Дело о четырёх стаканах

Кто-то улыбающийся в студии, с красным галстуком и торчащим из кармана платочком, рассказывает о том, что в малине и клубнике очень много антиоксидантов. Знаем, об этом только ленивый не талдычит с экрана последние три месяца. Гантели на вытянутых руках перед собой и десять приседаний. На последнем аккуратно положить спортинвентарь на ковёр и медленно встать. Получилось даже чересчур медленно, наверное, хватило бы и шести приседаний. Надо же, телефон запел, кому это не спится сладко и нежно в рассветный час?

Овсов оглянулся на гуляющие под ветром шторы. Какой ещё рассвет? Уже часа два, как солнечные лучи прошлись в самой вышине над городом Т., распугивая кудрявые облака. В животе что-то сжалось, и разжиматься не захотело. Неужели опять трупы? Кому ж так неймётся?

–Разбудил? – радостный голос Феликса не оставлял никаких сомнений в том, что именно хотел сделать Яблоков.

–Не очень, – в животе отпустило, но грудная клетка заходила ходуном.

–А ты чего так дышишь? – Феликс зашептал, – ты там с женщиной? Извини, я перезвоню.

–Не надо, гантели прекрасно заменяют любую девушку, а уж если ещё и на ногу себе уронить, то незабываемые ощущения обеспечат надолго. Тебе нужна помощь?

–Сейчас расскажу. Из поезда я сошёл минут десять назад. Ну, думаю, похожу, осмотрюсь, найду буфет, газетные точки. Запомню расписание. Не пришлось, – Феликс захихикал, – Вокзал – три кабинета, четыре коридора. Хорошо хоть «Комната матери и ребёнка» есть. Барсуково ещё то захолустье.

–Давай про дело говори.

–Говорю. Невдалеке от выхода на перрон ночной киоск работает, в нём бабушка сидит. Так вот, она прекрасно запомнила нашего клиента с языком за губой. Все берут по газетке и журнальчику, а этот набрал целую кипу и даже особо не рассматривал покупаемое. В одну кучу сгрёб, расплатился и ушёл. Торопился, оглядывался, сдачу то ли забыл, то ли просто не взял. А киоск не дешёвый. Покупателя в сторонке ещё трое молодых людей поджидало. Бабушка удивилась, парень такое разнообразие странное приобрёл, она лет десять здесь продаёт, но подобных читателей раньше не находилось. Рассмотрела всю четвёрку, но в лицо видела только того, кто за периодикой к ней подходил.

–Всё правильно, убийцам надо было сделать вид, что они занимаются торговлей в поезде, поэтому ассортимент соответствующий набирали.

–Я подумал, может, у тебя вопросы какие-нибудь появились?

–Нет, Феликс, ничего нового. Запиши всё подряд, что продавщица скажет и возвращайся.

–Про убитых узнавать подробности?

–С одной стороны, вроде бы уже понятно, что их купе выбрали случайно, точнее, потому что там четверо парней находилось. С другой стороны, лишняя проверка не помешает. Ты можешь местному розыску оставить запрос на убитых?

–Могу.

–Сделай упор на возможные пересечения покойников в прошлом. Где учились, с кем работали, могли ли встретиться раньше.

–Ладно.

Овсов прервал связь и положил сотовый телефон рядом с пультом от телевизора. Голубой экран пытался объяснить стране, почему сегодня Ракам и Скорпионам нельзя задерживаться на перекурах и наедаться в обед. Почему, почему… С работы выгонят! Понятно всем, кроме астрологов.

Дмитрий включил утюг в спальне и выбрал на полке шкафа светло-голубую рубашку. Проверил уровень воды в утюге и слегка надавил на кнопку подачи пара. Агрегат отозвался злобным шипением и выдохнул горячим облаком. Дракон полупластмассовый. Овсов в десятый раз за это утро попытался оживить в памяти лицо виденного им художника в гостинице и в десятый раз в сознании всплыло совсем не то, что нужно: усики, бородка, длинные волосы, спадающие на лицо, двигающиеся лопатки под ярко-жёлтой майкой абстракциониста, смешивающего краски, разбитый мобильный телефон, даже туча за окном уже явственно висела перед носом и туманила взор. А выстрел тюбика голубой краски – это вообще хит номера. Овсов оторвал утюг от правого рукава и внезапно осознал, что убийцы очень хитрые и разбирающиеся в психологии люди. Они не просто маскировались от рыскающих милиционеров, они сделали всё, чтобы оперативники смотрели не на них, а на ерундовый антураж в этом номере.

