Кладбище забытых талантов

В тот день Елена решилась на эксперимент, взяв из библиотеки детскую фантастику на замену школьной программе, и вместе с учеником преодолевала категоричность любви к научным книгам. Одни моменты, по ее мнению, сложные, она читала сама, восхищав мальчика безупречной дикцией и изменчивостью голоса в зависимости от роли, объясняла их, а на других сама слушала недовольное детское чтение. Впрочем, с каждым предложением нити повествования опутывали Юрия, отчего вскоре он и не заметил, с какой скоростью закончилась глава. Женщина ликовала от победы.

Приглушенное радио вещало классическую музыку, но вдруг затихло. Моцарт передал эстафету ведущему для важного объявления: всего десять минут осталось до показа программы «Люди, изменившие мир», где раскроют ранее недоступные материалы про известнейших космонавтов.

– Тетя Лена, пожалуйста! – взмолился Юрий. – Я не могу пропустить. Хочу-хочу-хочу!

– У тебя есть еще десять минут. – Она честно пыталась сделать серьезный вид, но блеск юных глаз мальчика смягчил ее. – Вот перескажешь главу, ответишь на мои вопросы – будут тебе космонавты.

Не стоит говорить, насколько ускорилось обучение; достаточно будет сравнить полет птицы и самолета. Мальчик бурно рассказал сюжет и даже предположил, что случится дальше, хотя по случаю радостной спешки упускал детали. В целом Елена осталась довольна и медленно провела его в гостиную, усадив на мягкий диван, а сама удалилась на кухню.

Вводная часть передачи прошла, началось самое интересное: старые фотографии летчиков и космонавтов, видеозаписи о создании кораблей, рапорты о прибытии космонавтов на Землю и личные дневники, которые они вели на борту шаттла – все это можно было увидеть на экране старенького телевизора, что временами барахлил, хотя тогда показывал безупречно.

Юрий желал прикоснуться к этим знаниям.

Включилось видео. На площади собралась толпа, люди со всей страны приехали, чтобы посмотреть на героя. Первый человек в космосе, открывший миру путь к неизведанному Его полет длился чуть более полутора часов (для землян всего лишь полтора часа – для него случилось целое приключение).

С речью на сцену вышел руководитель страны в смешных очках и шляпе:

– Дорогие товарищи! Дорогие друзья! Граждане всего мира, я обращаюсь к вам с чувством великой радости и гордости: впервые в истории человек с планеты Земля на корабле, созданном руками множества ученых, техников и инженеров, вырвался в космические выси и совершил первый рейс к звездам.

Непонятно было, он ли остановился или речь заглушили бурные аплодисменты. Тысячи людей забили в ладони, будто от этого зависели их жизни, неподдельная радость успеху земляка наполняла их. Затем последовал несколько долгий рассказ об истории страны, поименная благодарность всем, кто участвовал в постройке корабля, отпугнувшие бы обычного зрителя, но не Юрия.

Смена ракурса камеры – и все увидели стройного мужчину приветливой наружности, с гордым видом маршировавшего по красной дорожке. Когда он дошел до руководителя страны, то приложил правую руку к виску и (толпа мгновенно затихла) начал отчет: «Рад доложить вам (он с теплотой обращался ко всем людям, среди которых на площади стояли родные, друзья, знакомые, коллеги…): первый в мире космический полет совершен на космическом корабле «Комета-3» двенадцатого апреля данного года. Все системы и оборудования корабля работали четко и безупречно, самочувствие отличное, готов выполнить любое новое задание. Майор Г.». Они обменялись рукопожатиями и под овации граждан скрылись за горизонтом на машине.

Не прошел мимо внимания мальчика и рассказ о конструкции упомянутой «Кометы-3». Умелые техники объясняли простоту и оттого гениальность данного шаттла, про доблестную работу космонавтов, и ведущий затронул тему о критериях отбора в космонавты.

Юрий вжался в спинку дивана и невольно задержал дыхание.

