Бывшая жена. Откровенная новелла о предательстве.

– Ну, со стрельбой то у тебя все хорошо, не прибедняйся, – хмыкнул Виктор.

– Этого мало! – я глянула на него поверх очков. – Иногда приходится на задержание ездить… а там не как у ппс: забрать алкаша-дебошира, там серьезные бандиты, которые чаще всего имеют не слабую боевую подготовку.

– Ну да, – согласился Витя. – В кресле следователя хрупкой женщине спокойнее.

– Вот именно, – я вздохнула.

– А если серьезно, ты права… – задумчиво начал Витя. – На молодые трупы очень тоскливо смотреть.

– Последнее время совсем зеленых пацанов и девчонок простыней накрываем, – тоже задумчиво произнесла я, но резко оживилась. – Ладно, хватит сопли жевать! Мы не девочки с бантиками, чтобы слюнями брызгать!

– Слава Богу! – воскликнул Виктор и наконец, свернул в сторону леса, где нашли труп. – Вот это наша Анютка, узнаю!

– Да ладно тебе, – я отмахнулась.

В этот момент автомобиль остановился. Витя насильно притянул меня к себе и стал целовать в губы. Не в силах сопротивляться, я ответила мужским порывам. Такое между нами случалось регулярно. Чисто поцелуйчики, обнимашки, поглаживания. Понятное дело, что все это легко может привести к сексу. Но мне всегда удавалось стойко контролировать ситуацию.

В тот раз Витя был особенно возбужденным. Вероятно, из-за работы совсем перестал уделять внимание личной жизни. В процессе жаркого поцелуя он стал медленно задирать юбку, без всякого стеснения оголяя ляжку, пальцы цепко сжали ногу. Я нервно вцепилась в наглую ладонь.

– Витя! – сорвалось с моих губ. – Мы договаривались, что ты меня не трогаешь в этих местах.

– Анют, может, хватит меня мучить? – послышался дрожащий голос, горячее дыхание обожгло лицо.

– Чем же я тебя мучаю? – этот вопрос уже становился дежурным для нашего общения.

– Хочу тебя, – на этих словах Витя насильно притянул мою руку к себе.

– Перестань, – прошептала я и осторожно сжала крупный бугорок на джинсах.

– У меня встает сразу, как только ты подходишь близко, – жарко прошептал искуситель.

– И как ты с таким стояком работать будешь? – я чуть крепче сжала бугорок.

– В джинсах этого не заметно, – мужчина пожал плечами, его взгляд наполнился мольбой.

– В принципе, да, – я кивнула и зачем-то продолжила массировать мужчину.

– Сожми сильнее, – проглотив ком в горле, Витя откинулся в кресле и закрыл глаза, по его телу пробежала судорога.

– Маньячина, – я смущенно улыбнулась, усиливая нажим. Как обычно, Витина твердость казалась мне настоящим чудом природы.

– Ах, – его возбуждение стремительно росло.

– Ладно, – я вздохнула. – Побаловались и хватит.

– Подожди! – не открывая глаз, Витя вцепился мне в руку. – Еще немного…

– Ты дурак? – я продолжила массаж бугорка. – В штаны ведь кончишь.

– Ну да, – Витя кивнул и стал нервно расстегивать ширинку.

– Давай быстрее, – я помогла достать разгоряченный пенис на волю. – Работать пора.

– Ага, – послышался дрожащий голос. – Можно и быстрее…

– Давай! – я тут же начала ритмичное движение рукой.

– Ох! – Витя откровенно задыхался в приступе возбуждения и буквально через десять секунд зажмурился. Он несколько раз дернулся, после чего открыл глаза, лицо светилось усталой улыбкой.

– Давно не было? – этот вопрос вырвался из меня автоматически, чтобы хоть как-то прокомментировать такую скорострельность.

– Давно, – тяжело дыша, ответил Витя. – Скажи, неужели мы не можем отдохнуть вместе, хотя бы разок?

– Ты опять начинаешь? – в моем голосе послышалось возмущение. – Хватит того, что между нами есть.

– Мне этого мало, – Витя усмехнулся.

