Дорога в рай

Дорога в рай

Елена Евгеньевна Галимова

© Елена Евгеньевна Галимова, 2020

ISBN 978-5-4498-7615-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорога в рай

ГЛАВА 1

Мечта

Танька валялась в сочной траве и смотрела в бездонное небо. Облака медленно плыли по синему простору, принимая причудливые формы. Казалось, будто огромная высь раскинулась, обняла всю землю и влилась в океаны, моря и реки. Такая красотища, сейчас даже не восхищала Таню, она мечтала о своем:

Вот бы мне превратиться в принцессу, нет в королеву, чтобы было много денег, шмоток, и поклонников, – думала Танька, мечтательно закрыв глаза, но солнечный свет слепил сквозь веки, и девчонка легла на бок. В свои семнадцать лет, Таня мечтала о карьере модели, куче денег, море поклонников, но в деревне, конечно, эти мечты вряд ли смогут осуществиться…

– Танька! – послышался издали голос младшего братика Кольки.

Девчонка быстро перекатилась в траву, где повыше стебли, чтобы брат оставил ее в покое. Колька всегда находил ее. Бывало, ищет там, заглянет здесь, а Татьяна сидит себе где-нибудь в кустах смородины и посмеивается. Не хочется девочке идти домой по хозяйству помогать. Наверняка опять что-то нужно делать по дому или в огороде копаться. Не любила Таня все эти дела житейские, а в своем хозяйстве эти дела никогда не переводились.

Пока Колька ищет ее, можно конечно улизнуть на пруд да искупаться, в такую жару хочется залезть в воду, освежиться. Пока Татьяна обдумывала свой коварный план, братик продолжал искать ее среди кустов малины, заглянул за сарайчик, обошел вокруг старого колодца. Татьяна притихла в своем укрытии и затаила дыхание. Колька тем временем все ходил, ворча себе под нос, осматривал все тайные убежища сестры, зная наверняка, где все они находятся. Мальчик заходил все дальше в густые заросли, а Таня наблюдала за ним, удивляясь, как это ему всегда удавалось найти сестру куда бы она ни спряталась.

.

– Танька, мать зовет! – прокричал совсем рядом, младший брат.

Он бродил в высокой траве словно по лесу, иногда падая, чертыхаясь и снова поднимаясь. Его короткие ножки путались в длинных цепких зарослях, запинались о кочки, но мальчик упорно преодолевал преграды. Колька обнаружил сестру, и выпучив голубые глаза, воскликнул:

– Ты чего лежишь?! Я же говорю, иди, мать зовет! – братик быстро дышал, раздувая веснушчатые ноздри, и даже дернул девчонку за ногу.

Танька нехотя поднялась, потянулась, стала приглаживать свои длинные белокурые волосы, быстро заплетая их в косу. Между тем, Колька, смешно подпрыгивая, помчался домой, а его рыжий затылок иногда выныривал из высокой сочной травы. Девчонка с сожалением глянула на свое любимое местечко: небольшой клочок земли, окруженный развалившимся заборчиком с нависшим над ним козырьком из полусгнивших досок, кусок старого половика, служивший ей лежаком, ободранное покрывало, прятавшее её от посторонних глаз… Нужно оставить всё это великолепие и идти домой. Тяжело вздохнув, девчонка лениво поплелась к матери. Эх, Оказаться бы сейчас у собственного бассейна в окружении заботливых слуг: «Татьяна Леонидовна, ваш коктейль, Татьяна Леонидовна может сделать вам массаж, госпожа, не желаете ли шампанского?» – райская жизнь в мечтах….но увы, действительность хуже некуда. Жили они с семьей очень скромно, какой там коктейль, даже на сок денег иногда не хватало.

– Таня, сходи в магазин, песок кончился. Муку надо, вот я написала чаво ешо купить, Кольку возьми, поможет, – мать сунула в огромную хозяйственную сумку клочок бумаги, а деньги положила в старинный ободранный кошелек. Сколько Танька помнила, этот обтрёпанный кошелёк, с почти полностью отклеившимися бусинами, служил ещё их бабушке.

Танька переоделась в короткую юбку, синюю маечку, забрала волосы в высокий хвост, и надев босоножки с цветочками, пошла. Колька поплелся за ней. Он нес пустые сумки, всю дорогу запинаясь, мальчик ворчал из-за слишком больших калош.

– Ну и долго же ты собираешься, замучился ждать! Нарядилась как на дискотеку! – ворчал позади сердитый мальчик.

