Доставка. Роман о девушке и её бизнесе. Без интернета

Женя вообще не умел экономить и удерживать деньги, они текли из—под него рекой. Оглядываясь назад, я не понимаю куда мы их так много умудрялись тратить. Наконец, однажды нас кинула типография и мы остались на нуле. Ни денег, ни понимания что делать дальше. Рекламодатели звонили и требовали возврат средств, угрожали, но мы ничего не могли им вернуть, у нас к тому времени даже на проезд не было.

Но Женя принял решение, что мы должны искать рекламодателей уже на новый номер (несмотря на то, что старый еще не вышел). Как—то однажды, мы зашли в небольшой торговый центр, в магазин нижнего белья, чтобы забрать оплату за рекламу в будущем журнале. Директор магазина позвонила и сказала, что опаздывает и просила подождать ее в соседнем отделе – в кафе. Мы прошли туда и уселись за стол.

Кафе представляло собой своего рода буфет, очень самодеятельный. На стене красовались блестящие обои с березками. Женщина, хлопочущая за прилавком, предложила нам перекусить. Мы согласились на ее курицу с картофельным пюре и салат оливье, и уже через пять минут Женя вовсю беседовал с ней о проблемах современного бизнеса. Он вообще любил приставать к новым людям и «взрывать им мозг». А тут тем более – женщина попалась «древняя», и Женины слова, вычитанные из книг о создателях «Toyota» и «Ferrari», оставили у нее неизгладимые впечатления.

Выяснилось, что ее звали Света. Это была полная женщина сорока пяти лет, с зеленым платком, повязанным на голове. Спецодежды у нее никакой не имелось, обычные спортивные штаны и черная бесформенная заляпанная кофта. Шея почти и вовсе не проглядывалась, большая круглая пухлая голова походила на арбуз, приделанный к ее массивным плечам. Лицо Светы имело ворчливый и недовольный вид, даже когда она молчала и улыбалась. Лоб хмурился, а брови сдвигались к переносице без видимой на то причины, словно постоянно готовясь к ругани. Света поведала нам свою незамысловатую историю. Оказывается, эту еду она готовила дома, затем привозила сюда кастрюли, подогревала их и кормила жителей данного торгового центра обедами.

– А почему вы не доставляете обеды в соседние офисы? – воодушевившись, спросил Женя.

– Потому что некому этим заниматься. У меня уже здоровье не то, кто мне поможет? Сыновья учатся. Мне бы это успевать.

– Вы можете зарабатывать гораздо больше!

– Ох, не знаю, не знаю… Сложно все больно.

– Ничего не сложно! Вот что: давайте мы возьмемся за Вашу раскрутку! Придумаем название, сделаем логотип, упакуем товар красиво и стильно, сделаем бренд! Водителя наймем и будем искать клиентов, доставлять обеды по городу! Я уверен, что дофига заказов будет.

Я посмотрела на Женю очень подозрительно и даже как—то умоляюще… Что ты несешь? Какая еда? Чем угодно, но только не едой заниматься… Ненавижу еду. Но он проигнорировал. Так уж его сильно «раскипятили» новые мысли. Браться за новое – вот что его возбуждает. Именно браться, именно старт. А дальше… Не важно. Не нужно. Огонь затухает.

Света тоже воодушевилась, что появились помощники, и они условились в ближайшее время начать совместный «проект». Проект доставки обедов «Мамочкина стряпня», так они решили его назвать. Когда мы вышли из здания, я принялась умолять Женю не ввязываться в подобную авантюру, но он был настолько разгорячен, что и слушать не захотел. Кроме того, как искусный манипулятор, Женя нашел способ меня убедить. Типа, заработанные деньги мы пустим на выпуск журнала, и все рекламодатели будут счастливы. Только из—за этого я согласилась. Ну еще и голод. Он сыграл не малую роль. Жрать хотелось всегда и очень сильно. К тому же, по его словам, нынешняя встреча была «кармической».

На новый проект потребовалось пару недель: выбор одноразовой посуды, создание логотипа, печать крафт пакетов, нам даже термосумку по авторскому заказу и размерам сшили, мы специально ездили за ней в Москву. Потом Света подготовила меню, Женя его сверстал и распечатал на красивой бумаге. Мы были готовы к запуску. Я обошла несколько организаций, располагавшихся около торгового центра, и разнесла предложения. Близился день Х.

