Сказка о справедливости

Трава под ногами жителей Форстии недовольно скрипела, но никто не обращал на нее внимания. Друзья ступили на близлежащую довольно широкую аллею, ведущую в гору, и зашагали вверх, время от времени уворачиваясь от раскидистых ниязов, не обращающих внимания на пешеходов. Один раз, они даже потеряли друг друга, оказавшись в гуще веток, но, к счастью, ветки и листья им подсказали, как найти друг друга.

Время от времени им встречались аллеи, пересекавшие их аллею, под прямым углом. Вообще, Тибальду показалось, что аллеи расположены в виде паутины, середина которой, похоже, была где-то на верху горы.

– Похоже на коридоры замка Фаты-Морганы, – вздрогнул гном, но усилием воли прогнал эту мысль.

По сторонам аллеи, под деревьями располагались поляны с развлечениями. Например, яблошни угощали фруктами; сосквойи были обжиты медвянниками, предлагавшими сладости: мед, булочки и торты; ниязы служили лабиринтами и рискованными фародромами, наконец. Конечно же, Тибальд решил купить подарки, которые потом будут напоминать о веселых каникулах. Денег в Форстии не было. В Дорфии деньгами служили сокровища, добытые гномами и переведенные Весами в линды по одному Весам известному закону. Нечто подобное происходило и в Форстии. Деньгами Форстия (или Фата-Моргана) награждала за работу и пользу, принесенную стране. Каждый Форстиец знал сколько он работал и сколько заработал. При покупке, скажем, яблок, он чувствовал, насколько ему нужны эти яблоки. Для тех, кому яблоки были нужны больше, они стоили дороже. Но если Форстиец не был голоден или не любил яблок, цена обычно уменьшалась, хотя, и к этому правилу были исключения.

В реальности каждый покупатель просто знал, что он может купить столько-то яблок и столько-то груш на то, что заработал. Все очень сильно зависело от конкретного форстийца, его уверенности в себе и его уверенности в своей полезности обществу. Можно было немного все это изменить, поработав над собой, но лишь немного. В конце концов, скажем, ниязу нужна вода и удобрения для своих корней, и никакой работой это не изменишь. Но все же, Форстия была очень гостеприимной страной, существа, ее населяющие никогда с голоду не умирали. Если не было денег, родственники делились с родственниками, а друзья – с друзьями. Когда это происходило от чистого сердца, могло случиться так, что подарок даже возрастал в цене, но, если делящийся делал это скрепя сердце, его подарок мог полностью исчезнуть. Поэтому, помощи просили только у самых близких.

Тибальд никогда не прозябал, ведь Масофаг помогал ему, когда у гнома худел кошелек (конечно, никакого кошелька не было, но в Форстии так называли иногда все заработанное). А его кошелек постоянно менялся в размерах. Казалось, еще вчера ему не хватало на еду, но вот сегодня он уже покупает корм для Дромии, специальные россыпи зеленых листов Форстии, целую гору лакомств себе и Масофагу и несколько магических заклинаний. Купив напоследок волшебство, облегчающее багаж, он поспешил догнать Масофага; Масофаг же ничего не покупал, кроме еды. Он объяснял это тем, что уже не раз бывал в Фаротале и приобрел все, что только можно.

Так, с мешком за плечами, Тибальд продвигался по главной аллее наверх. Народу было много, все были радостны, и веселое настроение передалось Тибальду. Тут он заметил несколько гоблинов, которые вертелись посреди аллеи и гримасничали, мешая форстийцам проходить. Один из них схватил проходящего хвостуна за хвост, затем перебросил хвост своему приятелю. Они продолжали дергать за хвост и мучить несчастного. Тибальд уже хотел броситься на помощь, забыв, что с ним недавно произошло, но тут он натолкнулся на пень, который вел за собой огромного нияза. Нияз подошел к гоблинам и сгреб их, не разбирая кто прав, кто виноват. Через минуту гоблинов и след простыл, а спасенный хвостун продолжил свой путь. С опаской приблизившись к ниязу, Тибальд обнаружил разрез в стволе, крепко-накрепко закупоренный ветками. Похоже, гоблины были внутри, и им там было не сладко. Заброды были приговорены к заключению сроком на один день. Добавим, что кошелек пострадавшего хвостуна внезапно вырос – в Форстии царила справедливость.

Через несколько часов друзья достигли вершины горы, и Тибальд с удивлением обнаружил странные строения. Это были остатки кирпичных домов в несколько этажей. Центральный дом венчал покосившийся купол.

