Сагловский замок

Молча, два силуэта, при свете луны, стояли в ночном лесу у серебристого, от светящего месяца, озера.

– Спасибо Вам, Андрей, – Лу́на перевела взгляд на парня и грустно улыбнулась. – Давно я не говорила с людьми… Спасибо Вам.

Ещё недолго они смотрели друг на друга, пока Лу́на, отведя взгляд, не направилась в сторону дома.

Андрей стоял на берегу и смотрел на отражение белоснежной луны в мутной воде. Он чувствовал, как что-то изменилось в нём. Что-то поменялось внутри него самого. Он больше не обращал внимания на жуткие мысли о смерти и совести… Однако, меж тем, в нём поселилось новое, до сего момента не познанное, чувство. Могла ли это быть любовь? Мог ли Андрей полюбить эту девушку, которую видел всего три раза в жизни? Мог ли он вовсе полюбить? Как бы то ни было, Андрей ощущал, как это чувство просочилось в его тело, подобно вирусу, растекаясь по его жилам, переполняя его изнутри.

Наконец, отойдя от своих мыслей, Андрей решил немедленно направиться к своей цели. Несмотря на то, что за последние двое суток он спал лишь пару часов – усталости Андрей не ощущал.

– Не так быстро, – послышался голос позади Андрея, когда тот уже собрался уходить.

– Здравствуй, Майкл, – пересохшими губами произнёс Андрей.

– Знаешь, любой бы другой на моём месте прикончил бы тебя здесь и сейчас, не боясь поступиться своей репутацией. Но есть лишь одно "но", – подойдя к Андрею, Майкл снял с лица лицемерную улыбку и убрал руки за спину. – Ты не был предупреждён. Запомни, Андрей: Лу́на – неприкосновенна. Будь ты жалким рабом, или трижды королём – я не подпустил бы тебя к ней! Почему? Припоминаешь, я сказал тебе, что в тебе мной был увиден лик истинного хладнокровного убийцы? И это так! Ты – прирождённый воин. Такие как ты, отдают жизни на полях сражений, умирая за деньги, куски земель, или другие ничего не стоящие вещи, которые сильные мира сего ставят вровень сотням, а то и тысячам человеческих душ. Ты – зверь, несущий смерть и страдания своим врагам! Но зверь не может стать человеком. Зло не может стать добром. Кровь не способна превратиться в воду. Так и ты… Забудь про Лу́ну. Она не заслужила горя, которое ты ей принесёшь, – Майкл, с каменным лицом, отошёл от Андрея и скрылся за колючими кустарниками.

Иногда просачивающийся сквозь кроны деревьев лунный свет, освещал идущего по лесу Андрея. Пахнущие ветки сосен изредка ударяли его по лицу, но не смотря на это, не смотря на угрозу Майкла, несмотря ни на что, он знал… Знал, что уже ничто не сможет стать у него на пути. Теперь Андрей уже чётко видел, чётко понимал свою цель… Чётко видел свой истинный путь.

Глава 36

– Ты уверен? – Эбран нервно крутил на пальце обручальное кольцо, стоя посреди коридора.

– Да. Так надо, – Андрей приобнял Эбрана, после чего широко улыбнулся, – я не смею взваливать на тебя хоть каплю своих грехов.

– И куда ты теперь?

– Куда угодно… Лишь бы не здесь, – засмеялся Андрей, хлопая Эбрана по плечу.

– Хорошо, будь по твоему… Знай, я… Если вдруг что… В общем, ты всегда можешь на меня положиться, – неуверенно заключил Эбран.

– Я знаю, брат. До встречи… Возможно.

Тяжелое молчание прервали лишь шаги Эбрана, покидающего коридор.

За окном светила яркая луна, свет которой хоть и слабо, но просачивался в замок, освещая висящие на стенах полотна. Андрей, идя вдоль стены, вёл по ней пальцами руки, осматривая живописные узоры. Увлёкшись своими мыслями, парень случайно наткнулся на крупную тумбу, стоящую у стены, опрокинул лежащий на ней предмет, который звучно звякнул, упав сначала на красного цвета ковёр, а после и на пол.

