Пристанище для уходящих. Книга 2. Обреченность

– Я отойду на часок. – Джош заглянул в дверь, окидывая взглядом кучки из документов, которые я соорудила на полу. Пыталась понять, как их вообще раскладывать. От непрерывного сидения затекло тело.

– А можно мне с тобой?

Джош задумчиво пожевал губами.

– Ладно, поехали. Покажу тир, где сдают нормативы. Потренируешься.

Тир находился в трех кварталах от офиса. Внутри – безликие стены, мрачный детина у стойки с оружием и гулкие «бабах» за стенкой. Джош выбрал мне глок-15. Сказал, что их используют чаще всего и что босс выдаст мне такой же после получения лицензии. В окружении оружия я вспомнила арбалет, который таскала с собой несколько лет. Келли научила делать стрелы, но я почти не использовала его для охоты. Было легче отказаться от мяса, чем стрелять в беззащитных животных. Тем не менее с арбалетом за спиной я чувствовала себя уверенно, а уверенности мне сейчас как раз и не хватало. Когда Джош отошел, я спросила у человека за стойкой с оружием, есть ли у них арбалеты. Оказалось, что лучно-арбалетные тиры – большая редкость. Лучше не думать об этом; арбалет – часть прошлой жизни, которой больше нет.

Глок оказался маленьким и легким. Оценивая рукоять на удобство, я сравнивала его с ремингтоном. Мы прошли за стенку и надели наушники. Стрелять из глока оказалось легче, чем из охотничьей винтовки, и когда я немного пристрелялась, выбила восемь из десяти. Наверное, потому что в центре мишени виделся Виктор.

– О, здорово! – искренне восхитился Джош. – Да ты у нас снайпер. Кросс будет счастлив.

– Почему? – Я боролась с тугим затвором, и Джош отнял пистолет.

– Он служил снайпером и любит при случае повыпендриваться. Даже не знаю, на кого из вас поставить. – Джош сделал вид, что размышляет. – Пожалуй, сжульничаю и поставлю на обоих.

– Ты же в курсе, что так не делается? – Сопротивляться его жизнелюбию было невозможно.

– Зато не проиграю при любом исходе.

Я рассмеялась. Я как банка Лейдена: оставаясь одна, коплю заряд негативной энергии из грусти и тоски, а Джош, будто устройство, снимающее напряжение, разряжает меня оптимизмом и юмором. Переживая его чувства, я словно переписывала себя заново, создавая более спокойный и уравновешенный вариант. Более цельный.

Джош захотел другой пистолет, и мы пошли к стойке с оружием. Он восхищался винтовками, когда я увидела Виктора. Он шел на меня, и от его пристального взгляда веяло холодом. Забилось сердце, и зашумело в ушах. Я нырнула под стойку.

– Э-э-э, Скай, ты чего? – Джош заглянул за стойку, застыв с винтовкой в руках.

Мужчина прошел мимо. Это не Виктор.

– А-м, потеряла кое-что, – пробормотала я.

– Что? – Джош с интересом уставился на пол.

– Неважно. – Я вылезла из-под стойки, отряхивая колени и чувствуя себя последней идиоткой. Что бы я делала, если бы здесь и правда оказался Виктор?

Джош посмотрел по сторонам и спросил:

– Еще постреляем?

Я кивнула, с досадой представляя, что он обо мне думает.

В машине Джош рассуждал о сборке и разборке оружия, как часто его надо чистить и смазывать. Я думала о Викторе и слышала через слово.

Мы вернулись в офис. Я опять уселась на полу посреди договоров. До конца дня разобрать не успею, да и ночи может не хватить. Хм, а это идея! Сегодня четверг, я специально уточняла у Джоша. Завтра еще один рабочий день, а затем выходные, и мне предстоит провести их на улице почти без цента в кармане. Может, хотя бы сегодня поспать на чистом светло-лиловом ковролине? В офисе есть вода и туалет – да это просто мечта! Я тихонько копалась с документами в картотеке, надеясь, что про меня забудут, а когда в начале шестого заглянул Джош, сказала, что уже ухожу.