Он хоть и был на 10 лет младше Тани, но размышлял по -взрослому. Старшая сестра часто замечала за ним совсем не детские поступки. Однажды родители уехали на два дня к родственникам и велели детям присматривать за хозяйством, кормить гусей и кур. Танька украдкой сбежала на дискотеку, а когда вернулась, застала младшего братика за важной работой: Он укрывал небольшой стог сена старой клеёнкой и ворчал, что возможно ночью пойдёт дождь. Мальчику на то время едва исполнилось пять лет. Когда дети встали рано утром кормить гусей, то обнаружили грязные лужицы во дворе. Ночью действительно шёл дождь, но укрытое хозяйственным Колькой сено не промокло.

Колька старался шагать широко, как большой, но никак не успевал за длинноногой старшей сестрой. Магазин находился в центре деревни, идти нужно было далеко, братик явно в такой обуви пойдет очень медленно. От дома, надо преодолеть мост, широкое поле, на котором летом рос горох и небольшой участок шоссе. Дорога утомляла, но мальчик упорно шёл, сердито пыхтя, словно рассержанный гном. Старшая сестра хорошо понимала, что младшему братику тяжело угнаться за ней, но она не хотела ждать, пока её догонит этот противный жалоба. Колька всегда докладывал родителям, что и когда делает Таня. Сейчас, это была её маленькая месть —сбежать от брата, чтобы он пытался догнать сестру в таких огромных калошах.

Магазин- самое популярное место среди деревенского населения. Если кому-то хотелось услышать свежие новости, то здесь можно узнать все обо всех и во всех подробностях. Иногда Тане казалось, что их маленькая деревушка затерялась во времени, и если везде уже была цивилизация, Интернет, то у них, в деревне ничего такого не было. Казалось, Всевышний вначале дал жизнь этим людям, а потом как-то забыл о существовании горстки людей и оставил их на произвол судьбы. В их деревеньке даже говор остался как в старину. Не у всех в доме имелся даже телевизор, не говоря уже о мобильных телефонах. Если была неужда что-то купить, нужно было ехать в районный центр, а в деревенском магазине были только необходимые продукты, кое-что из бытовой химии, а продавцы до сих пор пользовались деревянными счетами, как когда-то в советское время. По магазину любили слоняться местные любители горячительного. Они всегда стояли жалкой горсткой у прилавка, и у них обычно была надежда на добрых людей. Обдавая всех перегаром, пьяницы жалобно выклянчивали деньги взаймы, обещая скоро непременно вернуть. От их перекошенных грустью и перегаром лиц, больше всех страдали продавцы. Наблюдать за пьяницами целую смену, слышать их скулеж, было невыносимо. Сегодня за прилавком стояла Антонина, она никогда не жалела выпивох. Круглая и краснощекая как матрешка, Тоня грудью стояла за товар, были случаи воровства и обмена товара на деньги. Антонина смело давала отпор наглым попрошайкам, а если нужно, могла и шваброй огреть. Только что кучка выпивох, в глубоком разочаровании покинула стены родного магазинчика, плюясь и злословя на бессердечие Тони. Колька с Таней вошли в магазин и сразу отдали продавцу список с деньгами. Пока Тоня взвешивала товар, брат с сестрой заворожено рассматривали отдел косметики и игрушек. В их сельском магазине продукты, бытовая химия, одежда, игрушки, косметика, все находилось на соседних полках. Местные хозяйки запихивают в одну сумку стиральный порошок и колбасу, поэтому разнообразие съедобного и хозяйственного товара стоящего на одной полке, не удивляло никого, кроме Тани. «Это так негигиенично» -подумала девчонка сморщив хорошенький носик. Она невольно сравнила большой супермаркет из рекламы, с этим… э… чуланом. Колька принялся восторгаться Человеком- Пауком, а Танька заинтересовалась лаком для ногтей. Девчонка представляла модный лиловый цвет на своих ногтях и даже выставила вперед изящную ручку. Нет, от покупки одного лака семейный бюджет не обеднеет. Но только строгий отец категорически против любой косметики, да ведь не обязательно ему знать про лак, если Колька не нажалуется. Чтобы выглядеть по- современному, собираясь в субботу на дискотеку, Танька наводила красоту у своей единственной подруги Лары. Возвращаясь домой, девчонка шла к студеной речке «Слезинке», у дома, и тщательно умывалась с мылом. Специально на этот случай она таскала в кармане джинсов крошечный кусочек мыла в пакетике.