– Разговор окончен! – отрезала я. – Идем работать!

– Как скажешь, – Витя грустно вздохнул. – Но для начала надо привести себя в порядок.

– Держи, бедолага! – захохотала я, бросая ему упаковку влажных салфеток.

– Спасибо, – он кивнул.

– Давай быстрее! – я поспешно выскользнула из машины.

Да, между нами изначально были странные отношения. Мне постоянно хотелось разрядить его, избавить от стояка, словно это моя обязанность. Думаю, мне тупо нравилось дрочить ему, но колечко на пальце мешало идти на полный контакт. Странным образом, мне казалось, что наши шалости невинны и не являются изменой. Никаких угрызений совести по этому поводу не наблюдалось. Бред, конечно… по сути, это уже измена… наверное…

Вообще, странно, что Витя был таким голодным, он ведь совсем не убогий. Вряд ли у такого мужчины могли бы возникнуть проблемы с сексом. Он тупо ждал, когда я созрею на полноценную измену, поэтому редко занимался этим, уверена на сто процентов. Его сексуальное влечение ко мне казалось неизмеримым. Собственно, оно было взаимным. Но мне приходилось играть роль замужней женщины, которая не может позволить себе ничего, больше поцелуев и петтинга.

– Хочу тебя, – постоянно твердил Витя.

– Хотеть не вредно, – всякий раз было ему ответом.

Эти фразы звучали настолько часто, что их смысл становился слишком очевидным. Тем не менее я продолжала удивляться: почему этот видный мужчина не пользуется симпатией наших женщин. Они ведь регулярно строят ему глазки. Да, в нашем отделении достаточно голодных баб, которые в любой вечер будут рады приглашению “на чашечку чая”, но Витю они совершенно не интересовали.

Возвращение маньяка

Наши сотрудники сразу разбежались по толпе, чтобы найти, как можно больше свидетелей и опросить, а мы с Витей приблизились к карете “скорой помощи”. Я достала резиновые перчатки и маску, мои руки дрожали, распрямляя спутанные пальчики. Честно говоря, внутри бушевало острое желание бросить это занятие, но прикосновения к мертвому телу голыми руками не соответствует технике безопасности. Увидев нас, сотрудники “скорой” разошлись, перед моими глазами предстал труп обнаженной девушки, лет двадцати на вид. Ее хрупкое тело было бледным, как поганка, глаза обесцветились и бессмысленно “смотрели” перед собой.

Я мгновенно вспомнила разговор в машине, бросив косой взгляд в сторону Вити. Резким движением он тоже нацепил маску и перчатки, после чего присел на корточки перед покойной. На ее щеках засохли тонкие полоски крови, которые тянулись от уголков губ к шее, спина была пробита тупым предметом, в результате чего тело неестественно выгнулось. Положение левой ноги упрямо твердило о серьезном переломе и разрыве связок. Почувствовав резкий запах, я нацепила маску и присела на корточки.

– Опять ни документов, ни личных вещей, – сорвалось с моих губ.

– По ходу дела разберемся, – голос Вити показался мне напряженным.

– Слушай, похоже на синяки… – задумчиво произнесла я, внимательно разглядывая огромные бледные груди.

– Изнасилование, – констатировал Витя.

– Почему ты так думаешь? – я бросила в него резкий взгляд.

– Предполагаю, – ответил он. – Во-первых, на ней нет одежды, во-вторых, нога сильно вывернута, словно было сопротивление.

– Когда ей раздвигали ноги, – подытожила я.

– И еще! – Витя указал на вагину.

– Что? – я удивленно уставилась на него.

– Вроде бы сперма, – пояснил он.

– Ты уверен? – мой взгляд стал напряженным.

– Нет, но похоже… – мужчина пожал плечами.

– Похоже, – согласилась я.

– Уверен, что эксперты подтвердят, – себе под нос буркнул Витя.

– Блять! – я резко глянула на него. – Третье изнасилование за последние два месяца… как думаешь, это наш "друг"?

– Не думаю, а уверен! – коллега аккуратно убрал мертвые “соломенные” волосы с лица покойной.