Пришлось прятаться в туалетной кабинке. Через два часа я оставила там рюкзак и рискнула выйти в тихий и темный коридор. Никто не захочет болтаться в офисе допоздна, кроме бездомного стажера. Я тихо рассмеялась, представляя, как утром буду прятаться от босса. Судя по всему, он приходит первым.

Побродив по комнатам, я вернулась в картотеку. Все равно придется разгрести, так почему бы не сегодня. Когда зарябило в глазах от мелких знаков и попыток разобрать их в темноте, я включила свет. Вряд ли его кто-нибудь увидит.

Интересно, что в закрытом ящике? Я разобрала еще четверть кучки, но любопытство не давало покоя. Почему некоторые папки лежат под замком? Что такого там написано? Вдруг фирма занимается чем-то незаконным и мне лучше бежать как можно дальше?

Можно попробовать взломать, но лучше найти ключ. В кабинете Таннера кольнула совесть. Может, в ящике нет ничего секретного, а я собираюсь обмануть людей, которые взяли меня на работу. С другой стороны, вдруг они перевозят наркотики? Да и ничего страшного не случится, если я просто посмотрю. Я обыскала стол и шкаф – сплошные бумаги и канцелярия, чашка с фотографией мастифа и баночка клея для пластика. Ключа не было.

Где же он? Я оглядела кабинет. Кожаная куртка босса теперь висела на вешалке при входе. Она оказалась мягче, чем выглядела, и пахла непривычно: Келли и отец не носили кожаных курток.

Ключ лежал в кармане.

Я вернулась в картотеку, открыла нижний ящик и вытащила папки. Брэдли Кросс, Майк Хикс, Рональд Бенсон, Итан Маккензи, Джош Таннер… Еще куча папок с именами. Личные дела сотрудников. Я быстро пролистала: даты рождения, адреса, образование, опыт работы, медицинские показатели, копии сертификатов и разрешения на оружие. На меня тоже заведут такую папку? Черт, это я занимаюсь чем-то незаконным!

Почти все служили в армии или полиции. У Кросса был опыт снайпера, Маккензи несколько лет работал частным детективом, Уилер – специалист по рукопашному бою. Джош армейским опытом похвастать не мог, он закончил юридический факультет и несколько лет после колледжа менял работу за работой, если верить записям. Чарли Таннер служил в Армии США десять лет, ушел в отставку в чине коммандера…

В холле тренькнул лифт.

Глава 4. Под крылом пролетающей птицы

От испуга я растерялась, потом быстро запихнула папки обратно и заперла ящик на ключ. Закрыла дверь, выключила свет и тут же услышала, как распахнулась дверь из холла в офис. Наверное, охрана делала обход. Сердце билось так громко, что заглушало все звуки. Как спрятаться в комнате с тремя стульями, узким шкафом и кипами бумаг? Закопаться в договоры?

Визитер зажег в коридоре свет – под дверью появилась тонкая светлая линия. Черт! Я до боли сжала кулаки. Нет, это всего лишь ключ. Нужно вернуть его на место. Но как? В замочную скважину виднелась только стена напротив.

Дверь резко толкнула, ударив по лбу и носу. От боли в глазах сверкнула вспышка, я отлетела и шлепнулась на договоры. Ключ выпал из руки, во рту появился терпкий вкус крови. Нос! Больно!

– Что, амбара поблизости не нашлось? – послышался язвительный голос Джоша.

Я лежала на куче бумаг в прямоугольнике света из коридора, как лягушка под цепким взглядом вивисектора, пытаясь остановить кровь из носа. Если уберу руку, кровь польется прямо на бумаги. Черт побери Джоша! Сбил все планы, придется ночевать на лавочке.

– Что ты забыл в офисе ночью?

