Свалка времени

Максимилиан Жирнов

Свалка времени

Посвящается светлой памяти Дарье Антоновой.

Хотелось бы выразить благодарность моей жене Виктории за безграничное терпение и Татьяне Бисс, без советов и подсказок которой эта книга вряд ли увидела бы свет.

Поход первый. Любопытство

В действительности всё совершенно иначе, чем на самом деле. Антуан де Сент-Экзюпери

Глава 1. Своя квартира

Максим поднялся по ступеням и резко рванул старую деревянную дверь. Створка грохнула о косяк. По скошенному козырьку над лестницей проскрежетала ледышка. Она шлепнулась на мокрый асфальт и раскололась надвое.

– Ты меня убьешь! – выкрикнула Алина. – Поосторожнее там!

– Я волнуюсь, – Максим ответил как можно спокойнее, стараясь лишний раз не злить жену. – Всегда немного переживаешь, когда покупаешь квартиру.

Алина отодвинула его в сторону и вошла первой. Максим шагнул следом и остановился посередине офиса, растирая замерзшие ладони. На безымянном пальце блеснуло обручальное кольцо.

– Это агентство недвижимости «Парус»? – Алина тряхнула головой, расстегнула воротник и села в кресло. Ее спина осталась прямой.

За конторским столом, перед экраном компьютера, сидела маленькая черноволосая девушка с по-восточному раскосыми карими глазами. В них Максим отчетливо прочитал: «Можно подумать, на вывеске не написано».

На стенах висели репродукции известных картин: «Утро в сосновом лесу» Шишкина, пейзажи Архипа Куинджи. И – ни к селу ни к городу «Апофеоз войны» Верещагина. Груда черепов – странный способ привлечь посетителей.

– Что же вы? Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся. Я – Олеся Вадимовна Андреева, ваш риэлтор, – затараторила девушка.

Про себя Максим решил, что будет называть ее просто – Олеся.

Алина презрительно посмотрела на нее и словно выплюнула в лицо:

– Для вас – Алина Георгиевна!

Максим пристроился на краешке стула, снял вязаную шапку и расчесал пятерней темные с проседью волосы:

– Максим Игоревич… Безымянный. Можно просто Максим, – сказал он едва слышно. – Нам нужна двухкомнатная квартира. Обязательно двухкомнатная, понимаете? В других агентствах нас цены… как бы это сказать… не устраивают. Вот, посоветовали вас.

Максим бросил на жену беспомощный взгляд, но так и не дождался ее поддержки. Она сидела безмолвно, изображая из себя размалеванную восковую фигуру в голубой норковой шубке.

– Какой суммой вы располагаете? – Олеся перешла на официальный тон.

Максим ответил и повернулся к окну. Разочарование девушки он уловил практически затылком. Не будет у нее сегодня хорошего «интереса» – комиссионных агентству.

Олеся потыкала пальцем с обкусанным ногтем в клавиатуру компьютера и тяжело вздохнула:

– Маловато для двушки. Но что-нибудь можно подобрать. Вы готовы поехать со мной? Есть три варианта.

Неожиданно даже для себя Максим повернулся и глянул Олесе прямо в глаза. Она покачнулась на стуле, но вовремя схватилась за стол. Что эта девушка с чистым лицом и невинной душой здесь делает? Ей совершенно не подходит работа риэлтором. Ей тяжело, невероятно тяжело врать человеку в глаза. А без этого в работе с людьми никуда.

– Вам нужно продать сегодня хотя бы одну квартиру? – почти шепотом спросил он. – Это не поможет. Вас все равно уволят. Слишком вы…

– Максим! Хватит уже! – Алина только не заскрежетала зубами. – Как же ты мне надоел! От тебя один позор!

Негодование жены хлестнуло, словно удар плети. Максим сжался и сложил руки на груди, разглядывая линолеум на полу.

– Может, мы все-таки посмотрим жилье? – Олеся встала.

– Разумеется, – ответила Алина. – Прямо сейчас.

Олеся надела полупальто и вышла из офиса в пасмурный зимний день. С неба медленно падали крупные хлопья снега.

– Сюда, пожалуйста, – Олеся открыла двери синей малолитражки.

Алина, прямая, как корабельная мачта, села впереди. Максим снял спортивный рюкзак и пристроился на заднем сидении.

– Не пристегивайтесь. У нас не принято! – Олеся улыбнулась и нажала на кнопку стартера. Мотор мягко заурчал. Автомобиль, ломая колесами лед мелких лужиц, покатил мимо старинных домов.