– Чё, лак хочешь? – толкнули в спину Таньку.

Это, невесть откуда, появилась Ларка, хотя минуту назад ее здесь не было. Грубая, хамоватая подруга Таньки никак не понимала что обращается с людьми неуклюже, словно огромная медведица. Вот и сейчас, Лариса толкнула подругу в спину, будто так и должно быть. Соколова терпела все это хамство, только потому, что другие девочки с ней не дружили. В деревне другие девочки Татьяну считали высокомерной, гордой. Лариса же, принимала ее такой какая она есть, иногда, правда не понимая о чем говорит Соколова. Только Лариса не сторонилась Таньки, всегда могла выслушать, поддакнуть если надо, поделиться косметикой, у Ларки родители жили зажиточно для деревни.

– Хочу, конечно, и косметику хочу, и денег много, и моделью стать тоже хочу, – вздохнула Таня, складывая покупки в бездонную сумку.

– Ух, ты! – раскрыла рот толстощекая Лариска, – моделью стать хочешь, а не жирно ли?

– Нет, не жирно. Мы с тобой не хуже городских девушек, а живем в нищете. Почему они в роскоши купаются, а нам это будет жирно?

– Ага, жди, когда они с тобой поделятся! – хохотнула Лара, вытаскивая сумки на улицу. Девочки шли по дороге, рассуждая о богатстве, а редкие машины обдавали их пылью.

– Ну, а чаво ты в городе делать станешь? – вытирая пот со лба, спросила Ларка.

– Я ж говорю, в модели подамся, да, а чаво ты хохочешь- то?

Лариска громко смеялась, обнажая широкие зубы и держась за тучный живот. Она даже сумки поставила на обочину, чтобы слезы утереть. Тане было неприятно, но она всегда прощала грубиянку. Правда, Соколова не могла поделиться с Ларкой всем сокровенным, поскольку та любила посплетничать. Ларисе было очень трудно держать язык за зубами, ее так и тянуло потрясти чужим грязным бельем. Если же Ларка слышала о себе дурные слухи, то спешила задать трепку наглым сплетникам. Когда прошлой весной Лариска лежала в больнице с воспалением легких, кто-то пустил слух, что она разболелась после аборта. Страшная месть настигла лживую дрянь, прямо в магазине. Ларка напала на нее, как сыч на жертву. У бедняги был вырван клок волос, разбиты губы и разорвана новая юбка. В селе побаивались сплетничать про Ларку, а Таньке было с ней комфортно. Абсолютно разные внешне и внутренне девочки замечательно дополняли друг друга, хоть и ссорились иногда. Вот только в последние два года, Соколова заметила, что ей становится все труднее донести до подруги свои мысли. Таня всегда отличалась нестандартным мышлением, чем удивляла окружающих, и Ларка уже просто не могла понять, о чем говорит Соколова. Она согласно кивала, но и только.

Лариска громко высморкалась в подол халата и сказанула:

– Оно ж, конечно, хорошо моделью- то, задом вертеть, да кто ж тебя туды возьмет —то? Там связи нужны, хотя ты у нас красавица, хоть и тощая как селедка, – снова прыснула подружка.

– Да ты мне просто завидуешь! – рассердилась Танька, отбирая у Ларки сумки, – лучше занялась бы физкультурой, прическу бы сделала, ходишь как баба! —обиделась Соколова.

Ларка бросилась догонять подругу.

– Да не сердись, я ж не со зла! Может, и завидую, а гимнастику делать не стану, у нас в роду все бабы такие. Да, не балеринка я, так что ж, мне теперь и не жить? – обиделась она.

– Давай прекратим ссориться, – предложила Танька, – вечером гулять- то пойдем?

– Пойдем, – успокоилась Лариса, снова широко улыбаясь.

Она расправила складки грязного халата, и сунув широкие ладони в потертые карманы, пошла домой. Танька подняв свою ношу, тоже побрела к дому. Жара изнуряла. Занимался полдень. Колька, запыхавшись, догнал сестру, в руках он нес огромные калоши.

– Эх, помощник, -горестно вздохнула девчонка волоча тяжёлые сумки.

