
Полная версия
Ретенция
Меня сильно бьют по затылку, когда мы приближаемся к тому же самому помещению с камерами, откуда меня забрали. Я обмякаю, но теряю сознание до конца. Моё тело валится за решётку соседней камеры. Мы теперь опять с Равартой в разных клетках.
– Трэй, Трэй, как ты?! Что они с тобой делали? – она кричит сквозь слёзы из соседней камеры, когда солдаты покидают помещение. Раварта плачет. Впервые она такая слабая и неприкрытая. Улыбка сама собой возникает на моём лице. Ощущаю себя сумасшедшим. Может я и вправду от всего случившегося свихнулся?
– Ответь мне! – она орёт во всё горло. Железо решётки бьётся о металл перекрытий.
– Рав, всё хорошо, – я лежу на холодном полу и смотрю на какое-то масляное пятно на полу неподалёку от меня. – Я говорил с президентом. Я люблю тебя. Скоро будет зачистка…
– Какая зачистка? Погоди, ты говорил с подонком Ридом?
– Да, – произношу я и переворачиваюсь на лопатки. Дышать становится чуть легче, но в затылке поднывает.
– И что он тебе сказал? – чуть более спокойным голосом отвечает Раварта.
– Да так, хвастун…
– Расскажи мне всё…ээ, если можешь…Я просто так перепугалась за тебя.
– Я понимаю… Я тут, рядом.
Подползаю к решётке и просовываю два пальца к самому краю, касаясь стенки, разделяющей нас. Через несколько секунд кончики наших пальцев встречаются посередине стены холодного бетона. Тепло её пальцев согревает не только мою руку, но и душу.
Собравшись с силами, всё ещё полулёжа на полу, я пересказываю ей всю историю. Она молчит, издавая лишь редкие всхлипы. Раварта плачет, значит, мы пока живы, и это уже неплохо.
– Странно да, что в головном здании и лаборатории и тюрьма? – рассуждаю я.
– Меня ничего у этих сволочей не удивляет. Тут ядро зла. Отсюда всё и идёт. Тюрьма – лишь меньшее из зол, – говорит он, чуть всхлипывая, но в её голосе чувствуется неподдельная злоба.
– Наверное…
– Как думаешь, нас убьют или будут ещё пытаться что-то выпытывать? – спрашивает она, немного успокоившись.
– Я думаю, что если бы хотели убить, то убили уже давно. Может, мы им будем нужны, чтобы выманить остальных. Наверняка Тод не захочет тебя бросать на произвол судьбы. Он вообще в курсе того, что ты пошла со мной?! – внезапно осенённый собственной мыслью, выпаливаю я.
– Нет…Я ему не говорила, но, подозреваю, он догадывался о моих намерениях. В любом случае…– она осекается.
– Что “в любом случаем”?
– В любом, случае у него есть инструкции и план. Он поведёт всех дальше к базе. Он должен выбрать интересы большинства.
– А если не выберет?
– Да куда он денется! Ты плохо знаешь Тода.
– Это верно. Да и тебя я мало знаю, – говорю я с обидой.
– Извини. Я не так много успела тебе рассказать. Всё случилось быстрее, чем я ожидала.
– А ты чего-то ожидала? – осторожно спрашиваю я. – Готовилась к чему-то?
– Ну, мы знали, что может начаться внутренняя война, но никто не понимал, когда именно. Видимо, вот она начинается…
– И всё? Ты только это знала?
–Ну…– она тяжело вздыхает. – В основном – да.
– Ты лжёшь, Раварта! – ору я. – Почему ты не хочешь мне всё рассказать?! Я же твой парень в конце концов! Или мы просто играем в поцелуйчики? – я отсоединяю свои пальцы от её.
– Трэй, я боюсь за тебя. Ещё кое-что, но пока сказать не могу.
– Ясно, – комок обиды подпирает горло, хочется прокашляться, но не получается.
