Строгая Катя

Катя собиралась уже надеть убежавшие тапочки и пойти на кухню, откуда она слышала голоса родителей. Но передумала. Решив, что раз день снова выдался не совсем обычным, можно и отступить от расписания, Катя залезла обратно под одеяло. Лениво притянула к себе телефон и стала изучать список контактов. Обнаружила, что там нет ни одного ее одноклассника, и нисколько не удивилась. «Надо будет хоть у кого-то номера взять. Если еще дадут, конечно», – подумала Катя и прислушалась к звукам, доносившимся из глубины квартиры.

Мама Оля и папа Володя перешептывались в коридоре. Боялись ее разбудить. Потом дверь в Катину комнату потихоньку открылась и папин голос прошептал:

– Катюша, мы на работу. Если что – звони.

Катя пробормотала что-то неразборчивое, сделав вид, что еще не до конца проснулась. Дверь за родителями закрылась, и Катюша тут же встала. Она побежала на кухню, даже не надев тапочки. Там уже сидел Барсик у наполовину пустой миски с молоком и умывался. Умывался, как это делают все нормальные коты – передней лапой. Катя представила себе Барсика в ванной с полотенцем в одной лапе и с мочалкой – в другой. Не удержалась и хихикнула. Правда, только мысленно.

– Какая ты веселая с утра, – заметил Барсик Катю. – Меня поди ищешь?

– Не-а, – ответила Катя, включая чайник. – Чаю что-то захотелось. С конфетками.

– До завтрака? – строго спросил Барсик. – Нет уж, голубушка, так дело не пойдет. Иди-ка ты умойся. И поешь нормально. Или хочешь стать такой же легкомысленной, как твоя двоюродная сестра?

От упоминания Насти Катя взвилась и помчалась в ванную. Можно было подумать, что та самая Настя за ней гналась, угрожая заразить легкомысленностью.

Вернувшись на кухню, умытая и заметно приободрившаяся Катя села за стол и принялась за омлет. Обвела глазами кухню в поисках кота, но тот снова куда-то запропастился.

«Загадочности, наверное, напускает, – неторопливо пережевывая завтрак, подумала Катя. – Или сюрприз готовит. Удивить хочет. Может, танцевать начнет. Или на балалайке, например, играть».

Балалайки у Барсика не было. А сюрприз он и вправду готовил. Если это можно было так назвать.

Глава 6

Когда Катя доедала третью конфету, на кухню явился Барсик. Видок у него был – закачаешься!

Бесцеремонный кот где-то раздобыл старые очки папы Володи. Папа уже давно носил линзы, а очки остались лежать без дела. Барсик дело для них нашел. Он нацепил их на лоб – видимо, в районе глаз они не держались.

– А за что бы они держались, – с раздражением сказал Барсик, снова прочитав Катины мысли, – уши у меня сверху, а не по бокам, как у некоторых. Совершенная, между прочим, конструкция – уши сверху!

Потрясенная котом в очках, Катя не сразу заметила еще одну странность в его облике. Отчего-то у полностью черного кота побелели усы. Как будто он за считанные минуты поседел от какого-то нервного волнения.

Откашлявшись и собрав мысли в стройную кучку, Катя спросила:

– Барсик, а отчего у тебя усы-то вдруг белые стали?

– Нравится? – ответил кот вопросом на вопрос. Но потом все же снизошел до ответа: – Это я у твоей мамы пудры немного одолжил. Скажи, красиво?

Катя с сомнением осмотрела белоусого кота в очках и решила уйти от прямого ответа надежным способом – перевести тему.

– А зачем вот это все? – спросила она. – Перед родителями ты так ходить все равно не сможешь. Или ты решил лично меня поразить?

– Не поразить, – Барсик разгневанно зашевелил белоснежными усами, – а создать нужную атмосферу! Мы знаешь, что сейчас с тобой будем делать?

– Понятия не имею, – ответила Катя.