Андрей, сжав зубы, наклонился, но только и смог, что увидеть, как маленький блестящий предмет прокатился по поверхности несколько секунд, а затем, со звоном, провалился под половицу. В темноте было сложно понять, но яркий блеск выдавал золотое покрытие украшения. Несколько минут Андрей старательно пытался достать завалившееся, скорее всего, кольцо, но безуспешно. Понимая, что его попытки безнадёжны, он решил попытаться вскрыть половицу так, чтобы не сломать пол вовсе.

– Доброй ночи, – послышался детский голос где-то с другой стороны коридора.

– Привет, – вздрогнув от неожиданности, переведя дух, Андрей повернулся к левой стороне коридора, дабы увидеть того, кто окликнул его. – Ах, Сизэр… Честно сказать, ты меня почти напугал…

– Что Вы ищете? – во тьме Андрею едва удавалось увидеть очертания мальчика, но глаза стали привыкать, благодаря чему он смог разглядеть столь забавное, невинное любопытство в его глазах.

– Да, я, – после того, как глаза парня полностью привыкли к темноте, он смог увидеть на полу под тумбой некий лист. – Вот. Решил поднять…

– Зачем это Вам? – будто оживившись, спросил Сизэр.

– Дело в том, что, – Андрей, сев на ковёр, посмотрел на поднятый им пергамент, который оказался картиной, нарисованной не красками, однако, несмотря на это, было видно, что это работа весьма талантливого человека, – я…

Картина изображала группу людей. В них Андрею удалось узнать Эбрана, Малу, Сэнду… Это был семейный портрет, правда в нём не хватало самого Сизэра и его брата – Константина. Очень чёткие линии, нарисованные какой-то странной кистью, если это вообще была кисть, штриховка, тени… Всё это заставляло на секунду остановиться, чтобы получше рассмотреть картину.

– А… Что это? – поднял Андрей непонимающий взгляд.

– Портрет, – робко произнёс Сизэр. – Вам не нравится?

– Нет, наоборот… Это… Ты нарисовал?

Несколько секунд Сизэр стоял неподвижно, после чего его силуэт слегка дёрнулся и он неуверенно кивнул.

– Почему он под этим куском дерева? – чуть ли не возмущаясь, спросил Андрей.

– Только не говорите папе, что…

– Да уж можешь на меня положиться, не расскажу, – передав мальчику картину, Андрей свёл кисти рук вместе, ожидая услышать ответ.

– Ну, дело в том, что папа, он… Он хочет, чтобы… Костя стал таким, как он. Чтобы я стал таким, как он… Занимался каким-то делом, что приносило бы деньги… Деньги, – голос Сизэра был полностью пронизан отчаяньем. – Но я не хочу так… Я не хочу этих денег. Меня не привлекает то, что так нравится папе… Я говорил ему про… Это, – Сизэр пальцем указал на листок, который держал Андрей, – но… Но…

– Но? – едва слышно, прищурившись, прошептал Андрей.

– Он… И… В общем, он никогда не согласится с тем, чтобы я стал художником. Извините меня, я, наверное, не должен был Вам всё это рассказывать… Извините…

– Не расстраивайся. Мне кажется, я смогу тебе помочь. Но ты пока что спрячь этот рисунок и иди спать, – улыбнулся Андрей, поднимаясь с ковра, уже позабыв об упавшем в подпол кольце.

– Спасибо Вам, – без особого энтузиазма произнёс Сизэр.

Глава 37

Тяжёлая дверь захлопнулась и человек, в чёрном капюшоне и сером плаще до стоп, зашёл в сырое подвальное помещение. Его лик скрывал балахон, а руки – кожаные перчатки с виднеющимися крупными металлическими зубцами, которые явно использовались в драках. Шаги его эхом разносились по почти что безлюдному убежищу.