– Что это? – с удивлением спросил Тибальд Масофага.

– Это Замки Несуществующих Королей.

– Каких королей?

– Несуществующих. Когда-то давным-давно, еще до того, как Форстия образовалась, здесь жили люди.

– Масофаг, а что было до Форстии?

– До Форстии? Это было так давно, что никто уже ничего не помнит, – ответил Масофаг, но Тибальд понял, что волшебник что-то скрывает. Стараясь скрыть свое замешательство, маг предложил:

– А почему бы нам не зайти внутрь?

– Конечно, – загорелся Тибальд. Он подумал, что разгадки на мучившие его вопросы, могут скрываться внутри Замков.

Они подошли ближе, и взглянули на надпись, украшавшую центральное здание с куполом.

МУНИЦИПАЛИТЕТ – значилось на двери. В Волшебном Царстве все говорили на одном языке, вернее, все языки были похожи, письменность тоже была единой (хотя, ей не так уж часто пользовались). Выйдя из Дорфии, Тибальд не очень хорошо понимал жителей Форстии, но быстро освоился. Оказавшись в Сетии, он почти сразу заговорил на языке Валаха и сетов, ведь он не сильно отличался от форстийского.

Но надпись на здании ничего ему не говорила – он даже не знал, надпись ли это или просто рисунок.

Удивительно, но Масофаг пояснил:

– Это означает «Главное здание города».

– Интересно, значит, Фороталь был и раньше, и в нем жили Древние, кто бы они ни были, – воскликнул Тибальд, но из Масофага ничего больше невозможно было вытянуть.

Они вошли в то, что когда-то было зданием и начали бродить по коридорам. Здание немного походило на жилые дома Главного, но друзья то и дело натыкались на разные странные предметы. Часто даже Масофаг не мог объяснить, для чего эти предметы служат, скажем, круглый аппарат с диском с дырками на боку. В этом доме уже успели поселиться два пня и стайка крылатов, так что предметы пришли в негодность. Но все же, ходить надо было аккуратно: с потолка то и дело что-то сыпалось, а пол под ногами скрипел и прогибался. Друзья предупредили новых жильцов муниципалитета об опасности быть раздавленными, но те даже не оглянулись.

– Итак, вот еще одна деталь головоломки. Неужели, все это когда-то можно будет собрать в единую картину? – думал про себя гном.

Они вышли из пыльных строений на поляну и легли на траву. Тибальд был погружен в себя – он все пытался разобраться в увиденном.

– А не хотел бы ты поучаствовать в драках магов? – спросил Масофаг, выводя гнома из задумчивости.

Тибальда уже давно заинтересовали магильни – удлиненные площадки, где соревновались волшебники, – Масофаг называл их драчунами. Внизу их было очень много, и участвовали в них все, кому не лень. Но по мере того, как друзья поднимались, магильни встречались реже, и дрались в основном маги, как мы их представляем – с бородами, посохами и колпаками.

– А как ты думаешь, мне разрешат участвовать в состязаниях? – поинтересовался Тибальд.

– Конечно же! Для драки в нижних магильнях, не нужен никакой отбор, но выиграв, ты создашь себе имя. Хочешь?

– Конечно, – загорелся Тибальд.

– Правила просты – противник должен признать свое поражение. Не важно, как ты этого добьешься, но кто сдался, тот проиграл.

– А если никто не сдался?

– В нижних магильнях, если никто не сдался, то оба соперника считаются проигравшими, и обоим не разрешают участвовать целый год. Поэтому, оба участника очень хотят выиграть.

– А в верхних?

– А в верхних все сложнее. Играют до победы. Проигравший обычно просто перестает быть магом.

– Почему?

– Так оно само выходит.

– Но что на самом деле происходит?

– Просто, чаще всего, маг перестает быть магом. Правда, некоторые остаются магами после первого проигрыша, но, обычно, после очередных проигрышей, они становятся обычными существами.

«Или превращаются в деревья, траву, рыб, камни – да во что угодно – ведь Фата-Моргана карает их! Или исчезают!” – про себя подумал Масофаг, но Тибальду ничего не сказал.

– Я тебе не предлагаю участвовать в соревнованиях в верхних магильнях, да тебя туда и не пустят. Как насчет самой нижней магильни? Там драться могут все желающие.

– Ну, может быть, – с сомнением произнес гном.

