Кошка Соня и Последняя сосиска

Мастиф ему поверил. Тот кот сражался отважно, до самого последнего вздоха. Так что ему просто незачем было лгать.

Если бы он, Тито, смог заполучить эту сосиску… Да, это бы все изменило!

Узнав про муртефакт, он не стал больше ждать и напал на действующего императора. Та битва наградила Тито множеством шрамов, но также принесла абсолютную власть над империей и всеми ее жителями.

В последующие несколько поколений произошло три крупных сражения на границе с Муррсией. Трижды псы в хвост и шерсть4 разбивали силы королевства, а затем отходили обратно в свои владения. Император хотел показать королю Барсику XIII свою силу, а также вселить в сердца его подданных страх перед собаками.

И ему это удалось.

Очень скоро Барсик пошел с императором на сделку. Каждый месяц коты отдавали правителю псов несколько банок сметаны, а тот не проявлял агрессии по отношению к Муррсии. Так был установлен пусть хрупкий, но все же мир. Он устраивал далеко не всех, и Тито в этом смысле не был исключением. Повелитель собак предпочитал бездействию открытую войну, но, чтобы победить в ней, ему требовалось для начала разыскать Последнюю сосиску.

Котам не была хода в земли империи, и сторожевые псы нападали на любого жителя королевства, попробуй он хотя бы приблизиться к границе. Исключение делалось лишь для короля и только в день передачи сметаны. А вот империя регулярно засылала к соседям своих шпионов. Барсик знал о них, но ничего не предпринимал. Во-первых, шпионы из псов были никудышные, а, во-вторых, при необходимости через них можно было передать сообщение императору, не рискуя собственным здоровьем.

А затем все изменилось. Барсик погиб, а трон унаследовал его сын, Альфонсо.

Первым же делом новоявленный монарх разорвал перемирие с империей, перестав откупаться от них сметаной. Кроме того, ходили упорные слухи, что за смертью прежнего короля стояли именно псы. Тито не верил слухам и уж точно он не посылал убийц оборвать жизнь Барсика. Если бы мастиф захотел его смерти, то лично перекусил бы его пополам.

Разорвав мирное соглашение, Альфонсо пытался спровоцировать своего визави первым напасть на королевство. И если бы Тито ответил на провокацию, если бы решил собрать все свои силы и ринуться в атаку, то непременно бы проиграл. Ничего не изменилось – котов, как и прежде, было намного больше псов. Так было и так оставалось по сей день. И если бы молодой король смог сплотить весь свой народ, и поднять его на войну, то исход битвы был бы предрешен.

Император был не только импульсивен, но и хитер. Он приказал своим солдатам готовиться к войне, чтобы те не восприняли промедление с его стороны как слабость, а также увеличил количество шпионов на территории Муррсии. Тито намеревался как можно скорее узнать, где находится Последняя сосиска. Даже, если ему не удалось бы заполучить ее в свои лапы, он непременно уничтожил бы ее. Утрата столь ценной для них вещи могла стать для котов страшным ударом. И тогда империя обрушила бы на деморализованного врага всю свою мощь.

Однако время шло, а поиски ничего не давали. Тем временем, численность императорской армии росла, и в какой-то момент их жажда войны могла пересилить страх перед повелителем, и тогда ситуация окончательно вышла бы из-под контроля.

Каково же было удивление императора, когда однажды к нему вернулся один из шпионов с весьма любопытным докладом. Группа котов-разбойников захватила в плен кошку, обладавшую информацией о местонахождении Последней сосиски. Разбойники утверждали, что не смогли разговорить пленницу, и предлагали сделать это псам. А взамен они просили предоставить им по маленькому кусочку сосиски, когда та отыщется.

Император принял условия, хотя и не собирался их выполнять. Ему было не чуждо понятие долга и чести, но он также не был и глупцом. Тито прекрасно понимал, что вся эта история с плененной кошкой выглядела слишком подозрительной, чтобы быть правдой. Император сомневался, что разбойники были именно теми, за кого себя выдавали, а, значит, и мотивы их были, вероятнее всего, ложными. Они вполне могли оказаться прихвостнями кошачьего короля и действовать по его приказу.

Но Тито осознанно пошел на этот риск, ведь, если кошка действительно знала что-то о Последней сосиске, он наконец-то получит возможность отыскать муртефакт.