– Во времена Г. отбирались самые отважные, самые сильные телом и духом люди. Вот некоторый ряд обязательных условий: возраст менее 30 лет, рост не более 170 сантиметров, вес – 70-72 килограмма, абсолютное здоровье (отсутствие хронических заболеваний и следов хирургического вмешательства, удовлетворительное физическое и психологическое состояние), высокий уровень летной подготовки и, конечно же, членство в политической партии. Сейчас же требования несколько изменились в лучшую сторону для желающих. Космонавтом ныне может стать человек до 33 лет, роста от 150 до 190 сантиметров, веса от 50 до 95 килограммов, с высшим образованием в области ракетно-космической и авиационной промышленности, и все таким же отличным здоровьем (правда допускается перенесение некоторых операций).

Горько было осознавать, что мальчик тогда подходил лишь по возрасту, а спустя много лет с натяжкой еще и по росту. Многое из сказанного не достигало разума, который верил в Александра Геннадиевича и надеялся, что обучению в сфере авиации, а возможно, и становлению космонавтом. Он уже представил, как обрадует мать.

С трудом ходивший, Юрий самостоятельно встал с дивана, вскарабкался на сиденье и радостно запрыгал. Елена управлялась на кухне и не могла подозревать об этом. В дверях послышались щелчки – мама вернулась с работы. Когда мальчик спрыгнул с дивана, ноги испытали колоссальную нагрузку и подвели его, утратив возможность движения на долгие дни. Хромота на правую ногу осталась воспоминанием об этом моменте.

Елена еще долго успокаивала напуганную женщину и вызвалась на несколько недель ежечасно наблюдать за учеником. Несмотря на рану на голове и больные ноги, мысль о космонавтике грела душу Юрия. После рассказа мать мальчика смогла лишь удалиться в другую комнату и прижаться лицом к подушке, чтобы заглушить плач.

За двенадцатой дверью открылась старая кухня, где за столом совершалось тягостное чаепитие. Под этим предлогом мать и отец обсуждали будущее их сына. Мальчик подслушал разговор много лет назад и быстро забыл его, но зажившая рана открылась с удвоенной силой.

– Он все еще думает о космонавте…

– Пусть выкинет это из головы! Он уже достаточно взрослый, чтоб понять свое положение.

– Тише ты! Тише!

– И не нужно молчать, не нужно питать себя глупыми мечтами. Его жизнь сложилась так, как сложилась, и мы сделали все, что могли… Так пусть же выберет то, что ему по силам.

– И что же «ему по силам»?

– Не знаю, не думал…

– А я думала! И список очень небольшой, чтоб ты знал… Учитель, переводчик, писатель, бухгалтер или… продавец в магазине. Думаешь, он захочет, думаешь, согласится? Скажу сразу, что нет!

– Хочет или не хочет – придется выбрать. Дело в другом: что будет ему безопасным. Учительство – это вечные нервы, беготня по кабинетам, письмо мелом на доске… Он с трудом чашку с водой поднимает.

– Он уже хорошо ходит, – возразила мать. И это была правда: ноги первыми поддались лечению. Именно поэтому мальчик скрывался за стеной в коридоре. – Лекарства помогают. Если он и не будет великим бегуном, то хотя бы сможет работать в астрономической обсерватории какой-нибудь. Будет жить, как нормальный человек.

Нормальный человек… Мальчик понимал, что он гораздо слабее других. Многие ровесники уже играли в футбол, плавали, тренировали тело, а он только начинал ходить после обострения болезни. С того момента он перестал поднимать разговоры о космосе; лишь спустя несколько лет Александр Геннадиевич узнал об этом.

– Мы не можем жить надеждой на чудо, мы должны подсказать ему. И чтобы это была достижимая для него профессия.

– Я не знаю… не знаю, как сложится его жизнь. Все покажет будущее…

Власть над разумом начала возвращаться. Чья-то сильная рука грубо толкнула юношу в камеру заключения, после чего решетка хлопнула и замок щелкнул дважды от ключа. Ближе к центру узкого помещения ноги согнулись, и юноша упал на колени в мутную лужицу на каменному полу. Влага вмиг пропитала штаны и одарила ледяным прикосновением.

Темница складывалась из неизвестной породы, что осыпалась на потолке из-за бурного роста корней деревьев. Желтоватые каменные блоки были поставлены друг на друга неровно и местами выдавались вперед. По углам разрастался мох, который стелился низким ковром по полу, заползал в виде зеленых обоев на стены. В помещении не обнаружилось ни окна, ни лавки, ни кандалов – всех тех удобств, что находились в любом порядочном месте заключения.