Им пришлось возвращаться назад, но по другой аллее. Наконец они подошли к вступительной магильне. Она выглядела неаккуратно – просто большая сильно утоптанная поляна. Из дупла соседнего дерева донеслось:

– Здравствуй, дружище!

– Привет, ни… – по привычке ответил гном, но обратил внимание, что существо не похоже на нияз – оно скорее походило на пень.

– Привет, пень, – промямлил гном.

– Я – диспетчер. С кем дерешься? – Этот пень был разговорчивей деревьев.

– А кто есть?

– Одна медвянница. Один крылат. Один человек.

– Человек.

– Жди.

– Встав в длиннейшую очередь, Тибальд вгляделся в магильню. Похоже, магией здесь и не пахло. Дрались два заброда. Они дрались как могут драться только гоблины: лупили друг друга кулаками и ногами, а затем один из них сел поверх другого, и поверженный гоблин сдался. Им на смену пришли два крылата, они взлетали и садились как два петуха (кстати, оба были больше всего похожи именно на петухов). Вдруг, неожиданно, один из крылатов против желания сам собой пополз по земле вытянув шею. Ощущение было такое, будто его кто-то тащит за шею на кухню. Крылат заголосил:

– Сдаюсь, сдаюсь!! – и рухнул на землю.

Победивший даже не ожидал, что его волшебство сработает. Гордо подняв голову, он удалился.

После бессчетного количества поединков, пень, глядя перед собой, проскрежетал:

– Гном против человека!

Тибальд встал на край поляны и стал всматриваться в своего противника на другом краю.

Человек был большим, как и остальные люди, но к этому гном уже привык. Одет он был небрежно. На нем была желтая рубаха, подпоясанная веревкой, грубые штаны и деревянные башмаки. В руках он держал топор. Похоже, это был фермер: в Форстии еще остались фермеры – люди, похожие на Валаха. Но, в отличие от доброго Валаха, вид незнакомца ничего хорошего не предвещал. Лицо Фермера с густыми бровями и презрительно выгнутым ртом дышало ненавистью к гному.

Пень проскрипел, и драка началась.

Незнакомец, перекидывая топор из руки в руку, решительно направился к Тибальду. На самом деле, Фермер, как и его предки, не терпел множество новых странных существ, появившихся в лесу в незапамятные времена. Задачей этого семейства было очистить лес от всего, что было не людьми. Магические поединки помогали им в истреблении нелюдей. Ведь нигде не было сказано, что участники должны были использовать магию. Их не смущало то, что людей в Форстии было гораздо меньше, чем других сказочных обитателей.

Хотя Тибальд не знал всего этого, но решительный вид Фермера насторожил его. Он сделал несколько пассов руками, и между ним и незнакомцем возникла речушка, пересекающая поляну на двое. Но фермер решительно вошел в нее, зашел по пояс в воду, и вышел с другой стороны. Как только незнакомец выбрался из воды, он скатился в глубокую яму, сотворенную Тибальдом. Гном перевел дух, но уже через минуту увидел фермера, выбирающегося из ямы. Испугавшись не на шутку, Тибальд сотворил крепкую запертую избушку вокруг незнакомца, но всего нескольких ударов топора незнакомца хватило, чтобы пробить дыру в стене избушки. Тогда Тибальд напряг свою волю и приказал незнакомцу повернуть назад, но, похоже, ненависть фермера была настолько глубокой, что у гнома просто ничего не вышло. Наконец фермер приблизился вплотную к Тибальду и замахнулся топором.

Фермер был настолько решителен, настолько серьезен, его лицо так дышало злобой, что Тибальд растерялся, но одновременно им овладела досада.

– Нет, не может моя жизнь кончиться так глупо: моя цель – Фэйри-Град, я выстою! А все, кто встанут на моем пути, пожалеют!

Он выпрямился во весь свой крошечный рост и ударил в лицо фермера волной гнева.

В тот же момент между человеком и гномом возникла невидимая преграда, и Фермер отлетел, ударившись в нее. Потом встал, как будто борясь с кем-то, и застыл на месте – его глаза вылезали из орбит, лицо исказила страшная гримаса. Внезапно из-под земли раздался тихий гул. Окружающие осматривались, не понимая, откуда он доносится. Но глаза Фермера приняли мечтательное выражение – он как будто забыл про Тибальда и вышел из магильни. Гул стал смолкать – он перемещался на восток. Человек тоже зашагал на восток. Казалось, он не видел ничего вокруг себя. Гул смолк, а вслед за ним ушел и фермер.