Он не мог упустить такой шанс.

Но потом все обернулось хуже некуда. Тито поручил двум кокер-спаниелям допросить пленницу, а те благополучно это дело провалили. Возможно, такое решение выглядит неразумным – доверить столь важную миссию каким-то мелким шавкам. Но поручи он допрос своим солдатом, и те могли замучить кошку до такого состояния, что она физически не смогла бы что-то рассказать.

Хотя теперь это было не столь важно. Кошка сбежала, и Тито остался ни с чем.

Впрочем, ненадолго. В следующий раз император сам задаст вопросы, и кошке придется на них ответить, даже если Рекс притащит ее обратно в империю без нескольких конечностей.

Глава 4

Соня грелась на солнышке. Подставляла ласковым лучам сначала одну сторону мордочки, затем другую. Кошка прищуривала глазки от удовольствия, иногда мурчала, а в какой-то момент даже забыла, что находится здесь не одна.

Царап сидел рядом. Спокойный и сдержанный. Его собеседница не рассказала еще и половины своей истории, когда вдруг замолчала без каких-либо объяснений. Рыцарь хотел услышать продолжение рассказа и поэтому терпеливо ждал, пока спутница вновь заговорит.

Соньке было в новинку вести столь длинные монологи. Не то чтобы она была плохой рассказчицей, просто у нее редко выпадал шанс или необходимость что-то кому-то рассказывать. В определенный момент кошку посетило странное ощущение, будто у нее вдруг иссяк запас слов. Она не знала, как ей справиться с подобным наваждением и поэтому просто замолчала, чтобы не стало еще хуже.

Соня помнила события, которые в итоге привели ее сюда, на Пустое Место, так хорошо, словно они произошли только вчера. Но что такое память? Хранилище образов, порой куда более ярких, чем окружающая действительность. Ты в любой момент можешь почерпнуть из этого тайника нужные сведения и вновь пережить то, что приключилось с тобой ранее. Однако пытаясь достоверно описать эти образы другому коту – так, чтобы он мог представить, будто видел то же, что и ты, – приходится подбирать нужные слова.

А с этим все гораздо сложнее.

Ты можешь считать себя чертовски коммуникабельной и полагать, что твоему красноречию мог позавидовать любой кот. Но правда в том, что подобные качества, или, если хотите, умения, способен оценить лишь твой слушатель. Ведь, в конечном счете, важно не то, как ты говоришь, а то, как тебя услышат.

Соньке хотелось, чтобы ее рассказ непременно понравился Царапу. Странное то было желание. Приходилось мириться с необходимостью говорить о вещах, о которых стоило бы промолчать, ведь ее спутник сразу бы распознал ложь. Во всяком случае, Соне так казалось. Будто Царап с легкостью мог узнать все, о чем она сознательно решит умолчать.

Как раз по этой причине кошка нежилась на солнышке. Она надеялась, что проведя какое-то время в тишине, сможет вновь подобрать нужные слова. А если ей все же это не удастся, то она просто подождет, пока они сами не придут к ней и не позволят собой воспользоваться.

Такой план был не хуже прочих. Тем более что никаких «прочих» планов у нее не было.

В тот момент Сонька не подозревала – впрочем, как и Царап, – что по их следу уже шла группа овчарок во главе с грозным Рексом. Не могли коты знать и о том, что псы нагонят их уже к закату. Нашим героям следовало бы продолжить путь, но вместо этого они по незнанию лишь беспечно тратили бесценное время.

А потом Соня смогла собраться с мыслями. Быть может, на нее все-таки подействовало солнце?

Кошка открыла глаза. Царап все также сидел рядом и смотрел на нее. Взгляд у него был серьезный, но в то же время легкий, как дуновение ветра. Иные коты, бывало, посмотрят на тебя, и ты будто разом прибавляешь в весе, настолько их взгляд был тяжелым. Царап же смотрел прямо на Соньку, но это нисколько ее не тяготило. В какой-то мере ей это даже нравилось.

На чем же Соня оборвала свое повествование? Ах, да! Гвардейцы только что вышвырнули ее из театра. Потом она поднялась с тротуара и пообещала – громко, так, чтобы слышали все, кто окажется поблизости, – что лапки ее больше не будет в этом ужасном месте.

