Кваздапил. История одной любви. Начало

Кстати, нельзя сбрасывать со счетов версию, что у Мадины на уме еще что-то. Например, она может убрать сливки с кожи избранника каким-нибудь приятным женским местом.

Фу, что за мысли? Скорее всего, Мадина специально поддастся, если к финалу игра пойдет в невыгодную ей сторону. Она пришла за эротическими приключениями, которых не получит в семейной жизни. Конечно, слизать лакомство можно и с мужа, он будет в восторге, если, конечно же, такое для него приемлемо, а сами игрища зайдут под настроение. Но я не думаю, что наша авантюристка мечтала об этом.

Мадина неотрывно смотрела на меня из маски взглядом побитой собаки. Она ждала, пауза тянулась, я молчал. Одолевали вновь возродившиеся сомнения.

«Нужно ли? – спросили мои глаза. – Уверена?»

«Ну пожалуйста!..»

«Наверняка, потом я буду жалеть…»

«Не будешь!»

«Черт с тобой. Но если что – я предупреждал».

И я завершил речь:

– Если у победителя возникнет желание, то несъеденное можно смыть под душем, это тоже входит в призовой комплект.

Виртуальный торт стал до изжоги приторным, но участники мгновенно примерили будущую победу на себя, и восторгам не было предела.

Пять человек влезли на три кровати, сдвинутых у стенки, и расселись в кружок. Игра началась. Мадина сидела напротив меня между длинным Игорем и патлатым Тимохой. Я примыкал к Игорю, примостившийся справа Филька застенчиво протирал очки. Он не лез вперед и занял то место, которое осталось, и в ответ удостоился от прекрасной половины поощряющего взгляда: Мадине хотелось держать временных поклонников в чувственном напряжении, никого не выделяя, но и оставляя без внимания, не давая сорваться с крючка. Сегодня она отрывалась, отыгрываясь за потерянные годы. Я все понимал, в меру поспособствовать считал правильным, но именно, что в меру. За черту перейти не дам. Балансирование на грани само по себе достаточно мощное ощущение, впечатлений оно оставит на годы вперед.

Тимоха с Игорем повели игру так, чтобы топить Мадину. Когда они могли завалить меня или Фильку, то придерживали хорошие карты. Их замысел лежал на виду, в ответ Мадина поочередно то со мной, то с Филькой валила соседей.

Сначала повезло парням, слаженная игра в одни ворота принесла плоды: девичья блузка рассталась с кожей и подружилась с полом. Ажурный белый комплект надолго притянул взгляды. Атмосфера сгустилась. Следующий тур мог оказаться последним.

Но нет. В очередном круге я чересчур рисковал, и моя майка отправилась на встречу с дальними родственниками.

Затем Игорю пришлось снять рубашку. Еще одна игра – и он же остался без майки. На меня Игорь глядел зверем, поскольку именно моей заслугой было скинуть ему козыри в момент, когда у Мадины не осталось, чем отбиться. Он взял, а она сумела сбросить остальное.

Затем не повезло Фильке. Просто не повезло. Он застенчиво стянул майку, и теперь в помещении три мужских голых торса составляли компанию украшенному белым бюстиком женскому.

У Мадины затекли мышцы, она сменила позу, но вынутая из-под себя нога теперь слишком торчала, мешая картам на покрывале, и тогда Мадина уселась по-турецки. Пока она крутилась, проиграл Тимоха. Я едва сдержал смех: Мадина побила козыря не козырем, но никто не заметил, внимание парней отвлекли ее перемещения.

Рубашка Тимохи отправилась к другим павшим на поле брани вещам, а Мадина таким же способом еще раз обыграла Игоря.

– Пендель мне в шноркель и циркуль в штрудель, вот же невезуха.

Долговязая фигура проводила в последний путь мятые джинсы. Теперь Игорь с Мадиной смотрелись парочкой – она в кружевах, он в серых труселях, совершенно не скрывавших, как владельцу нравится соседство с сексуальной незнакомкой.

– Не везет в картах – повезет в любви, – объявил Тимоха и тут же остался без майки.

