Ретенция

Я начинаю мычать, чтобы подать сигнал в её сторону. Сперва ничего не происходит, но через пол минуты я слышу ответное мычание. Она ещё жива. Что с нами собираются сделать? Пытаюсь рассмотреть оборудование вокруг, но тут же мою голову быстро разворачивают. Теперь перед глазами только свет с потолка. Моргается совсем с трудом. Умно вколоть миорелаксант, чтоб мы не дёргались. Да ещё какой-то необычный, такой, что мы можем дышать, н не можем двигаться. Что теперь с нами сделают? На эксперименты?

– Блокады белков подготовьте через два часа. Пускай пока лежат, – чей-то строгий женский голос раздаётся со стороны моих ног.

– Хорошо. Какова глубина? – принадлежащий молодому мужчине.

– Гипоопкампальные структуры, височные, всё как обычно. Дозировки стандартные, – утомлённо отвечает голос женщины. А пока залатайте рану у него на ноге, чтоб не гноилась. Нам это не к чему.

– Слушаюсь.

– И с ухом тоже разберитесь, – добавляет она словно невзначай.

Женщина уходит, кто-то возится с какими-то склянками и чем-то ещё вокруг нас. Запах палёного мяса, ощущение давления в области раны на ноге. Тень человека нависает над моей головой, я стараюсь не елозить глазами, из-за этого не получается рассмотреть, что он там делает.

Через пятнадцать минут шорох прекращается, раздаётся звук удаляющихся шагов и створки дверей смыкаются. Мы одни в лабораторной операционной.

Да, над нами точно собираются экспериментировать. Так просто стать лабораторным животным в руках других животных. Лучше ли мы поступали в нашей лаборатории, когда препарируем крыс на операционном столе? От омерзения хочется заплакать, но глаза лишь слегка увлажняются. Она сказала “cстандартные дозировки” – видимо тут частенько проводят нечто подобное. Я вспоминаю Агафию и других своих коллег. Как они там сейчас без меня? Что им наговорили? В прочем, это уже неважно. Сейчас на нас с Равартой поставят опыты и пустят на лабораторную мясорубку.

Мы лежим около часа, всё тело кажется резиновым как надувная лодка. Мы как-то катались с Патриком и ещё несколькими ребятами на одной из таких по лесному болотистому озеру. Когда в ней ходишь, то кажется, что нога вот-вот провалится в холодное водяное желе дна. На ощупь материал лодки похож на резиновую отбивную. А всего-то заблокировали нормальный ток нервных импульсов к мышцам. В губе неприятно колет, словно от слабого разряда электричества. Колючий ток спускается к подбородку. Губа начинает дёргается. Чего это она? Нет! Это же я сам ею шевелю! Действие препарата ослабляется. Язык становится мягче, солоноватый вкус сигнализирует о возвращении чувствительности.

– Рав, – сиплю я, пытаясь повернуть голову в её сторону.

Нет ответа.

– Рав, ты как? – едва шлёпаю губами. Тишина пугает меня сейчас больше всего. Наверное, она пока не разморозилась, поэтому и молчит.

Створки дверей размыкаются. В комнату входят несколько человек. Они что-то бурно обсуждают между собой.

– Предлагаю дождаться до завтра, когда мы будем в Мингалосе на базе, – раздаётся чей-то низкий, властно звучащий мужской голос у моих ног. – С утра сразу же и приступим к операции.

– ДНК пришвартуется уже сегодня вечером.

– Это верно, но окончательно здание будет стабилизировано только к полуночи. Это может мешать нам проводить операцию.

“Операцию???” – думаю я с холодеющим внутри меня сердцем.

– Я бы не хотела тянуть…но, в прочем, они же никуда не денутся, – произносит тот же строгий женский голос. – Пусть до завтра валяются. Вечером подколите им ещё, чтоб спали и не дёргались.

– Как скажете, мэм. Тогда я пока займусь делами в третьей лаборатории.