Наконец, он наступил. Мы приехали к Свете в кафе, расфасовали ланч-боксы по пакетам, согласно принятым заказам и поехали их доставлять с водителем – знакомым парнем, который мечтал стать частью Жениного бизнеса. В первые же дни нас подвели супницы, их содержимое постоянно проливалось, крышки не были надежными. Пришлось много чего заменять.

Доставка в таком режиме продолжалась пару недель. Затем в один прекрасный день Женя сильно напился, зашел в супермаркет и ему не понравилась выкладка чипсов «Lay`s». По его мнению, лежали они неправильно и некрасиво. И тогда он решил всем показать, как надо. Погром записали видеокамеры. Женю отвезли в ментовку и там выяснилось, что вот уже как много лет он скрывается и косит от армии.

В штабе его быстро обработали, заполнили какие—то бумажки и в ту же ночь отвезли в часть за тридевять земель. На целый год. Я была в шоке. Какая нафиг армия?! Нам не до этого! Как такое вообще могло произойти? Мысль о подобном мне даже в голову никогда приходила! Слезы текли по лицу, мне не удалось попрощаться с ним. Кроме того, у меня не осталось ни копейки денег. Я стояла на улице в оцепенении и не знала куда податься и что делать. Сначала были мысли выкрасть Женю из военной части. А потом он мне позвонил.

– Алиса, слушай очень внимательно… Эти пидары забрали меня на год. На тебе вся ответственность за нашу компанию. Ты слышишь?

– Да—да, слышу! – захлебываясь от слез, сказала я. Я готова была сделать что угодно, сердце мое разрывалось на атомы.

– Ты должна будешь раскрутить «Мамочкину стряпню», чтобы никто не заметил моего исчезновения. Все разрулить тебе надо. Когда я приеду – расширимся, а пока компания должна оставаться на плаву.

– Да—да, я понимаю! Все сделаю, не переживай!

– Я могу на тебя рассчитывать? М?

– Конечно, можешь! Зачем спрашиваешь? Я справлюсь лучше всех!

– Жди меня, я приеду через год, будем на связи, я попробую раздобыть где—нибудь телефон и позвоню тебе, как смогу.

– Хорошо, я буду ждать! Я тебя люблю!

– И я тебя. Все, давай, завтра чтобы доставка пошла в стандартном режиме.

– Все будет в порядке, ты можешь на меня рассчитывать!

Он повесил трубку, и я разрыдалась. Ненавижу все эти формальности, условности, законы, государство! Зачем они нам мешают? Причем здесь мы? Женя – самый неподходящий для армии человек, они даже не понимают кого увезли, это дикая случайность!

На следующий день я приехала к Свете одна и обо всем рассказала. Делать было нечего. Пришлось работать вдвоем. Плюс ее сыновья нам согласились иногда помогать. Точнее не нам, а ей.

Вскоре Свете не чем стало платить за аренду, в торговом центре едоков насчитывалось немного, и повариха сказала, что будем доставлять прямо из ее дома. Мне это отчасти было тоже выгодно, чтобы не видеть директора магазина нижнего белья, у которой мы взяли деньги на рекламу.

И вот доставка началась с новой силой, теперь уже без Жени. Что и говорить, конечно, его отсутствие было заметно. Ушел веселый настрой и интерес к работе. Разобраться со всем одной было не просто. Я чувствовала себя очень одиноко, как будто у меня отняли себя. Или эта часть меня просто была не моя, а Женина, и он забрал ее с собой, я не могла в этом разобраться. Так или иначе работать теперь приходилось за двоих. А на деле, оказалось, что, как минимум, за пятерых.

Глава 3

Пейнтбол

Боже, сегодня суббота… Куда хуже, если б было воскресенье. Весь день на нервяке от ожидания очередного понедельника и сюрпризов, которые он мне готовит. Интересно, что слово «сюрприз» можно истолковать в данном случае как краткое от «сюрреалистический приз». Это больше похоже на правду. Внезапно зазвонил телефон, мое кнопочное ретро—безобразие. Монотонная мелодия, вибрирующий звук. Значок батареи мигает, сейчас разрядится. Черт!

Я вскочила с кровати и заносилась по комнате. Мой кот Меховик испугался и залез под диван. Из коридора общежития, в котором я жила, доносился запах жареных котлет. Можно хотя бы один день без этого? Без проклятой еды?! Меня, когда—нибудь, оставят в покое?!

– Здравствуйте! Доставка обедов?!

– Да, да! Компания «Мамочкина стряпня», слушаю Вас, – звонким голосом ответила я, подсоединяя к телефону зарядное устройство.