Бок и шея немного затекли, я привстаю, доползаю до стенки. Какое-то время лежу, облокотившись на бетон. Усаживаюсь, упираясь острыми остистыми отростками позвоночника в стену. Больная нога напоминает о себе поднывающей болью. Ворох мыслей шуршит в голове. Прогоняю мысль об обиде на Раварту, может она, и правда не говорит мне о чём-то, что я пока ещё не должен знать. Главное, чтобы потом не стало поздно. Холод бетона проникает в тело через позвоночник, но мои мысли вышли из тела, они далеко, там в больном мире моего прошлого. Пытаюсь вырваться из потока мыслей, глядя на пол, усыпанный пупырышками и вмятинками. Лунки пупырышек перемешиваются с исказившимся от гнева и обиды лицом Кристини.
Там на вокзале. В день, когда мы расстались. Возможно это была та точка, где всё ещё можно было остановить… “ А можно ли было ?” – через секунду спрашиваю я себя. Наверное, в жизни каждого есть такие особенные моменты, реперные точки. Знаковые переломные ситуации. Нам кажется, что они исказили линию событий, всё развернули, сломали, иными словами, сделали всё другим, заставив жизнь кардинально измениться. Жаль, что моя узловая точка оказалась завязанной на расставание с Кристини.
Зачем я сейчас вообще об этом думаю? На потолке маячат чёрные точки вмятин, и молнии трещин в бетоне. Точки разъезжаются в разные стороны, а молнии плывут. Перед глазами возникает темнота, слабость клонит в сон. Засыпая, я успеваю поймать себя на мысли, что мне не приснится кошмар, потому, что вряд ли можно придумать что-то кошмарнее происходящего наяву.
Глава 23
Разлапистая еловая ветвь бьёт меня по носу. Вокруг аромат хвои. Щебетание птиц обволакивает ушные раковины. Лес. Я никогда ещё ему так не радовался, и одновременно также сильно не боялся. Я разворачиваю голову, и тут же в шею впиваются иголки с еловой ветки. Пытаюсь их убрать, но не получается. Боль растекается от шеи до плеча. Неужели укол еловой иголкой бывает таким болезненным? Руки и ноги словно парализует. Нет, это не наяву, я во сне. Пора отсюда выбираться.
Щели глаз размыкаются, и яркий свет бьёт в зрачки. Потолок двигается, яркие треугольники ламп бегут над головой. Руки и ноги – обмякшие верёвки. Слева в области шеи колит. Вероятно, мне ввели через иглу препарат, расслабляющий мышцы, чтобы я не дёргался. Куда это меня волокут? Я мычу, губы едва шевелятся, в языке словно кол, не дающий ему пошевелиться.
– Давай, заноси его, – слышится голос одного из солдат.
Моё тело плюхается на металлический стол. Голова случайно разворачивается влево, и я вижу, что на соседнем столе лежит Раварта. Её волосы свешены вниз и напоминают вспененный водопад волнистой воды. Взгляд устремлён вверх. Он совсем стеклянный, мёртвый и холодный как лёд. Она тоже парализована.
Я начинаю мычать, чтобы подать сигнал в её сторону. Сперва ничего не происходит, но через пол минуты я слышу ответное мычание. Она ещё жива. Что с нами собираются сделать? Пытаюсь рассмотреть оборудование вокруг, но тут же мою голову быстро разворачивают. Теперь перед глазами только свет с потолка. Моргается совсем с трудом. Умно вколоть миорелаксант с анестезирующим эффектом, чтоб мы не дёргались. Да ещё какой-то необычный, такой, что мы можем дышать и не можем двигаться. Что теперь с нами сделают? На эксперименты?
– Блокаторы белков подготовьте через два часа. Пускай пока лежат, – чей-то строгий женский голос раздаётся со стороны моих ног.
– Хорошо. Какова глубина? – принадлежащий молодому мужчине.