Возня вокруг, звуки удаляющихся шагов и смыкающихся створок дверей. Мы вновь одни. Что они хотят с нами сделать? Видно, что-то серьёзное. Сегодня вечером мы опять в Мингалосе. Не успели сбежать, как вернулись обратно.

Я предпринимаю несколько попыток достучаться до Раварты, но с её стороны лишь тишина. Может, она уснула? Ощущаю, как с каждой минутой действие препарата становится всё слабее. Через полчаса я приподнимаю голову, но шея ещё слабая. Раварта лежит с закрытыми глазами. Уснула? Проходит ещё около трёх, а может и четырёх часов, прежде чем в моё тело возвращаются силы крутить шеей и сжимать руку в кулак.

Я приподнимаюсь, но головокружение кидает меня обратно на операционный стол. Из желудка что-то кисло-горькое подступает к горлу. Чуть сгибаю в колене ногу и вижу, что на месте раны розовая кожа. Дотрагиваюсь до уха, оно целое. Иногда в корпорации умеют творить настоящие чудеса. Моя нога и моё ухо теперь целы и здоровы! Превозмогая тошноту, я кручу головой и осматриваюсь.

Операционная небольшая, но она буквально нафарширована оборудованием для нейрохирургических операций. Лазерные скальпели, трепаны для проделывания отверстий в черепе, электроды и растворы. Здесь явно ставят эксперименты с мозгом. Поворачиваюсь на бок и хочу сползти со стола, когда слышу шаги за дверью. Насколько быстро позволяют мышцы, переворачиваюсь назад на спину. Я стараюсь дышать тихо и смотреть лишь в потолок и не моргать.

– Как видите, они никуда не могут деться, Мистер Каверфол, – говорит низкий голос мужчины, убедивший женщину отложить операцию на завтра.

– Как начальник службы безопасности, я должен убедиться во всём сам.

– Без сомнений. Пожалуйста, смотрите – они лежат без движения. Убежать под действием препарата невозможно.

– Что ж. Вы знаток своего дела, доктор. А почему у парня текут слёзы из глаз?

Моё сердце ёкает. Неужели меня раскусили. Сейчас меня скрутят и свяжут.

– Да. Странно. Видимо из-за спазма мышц вокруг глаз. Они у него остались открыты. Такое бывает, – отвечает доктор, как бы оправдываясь. В его словах уже не звучит былой уверенности, но он очень стареется выглядеть спокойным.

Я мысленно выдыхаю.

– Сейчас мы введём им дозу наркоза, и они уже точно никуда не денутся.

“Надо что-то делать. Нельзя так просто лежать и ждать, пока меня окончательно выключат из этого мира!” – проносится в голове.

– Я подам раствор из основного дозатора в вену. Давайте с парня начнём.

Холод разливается по внутреннему сгибу моей руки. Я вскакиваю со стола и хватаю за волосатую руку крепкого мужчину в зелёном халате лет сорока пяти. От неожиданности он вскрикивает и отскакивает, а в мой рот поступает кислая коречь желудочного сока. Я хватаю скальпель со столика рядом со ной и кидаюсь на доктора. Начальник службы безопасности кидается к нему. И тут случается то, что на секунду заставляет меня застыть от изумления. Вместо того, чтобы помочь доктору, начальник службы безопасности вырубает его ударом пистолета по голове.

– Идти сможешь? – быстро спрашивает он у остолбеневшего меня.

– Эм… думаю, да. Но без неё я никуда, – киваю я в сторону Раварты.

– Хватай её и уматвайте оба отсюда!

– В смысле?! – удивляюсь я. – Разве…

– Ты хочешь здесь сдохнуть?! Или как?!

– Окей, окей… – я кидаюсь к соседнему столу и хватаю Раварту, боковым зрением стараясь контролировать происходящее. Доверия к этому человеку нет никакого.