Мадина пару секунд разглядывала его татуировку, затем внимание вернулось к картам, и очень вовремя. Ее едва не завалили, ситуацию перевернул Филька, он по-рыцарски спас гостью, взяв удар на себя: скинув все на Тимоху, сам остался ни с чем и проиграл. Пляжному полку прибыло, еще одни штаны отправились на свалку истории, и еще одни мужские желания больше не прятались под покровом ткани. Мадина была счастлива. Ей хотелось чувствовать себя желанной – пожалуйста, ноу проблем, примите, распишитесь. И пусть щекотливое приключение подано в самом скабрезном виде, но она получила то, что хотела. Надеюсь, нынешнее веселье зачтется мне как доброе дело, а не наоборот.

Тимоха снова сбегал на кухню попить.

– Нам захвати, – бросил вслед Игорь.

– Нет уж, если даме нельзя, то и остальные только сами, своими ножками.

Резиновая маска оставляла открытыми только глаза и ноздри, и Тимоха прав: даже если дама умирала от жажды, попить не получилось бы чисто технически.

Ситуация накалялась. Сложившаяся «сладкая парочка» – длинный и волосатый – четко работали против прекрасной одной пятой нашего коллектива, и на этот раз рыцарство проявил я: хорошие карты просто так перекочевали к соседям, а мне по примеру большинства пришлось остаться без штанов. Мадина едва в ладоши не захлопала.

– Так нечестно, – буркнул Тимоха.

– Нечестно вдвоем против одной, – ответил я. – К тому же, она гостья, а главное – она дама.

– Вот именно, дама, потому и.

– Благородный господин хочет дуэли?

На нас застопорились все взгляды. Мадина, кажется, заволновалась. Или она радовалась, что мужики за нее драться хотят, по глазам не определишь – лица не видно, а остальное только отвлекает.

Маслица к первой искорке с удовольствием подлил Игорь:

– Почему нет? У Филиппа брат работает в «скорой помощи», он откачает, если что. Какое оружие предпочитают господа?

Я успел высказаться первым:

– Совесть.

То, что вертелось на языке Тимохи, он проглотил, в ответ прилетело новое:

– Не пользуюсь. Как насчет кто кого перепьет?

– Категорически не мое.

Филипп осторожно вставил:

– Мой брат – хороший врач, но если проблемы именно с совестью, то, боюсь, он не поможет. Если только кардинально.

Мадина стала подавать знаки, резиновое лицо указывало мне на листки в кармане штанов. Точно, в сценарии были конкурсы и турниры с претензией на роль дуэльного баттла: гольф с ягодкой, которой нужно попасть в лунку пупка искусительницы, ее одевание-раздевание дуэлянтами на скорость, разные виды «угадаек» с ощупыванием при завязанных глазах… Лишний раз радовать конкурента в борьбе за девичье расположение не хотелось, тот же Филька более достоин поощрений на ниве эротики, чем бульдозером прущий Тимоха. Итого: либо все, либо никто.

Я протянул перетасованную колоду под нос Фильки:

– Сдвинь.

Прошедший в тишине тур оказался последним. Хороший расклад помог Фильке. Ликующий победитель стыдливо расцвел в предвкушении, а Мадину Игорь с Тимохой все-таки завалили. Я взял карты, чтобы убрать. Их накрыла рука Тимохи:

– Погоди, это не по правилам.

– Мы договаривались!

– Договаривались по-другому. «Проигравшие снимают по одной вещи, пока не продуют последнюю». Так было?

Он обернулся к парням. Смекалистый Филька сжался, как от удара, и мысленно распрощался с выигрышем. Игорь с ухмылкой поддержал:

– Именно так. «Последнюю».

– Значит, игра должна вестись до одной оставшейся вещи. – Тимоха победно оскалился.

На Мадине их было две, бюстик и трусики. До наступившей минуты здравый смысл уверял меня, что две вещи на даме – неразрывный комплект, как носки или перчатки. Эти вещи можно представить по одной, а также, если приспичит по некой дурости, их по одной даже носить можно, но все равно: бюстик и трусики – это комплект!

Так говорил здравый смысл. К сожалению, я кое-что забыл. Когда в мужском обществе оказывается дама не самых строгих принципов, здравый смысл уходит на покой.

Мое возмущение сменилось тревожной напряженностью.

– Нижнее белье у женщин – комплект! – попытался я образумить распаленную компанию. – Комплект – это одна вещь!

– Ага, только эта двойная вещь называется разными именами, выглядит по-разному и надевается на разные части тела. – Тимоха не скрывал довольной улыбки.