– Гиппокампальные структуры, височные, всё как обычно. Дозировки стандартные, – утомлённо отвечает голос женщины. А пока залатайте рану у него на ноге, чтоб не гноилась. Нам это не к чему.
– Слушаюсь.
– И с ухом тоже разберитесь, – добавляет она словно невзначай.
Женщина уходит, кто-то возится с какими-то склянками и чем-то ещё вокруг нас. Запах палёного мяса, ощущение давления в области раны на ноге. Тень человека нависает над моей головой, я стараюсь не елозить глазами, из-за этого не получается рассмотреть что он там делает.
Через пятнадцать минут шорох прекращается, раздаётся звук удаляющихся шагов и створки дверей смыкаются. Мы одни в лабораторной операционной.
Да, над нами точно собираются экспериментировать. Так просто стать лабораторным животным в руках других животных. Лучше ли мы поступали в нашей лаборатории, когда препарировали крыс на операционном столе? От омерзения хочется заплакать, но глаза лишь слегка увлажняются. Она сказала “cстандартные дозировки” – видимо тут частенько проводят нечто подобное. Я вспоминаю Агафию и других своих коллег. Как они там сейчас без меня? Что им наговорили? Впрочем, это уже неважно. Сейчас на нас с Равартой поставят опыты и пустят на лабораторную мясорубку.
Мы лежим около часа, всё тело кажется резиновым как надувная лодка. Мы как-то катались с Патриком и ещё несколькими ребятами на одной из таких по лесному болотистому озеру. Когда в ней ходишь, то кажется, что нога вот-вот провалится в холодное водяное желе дна. На ощупь материал лодки похож на резиновую отбивную. А всего-то заблокировали нормальный ток нервных импульсов к мышцам. В губе неприятно колет, словно от слабого разряда электричества. Колючий ток спускается к подбородку. Губа начинает дёргается. Чего это она? Нет! Это же я сам ею шевелю! Действие препарата ослабляется. Язык становится мягче, солоноватый вкус сигнализирует о возвращении чувствительности.
– Рав, – сиплю я, пытаясь повернуть голову в её сторону.
Нет ответа.
– Рав, ты как? – едва шлёпаю губами. Тишина пугает меня сейчас больше всего. Наверное, она пока не разморозилась, поэтому и молчит.
Створки дверей размыкаются. В комнату входят несколько человек. Они что-то бурно обсуждают между собой.
– Предлагаю дождаться до завтра, когда мы будем в Мингалосе на базе, – раздаётся чей-то низкий, властно звучащий мужской голос у моих ног. – С утра сразу же и приступим к операции.
– ДНК пришвартуется уже сегодня вечером.
– Это верно, но окончательно здание будет стабилизировано только к полуночи. Это может мешать нам проводить операцию.
“Операцию???” – думаю я с холодеющим внутри меня сердцем.
– Я бы не хотела тянуть…но, в прочем, они же никуда не денутся, – произносит тот же строгий женский голос. – Пусть до завтра валяются. Вечером подколите им ещё, чтоб спали и не дёргались.
– Как скажете, мэм. Тогда я пока займусь делами в третьей лаборатории.
Возня вокруг, звуки удаляющихся шагов и смыкающихся створок дверей. Мы вновь одни. Что они хотят с нами сделать? Видно что-то серьёзное. Сегодня вечером мы опять в Мингалосе. Не успели сбежать, как вернулись обратно.
Я предпринимаю несколько попыток достучаться до Раварты, но с её стороны лишь тишина. Может, она уснула? Ощущаю, как с каждой минутой действие препарата становится всё слабее. Через полчаса я приподнимаю голову, но шея ещё слабая. Раварта лежит с закрытыми глазами. Уснула? Проходит ещё около трёх, а может и четырёх часов, прежде чем в моё тело возвращаются силы крутить шеей и сжимать руку в кулак.