Стены ведёт в разные стороны. Желудок скручивается в бесконечность. Кажется, что эта бесконечность хочет выталкивать пищеварительный сок без остановок. Раварта тяжелее, чем я думал, но сейчас беспокоится об этом некогда. Мы выбегаем из операционной и бежим по коридору к лифтам. Светлый коридор пуст, будто его специально расчистили к нашему выходу. Почему на нас никто не нападает? Системы видеонаблюдения тоже отключены?

– Через двадцать минут здание воссоединиться с базовым комплексом, – инструктирует меня Каверфол. – Будет всего две минуты, пока шлюзы открыты, и части здания стыкуются друг с другом. Вам надо успеть попасть в этот временной зазор.

– И дальше что? – спрашиваю я, тяжело дыша.

– А дальше вы спуститесь в тоннель и доберётесь до переправы, ведущей к острову.

– Острову? – переспрашиваю я.

– Да! Остров второго мира. Секретный проект. Там природные формы, но это сейчас вещи второстепенные, – говорит он, когда мы входим в лифт. – Главное, что там вы сможете укрыться на время.

– Погоди! – всё ещё не веря своим ушам, переспрашиваю я. – А если за нами будет погоня? Нас же легко вычислят.

– Нет, не вычислят…Эм, вернее, – он на секунду задумывается, делая тяжёлый вдох, – никому туда нельзя ещё тридцать лет. Солдат туда не могут отправлять для зачистки, нужен веский повод.

– Почему? Какой ещё повод? – отбивая носком пол, и чувствуя, как затекает спина под тяжестью тела Раварты. Отмечаю, что у неё нелёгкая кость.

– Есть правила, которые опасно нарушать для всех. Даже для президента. Он не станет рисковать. Во всяком случае, пока…у вас есть время. Надеюсь, что однажды за чашкой чая я тебе всё расскажу, – произносит он и заглядывает внутрь моих зрачков.

Я разглядываю его волосы с лёгкой проседью. Затем мой взор устремляется в его глаза. Несмотря на отметки суровости, они полны печали. Можно ли доверять этим глазам? Что за двойную игру ведёт этот человек?

– Трэй, спускай меня уже на ноги. Хватит таскать как тушку, – подаёт сонный голос Раварта.

Я медленно спускаю возлюбленную на ноги. Несмотря на то, что Раварта проснулась, происходящее всё больше походит на сон сумасшедшего.

– Это начальник службы безопасности, он с чего-то решил нам помочь свалить, – объясняю я Раварте.

– Я слышала. На остров, – зевая, с помятым лицом произносит Раварта.

– Ага, – подхватываю я.

– Надеюсь, он вообще существует, – произносит Раварта, потирая переносицу.

– Я доведу Вас до боковых вентиляционных шахт. А там спуститесь дальше сами, – продолжает инструктаж Каверфол. – Вот ключ от лабиринта подземных тоннелей.

Он протягивает мне шестигранный цилиндр фиолетового цвета. Я хватаюсь за металлический стержень и принимаюсь вертеть его в руках.

– Вам нужен будет левый боковой ход под номером два.

– Ага.

Мы вываливаемся из лифта. Я поддерживаю Раварту, протиснув свою руку ей подмышку.

Находясь под влиянием миорелаксанта, я с трудом воспринимаю реальность. Серая полосатая стена коридора в форме буквы “Т” грозно наступает на меня. На секунду становится страшно от ощущения, что она вот-вот нас раздавит. Собираю весь потенциал мозга в кулак и убеждаю себя, что это мы приближаемся к стене. Чёрные полоски стены окаймлены тонюсеньким слоем пыли. Вблизи я понимаю, что это щели вентиляционной шахты.

– Мы в центральном периметре города, – спокойно произносит Каверфол. – Восемь с половиной минут до стыковки.

Его крупная кисть лезет в боковой карман его формы. Я рефлекторно напрягаюсь готовлюсь к тому, что он может достать оружие. Неужели человеку надо так совсем немного побыть в экстремальных условия, чтобы начать видеть опасность везде и во всём? Раварта также, как и я внимательно следит за рукой начальника службы безопасности, копошащейся в глубоком кармане.

