Сагловский замок

– Домой, – Джимми улыбнулась, смотря в сторону развивающегося на ветру флага, с изображённым гербом Саглов.

– Везёт, – ухмыльнулся Андрей, обратив свой взор на парящую в небесах птицу. – Тогда, прощай.

– Да. Благодарю Вас… Вы… Спасли мне жизнь.

– Как и Вы мою, – опустив глаза, Андрей посмотрел на Джимми, добродушно улыбаясь.

Ветер стал тише, но, не останавливаясь, продолжал играться с опавшими на землю листьями… Словно бумажные кораблики, водить по озеру кувшинки… То и дело норовил свалить покосившееся древо, стоящее на невысоком холме, новыми и новыми рывками…

Глава 40

– Может быть, побыстрее?

– Слушай, я хотя бы что-то делаю! – непроизвольно повысив голос, прикрикнул Дэйв на Веронику.

– Тише, – прошептала Сьюзи и стала прислушиваться к звукам в коридоре.

Вероника, сложив руки на груди и сделав обиженное лицо, села в кресло, стоящее в углу просторных покоев.

– Да будь прокляты эти витражи! – выдохнул Дэйв, в очередной раз безуспешно пытаясь отпереть окна. – Чёрт подери тех, кто их придумал… Хотя… Думаю, что тех, кто их придумал, чёрт коснётся в последнюю очередь, – сам же сыронизировал Дэйв, ища что-то в сумке, которую он прицепил к поясу.

– Никого, – произнесла Сьюзи, убедившись, что коридор пуст.

В комнате послышался звонкий щелчок, и Дэйв поднял большой острый клинок, похожий на мачете.

– Откуда это у тебя? – удивилась Сьюзи.

– Снял с доспехов в коридоре, – улыбнувшись, прошептал Дэйв и повернулся к витражам.

Вероника крутила в руках цепочку, выполненную, по-видимому, из золота. Вместо камня или другого украшения, на одном из звеньев был прикреплён кусочек дерева, на котором были странные надписи. Разобрать их не представлялось возможным.

– Я думаю, это какая-то икона или что-то в этом роде, – Сьюзи подошла к Веронике и посмотрела на украшение, которое та держала в руках.

– Я думаю…

– Готово! – победно засмеялся Дэйв и, сняв оконный витраж, посмотрел на девушек. – Чего стоим-то, тунеядцы?

– Ладно, идём, – произнесла Вероника, откладывая золотую цепь на небольшой столик.

– А вот и наша изгнанница, – подтолкнул Дэйв девушек и, указав на идущую с оглядкой Джимми, стал махать ей руками. – Слепая что ли?

Дэйв ловко выпрыгнул из окна и направился в сторону Джимми.

– Дэйв! – глаза девушки заискрились, когда она увидела приближающегося друга, с которым в памяти простилась несколько раз.

– Ну, здравствуй, блудная дочь! – засмеялся Дэйв, беря Джимми за плечо и ведя её в сторону окна.

– Я думала, уже вас не увижу! Где Ника, Сьюзи? Они в порядке? – обняв Дэйва, Джимми посмотрела в его глаза, боясь услышать не радужные известия.

– С ними всё хорошо, – ухмыльнулся Дэйв, указывая на два силуэта, выглядывающие из окна. – Но я думаю, что если мы сейчас же не уйдём – всё изменится. Ты нашла эту женщину?

– Послушай, я узнала, – начала Джимми, но Дэйв закрыл ей рот рукой и повалил на землю у ближайшего кустарника, прислонив указательный палец другой руки к губам.

– Вот же она, – произнёс Дэйв, убрав руку от лица Джимми.

Глаза парня округлились, когда он указал на подходящую к входу во дворец женщину, облачённую в плащ. На голове у неё была большая, похожая на гриб, шляпа. У порога стоял Эбран, ритмично постукивая ногой и перебирая в руках что-то мелкое.

– Здравствуйте, господин Эбран, – произнесла женщина, когда она приблизилась к аристократу.

Джимми и Дэйв были достаточно близко, чтобы видеть эту парочку и двух стражников, стоящих за спиной Эбрана. Также ближе к дверям стоял ещё один человек, по виду напоминавший Марка.

– Что Вы хотите? – не приветствуя женщину, произнёс Эбран.