– А ты? – Он включил свет и нагнулся. – По лбу получила? Так тебе и надо, нечего врать, что уходишь.

– Не твое дело! – Я села, чтобы кровь не стекала на пол, но она потекла по руке.

– Как сказать, – буркнул он. – Нос, что ли, расквасила? Ну-ка, встань.

Он помог подняться, и я ощутила его замешательство.

– Блин, прости. – Он достал из кармана платок и сунул мне. – Я же не знал, что ты под дверью сидишь. Подними голову. Может, тебя опять в больницу отвезти? – Он захихикал. – Это становится традицией.

– Иди к черту! – пробурчала я через платок. Нужно найти в завалах бумаг маленький ключ и положить на место, пока никто не заметил. – Лед принеси.

Пока он будет бегать в поисках льда к охране или еще куда, верну ключ.

– Да, в холодильнике вроде был.

Джош убежал. В холодильнике? На кухне даже ни разу не ели, а лед в холодильнике есть?

Я быстро разворошила бумаги на полу. Только бы не оставить следы крови. Платок уже промок почти насквозь, и время на исходе. Я опрокинула последнюю кучу – работа нескольких часов насмарку. Есть! Схватила ключ и кинулась в кабинет босса. Кухня находилась прямо по коридору; Джош гремел так, словно бил колотушкой по чему-то жесткому. Вот же любитель пошуметь. Следя за выходом из кухни, я приоткрыла дверь и сунула ключ в карман кожанки.

Можно выдохнуть. Успела! Джош перестал греметь, а дверная ручка нагло ухмыльнулась мне моими же кровавыми отпечатками. Дьявол! Джош пулей вылетел в коридор и чуть не натолкнулся на меня. Я вытирала кровь с ручки, делая вид, что просто держусь за дверь.

– На. – Он протянул холодный мешочек из салфеток и льда и поморщился. – Да уж, видок тот еще. Точно не сломала?

Спрятаться бы в туалете, но Джош пошел за мной, наблюдая, как я умываюсь и пытаюсь остановить кровь. Еще и на лбу ссадина. Она щипала, а нос отекал и болел.

– Слушай, я правда не хотел, прости. Охрана бизнес-центра позвонила Чарли, сказала, кто-то тут ходит, камеры же в коридоре. Он позвонил мне.

Я похолодела, и на секунду сперло дыхание. Камеры? Какая же я идиотка! И босс теперь знает, что я лазила в его кабинете? Хотя речь шла про камеры в коридоре, значит, никто не видел, как я копалась в картотеке, да и меня вроде не волокли в полицию за взлом.

– Хотела закончить с договорами, – буркнула я в раковину.

– Ну да, ну да, мы все так и поняли, – довольно промурлыкал Джош.

Я покосилась на его загадочное лицо – что-то задумал.

– Ты совершенно не умеешь врать, у тебя появляется такое виноватое выражение лица…

– Я не вру! – Я выпрямилась над раковиной и сжала кулаки.

– Вот как сейчас, точно! – Джош назидательно ткнул в меня пальцем. – И про деньги. Амбары, чужие офисы. Тебе негде спать, да?

– Не твое дело! Опять полицией пригрозишь? – Ярость превратилась в бессильные слезы. Нельзя же без конца драться с Джошем.

– И где твои богатства, морган12? – с интересом спросил Джош. – В казино, что ли, проиграла?

– Меня ограбили, ясно? Нет больше денег.

– В «Оазисе»? – Джош удивился.

– Нет, в «Черном коте», – неохотно призналась я.

– Что же за дыру ты нашла?

Пока не наделала глупостей, я швырнула мешок со льдом в раковину и рванула к двери. Только бы Джош не хватал. Адский коктейль тогда родится в моей голове.

– Эй, эй, стой! – Он кинулся за мной. – Да подожди же, Скай. Блин, да чего ты все время злишься? Я же помочь хочу.