Кто же они такие? Что им было нужно? Зачем убивать незнакомых людей? Стрелять в поезде и рубить головы в гостинице? Для чего?

Овсов встряхнул рубашку и повертел перед глазами. Вроде разгладилась. Дмитрий повесил творение своих рук на плечики, выключил утюг и отправился в ванную. Телевизор громко пообещал на ближайшие два дня тёплый циклон с неравномерными осадками.

Через сорок четыре минуты старший оперуполномоченный уголовного розыска заходил в свой кабинет.

– Овсов, я на «Протон», – запыхавшийся Пашарь ворвался следом, почти сшибая с ног своего заместителя, – только бумаги возьму.

–Что-то случилось?

–А как же, – лицо Геннадия Николаевича озарилось кривоватой из-за нехватки кислорода улыбкой, – эксперты обнаружили химикат, которым убийца намазал пол в гостинице. Лежит в капсулах на спецскладе, и отвечает за него всего лишь один человек. Так что, подельник у Алялина быстро нашёлся. Будем его брать.

–Химикат?

–Всех! – голос Пашаря растаял в коридорах УВД, спеша обрадовать и кладовщика «Протона» и статистику по раскрытию преступлений.

Овсов набрал номер внутреннего телефона экспертов.

–Павел, привет. Что за новое вещество от собак вы там нашли?

–Тебе химическую формулу назвать?

–Нет, только суть проблемы.

–В общем, абсолютно всё совпадает до последней молекулы. Антисобачник входит в состав широко используемого на заводе полуфабриката.

–А в чистом виде есть?

–Нет. На «Протон» поступает в составе другого вещества. Для его выделения нужна лаборатория, процесс довольно сложный.

–Значит, Алялину ещё и лаборант помогал? Целая мафиозная группа для удовлетворения кровожадных амбиций отставного хирурга?

–Овсов, не морочь мне голову. Мы не расследованием занимаемся, а экспертизами.

–Хорошо, великий эксперт, номер в гостинице сфотографировал?

–А как же, уже и анализ изображения есть.

–Кровь в номере нашлась?

–Стопроцентно и повсеместно.

–Отпечатки пальцев с пакета и целлофановых листов, что я вам привозил, идентифицировали?

–Нет. Отпечатки хорошие, ясные, но в нашей картотеке не числятся.

–Найдём, появятся. А по фотографиям подготовь мне заключение, потом заберу.

–Ты не будешь интересоваться экспертизой в гостинице?

–Ах, да, – Овсов поморщился, проклиная свою забывчивость, – извини, закрутился.

–Убийца один и тот же человек, правша. Удары уверенные, сильные, точные.

–То есть рука опытного киллера?

–Скорее всего.

–А мог удары нанести военный хирург? – старший оперуполномоченный вспомнил, что в своём номере Алялин доставал паспорт из дипломата, наливал воду из графина и нервно снимал очки только правой рукой.

–Прекрасный кандидат.

Овсов положил трубку телефона, но аппарат связи тут же зазвонил самостоятельно.

–Уголовный розыск, слушаю.

–Дмитрий, это Новиков, подъезжай прямо сейчас ко мне в прокуратуру. Если спросят, скажи, что я тебя вызвал, – короткая фраза закончилась короткими гудками.

–Вызвал, так вызвал, – Овсов пожал плечами и поднялся, – сейчас приеду.

Дмитрий взял папку, вышел в коридор, достал из кармана ключи, чтобы закрыть замок и почувствовал внимательный изучающий взгляд в спину. Не спеша повернулся и наткнулся на высокого подтянутого майора, начальника службы участковых.

–Дима, ты проверяешь моих ребят?

–В каком смысле? – рот Овсова приоткрылся сам собой.

–Вот твоё поручение, – зеленоглазый, очень коротко подстриженный шатен протянул Дмитрию его запрос на проведение оперативных мероприятий вокруг гостиницы «Волшебный маяк». Овсов машинально взял в руки два листика бумаги, – а вот ответ моих участковых: нигде, никто, никогда. Опрошены жильцы домов по адресу улица Цветочная, восемнадцать, двадцать и двадцать три, а также все работники всех офисов на первом этаже по улице Цветочная. Ответ повторить?

–Не надо, – старший оперуполномоченный задумался, в принципе, так и предполагалось, убитые каждый день напивались до умопомрачения, никуда, кроме гостиницы и клуба, не заходили, вот их никто и не видел, – отрицательный результат – это тоже результат.

