Мама на два дня

– Девушка, что же вы стоите, проходите скорее! – и пропустил Веру впереди себя, а сам подвинулся к ней плотнее, чтобы водитель смог закрыть дверь.

Автобус, скрипя, тронулся. Миша с высоты своего роста старался сбоку рассмотреть девушку, которая привлекла его внимание. Но в такой толчее сделать это было невозможно. Зато Михаил мог вдохнуть запах её волос, ведь затылок девушки был как раз на уровне его носа. Михаилу показалось, что весь автобус наполнился ароматом жасмина, лёгким, но одурманивающим. У него даже слегка закружилась голова! Через несколько остановок народу в автобусе уменьшилось, Вера, а вслед за ней и Михаил, поднялись на заднюю площадку и взялись одновременно за поручни, повернувшись к окну. И только тут Миша рассмотрел девушку – ясные глаза, словно вечернее небо, не тронутые губной помадой губы и родинка на щеке около правого глаза. Почему-то именно коричневая круглая родинка с гречишное семя привлекла его внимание. Вспомнились слова из песни: «На щёчке родинка, а в глазах любовь! Ах, эта девушка, меня с ума свела, разбила сердце мне, покой взяла!».

– И долго вы меня будете разглядывать? – спросила блондинка.

– Всю жизнь! – вырвалось у Михаила.

– А вы шутник! – засмеялась Вера, а Мише послышался нежный перезвон колокольчиков. – Это у вас такой способ знакомства?

– Простите… Я обычно не знакомлюсь на улице. А сейчас готов спросить – вас как зовут?

– Вера. А вас?

– Михаил, можно просто Миша.

– Вот и познакомились, просто Миша! Вам на какой остановке выходить?

– Ни на какой. Мы с вами будем целый день кататься на этом славном, замечательном автобусе! – сказал Миша, смеясь и глядя в глаза Вере.

– Нет, не будем. Мне нужно купить книгу на Горького.

– И мне нужно купить книгу! Какое совпадение, не правда ли?

– Смешно. Ладно, пойдёмте к выходу, скоро остановка.

Миша вышел первым и подал руку Вере. Когда она вложила свою ладонь в его крепкую руку, вот тут её и пробила дрожь от макушки и до самых коленок…

Словно молнией пронеслось в голове юной девушки воспоминание, как они с девчонками гадали под Старый новый год, выйдя на улицу и спрашивая имена у прохожих. Навстречу Верочке шёл не молодой парень, а пожилой человек лет шестидесяти, степенный, с небольшой бородой. Он выгуливал собаку. Когда Вера попросила его назвать своё имя, он весело улыбнулся и спросил:

– Суженого хочешь нагадать? Будет у тебя Михаил.

Его собачка, рыжий лабрадор, как показалось Вере, тоже улыбнулась и приветливо помахала хвостом. Гадали девчонки давно, года два назад, о чём девушка никогда не вспоминала…

В этот июньский день Миша с Верой гуляли по Москве до самого вечера, рассказывая о себе, друзьях, учёбе, планах на будущее, пока Вера не всполошилась, что опоздает на электричку.

С тех пор в день знакомства 25 июня Миша всегда преподносил жене букет алых роз, а Вера всем рассказывала, что влюбилась с первого взгляда. Может, так оно и было?

С Мишей было легко – он имел покладистый характер, не любил спорить, внимательно относился к любой просьбе Верочки, но умел настоять на своём, если знал, что он прав и что именно так будет лучше для всех. Щедрый и добрый, сильный и надёжный, пунктуальный и основательный, но всё же имеющий и недостатки, с которыми Вера пыталась бороться в начале их семейной жизни, но потом поняла, что всё зря. Мужчину переделать нельзя! Он не мог складывать на место свою одежду и носки, любил поваляться на диване, не любил шумных компаний и не имел друзей. Да, товарищи по работе были, но чтобы кого-то близко к себе подпустил, такого Вера не помнила. Никаких рыбалок, охоты, футбола – на первом месте работа, потом дом и дача. Вера к этому привыкла и старалась не замечать. Но одна черта характера приводила её буквально в бешенство – Михаил был злопамятным, хотя это тщательно скрывал. Нет, мелкие обиды он не замечал. Но если его задеть сильно, то прощения можно не ждать. Он исключал таких людей из своего круга общения. Например, так и произошло с братом Сергеем, который после смерти родителей завладел их московской квартирой, причём, Михаил об этом узнал позже. Простить такой поступок муж не смог, хотя Вера уговаривала его помириться с Серёжей, мол, есть у нас квартира, пусть живёт спокойно. Но вот уже десять лет с братом Михаил не общается. А ещё он ревнив. Нет, не как Отелло, который задушил свою возлюбленную, а как собственник, который никогда не отдаст то, что ему принадлежит. Он как-то ещё в молодости на танцах сказал Вере:

– Хочу, чтобы ты знала – соперников не потерплю!