– В шахматы играть! А я, некоторым образом, кошачий гроссмейстер!

– Правда умеешь играть? А как же ты фигуры двигаешь? Неудобно же, наверное, лапами?

– Все удобно. Главное – желание, как говорит твой папа. Кстати, ты знала, что Настасья вполне прилично научилась играть в шахматы за этот год? А приезжает она, кстати, уже сегодня вечером. Вдруг обыграет тебя?

У Кати внутри все похолодело – как будто она проглотила ведерко мороженого разом.

– Откуда ты знаешь? – губы ее почти не слушались.

– Мама с папой твои обсуждали, – объяснил Барсик. – Меня-то они не боятся.

– А меня, хочешь сказать, боятся? – уточнила Катя.

– Конечно, – для большей убедительности Барсик важно поводил белыми усами. – Да тебя все боятся. И мама с папой, и бабушка – тоже. Словом, все, кроме меня, само собой.

Покусывая бледные губы, Катя молча допила чай. Барсик тоже не проронил ни слова. Наконец Катя как будто приняла какое-то решение и сказала:

– Пошли в шахматы играть!

– Вот это дело, – кот закивал так энергично, что часть пудры осыпалась с его усов. – Бездействовать – это не для нас, правда же, Катерина?

Катерина вместо ответа сбегала за шахматной доской. И они с Барсиком расположились на кухне со всеми удобствами. Холодильник рядом, чайник – тоже, до миски рукой, то есть лапой, подать. А что еще для счастья надо?

– Для полного счастья мне не хватает выиграть в шахматы, – заявил Барсик. – Имей в виду, Катерина, тебе придется играть с настоящим мастером!

Катя расставила фигуры на доске, выбрав играть черными. Коту достались белые фигуры и, по правилам, ходил он первым.

Барсик бесстрашно толкнул лапой первую попавшуюся пешку сразу на три клетки вперед.

– Но пешки так не ходят! – воскликнула Катя.

– Да? – переспросил Барсик. – Действительно. Ты права. А как они ходят, не напомнишь?

Как выяснилось, играл Барсик в шахматы из рук вон плохо. Его кони скакали по диагонали, а слоны ненавязчиво перепрыгивали через другие фигуры. Катя то краснела, то хваталась за голову. В конце концов терпение ее лопнуло.

– Знаешь что, Барсик, – сказала она, – ты умный, конечно. Но с шахматами у нас не ладится. Лучше мне на компьютере потренироваться.

– Тренируйся, – без боя сдался Барсик. Видимо, ему и самому поднадоела возня с фигурами. – А я пока посплю. Устал я тут с тобой.

– Сладких снов, – вежливо пожелала Катя, не желая ввязываться в спор с выяснениями, кто и с кем больше устал.

Так они и провели почти целый день. Катя упорно пыталась выиграть у компьютера в шахматы на самом сложном уровне. Барсик дремал, мирно вытянувшись на Катиной кровати. Отвлекались оба только для того, чтобы сходить на кухню. Причем Катя навещала чайник и холодильник дважды, а Барсик свои миски – целых восемь раз! Заботливый папа Володя оставил коту столько еды, словно рассчитывал накормить его на три дня вперед.

Ближе к вечеру кот вспомнил о том, что пора стирать с усов следы пудры. Очки он снял сразу же после провального шахматного поединка, а благородные белые усы Барсику так понравились, что он не готов был с ними быстро расстаться.

– Катерина, – деликатно мурлыкнул Барсик, – помоги-ка мне усы почистить.

Взглянув на кота, Катя ответила:

– Не нужно нам ничего чистить. Усы уже и так абсолютно черные. Наверное, пудра сама осыпалась, пока ты обедал. Восемь раз.

– Ты еще и посчитала, – оскорбился Барсик. – Вот так, значит, доверишься человеку, а он тебя потом куском хлеба попрекает!

– Я не попрекаю, – попыталась оправдаться Катя, – и скажи, пожалуйста, когда это ты ел хлеб?