На ближней стене за решеткой висел факел, прикрепленный к подвеске, и его особенностью было тусклое голубое свечение, какое не свойственно огню. За железными прутьями вдруг раздался такой гул, что вздохи ужаса терялись в нем, и пламя извивалось от порывов воздуха. И вот затихло.

Юрий прислонился к решетке камеры заключения, и руки его онемели не то от прохлады металла, не то от величия механического монстра. В центре жуткой машины виднелся чугунный чан, утончавшийся внизу горлышком, а над ним возвышался металлический блин, что по форме едва уступал ширине сосуда. Тотчас же ниже горлышка располагалась каменная плита с длинным форменным желобом. К этой основной части по бокам примыкали пульт управления, содержавший на себе несколько рычагов и одну кнопку, и клетка, внутренности которой скрывала тьма.

Все это напоминало кузню. Вот только чаны для плавки железной руды широкие, приземистые, чтобы можно было перевернуть и направить огненную массу в желоб; здешний же выглядел противоположно – высокий и узкий, словно под человеческий рост.

Не сразу Юрий заметил две фигуры, что стояли подле чана. Высокие почти до потолка тела покрывали черные плащи, скрывавшие их во тьме. Подобного цвета шляпы наседали на странные головы, будто без волос и ушей, и повторяли все движения хозяина. Незнакомцы, несмотря на жуткую внешность, походили на людей, а звуки беседы, пусть и басовитые, неразборчивые, выдавали в них разум.

Вопросов появилось так много, что трудно было выделить более волнующий. Куда исчезло кладбище? Где юноша находился? Кто были эти люди? И зачем он им понадобился? Стоит сказать без лишней загадочности: очень скоро ответы нахлынут на юношу, как волны штормового океана.

Люди в плащах отличались по размеру. Тот, что был крупнее, бесшумно, словно тень, приблизился к низкой клетке; меньший неподвижно наблюдал, как ученик за учителем. Человек в плаще достал из кармана ключ, который показался крохотным в длинной ладони, и отворил дверцу. Его рука шарила по затемненному пространству.

В тот момент послышались шорохи, будто некие существа поползли к дальней стенке клетки; они издавали тяжелые вздохи, отрывистые стоны, повизгивания, подобно скулившим животным. Вытащенное создание оказалось маленькой девочкой. Человек в плаще держал малышку с бледным в страхе лицом за ворот рубашки, как котенка за холку, словно боявшись дотронуться до детской шеи. За девочкой из клетки потянулись товарищеские руки, пока меньший обидчик не запер дверцу, сунув ключ в карман.

Детские лица скрывала темнота, и Юрий благодарил ее это. Хотя его воображение само представило и количество заключенных, и искаженные ужасом гримасы, и осознание того, что он вскоре окажется в таком же положении.

Несмотря на змеиное извивание, девочка вскоре нависла над чаном и полетела вниз, ударившись о его дно. Тотчас же ногти заскребли по неровной поверхности сосуда – она пыталась подтянуться к краю, зацепиться за него, но жалкие попытки совершались под надзором похитителей.

Крупный нажал кнопку на пульте управления. Пресс зашевелился, загремел и стал опускаться; он совершал движения крайне медленно: сначала робко подступал к краям сосуда, затем преодолевал расстояние внутри, но после двух третей чана вдруг рывком устремился ко дну. Раздался краткий крик, что отпечатался болью в сердце и детей, и юноши. В резервуар горлышка толчком вылилась голубая жидкость.

Человек в плаще открыл клапан, и желоб наполнился вязкой субстанцией, что быстро затвердела на воздухе. Он подковырнул пальцем получившийся кинжал и густо обмотал рукоять тканью. Проба на руке товарища дала результат: он зашипел от боли, как раскаленное железо в воде, и отпрянул, прижав руку к ране.

Пока дети с ужасом наблюдали за судьбой подруги, чья-то особенно длинная рука осторожно скользнула в широкий карман плаща. Остальные, в числе которых был и Юрий, внутренне молились на успех смельчака, и общими силами удалось достать ключ. Вдруг поля шляпы сделали резкий поворот, и рука ребенка мгновенно исчезла в темноте клетки. Не заметив пропажи, люди в плащах стремительно удалились из комнаты.

