Бывшая жена. Откровенная новелла о предательстве.

Роза Грей

Бывшая жена. Откровенная новелла о предательстве.

Анна прошла через множество страданий, прежде чем смогла обрести душевное равновесие. Ей удалось стать тем человеком, который больше не задается вопросов: “что такое счастье”, потому что ответ теперь очевиден. В голове созрела ясная картинка, как устроена вселенная, в которой человеческие желания воплощаются в жизнь только через боль и разочарования.

Разумеется, такие люди не любят говорить о себе, но история написана от первого лица для полного погружения в переживания и муки главного героя. А насколько правдива эта история, покажет лишь сам читатель. Каждый со своим восприятием действительности. Поэтому очень важно, чтобы читатель понял, что происходило в душе героини все это время, и ответил на главный опрос: как бы он поступил на ее месте.

Разумеется, Анна и не подозревала, что гнусный поступок мужа приведет ее к таким интересным поворотам. Предвидеть такое не может никто. Это называется судьбой. Той самой, которая открывает новые дороги, и если бы всего этого не произошло, как наша героиня смогла бы почувствовать себя счастливой?

Все приведенные в этом рассказе события можно было бы отнести к числу тех счастливых случайностей, о которых так часто пишут в популярных газетах. Но согласна ли с этим главная героиня? Пусть она сама расскажет об этом…

Глава 1. Последняя капля терпения

Я лежала на животе и тихо скулила. Придавливая всем весом, супруг похотливо раскачивался на моей спине, его дыхание обжигало затылок. И я не знала, что больше угнетает, острая боль в заднем проходе или унижение от того, что меня насилует близкий человек: уже третье воскресенье подряд Саша напивался, жестко избивал и трахал меня в зад без какого-либо согласия.

Я понимала, что завтра он будет просить прощения, этого больше не повторится и так далее. Но как только в глотку попадет алкоголь, начнет таскать меня за волосы, называть шлюхой, обвинять в несуществующей измене и моя жопа снова окажется во всем виновата: анальный секс – это его “метод воспитания”. Макаренко, хренов.

И Бог с ним, если бы это был обычный анал… Увы, пьяному долбоебу этого катастрофически мало… он использовал огромные насадки, которые надеваются на член и распрямляются по всей длине. И самое страшное не в насадках, а в том, что на них расположены жесткие ребра и шипы. По мне, так они созданы для какой-то пытки, а не для удовольствия. Моя чувствительная слизистая оболочка не способна воспринимать даже легкие рельефы, а на эти и смотреть больно.

Мне постоянно вспоминались различные порно-ролики с подобными экспериментами. Только в этих видосах участвуют женщины, которые изначально дали на это согласие. Кроме того, они натренированы принимать в себя любые предметы. А меня к такому никто не готовил… мое отношение к анальному сексу всегда было отрицательным, такие развлечения казались недопустимыми.

Странно, что член Саши вообще мог стоять в таком пьяном состоянии. Возможно, его возбуждала моя покорность или собственное величие: справиться с хрупкой женщиной для таких, как он – предел мечтаний. Хотя раньше ничего подобного за ним не наблюдалось. Двадцать лет назад, когда я выходила замуж, этот мужчина был настоящим рыцарем и полноценно оправдывал свое имя Александр, которое переводится как "защитник".

Черт его знает, сколько он выпил, но из-за опьянения не мог кончить. Собственно, поэтому анальные “развлечения” продолжались нереально долго. Ну, или мне так казалось. Острые ребра насадки разрывали внутренние ткани задницы. Это было похоже на желание посрать и сдохнуть одновременно. Да, тупо сдохнуть, лишь бы не испытывать эти ощущения.

Во влагалище все так же полыхало и горело, потому что буквально за полчаса до анальных “радостей” в нем бурно двигался нестандартных размеров фаллоиммитатор с такими же огромными ребрами, которые к хуям расцарапали все внутри. Откуда вообще взялись эти суровые фаллосы – мне неизвестно. Нет, в роли дополнительной стимуляции между нами частенько мелькали различные секс-игрушки. Но, во-первых, они были приемлемого размера. Во-вторых, гладкие и приятные на ощупь. Ни о каких рельефах и шипах не шло и речи.