Я приподнимаюсь, но головокружение кидает меня обратно на операционный стол. Из желудка что-то кисло-горькое подступает к горлу. Чуть сгибаю в колене ногу и вижу, что на месте раны розовая кожа. Дотрагиваюсь до уха, оно целое. Иногда в Корпорации умеют творить настоящие чудеса. Моя нога и моё ухо теперь целы и здоровы! Превозмогая тошноту, я кручу головой и осматриваюсь.
Операционная небольшая, но она буквально нафарширована оборудованием для нейрохирургических операций. Лазерные скальпели, трепаны для проделывания отверстий в черепе, электроды и растворы. Здесь явно ставят эксперименты с мозгом. Поворачиваюсь на бок и хочу сползти со стола, когда слышу шаги за дверью. Насколько быстро позволяют мышцы, переворачиваюсь назад на спину. Я стараюсь дышать тихо и смотреть лишь в потолок и не моргать.
– Как видите, они никуда не могут деться, Мистер Каверфол, – говорит низкий голос мужчины, убедивший женщину отложить операцию на завтра.
– Как начальник службы безопасности, я должен убедиться во всём сам.
– Без сомнений. Пожалуйста, смотрите – они лежат без движения. Убежать под действием препарата невозможно.
– Что ж. Вы знаток своего дела, доктор. А почему у парня текут слёзы из глаз?
Моё сердце ёкает. Неужели меня раскусили. Сейчас меня скрутят и свяжут.
– Да. Странно. Видимо из-за спазма мышц вокруг глаз. Они у него остались открыты. Такое бывает, – отвечает доктор, как бы оправдываясь. В его словах уже не звучит былой уверенности, но он очень стареется выглядеть спокойным.
Я мысленно выдыхаю.
– Сейчас мы введём им дозу наркоза, и они уже точно никуда не денутся.
“Надо что-то делать. Нельзя так просто лежать и ждать, пока меня окончательно выключат из этого мира!” – проносится в голове.
– Я подам раствор из основного дозатора в вену. Давайте с парня начнём.
Холод разливается по внутреннему сгибу моей руки. Я вскакиваю со стола и хватаю за волосатую руку крепкого мужчину в зелёном халате лет сорока пяти. От неожиданности он вскрикивает и отскакивает, а в мой рот поступает кислая горечь желудочного сока. Я хватаю скальпель со столика рядом со ной и кидаюсь на доктора. Начальник службы безопасности бросается к нему. И тут случается то, что на секунду заставляет меня застыть от изумления. Вместо того, чтобы помочь доктору, начальник службы безопасности вырубает его ударом пистолета по голове.
– Идти сможешь? – быстро спрашивает он у остолбеневшего меня.
– Эм..думаю, да. Но без неё я никуда, – киваю я в сторону Раварты.
– Хватай её и уматывайте оба отсюда!
– В смысле?! – удивляюсь я. – Разве….
– Ты хочешь здесь сдохнуть?! Или как?!
– Окей, окей… – я кидаюсь к соседнему столу и хватаю Раварту, боковым зрением стараясь контролировать происходящее. Доверия к этому человеку нет никакого.
Каферфол кидает мне два комплекта ожеды и по паре кед. Одежда скорее напоминает форму корпоратов, но свободнее и удобнее. А вот кеды в самый раз. Я кое-как одеваю возлюбленную и взваливаю ее на спину.
Стены ведёт в разные стороны. Желудок скручивается в бесконечность. Кажется, что эта бесконечность хочет выталкивать пищеварительный сок без остановок. Раварта тяжелее, чем я думал, но сейчас беспокоиться об этом некогда. Мы выбегаем из операционной и бежим по коридору к лифтам. Светлый коридор пуст, будто его специально расчистили к нашему выходу. Почему на нас никто не нападает? Системы видеонаблюдения тоже отключены?
– Через двадцать минут здание воссоединиться с базовым комплексом, – инструктирует меня Каверфол. – Будет всего две минуты, пока шлюзы открыты, и части здания стыкуются друг с другом. Вам надо успеть попасть в этот временной зазор.
– И дальше что? – спрашиваю я, тяжело дыша.