Барсик не успел ничего ответить, потому что во входной двери заворочался ключ, возвещая о приходе мамы Оли и папы Володи. Катя прижала палец к губам и выскочила в коридор – встречать родителей.

Мама и папа пришли не одни. Рядом с ними маячила невысокая тоненькая фигурка с каштановой косичкой – в гости приехала Настя.

– Добрый вечер, – тусклым голосом сказала Катя. Она, конечно, знала, что сестрица явится. Но до последнего надеялась, что этого все-таки не случится: например, Настины родители передумают делать ремонт или отправят дочурку к другим родственникам.

Но тайные Катины надежды не оправдались. И двоюродная сестра стояла перед ней собственной персоной. Еще и держала за руку Катину маму!

– Привет, Кать, – звонким голосом сказала Настя, помахав свободной рукой. Настя так широко улыбнулась, что Кате даже удалось разглядеть Настины передние зубы. Точнее, их отсутствие. Молочные зубки у сестры уже выпали, а постоянные еще не прорезались. Но, похоже, временная беззубость Настю ничуть не смущала.

Катя вспомнила, как у нее самой менялись зубы в прошлом году. И как она боялась лишний раз что-нибудь сказать – только бы никто не заметил ее щербатого рта.

От неприятных воспоминаний Катя расстроилась еще больше. И заодно обиделась на улыбчивую сестру.

Тем временем мама Оля уже увела Настю на кухню, потому что «нужно же накормить ребенка с дороги!». «Тут дороги-то двадцать минут», – мрачно подумала Катя и поплелась к себе в комнату.

– Катюша! – окликнул ее папа Володя. – Захвати, пожалуйста, Настину сумку. Она ее потом разберет.

С ярко-розовой сумкой Катя вернулась к себе и шмякнула эту сумку в дальний угол комнаты. С размаха.

– А если бы там что-то разбилось? – с укоризной спросил наблюдавший за Катей Барсик. – Зачем вещи швырять?

– А потому что, – невпопад ответила Катя. Села на кровать, обхватила колени руками и пожаловалась: – Сейчас мама и папа только с этой развеселой Настей общаться будут. Конечно, со мной и поболтать-то не о чем! Я же бука, правильно ты меня назвал!

Барсик с интересом смотрел на Катю, наклонив круглую черную голову. Немного помолчав, он сказал:

– Ладно, я погорячился. Не такая уж ты и бука. И потом, мне же вот есть о чем с тобой поговорить.

– А я про это и не подумала, – Катя прижала узенькие ладошки к бледным щекам, – а как же мы с тобой теперь разговаривать будем?

– В основном я буду нем как рыба, – сообщил Барсик и резко утих.

В комнату зашла Настя. Она пританцовывала на ходу и тихо напевала себе под нос. Увидев брошенную в угол сумку, Настя ничего не сказала. Молча подняла свое имущество и весело спросила у Кати:

– Где мне можно расположиться, Катюш?

Катя ткнула в сторону маленького раскладного дивана, стоявшего напротив ее кровати. Не удержалась и сказала:

– Можно подумать, что тут десять кроватей стоит и ты не знаешь, где лучше разместиться!

– Моя мама говорит, что нужно всегда быть вежливой, – спокойно ответила Настя на Катин выпад. – Одежду в шкаф можно убрать, да?

– Да. Или можешь на стул свалить – мне все равно, – демонстрируя полное безразличие, Катя вытянулась на своей кровати и уставилась в телефон.

– Сердишься, что я приехала? – похоже, сестрица была способна сыпать вопросами бесконечно. – Ну и зря! Я ненадолго – это раз. И буду очень стараться тебе не мешать – это два.

– Посмотрим, – коротко ответила Катя.

– А вообще, – продолжила Настя, убирая в шкаф последнюю кофточку, – мы с тобой можем отлично провести время вместе! Мне же родители постоянно тебя в пример ставят. Говорят, какая ты серьезная, и учишься хорошо, и увлечения у тебя интересные. Не то что у меня – одни песни с танцами на уме!