Я лежала щекой на подушке. Мое лицо расплылось в слезах и соплях… кажется, они были везде: на носу, губах, подбородке и наволочке. Саша с каким-то нереальным наслаждением запихивал в меня свой огромный орган. Я чувствовала, как он разрывает прямую кишку и глухо ныла. Мне пришлось “убавить громкость”, чтобы не получить по голове. Она и так уже пульсировала от серии мощных тумаков. Никогда я не чувствовала себя такой поверженной.

Наконец, Саша резко дернулся и замер, из его груди вырвался какой-то звериный стон. Мощный член яростно сокращался, выбрасывая в глубину моего тела густые порции семени. Несмотря на страшное напряжение в заднем проходе, я испытала колоссальное облегчение от завершения этого ада.

– А! – сорвалось с мужских губ.

Дернувшись еще несколько раз, Саша устало перевалился на спину. Почти сразу послышалось сопение спящего человека. Беззвучное рыдание разрывало мое сердце на части, голова становилась горячей, но прервать приступ слез не удавалось.

Шатаясь словно в тумане, я прошла в ванную и закрыла за собой дверь. Мое тело все еще дрожало от страха, по ляжкам текли ручейки спермы. Ничего подобного в нашей постели никогда не происходило. Дрожащей рукой я провела между ягодицами и в недоумении уставилась на окровавленную ладонь. Новый приступ слез мгновенно овладел мной, спина прижалась к холодному кафелю.

– Твою мать… – изнемогая от наплыва негативных эмоций, я медленно сползла спиной по стене и села на корточки.

Из меня непрерывно рвались какие-то неразборчивые хныки и мычания, приступ отдышки заполнил легкие, в порыве горечи хотелось рвать на себе волосы. Но вскоре я успокоилась и подошла к раковине, включила воду. В этот момент внутри поселилось страшное презрение к самой себе, словно все случившееся тяжелой виной лежит на мне. Подняв глаза, я посмотрела в зеркало и ужаснулась.

“Боже, какое ничтожество…”, – пронеслось в голове.

И в этом был некоторый смысл: я давно убеждена, что вся моя проблема заключается во внешности, ведь когда женщина молода и красива, ею восхищаются, дарят подарки, хотят оберегать, защищать и всячески заботиться. А что взять с меня, с 42-летней бабы? Мое тело теперь – частная собственность. Разумеется, мужская логика здесь проста: куда она, старушка, денется? Дал по башке и делай с ней все, что пожелаешь.

Нет, уродиной меня никто не считает, моя внешность вполне привлекательна и ухожена. Над нею я работаю уже несколько лет, с тех пор как поняла, что не молодею… мое худощавое тело прошло некоторый курс фитнеса и стало крепким, подтянутым. Тогда же в голову пришло решение о смене имиджа: я пошла в салон, где талантливый мастер сделал мои волосы волнистыми и добавил к естественному черному цвету эффект пепельного оттенка.

Но меня очень смущают морщины на лице. Как мастера не боролись с этим, все без понта. И я уверена, что супруг подсознательно высказывает свое неуважение ко мне как к женщине, именно из-за “несвежей” внешности. Конечно, только по пьяни… так устроен мужчина: красивая женщина для него как цветок, за которого он хочет нести ответственность, а старые цветы уже бессмысленно поливать.

В остальном ко мне сложно придраться: я неплохо зарабатываю, при этом в доме всегда чисто, уютно и свежо, одежда постирана и разложена по местам, на плите есть что-нибудь горячее.

"Значит все дело во внешности…” – по-прежнему вертелось у меня в голове.

Продолжая дрожать от пережитого стресса, я приняла душ и направилась в кухню. На столе стояла бутылка водки, которую не допил Саша. Словно по команде, рука решительно наполнила половину граненого стакана. Кажется, в этот момент мои глаза сверкнули дьявольским огоньком. Недолго думая, я опустошила налитое и едва не задохнулась в приступе кашля: водка определенно не для меня, мое сердце принадлежит коньяку и виски.

Но я не купила себе алкоголь, так как не планировала выпивать. Моя измученная задница плюхнулась на угловой диванчик, с губ сорвался усталый выдох. В некоторые моменты было странное ощущение, словно мне довелось разгрузить Камаз с цементом.