По голосу было понятно, что мужчина находится в пути. Что—то сильно шумело на заднем фоне. Теперь нужен листок и ручка, наверняка, будет сейчас диктовать. А меню—то я еще на завтра не знаю… Придется импровизировать. Гребаная Света…

– Меня зовут Максим, я звоню по такому поводу… У нас свой пейнтбольный клуб, через неделю будет тимбилдинг одной компании тут проводится. Нам надо накормить участников. Что—то простое нужно… У меня в руках ваше меню распечатанное, написано обеды по сто двадцать рублей, такое для нас дороговато, можем мы рассчитывать на скидку за объем?

– А… Да, конечно! А сколько вам обедов нужно?

– Пятьдесят!

– Тогда будет стоить сто десять рублей.

– Отлично! Смотрите, мы хотим, чтобы на первое была окрошка, на второе котлета с макаронами, ну и салат… Оливье давайте! И хлеба побольше… Находимся мы за городом, в лесу, километров сто от города. Я адрес пришлю смс—кой.

– Хорошо! Да, и время тоже, пожалуйста, пришлите, во сколько нужно все это привезти.

– А, да! Кстати… Тут такой момент, у нас будет перерыв на обед всего полчаса, потом второй раунд. Так что попрошу вас не опаздывать, это очень важно!

– Я поняла, Максим, хорошо. Можете не переживать, все будет в лучшем виде. О нас только положительные отзывы, – по моему лицу пробежала нервная дрожь.

Я повесила трубку и задумалась. Какая жесть, пятьдесят обедов! Не знаю радоваться или плакать. Надо прикинуть сколько я с этого получу. Итак, Свете поварихе отходит девяносто рублей с одного обеда, и эта алчная мразота скидку делать на объем точно никакую не будет. Вычитаем ее сумму, остаются мои деньги – двадцать рублей. Идем дальше – вычитаем из них одноразовую посуду, здесь тоже никто ничего не скинет, семь рублей стоит такой набор для комплексного обеда. И то, качество там явно оставляет желать лучшего. Дай Бог, вообще все это целым довезти. Угу… Остается тринадцать рублей. Пакеты крафтовые здесь не понадобятся (хоть что—то радует), но! Водитель и бензин. Вот на что уйдут эти тринадцать рублей с одного обеда. Получается, у меня не останется ничего… Такой геморрой и бесплатно. Блин!

Я заходила кругами по комнате. Так обидно. Что же делать—то?! А что если… Если в обход Светы все это провернуть? Что там по блюдам… Оливье… Найду в интернете рецепт (правда еще бы и сам интернет где—нибудь найти). В общем, не суть, рецепт оливье и у соседей спросить можно, это не проблема. Что у нас там дальше по списку? Окрошка… Тут тоже просто должно быть, ведь окрошка – это, по сути, тот же оливье, только в коричневой газированной жиже… Далее идет котлета с макаронами. Макароны можно отварить, задание весьма выполнимое. А вот котлетосы? Может купить готовые? Из чего их вообще делают?!

Я решила сходить в магазин и прицениться. Он находился в нашем доме, в пристройке к общежитию. Вокруг него вечно тусовались алкаши и подростки. Подростки были тоже алкашами, только они об этом пока не знали. Вырастут – в зеркале все увидят.

В магазине продавщицы грызли семечки и болтали друг с другом. Пахло прокисшим молоком и перегаром. Я подошла к морозильной камере и заглянула внутрь. Все продукты были хаотично напиханы друг на друга. Ага, а вот и котлеты. Упаковка… Восемьдесят рублей за четыре штуки… Что?! Вы издеваетесь? Не, надо. Это очень дорого!

Я хлопнула дверью и пошла к Соне. Надо у ее мамы спросить, она—то должна знать как эти гребаные котлеты делать и из чего. Наверняка же, можно удешевить процесс.

Соня была моей подругой детства, мы учились с ней всего год в одной школе, но этого хватило, чтобы крепко сдружиться на всю жизнь. Так бывает. Она была доброй, забавной девушкой, жила с родителями и братом в доме неподалеку от моего общежития.

Я позвонила в дверь ее квартиры и там, как обычно, залаяла собака. Соня открыла дверь, улыбнувшись своими чистыми голубыми глазами и пригласила войти, придерживая собаку всем телом. Ее темно—русые волосы были убраны в хвост, а чистая, выглаженная домашняя одежда аккуратно облегала стройную фигуру. У нее был талант выглядеть хорошо даже при полном бардаке дома. Я пришла по адресу – с кухни вкусно пахло стряпней.

