Креакратия, или Нейрохакинг 2.0. Ключи креативного мышления для развития себя, своего дела и отношений

Вертикаль Снукса-Панова

Эта модель перекликается с моделью четырехфазового цикла развития сознания и моделью «тройственного ума» Макфетриджа, связывающими динамику исторических фазовых переходов биосферы и антропосферы с этапами развития ума или сознания (подробно обе модели мы разберем во второй части книги).

Динамика этого перехода, по оценкам тех же исследователей, возможна в трёх режимах.

1. Инволюция – «падение вниз». Начало деградации цивилизации, ее нисходящий вектор и последующая энтропия антропосферы, ее «тепловая смерть».

2. «Движение вбок» – консервация и стабилизация эволюционного вектора в длительной перспективе, экстенсивное горизонтальное развитие, которое упирается в истощение освоенных стратегий развития, технологий и ресурсных запасов Земли.

3. «Движение вверх» – вертикальное развитие, качественный переход на новый уровень посттехнологической и постинформационной эволюции. Но для этого нужен дополнительный рычаг для интенсивного качественного скачка из корпоративной (постиндустриальной) фазы.

Автор текста – приверженец третьего режима, поэтому дальше речь пойдёт о возможных ментальных основаниях такого «рычага». Именно его методологические основы и методы в этой книге названы «Креакратией», и вот почему.

3. Особенности современного этапа развития

Главный субъект общественного развития последних столетий, построенный по патриархальным лекалам – государство – исчерпал свой цивилизационный и мотивационный потенциал. На смену пришел другой – корпорация.

«Корпоративные поля» на сегодняшний день – это самые глобальные тяжеловесы, аккумулирующие основные человеческие ресурсы и претендующие на роль базового смыслообеспечения большей части человечества в контексте информационного постиндустриального общества. Они задают тренды и стандарты образа жизни, поведения, реализации, отношений, семьи, здоровья и т. д.

Они пытаются подмять под себя другие, традиционные и аутентичные локусы. Многочисленные «практики» – «медитации для бизнеса», «майндфулнесс», «йога для корпораций», «экстрасенсорное восприятие для ведения переговоров» и аналогичные – примеры подмены аутентичного содержания и метода поддельными, обслуживающими совершенно иные системы с ровно противоположными ценностными установками, нежели традиции, породившие эти практики.

Взять, например, патриархально-корпоративную модель «женщины-батарейки». Многие мои клиенты из сферы бизнеса говорят: «Мне любовница или жена нужна для того, чтобы бизнес работал этой энергией, я его так запитываю». (А если бизнес большой, то батареек нужно много).

В более глобальном, не корпоративном, поле – ровно наоборот: бизнес – это обеспечение, ресурсный инструмент для развития и движения, в том числе в сфере отношений с партнершей. А эта сфера, в свою очередь – обеспечение более глобального контура опыта развития и реализации через отношения.

Рыночная модель взаимодействия с миром, консьюмеризм, сформированные реальностью корпоративного конкурентного поля, сегодня уже воспринимаются не как этап общественного развития и одна из множества инструментальных метафор, а как предельный горизонт эволюции и едва ли не единственный инструмент взаимодействия с миром, захватывая сферы частной и интимной жизни, отношения полов, родительство и воспитание детей, религиозные и духовные практики.

А как известно, «если твоим единственным инструментом является молоток, то на что угодно начинаешь смотреть, как на гвоздь».

Порожденные корпоративным этапом развития экзистенциальные смысловые жизнеорганизующие поля абсолютизировали «инструменты», превратили их в «миры», и тем самым задали совершенно иной информационный и психологический ландшафт эпохи. Но и он уже начал трещать по швам. Череда экономических кризисов и финансовых потрясений последних десятилетий никого не оставила в блаженном неведении.

«По-моему, смысл накопления миллионов и богатства – это стать самым респектабельным мертвецом на кладбище», – обозначил эту «трещину» умирающий Стив Джобс.