К моему облегчению Кавервол извлекает из глубин своей формы предмет, похожий на плоскую отвёртку. Уперев её в центр ладони, он поддевает металлический лист с зеброй горизонтальных прорезей и тот откидывается вперёд. Каверфол рывком дёргает лист на себя и тот опускается почти до пола, словно откидной мост.

– Давайте, по моей команде лезьте потихоньку. Там пыльно, но ничего опасного нет. Я проверял.

– Я поняла. Мы готовы, – решительно произносит Раварта, ставя левую ногу на металлическую поверхность откинувшегося листа.

– Раварта! – одёргиваю ни с того, ни с сего её я. – Неужели ты собираешься так запросто довериться этому человеку?! Возможно, это хитроумный план корпорации? Мы не знаем, что там внизу… Может там…

– Камера со львами или аквариум с тарантулами, – злорадствует она. – Достаточно уже паранойи, Трэй. В Аридафии гражданская война. Вполне вероятно, он и сам не знает за кого он, а может кому-то хочет назло нам помочь.

Я поворачиваюсь к Каверфолу. Тревогу на его лице скрыть сложно. Но это скорее тревога из-за нас, мы ведь можем не успеть, а не из-за того, что он боится быть разоблачённым. Его лицо кажется искренним, почти по-детски наивным. Как вообще такой человек мог стать начальником службы безопасности самой главной корпорации страны…нет МИРА?!

– Если Вы будете философствовать, – наконец заговаривает Каверфол, – вы отсюда не выйдете…

– Не надо нас запугивать, – огрызаюсь я.

– Трэй, угомонись! Надо приготовиться.

– Я должен вас предупредить, что тоннель очень длинный, километров девяносто, наверное, но он полностью приспособлен для того, чтобы там находились долго. Его закладывали с городом как секретный стратегический объект. Когда доберётесь до конца тоннеля, попадёте в буферную зону, где нужно будет также воспользоваться ключом, чтобы сесть в аквашаттл. Он и доставит вас до острова.

– А там дальше что? – вклиниваюсь я в его объяснения.

– А там природа! Настоящая…но на самом деле, я видел лишь видеозаписи оттуда, – с грустью выдыхает Каверфол. – В любом случае, здесь вам оставаться нельзя. Кстати, время, пора, – он смотрит на тёмный цифербалт часов.

Они странные. Я такие видел только на картинках в учебнике по истории. Тоненькие палочки смещаются под углами в плоскости с нанесёнными цифрами. Короткая палочка указывает на часы, чуть по длиннее направлена на минуты, самая длинная и тонюсенькая палочка – на секунды. Пока разберёшься, целая вечность пройдёт. А если нет делений, то минуты и секунды ещё и высчитывать надо, перемножая цифры на пять! Бедные люди прошлого. На что они тратили своё время? На высчитывание времени? А может в этом и была какая-то особая прелесть? Наверное, их мозги постоянно работали, решая задачки каждый день.

В ноги стучатся волны вибрации, раздаётся тихий скрип откуда-то снизу. Небольшой толчок.

– Держи, – Кавервол протягивает мне оружейную консоль, ту самую, что мне отдал Патрик в лесу.

– Откуда… ээ.

– Вперёд! – командует Каверфол.

Я хватаю консоль и начинаю засовывает её под рубашку.

– Стой! – машинально командую я себе и Раварте, занёсшей ногу над металлическим листом. Она мгновенно оборачивается. Я как будто заново вернулся в самого себя и вспомнил зачем я здесь.

– Ну что ещё? У нас и так немного времени!

– Я не могу вот так запросто уйти из здания, где сидит убийца моей сестры! – гневно воплю я, разворачивая олову в сторону коридора. Консоь Патрика напомнила мне о всех тех страшных событиях, что мне пришлось пережить с восстановителями. Кисти рук склеиваются в монолиты кулаков, жевательные мышцы напрягают скулы. – Надо покончить с этим выродком!