Неизвестный уперся к дверце решетки, где находился замок, и в редком свету явил мальчишеские черты лица. Он беспечно, не скрывав звуков, лязгал ключом в замочной скважине – руки его, покрылись скользким потом, дрожали от волнения, а губы с каждым мигом смыкались в узкую полосу, говорившую о напряжении. Вдруг сердце его забилось чаще – от сильного толчка он едва не выронил ключ – и черты лица разгладились, словно онемели. Радость вмиг покинула оживленные счастьем тела товарищей.

Ключ не подошел.

На мальчика посыпались осуждения так же мощно, как и мольбы минутой назад.

Он остался у прутьев решетки и поглядывал на дверной проем, в котором исчезли люди в плащах. Взгляд его потух и лениво блуждал по комнате, пока не наткнулся за две серые точки, блеснувшие в камере заключения.

Настроения пленников пересеклись: отчаяние и надежда.

– У тебя, – сказал Юрий незнакомцу и перевел взгляд на его руку.

Мгновение мальчик обдумывал слова, словно позабыл о сжатом в кулаке предмете.

– Ключ хочешь? – сказал он таким тонким голоском, что юноша дал ему лет десять, не больше.

– Да… Брось его мне.

– А ты, если выберешься, откроешь клетку?

Юрий ответил не сразу, чем вызвал настороженность. Нахлынула грусть: если он и откроет свой замок, то без нужного ключа никак не сможет спасти детей. Он мысленно пообещал себе предпринять все возможное, но в случае прихода людей в плащах поставить свою жизнь на высшую ступень.

– Скорее!

Послышался тяжелый вздох. Мальчик отодвинулся от прутьев решетки, немного помедлил, и через комнату полетело нечто плоское. Как выяснилось позже, это была записная книга с ключом между страниц, закрытая застежкой. Она приземлилась в лужицу перед камерой заключения, и юноша жадно потянулся за ней, как нищий к куску хлеба.

Несмотря на кожаную обложку, страницы книги пропитались влагой, пока кончик пальца подтягивал ее.

– Спаси нас… Тут есть совсем маленькие.

Юрий не слышал: глаза были направлены только на замок, дрожали от волнения, а в висках пульсировала кровь, что сбивала посторонние звуки. Как и мальчик, он справился не сразу по случаю ржавчины в старом механизме, но после двух щелчков изо рта вырвался радостный стон, веки расширились, глаза победоносно сверкнули во тьме.

– Нет! – послышался басовитый рык, после какого приоткрытая дверь решетки с силой впечаталась в проем. Звук походил на карканье, неразборчивое, нечеткое, словно в глотке бурлила кипящая жидкость. – Не так просто.

От испуга Юрий отпрянул в центр комнаты и проморгался, не поверив зрению. Он мельком увидел тонкие остроконечные пальцы, черные, будто испачканные в саже. Человек в плаще ловко продел один из них в головку ключа, отобрав его, и вновь запер пленника. Даже когда он выпрямился перед тюремной камерой, широкие поля шляпы скрывали лицо – лишь две алые точки сверкали на нем, точно фонари. Вскоре смрад вонзился в ноздри и заставил поморщиться: смесь сырости и гнилой плоти.

Люди в плащах издали отрывистые звуки, что показались извращенным смехом, и покинули комнату. И только запах напоминал об их недавнем присутствии.

Юрий еще долго всматривался в толстые прутья решетки, отчего в глазах начало темнеть, а потом неожиданно для себя улыбнулся на манер полоумного и прикрыл лицо ладонями. Жизнь позабавила его. Сама мысль о том, что он поверил в ее шанс, что так просто удастся спастись, наводила приступы смеха. Нет, он точно не спит – во сне чудо могло бы произойти.

В отчаянии юноша ходил кругами по влажной земле помещения, направив разум в мысли, и тихо беспокойно бормотал: «Я не сбегу… не сбегу… Я здесь и умру»… Правда, это состояние продлилось недолго, поскольку мышцы истратили последние клочки сил.

В одном месте тюремной камеры нашелся сухой участок земли, и Юрий сполз по стене, прижавшись свитером к холодному камню. Факел освещал его, отчего тень весело играла на полу; языки пламени указали на лежавший неподалеку дневник. От скуки рука потянулась за ним, и мокрая обложка неприятно коснулась кожи. Юноше срочно требовалось занять мысли чем-нибудь другим. Неспешное описание кладбищенской жизни не достигало сознания, а капание воды с потолка, притихшие дети в клетке нагоняли дремоту. Усталость ощутилась крепче, чем в любой другой момент. Организм перегорел, как лампочка, от постоянного стресса.