Чиркнув зажигалкой, я включила кухонный телек. Постепенно водка разлилась по нервной системе и мне стало значительно легче. По крайней мере, уже не хотелось плакать. Слезы высохли, жизнь продолжилась. Однако желание придушить ублюдка никуда не делось. И это достаточно странное желание: придушить мужа… он же родной… или уже нет? Был родной, а стал чужой. Просто чужой мужик…

И что с этим делать? Зачем он теперь мне нужен? Чтобы жизнь казалась кинофильмом, где я главная героиня, готовая простить все ради любви? Ради любви, которая унижает и калечит меня? И по сюжету мне необходимо отвергнуть эту любовь, но это против сердца. Так должна выглядеть наша жизнь?

Странно. Мне казалось, что мужчина оберегает свою женщину от любых проблем, и не добавляет новых. Ведь раньше было именно так. Почему сейчас Сашу не волнует то, что волнует меня? И вообще… когда было это "раньше" уже и не вспомнить… лет двадцать назад… и к чему все пришло? Саша даже смотрит на меня с усмешкой, словно презирает.

Кто я теперь для него? Престарелая жена, которую он готов бросить, потому что разлюбил? Или просто личная вещь для удобства и комфорта? Как оценить происходящее, не сравнивая прошлое и настоящее? Чего этот урод хочет добиться? Быть может, мне надо умереть? Это ему необходимо? Он же сам частенько утверждает, что я не женщина, а растение, которое поздно поливать. Кажется, меня уже тянет уйти от него… вполне возможно, что этим все и закончится.

Но почему-то внутри живет надежда на то, что все наладится. А что именно должно наладиться? Какое чудо может перечеркнуть то, что со мной сделали? Не знаю, как избавиться от этого. А быть может, не хочу знать. Важно лишь одно: мне не стоит стыдиться своего решения, относительно супруга. И не важно, каким жестким будет это решение: тупо развестись или уничтожить подонка… сломать его, растоптать в прах, не оставив ни капельки чести и самоуважения.

Но мне страшно. Вдруг за пеленой этой злобы я пойму, что согрешила, возможно, даже не заметив этого. Саша ведь извинился… он осознал? Или нет? В целом, мне уже наплевать, что с ним будет… надоело думать за двоих, я буду думать только о себе и своей выгоде. Эти мысли стали частью моего нового мира, в котором честь – главный источник вдохновения. Думаю, это вдохновение приведет меня к чему-то новому, неизведанному, где война полов примет ошеломительный размах.

И, если повезет, после этой "войны" в душе сохранится хоть что-то от меня прежней. Только шансов на это чертовски мало: мое эго отчаянно стремится к саморазрушению, словно живет раздвоением личности. Возможно, мне придется стать кем-то еще, но это уже не так важно. Мне нужно умиротворение, чтобы воспринимать мир спокойно, как раньше… и я не имею никакого желание нести ответственность за то, что со мной сделали.

По сути, у женщины не должно быть обязательств перед тем, кто ее трахает, и уж тем более перед тем, кто трахает против воли. Это прерогатива мужчин, они же все решают за нас. И казалось бы: в сексе мужчине позволено все что угодно, поскольку он берет на себя полную ответственность, но в какой-то момент оказывается бессильным перед решением своей женщины, которая по сути управляет всем остальным…

Всем, что неподвластно мужской психике: сохранением отношений. Ими может заниматься только женщина. И не потому что мужчине наплевать. Дело в другом – женщина хитрее и мудрее. Ей просто ни к чему разрывать связь, оставаться одной, если на это нет весомых причин, как у меня. Собственно, поэтому мужчины пускают все на самотек, не предпринимая никаких действий во время разлада отношений.

Но ответственность никто не отменял. Вот и пусть отвечают за свои поступки, а мы подчинимся: женщины играют по мужским правилам, несмотря ни на что. Это фальшивая правда жизни. И мы платим за эту правду слишком высокую цену, которую сами назначаем. Платим добровольно, без выебонов…

Других вариантов быть счастливыми нет и быть не может, как нет и судьбы, которая способна принять другое решение, изменить порядок взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Поэтому надо извлекать максимальную пользу из того, что есть.

Глава 2. Недоброе утро

Как обычно, в семь утра я сидела в рабочей форме и жевала бутерброд, заливая его ароматным кофе. По телеку рассказывали всякую неинтересную дичь, которая не привлекала никакого внимания. Главным эпицентром мыслей были – кофе и бутерброды.

Но как только на пороге кухни появился Саша, завтрак закончился. Я буквально бросила тарелку с кружкой в раковину и попыталась выйти из кухни. Однако сделать это мне не удалось: Саша преградил путь.