А Вера и не давала повода за все двадцать пять лет супружеской жизни. Хотя был у неё один секрет от мужа.

Виктор. Её зарубка на сердце.

Когда он шагнул в окно, высоты четвёртого этажа не хватило, чтобы он разбился насмерть. Он сломал позвоночник, левую ногу и сильно поранил лицо. В больницах пролежал около года. А выходила его Оксана, та девушка из Иваново, которая в него была влюблена. Конечно, Вера чувствовала себя виноватой в случившемся, да и многие студенты её осуждали за отказ от свадьбы, мол нечего было морочить парню голову. Но разве «На чужой роток накинешь платок?» – как любила говорить бабушка. Веру мучила совесть, и она решила, что в больницу нужно сходить. Но её к Виктору не пустили, он не захотел её видеть. А тут и Оксана выглянула из палаты и зло посмотрела на соперницу:

– Тебе мало того, что ты наделала? Парень из-за тебя калекой останется! Уходи отсюда и больше не появляйся! Он – мой!

Когда Виктор через полтора года начал самостоятельно ходить, но прихрамывая на левую ногу, они с Оксаной поженились, а вскоре по распределению уехали в Иваново. Так получилось, что Вера до самого выпуска из института не видела Виктора. А перед защитой диплома познакомилась с Михаилом. Она не рассказала Мише о своём первом серьёзном романе. И ни разу не проговорилась, когда в день её рождения 12 апреля спустя несколько лет ей начали приносить домой букет цветов. Посыльный не мог разглашать тайну, но Вера чутьём догадалась – это от Виктора. Для Михаила – это цветы от подруг. Верил ли он? Может и не верил, но свою ревность он крепко держал под контролем. Сам он тоже любил преподносить своей единственной в жизни женщине цветы не только в праздники, но иногда и без повода.

Михаил помог Верочке дойти до машины и распахнул перед ней заднюю дверь. Вера сразу увидела на сидении букет из кремовых роз, а рядом небольшую коробочку. Усевшись, она поздоровалась с водителем, а потом поблагодарила мужа:

– Миша, спасибо! Сам букет выбирал или Геннадия просил?

– Ну что вы, Вера Степановна, Михаил Алексеевич самолично попросил меня остановиться возле цветочного киоска! – шофёр всегда стоял за своего шефа горой. Вообще, Мише с ним повезло. Геннадий был спокойный, исполнительный, в душу не лез, помогал шефу во всём и никогда не отказывался съездить куда-то в нерабочее время.

– Ладно, верю. Тем более, что коробочка ещё имеется. Что там?

– А ты открой и посмотри! – Миша обернулся и улыбнулся. От его улыбки и хорошего настроения у Веры на душе потеплело.

– Ой, какие красивые! С жемчугом! Я давно о таких мечтала! И как ты без меня решился на покупку? – Вера приложила серёжку к уху и пыталась рассмотреть её в переднее зеркало, но в полумраке ничего не увидела.

Так повелось в семье с самого начала, что все дорогие вещи они с мужем выбирали вместе. Миша, зная высокие требования жены, её изысканный вкус во всём, сам не отваживался покупать ни мебель, ни бытовые приборы, ни, тем более, украшения из золота. Сегодня он решил сделать исключение из правил.

– Правда, понравились?

– Правда-правда! А…я поняла! Ты запомнил, когда в прошлый раз я на подобные обратила внимание, но решила с покупкой повременить, нам нужен был новый холодильник. Молодец! Я прямо горжусь тобой!

– Да, муж у вас что надо! – вставил словечко Геннадий. – Вас в «Олимп»? Или в новый «Континенталь»?

– В «Олимп», я там уже столик заказал. И можешь быть свободен, мы потом такси вызовем.

– Спасибо, Михаил Алексеевич, я как раз сегодня обещал с сорванцами на матч по волейболу сходить. Мы с ними – заядлые болельщики!

Машина медленно двигалась по центральной магистрали города – мешал мокрый снег и ставшие уже привычными пробки. Белогорск ещё не снял новогоднее убранство, над дорогой свисали гирлянды из разноцветных лампочек, на столбах светились маленькие ёлочки и снежинки. В последние годы город, хотя и был всего лишь областного значения, к праздникам преображался и вечером сиял, как раньше сияла только Москва.