А затем пришла жгучая обида от понимания, что она потеряла…

* * *

…работу. Опять! Уже в шестой раз – и это только за последний месяц!..

Да, пожалуй, она облажалась. Впрочем, не сильнее, чем на предыдущих местах работы. Ну что такого она сделала на этот раз? Погнула усы какому-то напыщенному коту, а затем уронила декорации прямо на актеров – всего-то! Никто ведь при этом не пострадал, никаких травм и серьезных последствий, как это случалось ранее…

Ух, Соня была так зла! В первую очередь на саму себя. Она никогда не искала неприятностей, но у тех, похоже, имелась к ней проторенная дорожка. И они частенько по ней хаживали, уж поверьте!.. Но также она злилась на тех, кто не хотел давать ей второго шанса. Кто знает, может, если бы она задержалась на одном месте чуть подольше, то больше не создавала бы проблем для себя и окружающих (особенно для окружающих). Но этого мы никогда не узнаем, ведь стоило Соньке напортачить, как работодатели тут же ее увольняли.

Досаднее всего было то, что сама Соня никогда не хотела ничего портить. Просто так получалось. Как-то… само собой. И это касалось не только работы – та была лишь частью общей череды случайностей.

Одна хорошая знакомая как-то сказала ей: «Сонюшка, дорогуша, ты просто слегка неуклюжа». И, пожалуй, та дама попала в точку (разве что «слегка» было не совсем подходящим словом).

Но знаете что? Соня научилась с этим мириться. Принимать себя такой, какая она есть.

Да, она может уснуть прямо во время дойки, а затем упасть и пролить на пол запас молока на несколько дней. Или, пробуя себя в роли почтальона, уронить с пятого этажа чью-то посылку (да еще и на голову случайному прохожему). Или, работая секретарем в суде, замечтаться и вместо оформления письменного протокола важного заседания изрисовать листок смешными мордочками. Или, работая на раздаче еды многокотятным семьям5, почувствовать голод и без задней мысли умять порцию, рассчитанную на тридцать малюток. Или, работая в клининговой службе, умудриться разбить в квартире клиента все, что только можно было в ней разбить…

На фоне всего перечисленного падение вместе с декорациями на актеров массовки, и уж тем более порча сценического образа всего одного актера, не выглядят слишком серьезными. Но отчего-то именно последний случай расстроил Соню больше всего.

Ты думаешь, что уже привыкла к своим ошибкам и их последствиям, но стоит тебе допустить очередной прокол, и вот у тебя уже депрессия! И как, прикажите, с этим бороться?

Соня оставила театр позади, а сама направилась домой. Пока она топала по улице, ее окружали лишь фасады домов и прочих зданий. Солнце давно отлепилось от горизонта, чем разогнало большую часть муррсийцев по их насущным делам. Кто-то отправился на работу, кто-то по магазинам, а кто-то в развлекательные заведения вроде того же театра. А кто-то отсыпался дома после ночной смены.

Разумеется, были и те, кто ничем не занимался, а просто слонялся без дела. Таких в королевстве было немало – коты, не хотевшие или не умевшие работать, а также дворовые коты, которых не приняли бы ни на одну работу. Но уважающему себя горожанину, особенно, если он был породистым и имел хорошую родословную, было просто необходимо иметь постоянное место работы. Мало того что именно трудовая занятость давала возможность получать свою порцию молока, так еще и безработица считалась в светском обществе совершенно неприемлемой.

Впрочем, к теме социального неравенства Муррсии и существующих на этой почве предрассудков мы вернемся позже, а пока сосредоточим свое внимание на Соне, которая неспешным шагом направлялась к своему дому. За всю дорогу – а это больше шести кварталов – ей не встретилось ни одного горожанина. Пустые улицы – были явлением довольно редким в королевстве, но, по всей видимости, в тот день само окружение пыталось создать атмосферу под стать происходящему.

Через какое-то время Соня пересекла улицу Охотничью и оказалась в родном для нее районе – Котолонии. Здесь она родилась, выросла, а затем жила все это время. Это был довольно мирный и в целом очень хороший район. Жители здесь были тихими (большая их часть), а улицы чистыми (как правило).

В Котолонии редко происходило что-то хоть мало-мальски значимое. Соня слышала, что их район нередко называли «спальным», намекая на то, что жизнь в нем была чересчур размеренной.

