Ультимо

– Часа через три будем на месте, Сашка! Белые ночи уже наступили, так что в полной темноте мы не будем, в случае чего, подсветим фарами! Айда переодеваться!

Они поднялись в квартиру и начали одевать походные костюмы, которые уже много лет служили им для этой цели. Облачившись в защитного цвета куртку и такие же прорезиненные штаны, Вадим на ноги напялил мягкие кроссовки – тяжёлые болотные сапоги уже были в машине. Сашку пришлось одевать подольше, так как те вещи, в которых он ездил на озеро в прошлом году, стали ему малы. Подумав, Вадим дал Сашке свой старый свитер, а вместо куртки надел ему свою старую брезентовую накидку с подкладкой, в которой выходил выбивать ковры, с сапогами повезло – нога хоть и выросла, но резиновые говнодавы, как их называл Каратов-старший, были заранее куплены на пару размеров больше. Когда они уже хотели выходить из квартиры, раздался телефонный звонок. Вадим догадывался, что звонит возмущённый Олег, и он не ошибся.

– Ну, и где вас черти носят, ваше величество? – хрипло-возмущённо спросила трубка голосом Олега.

– Олежек, извини, но я сегодня не приду, мы сейчас уезжаем с Сашкой на рыбалку.

– Без меня?!! – Голос Олега зашёлся от возмущения.

– Да пойми ты, дурья голова, у меня такой шанс выпадает не часто, вспомни о чём я тебе говорил!

Вадим и правда много раз сетовал Олегу, что не может сыну уделять много внимания, как хотелось бы, что мечтает вдвоём с сыном поехать на рыбалку – именно вдвоём. Олег был хорошим другом, он сразу сообразил, что к чему, и сразу дал задний ход:

– Ладно, на счёт рыбалки – принято. А вот на счёт девушек… Скажу девушкам, что ты заболел тропической лихорадкой!

– Вот и славно, Олег! Всё, мы поехали!

– В понедельник появишься на работе?

– Конечно!

– Щука с тебя! – и Олег повесил трубку.

Через десять минут светло-бежевая «шестёрка» неслась в северном направлении, в сторону красивого озера на Карельском перешейке.

2.

Негромкая музыка неслась из двух динамиков, расположенных на задней панели. Сашка наслаждался поездкой, сидя на переднем сиденье рядом с водителем. Ещё в прошлом году отец не разрешал ему находиться впереди, так как по правилам дорожного движения ребёнку до двенадцати лет там сидеть было нельзя. Но теперь сын полноправно занимал место спереди, и от этого Сашке было радостно, в его душе звучала песня, от ощущения счастья – ехать вдвоём с отцом, да ещё видеть, как капот подминает под себя километры тёмно-серого асфальта!

Они уже проехали Ольгино, с его знаменитой гостиницей-кемпингом, где часто любят останавливаться иностранные туристы. Дорога шла то по прямой, то делала плавные повороты, то шла вдоль леса, то вдоль красивых дачных домиков. Сашка во все глаза смотрел на ленту шоссе и на меняющуюся с каждым километром пройденного пути обстановку за окном. Вадим вёл машину спокойно и уверенно, как водят машину люди с приличным стажем вождения. Настроение у старшего Каратова было под стать Сашкиному – оно было великолепным. Когда они отъехали от Ленинграда на приличное расстояние, Вадим поинтересовался у сына:

– Послушай, друг, а почему ты сказал, что Веронике Николаевне сорок лет? Разве она выглядит на столько?

Сашка повернул к отцу голову и ответил:

– Мне так показалось, учителя все старые.

– Ты не прав оказался, ей от силы лет двадцать пять, а то и меньше.

– Ну-у, не знаю, может быть. … А почему ты спрашиваешь?

– Меня просто заинтересовала ваша классная руководительница, – туманно ответил Вадим. – Тем, как она отреагировала на то, что я тебя поддержал.