– Ну вот, приехали. Счастливо вам провести вечер! – пожелал Геннадий, открывая дверь для Веры. Так уж повелось, если она ехала в машине, то шофёр оказывал внимание именно ей. В другое время он открывал дверь перед Михаилом Алексеевичем.

– Спасибо, вам тоже удачи! – ответила Вера. Она никогда не показывала Геннадию, «кто тут хозяин» и обращалась к нему на «вы».

Ресторан подсвечивался голубыми лампочками по всему периметру крыши и вдоль углов. Колонны украшены сеточкой с огоньками светло-жёлтого цвета. Нарядно, красочно и без излишеств. Михаил частенько бывал в этом ресторане с различными делегациями, швейцар его поприветствовал, называя по имени-отчеству. Раздевшись, Вера с Михаилом прошли в зал. Тут же подошёл официант и проводил их к столику у окна. Вера попросила принести вазу для букета, а сама, предупредив мужа, пошла в дамскую комнату. Ей не терпелось надеть новые серёжки, тем более, что они так подходили к той нитке жемчуга, которую Вера сегодня случайно выбрала к костюму нежно-голубого цвета. Да, голубой цвет ей очень шёл под её небесные глаза. Полюбовавшись на своё отражение, Вера улыбнулась и подумала:

– Вот он, добрый знак! Неожиданный подарок. Значит, смело можно знакомиться с девочкой! – Нет, Вера не была суеверной, но к знакам судьбы, если их замечала, прислушивалась.

Верочка вернулась к столику с загадочной улыбкой.

– Я рад, что ты повеселела, и в глазах какие-то чёртики пляшут! Что-то интересное и необычное хочешь мне рассказать?

– Хочу, – кокетливо ответила жена, будто она пришла на свидание, – но позже. Давай пока за нас выпьем! Пусть всё у нас будет хорошо!

– Не просто хорошо, а отлично! – Миша легонько дотронулся до фужера Веры. Раздался приятный хрустальный звон.

– Как у тебя день прошёл? На завтра нет никакого срочного заседания?

– Пока нет. Но ты же знаешь нашего мэра, завтра с утра могут всех срочно собрать.

– Да, вот что такое ненормированный рабочий день. Нас до понедельника Зинаида отпустила со стопроцентной гарантией. Но дел срочных много. Дома нужно поработать над эскизами новых моделей.

– А в театр завтра не хочешь сходить? Мне предложили два билета, но если не хочешь, можешь подругам отдать.

– Как это не хочу! Мы сто лет в театре не были! Конечно, пойдём. А спектакль какой?

– «Ханума». Мы с тобой в Москве его видели, но тут другая постановка. Да и спектакль лёгкий, озорной, весёлый. Просто отдохнём.

– Здорово! А что мне надеть? Как всегда, шифоньер забит, а надеть нечего!

– Верочка, не прибедняйся! Помнишь бордовое платье, которое надевала на свой юбилей? Оно тебе очень к лицу, и ты его в театр ещё не выгуливала.

– Может, его и надену, – Вера поправила на шее бусы.

– А ты видел сегодня, какое украшение я надела? Специально серьги к нему подбирал?

– Честное слово, не видел! Это рука провидения! Но ты сейчас в этом наряде, да ещё и при серьгах, хороша! – Михаил не уставал говорить жене комплименты и поражался тому, что с годами она становится всё красивее и красивее. Созревает как хорошее вино.

В это время к столику подошёл официант и принёс горячее – курочку в сметанном соусе со сложным гарниром.

Супруги взяли ножи и вилки и принялись с аппетитом ужинать. Молча.

– У них всегда всё вкусно, – отложив приборы, сказала Вера. – Теперь, когда ты, дорогой муженёк, поел и подобрел, я расскажу тебе последнюю новость.

– Страшную?

– Нет, не очень… Мне сегодня позвонила София Ивановна, директор Детского дома, и предложила познакомиться с девочкой двенадцати с половиной лет. Скромная, тихая, талантливая. Зовут Елена.

Миша посмотрел на жену так, будто не понял, о чём она говорит. Наверное, выработалась защитная реакция.

– Какая ещё девочка?

– Миш, вникни. Мне предложили познакомиться именно с такой девочкой, с какой я хотела с самого начала. Но она была в пансионате, а теперь вернулась. – Вера отчеканила каждое слово.

