Птица счастья

А лицо Валерона в тот момент накрыло недоумение:

– Ба, дядя Лева, ну какого ж вы тут вытворяете?!

– Здравствуй, дорогой, сколько лет, – приветствовал его дядя Лева с поднятыми вверх руками, – смотрю, ты знатно продвинулся в своей «области».

Да, и имел полное право тебе башку снести, старый ты дурак!

Напряжение спало, и переговорщики обменялись рукопожатиями.

– Знаете, Валера, оно того стоило бы.

– Что стоило? Похищать один из самых важных правительственных объектов в обмен на вашу жизнь?

– Это тебе он объект, а мне он, во-первых, ребенок, а во-вторых, чудо человеческого творения.

– У меня сейчас это творение чудесно огребет.

– Ну ты, боец, не лютуй. Сам его упустил.

– Я еще свое получу, – согласился Валерон.

– А я понял, что парню проветриться надо. И вернул бы после прогулки. Со мной же в безопасности, ты же знаешь. Все в лучшем виде. Вот только товарищ полицейский в курсе, что за молодой человек со мной ехал. Но он же на страже порядка и не будет распространяться, правильно?

Полисмен «угукнул», снял свою кепку и смял ее в руках.

– Ваше искусство дипломатии как всегда на высоте, дядя Лева.

– Тем и сыты. Вы по-прежнему в городе дела ведете? Квартиру снять смогу с лучшим видом на море, как раньше?

– Что-то мне подсказывает, что это теперь мне к вам впору за помощью обращаться при необходимости.

– Ха-ха-ха, –Валерон поддался этой аккуратной душевной лести, – всегда, чем могу – помогу, обращайтесь! А мы поехали.

– Ну, с Богом!

Команда разошлась по машинам и скрылась вдалеке на трассе.

Полисмен унял волнение в теле, достал сигаретку, предложил дяде Леве. Тот отказался. Оба обтерли пот с лица и уже было разошлись.

– Ты, дед, хоть деньги с них вперед взял?

– Деньги-деньги… Матери я его показать хотел. А то она уже совсем в мире этом разочарована. А Пушкину каждый рад будет.

***

Петю подлатали и решили сослать обратно в санаторий через день. Минин-старший после случившегося обещал всех принародно четвертовать, а потроха скормить мутантам в канализации живущим. Расправа ждала по возвращении мальчишек в столицу. Сейчас Минин был сильно занят. Васе запретили находиться в помещении одному. Исключение составлял только туалет.

Валерон не оттаивал, сутки молчал и огрызался на всех, кроме Агаты. Отпуск Васи подходил к концу, по плану предстояла финальная поездка в соседний курортный город. Вася хотел полетать на параплане с горы К. Но теперь его желания подвергались жесткой фильтрации перед их исполнением. Валерон привез всю компанию в сопровождении кортежа на место, а вот полетать разрешено было только Леночке и Сереже. Сережа этого делать не собирался, а Леночка решилась.

От Сережи, по ее мнению, веяло занудством и скукой. Васин с Петей поступок она не одобряла и считала ребячеством, а на самом деле просто завидовала, что самоволка эта прошла без нее. Ей достался только рассказ от непосредственных участников, а хотелось своего приключения.

После страшилок про выживших при падении с высоты ее пристегнули к романтичного вида бородачу, и они в тандеме воспарили над обрывом. Бородач был настоящий, исполненный любовью к путешествиям, стихиям и задумчивому тихому одиночеству. Дух Леночки захватывало в полете, она забыла о том, что каникулы подходили к концу. Красота долины, представшая перед ней, вытеснила все неприятные мысли. Крыло параплана растворялось в предзакатном зареве растекающегося по небосводу солнца. Поток поднимал их выше и выше, из-за чего капитан-парапланерист с разрешения Леночки совершил маневр. Девушка оказалась в «штопоре», а потом после приземления сидела на склоне на колючих августовских травах и ждала, пока в ногах пройдет слабость от нахлынувшего волнения.

– Ну, ты сильна! – Вася и Сережа обступили ее.

– Кро, ты так орала, что мы отсюда слышали. Не знал, что ты такая пискля.

– А ты сам что не полетел? Ах, да, оно же в реальности происходит, а это не для тебя, – передернула она Сережу. – Вася подал Леночке руку, помогая подняться.

– Не злись на него, сестра, – приобнял за плечи.