ГЛАВА 2

Обожатель

Мать сварила грибовницу и нажарила лепешек. С поля вернулся отец. Высокий, широкоплечий, он походил на бородатого богатыря из сказки. В селе его прозвали Ленька – Муромец. Сколько помнила Татьяна, папа всегда был строг, немногословен, иногда даже суров, но только с сыном Колей. Дочь он баловал доброй улыбкой, а в детстве катал на плечах. Отец работал трактористом, водкой не злоупотреблял, люди уважительно относились к Леониду, иногда приходили за советом. Многие мужики боялись его, а бабы звали усмирить драчуна. Его жена, Нина, мать Тани и Кольки, слыла женщиной кроткой и скромной. Всю жизнь она носила длинную белокурую косу, скручивая её сзади на затылке и прятала под голубой платок. Такие же густые, и на редкость светлые волосы достались и дочери Нины- Тане, а так же ее светло-голубые, словно изо льда, глаза. Мама одевалась в простые платья, которые еще больше подчеркивали ее хрупкую фигурку, Она не любила наряжаться, разве только по праздникам. Нина никогда не открывала рта без повода, не занималась сплетнями, даже с детьми всегда говорила тихо, без крика. Односельчане ни разу не слышали, чтобы супруги Соколовы скандалили или даже плохо отзывались друг о друге. Своих детей они воспитывали в простоте и строгости, прививая им труд с малых лет.

Леонид разделся по пояс, умылся во дворе колодезной водой, сел за широкий стол и молча стал обедать.

– Мать, соли дай, – сказал он за все время трапезы.

Жена суетилась вокруг мужа, то и дело, подавая ему что-то, или подливая добавки. Колька сел напротив отца и стал вылавливать из супа лук.

– А ну, ешь! Что за мужик, коли лука, да чеснока не ест! -рявкнул отец стукая кулаком по столу. Все приборы на столе жалобно звякнули.

Мальчишка вздрогнул всем своим худеньким тельцем, выронив при этом ложку из рук.

Слово отца – закон. Колька быстро подобрал со стола ненавистные кусочки и отправил их себе в рот. Женщины терпеливо ждали, когда поедят мужчины. Когда Колька с отцом ушли в поле, Танька вздохнула свободно. Она подсела ближе к матери, уткнулась белокурой головой ей в плечо. В такие минуты становилось спокойно как в детстве, и можно было болтать обо всем. От мамы пахло молоком, хлебом и еще чем-то совершенно не понятным, но таким родным. Девчонка поправила прядь белесых волос выбившихся из-под косынки матери и взяла её лицо в свои ладони. Увидев новые морщинки, Таня покачала головой.

– Ты быстро стареешь, -без стеснения высказалась она.

– Да, молодость уходит, -грустно согласилась мама.

– А ты косметикой пользовалась? -, взяв женщину за подбородок, Танька внимательно заглянула в материнские светло-голубые глаза, будто та сейчас начнет изворочиваться, отнекиваться.

– Нет, да и без надобности мне это, -вздохнула та.

– А наряды у тебя были? —снова допытывалась Танька.

– Наряды были, но скромные, а я и не любила на показ себя выставлять.

– А кремы у вас тогда были?

– Может где-то и были, а мы здесь, в деревне, личико молочком протирали. Ты юбчонку-то не носи, ту, короткую. Батя узнает, что ты в ней в магазин ходила, так обоим попадет.

– А мне хочется наряжаться и модничать! Я хочу быть привлекательной! -надулась девочка.

– Хочу, хочу, отец косы -то обрежет, будешь знать, – по —доброму проворчала мать.

– Не обрежет, ты ведь меня не выдашь?

– Земля слухами полнится, Снегурочка ты моя, – ответила мать, целуя дочку в макушку.

После обеда, Танька полола грядки. Жара разморила девочку, она потихоньку сбежала в свое укрытие под навес. Таня принесла с собой тонкое покрывало и занавесила вход в свой будуар. Здесь было так хорошо! Нежная прохлада окутала тело прохладной негой, было так приятно, что вскоре Танька уснула. Проснулась она от того, что трава щекотала ей лицо. Девчонка подняла голову и тряхнула белокурой гривой. Открыв глаза, она обнаружила Сережку. Мальчишка сидел на корточках, с травинкой в руке, испуганно хлопал чёрными ресницами.

– Ты чего тут делаешь?! – рявкнула Танька.

– Ничего, я просто смотрел, я только хотел… – залепетал он.

– Ты зачем меня трогаешь?!

– Я просто, я хотел, я…

– Иди отсюда! – завопила девчонка.

Парнишка вскочил, задел головой крышу будуара, и сгнивший от времени навес рухнул, накрыв обоих. Выбравшись из дебрей разрушенного райского уголка, Танька сильно пнула Сережку по ноге. Юнец без оглядки побежал к своему двору.