– Серьезно? – Катя отложила телефон в сторону и села. – Твои родители ставят меня в пример?

– Ну да. А чему ты так удивляешься? Да и я сама, кстати, шахматами увлеклась благодаря тебе. И так мне играть понравилось – не поверишь! Почти так же, как петь.

Настя рассмеялась и продолжила:

– А знаешь еще, чем гордилась? Тем, что зубы выпали – прямо как у тебя в прошлом году! Только у тебя они уже выросли, и мы снова совершенно не похожи.

– Я бы никогда не подумала, что кто-то хочет быть на меня похожим, – от потрясения Катя озвучила именно то, что думала.

– Ну до конца быть такой же я все-таки не собираюсь, не переживай, – Настя села на великодушно отданный ей диванчик и предложила:

– А давай в шахматы зарубимся!

– Зарубимся? – с ужасом переспросила Катя. – Настасья, кто же так говорит про шахматы!

В ногах у Кати зашевелился Барсик. Он сел на идеально прямых передних лапах и пристально смотрел на хозяйку. Не обладавшая талантом экстрасенса, Катя снова легко угадала мысли кота. «Давай-давай, не робей, соглашайся на игру», – читалось в кошачьих глазах.

– Ладно, – Катя махнула рукой. – Рубиться мы, конечно, не будем. А вот сыграть, пожалуй, можно!

От радости Настя подпрыгнула и выполнила неведомые Кате акробатические движения, чуть ли не встав на голову. Пожав плечами, Катя достала доску и спросила у сестры:

– Белыми будешь играть?

– Черными, – дала Настя неожиданный для Кати ответ. – Папа говорит, что я очень одаренный игрок. Хотелось бы дать тебе шанс хотя бы на ничью!

Потрясенная Настиной самоуверенностью, Катя села играть с твердым намерением выйти победительницей. Но и у Насти намерения были точно такими же. А еще был Барсик. Уже со своими намерениями, которые вообще с шахматами были связаны слабо.

Глава 7

Шахматная битва выдалась жаркой. Катя даже вспотела – ей казалось, что Настя просчитывает игру на два хода вперед. А то и на три. И точно знает все следующие Катины ходы.

Катя лихорадочно вспоминала все изученные ею шахматные задачи и этюды знаменитых шахматистов. Но и это не помогало. Настя загоняла соперницу в угол и, казалось, Катино поражение было неизбежным.

Барсик восседал на столе, на Катиной стороне доски, и напряженно следил за игрой. Время от времени он фыркал, а в самые острые моменты игры издавал что-то вроде рычания. Настя даже иногда отвлекалась от борьбы, с удивлением поглядывая на эмоциональное животное.

Наконец белых фигур осталось всего ничего: почти поверженный король, две запуганные пешечки и чудом доживший до конца партии конь. Катя понимала, что почти проиграла, но все еще лихорадочно обдумывала, как изящно выйти из положения. В голову, как назло, ничего не лезло. Катя обхватила пылающие от напряжения уши руками, и принялась неистово их растирать. Отчего нежные детские ушки стали похожи на перезрелые помидоры.

Со стороны картина с растиранием ушей выглядела довольно забавно. Но Настя, которую обычно смешила любая мелочь, сейчас даже не улыбалась. Несмотря на явно выигрышную позицию, Настя ждала от старшей сестры какого-нибудь неожиданного хода. И неожиданный ход пришел. Но не оттуда, откуда его ждали.

Не выдержав висящего в воздухе напряжения, Барсик заговорил низким трубным голосом:

– Конем ходи! Бей конем, тебе говорят!

Настя вытаращила светло-карие глаза и открыла рот с неполным набором зубов. Она переводила взгляд с Кати на Барсика и обратно. Наконец Насте удалось взять себя в руки, и она осторожно спросила:

– Кать, а кто это сейчас таким страшным голосом говорил? Ты?

