Дело о четырёх стаканах

–Обязательно.

–Тогда разливного пива, литров двадцать.

–Не, двадцать мало. Тридцать, а то и сорок. Я Вам лучшее привезу, я специально заказал.

Компьютер секретаря громко пикнул и перестал шуметь, фразы из кабинета Гулина стали долетать до ушей капитана милиции более чёткими и звучными.

–Где моя дача, ещё помнишь?

–А как же.

–Вот ключи, – из-за двери раздался металлический звон, – в верхнем замке ключ толкай до конца, а нижний на три оборота закрыт. Код на воротах: ВБ2302.

–Сделаем в лучшем виде.

За спиной Овсова прошелестели шаги, и закрылась входная дверь.

–Мы можем идти, – Алина надела на себя тренч цвета «матового шоколада», бросила в левую подмышку красный тонкий дамский клатч, правой рукой ухватилась за локоть Овсова и вывела его на улицу.

–Теперь я понимаю, почему тебя впустили в УВД.

–Почему?

–Одёжка твоя верхняя даже колени прикрывает. Никто и не видит полоску материи на попе.

Алина улыбнулась, угрожающе помахав клатчем перед носом своего спутника. Жила она недалеко, всего в нескольких кварталах от УВД, Дмитрий провожал её иногда пешком, иногда подвозил на Жигулях. Почти всегда, если никто из них не торопился, они заходили в маленькое кафе «Коробочка чудес», находящееся по пути и специализирующееся на сладостях и мороженом.

–Поехали? – мысли Овсова ворочались тяжело и он не решался отдаляться от своей машины больше, чем на сто метров.

–Как скажешь, только я хочу ванильного мороженого с карамелью.

–Будет исполнено.

Минут через десять они уже занимали маленький угловой столик, настолько маленький, что его прозвали кофейным. Кроме двух чашек кофе, на нём больше ничего не умещалось. Стена за спиной Алины образовывала небольшой уступ в виде полочки, и девушка положила туда свой клатч. Когда Овсов вернулся с обещанным мороженым, Алина уже успела помыть руки и вытирала их крохотным кружевным платочком. Дмитрий поставил пред ней стеклянный шар алого цвета в виде клубники со срезанным верхом. Спелая ягода была доверху наполнена светло-жёлтой массой, перемешанной с воздушными кусочками пастилы вкуса грецкого ореха и залитой тёплой тянущейся карамелью. Лежащая рядом с клубникой салфетка плотно обматывала белую керамическую ложечку. Из хрустящей бумаги осторожно выглядывала ручка ложечки, заканчивающаяся выпуклым сердечком.

Стены заведения обтягивало простое грубоватое полотно светло-сиреневого оттенка. Не реже одного раза в неделю официанты и менеджеры кафе цепляли на это полотно различные фотографии и вырезки из кондитерских журналов. Посетители подолгу рассматривали их и зачастую требовали приготовить самое приглянувшееся (вызывающее обильное слюноотделение). Наиболее удачные рецепты становились фирменными блюдами и гордостью кафе. Каждые пять-шесть месяцев меню обновлялось наполовину.

Пока Алина, молча, наслаждалась первыми ложками дурманно пахнущей сладости, Овсов разглядывал сидящих за соседними столиками. Свободных мест в зале практически не было. Судя по лицам присутствующих, сюда сбежали с уроков старшие классы соседней школы. Или наоборот, сотрудники милиции случайно попали на открытый урок кулинарии. В некоторых местах небольшого зала громко звучали горячие споры о том, с чем именно следует есть очередной местный шедевр: с брусничным мармеладом, миндалём или всё-таки горьким шоколадом.

Дмитрий усмехнулся: этакая вечерняя школа для особо продвинутых учеников. Отличников, которым вместо математики преподают основы «Как набить брюхо сладкими сладостями».

–Лучше бы сидели дома и делали домашнее задание, – пробормотал Овсов.

–Консистенция мороженого – отличная тема для доклада по химии.

Слева от Алины, метрах в четырёх, на экране подвесного телевизора музыкальные видеоклипы пытались найти своих поклонников. Для этого они громко шумели, резко кричали, раздевали молодых женщин до лохматого белья и старались одеть всех остальных как можно необычнее и экстравагантнее. Судя по всему, поклонники подбирались определённой категории, с определённым диагнозом.