– Сестра… скажешь тоже, – Лена локтем с игривой укоризной толкнула его в ребра.

– И ты, зануда, иди сюда. Сегодня нам положено веселиться, я завтра уезжаю.

– Свободной рукой Вася обнял Сережу за плечи, и они втроем пошли по дороге в сторону автомобилей.

***

В августе обыкновенно проходил джаз-фестиваль в том морском городе, и набережная наполнялась музыкантами и лицедеями. И без того оживленный туристический городок становился шумнее и оживленнее. После побега речи о прогулке идти не могло, поэтому единственное, что позволялось братьям и Леночке, –это ужин в ресторане, именуемом «Святой верой». Там и без фестивалей всегда играла живая музыка, теперь же лучшие артисты приехали к отдыхающим. Ребятам забронировали укромный столик. Пили коктейли в этот последний совместный перед отъездом Васи вечер. «Зеленый змий» в барном меню заведения нашептывал о разнообразии веселящих сочетаний.

Лучше всего секреты прячутся на видном месте, так и окружающие не замечали клона, не ожидая встречи с ним. В полумраке клуба Вася растворился, как и все остальные. Но, конечно, не для службы безопасности, которая контролировала весь периметр заведения. Помимо сотрудников предприятия охранного, присутствовал еще один человек, чей взгляд был прикован к Васиной персоне. Ясные глаза были обращены точно на него и уже начали мутнеть от выпитого клубничного коктейля. Принадлежали они Леночке. Чем больше она хмелела, тем больше отчаивалась оттого, что Вася покидал их с Сережей.

Музыканты виртуозные исполняли мировые хиты развеселые, и довольно скоро публика уже не могла усидеть за столиками, расходясь в танцах по залу под ритмы зажигательных мелодий. Леночка пригласила Сережу потанцевать тут же, не уходя в толпу, но поддержки в нем не нашла. Недолго думая, Лена подала руку Васе, и тот легко согласился, составив ей компанию. Лена была счастлива и откровенна в своем танце и радости от прикосновения к Васе. Сережа не обращал внимания. После нескольких песен она пошла освежиться в туалет и вытащить предательски застрявшую между зубов косточку от клубники, а Вася списался с Валерой и договорился вместе выйти покурить.

Вернувшись к столу, Леночка застала Сережу с полным бокалом шампанского для нее. Она не стала садиться, а продолжала пританцовывать, потягивая напиток. Прошло довольно много времени. Опять обновили бокалы. Леночка все так же светилась, ожидая своего партнера на танец, но тот все не появлялся. В итоге Сережа решился подойти к своей девушке на медленной композиции. Она не отказала, но танцевала, не выпуская бокал и вглядываясь в толпу у выхода. Вася все не возвращался…

Сережа поцеловал ее, и ей было приятно в том податливом состоянии. Лена ждала возвращения Васи, обнимая Сережу. Танец закончился, и она увидела Васю у бара. С девушкой. Немного поодаль от них соколом нависал Валера. Лену обдало жаром. Это событие никак не вписывалось в ее идиллию. Парочка направилась в сторону столика Лены и Сережи.

– Ребята, это Вероника. Знакомьтесь. Это мои брат и сестра. Сережа и Лена, – представил всех Вася.

– Ой, а вы вроде похожи, – заметила девушка, глупо хихикая и показывая пальцем на братьев.

– Я тебе говорила, не смей меня сестрой называть, – прорычала Лена.

– Вероника, не обращай внимания, она вообще-то добрая. Давайте выпьем!

И тогда время понеслось, нещадно прожигаемое в кутеже. Бокалы звенели, и звенело в ушах у Леночки. Она опять ушла в туалет и постаралась успокоиться. Получалось из рук вон плохо. Ее мутило от количества выпитого и появления нежданной соперницы. С именем-то каким… Вероника…

Лена вышла из туалета. За столом сидел один Сережа.

– Они пошли покурить?

– Да.

Леночка села рядом и положила голову Сереже на плечо.

– Ты в порядке, Кро?

– Да.

Так они побыли некоторое время. Тут Сереже пришло сообщение, прочитав, он заулыбался.

– Ого-го, у кого-то сегодня королевская ночь! Васю мы не ждем, они пошли без нас погулять, – анонсировал Сережа.