– А как она отреагировала? – спросил Сашка.

– Ты не поверишь, друг, она согласилась со мной!

– А чего тогда она тебя вызывала? – резонно спросил сын.

– Ну, … ей же надо было как-то показать другим ученикам, что драться в школе не положено.

– А, значит она сказала, что я всё-таки прав, что набил морду Мишке! – завопил Сашка от восторга.

– Ты не очень-то радуйся, драться всё равно нельзя. Но скажу тебе по секрету: я сразу после этого зауважал вашу учительницу. И ты, друг, относись к ней с должным уважением. Договорились?

– Легко, – ответил сын.

Вадим кивнул головой. Сашка сделал магнитолу погромче – оттуда неслась песня немецкой рок-группы, популярной в то время. Вадиму ничего не оставалось, как думать о прекрасном, то есть о Веронике Николаевне. Он всё никак не мог понять, почему эта красивая девушка в статусе учителя английского так отозвалась на его порыв. Нет, он, конечно, был этому несказанно рад, но, когда в нём вспыхнула страсть, необузданная страсть, он даже в мыслях не мог представить, что Вероника так легко пойдёт на близость! Да ещё при первой встрече! В чём здесь дело? Есть два варианта, рассуждал Вадим: или она так же без ума от него, как и он от неё, или она безрассудная блядь. Представив второй вариант, Вадим содрогнулся. Потом он стал вспоминать поэтапно, как всё произошло. Да, получилось грубовато, но некоторые девушки это любят, неужели Вероника относится к данной категории!? Хотя, – нет, он был не груб, а скорее, порывист. Он даже был через чур ласков для себя, но это объясняется тем, что он сразу и бесповоротно влюбился!

Вадим так увлёкся рассуждениями, что они чуть не привели к трагедии: большая грузовая машина оказалась в опасной близости от «Жигулей». Вадим прозевал момент торможения грузовика, но вовремя спохватился. Вытерев холодный пот со лба, Каратов покосился на сына. Сашка, как ни в чём ни бывало, смотрел в окно, не заметив смертельную опасность, грозившую им только что. Скорость на трассе всегда как-то скрадывается, вернее, к ней привыкаешь, и не замечаешь, что несёшься со страшной силой. Это становится заметно особенно тогда, когда проезжаешь населённые пункты. Скинув скорость до шестидесяти, ты вдруг ловишь себя на том, что тащишься, как черепаха! Вадим вспомнил, как Высоцкий сравнил бешеную скорость: «песчинка обретает силу пули». А ведь и правда!

Больше Каратов себе не позволял отвлекаться на трассе, и расслабился только после того, как они свернули на просёлочную дорогу. Здесь машину ждали испытания на прочность – устланная булыжниками якобы дорога подвергала автомобиль и находившихся в нём людей страшной тряске, которая напоминала Вадиму испытания приборов на вибрацию. Подвеска работала на износ, подвергаясь нешуточным испытаниям. Но вот и эта полоса препятствий пройдена, машина покатилась по мягкой грунтовой дороге, и вскоре Вадим нажал на тормоз и выключил зажигание. Приехали!

Выгрузившись, они сразу развели с сыном костёр. Теперь в обязанности Сашки входило поддержание огня, сам же Вадим занялся установкой палатки. Когда с этим было покончено, они сели у костра и занялись приготовлением ужина. Решили не особо заморачиваться, отварив макароны и открыв банку тушёнки. Солнце уже зашло, но было светло – можно даже без напряжения читать газету. Поужинав, они сели у костра и стали любоваться озером. Видимость из-за тумана над водой, правда, была не очень, но зато было тихо и спокойно – вокруг ни души.

– Сегодня людей здесь не будет, приедут завтра вечером, когда закончится трудовая неделя, – сказал Вадим, отгоняя злобного настырного комара. – Я сейчас.