– А дальше вы спуститесь в тоннель и доберётесь до переправы, ведущей к острову.
– Острову? – переспрашиваю я.
– Да! Остров второго мира. Секретный проект. Там природные формы, но это сейчас вещи второстепенные, – говорит он, когда мы входим в лифт. – Главное, что там вы сможете укрыться..на время.
– Погоди! – всё ещё не веря своим ушам, переспрашиваю я. – А если за нами будет погоня? Нас же легко вычислят.
– Нет, не вычислят….Эм, вернее, – он на секунду задумывается, делая тяжёлый вдох, – никому туда нельзя ещё тридцать лет. Солдат туда не могут отправлять для зачистки, нужен веский повод.
– Почему? Какой ещё повод? – спрашиваю я, отбивая носком пол, и чувствуя как затекает спина под тяжестью тела Раварты. Отмечаю, что у неё нелёгкая кость.
– Есть правила, которые опасно нарушать для всех. Даже для президента. Он не станет рисковать. Во всяком случае, пока…у вас есть время. Надеюсь, что однажды за чашкой чая я тебе всё расскажу, – произносит он и заглядывает внутрь моих зрачков.
Я разглядываю его волосы с лёгкой проседью. Затем мой взор устремляется в его глаза. Несмотря на отметки суровости, они полны печали. Можно ли доверять этим глазам? Что за двойную игру ведёт этот человек?
– Трэй, спускай меня уже на ноги. Хватит таскать как тушку, – подаёт сонный голос Раварта.
Я медленно спускаю возлюбленную на ноги. Несмотря на то, что Раварта проснулась, происходящее всё больше походит на сон сумасшедшего.
– Это начальник службы безопасности, он с чего-то решил нам помочь свалить, – объясняю я Раварте.
– Я слышала. На остров, – зевая, с помятым лицом произносит Раварта.
– Ага, – подхватываю я.
– Надеюсь, он вообще существует, – произносит Раварта, потирая переносицу.
– Я доведу Вас до боковых вентиляционных шахт. А там спуститесь дальше сами, -продолжает инструктаж Каверфол. – Вот ключ от лабиринта подземных тоннелей.
Он протягивает мне шестигранный цилиндр фиолетового цвета. Я хватаюсь за металлический стержень и принимаюсь вертеть его в руках.
– Вам нужен будет левый боковой ход под номером два.
– Ага.
Мы вываливаемся из лифта. Я поддерживаю Раварту, протиснув свою руку ей подмышку.
Находясь все еще под влиянием миорелаксанта, я с трудом воспринимаю реальность. Серая полосатая стена коридора в форме буквы “Т” грозно наступает на меня. На секунду становится страшно от ощущения, что она вот-вот нас раздавит. Собираю весь потенциал мозга в кулак и убеждаю себя, что это мы приближаемся к стене. Чёрные полоски стены окаймлены тонюсеньким слоем пыли. Вблизи я понимаю, что это щели вентиляционной шахты.
– Мы в центральном периметре города, – спокойно произносит Каверфол. – Восемь с половиной минут до стыковки.
Его крупная кисть лезет в боковой карман формы. Я рефлекторно напрягаюсь готовлюсь к тому, что он может достать оружие. Неужели человеку надо так совсем немного побыть в экстремальных условия, чтобы начать видеть опасность везде и во всём? Раварта также, как и я внимательно следит за рукой начальника службы безопасности, копошащейся в глубоком кармане.
К моему облегчению Каверфол извлекает из глубин своей формы предмет, похожий на плоскую отвёртку. Уперев её в центр ладони, он поддевает металлический лист с зеброй горизонтальных прорезей и тот подается вперёд. Каверфол рывком дёргает лист на себя и тот опускается почти до пола, словно откидной мост.
– Давайте, по моей команде лезьте потихоньку. Там пыльно, но ничего опасного нет. Я проверял.