–Ты уверен? – майор настороженно рассматривал пространный взгляд Овсова в никуда, – это не очередной прикол уголовного розыска?

–С четырьмя трупами на руках шутить сложно, ты не находишь?

–Если честно, я сначала подумал, что это поручение так, для галочки, – тон майора изменился, – а потом смотрю, подпись твоя, не Пашаря, вот и озадачил своих бойцов отнестись серьёзно.

–Да всё правильно ты сделал. – Овсов вздохнул с досадой, – история тёмная, запутанная, кандидатов в убийцы то нет никого, то уже толпа набежала. Каждая мелочь важна.

–Ну, давай, удачи, – правая ладонь главаря участковых примирительно похлопала по плечу опера уголовного розыска и отправилась заниматься дальнейшим руководством и раздачей ценных директив при помощи указующего перста.

Дмитрий спустился к машине, завёл её и оглянулся на заднее сиденье. Вареники с картошкой под сайру и шпроты просто объедение. Особенно с мелко порезанным луком и стопочкой водки. Рот наполнился слюной, а память – вчерашними вкусовыми ощущениями. Праздник жизни. Овсов усмехнулся: луком закусывал, водки даже не нюхал. Значит, четвёрка планировала убийство. Для этого покупали газеты и прятали лица. Уже два человека об этом сказали. Надо Марию, знакомую Феликса, официально опросить про вагонных продавцов. И в гостинице готовились к резне, поэтому и расспрашивали о соседях. Но молодые алкаши нигде не засветились, даже участковые это подтвердили. Получается, четвёрка выбирала случайных людей. Зачем? Где мотив? В первом случае просто застрелили, во втором разлили море крови. Зачем? Из-за мотива? Не понравилось отсутствие крови в первый раз? Почему убивал только один? На спор? Может, они действительно художники? Сумасшедшие абстракционисты. Нам про тучи лапшу на уши вешали, а сами энергией от трупов питаются. И творят, творят. Овсов подъехал к прокуратуре, вырулил на стоянку и закрыл машину. Творцы чёртовы, вот и натворили.

–Долго добираешься, – Новиков сбежал по лестнице, подошёл к Дмитрию, пожал руку старшего оперуполномоченного и показал на Жигули, – открывай. Поедем на твоей машине.

Они быстро заняли свои места и Овсов надавил на газ.

–Куда мчимся?

–За рыбозаводом есть маленький поворот и двойной шлагбаум.

–Видел как-то.

–Вот туда и направляйся. Я только что говорил с военным прокурором, полностью обрисовал ему обстановку, наши цели и задачи. Он созвонился со своим руководством и нам дали добро.

–На что?

–На несколько вопросов заведующей лаборатории.

–А разрешение на это запрашивали у министра обороны? Или у президента?

–Ты зря ёрничаешь, – Новиков покосился на спутника, – где можно спросить, там можно и взглянуть, а ещё тихонько потрогать и осторожно пощупать.

–Заведующую лабораторией? Не забывай, Александр Валерьевич, ты женат.

–Любимая вчера торт пекла, – Новиков улыбнулся, – чуть-чуть подсушила, но было вкусно. И досталось мне не очень много.

–От своей супруги – немного сладкого, от другой женщины – немного перчённого.

–Кстати, не забудь, трогать и щупать буду только я. Твоя задача – так развлекать всех сопровождающих, чтобы им не стукнуло в голову нас останавливать, или, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, вообще выгнать.

–По-моему, ты никакого разрешения ни у кого не спрашивал, – Овсов вопросительно посмотрел на следователя прокуратуры, – нас туда хоть впустят?

–Не переживай, всем позвонили, всё объяснили. Единственный момент – мы эту контору никогда не посещали, так как не имеем на это никакого права.

–Понял, – Овсов проехал рыбозавод, остановил машину перед шлагбаумом и молча смотрел, как в Жигули на заднее сиденье садится крупный лысоватый мужчина пожилого возраста в тёмно-синем костюме. Как только дверца за ним захлопнулась, шлагбаум поднялся, и Дмитрий двинулся вперёд. Точнее, двинул Жигули с представителями трёх разных карающих организаций. Или следящих за соблюдением закона. У кого какое сложилось впечатление.