– Алисик, проходи, будешь с нами чай пить?

Мама Сони, Таисия Васильевна, любила меня. Я рассказала им о том, что на меня свалилось и они согласились помочь все это приготовить. Таисия Васильевна написала список продуктов, которые нужно было купить, и мы условились, что я приеду с сим богатством за день до предполагаемой даты.

На обратном пути домой мне пришла мысль – квас ведь так дорого стоит! Сколько его нужно купить—то будет на подобное количество людей? Закачаешься… Может быть можно сделать этот квас самой? Я вспомнила, что дома у меня где—то валяется книжка с подобными рецептами. Пришла, покопалась – и точно! В ней было написано, что для приготовления кваса понадобиться всего—то на всего черный хлеб, сахар, дрожжи и вода! Вот это настоящая экономия! Такое мне очень подходит!

Нужно было начинать. Я посмотрела в ванной, точнее в том предбаннике, который был разделен на четыре части, согласно располагавшимся в блоке общежития четырем комнатам, каждому – по зоне, меньше метра шириной. Тазиков у меня не оказалось. Зато они были у соседей. Они в них стирали. Тогда себе стиральную машинку далеко не каждый мог позволить. Во всем девятиэтажном общежитии она была только у пары человек, наверное… Я попросила у соседей тазики на несколько дней, они дали. Даже не знаю почему дали, ведь отношения у меня с ними были хреновые.

Дом Сони я тоже обчистила. Взяла там два старых металлических ведра и тазик. По моим подсчетам этого должно было хватить. Я сходила и купила черный хлеб, дрожжи и сахар. Воду, естественно, налью из-под крана. По рецепту нужно на финальном этапе убрать напиток в холодильник, но это нереально, потому что мой советский холодильник «Снежок» слишком маленький. Не страшно… Просто заморожу лед в морозилке и добавлю его в большие бутыли с квасом в день Х.

Итак, я купила черный хлеб и нарезала его ломтиками, все как в рецепте, теперь следовало его подсушить в духовке. Кстати, про нее и про так называемую кухню следует рассказать отдельно. Представьте себе: на этаже четыре блока, два их которых соседствуют по одной стороне. Между ними находится общая кухня. Таким образом кухня поделена на восемь зон. Каждая зона представляет собой хрупкий стол, сколоченный из тонких деревяшек, покрытый жирной клеенкой, как правило, с цветочным орнаментом. Внутри его (если помещаются), напиханы пожелтевшие кастрюли и ржавые пригорелые сковородки. На столе стоят тарелки и столовые приборы на самодельной подставке. Над столом почти у всех висит шкаф, весь ободранный и исчерченный снаружи и внутри, вдоль и поперек, белым мелом. От тараканов. Эти мальцы там кишели повсюду, где их только не было. Бывало, я ночью захожу на кухню, или в детстве, рано с утра, когда в школу надо было, нажимаю кнопку включателя, и потолок на моих глазах в прямом и переносном смысле слова оживает. Он мчится коричневыми пунктирными линиями в разные стороны, на тонких лапках-ниточках.

Тараканы – это отдельная история и мой вечный страх. Наверное, поэтому я всю жизнь теперь так боюсь насекомых, и вместе с этим они мне очень интересны. Могу часами наблюдать за муравьями, отрывать лапки и хобот комарам и смотреть, что они потом будут делать. Открывать шкафчик с посудой всегда являлось отдельным испытанием. Ты не знаешь сколько там тараканов и откуда они выбегут, какого они будут цвета, оттенка, но понимаешь, что они кружили по твоей посуде, и мел этот чертов не помогал. От них повсюду оставались маленькие черные точечки, по типу раскрошенных маковых зерен. Это экскременты тараканов – те улики, следы, по которым всегда было понятно, где они тусуются. И почему—то, хоть я и знала, что летать эти твари не умеют, в голове моей всегда рисовались жуткие картины. Вот я спросонья зайду на кухню, нажму на кнопку включателя, яркий противно-желтый свет загорится, и они будто по сигналу вылетят и облепят меня с головы до ног. Особенно на лицо налипать будут, и ползать по нему и ползать до бесконечности. Брр…

Однажды произошла странная вещь. Я была маленькой, лет шесть примерно. Уже укладывалась спать. Мы разговаривали с мамой, и тут мне в голову пришла мысль: «А бывают ли вообще белые тараканы?» и я решила маму об этом спросить. Этакие тараканы-ангелы. Мама ответила, что не знает точно, никогда их не видела, но может быть и есть. Она сказала: «Не думай о таком, лучше поиграй». Я послушалась ее и потянулась за Барби. Барби обладала красивыми розовыми волосами, это была русалочка. Я взяла куклу в руки и обомлела: по ее волосам полз белый таракан.