– Здравствуй, Вильям, – произнёс человек, снимая капюшон.

– Здравствуй, Андрей, – проговорил Вильям, читая лежащие пред ним документы.

– Контракты? – заглядывая в очередную бумагу, вопросил Андрей.

– Да, – Вильям, безразлично рассматривая листы, посмотрел на Андрея. – Кстати, я помню, ты просил меня сообщать, если мне попадутся заказы, близ деревни "Хурго"…

– Так, – в глазах Андрея блеснул азартный огонёк.

– Мне попался один, правда, я не припомню, откуда он взялся. Лежит на той полке, – Вильям указал своим тонким, как у скелета, пальцем в сторону дубовой книжной полки.

– Спасибо, Вильям, – взяв листок, улыбнулся Андрей.

Большой красный слепок виднелся в углу контракта, что, как Андрей уже знал, указывает на срочность выполнения заказа. Бегло осмотрев документ, полученный им, Андрей выдвинулся к указанному в контракте месту. Однако перед своим походом, Андрей зашёл в алхимическую лавку.

– Здравствуй, Уодим…

– Ах… Романтишка! Ну, здравствуй! Что тебе? Настойку из роз, еловый сок? Может ты до моего зелья созрел? Так уже поздно, её Бард в одно лицо умял. Надо, кстати, проведать его… Глядишь, уже и говорить может, – было не очевидно, в какой момент Уо́дим переставал говорить с Андреем, уходя в свои рассуждения.

Ни разу с их последнего разговора Андрей не навещал Уо́дима. Сам алхимик изредка покидал лавку, потому случайные встречи не могли состояться. Из-за этого уже более года Андрей не говорил с Уо́димом. Поэтому Андрея удивило, что алхимик смог так быстро узнать его.

– Нет, мне нужно, чтобы ты создал нечто иное, – улыбнулся Андрей и приблизился к стойке с кипящими колбами.

Поселение, в которое Андрей направлялся, лежало неподалёку от поместья, где жил Майкл. Но что было важнее – где жила Лу́на. Уже целый год Андрей подбирал такие задания, какие могли бы оправдать его перед Майклом, встреться он с ним где-то в окрестностях.

Всё же Андрей ставил на первое место задачу, поставленную перед ним контрактом. Андрей направился к Самуилу Грэбсу, живущему в своём родовом поместье.

Сегодня Андрей не желал церемониться и потому без долгих раздумий и глубоких исследований цели, миновал невысокую ограду и оказался на территории особняка.

Что удивило Андрея, так это то, что в новом контракте было очень подробное описание даже самых мелких деталей из жизни несчастного. Но ещё больше его удивило предложение, в котором говорилось, что окно, ведущее в комнату Самуила, будет обозначено свисающей верёвкой, которая открывает это окно. Это означает, что заказчик имеет доступ к дому жертвы? Хотя… Должно ли это волновать Андрея?

С опаской, Андрей крался вдоль каменной стены двухэтажного поместья и старательно пытался обнаружить упомянутую в контракте верёвку. Андрей не исключал, что, возможно, её срезали, её унёс ветер или другие, неприятные для него события, но заглядывая в окна, он также не видел ничего толкового. Однако, спустя пару шагов, Андрей всё же обнаружил заветную верёвку. Заглянув в окно, парень увидел человека, сидящего в кресле возле камина и читающего некую газету.

Аккуратно Андрей потянул за свисающую верёвку, и окно бесшумно отворилось. Пробравшись в помещение, парень крадучись добрался до цели. Блеск холодного лезвия осветил огонёк, гробовая тишина, нарушаемая лишь треском камина, шелестом газетных листов из-за ветра, заносимого через открытое окно и капающим звуком… Кап-кап… Кап-кап… Кровь с лезвия медленно стекала на дорогой аристократический ковёр Самуила, который уже никогда не покинет своего, не менее дорого, кресла.