Лена села ровно, взяла телефон с сообщением от Васи, перечитала текст, послала его про себя на все четыре стороны, повернулась и поцеловала Сережу. Потом замерла на мгновение и произнесла:

А пойдем свою королевскую ночь устроим, а?

– Ты о чем?

– О том… Поцелуй меня и поехали домой – там продолжим.

– Кро, а ты уверена?

– Как никогда, Сереж.

Что должно было произойти в Васину ночь перед отъездом, осталось загадкой, тем более втроем в компании с Валероном. А вот девичья решимость, помутненный разум и страдающее ревностью сердце открыли для Сережи мир удовольствий, доселе неизведанный. Несмотря на то, что он тоже был пьян, волнение гуляло по всему его телу мелкой дрожью предвкушения и возбуждения. Их привезли домой, и ночь они провели вместе. А наутро, пока дом еще спал, Леночка на не потраченные за каникулы деньги от родителей купила через интернет билет на ближайший рейс в Москву. Попросила охрану ее довезти в аэропорт и, не прощаясь ни с кем, уехала прочь от своего стыда за сделанное с Сережей с мыслями о Васе. И не отвечала потом ни на письма, ни на звонки. А Сережа еще много лет гадал, чем же он так обидел свою подругу в ту ночь, что же он сделал не так…

ЧАСТЬ II

Утро наступившего для ничем не отличалось от остальных. Вася был спокоен и полон сил. За окном опавшей листвой застывал янтарь осени, оплаканный слезами первых, а потому быстро таявших, изморозей.

Он достал из необъятного функционального шкафа подобранный заранее стилистами «комплект выходной №4» и погладил лацканы висевшего рядом смокинга из шестого набора. Оделся, достал свои часы. Вася любил этот аксессуар: они были слишком крупными для юношеского запястья, но подтверждали его статус мировой знаменитости и были доступны немногим. Он любил их не за дороговизну или красоту, а за ощущение контроля времени в момент фиксации взглядом секундной и минутной стрелок в определенном положении. Часовая стрелка не так интересна – она двигается медленно. А вот ее «соседки», постоянно убегающие в будущее по циферблату, были его соучастницами и точными свидетельницами событий. Василий чувствовал охотничий азарт, запоминая мгновение начала и конца происходящего, а после корректировал в календаре запланированное время, исправляя на фактическое.

8 октября 8 часов 01 минута 30 секунд. Василий застегнул пряжку ремешка часов, одернул рукава и провел по нежнейшей ткани пиджака идеального кроя. Сегодня предстоял ответственный день – открытие Пушкинского банка и Пушкинский бал. В первом случае он перережет ленточку и откроет счет, а во втором при всем бомонде исполнит первый танец и произнесет речь о ценности традиций.

Завтрак уже подали в столовой на расшитой льняной скатерти. Аромат свежемолотого кофе окутал Василия, едва он открыл дверь своей комнаты. Неспешно, как делают только люди, которые знают, что без них ничего важного не произойдет, он позавтракал. Тут же в углу стояла клетка с птенцом, недавно привезенным в подарок. Это была дань моде, которой Александров не мог пренебречь. В ту пору у каждого человека страны великой поселился в доме птенец. Никто не знает, откуда пошла эта традиция, но появились они повсеместно. Молвили люди, что завезли их из государств зарубежных, другие молвили, что яйца, из которых птенцы вылупились, появились из археологических раскопок. Птенец Василия не издавал лишних звуков и рано обзавелся шикарным оперением королевских оттенков бордового.

Василий вышел в коридор причесать у зеркала уже порядком загустевшие бакенбарды. Мимо бесшумно пронесли обласканный им давеча смокинг для вечернего бала.

Обувь на полке «самонадеянно» блестела начищенной кожей. Василий порисовался, выбирая пару из ряда черных ботинок, и взял те, что были под рукой.

Спускался он из отведенной ему квартиры на беззвучном лифте, в среднем это занимало сорок секунд. Портье в просторном вестибюле, как обычно, пожелал ему хорошего дня и открыл тяжелые стеклянные двери, за которыми ожидала новинка национального автопрома – представительский «патриот». На нем Василий обязан был появляться на значимых мероприятиях. Водитель закрыл за юношей дверь, и они поехали.