– Гулот… – прошептал гном.

Неожиданно кто-то услышал шепот Тибальда. Из толпы, окружившей магильню, раздался вопль: «Гулот», и все бросились бежать. Началась свалка. Гном застыл на месте как зачарованный. Он представлял себе, как Фермер идет и идет вслед за гулом, как из земли вырастает чудовищная пасть и как… впрочем он слишком хорошо знал, что произойдет потом. В гневе Тибальд, сам не осознавая этого, вызвал Гулота.

Вокруг не было никого, все форстийцы разбежались, преследуемые диким ужасом. Но, впрочем, нет – на краю поляны стоял Масофаг. Он подошел к Тибальду и сказал ему тихо:

– Пора возвращаться, дружище.

Гном опустил голову и поплелся за Масофагом.

Глава четвертая, в которой Тибальд опять отправляется на поиски Фэйри-Града

Тот день был днем крушения всех надежд Масофага. Он хотел показать Тибальду веселую жизнь и увлечь его делом, которым можно заниматься всю жизнь. Ведь гном делал невероятные успехи, и даже Масофаг – сильнейший маг Форстии – временами учился у Тибальда. Кроме того, обычно нижние магильни были достаточно безопасным местом: при любом осложнении, пни останавливали драку, и за дело принимались подорожники. Если же участники поединков не слушали скрип пней, те призывали на помощь ниязов, которые быстро наводили порядок. Даже Масофаг, что таить, не ожидал такого исхода. Фермер, уже достаточно озлобленный тем, что ему не дали завершить два предыдущих поединка, решил действовать быстро, а пень не был достаточно осторожен.

Масофаг не хотел вмешиваться до самого конца и, лишь когда ничего уже не оставалось, сотворил невидимую стену, которую нельзя было разбить топором. Затем волшебник приказал Фермеру удалиться, но тот не подчинялся. Маг смог бы, конечно же, сокрушить упертость этого человека, но времени было мало, и жизнь гнома была в опасности.

Но Тибальду не нужна была помощь. Его громкая, беспорядочная, сумбурная магия, сносящая все и вся, призвала хорийца. Этого никогда не случалось. Хорийцы жили в Хории и своих степях, охотились они только там. Эти чудовища были одиночками – каждый хориец внушал первобытный страх легионам магов. Против них не было оружия – от них только можно было пытаться убежать или прятаться. Но Гулот, покорный мысленному приказу Тибальда, приполз в Форстию и нашел себе лишь одну жертву, а ведь могло случиться совсем иначе! Масофаг вздрогнул, представив себе Гулота, не ушедшего в степи.

– Хотя, кто знает, – подумал он. – Чудовище ведь может вернуться… Похоже, Тибальд перед лицом опасности или просто взволнованный, вспыхивает как свеча. Так уже случалось не раз. Никто ему не поможет. Кара Великой Владычицы настолько ужасна, что ее невозможно постичь!

Они возвращались домой, к избушке Масофага. Фародромить не хотелось, поэтому решили идти своих ходом. Путь был не ближний, но им обоим надо было столько всего передумать! Двигались они медленно, иногда останавливаясь на постоялых дубах, иногда – в постоялых дубелях, а иногда – просто спали на земле. Солнце светило как обычно, существа, встречавшиеся по пути, радостно приветствовали путешественников, над их головами пролетали крылаты: иногда стаями, иногда по одиночке, пробегали хвостуны и медвянники, проходили люди, и все удивленно, как на какую-то диковинку, глядели на гнома. Но, с другой стороны, они понимали, что Масофаг – маг не обычный, а значит, и его друзья тоже. Дни летели за днями, рощицы сменялись темными чащами, а те сменялись полянами.

Однажды Тибальд уже бродил по Форстии. Это случилось, когда он направлялся к Фэйри-Граду. Тогда не все проходило гладко. Но сейчас рядом с ним был Масофаг, который объяснял, рассказывал и показывал ему все вокруг. Но даже для Масофага Форстия не была открытой книгой, ведь она все время менялась. Скажем, еще недавно, на этом месте был пролесок, но вот, деревья пошли погулять, на их место приползла трава, и сейчас здесь – лужайка. Поэтому, двигаться по ориентирам было невозможно. Определять страны света по лишайникам на деревьях тоже было сложно – еще вчера лишайник на ниязе был слева, а потом нияз повернулся, и вот – он уже справа. К счастью, Масофаг мог узнавать полностью безжизненные предметы, а такие были. Камни, земля и некоторые растения помогали путникам.