Вытерев о рубашку покойного клинок, Андрей ловко выпрыгнул из окна и двинулся к старому дубу, располагающемуся на обрывистой скале.

Птицы только начинали петь этим ранним утром. Неподалёку слышался одинокий ручеёк, монотонный треск кузнечиков и шуршание зелёной листвы…

Наконец выйдя из бесконечного лабиринта тёмных стволов и зелёных трав, Андрею предстал лик утренней долины, которая казалась столь маленькой отсюда, с высочайшего обрыва.

– Андрей! – послышался девичий голос позади парня.

Андрей улыбнулся и, подойдя к девушке, одетой в голубоватое платье, обнял её.

– Мне… Нужно кое-что сказать тебе, – опустив глаза, Лу́на внезапно изменилась в лице и взяла обескураженного Андрея за руку. – Возможно… Это наша последняя встреча…

– Как? – после слов Лу́ны, мир в глазах Андрея замер и словно погряз в холоде.

Ему казалось, будто сильнейшие морозы сковали всё окружающее его пространство, и лишь Лу́на, тёплый уголёк, который вот-вот потухнет и охладеет в его руках, невинно стояла перед ним, не давая полностью погрузиться в отчаянье.

– Майкл, – подняв глаза, выдохнула девушка. – Майкл сказал, что через несколько дней мы с ним уедем… Всё как в тумане… Не помню куда. Он говорил, что наступают тёмные времена для Европы. Говорил, что… Я… Я просила его, чтобы он позволил мне остаться, но он даже не стал слушать…

– И ты уедешь? – сухими, чуть ли не белыми губами, проговорил Андрей.

– Я не могу по-другому, – блестящими от слёз глазами, Лу́на посмотрела на Андрея и обняла его. – Прости…

Ещё час они сидели на высоком утёсе, смотря на ярко-зелёную лесную долину, не произнеся ни слова.

После того как Лу́на ушла, Андрей стоял, провожая её взглядом. Он прокручивал в голове множество вариантов того, как изменить всё это. Как спасти свою возлюбленную и остаться с ней, не дать уехать неизвестно куда. Все эти соображения и чувство паники привели к тому, что уже через пару минут он стоял у дверей величественного поместья и настойчиво стучал в дверь.

– Кого принесло в такую рань? – раздался мужской голос с той стороны двери.

Проскрипели несколько раз входные замки и дверь, чуть не задев парня, открылась.

– А… Это ты, Андрей, – нахмурив брови, Майкл смерил незваного гостя взглядом. – Ну, проходи…

– Майкл, я, – начал было Андрей, но Майкл лишь указал на деревянный, обитый шерстью стул и вышел в другую комнату.

Интерьер дома не выделялся особыми изысками, но вещи, находившиеся здесь, указывали на не бедствующее положение их владельцев.

– Я думаю, что знаю цель твоего визита, – Майкл поставил на стол перед Андреем белую кружку ароматного чая и, сев напротив, вопрошающе посмотрел на гостя, держа в своих руках точно такой же прибор.

– Майкл, я прошу тебя, – опустив глаза на чашку, прошептал Андрей, – я… Не позволил бы себе этого сказать, но… Я… Я умоляю тебя… Лу́на, она… Единственная белоснежная роза в моём багряно-чёрном саду жизни. На моём мрачном веку я не испытывал тех чувств, которые я переживаю, лишь смотря в её прекрасные глаза. Меня убивает лишь мысль… Сама вероятность того, что я могу потерять её. Она изнуряет и истощает меня. Губит моё, едва не заледеневшее, сердце. И то, что я пришёл к тебе… У меня не осталось выбора. Пойми, что Лу́на вольна решать свою судьбу. Не веди её своей дорогой, Майкл… Позволь ей самой решать, как сложится её жизнь.

В комнате повисла тишина.