Две смежных комнаты в общежитии Алина с негодованием отвергла:

– Это настоящие трущобы! Общей кухни мне только не хватало! Можно запросто подцепить заразу!

Она демонстративно хлопнула дверью.

Половина частного дома в поселке за рекой не понравилась Максиму:

– Мы с Алей не водим машину. После семи отсюда не уехать.

– Откуда вы знаете? – Олеся взяла Максима за руку и тут же отпустила. Ее пальцы почти обжигали кожу. К счастью, Алина этого не заметила: она беседовала с хозяйкой дома.

– На расписании написано. Я успел прочитать, когда мы поворачивали.

Врать вот так, в глаза, было крайне неприятно. Даже человек с орлиным зрением вряд ли разобрал бы мелкие буквы, да еще за ту долю секунды, на которую открылась желтая табличка». Здесь нужен бинокль, а еще лучше подзорная труба… «Нет у меня никаких способностей – твердил Максим сам себе – нет и никогда не было! Все это – чушь, галиматья!»

Вслух же он сказал:

– Это жилье нам не подходит, простите. К тому же частный дом – вечный ремонт и стройка. Вы говорили, вариантов три?

– Да, есть еще один. Но…

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке.

Олеся неумело лгала. Максим ощупал ее взглядом, и девушка сжалась, как воробышек на ледяном ветру.

– Не надо мне говорить неправду. Я понимаю, это ваша работа. Но все же…

– Там рядом… мясокомбинат, – выпалила она.

Максим сунул руку под шапку и поскреб макушку:

– Не понимаю, если честно. Запахи от него, что ли, мерзкие?

– Мясокомбинат закрыт с начала девяностых. Одни развалины.

– Тогда никаких проблем не должно быть…

И вдруг Максим увидел его. То ли бомжа, то ли просто местного алкоголика и попрошайку. Пожилой мужчина в старом, залатанном пальто, поскальзываясь на замерзших лужах, брел прямо к нему. От запаха перегара и табака Максим сморщился и чихнул.

– Слышь, парень! – хрипло сказал незнакомец, обращаясь к Максиму. – На опохмел не хватает. Хошь крутую штуку продам? Вещь!

Алкоголик извлек из складок пальто длинный нож в красно-коричневых ножнах. Сердце забилось, руки сами потянулись к вожделенному предмету.

– Армейский штык-нож! – воскликнул Максим, чуть не прыгая от нетерпения. – Сколько?

Пьяница назвал цену.

– Не многовато?

– Да глаза-то разуй! Он и как пилка работает, и проволоку перекусить можно. И это… я в спецназе служил, там абы что не выдавали. Да бери, не макет какой-нибудь, самый настоящий!

Максим взял штык-нож, обнажил матовый, не блестящий клинок и провел по нему рукой. Вложил оружие обратно в ножны и отсчитал деньги:

– По рукам!

– Вижу, настоящий мужик. К автомату патроны нужны, а нож – он всегда готов! Как пионер, ха-ха! – алкоголик скомкал купюры, сунул их в карман, развернулся и побрел обратно.

По нервам хлестнул гнев жены.

– Так! – прорычала Алина. – Снова на какую-то дрянь деньги потратил! Помяни мои слова, я когда-нибудь выброшу твой хлам на помойку!

Максим сжал штык-нож так, что побелели пальцы. Олеся примирительно сказала:

– Давайте поедем. Скоро стемнеет.

Алина пронзила ее взглядом боярыни, отчитывающей нерадивую холопку.

– Не лезь, куда не просят!

И вдруг Максим почувствовал, что вскоре Олеся, такая маленькая, хрупкая и беззащитная, войдет в его жизнь, изменив ее навсегда. Это неизбежно, от этого не убежать. А вот что будет дальше – зависит от его действий. Именно до развилки, до точки выбора, дано ему заглянуть в будущее.

Удивляясь самому себе, Максим решительно сказал:

– Алина! У нас действительно нет времени. Все наши споры мы разрешим после. Давай к делу!

– Что? Ты защищаешь эту… эту… – Алина задохнулась от злобы. – Ты что, на ней женат, да? Может, мне с тобой развестись?

Вместо ответа Максим распахнул перед ворчащей женой дверь, почти затолкал ее в машину и устроился рядом. Олеся села за руль, благодарно кивнула и повела малолитражку по узким, извилистым улочкам. Теперь понятно, зачем ей такой маленький автомобиль. Внедорожник здесь будет себя чувствовать, как слон в обезьяньей клетке.