Но его голос, как и голос других прогрессивных лидеров, потонул в информационном болоте «коучей успеха», обучающих «травмированную» толпу «как сделать первый миллион и быть самым респектабельным в своей деревне». И необходимая для становления любой личности стратегия «первичного набора ресурсов» превратилась в «травмозакрепляющую» практику вместо «травмокоррекционной», поскольку корпоративное поле и индуцированные им смысловые и ценностные заряды не просто культивируют травмоповеденческие динамики (экономическое поведение человека – это когда выгода побеждает страх, а не когда поведение зиждется на глубоком страхе отсутствия ресурсов, компенсированном внешней пафосной атрибутикой), но и возводят их на пьедестал, провоцируя глубокое непризнание и блокирование травмированной зоны бессознательного.

Знаменитое «кип смайл» – практическое брендовое воплощение такой блокировки и имитации.

На эту ситуацию накладывается также неравномерность развития и доминирование одних культур и цивилизаций над другими. Имперская политика колонизации и унификации аутентичных культур, заданная ещё вавилонской, затем римской, цивилизациями, и продолженная цивилизацией англосаксов, трансформировалась в глобальный «фастфуд тренд» по отношению к любой аутентичной культурной динамике.

Культура «одноразового быстрого потребления» распростерла свой ареал гораздо шире материальной сферы.

Быстрая искусственная (поддельная) еда в Макдональдсе, одноразовые отношения (американская культура пикапа), быстрый одноразовый секс, культ «одноразовых платных друзей», укладывающих вас на кушетку психоаналитика – незавидные культурные завоевания нового света.

«Духовный фастфуд» добрался даже до традиционных восточных практик личностного роста и развития, реализации и психокоррекции, на освоение которых у адептов уходили годы жизни.

Сейчас их уже почти переварил тренд «просветления и духовности для ленивых и занятых людей». Пик этого тренда пришелся на двухтысячные и медленно начал ослабевать в последние годы, замещаясь интересом к подлинности и аутентичности, расцвет которого мы сможем наблюдать в процессе взросления поколения «хипстеров», освоивших скоростную динамику «фастфуд-просветления» на ранних этапах взросления.

Если внимательно присмотреться к современной мейнстрим-философии, литературе и субкультурным движениям, то можно заметить, что «смыслы жизни», объединенные в смысловые сферы – «экзистенциальные жизнеорганизующие поля» – как содержательные сегменты человеческой жизни определяют ценностные зоны и горизонты ближайшего развития каждой личности. И сегодня они начинают тяготеть в сторону личностного роста и развития именно в том смысле, который и был заложен основными религиозно-культурными традициями человечества.

Эти поля модифицируются через освобождение от территориальных, политических, идеологических, аграрных и патриархальных аспектов и влияний. То есть старые «экзистенциальные поля» теряют свою привлекательность и мотивационный заряд.

Обогащение/накопление (предпринимательство, бизнес, мошенничество), досуг (развлечения, рекреация, путешествия, секс), пространственная экспансия (войны, географические открытия, освоение космоса) и прочие, замкнутые сами на себя как на предельный событийный горизонт и горизонт развития с претензией на «универсумальность».

Они постепенно переходят из статуса «универсума» (мира в себе самом) в статус инструмента для обеспечения более широких и глобальных «универсумальных» полей.

Бизнес как инструмент для чего-то большего, секс как опыт и практика работы с переживаниями и энергией, отношения как опыт и практика глубокого межличностного взаимодействия и т. п.

В прошлое стремительно уходит и эпоха «экстрасенсов и сверхчувственного восприятия», постулирующая как венец и апогей духовного развития расширение так называемой «пятисенсорной модели взаимодействия» (пять органов чувств плюс «третий глаз», который из метафоры выхода за границы чувственного восприятия превратился в предметный внутренний орган).