– Точно! – я мрачно уставилась на ее лоб. – Опять нарисовался этот псих! – на лбу жертвы ножом был вырезан небольшой кружок, а в нем буквы: “БЖ”.

– Этот псих никуда и не исчезал, – Витя вздохнул.

– Знаешь, – спокойно начала я. – А ведь по типажу эта девушка точно такая же, как и две предыдущие: блондинка с миниатюрным телосложением и большими сиськами.

– Точно, – согласился Витя. – Но такие девушки встречаются нечасто…

– В смысле? – в недоумении спросила я.

– У девушек такого телосложения редко бывает большая грудь, – Витя развел руками.

– Ну да, – я кивнула. – И что это значит?

– Это значит, что преступления будут повторяться не слишком часто, – Витя пожал плечами. – Поэтому мы успеем поймать этого придурка, пока количество убийств не сломало нашему отделению статистику.

– Опять ты о статистике печешься! – я шепотом засмеялась.

– А что, не должен? – Витя нахмурился.

– Ты лучше о девочке подумай! – я указала на труп. – Совсем молодая, вся жизнь впереди была.

– А что о ней думать? – удивленно спросил Витя. – Ей уже все равно, а нам статистику портить нельзя.

– Ты неисправим, – я покачала головой.

– Нет, а ты че? – голос Вити дрогнул. – Хочешь, чтобы наша статистика рухнула?

– Так, ладно! – через вдох начала я. – Иди опроси бабку, которая нашла труп.

– Как скажешь, – Витя лениво направился в сторону толпы.

Я открыла портфель, и достав служебный фотик, сделала несколько снимков для экспертов.

– Эх, девчонки, что же вы себя не бережете совсем, – сорвалось с моих губ. – У тебя и жизнь то не началась еще, а ты уже к праотцам отправилась.

Молодость девушки не давала покоя. Чувство жалости и обиды за поколение сдавило сердце. Наверное, Витя прав: совсем размякла. Желание плакать было нестерпимым, словно эта девчонка моя сестра или подруга. Мысленно я просила прощения за то, что не выполнила свой служебный долг, не сберегла жизнь, хотя в целом, это было достаточно странно. По большому счету, моя служба здесь не при чем, она не имеет прямого отношения к защите граждан, так как содержит несколько иные функции. Долг следователя – докапываться до сути, чтобы наказывать тех, кто убивает.

Тем не менее на душе было невероятно стремно, словно все это тяжкой виной лежит на мне, а не на убийце. Мой взгляд окончательно наполнился тоской, напряженно разглядывая девочку. По сути, осматривать трупы – часть моей работы, но в последнее время становилось совсем невыносимо. Вместо того, чтобы привыкнуть, я тупо размякла, распустила сопли по погонам.

Это совсем не похоже на меня – владение собой является основой моего мировоззрения. Наверное, именно так мне удалось добиться уважения и занять должность следователя по особо важным делам. Раньше мне частенько приходилось скрывать эмоции, чтобы выглядеть беспристрастной, поддерживать авторитет. Только теперь все по-другому: хочется бросить все, провалиться в забытье, не смотреть в пустые, мертвые глаза людей, которые не успели ничего, кроме как умереть. Что может быть ужаснее, чем смерть в таком молодом возрасте, когда вся жизнь впереди?

“Я не могу больше работать в этом проклятом море трупов, мне надоело купаться в крови! – мысли яростно атаковали голову. – Я хочу жить! Жить, творить и любить, дарить этому миру радость, которую нельзя купить за деньги. Радость, которую нельзя продать, несмотря на то, что в этом долбанном мире мы все проданы по сто раз!”.

Но, как обычно, долг полицейского не позволил долго распускать сопли, и мне пришлось взять себя в руки. Других вариантов не было, так упрямо твердила ситуация.

Когда я вернулась в кабинет, он был открыт. Кажется, мои кулаки напряженно сжались.

– Твою мать, Даша! – голос прозвучал раздосадованно. – Опять ушла куда-то и кабинет не закрыла. Двадцать три года, а ума как у подростка!

