В шестнадцать часов он сидел на кухне, прихлебывал горячий кофе и рассматривал уже просушенные фотографии. Улыбка удовлетворения не сходила с его лица. Наконец сложил посуду в раковину, собрал снимки в целлофановый пакет, оделся и поторопился к знакомому кинотеатру на краю города. Фильм еще не начался, и в вестибюле сновали люди. Раиса Абдурахмановна стояла у дверей в зрительный зал и методично проверяла входные билеты. Теперь это была уставшая старушка. Ее как будто огорчал наплыв посетителей, а отсутствие стула вызывало неуверенность. Не замечала Степана Михайловича, и он присел у стены, откуда мог наблюдать за ее жестами и выражением лица.
Положил на колени две наиболее удачные фотографии. На первой – изображение в полный рост. Зуева, раскинув руки, спускается по ступенькам крыльца, а Вадеев прикрывает дверь кафетерия. На другой – фрагмент первого снимка, лицо крупным планом. Дугообразные брови, раскосые глаза, на переносице едва заметная родинка – то, чем вызвано озарение. У Раисы Абдурахмановны родинка на том же месте, но более заметная, как бы искусственно поставленная. Разрез глаз совпадает, а брови… тоже. Нос незначительно отличается, у Зуевой – длиннее и аккуратней. Рот… трудно говорить о полном сходстве, но что-то общее есть. Самое главное – именно общее восприятие. Одинаковая психология? Уже и сомнений нет, они являются родственницами. В какой степени? Или Степан Михайлович нашел почти двойников. Разница в возрасте.
Как только закрылись двери в зрительный зал, Раиса Абдурахмановна заняла место за служебным столом, остановила на нем взгляд. Он не стал томить ее в ожиданиях, тут же подошел, поздоровался и положил фрагмент снимка перед ней.
– Извините, побеспокоил. Вот…
Она опустила глаза на изображение и оцепенела. С минуту смотрела в одну точку, потом суетливо задвигала ящиками стола.
– Где мои очки… совсем глаза не видят. А ты, милый человек, присаживайся. Помню тебя, помню. Как же не помнить, – себе под нос твердила старая женщина.
Раиса Абдурахмановна сразу узнала девушку, теперь разыгрывает спектакль. И как не узнать, если Зуева систематически посещает кинотеатр, поддерживает связь с воровской группой. Понятно, тянет время и собирается с мыслями.
– Возможно, девушка приходила сюда. Посмотрите внимательно.
Она отложила найденные очки, протерла глаза носовым платком, отрешенным голосом проговорила:
– Это моя дочь.
– Как ваша… дочь!?
– Да, Любочка. Моя кровиночка, – подтвердила и оперлась щекой на пухленький кулачок.
– Где она сейчас?
– Не знаю, дорогой. Пропала Любка, а Николку мне оставила. Это внука, значит.
– Может, знают друзья?
– У нее один приятель, и тот исчез.
– Кто?
– Есть… Валерик. Уж такая любовь! – Она в отчаянии заломила руки. – Нет их, а тебе что за дело?
Несчастье матери выглядит искренним и производит на Алексина далеко не радостное впечатление. Пусть его догадка оправдалась, но исчезновение молодых людей грозит непредсказуемыми последствиями, вызывает наихудшие предположения.
– Скажите, Раиса Абдурахмановна, она летом была на туристической базе? – проникновенным голосом спросил он, доверчиво глядя в глаза смятенной женщины.
– Оставьте меня в покое! Она бывает только на торговых базах. – Взмахнула руками, как бы отталкивая нежелательные воспоминания.
– Жаль, если не знаете или… скрываете.
– У нее своя жизнь, – всхлипнула несчастная мать.
При ее душевном состоянии дальнейшие расспросы не могут иметь успеха, и Алексин направился к выходу. Вовремя сообразил, вернулся.
– Я, Раиса Абдурахмановна, занимаюсь этим неофициально и хочу помочь молодым людям. За ними охотится нехороший участковый. – Положил перед ней визитную карточку. – Звоните!
Она проводила его пронзительным взглядом из-под тяжелых век. Его он ощущал даже тогда, когда давно за спиной захлопнулась дверь. Взгляд мудрой и душевно истерзанной женщины.
Вечер.
Поскольку его игра раскрыта, о чем он позаботился сам, то решил и дальше действовать открыто. Прежде всего, зашел в дом к Вадееву. Звонил с перерывами не меньше пяти минут. Слышал, как внутри надрывается звонок, но признаков жизни не обнаружил. Повернулся на шорох за спиной. Мимо него проходила очень привлекательная женщина – в обтянутых джинсах, модной коричневой куртке из натуральной кожи, с молодой овчаркой на поводке. Посмотрела на него и неопределенно хмыкнула. Голова высокомерно поднята, причудливыми локонами спадают на плечи длинные рыжие волосы. Вставила ключ в замок соседней двери.
– Барышня, простите за вопрос! Вы когда последний раз встречали хозяина двадцать первой квартиры?
От его голоса собака вздрогнула, угрожающе зарычала, а женщина приняла вызывающую позу.
– А вы кто будете!? Не инструктор ли по сексу? Было бы кстати, о то у бедных детишек фантазия истощилась. Судя по звукам из квартиры, их любовные отношения грешат повторами.
Алексин показал удостоверение и на приглашающий жест вошел следом за ней и собакой в квартиру. Сразу за порогом остановился, через открытую дверь комнаты оценил обстановку. Отделка и меблировка выполнены по высочайшим стандартам, повсюду расставлены и развешены антикварные вещи. Судя по манере держаться, женщина ведет независимый образ жизни. И трудно представить, чтобы она одна могла с таким комфортом обустроить двухкомнатную квартиру.
– Вы живете одна?
– Что ж, вы сообразительны, – улыбнулась она, снимая и вешая на крючок куртку и открывая все прелести обтянутого блузкой торса. – Уже давно счастлива… Наденьте тапочки и ступайте в комнату.
Степан Михайлович с удовольствием принял приглашение и слушал, как на кухне она возится с псом, что-то ему скармливая. Когда вернулась в комнату, его сердце учащенно забилось. Внешний облик предстал настолько соблазнительным, что он не решался говорить о деле. Вспомнил Людмилу, попытался взять себя в руки.
– Вижу, вы окрепли. Так что за дело? – небрежно обронила она, усаживаясь в кресло напротив.
Он смотрел, как она демонстративно закидывает ногу на ногу, вытягивает стройный торс, складывает на коленке узкие ладошки. Невольно обратил взгляд на крутые бедра и обнаружил на джинсах вдавленные округлые полоски – следы от резинок. Что там надето?.. Поднял глаза и мгновенно покраснел.
– Ха-ха! – развеселилась она. – Вы действительно следователь, а я, уж было, усомнилась. Так вы спрашиваете, видела ли я соседа. И я вам отвечаю: не видела, но слышала. Его с подружкой невозможно не слышать.
Черт-те что! – мысленно проворчал Алексин. – Мерилин Монро, только рыжая. Сделал над собой усилие, спросил:
– Что и когда слышали?
– Ну-у, два дня назад, если так важно. И слышала, как они за стеной занимались любовью. Да вы не смущайтесь. Это так естественно: скрипы дивана, аханья, чмоканья.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