Он вспомнил, что в «бардачке» у него лежит бутылка портвейна. Порывшись в рюкзаке, Вадим нашёл и бутылку пепси-колы. Принеся их к костру, он вручил Сашке одну с тёмно-коричневой жидкостью, другую – с более светлым напитком, поставил возле себя.

– Давай, друг, немного расслабимся, – Вадим сделал большой глоток прямо из горлышка.

Сашка, подражая отцу, тоже запрокинул голову, глотая терпкую жидкость прямо из бутылки.

– Может так случиться, Сашка, что в командировки я больше не поеду, – сказал Вадим.

– Так это здорово! – обрадовался сын.

– Не скажи. Денег будут меньше платить, но зато времени заниматься машинами прибавится, и, наверное, денег будет даже побольше. Хотя, сейчас трудно что-то прогнозировать, Сашка, начинается какая-то неразбериха. Я вот сегодня зашёл в булочную купить нам хлеба в дорогу, так на прилавках не увидел многих продуктов, которые раньше лежали себе спокойно, и никто их покупать не хотел. А вдруг их не стало! Это наводит меня на плохие мысли, сын.

– А почему ты тревожишься, папа? Ну, нет этих продуктов, можно купить другие, – Сашка наивно посмотрел на отца.

– В том-то вся и загвоздка, друг, что другие товары тоже пропадают. Если так дальше пойдёт, то работники торговли скоро будут царьками, а мы будем, высунув язык, за ними охотиться!

Вадим уже выпил половину своего портвейна, и его мысли потекли по оптимистическому руслу.

– Но не будем отчаиваться, сын! Не пропадём! А если я ещё женюсь, то будет совсем хорошо!

Вадим вдруг замолчал, поняв, что сболтнул что-то лишнее, не предназначенное ещё для ушей сына. Сашка же отреагировал сразу:

– Ты хочешь жениться? Ты же говорил, что у тебя даже кандидатуры нет!

– Ну, это я образно, Сашка. Рассуждаю так.

Сын сделал глоток пепси-колы и ответил:

– Папа, я думаешь ничего не понимаю? Женись на Насте Голубевой. Она и готовит вкусно и вообще… я к ней привык.

– Ну, что ты, друг, неужели женятся только из-за еды? А человеческие качества, а внешность, в конце концов… а любовь?

Сашка пожал плечами, не найдя что ответить. Подумал немного и сказал:

– Любовь, это когда мне нравится какая-то девочка?

– Вроде того, Сашка, только это не совсем то: «нравится»! Любовь, это, … как бы тебе сказать? Это надо чувствовать, друг. Любовь, это – … ну, представь, что ты умрёшь, если какого-то человека не будет рядом. Любовь мучает, если она без взаимности, но и окрыляет человека, заставляя его идти на такие поступки, на которые он не решится идти, будучи не влюблённым. Любовь, Сашка, такая штука, что без неё человек не может полностью себя реализовать в этом мире… Я не завидую тем людям, которые не познали это сильное чувство, они ущербны, по-моему. Каждый всё-таки когда-нибудь испытывал нечто подобное, но не каждому удавалось испытать настоящую любовь! Без любви человек – не человек, он не живёт, а существует, Сашка! Без любимого человека ты не проживёшь! Всё просто! Если ты чувствуешь, что без этого человека ты умрёшь, то это и есть настоящая любовь!

– Как это умру? – не мог понять смысл сын.

– Ну, вот умрёшь, потому что тебе будет так плохо без этого человека, что просто сдохнешь!

– Здорово! – воскликнул Сашка. – А ты без кого сейчас жить не можешь?

– Я? Без тебя не могу, … без ещё одного человека, но об этом я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. Послушай, а какие книги ты прочёл за последнее время?

– Всего Гайдара, частично Кассиля, и этого, как его, ну про сыщика ещё пишет, про Шерлока Холмса.

– Его зовут Конан Дойль.

– Во, он самый.