Я посмотрела на часы. 11:20. Рабочий день едва начался, а усталость уже валит с ног.

"Это стресс!", – пронеслось в голове. Я бросила портфель на стол и устало плюхнулась в кресло. В этот момент в кабинет вошла моя бедолага-помощница.

– Доброе утро, Анна Сергеевна! – воскликнула она.

– И тебе доброе утро, Дашенька! Кофеек? – по моему лицу растянулась вялая улыбка.

– Да, – девочка кивнула, ее глазки загорелись. – Хотите?

– Давай, – я махнула рукой, как бы приглашая ее за свой стол. Девушка присела на стул, где обычно сидят допрашиваемые и развязала пакет с конфетами.

– Послушай, Даш, – нервно протирая очки, начала я. – Закрывай дверь, когда уходишь. Хотя бы сейчас, пока расследование по Казаковым не закончилось. Ты и представить не можешь, какие документы лежат в моем сейфе. А ты сама знаешь, что он сломан и не закрывается…

– Ну, не уволят же Вас за эти документы, Анна Сергеевна! – Дашка весело засмеялась, но тут же замолкла, увидев выражение моего лица.

– Уволят? – я резко надела очки. – Ах, девочка, жизни ты не знаешь… в моем сейфе имеются такие бумаги, за потерю которых мы с тобой будем рыб кормить в местной речке.

– Хорошо, Анна Сергеевна, я поняла, – тихо ответила Даша, ее взгляд стал испуганным. Я кивнула в знак одобрения. Даша периодически подливала мне кофе и что-то рассказывала про своего нового парня. Он такой страстный, так хорошо целуется и опытный в сексе, а его член… крупный, красивой формы и вкусно пахнет интимным мылом.

Разумеется, моя внимательность оставляла желать лучшего, мысли были далеки от Дашеньки: задушевные разговоры с зеленой девчушкой не могли отвлечь от проблем. Так или иначе, я всегда внимательно ее слушаю, что-то подсказываю, если есть необходимость и в целом, ценю доверие.

Женя

Ближе к шести вечера я созвонилась с подругой Женей, договорилась о встрече и стала собираться. Других вариантов не наблюдалось, мне катастрофически хотелось выговориться.

– Дашенька, – начала я, поправляя волосы перед зеркалом. – До завтра меня не будет.

– Хорошо, – девочка кивнула.

– Если что, на телефоне! – мой взгляд стал серьезным. – И не забывай закрывать кабинет, пожалуйста. Это очень важно! – я улыбнулась помощнице и быстро вышла.

"Мне срочно нужна собеседница-ровесница! Хочу выпить с подругой и все ей рассказать, иначе меня разорвет от переживаний…", – пронеслось в голове. Я вызвала такси и быстро добралась до места.

– Блять! – Женька усмехнулась, пропуская меня в прихожую. – Просила же переодеваться в гражданскую одежду, когда приходишь ко мне.

– А че такое? – я шутливо толкнула женщину в плечо. – Ты же законопослушная…

– Все равно стремно, когда гость в ментовской форме! – Женька весело засмеялась.

– Ничего, переживешь! – я снова толкнула ее в плечо. Женя – моя подруга детства. Красивая, умная женщина. Несмотря на легкую полноту, она пользуется гораздо большим успехом у мужчин, чем я со своим стройным телом. Нет, она совсем не толстая. Скорее, пышная и очень аппетитная. Ее натура достаточно дерзкая, раскрепощенная. Жизнерадостность и секс волнами исходят от каждого движения, от каждого слова.

Где бы мы не находились вместе, эта красотка всегда забирает мужское внимание на себя. Но почему-то я никогда не испытывала к ней чувства конкуренции, а напротив: искренне радуюсь любым ее победам. Мы дружим всю жизнь. Нам было полгодика, когда нас познакомили наши мамы. Они тоже были подругами детства, пока мама Жени не умерла от рака желудка. И между нами настоящие родственные чувства.