– Господин… Господин Эбран… Я пришла, – женщина говорила со странной интонацией, будто она была зла, но при этом напугана, – чтобы… Мой муж, Самуил Грэбс, был убит этим утром. И я… Нашла перед поместьем эту посылку…

В воздухе повисла томная тишина и лишь шелест ветра нарушал её. Женщина, вытянув дрожащие руки, держала в них чёрного цвета сундучок. Спустя пару секунд Эбран взял и открыл странный короб, принесённый не менее странной женщиной. Сняв крышку, он изъял из ящика небольшую записку, которую он читал приблизительно полминуты, после чего подошёл к Марку и тихо, бесшумно что-то проговорил.

– Не надо, – раздался громкий голос с противоположной стороны крыльца.

Ни Джимми, ни Дэйв не видели, кто стоит там, так как его облик скрывали густые кусты.

– Миссис Грэбс, я прошу Вас… Уходите. Убийцу Вашего мужа поймают сыщики, – опустив глаза в пол, произнёс Эбран.

Растерянная женщина взяла принесённую ею коробку и, развернувшись, направилась прочь от замка.

– Зачем? Ведь она докажет твою вину, – хриплым подавленным голосом проговорил Эбран.

– Её докажут в любом случае. Но это и не важно, брат, – человек, наконец, выйдя из слепой зоны, улыбнулся и посмотрел в сторону озера. Это был Андрей.

– Сегодня приходил следователь, – подойдя к одетому в плащ человеку, произнёс разочарованный Эбран. – Они поймают тебя…

– Нет, не поймают, – Андрей повернулся к брату и широко улыбнулся. – Знаешь, я хотел попросить у тебя прощения…

– За что?

– За то, что ушёл тогда, когда я ещё был отроком… Конечно, надо просить его у матери, но… Уже поздно. Я знаю, ты помогал ей, когда ей было плохо. Когда меня не было рядом… Поэтому я считаю, что если ты простишь мне это – она тоже простит… Мне хотелось бы в это верить, – протирая глаза, говорил Андрей. – За то, что втянул тебя в это всё. Ты нашёл меня… Ты… Помог мне. То, что я делаю… Это ужасно. Знаешь, один мой знакомый говорил, что убивая, человек перестаёт быть человеком. Он был прав. Но остался бы я человеком, если бы послушался твоего совета и переехал жить к тебе, живя лишь за твой счёт, как жалкое непотребное животное? Всё же, я, так или иначе, затронул твою жизнь. За это я и хочу попросить прощения. Ты – честный, брат. Ты – тот, на кого будет не стыдно равняться твоим детям, но… Послушай… Я не так часто делаю хорошие вещи. И тем более, я не так часто помогаю людям… Наоборот, я лишаю их жизней. Но сейчас у меня, возможно, есть шанс спасти одну из них. Я не смею просить, но… У меня есть к тебе одна просьба…

– Какая? – Эбран будто ожил. – Говори, я сделаю, обещаю!

– Сизэр. Твой сын. Его таланту позавидовали бы многие… Как я уже сказал, я хочу хотя бы попробовать спасти одну жизнь. Не губи его судьбу, Эбран. Поверь, если ребёнка вести по дороге, которой хочется тебе – ты загубишь его. Жизнь перестанет казаться ему чем-то прекрасным. Серые тона начнут преобладать в нём, постепенно съедая все те таланты и способности, которыми он был наделён. Я попрошу тебя не мешать ему в том, что ему нравится. Наоборот, помоги ему. Если ты дашь ему такую возможность, я уверяю тебя, что он её не упустит. Я уверяю тебя, что ты ещё будешь ненавидеть себя за то, что когда-то хотел пресечь его попытки развить этот талант. Это всё, о чём я хотел бы тебя попросить.

– Я… Хорошо, Андрей. Я сделаю это…

– Спасибо тебе, Эбран. Это наша последняя встреча. Если следователи навестят тебя – не бойся. Тебе ничего не сделают. Спросят про меня – скажи, уехал за пределы нашего края. Днём с огнём не сыщут, – вновь повеселев, произнёс Андрей.

– Прощай, брат, – Эбран приобнял Андрея и пару раз хлопнул его по спине. – Удачи тебе…

Андрей кивнул и, открыв компас, снятый с пояса детектива, побрёл в сторону голубого озера, высокого леса и своего нового жизненного пути.

Глава 41

Земля… Сколько всего она может вытерпеть? Сколько сохранить? Пережитки прошлых цивилизаций, остатки разрушенных городов, трофеи павших воинов… Сохранив в своей надёжной земляной оболочке остатки старых времён, она сохраняет нечто большее. Она сохраняет память.