Так оно и было. Вроде как. Со стороны, оно, наверное, виднее.

Соня остановилась посреди улицы. Она подняла голову к дому, в котором провела всю свою кошачью жизнь. Она без труда отыскала взглядом окно своей квартиры – та располагалась на четвертом этаже старой пятиэтажки. Стекло было серым от грязи и пыли, а краска на стене вокруг окна потрескалась и облупилась.

Коты старались поддерживать порядок в своих квартирах – по мере сил и желания, разумеется, – а вот приводить в надлежащий вид внешнюю часть зданий им не позволяла физиология. Поэтому фасадным ремонтом занималась госпожа природа.

Стоило признать, получалось у нее не очень живенько.

Конечно, случалось, что иной кот хаживал в гости к соседям, перепрыгивая с одного балкона на другой, но так, чтобы рисковать своей жизнью ради мойки окон – нет уж, увольте!

Эта мысль вновь напоминала Соне о сегодняшнем увольнении, и она фыркнула, выражая свое доведенное до крайности недовольство. А вид окна собственной квартиры лишь подтверждал тот факт, что она вернулась домой гораздо раньше, чем планировала.

А все почему? Да потому что ее уволили. Опять!

Соньке всегда казалось, что раз уж она частенько становилась источником неприятностей, то миру пора было бы уже к этому привыкнуть.

Но он не привык. А, может, и не пытался, или вся эта ситуация его даже забавляла.

Задрав хвост трубой, Соня направилась к подъезду, чтобы как можно скорее оказаться в своей уютной квартирке. Все, чего ей сейчас хотелось, так это заесть стресс чем-нибудь вкусным.

В тот момент кошка еще не знала – в отличие от меня, автора книги, – что совсем скоро ее ждали незабываемые приключения, которые должны были встряхнуть до кончиков усов всю Муррсию. И ей, Соне, предстояло стать их непосредственным героем.

Или виновником – это уж как посмотреть.

* * *

На лестничной площадке ее окликнули.

– Соня! Сонюшка, постой!

Кошка нехотя обернулась.

– Чего вы хотите? – спросила она без всякого интереса.

Управляющий дома вышел из своей квартиры на первом этаже и поспешил догнать Соньку. Его имени никто не знал, и поэтому его называли просто – домоуправ. Он остановился тремя ступеньками ниже и принялся разглядывать Соню.

– Так что вы хотели? – повторила кошка свой вопрос.

– Я просто… слушай, а у тебя все хорошо? Что-то у тебя мордочка бледная какая-то!

Соня открыла рот, чтобы ответить, но тут до нее дошел смысл сказанного. Бледная мордочка? При некоторых заболеваний у котов мог побледнеть нос, но чтобы вся мордочка? Что за вздор! Даже будь у нее бледный кожный покров, разве можно заметить его через шерсть? Или… такое вообще бывает?

Странный он был, этот домоуправ. Вечно таскал на голове ярко-красную детскую шапку, шею оборачивал длинным вязаным шарфом, а глаза скрывал за темными стеклами очков (судя по размеру тоже детских). Он постоянно говорил что-то неуместное, отчего собеседники чувствовали себя неловко, а к Соне у него и вовсе был прямо-таки нездоровый интерес.

Домоуправ частенько провожал ее из дома, а затем встречал, в какое бы время она не возвращалась. А еще он оставлял перед дверью ее квартиры всевозможные «сюрпризы» – так, во всяком случае, называл их домоуправ. Это могли быть предметы человеческой одежды, игрушки, всяческие побрякушки – милые, но бесполезные, а порой и что-нибудь съестное.

Правда, что касается еды, то она частенько была не шибко аппетитной. Например, пару дней назад Соня обнаружила возле своей квартиры тухлую рыбу. На следующее утро домоуправ при встрече поинтересовался, понравилось ли ей угощенье, и был крайне удивлен, узнав, что рыба оказалась несвежей. «Я совершенно точно оставлял ее живой», – заверил он.

На самом деле, домоуправ был вполне безобидным, а его странности никогда не выходили за определенные рамки. К тому же со своей задачей он справлялся на ура: в доме царила чистота и порядок, а любые проблемы, возникавшие у жильцов, стараниями управляющего решались в кратчайшие сроки.