Здание банка грандиозное, белизной своей ослепляющее поражало воображение умелым сплетением несовместимых стилей архитектуры. Фьюжн в своем апогее был представлен классическими мраморными колоннами для тех, «кто постарше», и для молодого поколения парил прозрачный Хай Тек. Зона с банкоматами раскинулась так далеко, что в перспективе превращалась в точку и растворялась в ослепляющей белизне. Посетителей в этом зале должен был обслуживать робот, что он и делал, доброжелательно поприветствовав Василия. Вдоль стенки выстроились допущенные журналисты, улавливая каждый звук, изданный Василием. У некоторых из них на плече сидел птенец.

– Здравствуйте, Василий Александрович!

– Привет, быстро ты меня узнал!

– Честь для моих плат и процессора быть первыми, кто сохранит ваши биометрические данные в клиентской базе нашего банка.

– Не задымись от гордости.

– Слава – испытание даже для простого робота, как я… и да, у нас прекрасная противопожарная система, если я вдруг меня замкнет от напряжения.

– Да ты шутник.

– Чувство юмора позволяет повысить лояльность клиентов. А теперь пройдемте со мной. Я проведу экскурсию по нашему банку, расскажу о технологиях безопасности, отслеживания источников поступления средств, автоматизации платежей и изложу свою теорию о наличных средствах, да и о деньгах в целом, как об атавизме в условиях информационной экономики будущего, если вы позволите.

Они потихоньку двинулись по коридору, а рядом семенили журналисты, фотографы и дроны. Выправка Василия на подобных мероприятиях вызывала восхищение. Он уже научился держать себя отстраненно-аристократично все время, что был под прицелом камер. Экскурсия длилась около часа. Банковский счет открыли за пятнадцать секунд одним прикосновением пальца для снятия отпечатка – никаких документов и карт. Все операции по его счету теперь могли совершаться только по рисунку кожи указательного пальца правой руки. Дальнейший план на день состоял из обеда, поездки к цирюльнику и бала.

Сотни дебютанток с раннего утра радовали себя всеми возможными видами ухода за телом, применяя любые доступные хитрости в искусстве макияжа и подборе вечернего туалета для официального приема. Пудра витала в воздухе вперемешку с лаком для волос и ароматом благородного парфюма. Килограммы кутикулы были удалены, литрами шеллака покрыты ногтевые пластины, километры чулок закуплены про запас. Этот светский сбор обещал быть самым ярким событием года: приглашенный оркестр, зал на несколько тысяч человек, избранная светская публика, исключительные, запрещенные санкциями ко ввозу в страну заморские продукты для фуршета. Предвкушение чего-то грандиозного ощущалось в однообразной повседневности мегаполиса, наполняя воздух привкусом праздности и маня своими миражами тех, кому не удалось добыть приглашение на торжество. Обычный городской шум в этот вечер перебивал не стихающий птичий стрекот. Даже птенцы тех домов, в которых не собирались на бал, галдели и не давали покоя своим хозяевам.

Василий покинул парикмахерский салон, полностью подготовленный к приему. Сидя в машине, он писал сообщение Петюне и вдруг обратил внимание на свои часы: красивое время – часовая, минутная и секундная стрелки сошлись на шести. И в этот момент раздался хлопок. Сообщение не было дописано. Из напитанных кремом рук телефон выскочил сразу. Василия кинуло по салону. Тонкий и приятный аромат средств для волос сменился удушающей вонью. Еще один хлопок подкинул автомобиль, перемешав Васю вместе со всеми предметами, находившимися внутри, обрызгав кровью водителя. Голова Василия гудела и звенела, а тело вошло в адреналиновый ступор. Больше ничего не взрывалось, но заорали сирены автомобилей охраны. Взрыв также зацепил один из экипажей полиции.

Дверь справа от Васи распахнули, бегло осмотрели его и извлекли из машины, перетащили в другую. Водителя оставили на месте до приезда медиков.

Прибыл экипаж скорой помощи. Васю осмотрели, ко всеобщему облегчению, он был цел и невредим. Ссадины тут же обработали. Минин, узнав о произошедшем, приказал привезти Васю на бал показать публике, а после отправить в госпиталь. Александров не сопротивлялся. Ему поставили несколько уколов, стерли кровь с кожи и смокинга, поправили съехавший кушак и усадили в поданный автомобиль.