Непосредственная причина спора – наша дама – разговаривать не могла, за нее говорил я, и Тимоха прекрасно знал: логика – моя путеводная звезда, где она, там и я. Против факта, как против танка, не попрешь. То, что трусы и лифчик – две самостоятельные вещи – неоспоримый факт. Почему я не видел этого раньше? Как отстаивать точку зрения, в которой обнаружилась брешь, и мне прямо указали на несоответствие?

Понятно, что меня волновали вовсе не лингвистические проблемы. Мне требовалось защитить даму от позора и посягательств, и до последнего времени мне казалось, что озвученные правила игры справлялись с этой ролью.

Увы и ах.

Тимоха поставил в дискуссии жирную точку:

– О том, чтобы очевидные для всех две вещи считать одной, следовало договориться заранее.

Было обидно, что против меня и девушки, за которую я отвечал, встали все, даже логика. Спорные вопросы у нас в квартире решались голосованием, но доводить до крайноти не стоило – при поиске истины демократическим путем двое всегда проиграют троим. Точнее, полтора – двум с половиной. При победе партии Тимохи Филька терял свой выигрыш, поскольку подразумевался еще один тур. Зато ему, как и другим (но ведь и ему тоже, а главное разве не это?), откроются запретные прелести. Оказавшись на распутье, он, как мне думается, не упустит шанс вкусить невозможного. Пусть с колебаниями, но после долгого внутреннего конфликта Филька примкнет к Тимохе с Игорем.

А Мадина не могла высказаться в свою пользу, за нее отдувался я. И что я мог сделать, кроме как прекратить балаган?

Видимо, время пришло. Я набрал воздуха, но высказаться не успел, меня опередил Тимоха:

– Как принято у всех цивилизованных народов, предлагаю решить вопрос голосованием.

– Нет, – выдохнул я.

– Но… – возмутился Тимоха.

– Погоди, – перебил его Игорь. – Деликатные вопросы так не решаются.

Я поблагодарил его взглядом. Но что он предложит взамен? Как и Тимоха, он лицо крайне заинтересованное, причем заинтересованное именно в худшем для меня и Мадины варианте.

– Мы зря треплем себе нервы, – продолжил Игорь. – Голосования, диктаторские замашки, ссоры на пустом месте… Кому это нужно? Мы теряем драгоценное время. Посмотрите на нашу даму. Мне кажется, она нисколько не возражает против еще одного тура.

– Если Кваздик отстаивает ее интересы, а она не против, то Кваздик не прав! – радостно заключил Тимоха.

В сторону Игоря он благодарственно потряс сложенными ладонями, а к Мадине полетел воздушный поцелуй.

– Спросим у дамы. – Игорь обернулся к Мадине: – Игра продолжается?

Мадина кивнула.

Я ощутил себя персонажем финальной сцены Гоголевского «Ревизора». С одной особенностью: неожиданной и обескураживающе-неприемлемой концовка оказалась только для меня.

У Мадины мозги расплавились?! Какое продолжение, куда дальше-то?! Этого нельзя допустить!

Большой и указательный пальцы Мадины сложились в кольцо: «Окей».

«Все в порядке». Да какое, к чертям поросячьим, «в порядке», с ума она, что ли, спрыгнула и не долетела?! Я поднял руки. Мадина поняла знак, ее голова отрицательно мотнулась, ответом пальцев снова стало «Все в порядке».

Я ткнул себе в грудь около соска, мой взгляд беззвучно взвопил: родинка! Там! Ее увидят!

Меня просто проигнорировали. Подушечки больших пальцев проигравшей проделись под резинку на талии, и предельно безмятежным движением Мадина стянула с себя нижнюю часть одеяния. У всех перехватило дыхание. И у меня.

Я едва не выругался и одновременно восхитился. Перфекционистка, блин с мясом ей в горло. Открывшаяся на миг лужайка колосилась золотом. Мадина обесцветила волосики. Жгучая брюнетка в один красивый ход отвела от себя любые подозрения, теперь все будут уверены, что отдыхали в обществе блондинки.

В сценарии ничего подобного не было, но Мадина подготовилась. Знала или надеялась? Начинаю завидовать женской интуиции.

Кружавчатое спутанное лассо выполнило изначальную роль по поимке безмозглого стада, теперь оно только мешало. Жестом ленивого баскетболиста Мадина отправила его на спинку кровати, тоненькие ладошки сложились на заветной лужайке, белокурая головка склонилась набок. Зовущая к приключениям фигурка застыла в ожидании продолжения.

Идиллия. Ага. Тимоха был прав, вечер обещает быть жарким.