Каверфол кладёт руку мне на плечо. Его взгляд решителен. Он определённо будет делать всё, чтобы задержать меня.

– Трэй, это сейчас бессмысленно, – умоляюще почти пищит сзади Раварта.

Я делаю шаг вперёд, крепкие пальцы Каверфола начальника службы безопасности впиваются в мускулы моего плеча.

– Сынок, угомонись! Ты даже не добредёшь до нужного этажа. Прихлопнут по пути.

– А разве ты не собирался нам помочь? Ты нас и проведёшь! – грозно заявляю я, крепко обхватив его запястье правой рукой. – А если нет – то не мешай мне сделать своё дело!

– Какое? Хлопнуть президента? – с ухмылкой произносит Каверфол. В его исковерканном лице нет злорадства, это скорее грустное осознание беспомощности.

– Да! Желательно ещё заставить помучиться перед этим, – ядовито произношу я. – Дай пройти!

Рывком в низ я стаскиваю руку начальника службы безопасности со своего плеча и продвигаюсь вглубь коридора.

– Трэй, погоди! Я с тобой! – вопит, подбегающая сзади Раварта. Я с трудом узнаю привычную мне всегда немного суровую и строгую девушку. Страх меняет людей, разбивая самые прочные зеркала внешних масок.

– Его уже нет в здании. Он далеко отсюда, – голос Хэварда Каверфола звучит спокойно и уверенно.

Ноги сливаются с полом. Зубы скрипят друг о друга.

– Дерьмо! – выкрикиваю я. – Трусливая мразь! – я хватаю себя за волосы и тяну их вниз. Больно. Ещё больнее. – Тварь! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – голос срывается на хрип.

– Заткнись! – внезапно орёт мне Раврата. – Завали пасть! Ты на всех тут сейчас спалишь!

Она сильно бьёт меня несколько раз кулаком в правое плечо. Я смотрю на Раварту и вижу привычное, собранное, дерзкое лицо. Это возвращает меня в реальность.

Я тяжело дышу. Опускаюсь на пол. Хочется заплакать от злой досады.

– Времени совсем немного! Нужно поторапливаться. У вас будет ещё шанс отомстить корпорации! – подгоняет Каверфол.

Рука Раварты тащит меня за рубашку наверх, заставляя тело распрямиться. Комок обиды цементирует горло. Дышать приходится через силу. Я немного успокаиваюсь и бреду за Равартой вновь к спасительному ходу в шахту.

Раварта запрыгивает на лист и растопырив руки и ноги, ныряет в черноту вентиляционной шахты.

– Зачем ты нам помогаешь? – выпаливаю я, мешкая в проёме.

– Потому что я Вам верю, – спокойно произносит Каверфол.

– Поясни, – не могу уняться я.

– Вы делаете то во, что по –настоящему верите. Бескорыстно. Поэтому я вам, верю и надеюсь на вас. Вы должны вывести Аридафию из этого жуткого террора. – его голос звучит почти заговорчески.

Не сумасшедший ли он? Вряд ли…Всяко он не более сумасшедший, чем восстановители.

Я ничего не отвечаю. Руки сами растопыриваются, и я упираюсь в металл вентиляционной шахты. Стенки оказываются более скользкими, чем я предполагал. Я быстро скольжу вниз. В ноздри забиваются частицы пыли, снизу обдувает прохладным потоком. Запрокидываю голову. Последнее, что я вижу, это поднимающиеся полоски щелей облицовочного листа. Каверфол закрыл шахту снаружи. Ладони жжёт. Сила трения нещадно сжигает кожу на руках.

Через несколько секунд скольжения ноги упираются в решётку, от чего колени самопроизвольно подгибаются. Впереди Раварта уже выбила хилую решётку. Я вылезаю в небольшое помещение. Сплёвываю пыльный песок, забившийся в рот, и отряхиваю тыльной стороной рук пыль с брюк.

– Чего ты там возился? – уставшим голосом спрашивает, но по интонации понятно, что ответ ей совсем не нужен.