– Ты помог! – Я пронеслась по коридору, но у выхода из офиса так резко остановилась, что Джош чуть не налетел на меня. – Отвез в больницу, накормил, работу нашел. Я устала. Я не знаю, что делать. – Душили ярость и гнев, но Джош был тут совершенно ни при чем. Я злилась на себя, за то, что все делала неправильно и никак не могла нащупать верный путь.

– Для начала не стоит бродить по улице с расквашенным носом. Блин, это я виноват. – Он протянул руку, но не дотронулся. – Босс вроде как меня главным назначил над стажером. Над тобой, понимаешь? В выходные офис будет закрыт, и куда ты пойдешь? Если тебя арестуют за бродяжничество, ты не выйдешь на работу, мне придется выплатить за тебя залог, работу прогуляешь, босс сделает выговор. В общем, все вокруг будут недовольны.

Я фыркнула, заныл разбитый нос. Если меня арестуют и увидят поддельные документы… Посадят в тюрьму? Выяснят настоящую личность, и все старания пойдут прахом.

– Ладно. – Свело скулы от злости на себя, на свою дурацкую жизнь, на глупость, которая не дает принимать верные решения и быть собой, на обреченность вечно ходить по кругу, наступая на пятки своим ошибкам. Я вцепилась в Джоша в надежде успокоить безумный кавардак эмоций, поддавшись его жизнелюбию и оптимизму. Он удивился моему жесту, но виду не подал, просто уверенно перехватил мою руку и наполнил верой в свои силы. У него было решение. Джош всегда знал, что делать. – И что ты предлагаешь?

– А драться не будешь? – Он похлопал меня по руке. Легкая вина, которой он заливал меня минуту назад, уже превратилась в нетерпение и самодовольство. Точно, что-то задумал.

Мы спустились на парковку, и он усадил меня в машину. Правда после пришлось вернуться в офис и забрать из туалета мой рюкзак. Через двадцать минут мы остановились у симпатичного двухэтажного домика с большим садом. В свете фонарей он выглядел как иллюстрация к сказке. За низкой изгородью виднелись аккуратно подстриженные газоны и разноцветные клумбы. Кто бы ни жил в этом доме, он очень любил цветы.

– Пошли, – позвал Джош, открывая калитку.

– А нам туда можно? – Я несмело выбралась из машины.

– Странный вопрос от человека, который спал в чужом амбаре. Не думал, что тебя смутит жалкая изгородь. – Он улыбался до ушей и подпрыгивал от нетерпения. – Давай же, тебе понравится.

– Кто здесь живет? – Я в нерешительности косилась на дом и на клумбы.

– Моя мама и сестры. Пошли.

– А они не будут против?

– Да пошли уже! – Джош нетерпеливо махнул рукой.

Мы прошли по узкой дорожке и завернули за угол. Там стоял еще один маленький домик, затерявшийся среди зелени. Явно самодел, больше похожий на пристройку или гараж, но уютный и аккуратный.

– Так, так, где-то же был, – бормотал Джош, шаря под входным ковриком и в траве вокруг входа. – Ага! – Он торжествующе воскликнул, потрясая ключом, и я вздрогнула. Он распахнул дверь. – Заходи. Добро пожаловать! – гордо провозгласил Джош и включил свет.

Я топталась при входе, растерянно заглядывая в проем. Джош закатил глаза.

– Думаешь, я затеял все ради того, чтобы затащить тебя в постель? Знаешь же, ты не в моем вкусе.

Щеки запылали. Так я не думала, но все равно смутилась. Джош нетерпеливо постукивал ногой по маленькому крылечку, и я рискнула зайти. Домик состоял всего из одной комнаты со светлой плетеной мебелью, стеклянные двери напротив вели в сад.

– Это твой дом?

– М-м-м, нет. Твой, – твердо сказал Джош.

– Что? – Вот уж огорошил, так огорошил.

– Я жил тут раньше, но уже давно не живу. Домик пустует. – Он небрежно прислонился к стене у входа. – Вот я и подумал, может, тебе пригодится, чтобы не спать на улице. Или на документах в офисе, – хохотнул он.