– Тебе бы «Евгения Онегина» прочитать, но боюсь, что тебе рановато.

– Мы его будем проходить через три года, – сказал Сашка.

– Да, сейчас рановато. Но у Гайдара тоже есть про любовь.

– Мне так хотелось, чтобы Женя была вместе с Тимуром, – ответил сын. – Они всё время как-то не вместе всё делают, а видно, что хотят вместе, – не очень связно объяснил Сашка.

– Да, приходят на ум эти моменты, – подтвердил Вадим. – Помнишь, как он ей помог встретиться с отцом, а она за это его поцеловала?

– Ага, помню! Это и есть любовь?

– Понимаешь, Сашка, в твоём возрасте это ещё влюбчивость, она проходит со временем, а настоящая любовь застаёт тебя в более зрелом возрасте, – Вадим откинул пустую бутылку. – Ладно, давай ложиться спать, друг, а то мы утреннюю зорьку проспим.

Они затушили костёр, залезли в палатку, и быстро заснули, утомлённые дорогой.

Утром Вадим проснулся от утренней свежести. Потянувшись, он вылез из спального мешка и посмотрел на сына. Судя по форме мешка Сашка спал, свернувшись калачиком, только нос торчал. Вадим не стал будить мальчика, решив дать поспать ему подольше. Каратов разжёг костёр, набрал воды в походный котелок и подвесил его над костром. Пока вода закипала, Вадим осмотрелся: над озером стелился туман, ветра не было, сырость ощущалась в воздухе. Прислушавшись, он услышал первые аккорды только что проснувшихся птиц. Чириканье с каждой минутой нарастало, и грозило перейти в полноценный концерт. На востоке вдруг стало светлее. Вадим снял с костра котелок и разлил воду по кружкам, опустив в каждую по чайному пакетику. Пока заваривался напиток, он решил накачать лодку. Вынув её из резинового мешка, Вадим приладил к лодке насос-лягушку, и стал интенсивно работать ногой. Остановившись на мгновение, он вернулся в палатку и потряс сына за плечо. Сашка открыл глаза, улыбнулся отцу, и так же, как Вадим несколько минут назад потянулся. Каратов удивился на сколько все его движения в точности повторил Сашка. Вот и говори потом, что наука о генетике пустой звук!

– Вставай, друг, тебя ждут великие дела!

Парень вылез из мешка и зевая направился к ближайшим кустам. Вернувшись, он взял из рук отца кружку с чаем и стал осторожно прихлёбывать горячий напиток. Вадим между тем успел соорудить по паре бутербродов с колбасой.

После завтрака они вытащили все снасти и стали готовить удочки к утренней рыбалке. Вадим закончил накачивать лодку, отец и сын дружно спустили её на воду, и сами забрались в неё.

– Хорошо, что у Финляндского вокзала мы встретили того мужика с опарышами и червями, иначе пришлось бы удить на хлеб, – сказал Вадим, закидывая удочку.

Сашка не ответил, возясь с леской. Они находились почти на середине озера, которое в диаметре было метров триста. Вадим закрепил одну удочку и стал готовить удилище с блесной.

К полудню они натаскали много краснопёрок, но щука пока не попадалась. Потом к краснопёркам прибавились плотвички и подлещики.

– Пора обедать, друг, – сказал Вадим, – сворачивай удочки.

Весь день они с увлечением таскали рыбу из озера, перерыв делали два раза по два часа, когда клёва совсем не было. Часов в девять вечера они закруглились.

– Вот это да, папа! – воскликнул Сашка, вытаскивая улов на берег. – Так много рыбы я ещё никогда в жизни не ловил!

