватит! – остановил его отец. – Нужно решать проблемы как мужчины, а не как, глупые подростки. Сколько можно драться? Вам уже не пятнадцать лет. Ладно, Макс. Но ты, Алекс? От тебя я такого не ожидал.

– Пап.

– Нет, сын. Не надо ныть. Скажи прямо, чего ты боишься?

– Я верил им. Они оба клялись мне.

– Так почему сейчас не веришь? – вмешался Макс. – Что изменилось?

– Ты лапал ее за задницу! – взорвался Алекс. – Я видел! Вы лежали там, на полу, и ты обнимал ее. Скажи, что было не так! Скажи!

– Я не трогал ее задницу. А если моя рука случайно оказалась там, то я не виноват. Я спал!

– Козел!

Снова налетел на него Алекс. Но Сан Саныч тут же встал между ними. Макс спокойно сел на стул, не обращая внимания на нападки брата.

– Пап, я не спал с ней.

– Тогда в чем дело? – обратился Сан Саныч к Алексу. – Я не понимаю, в чем проблема? Твоя жена оказалась в подвале с твоим братом. Почему ты решил, что у них что-то было? Они же не специально заперлись там?

– Он любит ее! – снова закричал Алекс. – Я не верю, что он не воспользовался эти шансом.

Сейчас он ведет себя, как скандальная баба. Даже мне стало противно смотреть на его кислое лицо.

– Да, мы никогда… – Макс даже начал заикаться после слов брата. – У нас не было… Какая там… Она для меня, как сестра… еще девочка. Ребенок. Я даже не хочу ее.

– А мне можно вставить слово? – вмешалась в разговор я.

– Молчи! – разом сказали они.

Сан Саныч недовольно фыркнул. Алекс снова скривил губы. Лицо, как маска, съехало вниз.

– Вы помните, как много лет назад, я просил вас не трогать Софию? Мы договорились, что вы не будете ее домогаться.

Алекс опустил глаза в пол. Это камень в его огород. За то Макс, с гордостью, взглянул на отца.

– Я выполнил свое обещание.

– Иди ты в … – грубо сказал Алекс. – Выполнил! Это она тебе не дала.

– Иди ты сам!

Теперь уже Макс разозлился. Словно пушинку, отодвинул отца в сторону и набросился на брата. Алекс только этого и ждал. Он чуть нагнулся вперед, а потом с силой ударил его кулаком в бок. Макс не растерялся и придавил его всей своей массой к стене, вывернул руку за спину и стукнул кулаком в висок. Алекс сразу же отключился, словно мешок упал на пол. Мы с Сан Саныч бросились на помощь.

– Звони Ольге, – сказал он мне, протянув свой телефон. – Пусть спустится. Только Наташе ничего не говори. Давай, дочка. Быстрей!

Я набрала номер Ольги. Она появилась в двери уже через пару минут.

– Ужас! Что у вас тут случилось? – воскликнула она, когда увидела у Макса кровь на лице.

– С ним все в порядке, – потянул ее за руку Сан Саныч. – Алексу помоги.

Ольги скинула куртку.

– Где у вас тут аптечка?

Алекс открыл глаза.

– Слава Богу!

Макс помог его усадить на стул. Ольга вынула из аптечки бинт и перекись. У Алекса не нашлось ни одной царапины, за то на лбу образовалась огромная шишка. Тогда Ольга занялась раной Макса.

– Надо зашивать.

Она вытерла с его лица кровь.

– Само пройдет, – рявкнул он, схватив ее за руку. – Не трогай меня.

Я заметила в ее глазах слезы.

Только сейчас она сняла свои маски. Вся любовь и нежность вылились в одном только взгляде. В ее нежной улыбке, которую она так старательно прячет. В ее прикосновении.

Мы с Сан Санычем подхватили Алекса с двух сторон, и повели домой. Макс закрыл пекарню, отдал ключи отцу, а потом исчез на всю ночь. Вместе с Ольгой.

На работу я пришла в дурном настроении. Всю ночь мы выясняли отношения, а потом Алекс не выдержал и уехал домой. Даже не попрощавшись с Машей и родителями.

– София, прости меня, – жалобно проговорила Лера. – Если бы я знала, что так случится. Мне казалось что…

– Не переживай, – успокоила ее Наталья. – Алекс вспыльчивый, но умный парень. День подумает, а потом сам прибежит.

– Пусть даже не прибегает, – жестко сказала я. – Надоело!

Наталья удивленно взглянула на меня. А Лера только улыбнулась.

После обеда я поехала в больницу. Две недели назад я записалась на прием к Ольге. Давно не была у гинеколога, и вот решила все же провериться. Вроде здоровье в порядке, но появились кое-какие изменения. Все-таки теперь я замужняя женщина.

– Привет, София. – Встретила меня Ольга. – Я рада, что ты наконец-то, решила заняться своим здоровьем.

– Так не люблю ходить по врачам, – честно призналась я. – Да и сейчас ничего не болит. Только в боку колит, и иногда живот тянет.

Через полчаса мы вышли из кабинета. Ольга проводила меня до гардероба.

– Ты собираешься рожать еще детей? – спросила она.