Еще один страх, преследующий меня с детства – это змеи. Если я хотела ночью в туалет, то терпела до утра, ведь это было так страшно, слезть с кровати. То и дело мне снилось и представлялось, что под ней кишат змеи. Позже я поняла откуда у этого страха ноги росли. У друга моей мамы дома жила змея (никогда не пойму, как вообще может прийти в голову завести ее, почему не птички?!). Эта тварь линяла сколько-то там раз в год. И от нее оставалась кожа. Она вылазила из нее, скидывала, таким образом обновляясь. И этот друг подарил одну из таких «свежеслинянных» кож моей маме (?!). Пипец, оригинально. А ребенок потом ссать боится вставать и в лес за грибами ходить.

Что-то я отвлеклась. Но, надеюсь, вам не наскучило, вы же должны понимать контекст, как без него?! Это я все к тому, что плиты были «обконченные». Нет, сверху они, конечно, выглядели весьма чистыми. Одна из соседок обожала, когда подходила ее очередь дежурить. Тогда она могла реализоваться по полной. И потом еще меня задирать, тыкая носом в то, как нужно правильно убираться, когда приходила моя очередь. Но уборка – это не про меня. Кстати, и ее уборка носила разрушительный характер: пространство вокруг плит было выжжено, до такой степени она их затирала. Как будто соседка пыталась оттереть таким образом свою жизнь от налипшего на нее слоя жира и грязи. На желтой поверхности красовались черные дыры. На каждого человека кстати было рассчитано по одной конфорке. Что тут скажешь – очень роскошно. И духовки всего две. А как вы понимаете, чтобы хоть что-то путное приготовить, нужна, как минимум, парочка конфорок. Поэтому конфорки постоянно все были заняты. И духовки тоже. От последних, кстати, толка оказывалось маловато вообще… Температуру на них невозможно было регулировать. Повезет – еда не сгорит, не повезет – голодным останешься.

Я решила готовить ночью. Именно тогда все спят и ничего не занято. Единственный недостаток – придется творить в окружении тараканов. Но недостатки всегда какие-нибудь есть. Что уж тут поделаешь.

Хлебные сухари готовы! Отлично! Я побросала их в тазы и ведра и залила кипятком. Затем, когда все это дело подостыло, насыпала в каждую емкость сухих дрожжей и перемешала. После накрыла получившуюся жижу салафановыми пакетами и обвязала веревкой по бокам. Уф… Первый этап готов. Честно говоря, выглядело это как слоновья блевотина. Как будто слон обожрался черного хлеба с голодухи и решил хорошенечко продристаться и прочистить желудок. И, почему-то, именно в моей комнате. Картину усугубляло и то, что теперь можно было попасть из одного конца комнаты в другой только поверху. Комната же была всего девять квадратных метров. Ну ладно, хотя бы пахло приятно, перебивало запах «сбежавшего молока» с кухни. Им, кажется, уже были пропитаны все стены.

***

Прошло два дня. За это время я успела закупиться всем необходимым. Чтобы сэкономить на водителе, мне пришлось тащить продукты вручную до дома Сони. Потому что готовить решили у нее. У меня это делать было просто на просто негде. Да и не очень приятно, если бы в оливье случайно замешался какой—нибудь любопытный таракашка. Хотя, тоже белок, полезно, наверное…

Ингредиенты для оливье и окрошки найти было не тяжело. Критерий один – цена. Рассчитала я вроде тоже все правильно, по рецепту. Полночи сидела и ломала голову, чтобы ничего не упустить. Вдруг этот клиент станет постоянным?!

Что же касалось фарша… Я пришла в магазин «Новгородский бройлер». Кстати, продавцом там работала женщина одна, лицо – ну, копия индейка! Нос как клюв и морда как у птицы. Но это, как говорится, человек на своем месте. Вот уж точно.

В общем, по фаршу было несколько вариантов, я, естественно, взяла самый дешевый из них. Это только потом я узнала от Сониной мамы, что он, оказывается, был как субпродукт, из всех частей курицы, но только не из тех, что надо. А именно: голова, кости, ноги, пальцы, в общем той штуки, чем животных кормят. Я, кстати, коту покупала это – он есть не стал. Но раз продают – значит можно и нужно покупать. Я и купила.