Новый, более широкий взгляд, тем не менее, возвращает к традиционному пониманию феноменов расширения поля чувственного восприятия – как сопутствующих эффектов роста и эволюции, которые зачастую мешают гармоничному развитию. Эти побочные эффекты способствуют фиксации на их необычности и редкости, порождают скрытую гордость и ложную идентификацию в процессе практики.

«Сиддхи без бодхичитты (т. е. сверхспособности без безусловной любви и сострадания) – наказание и препятствие» – такова максима легитимных практикующих, повторяемая в любых традициях.

Эпоха глобализации разрушила территориальные и метафизические границы культур и цивилизаций, сменив эзотерический принцип недоступности, закрытости и тайны на принцип открытости и вовлечения в контур. Это, с одной стороны, сократило временной шаг освоения герметичных образовательных практик самоорганизации, гуманитарного развития и эволюционного роста. Но с другой стороны, нещадно их упростило и выхолостило, превратив огромные зоны перспективных метафизических ресурсов и потенциалов в дешевую индустрию подделок и обесцененных мимикрий.

Стоит отметить, что ресурсы личностного роста и эволюции ни в одну эпоху не были доступны для использования широкими массами. Первая причина – принцип тайны и эзотерики являлся «защитой от дурака», чтобы «дети» (не созревшие личностно, «недостойные») «с циркулем в розетку не лазили». И вторая причина – конкурентное и патриархальное сознание держателей методов развития и эволюции, которым не выгодно порождать себе конкурентов, отбирающих статус и хлеб.

Архетипические истории конфликта мастера и первого ученика появляются в большинстве культурных традиций на определенной фазе развития. Они повторяются почти в любой групповой динамике, претендующей на аутентичность содержания, от христианского мифа до теории Фрейда.

После глобальной эпохи патриархата мир последовательно качнулся в противоположную сторону. «Соблазнять и вовлекать» – женский принцип, противоположный мужскому «утаивать, запрещать и не пущать», указывает на смещение глобальных потенциалов макросистем в сторону инь, как говорят китайцы. Если раньше доступ к внутренним ресурсам (а именно внутренние ресурсы всегда являются основой для обнаружения внешних) упирался в лабиринты тысяч закрытых дверей, и большая часть энергии уходила на «вымаливание», «заслуживание» и «дорастание» до «ключей и отмычек» (или их конструирование), то сегодня это уже «лабиринт наизнанку» – тысячи открытых поддельных дверей, вид которых отвлекает от подлинных. При этом оформлены они зачастую ярче и краше настоящих, а вход в них проще, быстрее и дешевле.

Не случайно основными экономическими дисциплинами в XXI веке, с легкой руки лидеров информационного общества, стали маркетинг, реклама и пиар – «женские» вовлекающие динамики, в то время как кризис перепроизводства совершенно нивелировал противоположную сторону – производство.

Информационная эпоха еще в конце двадцатого века была охарактеризована многими деятелями культуры как «эпоха подделки и дезинформации». Подделка и дезинформация наряду с информационной открытостью и доступностью – основной тренд сегодняшнего времени.

И если с подделками вещей, брендов, антиквариата, произведений искусства, лекарств и даже еды разобраться можно фактологически (в правовом и культурном поле существуют нормы и процедуры верификации), то с подделками смыслов, чувств, переживаний, эмоций, отношений и духовных ценностей все не так просто.

В информационное поле (на рынок) выброшено столько подделок, что только человек с дополнительным ресурсом – мотивации, или интуиции, или благословения и т. д. – может отличить подлинник от подделки.

При этом стоит учесть, что формы передачи техник, методов и практик устаревают во времени, если их не успевают модернизировать новые адепты и носители линий передач, принципов, энергий из матричных, корневых систем. А их подлинных модернизаторов ещё нужно суметь отличить от «ряженых клоунов».