Власть Минина в этот период выходила за рамки его служебных обязанностей и как хмельной вьюн крепла и расползалась под лучами Васиной славы. Лев Константинович мог осмелиться освободиться из-под глухого «колпака» своих наставников и стать самодостаточной политической силой, поэтому он был опасен. Он понимал, что взрывом, скорее всего, ему однозначно намекали, от кого зависит все его видимое благополучие.

Торжественный проход Васи по красной дорожке он приказал отменить, так же, как и речь.

– И проследи, чтобы ни одной записи в сети по поводу взрыва не было! Да потому что всем пох…, что произошло на самом деле, им главное – свое экспертное народное мнение излить.

Александрова привезли прямиком к запасному выходу и провели через живую крепость из охранников. Оставалось только появиться в зале после речи ведущего, поприветствовать собравшихся, подойти к дебютанткам и, выбрав одну, назначенную заранее, начать бал. Василий проделал все запланированное, не отдавая себе отчет.

Петюня сиял от счастья в этот вечер – на балу он официально сопровождал Кристину. Дурман нейромедиаторов в его крови напрочь отключил половину функций и без того не пытливого мозга. Кристина планировала произвести на Васю впечатление, поэтому с нескрываемым удовольствием согласилась на предложение быть «спутницей» Минина-младшего на балу. Но увидев объект своего интереса в живой изгороди из телохранителей, она не смогла подойти к нему даже с помощью своего спутника. А ее природная наблюдательность помогла заметить нездоровое поведение Василия.

– Петюнь, а что с твоим дружком, смотри, как его в танце мотает. И спину не держит, ни руки не дотягивает, ни шею. Глаза стеклянные.

– Да нажрался, скорее всего, как обычно.

– У него проблемы с алкоголем?

– Да нет, – Петя опомнился. Унизительные фразы в сторону Александрова были направлены не на то, чтобы очернить друга, а на то, чтобы вернуть Кристинино внимание в сторону своей персоны.

Василий закончил танец, отпустил партнершу и был препровожден из зала. Дебютантка брезгливо обтерла ладони от Васиного ледяного пота и горделиво направилась за столик теперь уже в статусе королевы вечера.

Едва за Василием закрыли дверь банкетного зала, как его стошнило и обдало дрожью по всему телу. Он потерял сознание и очнулся уже в стенах госпиталя.

Это было первое и самое серьезное покушение на Василия.

После месяца, проведенного в реабилитации, бесчисленных бесед с психологами, десятков пробирок крови, сданной для тестов, и вылеченного легкого сотрясения мозга Вася оказался один в своей квартире. Он не был подавлен, но однообразность прошедших дней опустошила его. Теперь юноша бесцельно шатался из комнаты в комнату. Матери не сообщили, чтобы не беспокоить. Месяц без встреч, месяц без телефона и интернета. Только фильмы и музыка. И кому хотелось его убить? Или не убить, а просто испугать… Он отмахивался от этих раздумий. В один день на столе в кухне он обнаружил новый смартфон и записку от ассистента. Холодильник наполнили за ночь. Вдруг раздался звонок в дверь. После долгого уединения неожиданным был этот звонок: обычно в квартиру заходили, пользуясь своими ключами, либо люди Минина, либо прислуга, остальных фильтруют еще в вестибюле.

Звонок повторился. Вася беззвучно подошел к визору камеры на двери. И пустота уступила место детской радости – в коридоре ожидал Сережа. Вася распахнул объятия, улыбнулся во весь свой белоснежный зубной арсенал:

– Привет, служака хренов!

– Здорово, неудачник! – хмыкнул Сережа, заходя внутрь.

Сережа обнял брата:

– Заходи.

– Да, привет-привет. Не жмись так сильно, а то кудри у тебя помнутся.

– Да я месяц уже не появляюсь на людях, пусть мнутся.

– Я в курсе… Мне главный позвонил, сказал приехать посмотреть и поддержать, что от тебя осталось… Говорит, ты хандришь.

– Да ерунда… Меня слегка задело. Не разувайся, проходи так. Сережа все равно снял ботинки и проследовал за братом на кухню.

Братья провели в беседе некоторое время. Разговаривали на общие темы, стараясь стереть неловкость, возникшую после долгой разлуки.

– А почему не «хайпанули» по поводу нападения на тебя? Я только от Минина узнал.

– Потому что не выгодно это было.

– Жертв не было?

– Не было. Водила не погиб – считай, не пострадал.