– Что ты от меня хочешь? Чтобы я согласился на твои будущие слёзы?

– Миш, зачем сразу так мрачно? Во-первых, мы можем не понравиться друг другу, а во вторых – это мой шанс. Ты разве не знаешь, что если судьба даёт человеку шанс, то его нужно использовать? Не попробуешь – не узнаешь! И потом… Я где-то вычитала такое сравнение: «Женщина похожа на пакетик чая. Пока не опустишь в кипяток, не узнаешь, насколько она крепка.»

– Мудро. Но всё же, Верочка, с тобой не соскучишься! Вернее – не расслабишься. Не успела переболеть расставание с Надей, хочешь ещё взять на себя какие-то не нужные тебе обязательства.

– Миша, я всё понимаю, я справлюсь! Но и ты пойми – я так тоскую по внучкам! Я бы им так много отдала – внимания, заботы, нерастраченной материнской любви. Но они там, далеко, за океаном! Это всё равно, что на другой планете. А здесь есть девочка, к которой никто не приезжает несколько лет, никто не забирает на выходные. Неужели мы не сможем её порадовать хотя бы 1-2 раза в месяц?

– Вер, давай ни сегодня, ни завтра ничего решать не будем. Возьмём паузу. Ты хорошенько обо всём подумаешь, я подумаю, потом и вернёмся к этому разговору…

– Кого я вижу! – к столику подошла Зоя Михайловна, подруга Веры и Зины. – А мы там в отдельном отсеке с архитекторами празднуем юбилей коллеги. Как там у вас с Зинаидой на фабрике? У меня столько проектов срочных, что за неделю ни ей, ни тебе не звонила. Всё нормально?

– Да, более-менее. А ты сегодня отлично выглядишь! И платье тебе идёт! С сыном всё в порядке? – Вера оглядела подругу с ног до головы.

– Вроде бы в школу не вызывали! Ладно, я побежала! Надо бы как-нибудь снова к вам на глинтвейн напроситься. – Зоя подмигнула супругам и скрылась за перегородкой.

– Она очень много работает, хочет, чтобы Вовка ни в чём не знал отказа. Да, тяжело одним мамочкам воспитывать сыновей. И Зине тяжело, но ведь они их не отдают в Детский дом? Крутятся, зарабатывают, заботятся о них. Кстати, об отцах их сыновей я так ничего и не знаю, спросить не решаюсь, а они не рассказывают. У всех свои тайны, своя жизнь… Вот мы дружим, если это можно назвать настоящей дружбой, уже несколько лет, а многого друг о друге не знаем. Не доверяем? Или не хотим открываться и бередить свои раны?

Заиграла музыка.

– Пойдём лучше немного потанцуем, а то ты сейчас расфилософствуешься! Потом вызовем такси, – предложил Михаил.

В такси супруги молчали, думая каждый о своём. Даже если живёшь с человеком бок о бок четверть века, всё равно наверняка не знаешь, о чём он думает. Да и нужно ли это?

В воскресенье к обеду Вера не выдержала и спросила:

– Миша, так что ты думаешь по поводу знакомства с Леночкой?

– Вера, я думаю, что тебе нужно дать этот шанс. Ты знаешь, я всегда с тобой. Нужно отвезти в Детский дом, отвезу. Но не сегодня. Недельку потерпишь? Пусть всё уляжется. Да и нога окончательно заживёт. Пока можешь позвонить Софии Ивановне, пусть они поговорят с девочкой, захочет ли она. Ребёнок тоже должен быть готов к таким переменам. Договорились?

– Спасибо, милый мой! Конечно, я потерплю. А позвоню завтра, вряд ли директор каждый выходной там. Сотовый свой она мне не дала. – Вера обняла Михаила за талию, они вместе сели на диван и включили телевизор. Чем ещё можно заняться супругам без детей в двухкомнатной квартире длинными зимними вечерами?

До разговора с директором Вера тему знакомства с ещё одной девочкой со своим подругами не обсуждала. Зина больше не спрашивала, а Зоя была очень занята на работе. Да и зачем, если всё так призрачно? Достаточно скромной девочке Лене сказать сразу «нет», и все мечты Веры разлетятся в пух и прах. К чему же заранее посвящать подруг?

После фильма по телевизору Вера почувствовала острую необходимость изложить ситуацию на бумаге:

– Мишенька, ты ложись, а я на кухне попишу. Всё равно не усну.