Вот бы он еще перестал навязывать Соньке свое общество…

– Всё-хорошо-мне-пора, – отчеканила Соня, причем фраза прозвучала как одно слово. А затем, не дожидаясь ответа, она поспешила вверх по лестнице. Кошка точно знала, что ее странноватый собеседник за ней не последует.

Сонька поднялась на четвертый этаж. Она опасалось обнаружить у себя на коврике очередной «сюрприз» – то, что домоуправ ничего о нем не сказал, вовсе не значило, что его там не окажется, уж поверьте! Но сегодня, к счастью, обошлось без сюрпризов.

Кошка прошмыгнула в щелку приоткрытой двери и оказалась в своей квартире…

Вы, наверное, подумали: почему Соня не заперла перед уходом дверь? Может, дело в ее неуклюжести?

А вот и нет! Просто в Муррсии было не принято закрывать двери. Связано это было, по большей части, с дверными ручками. О чем только думали люди, располагая их так высоко от пола? Точно не о котах, ведь для многих из них дверные ручки находились на недостижимой высоте. Как быть тем муррсийцам, кто не вышел ростом, и не доставал до них, даже встав на задние лапки? Поэтому двери в королевстве закрывались лишь зимой, когда в отсутствие источников отопления, было так важно сохранить все возможное тепло.

Как правило, двери всех квартир были открыты настежь. А вместе с ними открывалась любопытному взору соседей и твоя личная жизнь. Соне такой порядок вещей категорически не нравился, хотя и не настолько, чтобы закрывать двери своей квартиры. У той имелась старомодная ручка, которая защелкивала дверь при закрытии.

Как уже говорилось, лапками Соня умела делать немногое, посему, выбирая между ежедневными сражениями с дверной ручкой и отсутствием приватности бытовой рутины, она выбирала третий вариант – прикрывать дверь. Оставшегося зазора вполне хватало, чтобы зайти или выйти из квартиры, а сама она при этом не выставлялась на всеобщее обозрение.

Идеальный вариант! А чтобы дверь ненароком не закрылась от сквозняка, кошка предусмотрительно подкладывала под нее что-нибудь тяжелое.

Оказавшись у себя дома, Соня тут же вспомнила о желании заесть проблемы чем-нибудь вкусненьким. Хотя, скорее, ей об этом напомнили. Громкое «ур-р-р» вырвалось из глубин животика, а этому призыву было трудно противиться.

Еду Сонька хранила в холодильнике. Конечно, он перестал работать задолго до рождения своей нынешней хозяйки, а еще у него отсутствовала дверца, но в нем все же было удобней хранить продукты, чем в шкафу или прямо на полу.

Именно к холодильнику первым делом направилась Соня и ненадолго возле него задержалась. Впрочем, ладно, я соврал – кошка оставалась рядом с ним очень и очень долго.

Наблюдать за тем, как наша героиня заедает стресс – не самое увлекательное занятие, поэтому мы перемотаем время немного вперед.

Позже, вечером того же дня…

* * *

…Соня бегала по всей квартире – так сильно ее завлек процесс охоты. Насекомое выписывало в воздухе замысловатые фигуры, каждый раз избегая острых когтей.

Охотник и его добыча (хотя в большей степени все же охотник) едва не перевернули вазу с искусственными цветами, а также свалили с тумбочки на пол прочую мелкую утварь. Кроме того, они едва не разбили сервант. И пусть хозяйка квартиры им не пользовалась, но последнее, чем ей хотелось заняться этим вечером, это собирать с пола осколки стекла

Наконец погоня достигла своего апогея, и наша героиня смогла нанести мухе несколько серьезных повреждений. После чего она с видом полноправного победителя наблюдала за тем, как поверженный противник пытается ретироваться с места событий.

У мухи было сломано одно крыло и несколько лапок, так что оставалось ее только съесть. Соньке не особо нравился вкус насекомых, особенно мух, но если ты родился кошкой, будь готова, что в жизни тебе придется очень часто пробовать на зуб всякие малоприятные вещи.

Так уж были устроены коты. Они унаследовали планету и создали свои собственные государства, но даже это не помогло им избавиться от некоторых дурных привычек.