– Андрей, – встав, Майкл отошёл от крупного стола к занавешенному окну и, распахнув шторы, положил руки на подоконник, – Лу́на… Дитя, не видевшее и не знавшее жизни. Она, возможно, думает, что ты добр, возможно, честен, но я знаю кто ты. Стоит ли мне повторять слова, сказанные тебе год назад? Такие, как ты, Андрей, не созданы для любви. За тобой тянется бесконечная нить, из которой старуха-смерть плетёт и обрезает человеческие жизни. И, может, ты был бы рад избавиться от неё. Выбросить клубок хаотично спутанных чёрных нитей и стать простым человеком с трезвым разумом, чистой душой и спокойным сердцем… Но есть лишь одно "но". Этот клубок и есть твоё сердце. Чёрное, несущее страдания, сердце. Это твой рок, Андрей. И лишь обрезав нить, ты сможешь прервать череду смертей. Прервать муки, обретя покой.

Майкл, смолкнув, подошёл к столу и, сделав небольшой глоток чая, сел в кресло. Андрей смотрел на него, желая что-то сказать, но слова застыли в его глотке, так и оставшись невысказанными. Майкл переводил взгляд то на Андрея, то на часы, висевшие на стенке над дверью.

Андрей встал и, чуть не опрокинув стул, покинул дом, гневно шаркая по сероватому гравию. Выйдя за пределы поместья, Андрей скрылся в тени леса, ведомый лишь своим внутренним голосом и охотничьим ружьём, которое он забрал из дома Самуила.

Глава 38

Джимми уже привыкла к стремящейся в бесконечность темноте, но сил становилось всё меньше. С каждой минутой, проведённой в этой проклятой ловушке… С каждой иллюзией, намеренной заполучить её душу… С каждым шагом в этой безумной комнате силы покидали Джимми. Она слабела, а вместе с ней слабела её возможность критически мыслить. Всё сложнее было убеждать себя, что созданное окружение лишь мираж в её голове.

И вот, вновь: Джимми медленно шагает в кромешной тьме, в ожидании белого цвета вспышки, которая перенесёт её в очередной проклятый капкан.

"Как выбраться отсюда? Сколько я ещё выдержу? Когда я вновь увижу проклятую галлюцинацию?" – крутились вопросы в голове Джимми. Внезапно девушку осенила мысль, что эта чёрная бесконечная комната не может существовать. Это лишь иллюзия. Точно такая же, как и окружающий их в замке интерьер, который она с друзьями видела до перемещения в это время. Могущественная и, кажется, непроходимая тьма – видение, рисунок с внутренней стороны картонной коробки. Но что не нарисуй на картоне – он так и останется картоном.

– Ложь, – произнесла девушка и, сама не зная зачем, обернулась.

Словно занавес, тьма в одно мгновение отступила, уступая место свету. Хотя, можно ли погрязшую в тенях избу назвать светом? Но сейчас, после всего увиденного, Джимми была счастлива, завидев пред собой старую дубовую дверь. Пробыв в оцепенении несколько с лишним секунд, Джимми не торопясь повернулась. На столе, посреди комнаты, стояло небольшое керамическое блюдце, в котором располагалась жёлтая толстая свеча. Воск не стекал и не плавился, а пламя замерло, будто в ожидании чего-то.

"Вот она!" – подумала девушка и сделала шаг в сторону свечи, столь желанной и столь ненавистной для Джимми. Но как только она приблизилась к свече, близ Джимми появился странноватый туман. Он кружился в воздухе, будто пыль, поднятая быстро промчавшейся машиной. Когда же туман осел, перед девушкой появилась картина. Сложно было понять, что она изображала, но чем дольше Джимми на неё смотрела, тем яснее становились черты этого полотна.

Картина быстро сменяла то один фрагмент её памяти, то другой… Вот она, будучи маленькой девочкой, стоит в углу. Вот она, чуть повзрослевшая, стоит перед мамой, которая ругает её за плохие оценки. Вот она, закончившая школу, проваливает экзамен в художественный институт… Много чего показало это полотно.