«Дорогая мамочка! Вокруг столько людей, с которыми я могу поговорить и посоветоваться, но мне всю жизнь не хватает тебя, моя единственная. Иногда встречаются на моём пути семьи, в которых есть пожилая мама, но домочадцы почти с ней не общаются. Я бы, встав утром, обязательно пришла в твою комнату, пожелала доброго утра, обняла, поцеловала, причесала твои волосы с проседью, спросила о самочувствии и о том, что ты, дорогая моя, хочешь на завтрак. Я бы окружила тебя своей бесконечной любовью и дочерней преданностью. Я бы прислушивалась к твоим мудрым советам и ценила каждую минуту, проведённую с тобой. Нет, судьба не дала мне такого шанса…

А возможность одарить своей любовью и нежностью обездоленную девочку из Детского дома у меня появилась. Как ты думаешь, я должна сделать этот шаг? Я уверена, ты бы одобрила. Знаю, что на неизвестном пути ждут меня не розы, а шипы, но почему-то меня они не пугают. Наверное, человек, получая уроки в своей жизни, становится сильнее, духовно богаче, и, скорее всего, ближе к Богу. Да, мамочка, отношения с религией у меня сложные, в церковь я хожу редко, но знаю, что есть Высший разум, к кому человек и обращается за помощью в трудную минуту. Я перед сном тоже задаю вопрос, обращённый к небесам, а утром точно знаю, как мне поступить. И пусть весь мир говорит, что я делаю очередную глупость, я всё равно пойду и познакомлюсь с девочкой Леной!».

В январе нового тысячелетия и столетия погода просто сошла с ума. После недели слякоти и дождей начало подмораживать, выпал снег, тяжёлый и мокрый. А потом температура резко упала ниже двадцати градусов, на дорогах образовалась наледь, коммунальщики не справлялись с расчисткой дорог и тротуаров. Боясь за жену, чтобы она снова не повредила ногу, Михаил отвозил и встречал Веру с работы. Аврал с заказами отодвинул её желание срочно ехать в Детский дом, но она уже в понедельник к вечеру позвонила туда и дала согласие познакомиться с девочкой. До пятницы договорились с директором Софией Ивановной не беспокоить друг друга. Только тема брошенных детей всё равно нет-нет и всплывала, то в разговоре с мужем, то с Зиной. Секретарь директора Наталья Егоровна как-то остановила Веру в коридоре и доверительно сообщила:

– Вера Степановна! Я узнала, что вы на каникулы брали девочку из приюта. Какие вы с мужем молодцы! Я вами всегда восхищалась, а теперь просто вас обожаю. Я бы точно не смогла!

– Наталья Егоровна, пока человек не попробует, он не может знать наверняка, на что он способен. Спасибо за признательность! – и Вера вошла в свой кабинет.

Не успела она сесть за стол, а он у неё был гораздо меньше, чем у директора, как раздался звонок.

– Вера Степановна? Здравствуйте! Извините, я не дождалась вашего звонка. Это Ольга Алексеевна из «Провинциальных вестей». Когда мы с вами сможем встретиться?

– А мы разве уже договорились? – Вера лихорадочно вспоминала, что она обещала корреспонденту.

– Я так поняла, что вы взяли паузу на раздумья. Вера Степановна! Вы себе даже не представляете, насколько важна та информация, которой вы, как участник акции, обладаете. Вы же хотите помочь брошенным детям? – корреспондент знала, какие вопросы нужно задавать, чтобы человек согласился на встречу.

– Да, хочу… – через паузу добавила, – давайте в четверг встретимся у меня дома, часов в семь вечера вас устроит? Не хочу, чтобы на работе знали о приходе корреспондента. Будут интересоваться, почему он не к директору, а ко мне пришёл.

– Конечно, я понимаю, согласна на четверг. Говорите адрес, я записываю.

Когда Вера положила трубку, почему-то вспомнилось, как они с Зинаидой Владимировной давали интервью итальянским корреспондентам.

Три года назад Вера повезла модели одежды – платья, сарафаны и блузки в русском стиле, богато украшенные вышивкой, на выставку лёгкой промышленности в Москву. Там изделия фабрики «Луч» произвели хорошее впечатление, комиссия присудила многим моделям первые места, а всю коллекцию рекомендовала на конкурс, который через два месяца будет проходить в Италии, в центре моды в Милане.