Тимоха протянул колоду Мадине:

– Прошу, барышня, раздавайте. Филька, не обижайся. Может быть, снова повезет. Ты же у нас, оказывается, везучий.

По правилам игры «в дурака» раздавать карты для следующего тура должен проигравший. Протянутая колода замерла в воздухе. Все ждали зрелища, представляя, как Мадина справится с обязанностью, ведь для этого задействуются руки.

Меня била мелкая дрожь. Безобразие пора прекращать. Если что-то случится…

А нужно ли прекращать? Никто не лезет в бутылку, все довольны, все хотят продолжения. Ну, взбрыкнула мадмуазель, и что? Не в первый раз, не в последний. Будь здесь ее сородичи, давно случилось бы смертоубийство, но в наличии – адекватные жизнелюбивые люди европейского менталитета, все хотят развлечений, и никто не хочет проблем.

Ладошка, поднятая с приковавшего взоры места, вновь показала мне «окей», однако на душе у меня было не окей. Меня снова подставили. Мадина знала, что безумный и безрассудный вариант с раздеванием возможен, она все продумала, а в сценарий не внесла, чтобы я заранее не воспротивился.

Так дела не делаются.

Напряжение переросло в раздражение.

– Игры не будет, – глухо объявил я. – Мы уходим.

– Почему?

Четыре лица, включая резиновое, уставились на меня. Мадина бездумно спряталась за спину Тимохи. Спряталась от меня! Тимоха с удовольствием выполнил роль защитной прокладки, даже сутулость чуть исправилась, чтобы плечи казались шире и вид грознее.

– Если уважаемый господин хочет уйти, – голос Тимохи наполнился враждебностью, – никто не возражает. Дама, как видите, уходить не собирается, а принудить ее не позволим.

– Дама уйдет с тем, с кем пришла. – Я поднялся во весь рост.

Тимоха тоже встал. Скулы заострились.

– Она твоя девушка?

– Нет, но…

– Сестра, что ли? Ты привел сестру?!

– Нет.

Он оскалился:

– Тогда – скатертью дорога.

Длинная фигура Игоря вытянулась рядом с сутулой:

– Серьезно, Кваздик, дама пришла развлекаться, ты сам говорил. Не порть вечер.

Филька тоже поддерживал приятелей – безмолвно, недвижимо, робко… но поддерживал. Мадина едва не оказалась отгороженной от меня непробиваемым живым забором, что вроде бы выступал на ее стороне. К счастью, до разошедшейся игруньи дошло: если я уйду, исчезнет единственный сдерживающий фактор, без меня забавы станут непредсказуемыми, и тогда нам с ней обоим грозят неприятности. Большие. И тоже непредставимые.

Мадина схватила новоявленных защитников за плечи, отчаянные жесты призвали к спокойствию и примирению.

Филька понял и высказал вслух то, что гостья не могла сообщить словами:

– Дама не хочет продолжения без Кваздапила.

Подумав, он перебрался ко мне и вытянулся рядом.

Двое на двое. Играла музыка, сжимались кулаки, взгляды горели верой в собственную правоту. Уступать никто не собирался.

Глава 13

Двое на двое и метавшаяся девушка позади, которая сама лишила себя слова – прелестный расклад. Все как на ее родине – за женщину решают мужчины. Нотку абсурда вносило то, что «почти кавказская история» происходила на кровати.

Нет, «Противостояние на кровати» – название никак не для кавказской истории, это что-то другое, и пахнет оно по-другому. И в любом случае ничем хорошим такая история не пахнет.

Мадина стремилась привлечь мое внимание, но вдруг сделала круглые глаза и исчезла за спинами. Тимоха с Игорем перевели взгляды за меня на входную дверь, я тоже обернулся. В прихожей застыл вернувшийся с работы Артур.

Новоприбывший сокомнатник примерно понял, что происходит.

– А вот и не подеретесь, – сказал он, разуваясь.

Обнаруженное в квартире зрелище его огорчило и порадовало, в первое он решил вмешаться и разрулить, а ко второму присоединиться. В конце концов, он тоже сокомнатник, и весь его вид сообщил нам, что пропустить происходящие здесь невероятные приключения Артур ни при каких условиях не собирался.

– Если угодно ломать друг другу носы и челюсти, добро пожаловать на улицу, – продолжил он, – а в пределах помещения объявлена безъядерная зона, никакие взрывы и даже испытания не допускаются.