– Анют, малыш… – дрожащим голосом начал он. – Прости, я что-то натворил вчера, да? Ни хрена не помню.

– Все в порядке, – я покачала головой, – садись, завтракать.

– Давай поговорим, – супруг присел за стол.

– Я опаздываю на работу, – мой голос прозвучал равнодушно. – Думаю, тебе тоже надо поторопиться.

– Да мне то чего? Начальство не опаздывает… – тихий смех сорвался с мужских губ.

– Ешь, а мне пора! – я взяла с плиты сковородку и с грохотом поставила ее перед ошарашенным лицом.

– Спасибо, – с какой-то иронией пробурчал супруг.

В прихожей я рывком накинула рабочий пиджак и встала перед зеркалом. Ну и что, легкие морщинки, подумаешь… все равно красотка: глазки крупные, выразительные. Оправленные в стильные прямоугольные очки, губки влажные, чувственные, форменный пиджак на стройном теле выглядит солидно, белоснежная рубашечка и галстук, юбочка строгая, но не скрывает сочные, округлые бедра.

"Эх, суровая Анна Сергеевна… – мысленно усмехнулась я. – Кто бы из подчиненных мог подумать, что вчера тебя жестко ебали в зад против твоей воли…”.

Мой автомобиль уже вторую неделю находился в сервисе, и я по привычке вызвала такси. Не знаю, что там делали с моей машиной, но “ремонт” затянулся неоправданно долго. Ведь проблема носила исключительно косметический характер: недавно дворовая шпана нацарапала мне на двери "менты козлы". И работникам сервиса всего-то надо было покрасить дверь.

Дорога до работы казалась мне вечной, потому что я не знала сколько времени, а доставать телефон было чертовски лень, мне совсем не хотелось шевелиться: все тело жутко ныло от синяков и ссадин. Они были везде… на груди, которую Саша хлестал плеткой, на животе: его жестоко щипали и хлопали огромной ладонью, на лобке, наконец, познавшем твердость мужского колена.

Ягодицы были истерзаны той же плеткой, и я с трудом сидела на них. В заднем проходе и влагалище было неописуемо горячо. Мне казалось, что там все треснуло от сухости, наружу вот-вот польются страдания, пережитые этой страшной ночью. Когда я вышла из такси, на часах было семь сорок.

“Успеваю покурить”, – пронеслось в голове, руки суетливо копошились в сумочке в поисках сигарет.

На улице был непередаваемый воздух. Я уж и забыла, как пахнет весна. Конечно, о весне говорить было рано. Однако зимних запахов уже не наблюдалось. Я закурила и стала наслаждаться добрым утром, несмотря на то, что в голове неумолимо крутились вихри негатива.

– Доброе утро, товарищ старший лейтенант! – послышался бодрый голос сержанта ппс.

– Доброе утро, Леш… – по моему лицу растянулась вялая улыбка. Мне вдруг показалось, что этот смазливый паренек все знает и смеется надо мной: какой-то необъяснимый психоз захватил голову. Выбросив окурок в урну, я вошла в здание.

– Доброе утро, Анют… – словно нехотя, произнес дежурный.

– И тебе доброго утра, Андрей Валерьевич, – я снова изобразила улыбку. – Давай ключи, пойду поработаю, что-ли.

– Да не вопрос, – сквозь зевоту произнес наш бравый работник поста.

В этот момент у меня в голове снова созрело странное впечатление, что всем известны мои проблемы. И этот “пожилой” мужчина все видит насквозь. Словно, своей мудростью он знает, как прошла “веселая” ночка, но не знает, чем помочь. Взяв ключи и табельный пистолет, я расписалась в журнале, после чего лениво побрела в свой кабинет. Желание поскорее скрыться за родной дверью было невыносимым.

Меня не покидало ощущение, что Андрей Валерьевич смотрит мне вслед все тем же сожалеющим, душевным взглядом. Я пыталась делать ровные, уверенные шаги, хотя при каждом движении ног обе дырочки разрывались от боли, напоминая о ненависти к мужу.

“Ублюдок! – вертелось в голове. – Подобрать бы ему веселую камеру для насильников…”.

В кабинете я быстро привела изнывающий анус в порядок с помощью смягчающего крема, и наконец, смогла нормально присесть.