Суббота ознаменовалась поимкой двух щук средних размеров. Вообще этот день запомнился отцу и сыну, как самый отличный в плане рыбацкой удачи. Если Вадим поймал двух щук, то Сашка умудрился вытащить трёх больших лещей. Вечером сидя у костра и готовя королевскую уху, Вадим сообщил сыну:

– Друг, я в понедельник отправлю телеграмму тёте Маше, чтобы она тебя встретила с поезда в среду. В понедельник ты должен сдать учебники, а во вторник неспеша соберёшься, чтобы вечером сесть на поезд.

– Здорово! – ответил Сашка.

Вадим каждое лето отправлял сына на каникулы в Латвию к родственникам по отцовской линии. Когда он сам был пацаном, родители точно так же отправляли его в небольшой, но уютный город Резекне, где жили братья и сёстры отца, правда, не родные на прямую, а двоюродные. Вадим с нетерпением каждый год ждал этого события, так как в Резекне у него были закадычные друзья, которыми он обзавёлся в первые же летние каникулы. У его родителей не болела голова, куда на лето отправить сына, теперь Вадим поступал точно так же, отправляя на все каникулы своего Сашку в Латвию. Родственники были рады принять ленинградцев, чему способствовала немалая сумма, уплаченная им за беспокойство. Но не надо думать, что дядьки и тётки были такими меркантильными – нет, они денег не просили, это была инициатива сначала родителей Вадима, а потом его самого. Просто в знак благодарности за хлопоты эти суммы давались добровольно без всяких предварительных договорённостей. Вадим не нарушал традицию, отправляя Сашку каждое лето в Латвию, где у сына давно наладились отношения с местными пацанами.

– Здорово, – повторил Сашка, – мы с Серёгой договорились в этом году построить голубятню, дядя Павел обещал нам помочь.

– Ну и славно! – воскликнул Вадим. – Послушай, Сашка, я в этом году, наверное, не смогу приехать к тебе на день рождения, ты уж извини, друг.

– Ладно, а почему не сможешь?

У сына день рождения приходился на самую середину лета – на тринадцатое июля. Вадим каждый раз выкраивал время, чтобы приехать и поздравить Сашку, но в этот раз у него были другие планы.

– Не знаю, как будет с работой. У нас там какие-то реформы грядут. В общем, держи, друг! – Вадим снял часы со своей руки и протянул их сыну. – Знаю, что заранее не поздравляют, но может так случиться, что действительно времени не будет.

Сашка осторожно взял хронометр и спросил:

– Папа, а тебе не жалко?

Вадим расхохотался:

– Да ты что, друг!? Кто ж жалеет, что делает подарки своему сыну? Да, часы хорошие, но мне не жалко, поверь мне, для тебя мне ничего не жалко!

– Спасибо! – Сашка обнял Вадима.

– Ну, ладно, что ты в самом деле? – Каратов отстранил сына, чтобы заглянуть ему в глаза. – Будет, будет, Сашка, – сказал он, видя, что глаза у сына «на мокром месте». Эти часы были давней мечтой Сашки.

Суббота завершилась грандиозной королевской ухой. Наевшиеся до отвала, они ещё долго сидели у костра, составляя планы на будущее.

В воскресенье Вадим решил уехать пораньше, не посвящая сына в свои планы, он сказал за завтраком:

– Саня, поедем часа в три, мне надо ещё дома кое-какие дела закончить перед работой.

Сын кивнул, соглашаясь – рыбалкой они насытились в полной мере. После завтрака отец с сыном решили побродить по лесу. Недалеко зайдя в бор, они ходили между деревьев инстинктивно ища грибы, но, конечно, в эту пору ничего не нашли. Надышавшись пьянящим воздухом соснового леса, они вернулись к лагерю. Настала очередь собирать богатый улов. Вадим вытащил садок из металлической сетки из воды, и бросил его на берег. Живая рыба забила хвостами, выворачиваясь и подпрыгивая на траве, но вскоре затихла. Сашка одел перчатки, нарвал крапивы, и завернул каждую рыбину в жгучие листья, не забыв добавить соли. Теперь добыча не испортиться до самого дома, даже, если температура будет очень высокой! Вадим тем временем убрал палатку и затушил костёр, потом он выпустил воздух из лодки и стал собирать всё, что было раскидано вокруг. Сашка помог убрать котелки и оставшиеся продукты. Присев на берегу перед дорогой, отец с сыном наслаждались тишиной, которую всего через три часа сменит городской шум.