Скрестив руки на груди, чтобы согреть их, Юрий удобно разместил голову в едва различимом углублении в стене и перестал противиться сну. Веки тотчас же захлопнулись. Трудно было сказать, сколько времени прошло, какие сны он видел – его разбудил знакомый голос, донесшийся откуда-то сверху.

Слова слышались отдаленно и потребовалось напрячь слух.

– Юрий…

Затихло. В этом коротком звуке мгновенно вспомнилась девушка из соседней могилы. Удивительным образом всего несколько сказанных слов ее мелодичного голоса крепко отпечатались в памяти. Или же ситуация просто вынуждала его поверить в зов, в попытку помощи… Может, это была странность, что чудилась ему из-за помутнения рассудка? В качестве опровержения домысла вновь раздался голос с иной интонацией:

– Юрий!

В нем все ярче чувствовалась мольба, хрипота и дрожь связок, словно натянутых на морозе струн.

Юрий поднялся и осмотрел толстые корни на полотке и задумался: если он смог пройти сквозь землю и выбраться на поверхность кладбища, сможет ли точно так же попасть в гроб? А если не получится зацепиться и он упадет? Или земля не потянет его? От неизвестности можно было ожидать всякого.

В коридоре гулко затоптали, донеслось отрывистое карканье – люди в плащах возвращались. Делать выбор нужно было незамедлительно.

Сейчас или никогда.

Весь периметр стены пестрил неровностями, отчего получалась шаткая лестница. Юрий сунул записную книгу за пояс и поставил кроссовку на каменный выступ. Он чуть оттолкнулся, получив болезненный укол в ноге, и подпрыгнул к другому. Пальцы схватили влажный камень и несколько подтянули тело. Юноша нащупал ногой следующую опору…

Выглядело неловко, неуклюже, однако каменный пол стремительно отдалился и макушка приблизилась к потолку. Кроме частого дыхания, слышались шаги людей в плащах, их удар по клетке для проверки наличия детей по крикам.

Вдох-выдох. И он решился.

Прыжок получился слабым, и удалось схватить самый тонкий из корней. Первые мгновения юноша висел на нем, но спасительный трос затрещал и вместе с грузом направился к полу.

Юрий приземлился в центр лужицы, что смягчила его падение, и все же вскрикнул от боли в боку, ударив кулаком по воде. Он обессиленно поглядел на прутья решетки. Мысль о мокрой грязной одежде вмиг растворилась.

Алые точки глаз замерли перед камерой заключения.

Некоторое время длилась немая сцена.

Насколько быстро темные пальцы стали шарить по карману плаща, настолько резко, закричав от боли, вскочил Юрий. Под голос незнакомки он повторил свое восхождение к высшей точке стены, причем втрое быстрее, и всякое мгновение молился, чтобы преследователи его не поймали. И вот дверца решетки распахнулась…

В этот раз юноша собрал все силы, чтобы достать мощный корень. Он схватился за него, до боли в ногтях сжав ладонь, а другую руку вонзил в почву по локоть. Остроконечные пальцы потянулись за кроссовками, но волшебная земля вмиг потянула его вверх, словно чувствовала напряжение момента. Последним звуком стал протяжный рев, заполнивший все подземное помещение.

Во время плавания во тьме юноша не мог унять проблесков радости на лице – он был несказанно рад этой тьме и, конечно же, своей спасительнице, что подсказала верный путь. Судьба или везение, случайность или расчет, но в тот день ему удалось выбраться из заключения, которое не только прославит, но и станет немаловажным в путешествии. Вот такое вот везение. Или судьба…

Свое имя из уст незнакомки Юрий более не слышал: дрожь в голосе усилилась, сменилась безудержным плачем, что кончался всхлипами и, набирав силу, стойкими завываниями:

– Прости меня, слышишь? Прости! Прости… Как я могла поступить настолько беспечно? Я пыталась предупредить… Пожалуйста, пусть это будет неправдой, пусть ты будешь безмятежно спать в гробу, пусть мой проклятый голос донесется до тебя. Прошу, вернись…

Желание исполнилось так живо, что никто не ожидал дальнейшей ситуации. Незнакомка стояла перед холмиком земли на коленях и невольно ударяла его кулаками. Владелец могилы выскочил так резко, что столкнулся с соседкой, и оба повалились на мокрую от росы траву. Юрий лежал сверху и радовался мягкому приземлению, пока не увидел его причину. Мгновение на лице девушки не отражалось эмоций, словно ей потребовалось время для осознания известия.