За мостом через железную дорогу Олеся свернула на широкую улицу с натянутыми над ней троллейбусными проводами. Максим крутил головой, с интересом разглядывая фасады разноцветных одно- и двухэтажных домов с палисадниками и огородами. Странная планировка у этого города. Частный сектор близко к центру, зато многоэтажки построены на окраинах. Что ж, тем интереснее здесь жить. Наверное… А может, и нет. Время покажет.

Олеся повела машину в объезд, мимо торговых рядов и супермаркета. Наконец она остановилась во дворе желтого двухэтажного дома.

– Это и есть мясокомбинат? – оживился Максим.

Позади сараев и гаражей, за трехметровым бетонным забором темнело высокое кирпичное здание. В давно выбитых окнах блестели осколки стекол. На чудом уцелевшей крыше проросло молодое деревце. Нежные зеленые листики показались неуместными среди грубого хаоса и разрухи.

– Да, – ответила Олеся и торопливо зашагала к подъезду. Максим бросился вслед, решив, что унылый вид из окна – не самый большой недостаток нового жилья.

На лестничной площадке, у открытого окна, курил тощий, как выживший узник концлагерей, мужчина. Его вытянутое, изборожденное морщинами лицо, казалось, хранило на себе печать всех мыслимых пороков.

– А… новые жильцы. Ну, привет, – глухо, как из-за толстой двери, сказал он и выпустил в окно струю серого, как туман, дыма. От резкого запаха дешевого табака запершило в горле.

– Здравствуйте, – отозвался Максим, закашлявшись.

– Это еще кто? – процедила Алина сквозь зубы.

– Сосед напротив. Он сильно выпивал. Потом наркотики… Но сейчас завязал, не хулиганит! Честно! – Олеся достала из сумочки ключи и вошла в квартиру. – Вот, гляньте жилье. Вам нравится?

Максим бегло осмотрел две отдельных комнаты – большую и маленькую, санузел, просторную кухню и кладовку. К концу экскурсии он уже точно знал, что квартира будет его. Даже если сопротивляться изо всех сил, все равно через несколько дней или через месяц он ее купит. Так зачем откладывать то, что предопределено свыше?

– Мечта! – воскликнул Максим – Даже кондиционер на месте! Самая нужная вещь на юге.

– Не Бог весть что, но… хоть не трущобы. Сойдет на первое время, – поморщилась Алина и вдруг сверкнула глазами: – В чем подвох? Почему так дешево?

Олеся отступила и подняла руки, как бы заслоняя себя от настойчивой клиентки. Она явно не желала говорить правду. Максим ощутил ее страх и обреченность. «Уволят, так уволят», – уловил он ее мысль. И снова помог честному риэлтору.

– Наверное, подвох в этом, – он указал на развалины за окном. – Вид непрезентабельный. Но все это безобразие можно разглядеть только из маленькой комнаты. Так что не переживай.

– Я разве тебя спрашивала? – окрысилась Алина. – Не лезь не в свое дело! В конце концов это ты со своими принципами виноват! Мог бы взять денег у моего отца! Он тот еще жмот, но если бы ты хорошенько его попросил…

– Нет! – неожиданно твердо ответил Максим. – Я покупаю это жилье сам. Без подачек. Оно – моя собственность!

– Как знаешь, – пожала плечами Алина. – Если что, я тебя предупредила! Без обид!

Несколько дней Максим вместе с Олесей бегал по кабинетам, оформляя сделку. Банк, регистрационная палата, БТИ, нотариус… Кто бы мог подумать, что покупка квартиры – такое сложное и хлопотное дело? Зато Алина чувствовала себя как рыба в воде. Она с ноги раскрывала любые двери, совала нос в самые мелкие детали и даже сумела выторговать скидку, похоже, чисто из спортивного интереса. Такой способности извлечь выгоду можно только позавидовать. Зато, когда пришло время передачи ключей, она скорчила кислую мину и махнула рукой.

– Это скучно. Сам справишься, не маленький, – заявила жена, сидя перед гостиничным зеркалом. – Я такой бар нашла – закачаешься! У меня встреча с новыми подругами. Как тебе стрелки на глазах? Посмотри, вот эта не длиннее?

– Супер! Все ровно! – от души сказал Максим и вышел из номера.

Олеся отвезла его в новую квартиру и с торжественной миной на лице вручила ключи:

– Поздравляю с покупкой! Продавец получил деньги и подписал бумаги. Спасибо, что наличными. С ними проблем меньше. И не забудьте через месяц забрать свидетельство на собственность.