Кроме имени, Артур не выделялся ничем: темненький, средненький, простенький. Такому в разведчики идти надо, он сможет идти плечом к плечу с объектом слежки и оставаться невидимым. Когда Артур начинал что-то рассказывать, проявлялись дотошность, внимательность к деталям и взрослая ответственность. Настоящий разведчик. Если выяснится, что он подрабатывает в детективном агентстве, я не удивлюсь. Незаметность, рассудительность и тонкое чувство юмора позволили ему прекрасно вписаться в нашу компанию таких же серьезных и остроумных неудачников по жизни.

Артур подошел к нам, глаза искрили при оглядывании противостоящих армий и предмета раздора, где на пятерых приходились одни штаны. А учитывая, что один из пятерки (к тому же, противоположнополый) щеголял и без кое-чего другого, то штаны Тимохи, можно сказать, нивелировались этим фактом. Обычно в таком виде малышня возилась на пляже рядом с занятыми своими заботами взрослыми. Всплыло выражение из детства, услышанное во времена, когда я сам был такой малышней: «Бесштанная команда».

В глазах Артура читалось именно это название.

– Позвольте полюбопытствовать, что происходит и чем помочь честной компании?

Стиль общения, немного удивлявший Мадину, для нашей квартиры был нормальным. Мужской клуб, одинокие джентльмены… Короче, аристократы в изгнании. Изгнали нас из бурной жизни, что проходила где-то параллельно. Мы очень хотели туда, в кипящий поток, но попытки пресекались неким высшим фейс-контролем. Нас возвращало обратно в родные стены «клуба», где мы зализывали раны и высоким слогом повышали друг другу мнение о себе.

Тимохе сейчас было не до высот изящной словесности, он указал на меня:

– Кваздапил пришел с дамой, а теперь хочет уйти. А она не хочет.

– Упущены некоторые моменты. – Как самый здравомыслящий, Филька взялся объяснить ситуацию с подробностями.

Артур внимательно слушал, иногда раздавались наводящие и уточняющие вопросы. Наконец, его голова понятливо склонилась:

– Решение проблемы лежит на виду, но сначала, если можно, представьте меня даме, а то чувствую себя как в гостях, словно ошибся адресом.

– Это Артур, наш сожитель, – опередил меня Игорь, чтобы иметь возможность обернуться к просвещаемой.

Она поблагодарила кивком, он же ее благодарности, скорее всего, не заметил, глаза смотрели гораздо ниже.

Во мне боролись два желания: дать ему по довольной физиономии и уставиться на Мадину самому. К счастью, я удержался от обоих.

Артур сморщился:

– Не люблю слово «сожитель», в него вкладывают много разного, и дама может понять не так. Мы сокомнатники.

– А это… – Теперь представлять взялся Тимоха, ему тоже хотелось посмотреть на прятавшуюся за спиной Мадину. – Мэрилин.

На его лице так же разлилось блаженство, а взор подернулся пеленой.

Поскольку при развороте Тимоха сдвинулся, кусочек вида достался и Артуру.

– Очень приятно. Хотелось бы поцеловать ручку, но обстоятельства вынуждают сохранять дистанцию, так как я одет неподобающим образом. Позвольте вашему покорному слуге присоединиться к обществу практически равных возможностей… – «Практически» Артур вставил, покосившись на джинсы Тимохи и, затем, на предельно откровенный вид дамы, которая довольствовалась нижним бельем в лице верхней его половины. – Если моя кандидатура не вызывает возражений…

В желании как можно быстрее влиться в происходящее Артур стянул свитер и носки, вслед отправилась водолазка. Из брюк он благоразумно не вылез, хотя позыв был заметен даже со стороны, а когда формой одежды сравнялся с Тимохой, полились резонные соображения:

– Давайте разбираться. Пройдусь по каждому. Кваздапил переживает за Мэрилин. Она и Филипп хотят повеселиться, но не хотят проблем. Тимофей с Игорем вели игру на опережение событий, поэтому все испортили. В результате недовольны все. В то же время, все хотели бы вернуться в момент до возникновения напряжения, чтобы все пошло по-другому. Я прав?

Множественные кивки подтвердили вывод. Морально поддержанный обеими сторонами конфликта, Артур взобрался на «игральное поле», заняв место между вражеских позиций. Вновь образовался круг, только порядок изменился. Теперь Мадина оказалась между мной и Филькой, а сторонники решительных мер и поступков сидели на кровати напротив нас. Сложившийся разорванный круг замкнул собой Артур.