К вечеру второго дня путешествия, с неба спустился крылат, видимо, догонявший их. Это была Крыдра.

– Стойте! – с неба закричала она. – Я все видела, Тибальд. Ты – плохой житель. Ты плодишь чудищ разных. Даром, что интересовался Фэйри-Градом. Там – твое место.

– Да… я – Тибальд был действительно огорчен, и ему нечего было ответить своей подруге.

– Я всем расскажу, ты только хочешь казаться хорошим, а на самом деле ты ничуть не лучше жителей Фэйри-Града!

– Крыдра, – сказал Масофаг. – Тибальд не только спасал себя, но, быть может, и других обитателей Форстии. Ведь Фермер хотел его убить!

– Ничего не знаю, ничего не знаю! Зачем ты, Тибальд, пошел сражаться со всякими магами?

Но Тибальду нечего было ответить крылатше. Этого было не объяснить.

– Улетай-ка ты, Крыдра, отсюда подальше, – медленно проговорил Масофаг и так взглянул на нее, что она взмахнула крыльями и мгновенно исчезла.

– Все, теперь вся Форстия узнает о твоем приключении! Я мог бы что-то сделать с Крыдрой, но она не одна – целые полчища крылатов сейчас летают по всей Форстии и работают клювами. Не пройдет и недели, и эта новость больше не будет новостью ни для кого, даже для сосквой и веток. Разве что медвянники, не вылезающие из своих берлог, пропустят ее мимо ушей.

– Да, – согласился Тибальд, – но ведь такова их жизнь, тут ничего не поделаешь. Также, как гномы не могут не добывать драгоценности, так и крылаты не могут не сплетничать.

– А я знаю одного гнома, который уже долго не добывает драгоценности…

– Да, – согласился Тибальд.

– А может, ты и прав, и этот гном – совсем не гном, – задумчиво проронил волшебник.

– Что ты имеешь в виду?

– Да нет, ничего, – выдохнул Масофаг, закрывая себе рот, и покачнулся как будто у него закружилась голова от волнения.

К середине третьего дня путешествия они повстречали странного медвянника. Он брел неуверенно, глядя себе под лапы, временами застывая на месте и устремляя взгляд в одну точку. Странное поведение медвянника встревожило друзей.

– Привет, приятель, как тебя зовут? – поздоровался Тибальд, но медвянник не ответил. Он смотрел в одну точку и не двигался.

– Дело серьезное, – громко сказал Масофаг и спросил медвянника:

– Как дела?

– Хорошо, – с трудом ответил тот и начал копать землю. Потом незнакомец встал на задние лапы и опять замер.

– Надо немедленно действовать! Хорошо, что я захватил лаар! Тибальд, помоги раскрыть ему рот.

Масофаг вынул из-за пазухи бутылку, Тибальд разжал челюсти медвянника, и волшебник влил несколько капель лаара ему в пасть.

Медвянник опустился на четыре лапы, его взгляд стал более осмысленным.

– Что со мной было? – с трудом пробубнил он.

– Все в порядке, дружище. Ты заболел. Похоже, ты не сильно болен, но тебе придется пойти с нами. Когда мы будем дома, я сварю тебе новую порцию лаара и отпущу.

– Но мне надо в другую сторону…

– Если ты пойдешь в другую сторону, то не дойдешь. А моего лекарства хватит только на один день. Если хочешь, мы потом проводим тебя до твоей берлоги.

– Хорошо, – промямлил медвянник и пошел за друзьями.

Тибальд уже знал про эту болезнь, которой иногда заболевают форстийцы после сильных переживаний, поэтому он не сильно удивлялся. Гном как-то пытался понять ее причины и как работает лаар, но у него так и не вышло, и Тибальд решил оставить это на потом.

На исходе четвертого дня друзья вернулись домой. К тому времени медвянник уже пришел в себя и был очень доволен и признателен: ведь он чуть не умер. Масофаг сварил новую порцию лаара, и Тибальд решил проводить нового товарища до берлоги. Сам же колдун остался выполнять свои обязанности судьи. Ему нужно было рассудить хвостуна и его собственный хвост: хвостун уже поджидал мага у дверей.