Вере срочно нужно было поменять зарубежный паспорт, на что требовался не один месяц. Были проблемы и с итальянской визой, но как-то к отъезду всё утряслось. И вот они с Зиной, сами одетые в костюмы, разработанные и пошитые на фабрике, оказались в Италии. Тут уж фурор произвели не только выставочные образцы одежды, но и Вера с Зиной, блондинка и брюнетка, обе с модельными фигурами, с макияжем в меру, но всё равно яркие, привлекательные с неизменной улыбкой на губах. Итальянские мужчины просто сходили с ума, увидев красивых русских женщин, отпускали им комплименты, сопровождая мимикой – то воздушным поцелуем, то пальцем вверх. Не нужно и переводить то, что они говорили. А во время интервью у них был переводчик, тоже мужчина. И он постоянно улыбался, переводя им вопросы. Какая же приятная была атмосфера на выставке, какая запоминающаяся поездка! Их даже пригласил к себе в гости в поместье в горах самый настоящий граф! Он заехал на выставку случайно, выбирал подарок жене к юбилею. Понятно, что таких изделий, самобытных, оригинальных, украшенных вышивкой, в обычных бутиках в Италии не встретишь. А подарок должен быть необычным, ведь с каждым днём рождения супруги граф терялся в догадках – что подарить женщине, у которой всё есть? Но, проходя по выставке, граф увидел Зинаиду Владимировну и остановился, удивлённый и поражённый – эта русская не походила на тех женщин, которые вращались в их кругах. И у графа созрела мысль преподнести супруге ещё один подарок – знакомство с русской женщиной. Он не успел обдумать её, а тут к Зине подошла и Верочка – в светлом летящем платье, в шляпке и босоножках на каблуке.

– Да они как день и ночь, обе прекрасны! И я буду не я, если они не согласятся посетить мой замок! – граф, а звали его Антонио Беллучи, нашёл организатора выставки и сделал ему предложение, от которого тот не смог отказаться. Итальянцы умели уговаривать женщин – Вера с Зиной посовещались и решили, что такой возможностью грех не воспользоваться…

Замок в горах, по меркам Веры и Зины был не просто большим, он – огромный! Монументальная постройка из серого камня – с округлыми остроконечными башнями, арочными окнами, коваными воротами и дверьми – располагалась на обширной зелёной территории. К парадной двери вела вымощенная камнями дорога, вдоль которой тянулась каменная стена. Замку лет сто, не меньше. За Зиной и Верой, а они попросили взять с собой и переводчика, приехал личный шофёр графа на тёмно-вишнёвом автомобиле, марку которого женщины, естественно, не могли знать. Машина просто шикарная, просторная, с кожаными сидениями. Ехала плавно, но скорость была приличная. Через полчаса Вера увидела в горах замок и спросила переводчика:

– Мы туда едем?

– Да! У них старинный замок. Но там есть приведения. Вы не боитесь? – и черноволосый парень улыбнулся, широко, заразительно, как умеют только итальянцы.

Встретил их лакей в зелёной ливрее и пригласил в просторную и высокую комнату с роскошной мебелью. Такую Вера видела в Эрмитаже – диваны, кресла и стулья на изогнутых ножках, обитые бордовым бархатом. Создалось впечатление, что они попали в Россию восемнадцатого века! Но навстречу им вышел граф с супругой, одетые вполне современно. Поздоровались, пригласили сесть в кресла за маленьким резным столиком. Граф, седеющий мужчина лет шестидесяти, представил женщин своей супруге Элен, которая выглядела моложаво, но при близком рассмотрении было видно, что морщины спрятаны под толстым слоем тонального крема. После общих приветственных фраз Зинаида вынула из пакета свёрток и сказала:

– По русским традициям в гости не ходят с пустыми руками. Мы хотим преподнести вам скромный подарок – рушник, – и она развернула свёрток, затем расправила рушник, вышитый в чёрно-красной гамме крестиком. А потом добавила:

– Рушник преподносится молодожёнам на свадьбу и потом храниться в семье.

– О! – воскликнул хозяин дома, – спасибо, мы тронуты!

Через некоторое время лакей доложил, что готов обед. Вера и Зина впервые обедали вместе с титулованными особами и немного боялись нарушить этикет. Всё обошлось…

Дверь в кабинет открылась, и Вера услышала знакомый голос:

– Ты о чём так задумалась, Вера Степановна? – Зинаида быстрой походкой вошла и положила перед Верой эскиз платья. – Нам бы срочно поменять что-то в крое юбки, не укладываемся в смету. Так о чём думалось? У тебя было мечтательное выражение лица.

– Вспомнила, как мы с тобой были в Италии и обедали у графа. Я тогда так боялась опозориться!