В соответствии с такими особенностями окружающего нас информационного поля традиционные «стратегии доступа» к внутреннему ресурсу, такие как цеховое обучение, тайные посвящения, закрытые ложи, тщательно охраняемые «секретные тесты» и «герметические методики», перестали работать и утратили мотивационный заряд. А проблемы и задачи личностного развития и индивидуальной эволюции остались прежними.

Но подходы к их решению изменились и продолжают радикально меняться, в силу трансформации традиционных институций в сторону дистанционности и открытости.

Дистанционное образование, открытые электронные библиотеки, учебные видеоматериалы, бесконтактное обучение, иллюзия включенности в профильное сообщество, не отходя от экрана монитора.

Это сделало стратегию трансляции информации доминирующей над традиционной до сегодняшнего дня стратегией личной живой передачи, и породило как ряд плюсов, так и ряд непреодолимых препятствий.

И поэтому главный вопрос, который может и должен быть задан любым человеком, созревшим до освоения «уровневых практик», аккумулированных плеядой адептов из разных культур и этапов человеческой истории – это вопрос «как?»

• Как отличить подлинник от подделки?

• Как не потратить время свой жизни впустую, разбираясь в устройстве «фейка»?

• Как не питать своей энергией «левые и бестолковые пути», не ведущие ни к какой реализации, кроме реализации собственной гордыни и приумножения дезинформации и хаоса в мире?

4. Ресурсы личностного роста и фигуры компетенций

Идея развития, эволюции и роста опирается на представление о конструктивных изменениях личности во времени, а также на приобретение навыков и знаний в соответствии с приоритетами и целями системы, в которую личность включена, и которая является для нее ключевой, доминантной и ценностной. В любой системе есть эталонные качества, навыки, роли, состояния и статусы, которые предлагаются как целевые, а движение к ним посредством освоения уровней или ступеней постулируется как путь.

Фронт эволюционного развития сегодня находится в зоне индивидуальной метафизики и личной связи с метафизическими пространствами внутри и на периферии традиционных и архаичных религиозных полей, но с минимальным посредничеством институциональных позиций и ролей (жрецов, священников, шаманов), которые сегодня призваны выступать скорее как инициирующие фигуры, нежели как переводчики и интерпретаторы. Они вводят адепта в метафизическое поле, объясняют картографию, навигацию, порядки, этику, правила поведения и связи, помогая в формировании личных, аутентичных повседневных практик, и способствуя занятию легитимного места в системе (поле). При этом не занимая патриархальную позицию и не вводя адепта в инфантильную детскую зависимость (которая эксплуатируется из патриархальной роли и требует жесткой сепарации и дистанцирования).

Сегодня мастер уже не нуждается в классической институционализации прошлого века. Он не претендует на создание нетленных шедевров и вечной славы, он просто фиксирует и запечатлевает себя в своих личностно окрашенных делах, идеях и смыслах. Он владеет своими метафизическими рычагами и опорами, и незримые резонансы идут через него из запредельного мира в наш мир, производя в нем тонкие изменения.

Сколько бы у мастера ни было дипломов, сколькими бы техниками он ни владел – если у него нет включенности, если он не является вертикальным медиатором между метафизическими полем и нашим миром, то никакие техники не будут работать, или будут наполнены совершенно иными зарядами, не проникающими в суть проблемы, не затрагивающими глубокие метафизические слои личности, ее бессознательные и надсознательные этажи.

От метафизической энергоемкости мастера зависит результат его практик и действий в целом. Именно его метафизическая «весовая категория» в энергетических (эмоциональных) и смысловых полях позволяет ему смещать или удерживать элементы проблемных слоев или полей, к которым не имеют доступа люди, приходящие к нему за помощью и поддержкой.

Такого рода навык лишь отчасти является технологическим, он по большей части «напрактиковывается» после личной передачи в профессиональном поле и затем занятии системного места, аутентичной позиции в этом поле, и поддержании этой позиции.

Совершенно неважно, посредством каких внешних действий или техник полевой заряд будет реализован – важно, чтобы его концентрация в действии была достаточной для смещения ряда «полевых» элементов, энергетических или смысловых.