– Я поняла. Мы готовы, – решительно произносит Раварта, ставя левую ногу на металлическую поверхность откинувшегося листа.
– Раварта! – одёргиваю ни с того, ни с сего её я. – Неужели ты собираешься так запросто довериться этому человеку?! Возможно, это хитроумный план Корпорации? Мы не знаем, что там внизу…Может там…
– Камера со львами или аквариум с тарантулами, – злорадствует она. – Достаточно уже паранойи, Трэй. В Аридафии гражданская война. Вполне вероятно, он и сам не знает за кого он, а может кому-то назло хочет нам помочь.
Я поворачиваюсь к Каверфолу. Тревогу на его лице скрыть сложно. Но это скорее тревога из-за нас, мы ведь можем не успеть, а не из-за того, что он боится быть разоблачённым. Его лицо кажется искренним, почти по-детски наивным. Как вообще такой человек мог стать начальником службы безопасности самой главной Корпорации страны…нет МИРА?!
– Если Вы будете философствовать, – наконец заговаривает Каверфол, – вы отсюда не выйдете…
– Не надо нас запугивать, – огрызаюсь я.
–Трэй, угомонись! Надо приготовиться.
– Я должен вас предупредить, что тоннель очень длинный, километров девяносто, наверное, но он полностью приспособлен для того, чтобы там находились долго. Его закладывали с городом как секретный стратегический объект. Когда доберётесь до конца тоннеля, попадёте в буферную зону, где нужно будет также воспользоваться ключом, чтобы сесть в аквашаттл. Он и доставит вас до острова.
– А там дальше что? – вклиниваюсь я в его объяснения.
– А там природа! Настоящая…но на самом деле, я видел лишь видеозаписи оттуда, – с грустью выдыхает Каверфол. – В любом случае, здесь вам оставаться нельзя. Кстати, время, пора, – он смотрит на тёмный циферблат часов.
Они странные. Я такие видел только на картинках в учебнике по истории. Тоненькие палочки смещаются под углами в плоскости с нанесёнными цифрами. Короткая палочка указывает на часы, чуть по длиннее направлена на минуты, самая длинная и тонюсенькая палочка – на секунды. Пока разберёшься, целая вечность пройдёт. А если нет делений, то минуты и секунды ещё и высчитывать надо, перемножая цифры на пять! Бедные люди прошлого. На что они тратили своё время? На высчитывание времени? А может в этом и была какая-то особая прелесть? Наверное, их мозги постоянно работали, решая задачки каждый день.
В ноги стучатся волны вибрации, раздаётся тихий скрип откуда-то снизу. Небольшой толчок.
– Держи, – Кавервол протягивает мне оружейную консоль, ту самую, что мне отдал Патрик в лесу.
– Откуда….ээ
– Вперёд! – командует Каверфол.
Я хватаю консоль и начинаю засовывать её под рубашку.
– Стой! – машинально командую я себе и Раварте, занёсшей ногу над металлическим листом. Она мгновенно оборачивается. Я как будто заново вернулся в самого себя и вспомнил зачем я здесь.
– Ну что ещё? У нас и так немного времени!
– Я не могу вот так запросто уйти из здания, где сидит убийца моей сестры! – гневно воплю я, разворачивая голову в сторону коридора. Консоль Патрика напомнила мне о всех тех страшных событиях, что мне пришлось пережить с восстановителями. Кисти рук склеиваются в монолиты кулаков, жевательные мышцы напрягают скулы. – Надо покончить с этим выродком!
Каверфол кладёт руку мне на плечо. Его взгляд решителен. Он определённо будет делать всё, чтобы задержать меня.
– Трэй, это сейчас бессмысленно, – умоляюще почти пищит сзади Раварта.
Я делаю шаг вперёд, крепкие пальцы Каверфола – начальника службы безопасности впиваются в мускулы моего плеча.
– Сынок, угомонись! Ты даже не добредёшь до нужного этажа. Прихлопнут по пути.