– Не пострада-а-ал, – повторил за Василием птенец, тут же расположившийся на спинке стула. Вася смахнул бережно, взял птенца на руки, и незваный собеседник затих.

– И что? – продолжил расспросы Сережа.

– Да что-что… При отсутствии жертв этот взрыв можно не афишировать. Никто не будет возмущаться. Полицаев и военных полный город перед Балом был. Все это заметили, всех бабок и бомжей с улиц выскребли. И сейчас нужно было показать, что службы справляются, что им можно доверять.

– Полный город, а тебя не уберегли.

– В том-то весь и прикол… Не нужно людей пугать неизвестными террористами… Это уже устарело…

– Смотри-ка, как ты тут заговорил. Социолог-политолог прям.

– Да, это тебе не на плацу строиться…

– Да уж, куда мне до тебя…

– Куда-куда, сюда… Пиво, чай, водка? – Вася показал на кухонные шкафчики, забитые марочным алкоголем.

– Куда – сюда? – не понял предложения Сережа и помахал головой. – Зачем тебе столько? – спросил он, отказываясь от напитков.

– Сюда переезжай от мамы ко мне, будем вместе работать. Мне Минин намекнул, что это возможно. А бутылки, это так… Для гостей.

– Поэтому они меня пригласили?

– Не знаю, зачем они тебя пригласили, а вот я-то тебя давно зазываю и жду. Меня все равно не хватает на всех.

– Вась, да не по мне вся эта ваша фигня… Эти выступления, речи, да и все это…

– Да что это? А? Хочешь ныть по углам о любви, о том, как несправедливо живется? А какой результат?

– Да я не об этом, мне просто неинтересна такая работа, я никого не осуждаю.

– А что тебе интересно?

– Жить я просто хочу нормально.

– Нормально? Работа, квартира, машина в кредит?

– Ну вот Пушкин жил и в долгах, и в кредитах всю жизнь!

– Сейчас тебе кредит не позволят взять! Мы априори ненормальные. Мы же просто так с тобой в дамках. Сразу. По умолчанию. Как дети педагогов в театральном институте. Их за кровь берут. Так и мы. Нам не надо выживать и думать о том, что завтра есть. Но что самое крутое, мы можем добиваться своего, помнишь?

– Да, помню.

– Так зачем свою уникальность разбазаривать? Злобные посты в интернете писать?

Можно, конечно, армию свою соберем. Но давай мы с тобой окрепнем, да и, может, что-то ладное сделаем?

– Да… Сильно тебя тряхнуло, братец….

– Хватит ржать. Меня вот чуть не убили. Кровищи от водителя летело, как из соковыжималки.

– Валерон?

– Не… Валерона перевели на другой объект, он теперь лично с Мининым. Короче, взрыв – это тебе не компьютерные игры… Ты можешь в трюфелях валяться, а потом раз – и все, мудак какой-то тебя порешит. Я так не хочу. Я хочу что-то изменить. Пушкин в нашем возрасте…

– Ох, Васяня, понесло тебя, убирай ты свой чай… Доставай вот ту, коричневую, на второй полочке, а там и про поэта расскажешь, и про планы на мой счет. Но вообще я, это, не пью, чтоб ты знал… Это давно не модно.

***

После беседы с Мининым у Сережи остался осадок из подозрений на душе. Словно генерал изначально искал встречи больше, чем Александров-младший. Как будто идею Минина Вася выдал за свою, и потому Сережа легко доверился. По итогам встречи Сережа подписалдоговор «О содействии компании Александрова». В список его задач, помимо прочих, входила «Замена оригинала на встречах» в случае необходимости. Необходимость определяло руководство.

С той поры Сережа переезжал к Васе и становился его тенью. Учился держать себя, приводил во внешнее соответствие с братом. Александровы вновь сближались, и Сережа ощущал свою нужность, и все сомнения отступили. Его обслуживали десятки молодых, трудолюбивых и честных в своем намерении приносить пользу на проекте людей –они всегда были на своих местах в случае необходимости. Единственное, что омрачало радость от происходящих изменений, – страх покидать маму, появившийся после возвращения со службы. Она очевидно переживала– у нее отбирали последнего сына. Она стирала и перекладывала раз за разом вещи, помогала собираться. Со сборами управились за неделю, Сережу перевезли в штаб-квартиру к Василию, и все в жизни дембеля стало повышенной комфортности и убаюкивающее люксовым.