“Работа поможет отвлечься!”, – пронеслось в голове.

Как по щучьему велению, в кабинет постучались и на пороге появилась молодая симпатичная блондинка, ее хрупкое туловище неуверенно застыло в проеме двери.

– Здравствуйте, – пролепетала она, – меня вызывали с утра на дачу показаний.

– Здравствуйте… – мое лицо расплылось в растерянности. – Вы Казакова Александра?

– Да, – девушка кивнула.

– Но я вызывала Вас к десяти, – сорвалось с моих губ.

– А можно пораньше? – Саша смущенно улыбнулась.

– Ну хорошо, – я пожала плечами, – проходите, начнем пораньше.

– Спасибо, – девушка присела за стол.

– Саша… – суетливо протирая очки, я пронзительно уставилась на гостью. – На прошлом допросе Вы утверждали, что видели, как гражданин Арсеньев Павел Викторович выходил из подъезда в день преступления, так?

– Да, – девушка растерянно глянула на меня и на мгновение отвела взгляд.

– Продолжайте-продолжайте… – нервным движением я вернула очки на лицо и стала искать в компьютере показания с предыдущего допроса.

– Ну… – Саша замялась. – Я шла к сестре в гости, и заходя в подъезд, лоб в лоб столкнулась с Павлом.

– Он был взволнован? – резко спросила я.

– Да, – Саша кивнула. – Он так спешил, что едва не сбил меня с ног.

– Ладно, давайте с момента, когда Вы вошли в квартиру сестры, – напряженно глядя в монитор, я старательно записывала показания.

– Когда я вошла в квартиру, моя сестра уже была мертва, – Саша пожала плечами.

– Это не Вы позвонили в полицию? – я мельком глянула на девушку, пытаясь проанализировать ее по мимике.

– Нет, – Саша поразительно владела собой. – Видимо, соседи что-то слышали, они и вызвали.

– А потом? – буркнула я.

– А потом приехала полиция, и меня арестовали, – Саша грустно вздохнула.

– Вас не арестовали, а задержали, – я снова уткнулась в монитор. – Не переживайте раньше времени, разберемся.

– Очень на это надеюсь, – взгляд Саши стал напряженным.

– Насколько я помню, Арсеньев является женихом Вашей покойной сестры Ирины, верно? – тихо спросила я.

– Да, они собирались пожениться, – Александра опустила голову, – но в последнее время очень часто ругались.

– Вам известна причина их ссор? – я пронзительно уставилась на девушку.

– Известна… – она резко замолчала. – Можно мне водички?

– Да, конечно… – я подошла к графину, и наполнив стакан, протянула свидетельнице.

– Спасибо, – она сделала небольшой глоток, ее глаза наполнились слезами. – Паша ревновал ее.

– То есть? – кажется, мой голос задрожал, я присела обратно. – Ирина была неверна ему?

– Я не знаю, – Саша поставила стакан и внимательно посмотрела на меня. – Но не исключено, что у нее кто-то был.

– Почему Вы так считаете? – резко спросила я.

– Мне вообще, кажется, что с Пашей она из-за денег закрутила, понимаете? – Саша произнесла это так тихо, словно боялась чего-то.

– Из-за денег? – я нахмурилась и снова уставилась в монитор, пытаясь сосредоточиться на работе.

– Ну, понимаете… – Саша собралась с мыслями. – Это совсем не ее типаж… Ирина всегда любила дерзких и грубых мужчин-самцов, а Паша не такой.

– То есть у Паши был мотив? – я резко глянула на девушку.

– Думаю, да… – она задумчиво скривила губки.

– Расскажите подробнее, – попросила я.

– Возможно, Ирка не изменяла ему, а просто игралась… – задумчивые нотки снова послышались в голосе Саши.

– Как это? – словно не понимаю, о чем речь, спросила я.

– В последнее время она совсем обнаглела и открыто флиртовала с другими мужчинами, – с поразительным спокойствием произнесла свидетельница. – Паша очень злился и обижался на нее.

Мои пальчики быстро записывали показания, но мысли находились совсем в другом месте.

“Вот ублюдок… – вертелось в голове. – Люблю тебя, Аннушка. Ты у меня одна, самая лучшая, родная моя… а сам в калеку меня превращает!”.

В этот момент раздался звонок, я резко схватила мобильник.