Держа в руках компас и монету с изображением Адриана, времён Римской Империи, найденную Андреем в глубокой пещере, располагавшейся у старинного дуба, он думал о том, что мир, который его окружает – лишь эпизод. Очередной фрагмент большой и длинной истории человечества. Он думал о сущности человека, о том, что существование большей массы людей – бессмысленно, ведь точно такие же крестьяне и рабы, бояре и вельможи жили сотню лет назад. Запомнили ли их? И запомнят ли тех, кто будет после?

Размышления Андрея прервало показавшееся на горизонте озеро, с другой стороны которого легло недавно покинутое им поместье. Солнце уже взошло и даже клонило к закату, ярко слепя бредущего вдоль берега парня.

На лице Андрея была победоносная улыбка. Ужасающий яд, взятый у Уодима, грел душу молодого человека, ведь расколотая капсула этой убийственной сыворотки была сброшена им в чашку чая, из которой Майкл успел сделать пусть и небольшой, но роковой для себя глоток.

Было ли это честно? Было ли это справедливо? Андрей не хотел убивать Майкла, но его действия и угроза потерять Лу́ну подвигли его использовать новоприобретённое оружие.

И вот он уже стоит перед главными дверьми поместья, всё не решаясь отпереть их и зайти внутрь. Именно сейчас произошло последнее убийство, совершённое Андреем. Он знал, что после смерти Майкла, Лу́на станет свободна, сможет уехать с ним. Сбежать туда, где его не найдут. Туда, где он сможет положить конец бесконечной череде смертей и зажить как обычный, совершенно рядовой человек.

С этими думами, Андрей свалил с плеча ружьё и, положив его рядом, потянул заветную дверь, которая, издав протяжный, еле слышный скрип, открылась. Андрей сделал шаг вглубь строения и медленно направился в сторону гостиной. Скрип половиц и бой часов, висевших в зале – всё, что нарушало царившее здесь безмолвие.

Андрей зашёл в гостиную комнату. Паралич сковал его, не давая пошевелиться: на полу, пред ним, лежал намертво сражённый Майкл, а рядом с ним возлегала Лу́на. Её кожа была бледна, как снег, губы синие, словно иней, а глаза навсегда закрыты курносой старухой, что сопровождала Андрея на протяжении всего его жизненного пути.

Не чувствуя пола, не чувствуя ног, Андрей подошёл к мёртвой возлюбленной и пал на колени. Не верилось ему, что в попытках спасти и уберечь Лу́ну, он сам явился тем душегубом, что оборвал её жизнь. Выпила она из той чашки или не пережила кончины брата – какая разница? Андрею было всё равно, из-за чего умерла его любовь, его терзало понимание того, кто это сделал. Понимание того, что это и вовсе произошло…

– Прости, – еле слышно шептал Андрей, сухими губами ловя воздух.

И даже если бы в этот миг его любовь могла бы пробудиться от вечного сна и сказать ему… Сказать, что не держит зла на него… Простить, за содеянное… Это ничего бы не изменило. Ведь есть тот, кто уже никогда не простит и будет изнурять его душу всю оставшуюся жизнь. Это и есть сам Андрей.

Поднявшись, парень закрыл лицо руками и сел на небольшой табурет, стоящий у письменного стола. Даже погрязнув в отчаянии, Андрей сумел заметить лежащие на этом столе документы и письма.

Сквозь пелену горечи, он рассматривал их и всё больше понимал… Понимал, как его смог найти тот детектив, откуда жена покойного Самуила узнала о нём… Майкл, прознав об их с Лу́ной встречах, решил подготовить заказной контракт, почти что на самого Андрея. Он уведомил следователя и подложил жене Самуила подсказки. Майкл подставил его.

Андрей был уверен, что сейчас он с Лу́ной мог бы бежать. И пусть его разоблачили, пусть его личность раскрыта – Андрею было плевать. Он знал, что сбежав, он бы избавился от ищеек и смог бы построить новую жизнь. Но… Что мешает ему сделать это сейчас?

Резко вскочив, опрокинув стул, Андрей очертя голову покинул дом, распрощавшись с лежащим у входа ружьём, забытом на столе компасе и оставленных в прошлом мыслях и надеждах на счастье…

И вновь… Андрей, ведомый лишь своим надёжным другом – ветром, следует на возвышающийся над зелёной долиной утёс.

Солнце склонилось к горизонту и небо, будто залитая кровью простынь, водило туда-сюда пышные, но редкие облака. Внизу, в долине, виднелись ручьи родниковой воды, кроны летних деревьев и небольшая, пришедшая на водопой, группа оленей.