Они проехали по прямой дороге метров сто, затем повернули в тоннель, уходящий вниз, и через две минуты оказались на пустой подземной автомобильной стоянке. Лысый мужчина махнул рукой, и они вышли из машины. С трудом отодвинули широкую бронированную дверь в белой стене и долго шли по идеально чистому голубому коридору. Затем прошли ещё две двери, полегче и потоньше, и поднялись по винтовой металлической лестнице с чёрными ступеньками и жёлтыми перилами на третий этаж.

Интересно, Новиков моё описание по телефону давал? Нас ни о чём не спросили, документы не проверили, это как раз понятно. Мы не имеем права сюда заходить, поэтому на проходной нас и не зарегистрировали. Вот только зачем Валерьевич меня сюда потянул? Чего он так вцепился в этих химиков? Холодно-то как вокруг, пули замороженные производят, не иначе.

В открывшемся перед ними коридоре стояла молодая симпатичная женщина в коротком халате нежного салатового оттенка. Чуть длиннее, чем юбка у Алины, со злостью подумал Овсов, а заведующая будет, наверное, совсем голая, в крайнем случае, в тонком белье. Длинные каблуки красных туфелек работницы закрытого предприятия с цокотом переступали по широким голубым кафельным панелям.

–Здравствуйте, – женщина продемонстрировала открытую улыбку и белоснежные ровные зубы, – меня зовут Светлана Сергеевна, я заведующая лабораторией.

–Очень приятно, меня зовут Александр Валерьевич, а это Дмитрий Юрьевич.

–Можно Светлана, – тут же сообщила женщина и пальцами правой руки поправила обесцвеченную чёлку.

Кольца нет, волосы вернулись на место, причём упруго, как пружина, значит, поправит ещё пару раз, если кто-то не разглядел отсутствие золотого брачного знака. Да не торопись, сделай это медленно и томно, позволь нам насладиться, Овсов сладко улыбнулся, мы здесь по работе.

–Мне сказали, что надо ответить на все ваши вопросы, – голос заведующей слегка изменился и стал звонким, словно его отобрали у поющих по утру птиц, – но я в замешательстве, наш объект режимный.

–Не волнуйтесь, – старший следователь прокуратуры изобразил очень вежливое понимание ситуации, – только один, абсолютно ничего не значащий, вопрос. Среди Ваших пропавших четырёх сотрудников никто так не делал?

Новиков заложил язык в правый верхний угол рта, под губу, и начал там им шевелить.

–Да, это один из моих подчинённых, как будто всё время язык жевал. Я даже его к стоматологу направляла, думала, может, болит десна или язык, чешутся, беспокоят его. Врач сказал, всё нормально, привычка, не очень хорошая, но и не сильно вредная.

–Минуточку, – Новиков достал сотовый телефон и набрал номер, – да, это наши клиенты. Хорошо, – он убрал аппарат связи в карман и обратился к Светлане, – Вам должны перезвонить.

Овсов хотел было записать важную информацию, но подумал, что если сейчас откроет папку, то молчаливый мужчина чересчур обеспокоится и потребует показать все бумаги по делу четвёрки, что абсолютно не соответствовало режиму секретности самого уголовного дела. Дмитрий сделал вид, что просто переложил папку из одной руки в другую.

Секунд через тридцать из кармана халатика раздалась громкая жизнеутверждающая музыка. Мелодия популярной певицы ещё звучала на всех перекрёстках города, но уже успела перекочевать и в сотовые телефоны.

–Мальтукова, слушаю. Всё показать? Только их рабочее место, поняла, – женщина изящным движением вернула телефон обратно в карман и обеспокоенно взглянула на Овсова и Новикова, – что-то случилось?

–Да, – немедленно отозвался следователь прокуратуры, – Дмитрий?

Пока они вчетвером добирались до лаборатории, пока стояли под дверью большой комнаты с толстыми стеклянными стенами, непосредственно в которой и трудились пропавшие химики, в то время как Новиков осматривал эту комнату, впрочем, ни до чего не дотрагиваясь, как задавал вопросы Светлане Сергеевне, всё это время Овсов описывал подробные преступные действия четвёрки, включая выстрелы в поезде и резню в гостинице. Количество пролитой крови удостоилось отдельного повествования, особо красочного и яркого. Реакция губернатора также упоминалась.

И безмолвный лысый мужчина и сама заведующая лабораторией периодически охали, меняли цвет и выражение лица, теряли дар речи, затем вновь его находили посредством различных ругательств и матюков, иногда возмущались, иногда откровенно не верили капитану милиции, наконец, вместе с Овсовым замолчали, переваривая услышанное и радуясь тому, что четверо замечательных работников их дружелюбного предприятия уже никогда не появятся здесь вновь. Волосы под рукой Светланы Сергеевны прыгали безостановочно.