– Четыре от квартиры, два от почтового ящика. А это от чего? – задумчиво спросил Максим, разглядывая темный от времени ключ.

Олеся залилась краской и смущенно сказала:

– От сарая. Разве я не показывала? Идите со мной, – она пересекла двор и отомкнула калитку.

К забору, возведенному вокруг мясокомбината, примыкала добротная каменная постройка. Внутри стояли кровать и деревянный шкаф с брошенными старыми жильцами инструментами. На бетонном полу валялась длинная металлическая лестница.

– Я вам больше не нужна? – спросила Олеся. – Прошу прощения, но мне пора. У меня еще клиенты.

Она села в машину, захлопнула дверцу и оглянулась. Максим посмотрел на девушку, и в груди его разлилось радостное блаженство.

– У меня есть свой дом! – крикнул он. – Представляешь? Свой дом!

Синяя малолитражка, разбрызгивая колесами талую воду, скрылась за поворотом. Максим немного постоял, забрался на плоскую крышу сарая и удивленно присвистнул. В нескольких десятках метров от бетонного забора, насколько хватало глаз, тянулись ряды зданий. Высокие и низкие, целые и разрушенные почти до основания… наверное, это бывшие цеха мясокомбината. Интересно, а что за ними?

Кто-то негромко кашлянул. Максим от неожиданности едва не свалился вниз. Обернулся и увидел макушку соседа-наркомана.

– Послушай, – осторожно произнес Максим и ткнул пальцем в развалины. – Что там?

– Смерть.

– Не понимаю. Заброшка, что ли? Что в ней опасного?

– Хочешь, сходи, проверь. Только завещание жене оставь. Зона там. Аномальная. С большой буквы Зона. Мы ее стороной обходим за километр, а ты, лошок, квартиру рядом купил.

Максим слетел вниз и схватил наркомана за ватник:

– Что ж ты мне сразу не сказал?

– Зачем я буду портить человеку бизнес? Олеся – своя, а ты – чужак пришлый. Да не дрейфь. Не полезешь за периметр – цел будешь. Забор ни одна тварь с той стороны не перепрыгнет. Граница это. Стена неприступная.

Максим отпустил наркомана. Тот нехорошо хохотнул, закурил сигарету и побрел к подъезду.

Что же делать? Требовать вернуть деньги? Вряд ли кто-нибудь примет всерьез такие претензии. Адвокаты на смех поднимут. Да и мебель уже заказана. Нет, все бесполезно. И бессмысленно. Сосед сказал, что в Зоне смерть? Что ж, пусть так! Лучше сгинуть навеки, чем выслушивать упреки жены!

Максим вынес на улицу лестницу, забрался на сарай и осторожно ее опустил по ту сторону периметра. Она достала до самой верхушки забора. Тогда Максим подергал верхнюю ступеньку и слез вниз, в Зону. Ничего необычного: все та же грязная земля, лужи и талый снег.

Максим достал из рюкзака штык-нож: хоть какое-то оружие. Добежал до цеха и рванул дверь: полная разруха. Груды мусора на полу. У дальней стены – остатки токарного станка. В углу – отгороженная просторная комната с табличкой «Диспетчерская». Внутри тоже ничего странного: выкрашенный синей краской металлический ящик, стол, койка со старым матрасом и шкаф.

Максим вышел на улицу, обогнул длинную белую постройку и встал, не в силах вымолвить ни слова.

– Ну ничего ж себе… – выдавил он наконец.

Перед ним, насколько хватало глаз, раскинулось бескрайнее поле. Снег почти растаял, и сквозь белое покрывало проступили грязно-желтые пятна жухлой травы. Похожую на зимний камуфляж равнину резала прямая линия асфальтового шоссе. У самого горизонта темнела зубчатая кромка далекого леса. И еще Максиму показалось, словно там, за сплошной стеной деревьев, маячат верхушки многоэтажных домов.

Но этого не может быть! Весь мясокомбинат можно обойти за час, даже минут за сорок! Отсюда должно быть видно забор на другой стороне, а дальше – железнодорожная магистраль, гудки локомотивов и шум поездов. Но кроме заунывного свиста ветра, Максим ничего не слышал.

Он встряхнул головой и ущипнул себя за руку. Наваждение не пропало. Максим шагнул на дорогу, но из кармана раздалась настойчивая трель сотового телефона.

– Алло! Кто это?