– Всё близится к концу, – выдохнул Андрей, стоя на самом краю утёса. – Майкл, а ведь… Ты был прав. Неся чёрное веретено жнеца, я сам запутался в его нитях. Лу́на… Как мог я сметь даже думать о том, что ты могла бы стать моей? Я шёл за доселе неведомым мною чувством… Клянусь Богом, я отдал бы всё, чтобы вновь услышать твой голос, чтобы вновь ощутить твои прикосновения… Но… Нет. Я проливал кровь всю жизнь и не имею права на прощение. Я не имею даже права просить это право. И больше от моей руки не умрёт никто. Я не сгублю ни одной человеческой души, – в руках Андрея прокручивалась тёмная капсула, переданная ему Майклом в день их знакомства. – Но могу ли я считать себя человеком?

Солнце, освещавшее небо, ушло за горизонт, ветер, недавно резво скачущий по вершинам древ, стих, у берегов долинных озёр не виднелось ни одного зверька, и лишь шум водопада нарушал эту природную идиллию. Вода, бегущая вдоль скал и разбивающаяся о камни, лежащие у подножья, уплывает вглубь леса, а ей на смену приходит новая. И здесь, у самого основания горы, лежит молодой парень. Его рот приоткрыт, а губы мертвецки-синие… Его сердце, не совершая ни единого удара, смолкло. Смолкло на целую вечность, превращая его лишь в отголосок минувшего… Отголосок минувших лет, единственный спутник которого – земля, со временем поглотит его тело, а душу заберёт небо, на котором уже зажглись тысячи, а может миллионы ярких звёзд.

Глава 42

– М-да… Забавная история. Хотя, со мной и не такие глюки бывали! – смеялся Дэйв, отодвигая люк, ведущий в подвал сада, который должен вернуть его с друзьями назад, домой.

Медленно, чтобы не споткнуться, друзья по одному спускались в подпол.

– Ну, где ты там? – Дэйв окликнул Джимми, задерживающуюся наверху.

– Я, – Джимми ещё раз окинула взглядом каменистые дорожки, зелёные деревья, аккуратно воздвигнутый храм с золотым крестом, установленным над входом, – иду!

Спрыгнув в погреб, Джимми подошла к свече, стоящей у винных полок и зажгла фитиль. Взору их предстало отверстие, из которого торчал заветный ключ. Ключ, открывающий путь домой.

– Сьюз, аспирин есть? Голова кружится, как карусель, – послышался шёпот Дэйва.

– Тихо! – нахмурилась Сьюзи, передавая парню белую таблетку, которую тот тут же и съел.

Резко изъяв ключ, Джимми сделала шаг назад и в этот же миг свеча, горящая перед ними, растворилась, оставив после себя лишь жалкие остатки воска.

– Всё? – Дэйв, не ощущая никакой разницы в окружении, задал, пожалуй, важнейший вопрос.

Ничего не ответив, Джимми ударила по люку, но тот не поддался.

– Что с ним такое? – продолжая стучать по куску дерева, спросила Джимми.

– Стой, дай я попробую, – Дэйв достал длинное мачете и начал вскрывать люк, стараясь не сломать его.

Спустя несколько минут мучений, Дэйв всё-таки открыл выход и они, выглянув на поверхность, пришли в шок. Сад цвёл, на стенах не виднелось мха, фонтан был наполнен водой, а храм, что посреди двора, выглядел ещё лучше, чем тот, что они помнили.

– Либо я уже тронулся, с этими приключениями, – говорил Дэйв, – либо, Сьюз, у меня возникают сомнения насчёт твоего аспирина.

– Нет, – с широко открытыми глазами произнесла Вероника, – я тоже это вижу…

– Почему мы не вернулись обратно? – чуть ли не плача, вопросила Сьюзи.

– Но мы явно не остались в прошлом, – Джимми отбросила мысль о неудачном перемещении, указывая пальцем на стоящие вдоль тропинки фонари, в которых чётко виднелись лампы накаливания.

– Верно. Но, что же тогда? – Дэйв отошёл в сторону стены, где был установлен тайный ход и, открыв его, осторожно заглянул внутрь. – Народ! Идите сюда…

– Если я правильно всё понимаю, то…

– Это бабушка Майка! – вдруг вскрикнула Вероника, указывая на портрет красивой девушки, висящий на стене.

– Ты уверена? – подойдя ближе к картине, Сьюзи провела по ней рукой.

– Да…

– Значит, Майка нет? – высказала предположение Сьюзи, нарушив полуминутное молчание.

Все стояли, не смея произнести и слова. Кто бы мог подумать, что их благородные намерения спасти друга, приведут к тому, что он и вовсе не родится на свет.