– Пока нет. Алекс хочет, но я не готова. Маша еще такая маленькая.

– Не стоит тянуть с этим вопросом.

– Я хочу пойти учиться. Мне уже двадцать четыре, а образования нет.

– Это хорошо. Но, все же про детей подумай. Алекс не молодеет. Годы идут.

– Я не уверенна…

Ольга усадила меня на кожаный диван.

– София, то, что произошло вчера – это знак. Вам с мужем нужно жить вместе. Что это за отношения, когда мужчина живет один дома, а женщина в чужой семье? Тем более еще дружит с неженатым мужчиной. Тебе понравиться, если Алекс будет дружить с какой-нибудь женщиной?

– Он дружит с Лерой, – ответила я.

– И тебя это устраивает?

– Нет.

– Вот и ему не нравится. Я, конечно, не верю в то, что Макс в тебя влюблен. Но хорошо понимаю Алекса.

– У нас ничего нет с Максом, – горячо проговорила я. – Мы живем уже…

– Я знаю. И Алекс это понимает. Но, всему же есть придел, София. Вам пора жить как одна семья. Воспитывать дочь, вместе ужинать, спать в одной кровати. А в ближайшее время родить еще ребенка. – Ольга дотронулась до моей руки. – Сейчас дождемся твоих анализов, а потом будем планировать беременность. Не откладывай такое важное событие на потом. Дети должны рождаться в молодости. И вот посмотришь, как сразу ваш брак окрепнет. Алекс успокоится. Вы будете счастливы. И Макс, наконец-то, помириться с братом.

– Я пока не готова переехать к мужу, – упрямо проговорила я. – А что если мы перегрызем друг другу глотки? Что если так будет всегда?

– Ты его любишь, София? Что-то мне не нравятся твои слова.

Сейчас ее красивое лицо превратилось в сморщенный персик. Нельзя так сильно хмуриться. Особенно в ее возрасте.

– Я уже не знаю, – откровенно призналась я. – Раньше любила.

– Но, мне казалось…

– Я тоже так думала. Но, сейчас сомневаюсь.

Ольга разочарованно вздохнула. Она была права, когда говорила Наталье, что наш брак -это только игра. И вот теперь ее слова подтвердились.

– Тогда, почему ты не уедешь домой? – спросила она. – Брось его, забери девочку и поезжай к родителям. Что тебя здесь держит?

– Я не хочу возвращаться домой.

– Но, ты не можешь всю жизнь ютиться у чужих людей. Ты молодая и еще выйдешь замуж.

– Я уже замужем.

Ее настойчивость стала раздражать. Уж слишком она старается выпроводить меня. Даже не пытается изобразить дружелюбие. Бьет прямо в лоб и не стесняется.

– Тогда веди себя, как замужняя женщина, – вскочив на ноги, сказала она. – И прекрати таскаться за чужими мужиками.

Сегодня мы с Натальей выбрались в музей, посмотреть работу молодого французского художника.

– Ты кого-то ждешь? – спросила я, когда заметила, как она озирается по сторонам.

– Должна подойти Олина дочь. Она дала мне билеты на эту выставку.

Среди толпы людей, я заметила возле колонны девушку. Высокая, стройная. Блестящие темные волосы струятся по плечам. Серое платье строгого покроя, как влитое сидит на идеальной фигуре. Бедра широкие, грудь большая. Глаза цвета сирени.

Наталья махнула ей рукой. Девушка улыбнулась и двинулась в нашу сторону. Чем ближе она приближалась, тем больше я убеждалась, что это самая красивая женщина, которую я видела в своей жизни.

– Добрый вечер, – ласково пролепетала она. – Я думала, вы не придете.

– Алена, спасибо тебе за этот прекрасный подарок, – поцеловав девушку в щеку, сказала Наталья. – Эта выставка – просто чудо! Давно я не видела такие цвета. И эта манера писать. Великолепно.

– Я согласна с вами. Этот художник давно бередит мне душу. В прошлом году в Париже я впервые увидела его картины. Поэтому не смогла пропустить эту выставку.

Девушка взглянула на меня.

– Это София, – сказала Наталья.

– Алена.

Ее тонкая ладошка протянулась ко мне.

– Очень приятно, – ответила я, но пожимать руку не стала.

– София – жена Алекса.

– Правда? – удивилась Алена. – Я не знала, что он женился. Мама ничего об этом не писала.

– Сколько лет ты прожила в Париже?

– Шесть. Пять лет училась, а потом путешествовала по стране.

– А кажется, что дольше. Ты уехала совсем ребенком, а сейчас вон какая!

Девушка скромно опустила глаза в пол. Я не стала слушать их светскую беседу и подошла к большой картине, на которой изображен конь. Рядом со мной встал дядька, с пузатым портфелем в руке.

– Какое животное, – сказал он, а сам чуть ли не залез своими гадкими глазенками ко мне в вырез на рубашке. Изо рта капнула слюна.

Я отошла к другой картине. Он тоже за мной.

– София! – позвала меня Наталья. – Пойдем в другой зал.

Я прибавила шаг, лишь бы только не оставаться наедине с этим извращенцем. Алена еле догнала меня.