– Итак, имеется конфликт и четыре участвующие стороны. Тихо! – оборвал он возникший гул. – Позвольте объяснить, почему сначала я назвал три, а теперь говорю о четырех. Себя я тоже отношу к участникам событий. Первая сторона – это я, сторона равноудаленная от всех, ни в чем не замешанная, потому идеальная в качестве независимого эксперта. Вторая… прошу простить за нумерацию, она – не по важности, а чисто информативная. Итак, вторая сторона – это Мэрилин и Филипп. Девушка, как мне сказали, не может говорить, но написать что-то необходимое, я надеюсь, она сможет?

Все посмотрели на прикрывавшуюся руками Мадину. Сейчас мне и Фильке приходилось для этого оборачиваться к ней, а Тимохе с Игорем и даже новому, кхм, члену развлекавшегося «клуба по интересам» никаких неудобств в постоянном лицезрении красавицы не существовало. Чем они откровенно и беспардонно пользовались. Я даже позавидовал.

Мадина кивнула. Артур удовлетворенно продолжил:

– Отлично, прошу Мэрилин подать знак, если мои рассуждения окажутся неправильными, тогда мы обратимся к помощи бумаги. А пока – далее. Вторая сторона желает провести приятный беззаботный вечер, который обещала третья сторона в лице Кваздапила. Но третья сторона повздорила с четвертой, с Тимофеем и Игорем. Разберемся, в чем причина и предмет спора, отсюда вытечет его решение. Чего добивалась четвертая сторона? Чтобы заранее установленные условия выполнялись. То есть, проигравший, которым в данном случае оказалась дама, исполнил бы предварительную договоренность дословно. А чего хочет Кваздапил, которого поддержал Филипп, поскольку приятный беззаботный вечер ради приятности начал терять беззаботность? Они всего лишь хотят, чтобы соблюдались приличия, и приятность шла не в ущерб беззаботности.

– Господин оратор, можно попроще? – скривился Тимоха.

– Можно и проще. – Артур вздохнул, послав Мадине выразительный взгляд: «Видите, сударыня, с кем приходится иметь дело?» – Тимофей, в силу понятных любому нормальному человеку естественных причин, хотел максимально раздеть девушку, для чего и вцепился зубами в договор и даже добился своего. Никаких других целей он не преследовал. А Кваздапил хочет, чтобы дама осталась в двух предметах одежды. А по условиям проигравший должен надеть женскую вещь. Прошу внимания, господа: что мешает Мэрилин, которая в любом случае уже удовлетворила любопытство Тимофея, вернуть второй предмет одежды на место, чтобы все утряслось, и веселье продолжилось?

Игорь поднял руки над головой и громко проаплодировал:

– Артур, ты гений.

– Спасибо, мне уже говорили, но повторение – мать учения, поэтому не стесняйтесь, продолжайте говорить.

– А победитель остается тот же? – сбивающимся голосом вымолвил Филька.

Ничто другое его сейчас не волновало.

– Если было сказано, что играем до последней вещи… – начал Тимоха без особой уверенности.

Ему до колик хотелось устроить еще один тур. Выторговать его, выцарапать, выбить силой… Сейчас, казалось, он был готов на все.

На все, кроме одного: он не хотел идти против всех. Одно дело – под настоящим или мнимым предлогом повести других за собой на восстановление попранной справедливости, совсем другое – оказаться одному против всех.

Артур похлопал его по плечу:

– Уймись, сверхзадачу по предоставлению глазам незабываемых впечатлений ты выполнил. Шанс выиграть в новом туре, который практически невозможен из-за позиции Кваздапила – один к шести (это включая меня), то есть почти недостижим, а Филипп завоевал титул победителя честно, ведь на тот момент к условиям еще не подкапывались.

Тимоха обреченно махнул рукой.

– Убедил. Претензии снимаются.

Он вместе со всеми уставился на Мадину – ей предстояло обратное облачение в висевший на спинке кровати элемент одежды.

Мадина не обманула общих надежд. Она постаралась. Откинувшись на спину, она легла между нами вдоль кровати, колени медленно подтянулись к груди, и вытянутые ступни изящно вделись в придерживаемую руками ажурную конструкцию. Затем сдвинутые меж собой ноги, по которым так же не торопясь проползал тканевый ободок, поднялись вверх, выпрямились, опустились, и через приподнявшиеся бедра нижняя часть белья, наконец, заняла отведенное приличиями место.