Наверное, я за двоюродных сестер бы столько не отдала, сколько отдам за Женьку. Кровные родственники всю жизнь считали меня какой-то неполноценной. Никто не хотел играть со мной в детстве. Никто не принимал мое нестандартное мышление в юности. И Женька тоже последнее за меня отдаст. Ее отношение ко мне не изменится ни при каких обстоятельствах…

Я могу сказать, что напилась, вследствие чего переспала с четырьмя незнакомцами и теперь болею СПИДом или убила человека, стала лесбиянкой, планирую уйти в монастырь… ее мнение обо мне действительно не изменится. А если изменится, она просто обнимет и будет молча сидеть рядом, вытирая слезы. Эта женщина – моя сестра. Настоящая сестра, а не такая, которые природой даны по крови.

Поэтому именно к ней я приехала в трудную минуту. В минуту, которая требует поддержки и понимания. Проводив меня в кухню, она достала из холодильника две полторашки пива.

– Убери! – резко сказала я и звонко поставила на стол бутылку виски.

– Поняла… – растерянно произнесла Женя. – Все серьезно.

– Серьезно, – подтвердила я. Женька поставила на стол две рюмки и небольшую конфетницу, после чего присела, ее взгляд был наполнен тревогой. Кажется, она перебирала в голове вихри мыслей “что стряслось”, и что именно ей сейчас поведает гостья. Мы долго сидели, пили виски и общались. Но только когда бутылка опустела наполовину, мне удалось рассказать о том, что Саша уже третий раз напивается, избивает и насилует меня.

– Пиздец, – выдохнула Женька. – Слушай, это не шутки. Знаешь, какие неприятности могут быть со здоровьем?

– Знаю, – мой голос дрогнул.

– Ань! – на мгновение лицо подруги стало мрачным. – Что будешь делать?

– Пока не решила, – я пожала плечами.

– Короче! – Женька легонько ударила ладонью по столу. – Каждый раз, когда он будет бухать, ночуешь у меня. И вообще, при любом раскладе беги ко мне, я дам тебе ключи. А еще тебе необходимо прийти ко мне на осмотр.

– Я думала в поликлинику сходить… – мой голос прозвучал растерянно.

– Анют, ну какая к черту поликлиника? – возмутилась подруга. – На хрен тебе чужой гинеколог, когда есть свой, персональный? – она улыбнулась и артистично выделила последнее слово.

– Ну, может ты и права, – я вздохнула.

– В принципе можно и здесь провести осмотр, – Женя серьезно посмотрела на меня.

– Как это? – я ответила вопросительным взглядом.

– А чего тебе зря мотаться? – спокойно произнесла подруга. – Может, ничего серьезного и нет вовсе…

– Думаешь? – я закусила губу.

– Предварительный осмотр можно провести на дому, – повторила Женька. – Если у меня будут какие-то сомнения, проведем полный осмотр в кабинете.

– Ладно, давай! – я махнула рукой. После этого Женька отвела меня в зал.

– Раздевайся! – резко сказала она. – А я пока зеркало подготовлю.

– Прямо здесь? – мой голос снова наполнился неуверенностью.

– Смелее, Анют! – захохотала Женька, чем-то вонючим протирая гинекологический расширитель. – Ты кого стесняешься, дурочка? Гинеколога с двадцатилетним стажем?

– Я не стесняюсь, – сорвалось с моих губ.

– Извини, кресла нет… Ложись на кровать, уж как-нибудь пристроюсь… – Женя смущенно улыбнулась.

После осмотра мы молча сидели в кухне за столом. Женя как-то странно глянула на меня, и тихонько вздохнув, резким движением разлила виски. В эти моменты я была готова взорваться от напряжения. Оно буквально поселилось внутри, сковав все мысли, которые только могут родиться в такой ситуации. Наконец, мое терпение лопнуло.

– Жень, – я проглотила ком в горле, – ты меня пугаешь. Что там?

– Пока не знаю, – подруга залпом выпила и снова глянула на меня. – Короче, к черту работу… завтра бегом ко мне. Кажется, у тебя разорвана слизистая и намечается опухоль. Мне надо осмотреть все профессионально. В кресле, с нормальным светом, с инструментами. Возможно, зараза попала. И еще: есть подозрение, что удар в лобковую кость не прошел бесследно. Травма, определено, имеется, однако сейчас сложно сказать, насколько серьезно.