Как оказалось, этим вопросом задалась не только Настя. В дверь Катиной комнаты постучали, и в проеме показалось встревоженное лицо папы Володи. Видимо, Барсик ободрял Катю чересчур громко.

– Девочки, – спросил папа Володя, – кто-то простудился? Мы услышали как будто бы мужской голос…

– Это я, – быстро ответила Катя. – Проигрываю в шахматы. Ну и вот.

– И сама себе даешь советы бить конем? – удивился папа.

Катя только руками развела. Мол, даю, да. Так уж вышло. Извините, пожалуйста.

Папа Володя еще немного постоял в дверях, убедился, что все в порядке и удалился к себе.

– Никогда не слышала, чтобы девочки разговаривали таким жутким голосом, – сказала Настя, которая уже почти пришла в себя.

Может, Барсик смог бы промолчать. И тогда их с Катей тайна так тайной бы и осталась. Но Настя назвала голос Барсика жутким. А такой обиды трепетная кошачья душа снести не могла.

– Чем это мой голос жуткий, интересно? – мяукнул Барсик, глядя на Настю без малейшей симпатии.

Настя взвизгнула и тут же сама себе закрыла рот рукой. Она жалобно смотрела на Катю, как будто ожидала, что и сейчас сестра признается в том, что это она говорила басом.

На этот раз дверь открылась без стука. В комнату влетела мама Оля, беспокойно озираясь по сторонам. Может, она подумала, что девочки завизжали из-за того, что в их комнату на девятом этаже влез чрезвычайно длнноногий посторонний. Никого, кроме Кати, Насти и Барсика в комнате не обнаружив, мама успокоилась и тоже принялась задавать вопросы:

– Что происходит, девочки? Кто кричал? Вы поссорились?

Катя пребольно ущипнула Настю за руку под столом, чтобы та не болтала лишнего. У Насти на глазах выступили слезы, но она мужественно хранила молчание.

– Это Настя кричала, – спокойно объяснила Катя. – Я ее за косу дернула. Потому что она в шахматы выигрывает.

Мама Оля схватилась за сердце. Она долго подбирала слова и наконец сказала:

– Катя! Но это же неприлично! Разве мы с папой тебя так воспитывали?

– Совсем не так, – с покаянным видом ответила Катя, повернулась к Насте и с чувством произнесла: – Прости меня, пожалуйста.

– Конечно, – сдавленным голосом сказала Настя, – ничего страшного.

По лицу мамы Оли было понятно, что ее не устроил, казалось бы, благополучный исход ссоры. Мама хмурилась, закусив нижнюю губу. Но тут ее позвал папа Володя – маму Олю срочно требовали к телефону по какому-то неотложному рабочему вопросу.

Катя перевела дух только когда услышала особый бойкий мамин голос. «Деловой голос» – так называла его Катя про себя. Деловой голос мамы Оли давал надежду на то, что сегодня она уже не вспомнит ни о дочери, ни о племяннице.

Убедившись, что в ближайшее время их никто не потревожит, Катя набросилась на Настю.

– Ну чего ты раскричалась? Совсем слабонервная?

– Совсем, – сил спорить у Насти не было. Но не задать мучающий ее вопрос двоюродная Катина сестра не могла: – Кать, а ты знаешь, что твой кот – говорящий?

– Конечно, знает, – встрял Барсик. – С ней-то я с первой заговорил. И Катерина, кстати, не вопила при этом, как будто за пятки ее щекочет стадо крокодилов!

Поудивлявшись странным Барсиковым сравнениям, Катя попыталась как-то успокоить сестру.

– Насть, да ты не бойся! Барсик у меня хороший. Добрый. Почти. И умный.

– Тоже почти? – уточнила Настя.

– Умный на все сто, – заверила Катя Настю. – Или ты много знаешь котов, которые умеют разговаривать?