Нужна духовная и интеллектуальная зрелость, которая вместе с навыками эмпатии черпается из медиации с силами метафизического мира, что для мира обыденного определяется как «ченнелинг», связь или «канал» с запредельным. Сегодня, чтобы быть причастным к новой эволюционной динамике, мало повторять основные постулаты и имитировать действия, продолжая болтаться на поверхности поля, защищая старые программы, ценности и переживания. Необходимо постоянно поддерживать связь и сверяться со своими новыми полевыми инстанциями и «источниками».

Время осмысленного и артикулированного расширения экзистенциальных горизонтов пока в будущем. Сегодня это удел передовых герметичных групп развития, экспериментально осваивающих новые модели «экзистенциальных полей»: посткорпоративного и пострационального (неокортикального) этапов развития, который еще не наступил, но уже на подходе.

Практики осознанного не-вовлечения в старые поля, практики различения и дифференциации являются пиком тренда осознанности и внимательности сегодняшнего этапа. Не борьбы с корпоративными полями или их игнорирования, а именно осознанного дифференцирования со всеми «хвостами», коннектами и привязанностями. Только тогда заезженные эзотерические ярлыки и шаблоны вроде «осознанности», «практик внимательности», «нахождения в моменте „здесь и сейчас“», «доступа к внутренним ресурсам», «выхода за пределы ума» наполняются энергией, жизнью и подлинностью. В противном случае это всего лишь эксплуатация перспективных зон будущего роста в угоду сегодняшним доминирующим полям, то есть очередная дезинформация и мимикрия.

Все равно, что порно именовать «практиками интимности», а шоу «Как сделать миллион» – одиночным ретритом.

5. Базовые принципы и особенности освоения и различения легитимных практик

В зависимости от глубинной причины запроса на практики развития и эволюции (который на старте необходимо для себя прояснить), можно составить простую таблицу «большой девятки».

Поскольку люди – существа, живущие в трех универсумах одновременно (в триединстве, которое мы обозначаем и условно разделяем по смыслу для удобства описания, но в принципе оно неразделимо): ментальном (эйдосы, смыслы), энергийном, т.е. чувственно—эмоциональном (чувства, эмоции, переживания) и физическом (соматика, физическое тело) – можно выделить три зоны, через которые можно «заходить» в практики роста и эволюции.

Также мы можем заходить через три этапа (или фазы) развития: адаптивный (детский), конкурентный (подростковый), креативный (взрослый).

И, наконец, еще три возможные точки входа с точки зрения концепции тройственного ума: через рептильный ум (инстинкты), лимбический ум (чувства, эмоции) и неокортекс (абстрактное мышление, нейросемиотические связи).

Четвертая составляющая, являющаяся причиной триады «ум-энергия-тело», которая в разных культурах отмаркирована по-разному, – это «Бог», «Великий Дух», «Дао» и т. п. Однако ни четвертый финальный этап развития – мистический (или фаза ухода), ни четвертый «Не-ум Единства», мы, понятное дело, в расчет не берем. Рассматриваем только те зоны, которыми можно управлять и на которые можно влиять.

Возможную комбинаторику заходов построить несложно, это математическая задача примерно для второго класса начальной школы.

Вход через физическое тело на адаптивной фазе, через рептильный автоматизм будет сильно отличаться от входа через физическое тело на креативной фазе через лимбику. А вход через смысловую зону на адаптивной фазе, в отличие от входа через нее же на боевой, будет носить фундаментально другой характер и в смыслах, и в переживаниях.

Рассмотрим критерии эффективности развивающих практик различного типа, которые существуют на данный момент.

Практики физического тела (вход через соматику напрямую)

Три фазы развития физического тела в культуре отмаркированы как типы телосложения, обмена веществ, распределения жира, и пр. Такие ярлыки, как «пурильный», «пупс» весьма недвусмысленно намекают на недоразвитость или дисфункцию физического тела у взрослого человека. А такие, как «алертность» и «поджарость», подчеркивают качества молодости («подростковости») даже у старца.