С того памятного дня время для Тибальда тянулось невыносимо медленно. Он не знал, что же ему делать дальше. Идти на поиски Фэйри-Града во второй раз ему ой как не хотелось. Жить с Масофагом? Да, жизнь в Форстии была сказочно прекрасна! Он дружил с ниязами – насколько вообще с ними можно было дружить, – разговаривал со сказочными птицами и животными, каждый день узнавал много нового, но чувствовал, что этого мало, невообразимо мало! Ему надо было, во чтобы то ни стало, узнать, что же происходит.

Кто такая Фата-Моргана, почему Масофаг страшится самой мысли о Фэйри-Граде, каков смысл того испытания, которое ему пришлось пройти? Отдельные мазки почему-то не складывались в единую картину. И Масофаг, который, наверняка, знал ответы на все вопросы, не хотел делиться с Тибальдом. Гном чувствовал, что он получит разгадки в Фэйри-Граде, и страстно туда стремился. Временами он вспоминал о прекрасной девушке из замка Фаты Морганы и не мог понять реально ли она была, или это только еще одна иллюзия.

– А если это не иллюзия, тогда… – Он замирал, не зная, что сказать. В эти мгновения все на свете, даже Фэйри-Град, казался ему не важным и не интересным. Тогда он соглашался с Фатой-Морганой:

– И вся твоя мечта рассеялась в дым при первом же соблазне…

Так чего же он хочет? Он не знал. Тогда Фэйри-Град, как волшебный ключик, маячил перед ним в призрачном тумане.

Как-то он поделился своими мыслями с волшебником.

– Послушай, Масофаг, я вижу, ты стараешься меня отгородить от тайны, но я все же хочу узнать, что происходит на самом деле! Я уже не ребенок: посмотри какая у меня борода. Ты ведь знаешь, мне целых шестьдесят лет, и даже у нас, гномов, этот возраст считается возрастом мужчины! Может, ты мне хоть подскажешь, что же делать или посоветуешь кого-то, кто помог бы раскрыть эту тайну!

– А в Фэйри-Град тебя больше не тянет?

Тибальд вздрогнул.

– Да, я бы хотел туда попасть, но ведь что-то мне помешало, боюсь, что подобный ужас повторится снова, и на этот раз не так удачно для меня!

«Тибальд в Фэйри-Граде обречен. Но я не могу ему приоткрыть тайну… просто не могу… Ладно, попробуем начистоту.» – подумал Масофаг, а вслух сказал.

– Тибальд, я знаю ответы на твои вопросы, но не могу их тебе рассказать. Просто, поверь другу, есть причина, и она больше во мне.

– А почему? – грустно спросил Тибальд.

– Чтобы ответить на этот вопрос, я должен ответить на часть твоих вопросов. Получается заколдованный круг, который я не в состоянии разомкнуть, я уже пытался. Дай мне время. Я попробую найти выход.

Это было уже что-то. Тибальд с нетерпением стал ожидать ответа. Дни сменялись днями, Форстия зеленела как всегда, птицы весело будили Тибальда по утрам, но гному не это было нужно; каждое день он встречал Масофага словами: «Ну, ты надумал что-нибудь?» Масофаг упорно молчал: он ох как не хотел, чтобы Тибальд его покидал, но было видно, что маг начинает сдаваться. Он давно уже понял, что единственный выход для гнома узнать всю правду, это найти Фэйри-Град. И только сам гном мог добраться туда. Надо было просто подтолкнуть Тибальда. Однажды маг обратился к нему.

– Хорошо, я помогу тебе. Обещаю, что твое новое путешествие будет чрезвычайно опасным, вероятно, ты даже погибнешь и распрощаешься со своими мечтами, но у тебя появится шанс. Так что, если передумаешь, оставайся в Форстии или Сетии и не помышляй о Фейри-Градах, прекрасных девушках и … Фате-Моргане, – шепотом прибавил Масофаг.

Задумавшись, гном помолчал несколько минут, огоньки страха вспыхнули в его глазах, но одержимый своими страстями, он все же согласился.

– Итак, Тибальд, обряд назначен на хромон, подготовься к нему хорошо, перевороши все свои воспоминания, подумай, чего ты хочешь и чего не хочешь; вообще, покопайся в себе. Попрощайся со всеми твоими друзьями в Форстии: ты больше их не увидишь! Двадцать четвертого хромона мы с тобой пойдем к Большому Ниязу к северу от нашего домика. Соберись как в очень долгий путь. Постарайся взять то, что тебе дороже всего. Не ту прекрасную девушку, конечно же, и вообще, ничего связанного с твоими мечтами, а то, с чем бы тебе было тяжело расстаться: какие-нибудь безделушки, скляночки и тому подобное.