Я застыла посреди комнаты, пока Джош демонстрировал удобства: открывал дверцы кухонного шкафчика и платяного. Потом он скрылся за маленькой дверцей, послышалось журчание.

– Вода в ванной есть. – Он вынырнул обратно. – Я сам здесь все налаживал, а потом прожил три года. Ничего не ломалось. Но если вдруг сломается, ты мне скажи.

Бескорыстное великодушие Джоша казалось подарком небес в самый черный период жизни. Если я сейчас что-нибудь скажу, то не смогу скрыть дрожи в голосе.

Показав все, что можно, Джош вопросительно посмотрел на меня. Его выражение лица постепенно изменилось, превратившись в вежливо-сосредоточенное.

– Ну, лады, – мягко произнес он и положил ключ на столик. Он тихо звякнул о деревянную столешницу. – Тогда я пойду, а ты лучше посиди тут пару дней. Пока нос не заживет. – Он поморщился. – Я тебе сюда документы привезу. – Перед выходом он обернулся. – Отдыхай. – И скрылся за дверью.

– Спасибо, – запоздало пробормотала я в дверь.

Я еще раз оглядела домик. Одна комната-студия: спальня, кухня, распашной плетеный шкаф. В шкафах стояла посуда, лежало постельное белье. За маленькой дверцей обнаружился туалет и миниатюрная душевая кабинка. В мыльнице лежало нежно-салатовое мыло, а на вешалке висело желтое полотенце, как в настоящем доме. Мыло пахло фиалкой, а махровое полотенце свежестью, будто его только что повесили.

Это и есть настоящий дом. Место, куда возвращаются вечером. Уходят утром, а потом опять возвращаются, если не теряют раз за разом. Я чуть не расплакалась. От ванны до стеклянных дверей оказалось всего восемь шагов.

На газоне, залитым лунном светом, стало легче. Конечно, это всего лишь очередное временное пристанище, не мой дом, но теперь мне есть, где спрятаться.

***

Ночью я проснулась от гулкого стука. Землетрясение! Когда сердце перестало колотиться и зрение прояснилось, я почувствовала себя идиоткой, потому что стояла в банном халате посреди тихой и пустой улицы. На небе перемигивались звезды, а тяжелая поступь преследования слышалась лишь в моей голове. Надеюсь, я никого не разбудила, когда в панике рванула на улицу. Я вздохнула и поплелась обратно.

Утром я не знала, что делать: ехать в офис или ждать Джоша. Возможность принять горячий душ, постирать белье и причесать волосы отвлекали от мысли, что я прогуливаю работу. Рана под пластырем и не думала заживать, даже наоборот – воспалилась. В детстве я частенько откуда-нибудь падала, но почти всегда отделывалась синяками и шишками. Не представляю, что делать с ножевым ранением. Травы, наверное, уже не помогут.

Приехал Джош и приволок кучу коробок с документами, а еще еды. Вывалил бумаги на стол, на диван и пол и сунул мне гамбургер.

– Больше не боишься, что я тебя ограблю?

Джош поднял на меня неожиданно серьезный взгляд.

– Ты кажешься беспомощней кролика, но если я ошибся, и ты причинишь вред маме или сестрам, – он многозначительно помолчал и твердо добавил, – то пожалеешь. Ясно?

За кого он меня держит?! Хотя он прав, он защищает свою семью. Разве я на его месте не сделала бы то же самое?

– Ясно. – Я кивнула. – Спасибо за помощь.

Я попыталась вложить во взгляд всю благодарность, которую испытывала. Он помедлил и слегка кивнул.

– Сиди тут и работай, – наказал он напоследок и смылся. Наверное, боялся, что я попрошу его помочь.