– Крути педали пока не напинали, cалага! – крикнула вдогонку девчонка.

Салаге было 16 лет. Сережку называли Пришлый. Он был единственным сыном своих родителей, которые приехали несколько лет назад в эту деревню издалека. Чернявый, кареглазый, смуглый Сережка походил на цыганенка, как и его мать с отцом. Подрастая, мальчишка начал оказывать знаки внимания соседской девочке Соколовой Тане. Он тенью следовал за своей королевой, когда она шла на дискотеку или прогулку. Заметив Сережку, Танька прогоняла его, но про себя тихонько радовалась- ей льстило его сумасшедшее обожание. Мальчишка боготворил, боялся Таню, и лишь сегодня осмелился подойти к ней так близко. Он узнал, где находится ее маленький тайный будуар от Кольки, Ребенок выболтал секрет за шоколадку. Сережка посмел приблизиться, робко отодвинуть покрывало. Королева спала. Юноша приготовился к атаке, но ничего не произошло. Его сердце бешено колотилось, а ладони вспотели, он уже хотел убежать. Она продолжала спать. Ее белокурые волосы раскинулись, реснички подрагивали, а полные губки приоткрылись в беззвучном вздохе. Сережка присел на корточки и легко коснулся прекрасного лица травинкой. Его охватило трепетное блаженство. Но лесная нимфа открыла глазки, и раскричалась, выгнала его с позором, пнула по ноге! Ромео бежал от своей Джульетты так, что пятки сверкали.

Отдышавшись, Танька взялась за починку своего рухнувшего будуара. Вот сопляк! – злилась она. Пришел, рассматривал ее, трогал. Салага! Нет, Таньке нравились взрослые парни, чтобы усики пробивались над губой, а под майкой перекатывались мускулы. И конечно, на груди молодецкой уже должны присутствовать завитки волос. Ее принц должен приятно пахнуть, дарить ей подарки и катать на иностранной машине. К великому сожалению, в их деревне таких парней не было, в соседних тоже. Мрак и убожество! Принцы здесь не водятся, зато каждый день нужно трудиться, чтобы не умереть с голода. Летом веники, соленья, грибы, ягоды, дрова. Зимой уборка снега, работа на ферме. И она обречена на такую жизнь! Она, умница, красавица должна прозябать, убивать свою молодость в затхлой деревушке, а к старости сгнить в коровнике, в куче навоза! «Нет, я буду бороться за счастье и непременно завоюю свое место под солнцем в большом городе» – размышляла девчонка.

Таня снова разлеглась на своем покрывале и вытянув длинные ноги, размечталась – «Вот будет у меня дом с бассейном, слуги, куча денег…»

– Танька! Мамка зовет! – послышался голос брата…

Вечером, надев старые джинсы и потертую кофточку, Соколова Таня пошла к мостику. На село опустился вечер, стало прохладно. Т уман начал плавно окутывать деревню, Татьяна накинула на плечи легкую ветровку и сразу почувствовала себя модной. Эта ветровка дорого досталась ей. В есной, девушка каждый день ходила на ферму кормить телят, убирать навоз, смогла немного заработать, и купила эту ветровку в райцентре на рынке. Когда Лариса узнала сколько стоит обновка, то пришла в негодование, мол, за такие деньги можно было несколько простых вещей купить, а не одну дорогую. Зато все деревенские девочки обзавидовались, ни у кого из них такой красивой ветровки не было.

Лариска уже ждала ее, кидая камушки в речку. Девочки медленно побрели к клубу через березняк. Татьяну одолевали разные мысли, и она спросила подругу:

– Вот послушай, Лариса, нам по 17 лет, живем мы в деревне, учиться здесь негде, работать тоже, так какое будущее нас ожидает?

Ларка почесала вихрастую макушку и утерев круглый нос, пожала мясистыми плечами.

– Ну как, какое? Земля у нас есть, скотина тоже, да и замуж потом выйдем, детей нарожаем, – протянула она.

– Да не хочу я, ни землю, ни скотину и тем более, замуж! – рассердилась Танька, – и жизни я такой не хочу! Не желаю всю жизнь как мать спину на ферме гнуть. Я в город хочу, у них там совсем другая жизнь. Там у них чисто, а ночью кругом разноцветные огни. Женщины в городе ухоженные, намакияженные, и ходят дома в пеньюарах. Парни там чистенькие и вежливые, не то, что у нас -хамло!

– Хамло то, хамло, зато родное. Наши- скромные, стеснительные, – защищала своих Ларка.