Из-за того, что боковые стены сдвинуты под одинаковыми углами, комната сужается в сторону проёмов. Стены болотисто-чёрного цвета с тёмными подтёками. Воздух здесь настолько затхлый, что вдыхать глубоко не хочется. Я прохожу чуть вперёд. Дежурный оранжевый свет высвечивает четыре двери с кремальерными затворами.

– Как думаешь, Рав, зачем здесь такие двери? – спрашиваю, проводя пальцем, вдоль простенка между второй и третьей дверью, пытаясь нащупать паз для цилиндрического ключа.

– Не знаю, – она пожимает плечами, прислонившись головой к третьей двери. В тусклом оранжевом свете её кожа выглядит загорелой, почти румяной, словно корочка запечёной индейки.

– Ты так хороша, – я делаю шаг и целую её. Она захватывает мой язык. Время ли сейчас целоваться? А когда ещё?!пока живы, нужно целоваться! Вот мой девиз сегодня!

– Ладно, хватит – она отталкивает меня, поджимая губы. – Нужно скорее нырнуть в тоннель, – объясняет она мне, завидев лёгкую обиду в моём лице. – Или ты боишься пауков в тоннеле?

– Ни капли! – отвечаю я и погружаю ключ в отверстие у самого низа двери.

Проворот колеса на двери, щелчок. Шипение. Дверь словно отскакивает от проёма и медленно открывается в нашу сторону. Мы заходим в узкий коридор, тускло освещённый малюсенькими лампочками. Такие я видел лишь на старых гирляндах. Коридор настолько узок, что мы с трудом в него помещаемся.

– И что это их тоннель? – заявляет Раварта. – Нам по нему идти девяноста километров?!

– Не знаю…может, мы не ту дверь выбрали?

– Да он же сказал сам, что второй выход…

– Ну да…

– А может старик уже умом тронулся?

– Да не такой он уж и старик ещё…и… Стой, – резко обрываю сам себя я, – кажется спереди тянет…Пошли быстрее вперёд.

Глава 24

Мы проходим ещё несколько десятков метров, пока не упираемся ещё в оду дверь с поднятым кверху рычагом. Никаких указаний нет рядом с дверью нет. Не будет ли это очередной реперной точкой в моей жизни? Дёрну за рычаг и в одночасье всё опять изменится. Обхватываю рукоятку, ощущая сверление моей спины глазами Рварты. Она жаждет, чтобы мы поскорее выбрались из узкого коридора. Что ж назад уже точно дороги не будет. Под давление моей руки рычаг опускается, и дверь отъезжает в сторону. Глаза щиплет чернота.

– И всё?! – выпаливает Раврата из-за спины.

– Погоди. Он же сказал, что здесь всё приспособлено.

Я вытягиваю руку и делаю шаг вперёд, пытаясь прощупать густоту темноты. Ещё несколько робких шагов. Сердце бешено колотится. Не западня ли это? Очередной эксперимент корпоратов. В ушах гулко стучит. Я делаю ещё два шага и замираю. Раварта стоит за мной и не шевелится. Неужели ей страшнее, чем мне?

– Ну что ты хотела приключений?! – злорадствую я. – Давай ко мне ближе! Пойдём наощупь!

– Я почти тебя не вижу, – шепчет она сдавленным голосом.

Лёгкий свист и щелчок. Дверь за её спиной автоматически закрылась. Две яркие вспышки по бокам. Глаза щурятся от боли, вызванной светом. Сквозь щёлочки я вижу, как спереди загораются светильники, выстилая трассу света на каждой из стен. Позолота, обрамляющая шёлковые гобелены бордово-красных тонов, расплёскивает отблески на стены и пол. Перед нами не тоннель, а самый настоящий роскошный коридор какого-нибудь дворца или старинного замка. Тёмно-зелёный ковёр с серебряным орнаментом смягчает наш шаг. Мы изумлённо крутим головами, разглядывая орнаменты на стенах и потолке. Я улыбаюсь, замечая, как у Раварты отвалилась вниз челюсть. Мы проходим мимо стел с бюстами известных мыслителей прошлого.