– А разве ты не собирался нам помочь? Ты нас и проведёшь! – грозно заявляю я, крепко обхватив его запястье правой рукой. – А если нет – то не мешай мне сделать своё дело!
– Какое? Хлопнуть президента? – с ухмылкой произносит Каверфол. В его исковерканном лице нет злорадства, это скорее грустное осознание беспомощности.
– Да! Желательно ещё заставить помучиться перед этим, – ядовито произношу я. – Дай пройти!
Рывком вниз я стаскиваю руку начальника службы безопасности со своего плеча и продвигаюсь вглубь коридора.
– Трэй, погоди! Я с тобой! – вопит, подбегающая сзади Раварта. Я с трудом узнаю привычную мне всегда немного суровую и строгую девушку. Страх меняет людей, разбивая самые прочные зеркала внешних масок.
– Его уже нет в здании. Он далеко отсюда, – голос Хэварда Каверфола звучит спокойно и уверенно.
Ноги сливаются с полом. Зубы скрипят друг о друга.
– Дерьмо! – выкрикиваю я. – Трусливая мразь! – я хватаю себя за волосы и тяну их вниз. Больно. Ещё больнее. – Тварь! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – голос срывается на хрип.
– Заткнись! – внезапно орёт мне Раврата. – Завали пасть! Ты на всех тут сейчас спалишь!
Она сильно бьёт меня несколько раз кулаком в правое плечо. Я смотрю на Раварту и вижу привычное, собранное, дерзкое лицо. Это возвращает меня в реальность.
Я тяжело дышу. Опускаюсь на пол. Хочется заплакать от злой досады.
– Времени совсем немного! Нужно поторапливаться. У вас будет ещё шанс отомстить Корпорации! – подгоняет Каверфол.
Рука Раварты тащит меня за рубашку наверх, заставляя тело распрямиться. Комок обиды цементирует горло. Дышать приходится через силу. Я немного успокаиваюсь и бреду за Равартой вновь к спасительному ходу в шахту.
Раварта запрыгивает на лист и растопырив руки и ноги, ныряет в черноту вентиляционной шахты.
– Зачем ты нам помогаешь? – выпаливаю я, мешкая в проёме.
– Потому что я Вам верю, – спокойно произносит Каверфол
– Поясни, – не могу уняться я.
– Вы делаете то во, что по–настоящему верите. Бескорыстно. Поэтому я вам верю и надеюсь на вас. Вы должны вывести Аридафию из этого жуткого террора, – его голос звучит почти заговорчески.
Не сумасшедший ли он? Вряд ли…Всяко он не более сумасшедший, чем восстановители.
Я ничего не отвечаю. Руки сами растопыриваются, и я упираюсь в металл вентиляционной шахты. Стенки оказываются более скользкими, чем я предполагал. Я быстро скольжу вниз. В ноздри забиваются частицы пыли, снизу обдувает прохладным потоком. Запрокидываю голову. Последнее, что я вижу, это поднимающиеся полоски щелей облицовочного листа. Каверфол закрыл шахту снаружи. Ладони жжёт. Сила трения нещадно сжигает кожу на руках.
Через несколько секунд скольжения ноги упираются в решётку, от чего колени самопроизвольно подгибаются. Решетка легко подается вниз, потому что Раварта уже выбила её. Я вылезаю в небольшое помещение. Возвратная пружина решетки поднимае ее обратно. Сплёвываю пыльный песок, забившийся в рот и отряхиваю тыльной стороной рук пыль с брюк.
– Чего ты там возился? – уставшим голосом спрашивает она, но по интонации понятно, что ответ ей совсем не нужен.
Из-за того, что боковые стены сдвинуты под одинаковыми углами, комната сужается в сторону проёмов. Стены болотисто-чёрного цвета с тёмными подтёками. Воздух здесь настолько затхлый, что вдыхать глубоко не хочется. Я прохожу чуть вперёд. Дежурный оранжевый свет высвечивает четыре двери с кремальерными затворами.