На глазах девушки заблестели слёзы, а из углов комнат поползли черные пугающие тени. Однако в этот раз Джимми сумела пересилить себя и, взяв верх над магией, прошла сквозь туманную картину, сорвав с пояса переданную Россом колбу, наполненную кровью ведьмы.

По комнате метались тени, туман создавал всё новые и новые силуэты знакомых Джимми людей; из-за мебели, а точнее её остатков, выползали крупные жуки и длинные змеи, которых Джимми боялась, как огня. В голове вновь начали слышаться крики и шёпот, плач и голоса.

Трясущимися от страха руками, Джимми откупорила сосуд и занесла над чудовищной силы свечой, над источником ужасающего проклятия.

Голоса уже, казалось, раздаются у Джимми за спиной, змеи вот-вот заползут на неё, а туман заполонит всё, имеющееся в избе пространство.

Струёй алая густая жидкость, словно железный молот, обрушилась на крупную восковую свечу. В один момент огонь погас, а вместе с ним исчезло всё то, жуткое, что наполняло это место. Вместо дыма над свечой к небу воспрянул зеленоватый пар, от которого доносились тихие голоса. Возможно, один голос, который говорил тысячами уст, без конца перебивавшими друг друга.

Позади Джимми, со скрипом, открылась дубовая дверь, и девушка вышла из заросшей мхом избы. Сейчас она считала себя счастливейшим человеком на свете, ведь она уже похоронила мечту вновь почувствовать тепло настоящего солнца, ощутить порывы реального ветра, насладиться плеском живой воды… Увидеть реальный мир!

Сделав несколько шагов из избы, девушка услышала странные шорохи и копошения среди густых высоких кустарников, находившихся вплотную с покосившемся домом, если, конечно, его можно было так назвать.

Пятясь, Джимми старательно высматривала источник звука, который становился всё ближе, но всё ещё оставался в тени.

Лишь спустя минуту из-за зелёных кустов, слегка покачиваясь, вышел огромный чёрный медведь. Он недолго смотрел на Джимми, хотя ей думалось, что время и вовсе замерло, после чего зверь издал громкий рык и стал приближаться к Джимми.

Убегая от черношёрстного медведя, Джимми утешала себя лишь тем, что её гибель не напрасна, ведь проклятие было снято. Эти леса могут спать спокойно.

Уже слышался звучный топот звериных лап за спиной, когда раздался оглушительный взрыв, сопровождающийся рёвом медведя, за которым, спустя пару секунд, последовал ещё один.

Джимми продолжала бежать, однако она всё же решила обернуться, дабы посмотреть на то, что же там произошло.

Глава 39

Вершины деревьев гнулись под натиском сильного и неумолимого ветра, а в воздухе витал запах… Гари?

Недалеко от чистого озера, издавая пугающие стоны, лежал огромный медведь. Обескураженная Джимми стояла в нескольких метрах и смотрела на человека, перезаряжающего своё ружьё.

– Что замерла-то? – произнёс спаситель, приближаясь к зверю.

– Я…

Джимми смотрела на то, как человек в сером плаще подошёл к умирающему зверю и, направив на него оружие, выстрелил. Косолапый смолк.

Не успела Джимми и шага подступить до охотника, как туша медведя стала сиять синими бликами, а короткая шерсть шевелиться, будто кто-то водит по ней руками. Лапы и тело зверя начали уменьшаться, а шерсть, казалось, врастать в него самого. Сияние становилось всё сильнее, пока вовсе не скрыло павшее чудовище. Яркая резкая вспышка ослепила Джимми и она, упав, закрыла глаза.

Придя в себя, Джимми увидела охотника, склонившегося над человеческим телом.

– Эй! Подойди, – его голос был уверенный, но в то же время в нём читалось нескрываемое удивление.

Встав, Джимми увидела, что вместо сражённого ранее медведя, на земле, лицом на бок, лежит старуха с виднеющимися кровавыми дырами в спине и правом боку.