– Следователь по особо важным делам, старший лейтенант Комарова! – сорвалось с моих губ. – Доброе утро, товарищ майор. Так точно. Да, поняла. В течение часа буду там… – на этих словах я положила трубку, мой взгляд обратился к свидетельнице. – Александра Евгеньевна! Давайте закончим в следующий раз, хорошо? Мне нужно ехать.

– Как скажете, – улыбнулась девушка, и нервно поправив золотистые волосы, встала со стула.

– Не переживайте, я обязательно докажу, что Вы не имеете отношения к убийству своей сестры, и Вас хотят подставить, – по моему лицу растянулась добрая улыбка.

– Скажите, я по-прежнему не могу…

– Нет! – перебила я, сохраняя документ допроса. – Ваша мера пресечения остается прежней: Вы не можете покидать пределы города.

– Хорошо, – Саша направилась к выходу, но в дверях остановилась и с уважением посмотрела на меня. – Анна Сергеевна…

– М? – я оторвалась от экрана, мой взгляд наполнился вопросительными нотками.

– Знаете… – начала Саша. – Я хочу сказать, что Вы настоящий следователь и если бы все были такие, может и жизнь стала лучше.

– Все будет отлично! – в знак поддержки я приподняла вверх кулак.

– Спасибо, – повторила Саша и вышла за дверь.

Я мгновенно забыла о работе и снова погрузилась в свои нелегкие думки:

“Че козлу не хватает? – по-прежнему вертелось в голове. – Ласковая, заботливая, добрая. Работаю, убираюсь, готовлю хорошо, к сексу всегда готова… конечно, не исключено, что причина кроется в моей неполноценности: я не родила наследника, и его чувства ко мне остыли. Такое случается с мужчинами… это ни для кого не секрет…”.

Правда, в этом нет моей вины: двадцать лет назад я родила девочку, но мне сказали, что ребенок родился мертвым. С тех пор мне не удавалось забеременеть, несмотря на то, что Саша кончал в меня каждый вечер… Количество спермы, которая бурлила у меня во влагалище не измеримо. Мысль о женской несостоятельности всерьез атаковала голову, целиком перекрывая мысли о “несвежей” внешности.

Мозг так глубоко погрузился в тяжелые думки, что я не замечала ничего вокруг. Кажется, меня начало колбасить в каком-то безудержном приступе, чувство безысходности становилось невыносимым.

– Ань! – вдруг послышался знакомый голос, вытянутое худощавое лицо протиснулось в проем двери.

– А? – я подняла голову и увидела на пороге кабинета своего друга из оперчасти, Витю.

– Ты едешь? – он нахмурился. – Тебя одну ждем.

– Что? – я проглотила ком в горле.

– Ань, у тебя все в порядке? – Витя пронзительно уставился на меня.

– Да-да, все отлично! – я резко вскочила на ноги. – Едем! Служебная машина готова?

– Опоздала, красавица! – улыбнулся Витя. – В служебке уже все занято. – Со мной поедешь.

– Поехали, че ждем то? – воскликнула я.

– Тебя ждем, – Витя пожал плечами.

Глава 3. Очередная жертва

Почти всю дорогу до места преступления я смотрела в окно, перед глазами проносилась цветущая природа какой-то посадки, а голову по-прежнему терзали напряженные мысли. Как усмирить их? Как успокоиться? И надо ли успокаиваться? Разве за такое не мстят? Разве такое оставляют безнаказанным?

Наверное, единственный способ утихомирить эту обиду – сделать с обидчиком нечто подобное. А точнее, чтобы с ним сделали нечто подобное. Но какое-то странное чувство останавливало меня, словно этот подонок достоин жалости. Мне периодически казалось, что это противоречивое чувство стало источником мозговой деятельности. Быть может, я жалею себя, а не его, и поэтому не предпринимаю ничего, упиваясь собственным благородством.

Нет, мне не стоит так переживать из-за этого. В конце концов по-настоящему переживать о гнусных поступках должны люди, которые их совершают. Витя вдруг прервал тишину.

– Труп девушки нашли еще вчера в одиннадцать часов утра! – резко произнес он.

– Ого! – я нахмурилась. – А че она там до сих пор тухнет, почему в морг не забрали?

– Не знаю, Анют… – Витя покачал головой и вдруг пошел на обгон какого-то “магнитовского” грузовика. Он сделал это так резко, словно участвует в гоночном заезде.