–Повсюду порошкообразные следы, – Новиков вышел из комнаты и чему-то улыбнулся, – сейчас я перезвоню, приедут из военной прокуратуры, будут производить осмотр и изъятие, если оно понадобится.

–Здесь, у меня? – Светлана ужаснулась, прижав ладони к груди.

Ещё не отошла от моего рассказа, покосился на неё Овсов, она что, боится, что трупы в холодильниках найдём? Он перевёл взгляд на Новикова. Следователь прокуратуры достал пачку влажных салфеток и трижды вытер лицо, шею и руки. А ведь ты знал, что наркотики найдёшь. Уже давно, с гостиницы, пытаешься найти связь между убийствами и наркотой. Хоть бы намекнул, а то Дагер, Дагер.

Новиков оглянулся в поисках урны, чтобы выбросить использованные салфетки и молчаливый мужчина тут же вытащил из кармана прозрачный пакет и подставил под ладонь Александра Валерьевича. Новиков усмехнулся, но аккуратно сложил мусор в предложенный целлофан. Затем вытащил телефон и коротко произнёс:

–Полный обыск.

Там ждали звонка, Овсов опустил глаза на Светланины колени и перевёл на свои начищенные туфли, ждали, чтобы знать: либо обыск, либо отбой. Новиков информацию от меня передавал ещё куда-то. В военную прокуратуру? Вряд ли. А вот в наркоконтроль в самый раз. Кстати, о химии. Овсов достал телефон.

–Паша, помнится, ты обещал с интересной формулой познакомить.

–Ты нашёл свой старый, запыленный учебник химии?

–И даже открыл на нужной странице.

–Записывай, диктую.

–Нет, пришли мне смс.

–Понял, жди.

Овсов не успел ничего объяснить, как его телефон негромко сообщил о полученном письме. Дмитрий открыл весточку от экспертов и поднёс к лицу заведующей лабораторией.

–Это вещество можно сделать в условиях этой комнаты? – Овсов указал за спину Новикова.

–Да, легко, – Светлана недоумённо пожала плечами,– причём, несколькими способами.

–Из гостиницы, – Овсов повернулся к Новикову, – образец, изъятый с пола перед номером с трупами.

–От собак, – понимающе протянул Александр Валерьевич.

–Скажите, – Дмитрий вновь обратился к работникам военного завода, – а что они были за люди, эти пропавшие химики?

–Обыкновенные ребята, – губы Светланы чуть-чуть искривились, – один пытался за мной ухаживать, но как-то вяло, проводил несколько раз и на этом его энтузиазм закончился. Тихие, молчаливые, не грубили, глупо не шутили, все указания исполняли в срок и качественно. Могли сделать карьеру, потенциал имелся у всех. Работали дружно, слаженно. Просто не могу поверить, что они кого-то застрелили или зарезали.

–Да, – неожиданно добавил молчаливый мужчина, – они были очень спокойными, при выходе с предприятия мы обязаны всех проверить, обыскать в случае малейшего подозрения и для профилактики. Тех, кто работает меньше двух лет, обязаны обыскивать постоянно. За всё время, пока их проверяли на проходной, они ни разу ни одного слова в протест не произнесли. Они были самыми дисциплинированными сотрудниками нашего предприятия.

–Насколько тщательно их проверяли?

–Каждый шов прощупывался, – в глазах мужчины мелькнула насмешка над любителями, поставившими под сомнения действия профессионала.

–И сколько они проработали?

–Скоро два года, – откликнулась Светлана Сергеевна, – как раз и зарплата увеличивается за выслугу лет, и вас начинают рассматривать в качестве кандидатов на повышение по работе.

–То есть все плюсы, – уточнил Новиков.

–Да.

–А они предпочли убийства.

–Очень не похоже на них.

–Как дела у Бруталова? – неожиданно для самого себя вырвалось у Овсова, но он тут же спохватился, – впрочем, можешь не говорить.

–Почему, же, – Новиков взглянул на часы, – время ещё есть. Вернулся он вчера вечером. Отец одного из убитых, Варнаков, действительно является местным крупным бизнесменом. И у него есть очень сильный конкурент, Шершенов. За день до появления Бруталова в Малых Монахах между ними разгорелась война. Начали с разбитой витрины в парикмахерской, продолжили бойкотированием торгового центра, а через три дня уже горела продовольственная база.