***

Вечером, перед днем Х, мы сидели на Сониной кухне и нарезали продукты в салат и окрошку. Благо семья у нее была большая и на кухне стояли десятилитровые кастрюли. Они пригодились и для отварки макарон. Все—таки много посуды требовалось для приготовления еды на пятьдесят человек. У нашей «Мамочкиной стряпни» кстати имелся слоган «Вкусно. Много. Вовремя.», а значит порции должны были быть большие, чтобы все наелись. Тем более люди на свежем воздухе и занимаются подвижными играми в пейнтбол. В общем, по моим подсчетам, клиент не должен был разочароваться, однако, некоторые сомнения у меня все же закрадывались.

Мы слушали «Радио Семь на семи холмах». Соня любила его слушать, оно всегда играло у нее дома, его песни умиротворяли, настраивали на мечтательную волну. Мама Сони, вся в муке, лепила котлеты. Как же я была благодарна ей за помощь, не передать. Сама бы я их не сделала. А у нее достаточно ловко получалось. Оказалось, что фарш я рассчитала неправильно, его не хватало, и Таисии Васильевне пришлось добавить в замес достаточно большое количество белого хлеба, а также молока. Для вкуса.

Я была более—менее спокойна, ведь основная авантюра, квас, был готов. Он стоял у меня в больших бутылках и ожидал, когда же его вскроют и разольют по тарелочкам.

***

Водитель заехал за нами в 10 утра. Мы погрузили кастрюлю с макаронами, тазик со смесью для окрошки и кастрюлю с оливье, бутыли с квасом, хлеб в нарезке из магазина и кучу одноразовой посуды. Ехать предстояло долго. День выдался жаркий, на мне было легкое платье и босоножки. Я открыла окно и посмотрела на улицу. Мы проехали мимо тюрьмы, напротив которой я жила.

Еще с детства каждую ночь мне снился один и тот же сон: преступник перелезает через колючую проволоку, поднимается по стене общежития на четвертый этаж, срывает москитную сетку на моем окне и залезает в форточку. Когда преступник оказывается в комнате, он застреливает меня и маму. Или второй вариант этого сна: в комнате я, тетя, бабушка и мама. Замочная ручка поворачивается, но никто кроме меня этого не слышит и не видит, все разговаривают, смеются. Преступник входит в комнату и тут же начинает расстреливать всех моих родных по очереди. Они падают замертво, я падаю прежде, чем дойдет моя очередь, и притворяюсь мертвой, стараясь не дышать. Потом я всегда в ужасе просыпалась, подбегала к окну и заглядывала в него, стараясь убедиться, не лезет ли кто по стене и прислушивалась к молчанию замочной скважины. Жуть…

Рядом с тюрьмой стояла постройка – кафе «Оптимист». За неимением по близости какого—либо другого заведения, однажды мы с Женей зашли туда побухать. Вот уж и правда место для оптимистичных людей, в основном туда ходили только военные. «Нажираловка» для людей с более низким достатком находилась напротив, это уж совсем вариант эконом: вечеринки с фингалами, битым стеклом и портвейном. Здесь же было куда интеллигентнее – деревянные столы, лавки, мишура на стенах, а вместо музыки вечно какой—нибудь бандитский сериал по телевизору, или футбол. Запах тушеной картошки с мясом. Так вот, однажды мы зашли туда, попели «Земфиру» в караоке. А Женя, как обычно, решил поиграть в вездесущего рекламщика. Он начал втирать хозяевам этого прекрасного заведения, семейной паре средних лет, что они не так делают. Что же им такого можно улучшить, чтобы дела пошли в гору. В общем, этакий бесплатный тренинг начал проводить. Они с забвением в сердце и открытыми ртами слушали его, ведь он как—никак отучился на пиарщика и знал много нужных слов. Они-то их никогда не слышали. Поэтому недолго думая, предложили Жене стать арт—директором кафе «Оптимист». За деньги, естественно. Он согласился и продолжил промывать им мозги. У него был талант на это дело. Люди велись, они сами подносили ему свои ниточки, отдавали их в руки, и Женя начинал за них дергать. Директора даже выдали ему аванс, а следующий день мы проснулись с похмелья и уже забыли об этом, как забывают о съеденном по пьяни бутерброде. Это у нас такое развлекалово было.