Вадим вскинул руку, посмотрел на своё пустое запястье и расхохотался:

– Всё, друг, теперь ты мне будешь говорить, сколько сейчас времени!

Сашка важно посмотрел на часы и сказал:

– Без четверти два!

Обратная дорога показалась им короче, как это всегда бывает. Через три часа светло-бежевые «Жигули» въехали в город. Вадим специально поехал по Московскому проспекту до улицы Фрунзе, где на углу находился цветочный магазин фирмы «Лето». Покосившись на сына, Вадим вылез из машины и направился в магазин. Вернувшись с букетом алых роз, он небрежно сказал:

– Надо подарить тут кое-кому, Сашка.

– Кому? – спросил сын.

У Вадима был заранее приготовленный ответ:

– Очень хорошему человеку, тому, кто учит нас быть образованней, кто хочет сделать из нас порядочных людей.

– Кто же это такой?

– Думай, Сашка! А впрочем, можешь не напрягаться, сейчас для тебя это не так важно. Поехали!

В квартире стояла духота – Вадим забыл открыть форточки. Быстро распахнув окна, Каратов впустил воздух в их обитель.

– Друг, давай сейчас быстро выгрузимся, а то потом будет лень, – сказал отец, снимая с плеча мешок с палаткой.

Сашка кивнул. Они за десять минут втащили наверх все вещи, загрузили улов в холодильник, после чего Вадим наказал сыну переодеться и ждать, пока он вылезет из ванны, чтобы потом самому залезть в неё. Каратов посмотрел на большие часы, висящие в его комнате: было уже около шести. Вадим набрал воды в ванну, после чего с наслаждением окунулся в чистую тёплую воду. Понежившись полчаса, он включил душ и тщательно вымылся. Вернувшись в кухню, он увидел, как Сашка возится со щукой.

– Сын, я через час уйду, ты уж сам здесь похозяйничай, ладно?

– Да понял я, не даром ты цветы купил!

– Ну, раз понял, то и занимайся делом.

Каратов ушёл в свою комнату, выбирать костюм. Выбора-то особого не было, их – этих костюмов – у него было всего два: один он носил на работу, другой – был предназначен для всяких торжеств. Решив, что первое свидание с любимой девушкой заслуживает праздничного костюма, Вадим облачился именно в него. Осмотрев себя в зеркале, он пришёл к выводу, что это чисто выбритое счастливое лицо принадлежит молодому шалопаю, который наивно думает, что схватил бога за бороду. Усмехнувшись самому себе, Вадим обрызгал себя дезодорантом с терпким «мужским» запахом, потянул рукава белой рубашки, чтобы видны были красивые запонки, и удовлетворённый своим видом, отошёл от зеркала. Подняв левую руку, он хотел посмотреть на часы, но вовремя вспомнил, что их у него уже нет. Тогда Вадим бросил взгляд на стенные часы и убедился, что до встречи с Вероникой осталось ещё сорок минут. Дорога до школы занимала не больше пяти, поэтому Каратов решил позвонить своему другу. Сев в своё любимое кресло, он набрал номер Олега. После шести гудков трубку на том конце сняли и раздался полупьяный голос друга:

– Да, я слушаю, чёрт вас возьми!

– Привет, Олег, я привёз тебе щуку, – Вадим улыбнулся, представив удивлённое лицо Чулкова.

– А-а-а! Это звонит тот тип, который решил съездить на рыбалку без своего лучшего друга!? – заорал Олег в трубку.

– И который в компенсацию привёз ему здоровенную особь речного хищника, – в тон ему ответил Вадим.