Однако Соня слишком поздно поняла, что муха вот-вот заползет под шкаф. Медлить было нельзя! Кошка прыгнула на свою жертву, но опоздала. Она лишь беспомощно стукнулось головой о деревянную дверцу.

Муха скрылась под мебелью и была такова.

«Ну вот, – подумала Сонька, – очередная неудача!..»

Глава 5

Ранним утром Соня вышла из дома, расположенного на улице Усатой. Солнце только-только начинало взбираться по ясному небу, и большая часть Муррсии по-прежнему оставалась в стране грез.

Проще говоря, почти все горожане еще спали.

Да, когда-то коты просыпались спозаранку, чтобы совершить священный «тыгыдык» и разбудить тем самым всех домочадцев. Но те времена канули в лету, и сейчас они спали до позднего утра.

Как-никак, многим из них приходилось ходить на работу.

Обычно в столь ранний час Соня продолжала валяться на своем любимом пуфике. Или на диване. Или прямо на полу (то есть на ковре). Словом, она бы ни за что не поднялась с насиженного места без крайней необходимости. Но сегодня был отнюдь не обычный день. После вчерашнего происшествия в театре ей хотелось отдохнуть где-нибудь подальше от суеты муррсийских улиц и жителей, их переполнявших.

Соня, к своей радости, знала подходящее местечко.

К тому же домоуправ в это время наверняка еще спал, а Сонька не хотела с ним встречаться. Точно не сегодня. Она уже устала от его странноватых знаков внимания, но не могла прямо ему сказать, чтобы он оставил ее в покое. Все же кот делал это от чистого сердца. Во всяком случае, так ей казалось.

Соня на скоро позавтракала – спасибо людям, ведь оставшейся после них пищи хватит еще на множество кошачьих поколений. Сегодня в меню был сухой корм, паштет и молоко – единственный из продуктов, который жители королевства производили сами. Точнее, получали его от прирученных коз. Правда, в отсутствии условий для его надлежащего хранения, в теплую погоду молоко нередко прокисало. Но Сонька не была привередой, и такая мелочь не могла испортить ей впечатления от сытного завтрака.

Ну, разве что чуть-чуть.

Самую малость.

Нет, правда, не о чем беспокоиться!

Хотя Соня все же отметила для себя, что нужно не забыть заскочить к Мурке за свежим молоком. Как и подыскать себе работу, пока корона не признала ее безработной, наградив постыдным статусом «лежебока». А это в свою очередь лишит ее доступа к некоторым продуктам – в том числе к молоку, – которые власть имущие распределяли между подданными королевства.

Но об этом Соня беспокоиться не станет. По крайней мере, пока. Она твердо вознамерилась отвлечься от городской суеты и проблем, в ней рождавшихся, и ни за что не отступится от своего решения.

Поигравшись немного с плюшевым пингвином, которого она звала Игорем, Сонька, наконец, покончила с домашними делами и оказалась на улице Усатой ни секундой позже момента, описанного в начале главы.

Наша героиня уже намеревалась отправиться по своим делам, когда увидела по другую сторону улицы кое-что любопытное. Она решила, что небольшая задержка не помешает ее планам. К тому же она была не из тех, кто мог запросто пройти мимо кота, которому, возможно, требовалась помощь.

На улице Усатой все дома липли к асфальтированной дороге, словно голодный кот к своей миске. Никаких подъездов, просторных дворов, или подъездных дорожек – хотя на чем котам подъезжать-то к дому? Впрочем, не стоит забывать, что город строили не они, да и строился он точно не для них.

Несмотря на подобную планировку, некоторые из домов были так или иначе облагорожены. Например, кое-где можно было увидеть металлические подставки с цветочными горшками на них, разумеется, давно опустевшими, а кое-где – резные или плетеные заборы.

К одному из таких заборов и направилась Соня. Не сказать, чтобы тот был чем-то примечателен. Просто из прорези в форме ромба торчала кошачья голова.

Соня сразу же узнала бедолагу. Его звали Бакс, и он жил дальше по улице, в паре домов от места происшествия.

Кот просунул голову в ячейку забора, а вот высунуть ее назад уже не смог. Более того, после нескольких безуспешных попыток кожа на шее Бакса взялась складками, чем еще больше усугубила ситуацию. Теперь он не мог даже пошевелить головой. И выглядело все это довольно забавно.