Куча документов была внушительная – придется начинать заново. И почему не в офисе? Я взглянула на себя в зеркало и рассмеялась: отек отлично оттенял ссадину на лбу. Наверное, и правда лучше пока никуда не ходить, и не попадаться на глаза семье Джоша. От смеха разбитый нос заныл, я вздохнула и пошла разбирать документы. Работы хватит на сутки.

Всю пятницу я просидела в домике. Неожиданно оказавшись в безопасном месте, я осознала, насколько стало страшно высунуть голову на улицу. Виктор мог узнать, что я жива, и отправить за мной своих людей, и прямо сейчас они рыскают по Сан-Франциско. Но сидеть тут до конца жизни я не смогу, выйти все равно придется. Начну с самых пустынных мест.

Субботний рассвет застал меня на Оушен-Бич. Пара миль бега по мягкому песку вдоль океана почти примирили с ситуацией: Джош действовал бескорыстно, не хотелось его обижать, но и надолго оставаться в домике нельзя, рискуя вмешать его семью в мои неприятности. Он говорил про сестер, а детей в это впутывать точно не стоит. Отказаться от помощи и уйти сейчас будет глупо: после бега рана начала кровоточить и закружилась голова. Куда идти в таком состоянии? Но как только встану на ноги – съеду.

Несколько часов я бродила по городу и потратила оставшиеся деньги на краску для волос и солнцезащитные очки. Зашла в супермаркет, но мелочи хватило только на одну маленькую бутылку воды и пяток яблок.

На обратном пути опять почудилась слежка. Бросило в холодный пот, и задрожали ноги. Если Виктор меня нашел, то отец уже мертв, а я – следующая! Вдруг они добрались до Ника и его семьи? Сердце заколотилось, я не смогла вдохнуть, в глазах потемнело.

Столкнувшись в толпе с женщиной, я слетела с тротуара и чуть не попала под машину. Фрукты рассыпались, руки дрожали, пока я собирала яблоки в пакет. Пара яблок закатилась под припаркованные автомобили, пришлось их бросить. На ватных ногах я прошла еще несколько кварталов, каждую секунду ожидая тяжелой руки на плече, потом рискнула обернуться. По тротуару шли две девушки, женщина с детской коляской переходила дорогу; на другой стороне улицы мужчина в костюме разговаривал по телефону.

Нужно опасаться машин, которые резко тормозят рядом, и избегать пустынных улиц. Как быть с пробежками? В толпе не очень-то побегаешь.

Если беглую принцессу выследили, то пусть лучше ее и найдут, чем навредят кому-то в поисках. Я добрела до домика, но перед калиткой замешкалась. Это чужой дом, а я даже не знаю, успел ли Джош предупредить хозяев.

Пока я раздумывала, калитка распахнулась, и оттуда вылетели две девочки, похожие на взбесившихся бельчат – обе младше меня, но уже не маленькие, лет двенадцати или тринадцати. Пихая друг друга и то и дело хихикая, они наперебой вывалили кучу информации. Девчонок звали Диана и Миранда, и я никак не могла понять, кто из них кто – они вертелись, не переставая. Джош просил позаботиться о новой гостье и не давать ей скучать. Надеюсь, в его понятие о развлечениях не входили прыжки с тарзанки или песни и пляски у костра. Мы остановились у гостевого домика, и за следующие пять минут я узнала: в какой школе они учатся; что два года назад их отец умер от сердечного приступа, когда полез на крышу чинить водосток; что теперь они продают старую ферму в Роки-Ридж; что Чарли им как еще один старший брат; что Диана хочет стать модельером, а Миранда – юристом, как Джош. Они так увлеклись, что их было не остановить.

Они обе походили на брата: растрепанные светлые волосы, сияющие глаза, искренняя улыбка. Ненароком коснувшись Дианы, я ощутила, каково быть обычным подростком: непосредственным, живым, открытым. И немного позавидовала. Мое детство кончилось в тот день, когда убили Келли.