– Живу я, конечно, не много, да и видел столько же… Но оборотень! – задумчиво произнёс человек. – Тебя как звать-то?

– Джи… Джимми, – заикаясь произнесла девушка, чувствуя как у неё, от всего пережитого, седеют первые волосы.

– Андрей, – пожав тонкую руку Джимми, парень положил ружьё на землю и, опустившись на колени, поднёс руку к носу убитой колдуньи.

– Не дышит, – вполголоса произнёс Андрей.

– Стоять! – раздался хриплый возглас за их спинами.

Это был Чэп Хойв, которого Джимми встретила до того, как зашла в проклятую избу. Он держал в руках ружьё, направляя его на Андрея.

– Чэп? – Джимми уже смутно понимала происходящее, но смогла узнать старого сыщика.

– Миссис Джимми? – удивился Хойв. – Отойдите от этого мерзавца!

Джимми, чуть ли не под дулом ружья, отошла в сторону детектива, а после скрылась в стороне озера.

– Андрей Мибив? Или может быть, Андрей Сагл? – улыбнулся Чэп.

– Что происходит? Кто Вы? – переводя взгляд то на Хойва, то на ружьё, лежащее на земле, вопрошал Андрей.

– Не притворяйся. Ты – убийца. На твоих руках кровь Самуила Грэбса! И я уверен, что он далеко не первый, кто пал от клинка, покоящегося в твоих ножнах! – приспустив ружьё, Чэп, пальцем указал на металлический чехол, свисающий на поясе Андрея. – Ах! Не надейся!

Чэп оттолкнул ружьё Андрея в сторону и отдалился от самого парня.

Андрей стоял на месте, затаив дыхание и не находя слов, о чём говорил его приоткрытый рот.

– Знаешь, такого подонка как ты, стоило бы пристрелить прямо сейчас. Столько людей сгинуло из-за таких, как ты! Из-за таких, как все вы! Сколько жизней было оборвано из-за вашей жадности, из-за вашей скупости… Такие, как ты, не достойны ни прощения, ни смерти… Лишь беспощадные страдания и бесконечные муки станут достойной платой за ваши деяния!

Внезапно послышался глухой удар, который очень быстро стих, не разносясь по лесным тропинкам и мёртвым болотам. Детектив, будто в тумане, развернулся и, опустив веки, рухнул на мягкий зеленоватый мох.

– Что же, – широко открыв глаза, Андрей поднял с земли ружьё и подошёл к лежащему сыщику, – думаю, мы квиты.

Джимми держала в трясущихся руках большой серый булыжник, который только что сокрушающим, подобно молоту, ударом пал на голову Чэпа. Она неподвижно смотрела на Андрея.

– Ну что, детектив, – Андрей, держа в правой руке ружьё, навис над пребывающим в беспамятстве Хойвом, – ты был весьма близок… Надо было меня пристрелить, не тратясь на пустые изречения.

Андрей выпрямился и, сняв ружьё с предохранителя, направил дуло на голову следователя.

– Нет! – Джимми, будто отойдя от сна, подбежала к Андрею и, схватившись за ружьё, вскинула его вверх, после чего громкий выстрел разнёсся по лесу, а ветка одного из деревьев судорожно затрепетала от попавшей в неё дроби. – Хватит крови!

Молящими глазами девушка посмотрела на Андрея и медленно разжала руки, вцепившиеся в ружьё.

– Да, – постояв молча пару секунд, парень тяжело вздохнул и, взявшись рукой за лицо, несколько раз потёр свои глаза, – ты… Ты права. Как там тебя? Джимми?

Девушка неуверенно кивнула, будто позабыв своё собственное имя и ещё раз посмотрев на бессознательно лежащего сыщика, отошла в сторону озера.

– Куда ты направляешься? – с ружьём наперевес Андрей поравнялся со стоящей у озера девушкой и посмотрел на возвышающийся замок.