– Я… Думаю, нам пора уходить. Вряд ли этот замок теперь пустует, – в голосе Дэйва больше не было прежнего азарта, с которым он покидал век Наполеона, ведь он уже второй раз потерял своего друга.

Весь коридор был украшен различными картинами, натюрмортами, портретами. В основном, конечно, преобладали различные пейзажи и мистические образы, от которых сердце билось неровно.

– Эй, – внезапно Сьюзи остановилось возле одной из картин, – смотрите…

Верно, то, что они увидели, просто не поддавалось логическому объяснению. На полотне были изображены они сами, за исключением Джимми. В той же одежде и с теми же паникующими лицами, которые сейчас сменило удивление.

– Вау, – Вероника подошла к картине и провела рукой по красной надписи в правом нижнем углу. – А наш друг, оказывается, весьма неплохой художник.

Во все восемь глаз друзья уставились на девять букв, два слова, написанные красными чернилами. В углу картины было написано имя творца – "Сизэр Сагл". Кто бы мог подумать, что этот маленький мальчик сохранил в своём огромном сознании их лица, увиденные лишь на мгновение в коридоре, где они оказались, убегая от стражников?

– Мэгги! Мэгги! Ты где? – послышался женский голос в конце коридора.

– Думаю, нам пора уходить, – сделав серьёзное лицо, произнёс Дэйв. – Мне уже надоело бегать по замкам…

– Как будем выбираться? – переведя взгляд с картины на друзей, спросила Вероника.

– Думаю, проще, чем раньше, – улыбнулась Сьюзи, указывая на распахнутые настежь врата, которые, судя по всему, переделали из тех, что были в той… Навсегда потерянной для них реальности.

Спустя десять минут четверо молодых людей стояли на дороге, выложенной напрямую к замку. Видимо, за эти два века это место было осовременено.

– Интересно всё же… Сколько всего, возможно, было изменено путём вмешательства во время. Не можем же мы быть одни такие? – Сьюзи смотрела на замок, который выглядел гораздо более роскошно, благодаря проведённой реставрации. – Возможно, миллионы людей живут в других реальностях, а может, и вовсе, не живут…

– Надо уничтожить этот ключ, – Джимми держала в руках ключик, который изменил жизнь сотен, тысяч, а может и миллионов людей.

– Зачем? – удивилась Сьюзи.

– Ты правильно говоришь, что, возможно, таких перемещений было множество. Не исключено и то, что наше вмешательство также погубило некоторых людей, а множеству, таких, как Майк, вовсе не позволило родиться. Хотя, стоит верить, что есть та реальность, в которую мы не вмешались. Та реальность, где эти люди остались в живых. Кто знает, может, этот ключ уникален? Может, это было первое искажение времени? История, наверное, должна развиваться так, как развивается. Мешая ей, мы помогаем одним и губим других. Будет лучше, если этот ключ никогда не найдут, – Джимми взяла ключ и, благодаря его особенности, разобрала на два элемента.

Осмотрев, сначала головку, а затем основание, Джимми взяла первую и, без толики сожаления, бросила её в озеро.

– А что на счёт этой? – наклонив голову, спросила Сьюзи.

– Дэйв? – повернув голову, произнесла Джимми.

– Что?

– Дай зажигалку, пожалуйста.

– Держи, – подойдя к девушкам, Дэйв отдал Джимми небольшую пластиковую зажигалку.

Нажав кнопку, Джимми поднесла деревянную часть ключа к пламени, из-за которого она моментально вспыхнула. Девушка отдала Дэйву зажигалку и бросила горящий ключ на землю.

– Я тут подумал, – Дэйв смотрел на пылающий ключ, – а ведь мы всё-таки спасли Майка. Ведь тот парнишка говорил, что проклятие подчиняло и использовало души людей. Избавившись от него – мы спасли душу Майка. Хотя бы в какой-то версии этого мира.

Дэйв улыбнулся и, закурив, убрал зажигалку в нагрудный карман.

– Я думаю, нам пора домой, – улыбнувшись, Вероника подошла к друзьям и обняла их.

Солнце, сиявшее в небесах, склонилось над лесом, отражаясь в зеркально-чистом озере. Птицы пели в лесу, а на небосводе понемногу стали преобладать красно-жёлтые тона, знаменовавшие наступление заката. Усталость из-за почти суточного отсутствия сна начала сказываться на друзьях, однако ещё рано было расслабляться, ведь впереди у них была долгая прогулка до города. Ведь в этом мире ни Джимми, ни Дэйв, ни Вероника, ни Сьюзи, никогда не приезжали в величественный родовой замок, построенный его великим представителем – Эбраном Саглом…