– Твою ж мать, – пробормотала я и резко выпила.

– Ладно, прорвемся! – тихо произнесла моя докторша, но было видно, что она сама не уверена в этих словах.

– Надеюсь, – я напряженно закусила губу.

– Че раскисла, диагноз еще не поставлен! – Женька пыталась подбодрить меня всеми путями.

– Нормально все, – я махнула рукой.

– У тебя лучшая подруга – врач! – словно делая открытие, воскликнула Женька.

– Это ты к чему? – мое лицо расплылось в легком смущении.

– Это я к тому, что не пропадешь, – Женька пожала плечами.

Моя роль

Ближе к ночи, когда я вернулась домой, Саша встретил меня с улыбкой и теплом. Разумеется, он не добился ничего, кроме равнодушия. На этот раз оно было искренним. Мне действительно стало плевать на него. Хотя и без его выходок наше общение давно стало таким. Однако под чувством вины Саша постоянно пытался заговорить со мной, но не мог найти подходящих слов и в какой-то момент решил действовать без них:

Когда я встала возле чайника, чтобы приготовить кофе, он подошел сзади и обнял. Его руки легли мне на живот, губы коснулись шеи. Честно говоря, все желание пить кофе мгновенно растворилось в напряжении этих объятий. Кажется, мое лицо исказилось в гримасе отвращения, словно ко мне прикасается какой-то заразный бомж. По телу пробежала дрожь. Это было похоже на подсознательный страх. Я небрежно убрала мужские руки с живота и медленно повернулась лицом.

– Не прикасайся ко мне, пожалуйста, – мне хотелось, чтобы голос звучал без эмоций, хотя они разрывали меня изнутри.

– Да что случилось? – возмутился Саша.

– Пока ничего, – я пожала плечами.

– А что может случиться? – в голосе Саши послышался сарказм.

– Думаешь, ты под защитой ангела и с тобой ничего не случится? – я искренне удивилась.

– Всякое может быть, – спокойно произнес супруг.

– Вот и не доводи до этого, – было ему ответом.

Я вышла из кухни, демонстративно толкнув мужчину плечом. В душе все перевернулось. Если первые пару раз мне удалось стерпеть, то в третий, когда по моей голове, ребрам и животу “прогулялись” крепкие мужские кулаки, а в обеих дырках побывали жесткие ребра насадки, чувства к этому человеку стали угасать. Мы прожили вместе 18 лет. Через месяц у нас должна быть годовщина… однако мне уже было наплевать – больше это не мой праздник.

А Саша достал бутылку водки и устало расселся за столом, включил кухонный телек. Я приблизилась, присела перед ним на корточки.

– Значит, так! – мой голос был уверенным, ровным. – Слушай меня внимательно…

– Анют, – Саша проглотил ком в горле. – Остынь. Просто забудем и все.

– Забудем? – я усмехнулась. – Своими насильственными действиями ты причинил серьезный вред моему здоровью и нанес травму ударом в живот… Пока ты еще трезвый, послушай меня.

– Анют, – простонал Саша, – я же попросил…

– Заткнись! – перебила я. – Слушай и молчи. Видимо, ты забыл, кем я работаю…

– А при чем здесь твоя работа? – в недоумении спросил супруг.

– Если еще раз ты поднимешь на меня руку или каким-то другим способом применишь силу, в твоей машине, где-нибудь в бардачке или багажнике найдут партию нехорошего товара… – на этих словах я стрельнула глазами. – А, может быть, ты хочешь “паленый” пистолет, на котором несколько трупов?

– Ты же лучше меня понимаешь, что без свидетелей ничего не получится, – кажется, Саша не верил мне.

– У меня получится, – я пожала плечами.

– Интересно, каким образом? – с ухмылкой спросил Саша.

– Поверь, все произойдет как в кино! – заявила я. – Полиция приедет внезапно и свидетели найдутся… – наверное, в этот момент мой взгляд стал пронзительным.

– И что они мне предъявят? – по лицу Саши растянулась ухмылка.