– Доставка мебели! – голос на другом конце линии хрипел и булькал. – Вы дома? Мы сейчас подъедем! Будем через пятнадцать минут!

Максим чертыхнулся и бросился в проход между цехами. Лестница по-прежнему стояла у периметра. Максим перелез через забор, добежал до подъезда и налетел на соседа-наркомана.

– Дурак ты, – хмыкнул тот. – Я бы на твоем месте не рискнул. Но, как знаешь – дело хозяйское. Ночью только не лезь – пропадешь ни за что.

Максим вошел в пустую квартиру, бросил рюкзак и куртку на пол и опустился на старый стул. Мебель привезли к вечеру.

Глава 2. Допрос с пристрастием

Гудок электровоза Максим услышал издалека. Пассажирский поезд зашипел, заскрипел тормозами, сбавляя ход перед станцией и, покачиваясь, свернул на первый путь.

Максим поднял фотоаппарат, проверил настройки и несколько раз нажал на кнопку затвора. Отличные кадры. Правда, небесного цвета локомотив слишком нарядный для невзрачного состава из красно-серых пассажирских вагонов, но ничего страшного. Для сайта железнодорожных фотографий сойдет.

У платформы остановился серый УАЗ с мигалками.

– Транспортная полиция! На каком основании проводите фотосъемку? – круглолицый сержант выскочил из машины. – Ваши документы?

Максим протянул паспорт.

– Гражданин Безымянный? Вы задержаны!

– За что? – Максим чуть не уронил фотоаппарат.

– В отделении разберемся!

Наверное, лучше было не спорить. Максим покорно забрался на заднее сиденье. Сержант захлопнул дверь. Водитель нажал на газ, и машина рванула с места, как гоночный болид.

По дороге сержант вытряхнул из спортивного рюкзака Максима перцовый баллончик и штык-нож:

– Зачем это тебе?! – рявкнул полицейский.

Максим только развел руками:

– От собак защищаться.

– Ношение холодного оружия! Значит, статья у тебя уже есть!

Сержант достал сотовый телефон, набрал номер и несколько минут с кем-то разговаривал. Потом удивленно присвистнул и ухмыльнулся Максиму в лицо:

– Да ты, я смотрю, крупная птица! На тебя пришла ориентировка! – и приказал водителю: – В ОВД!

Машина развернулась так, что Максим повалился на сержанта.

– Осторожнее! – прикрикнул тот через сиденье. – Я тебе дрова, что ли?

Наконец, УАЗ остановился возле украшенного колоннами трехэтажного здания. Водитель открыл дверь. Максим спрыгнул на асфальт, вдохнул запах пыли и весенней листвы, сморщился и громко чихнул. Сержант толкнул его в спину:

– Вперед, пошел! В камере будешь нос прочищать!

– Постойте! А мой рюкзак? Там же фотоаппарат!

– Забудь! Это теперь вещественные доказательства!

На проходной, перед монитором видеокамер, скучал дежурный. Он пожал руку сержанту, лениво потянулся и спросил:

– Что у тебя? У нас тут тоска смертная.

– Зато нам весело мотаться туда-сюда. Оформляйте фотографа.

Дежурный взял паспорт Максима, раскрыл документ и вдруг подскочил, словно ему в штаны насыпали горящих углей:

– Этого к Фирсову, быстро! – крикнул он. – С формальностями потом разберемся. Надеюсь, знаешь, куда?

Сержант едва ли не силой втащил Максима на второй этаж и, не стуча, втолкнул в его кабинет с табличкой «начальник отдела ФСБ полковник А. Фирсов».

За лакированным письменным столом сидел грузный человек с невыразительными, точно стертыми чертами лица и тяжелым взглядом широко расставленных глаз. Он встал, подошел к Максиму, обогнул его вокруг, как если бы оценивал, можно ли ему доверять, и принес стул.

– Я вас не задерживаю, сержант, – неожиданно мягко сказал он.

Хлопнула дверь.

– Так вот ты какой, Максим Безымянный, победитель террористов? – в голосе незнакомца не было ни тени издевки.

– Победитель… кого?

– Не прикидывайся. Задурить головы целому отряду матерых убийц – думал, мое ведомство оставит это без внимания?

– Если вы про ту, давнюю историю, так это чистая самооборона! – отчаянно крикнул Максим. Но собеседник его не слушал. Он сел за стол и соединил кончики пальцев:

–Будем знакомы. Полковник ФСБ Александр Фирсов. Сожалею, что мы тебя напугали. Задержали, доставили в отделение…

– Отобрали рюкзак. Фотоаппарат, нож – вздохнул Максим. – Сержант ваш. Сказал, что вещдок.