– Не надо много, – испуганно отозвалась Настя. – Мне еще к этому привыкать.

Барсику надоело слушать беседу, в которой о нем отзывались не очень-то хорошо. Поэтому он протяжно зевнул, продемонстрировав девочкам белые острые зубы и розовый шершавый язычок. Как следует прозевавшись, Барсик сказал:

– Будем считать, что у вас честная ничья. С шахматами на сегодня пора закругляться!

– Барсик, что ж ты так громко зеваешь, сейчас снова родители прибегут, – с упреком в голосе сказала Катя.

– Не прибегут, – отрезал Барсик. – Не до вас им.

– Но все же, соблюдай осторожность, будь так любезен, – не унималась Катя.

Пока кот с Катей препирались, Настя молча собрала шахматные фигуры и убрала доску на место. Нашла на столе какой-то клочок бумажки и уселась с ним на свой диванчик.

– Катя! – позвал папа Володя с кухни. – А ну иди ешь скорее, не поужинала даже!

Прекратив спор, Катя убежала на кухню. На кухне Катюшу дожидались ужин и папа. Ужин стоял, а папа сидел. Катя тоже села и только тогда почувствовала, как сильно она проголодалась.

Папа смотрел на то, с каким аппетитом ест дочь и не уставал ее нахваливать. Обычно Катя ела вяло, больше размазывая пищу по тарелке, чем отправляя ее в рот. Восторгающийся папа сейчас больше походил на бабушку Галю – это ее умилял каждый съеденный внучкой кусочек. Но на то она и бабушка.

– Пап, – сказала Катя с набитым ртом, – ты так меня хвалишь, как будто я учебный год закончила с одними пятерками. Как минимум.

– Кушай, кушай, – папа Володя погладил дочь по голове. – Как вы там с Настей? Ладите?

– Вроде бы, – Катя не стала вдаваться в подробности.

– Ага, – папа потер переносицу по старой привычке. Он делал так раньше, когда еще носил очки. Очков на папином лице уже давно не было, но привычка от волнения тереть переносицу – осталась.

– Я что подумал, – заговорил папа Володя, – послезавтра же уже выходные. Может, возьмем Настю, да и в парк махнем? Где мы были, когда ты совсем маленькой была. Хотя ты, наверное, не помнишь…

– Помню, – Катя чуть-чуть наморщила носик. – Пап, ну мне уже тогда там не понравилось. А сейчас тем более – что мне там делать? Идите втроем.

Катя вымыла посуду, аккуратно поставила ее сушиться и направилась к себе. В дверях кухни она притормозила, подумала, повернулась к папе Володе и сказала:

– А вообще, я подумаю. Насчет парка.

Катя ушла, а папа остался на кухне. Он сидел за столом с мечтательной улыбкой, тщательно размешивая сахар в давным-давно остывшем чае.

Возле двери своей комнаты Катя остановилась и прислушалась. Ей было интересно, что происходит у Барсика и Насти, пока ее – Кати – нет. Из-за дверей доносилась приглушенная возня. И, кажется, там кто-то прыгал. Прекрасно зная повадки и кота, и сестрицы, Катя могла предположить, что скачут они оба. Вместе. Или по очереди.

Но увидеть то, что она увидела, Катя все-таки не ожидала. Когда она открыла дверь в свою комнату, картина перед ней предстала такая: по комнате носилась Настя с какой-то черной веревочкой, а следом бегал Барсик, пытаясь эту веревочку поймать. И похож был в этот момент Барсик вовсе не на серьезного кошачьего гроссмейстера. А на легкомысленного котенка. Правда, излишне крупного – частые походы к мискам давали о себе знать.

– Что это вы тут делаете? – понаблюдав немного за странной игрой, спросила Катя.