– Это как-то примиряет друга с почти потерей веры в верность друзей, – Олег невнятной тавтологией решил озвучить своё настроение. – Когда я могу забрать, причитающуюся мне добычу?

– Наверное, завтра, Олег. Сейчас я иду на встречу.

– Конечно, у тебя опять какой-то хам на первом месте, – ухмыльнулся Олег в трубку.

– Ты не прав, Олег, но я не буду сейчас возбуждать против тебя уголовное дело! – ответил Каратов, тоже ухмыляясь.

Чулков вдруг бросил кривляться и почти трезвым голосом спросил:

– Удачно, значит, съездили?

– Очень! Предлагаю в ближайшее время выбраться туда же.

– Принято.

– Как там поживают девушки из гостиничного ансамбля? – задал вопрос Вадим.

– А, чёрт с ними! Они, Вадя, какие-то ненасытные, еле отвязался.

– Ты что, был один с ними? – удивлённо поинтересовался Каратов.

– Ну, не то, чтобы один… потом к нам присоединился мой школьный товарищ, некто Коля Мельников, но это уже не имело значения.

– Ладно, Олег, мне надо двигать, завтра встретимся на работе, пока. – Вадим повесил трубку.

Бросив взгляд на часы, он с досадой констатировал, что прошло всего десять минут. Решив всё же выйти пораньше, Вадим, заглянув предварительно на кухню к Сашке, и убедившись, что тот уже жарит рыбину на сковородке, сказал ему, что уходит. Сашка кивнул головой, не прекращая своего занятия.

Вадим схватил букет и вышел из квартиры. Как назло, ему на лестнице встретилась Настя Голубева.

– На свидание собрался, Вадим? – задала она риторический вопрос.

– Да, – коротко ответил он, не вдаваясь в объяснения.

– Красивые цветы, – сказала Настя и демонстративно вздохнула.

Каратов ничего не ответил, а только быстрее стал перебирать ногами. Настя временами становилась невыносимой в своём стремлении завлечь Вадима в свои сети.

Выйдя из парадной, он рысью, чтобы подальше уйти от Голубевой, направился в сторону арки. Оказавшись на улице Фрунзе, Вадим вздохнул свободно, и уже не спеша повернул в сторону школы. Дойдя до неё, он остановился. Присесть здесь на что-то не было никакой возможности – вокруг не наблюдалось ни одной скамейки. Оставалось только сесть на крыльцо, но это показалось Вадиму до смешного глупым. Повертев головой, и досадуя на себя за непредусмотрительность, Каратов решил дождаться Вероники на противоположной стороне, возле кустов с неизвестным ему названием. Редкие прохожие иногда проносились мимо – в вечерний час в воскресенье люди старались быть дома, смотря телевизор. Молодёжь же здесь появлялась не часто, предпочитая более весёлый Московский проспект, где располагались различные увеселительные заведения.

Потоптавшись минут двадцать, Вадим решил у первого же прохожего спросить время. Это удалось только через минут десять. Пожилая дама в застиранной кофте кирпичного цвета, нервно ответила на вопрос молодого мужчины:

– Десять минут девятого.

Вадим поблагодарил и стал вертеть головой во все стороны. Но Вероники нигде не было. Он проторчал возле кустов ещё почти час, и когда спросил время у пожилого мужчины, который выгуливал своего пса перед сном, оказалось, что время перевалило за девять. Каратов понял, что больше ждать не имеет смысла. Оглядев для очистки совести всё вокруг, он пошёл в сторону своего дома. Сначала Вадим сильно разочаровался, ругая себя за ожидание идиота, потом он стал искать оправдания для Вероники. Ведь могла она, в конце концов заболеть, или с кем-то из домашних стало плохо? Да, мало ли что могло случиться!! Успокаивая себя подобными мыслями, Вадим не заметил, как очутился возле своей парадной.