Лицо Фирсова потемнело:

– Мне ни о чем не докладывали. Я разберусь.

Полковник нажал кнопку селектора:

– У гражданина Безымянного при себе был рюкзак. Пожалуйста, принесите его в мой кабинет. Немедленно!

Сержанту хватило минуты.

– Холодное оружие, – он выложил на стол штык-нож.

– Это уже не твоя забота. Свободен!

Полицейский испарился.

– Надеюсь, другие наши противоречия мы разрешим так же легко, как и это.

Максим вдруг почувствовал исходящую от полковника сладкую, как патока, ложь и встряхнул головой, пытаясь рассеять наваждение.

Фирсов повернул ноутбук:

– Садитесь же, наконец. И прочтите, пожалуйста.

– Максим Игоревич Безымянный, рост один метр восемьдесят сантиметров, тридцать два года, худощавый… Дрищ, одним словом.

– Да не здесь, – нетерпеливо перебил полковник. Он даже не улыбнулся.

– Так… Редкий неудачник, способен навлекать неприятности на других. Даже в смерти ему не везет – он все еще жив. Ерунда какая-то. Послушайте, это про меня в шутку написано!

– А здесь? – полковник ткнул толстым пальцем в экран.

У Максима полезли на лоб глаза.

– Особые способности: эмпатия… что это?

– Ты чувствуешь настроение других людей. Можешь устанавливать с ними мысленный контакт. Читай дальше!

–…убеждение, дар предвидения. Это бред! У меня ничего такого нет! Вы хотите сказать, что я – экстрасенс? Их не бывает!

– Разумеется, не бывает, – согласился Фирсов. – Слово «экстрасенс» давно дискредитировано шарлатанами. Поэтому и написано «особые способности». Они у тебя есть и сейчас я это докажу.

– Вперед! – несмотря на всю серьезность, разговор начал забавлять Максима.

Фирсов откинулся на спинку кресла:

– Конечно, все выглядит совсем не так, как нам показывают по телевизору. Все гораздо тоньше и страшнее. Ты думаешь, что честно сдавал экзамены, когда учился в университете?

– В общем, да.

– Смотри сам. У меня есть показания профессора Шершукова. Ты взял у него учебник за три дня до экзамена и сдал предмет на «отлично». Думаешь, я поверю, что ты вызубрил толстенный том за три вечера? Ты просто знал, что надо учить! Знал, какой билет тебе достанется!

– Это чистая удача! У меня хватило времени примерно на четверть вопросов.

– Случайно угадал три вопроса и стратиграфическую шкалу? – усмехнулся Фирсов. – И еще четыре раза отвечал без подготовки на других экзаменах? Счастливое совпадение? Не думаю. Кроме того, есть примеры, когда ты вправлял мозги своим учителям. Например, свидетельство доцента Боровкова: он поставил тебе четверку по курсовому проекту!

– Наверное, я хорошо его написал?

– Я сам видел эту работу. Там двойки много! Но это не самое страшное. Ты убил двух преподавателей.

– Я убил?! – в ужасе вскричал Максим.

– Один умер от сердечного приступа, второй – от инсульта. И оба этих случая произошли перед экзаменами. И оба убитых любили… гм… подношения и считали студентов тупыми лентяями.

Несчастный Максим закрыл лицо руками:

– Посадите меня в тюрьму…

На этот раз Фирсов от души расхохотался:

– По какой статье? Незаконное использование магии? Ты всего лишь попробовал, провел важный опыт. Основной и контрольный. И когда сработало, ты испугался и стал все отрицать. Впрочем, своими способностями ты все равно пользуешься. Неосознанно. Пойми: нельзя убежать от себя.

Максим почувствовал себя так, словно Фирсов сбросил на него с моста железнодорожную платформу.

– Что вы от меня хотите? – прошептал он.

– Мне надо, чтобы ты пошел в Зону. Только у тебя есть вероятность вернуться оттуда живым.

– А если я откажусь?

– Я не могу тебя заставить. Но и ты пойми: мне очень повезло, что ты здесь. Раньше Зоной никто не занимался – в том беспорядке, что царил в стране, до нее просто не было никому дела. Да и мы считали аномалии городской легендой. А потом государство захотело продать территорию мясокомбината. Ты слышал, что там пропала целая госкомиссия?

Максим развел руками:

– Нет.

– Мы снарядили две экспедиции. Ни известия, ни следа.