– Когда они успели всё это забабахать? – не скрывая удивления, спрашивает Раварта.

– Да какая разница. Вряд ли простые смертные вообще об этом когда-нибудь узнают.

– Это верно. Мы возможно первые и полелдние из простых смертных, кто здесь очутился, – подхватывает она.

Я беру её за руку, и мы идём рядом, словно прогуливаясь в каком-то музее.

– Интересно, предусмотрен ли тут какой-то транспорт или только пешком? – размышляю я вслух.

– Да, уж ходить девяносто километров даже по такому тоннелю – это жёстко, – улыбается Раварта.

– Главное, чтоб нас не поджидали сюрпризы по пути, – говорю я, таращась на блестящий в свете ярких светильников нос Гераклита.

– Надеюсь, начальник службы безопасности, кстати, как его там…?

– Каверфол!

– Да, Каверфол, не солгал на счёт безопасности тоннеля.

– А ещё он обещал всё необходимое! Хочется верить, что в это “необходимое” входит и еда с водой.

– Это верно. Я ощущаю себя рассохшейся щепкой, – не пила уже нормально больше суток.

Мы идём не торопясь, всякий раз настороженно прислушиваясь к глухой тишине. Воздух на удивление достаточно свежий. Где-то там сверху должны быть спрятаны вентиляционные шахты.

– Смотри там что-то светится! – указывает Раварта на какой-то шкаф по ходу левой стены.

Мы приближаемся к странному объекту. Дверцы шкафа прозрачны. Малюсенькие лампочки, словно прожектор отбрасывает прямоугольник синеватого света на пол. Шкаф похож на витрину со всякой едой, завёрнутой в прозрачную упаковку. Сверху вода, сок и лимонад. Из толщи полированной облицовки боковой панели выступают пухлые кнопки с надписями. Я нажимаю на кнопку “вода”, чтобы утолить жажду Раварты и свою. Раздаётся лёгкое, гудение, щелчок, глухой удар. Снизу открывается створка. Я только сейчас её замтил. Внутри то ли ящичек, то ли какая-то камера. Протягиваю руку и извлекаю бутылку с водой. Для кого это всё тут оставлено? Явно не для нас с Равартаой! Неужели кто-то пользуется этим коридором.

– Держи, – я протягиваю ей воду и тут же ещё раз тянусь пальцем к заветной кнопке.

Она жадно втягивает в себя содержимое бутылки, запрокинув голову. Я следую её примеру. Глоток, ещё и ещё. Живительная прохлада стекает вниз по стенкам горла, спускаясь в желудок и разбавляя пищеварительный сок.

– Надеюсь, тут всё свежее, и мы не буем валяться с больными животами, – смеюсь я, нажимая на кнопку “сэндвич с сыром”.

– Вы слишком изнеженные…сотрудники Корпорации, – подтрунивает надо мной Раварта, и ловко вытаскивает сэндвич из камеры и уверенно разрывает упаковку.

– Эй, я давно уже не корпорат, – толкаю локтём в бок Раварту.

– Ну а кто ты? – ехидно улыбаясь, с набитым ртом подтрунивает меня она.

– Я восстановитель!

– Неужели?! А ещё ведь вчера был корпоратом.

– Не был! Уже как несколько месяцев не был! И вообще я никогда им не был! Ты и сама знаешь…

– Прости, я же шучу.

Она обнимает меня, прижимаясь к моей шее. Её губы прохладны от воды.

– Я Трэй Коулман, – твёрдо произношу я. – Ни корпорат, ни восстановитель. С ярлыками покончено.

Она на мгновение отрывается от моей шеи, смотрит на меня, но я устремляю взгляд вперёд.

– Я люблю тебя независимо от того, с кем ты, – внезапно произносит она и прижимается к моей шее ещё плотнее. Теперь её губы горячи, словно вопылали от вдохновения.