Таким образом, учиться практикам, развивающим физическое тело (если оно мыслится локально, вне глубинных связей с ментальной и энергетической зоной), таким, как фитнес, бодибилдинг, пауэрлифтинг и т. п. (а порой даже и йога) – стоит у бодрых и активных практиков локального направления независимо от их возраста и даже опыта.

Тут прекрасные юные йогини, или стройные молодые йога-тичеры, тренеры, инструкторы фитнеса могут дать фору «опытным наставникам» с «подсевшей» активностью и мотивацией.

Главное здесь – мотивация передающего и обучающего, его навык практики, активность и уровень внутренней энергии, которой он может щедро поделиться.

Поскольку основная задача локальных практик физического тела – это подростковое состояние «алертности» (борьба с лишним весом, эстетическая красота тела, внешняя сексуальность, повышение уровня энергии и т. д.), основным критерием тут будут качество физического тела самого преподающего и его самоорганизация в процессе практики. Все остальные составляющие – ментальные, энергетические и «духовные» – тут на 25 месте.

Впоследствии это, скорее всего, выведет на более глубокие зоны и связи. Но для старта через соматику этого достаточно. Как правило, если адепты соматических практик не двигаются в сторону их связи с эмоциональными и ментальными сферами, или всего лишь имитируют эту связь (обычно многочисленными татуировками сакральных мистических слогов на своем теле, у самого есть такой «грех юности»), то их «практика» может закончиться скучным функционированием и эмоциональным выгоранием.

Более сложные телесно-ориентированные практики обычно представляют комбинированный подход – связку физической и эмоциональной сфер. И это уже осмысленная работа, как правило, с травмой, а зачастую и с переплетением.

Здесь тело мыслится как карта и проекция эмоциональной и ментальной сфер, по симпатическому принципу влияния одной сферы на другую (например, эмоциональной на соматическую). Таким образом, работая со статическими и динамическими положениями тела, есть возможность корректировать эмоциональные и ментальные динамики.

Сюда входят разного рода телесно-ориентированные терапии, йога-подходы следующего уровня, уровневые гимнастики и пассивные практики в виде массажей, других мануальных манипуляций, краниосакральные подходы и даже дистанционные, неконтактные манипуляции с телом (дистанционные воздействия, бесконтактный массаж, бесконтактный бой).

Критерии подлинности и результативности здесь более сложные, поскольку «волшебный эффект плацебо» может проявляться исходя из позиционной составляющей, а эмоциональные и психосоматические состояния – зона нематериальная, их сантиметром не измерить, как объем бицепса или бедра. Тут критерии различения становятся особенно важны. Эти критерии как база важны и для всех последующих типов практик.

На что стоит обратить внимание:

А) Включенность в сообщество и линию передачи. Ни по каким книжкам, видео, «по наследству от прабабушки целительницы», «получению астральной информации ченнелинговым способом по закрытому от простых смертных каналу», освоить эти навыки невозможно. Это не исключает важности всего вышеперечисленного как дополнительных факторов, но главным, тем не менее, остается другое.

Б) Фактор формального обучения. Четкое указание на мастеров, от которых навык получен, и понимание их включенности в линию.

В) Личный опыт и время практики. Ни для кого не секрет, что фактор «напрактиковывания» для освоения навыка – это, как количество «часов налета» для пилота, крайне важное условие для управления сложной системой, будь то «Боинг» или человеческое тело. Даже когда практик апеллирует к руководству со стороны духов или других тонких сил, то лучше бы это держать в тайне и не сваливать на них ответственность (ведь случись что, спрашивать придется тоже с них, а им ни счет, ни больничный не предъявишь, на то они и бесплотные). Отсюда вытекает и следующий фактор.