От звуков ее голоса Настя тут же остановилась. Барсик наконец поймал вожделенную веревочку и тоже замер. Они быстро переглянулись, напоминая заговорщиков, и Настя заговорила:

– А я вот сделала игрушку для Барсичка… У меня же тоже кошка есть. Муся. Она знаешь как любит в веревочку играть!

– В веревочку играть, – передразнила сестру Катя. – Сравнила тоже мне! Муську свою необразованную с практически кошачьим гроссмейстером!

Катя перевела гневный взгляд на Барсика. Величественный черный кот виновато съежился, став даже меньше в размерах.

– А где же твое чувство собственного достоинства? – допытывалась Катя у Барсика.

Ошеломленный собственным легкомыслием, кот удрученно молчал. Молчала и Настя. Правда недолго.

– А ты попробуй сама в веревочку с Барсиком поиграть, – предложила она Кате. – Давай! Ты же девочка еще, а серьезная такая, как будто тебе вчера восемьдесят лет стукнуло! Хотя, если честно, наша соседка баба Роза и то повеселее тебя будет. А ей уже девяносто, между прочим!

Задохнувшись от возмущения, Катя сжала тонкие кисти рук в кулачки. Конечно, соблазн поколотить нахальную сестрицу был велик. Но тогда от родителей влетело бы уже с гарантией. Без учета прошлых Катиных заслуг.

И тут в дело вмешался Барсик.

– А и правда, Катерина, – звучно мурлыкнул он, – я ж тебе говорил, что ты зануда! А мама твоя и папа твой боятся, что ты не способна улыбаться с рождения. Да-да, я своими ушами слышал, как они это обсуждали!

– Держи веревку, – азартно выкрикнула Настя и вложила в Катины руки веревочку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась черным шнурком, выдернутым, очевидно, из чьей—то кроссовки.

Катя растерянно сжала шнурок с развевающейся на конце бумажкой. На нее с выжиданием смотрели две пары глаз – Настины и Барсиковские. «Ну, не подкачай!», – рявкнул внутренний Катин голос. Отчего-то голос отчаянно напоминал бодрые выкрики Алексея Алексеевича – сурового школьного физкультурника.

Взбодренная внутренним Алексеем Алексеевичем, Катя зашагала, ведя за собой веревочку, как собачку на поводке. И почти сразу почувствовала, как ее потянули назад. Конечно, Барсик изловил медленно передвигающуюся добычу практически моментально.

По инерции Катя потянула шнурок на себя. Барсик уцепился за бумажку зубами и когтями, и уступать хозяйке не собирался. Вцепившись в весьма потрепанную веревочку обеими руками, Катя дернула изо всех сил и почувствовала, что освобожденный от Барсиковой хватки шнурок легко скользнул к ней.

И тогда Катя побежала. Легко и быстро – прямо как на уроках физкультуры под руководством Алексея Алексеевича. Настя звонко смеялась, хлопая в ладоши. Но Катя, невзирая на всю несерьезность своего занятия, бежала с плотно сжатыми губами.

А Барсик никак не мог догнать ускользающую веревочку. Как ни старался. А может он просто делал вид? Кто знает…

Глава 8

Когда все легли спать, Катя специально щипала себя за руки и изо всех сил терла глаза. Ей обязательно нужно было дождаться, пока все уснут. Чтобы сделать одно запланированное дело.

Катя прислушивалась к окружающим звукам, надеясь как можно скорее услышать сонное сопение. Первым в вопросах здорового сна преуспел Барсик. Он шумно засопел у Кати в ногах, перебирая всеми четырьмя лапами. Возможно, ему снилась охота на веревочку. Или на другого – более экзотического – зверя.

Из-за шумного Барсика Катя не могла расслышать Настиного дыхания. Как Катя ни старалась – так и не могла понять, уснула сестра или нет. В конце концов, когда от напряжения Катины ушки стали слегка пошевеливаться, она плюнула на конспирацию и подкралась к Настиному диванчику. Настя спала так тихо, что Кате пришлось пристально вглядываться, чтобы понять, что сестра вообще дышит.