– Вонючие, неотесанные болваны. К знаниям они не тянутся, ничему новому учиться не хотят. Знают только, как на мотиках кататься, водку пить, да девок щюпать! – гневно воскликнула Соколова.

– А чаво же ещо надо бабе-то? -удивилась Лара.

Татьяна даже остановилась от удивления. Как же попроще объяснить подруге, чтобы она поняла?

– Ну, ты Лариса, ведь наверняка что —нибудь думаешь, мечтаешь о чем-то?

Таньке хотелось чтобы ее подруга хоть немного поняла ее, поддержала. Ларка в недоумении хлопала глазами.

– Так мечтаю, конечно. Дом свой хочу, чтоб большой, и банька своя.

– И все?!А как же путешествия, новые места, интересные люди? -Танька даже захлебнулась от избытка эмоций, представив как много можно узнать.

– А я в город поеду жить, – вслух решила Соколова.

Ларка даже рот раскрыла от такого заявления.

– А на что ты жить собралась в городе-то? Профессии у тебя нету, денег родители не дадут, сами еле перебиваются. Себя пойдешь продавать? – хохотнула подруга.

– Что-то я не хочу гулять, домой пойду, – вдруг сказала Танька.

– Да не обижайся ты, все же знают, что в модели через постель идут. Тань, ты чего молчишь, обиделася?

– Нет, я подумала, вдруг в клубе опять этот кабель, – Димка Злобин будет. Прицепится как клещ, житья нету!

– Сума сошла девка, он же самый красивый! -воскликнула Ларка.

– Ага, это здесь он самый красивый, а по мне, так дерёвня! Ходит мускулами трясет, а от самого потом да навозом воняет. Ты иди, если хочешь, а я домой, – махнула Танька и пошла по извилистой дорожке обратно к дому.

– Ну, как хочешь! – крикнула ей в след Ларка, тайно радуясь, что у парней сегодня нет особого выбора и на неё, Лариску, кто-нибудь обязательно обратит внимание.

В этих лесах местами проходило болото, потому вечерами становилось холодно. Этим вечером, туман окутал своим пуховым одеялом все село, и Таня немного замёрзла. Девушка торопилась домой, как вдруг,

между деревьями, она заметила чью-то голову.

Сережка.-гневно подумала она.

С достоинством царицы, девчонка повернулась к нему и снизошла:

– Ладно, уж, выходи и проводи меня!

Из-за старой березы появилась голова парня, но выходить он не спешил.

– Не бойся, выходи, – благосклонно разрешила королева, и пошла вперед, гордо подняв голову. Юноша робко пошел за девушкой, боясь дышать.

– Ну, чего молчишь? Коли провожаешь, так развлекай как-нибудь, расскажи чего! -потребовала девчонка.

– А чего говорить -то? -испугался парень.

– Вот дурья башка, анекдот расскажи или байку какую! А лучше, пошли со мной! – скомандовала Танька и потащила мальчишку за рукав.

Сережка с радостью побежал за ней, даже не спрашивая ни о чем. Скоро, они подошли к «Чертовой мельнице». Так называлось старое сооружение состоявшее из крепких четырех стен, где когда-то, до войны мололи муку. Говорили, что в военные времена здесь был похоронен мельник вместе с женой и двумя детьми. Их расстреляли немцы, а люди схоронили тела под полом. Правда это или нет, никто уже не помнил, но из суеверного страха люди обходили стороной это строение. У мельницы была хорошая крыша и еще добрые бревна-стены, но никто не решался использовать ее в хозяйстве. Люди рассказывали друг другу, что во время полнолуния со стороны мельницы слышны вопли чертей. Танька всегда считала все это глупостями, и когда Ларка в Рождество ходила гадать к мельнице, отказывалась идти с ней, не желая потакать всей этой нелепице. Убедившись, что вокруг никого нет, девчонка прижала мальчишку к старому срубу и потребовала:

– Поцелуй меня!

Сережка затрясся как осиновый лист. Даже дыхание у него застряло где-то в животе, будто врезали в поддых.

– Ну, целуй же! Что ты как трус, целуй, говорю! -Таня приблизивши к нему свои губы приготовилась к поцелую.

Юноша сложил губы бантиком и клюнул девушку в щечку.

– Да в губы надо, в губы! – рассердилась девчонка – Фу, никакого толку от тебя! – воскликнула она и развернулась, чтобы уйти.

– Подожди, Танюша, ты покажи как надо, а я постараюсь – пообещал осмелев юнец.