–Совпадает с моментом убийства в гостинице?

–Да, фактически, происшествие в «Маяке» – это начало военных действий.

–Или просто событие номер один в длинном перечне заготовленного списка.

–Да, уже и такую версию следует рассматривать.

В коридоре появилось не менее десятка человек в военной форме. Один из них увёл Новикова в сторону, и они шептались минут пять-шесть.

–Всё, нам можно уходить, – следователь прокуратуры взял Овсова под локоть и махнул рукой лысому сопровождающему. Они попрощались со Светланой и молча отправились по длинным, затопленным холодным белым светом коридорам, к заскучавшим Жигулям. И только когда они проехали шлагбаум и остались вдвоём, Овсов заговорил:

–Я надеюсь, Бруталов опросил всех участников торговых баталий?

–Нет, даже не пробовал.

–Почему? Разве он не амбициозен? – удивлённый Дмитрий покосился на Александра Валерьевича, – я думал, он там все Монахи перероет. Вспашет, как молодой экскаватор свежую ниву.

–У него не получилось. По крайней мере, он так говорит. Сложная оперативная обстановка. Милиция и прокуратура даже вмешиваться в войну не хотят. Говорят, себе дороже. Кто победит среди бизнесменов, тот и будет командовать в городе.

–Бруталов написал на них рапорт?

–Нет, только на словах рассказал.

–У него появился интерес?

–Возможно. Например, местный прокурор попросил Бруталова прикрыть его.

–А взамен?

–Должность заместителя. Или совместное предприятие родственников в Малых Монахах.

–Хороший работничек.

–Да уж.

–Ты ничего не хочешь мне сказать?

–Про порошок?

–Да.

–Давай так, через несколько дней появятся анализы всего, что военная прокуратура изымет на заводе, и я тебе перезвоню.

–Думаешь, химики могли быть наркокурьерами?

–Зачем тогда убивать посторонних людей? Чтобы привлечь к себе лишнее внимание?

–Наркоты наглотались.

–Не похоже, ребята вроде толковые, химики грамотные. Такие ни за что на свете не будут дрянью баловаться. Не тот контингент. И хватит вопросов, дождёмся результатов химической экспертизы и только потом будем новые версии сочинять.

–Разве служба безопасности завода не провела своё расследование?

–Провела, рабочее место химиков осмотрели, в квартирах, которые они снимали, побывали, результатов нет.

–Может, украли что-нибудь ценное с завода, например, редкоземельные металлы.

–Говорят, ничего не пропало, да ты и сам слышал, у них каждый шов ощупывали. Как бы они вынесли с режимного объекта хоть что-то? Наверняка, охрана не только обыском занимается, ещё парочку проверок осуществляет, о которых никто даже и не догадывается. Магнит, рентген, х-лучи, видеокамеры у ребят в лаборатории, да мало ли что…

–Понимаю, просто мысли вслух.

–Тебя на работу?

–Нет, – Новиков рассмотрел цифры на часах, – вези меня домой – пообедаю.

Пожелав следователю приятного аппетита, Овсов развернул машину в сторону УВД. Положение запуталось. Жили-были тихо и мирно четыре химика. В один прекрасный день их перемкнуло, и они отправились убивать таких же молодых парней. Может, все убитые наркоманы, химики объявили им войну и стали зачищать ряды обыкновенных граждан? Стоп, почему я считаю, что все химики отправились на священную войну с ЛСД и экстази? Опознали только одного, губотопорщителя. Остальные неизвестны. Да и с губастым ничего не ясно. А вдруг всё-таки совпадение? Об лобовое стекло ударилась бабочка и оставила радужный след. Не быстро же еду, не могла увернуться? Сделать запрос психиатру, сколько по статистике людей закладывают язык за губу? И на следующий день увидеть этого же врача, но уже изнутри психушки, как тихий пациент? Психиатры, ведь они такие. Спасибо тебе судьба, добрая ты.

И тебе, рейсовый автобус, тоже спасибо. Да, я знаю, у тебя расписание, тебе людей надо везти. Но это вовсе не означает, что надо таранить старые, замечательные Жигули. Хорошо хоть, тормоза всё время проверяю, регулирую. И сзади меня никто не стукнул. Воздержался от ремонта собственной иномарки. Ремонт-то нынче дорогой, при сильном ударе дешевле новую машину купить. Да и мороки меньше.