– Надеюсь, эти болтушки еще не всю душу из тебя вытрясли? – со смехом спросила подошедшая женщина, словно не укоряя дочерей, а хваля. Аккуратная и почти такая же невысокая, как я, она держала в руках большую корзину. Мама Джоша?

Болтушки весело захохотали и загалдели еще громче.

– Доброе утро, Скай. – Женщина улыбнулась, сразу напомнив Джоша. – Я – Марта. Принесла тебе кое-что. Не возражаешь?

Я отступила, давая ей занести в комнату корзину. Не представляя, что там может быть, я наблюдала, как она поставила ее на стол и подошла к плите.

– Проверю, можно ли на ней готовить, – ответила она на мой вопросительный взгляд. – Она давненько стоит без дела.

– Спасибо. – Я нахмурилась. Ей и девочкам лучше держаться от меня подальше.

– Собрала немного по мелочи. – Марта кивнула на корзину.

– О, не хочу причинять вам беспокойство и уйду, как только смогу.

– Да, – печально покачала головой Марта, – Джош предупредил, что ты так скажешь, и просил уговорить остаться. Уж не знаю, помогут ли в этом запасы одежды и кое-какие закуски. – Она снова показала на корзину на столе. – Здесь тебя никто не побеспокоит, и мы будем только рады принять гостью.

Марта тепло улыбнулась, и я снова увидела Джоша в ее лице. Внешне он не очень походил на мать, но улыбался так же. Марта напомнила мне Лорейн – безусловный и надежный оплот дома.

Решение остаться таяло, как первый снег, – его семью точно вмешивать не стоило.

– Приходи сегодня на ужин. Я испеку сырный пирог. Посидим, поболтаем. Хорошо?

Я напряглась. Значит ли это, что у меня будут спрашивать о прошлом? Но отказать сейчас Марте казалось неправильным.

– Хорошо, – медленно кивнула я. Могу ли я давать такие обещания, если готова сорваться с места в любой момент? – Постараюсь.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Ну и отлично. Ждем тебя к семи. Мы ужинаем рано. – Марта направилась к двери. – Если что-то понадобится, я рядом.

– Спасибо, – пробормотала я ей вслед и долго смотрела на корзину на столе, но, в конце концов, подошла к ней. Сверху лежала одежда: джинсы, майки, футболки. Внизу – бутылка с водой, яблоки, пара банок то ли с вареньем, то ли с повидлом.

Я бессильно опустилась на плетеный стульчик, стирая непрошенные слезы. Пару дней назад у меня ничего не было – ни дома, ни друзей, ни будущего. Даже собственного имени. Я ничего не ждала и не просила.

Теперь у меня есть крыша над головой, работа, Джош. Все само пришло в руки. Что это: случайность или промысел высших сил? Или мне просто невероятно повезло? И самое главное, что из всего этого выйдет и смогу ли я когда-нибудь достойно отблагодарить людей, которые мне помогают?

От ужина с Мартой и ее дочерями я все-таки отказалась. Конечно, это было невежливо, но я опасалась, что меня завалят вопросами. Выходные посвятила изучению инструкций, которые дал Джош, и карт города – искала маршруты для бега. Боясь лишний раз показать нос на улицу, я выучила кучу материала, а заодно всю область залива Сан-Франциско. На территории площадью семьдесят пять тысяч квадратных миль точно хватит места для пробежек.

Ночью меня снова разбудил стук и шорох. Я долго лежала, глядя в темноту, а тишина вокруг вопила о том, что шум по-прежнему только в моей голове.

В воскресенье я нещадно обкорнала волосы. Они отросли почти до талии и жутко мешали. Да и внешность изменить не помешает. Пока я стриглась, из зеркала на меня недовольно смотрела бледная девчонка с запавшими серыми глазами и опухшим носом. Каштановые пряди слетели на пол, теперь волосы едва прикрывали уши, а я стала похожа на мальчишку после драки. Намазалась краской и застыла в ожидании. После душа в зеркале возникла настороженная брюнетка. Она покрутила головой и осталась довольна результатом.