Спустя несколько долгих секунд юноша получил легкий толчок, перевернулся на спину и распластался на траве. Девушка же вскочила с земли и выпрямилась, попятившись, словно на нее свалился не живой человек, а мертвый, списанный со счета жизни.

Усталость подвигла юношу закрыть глаза, чтобы унять головокружение от долгого полета в невесомости и последовавшего падения.

– Ты! Как ты… Ох! Зачем же так пугать меня?! Я думала… тебя схватил монстр.

Не нужно было видеть лица девушки, чтобы представить каскад эмоций, посетивший лицо. Непривычный голос срывался с ноты на ноту от волнения, словно каждый новый слог говорился на иной лад, отчего создавалось мелодичное звучание. Однако оно быстро стихло по случаю смятения, и лишь чуткий слух мог различить его в обычной речи.

– Какой еще монстр? – засмеялся юноша. Мысль о том, что он сбежал от людей в плащах, придавала ему чувство безмерной радости, поскольку это было самым опасным приключением в его жизни. – Меня схватили какие-то психи! А потом вырубили, утащили в подвал и чуть не убили! Я остался жив только благодаря тебе…

Девушка зарделась, потупив глаза, но мимолетно улыбнулась; такое легкое движение губ мог уловить только Юрий, который всю жизнь рассматривал свои притупленные эмоции в зеркале.

– Ты что, был в подземелье?!  И вернулся? Никому еще не удавалось…

– Говорю же, ты спасла меня, а я даже имени твоего не знаю. И у меня самого не было времени представиться. Юрий.

– Да, – обронила девушка и отвела взгляд. Вспышка грусти промелькнула в ее глазах.

Секундное молчание позволило впервые разглядеть новую знакомую. В то пасмурное утро рыжие волосы напоминали выглянувшее на мгновение солнце. Ее правильное овальное лицо, где на щеке замечалась неглубокая борозда шрама, окружил батальон веснушек, взяв в плен каждый участок кожи; губы – и те пятнистые; много их было на слегка вытянутом носе; стекали они и на увешанную горсткой кулонов шею; и выпуклые ключиц, и широкие плечи, и спину – все захватили они.

– Анжела…

– Поможешь подняться?

Девушка вдруг встрепенулась от такой неловкости и поспешно, но аккуратно, будто знала о недуге юноши, приподняла его легкое тело за плечи. Когда он поравнялся с ней, заметил, что отстает в росте на две головы, отчего приходилось смотреть снизу-вверх, да и плечи ее казались шире, как и крепкое, подтянутое тело в общем.

В этот раз смутились оба.

Юрий ощутил тепло мягкой ладони и шероховатость кончиков пальцев, после чего Анжела потянула его за собой, через металлическую ограду, а затем на тропинку подальше от могилы.

– Что ж, мы познакомились. Я много чего должна тебе рассказать и много чего узнать от тебя. Вместе мы исполним наши мечты.

Неизвестная фигура, что сидела на ветви ближайшего клена, с интересом наблюдала за сверстниками, а затем легко спрыгнула на землю и направилась тем же путем. Слежка обещала быть недолгой.

Талант №6. Умение заводить знакомства

Утренний туман оседал на кладбище, подобно смогу в легких многолетнего курильщика, прилипал в коже, заставляв вздрагивать, вжиматься во внутренности одежды. Это место выглядело брошенным, забытым; молочная дымка приползала из леса, чьи заботливые ладони в виде ветвистых деревьев и кустарников обхватили каменную ограду со всех сторон. Буйный ветер раскачивал ржавые ворота, поскрипывавшие при каждом движении, и вскоре туман поглотил их очертания.

Во всем городке едва ли нашлось бы более трех кладбищ и тем не менее это выглядело незнакомым и даже неестественным. Кладбище из воспоминаний детства походило на выжженное солнцем поле, усеянное семенами крестов и надгробий, а здесь изобиловали деревья, травы; к тому же ухожено оно местами на порядок лучше.