Напротив кассы возвышалась большая соковыжималка, окружённая корками апельсинов. Измочаленные остатки фруктов источали экзотический запах.

–В последние дни у тебя очень сосредоточенное лицо. Розыск получается или наоборот?

–То-то и оно, что непонятно, – Овсов в третий раз за день рассказал о найденных уликах. Только теперь каждый новый поворот этого дела он комментировал так, как ощущал внутри себя, на подсознательном уровне, глубинным, органичным инстинктом. Заканчивая визитом к Гулину, он неожиданно догадался, что говорил всё это не для Алины, а для того, чтобы ещё раз самому детально пройтись по всей версии в поисках неточностей и ошибок.

–Но ведь Новиков убеждён в твоей правоте?

–На словах. А о чём он говорит с прокурором города, я не знаю. С этой точки зрения Гулин выглядит даже порядочней. Он абсолютно точно расставил все точки над всеми буквами. Если мы найдём четвёрку убийц, то Алялину повезло. Если не найдём, то этот хирург и станет главным потрошителем.

–Немного развеселю тебя. Наши девочки из паспортного сегодня рассказали занимательную байку. Откуда к нам приехал Гулин?

–Понятия не имею. Он про себя мало что говорит.

–Из Владивостока. Он там в героях ходил, да ещё в каких! – Алина осторожно вытерла платочком губы и отставила пустую вазочку в сторону. Овсов покосился, клубника с молочными капельками теперь торчала прямо под его носом.

–Зачем тогда к нам перевёлся? Мог и дома карьеру строить.

–Поближе к столице. Когда его в Москве назначали к Метелину замом, он своих амбиций не прятал. Так и заявил: «Надеюсь на скорейший перевод в министерство». Ты слушай, не перебивай. Как я уже сказала, он был этаким крутым местным мачо. Начинал простым участковым, лет пять проходил ни рыба, ни мясо. Затем попросился в уголовный розыск. И вот тут-то и раскрылся в полной мере его талант оперативника: все крупнейшие кражи Владивостока распутывал за несколько дней. Ещё через пару лет ему кличку дали.

–Какую?

–Охотник на ящериц.

–Что? Бред какой-то.

–Ничуть. Во Владивостоке находится японское консульство. Как-то через него везли очень дорогую коллекцию в Париж на Бриллиантовую выставку, которая проходит раз в пять лет. Эти безделушки в консульстве провели только одну ночь, но даже за это время коллекцию умудрились украсть!

–Готовились. Серьёзно и со знанием.

–Возможно. Сроки выставки срываются, международный скандал в разгаре, и тут появляется наш Гулин. Извольте, пожалуйста, вот ваша коллекция. Проводил профилактический рейд, граждане неожиданно открыли огонь, в перестрелке шестеро убиты, трое скрылись. Коллекция лежала в упаковке, уже машину подогнали, готовились увезти, Гулин в самый последний момент появился, спас национальное достояние страны Восходящего Солнца.

–Почему всё-таки охотник на ящериц?

–Среди прочих алмазов и сапфиров находились личные императорские камушки. И в том числе бесценный набор трёхсотлетней давности из тринадцати изумрудных ящерок. Из раритетного монолитного камня вырезалась ящерица, только глаза из рубинов вставлены. Ты представляешь стоимость одной такой зелёной твари?

–С трудом.

–А набор из тринадцати? – голос Алины благоговейно перешёл на шепот.

–Пол-Японии?

–Тебе лишь бы посмеяться. Так вот, самый головоломный ребус во всей этой истории: когда упаковку вскрыли, то абсолютно всё было на месте. Всё, кроме тринадцатой ящерицы.

–Гулин стырил.

–Паспортистки тоже так прикололись. А им пояснили, что он попросту не успел бы, там такая упаковка – из мелких сейфов, её сутки открывать и сутки запирать. Ящерицу могли забрать только сразу после кражи. Через первые сутки открыли коллекцию, посмотрели, порадовались, кто-то положил зверушку в свой карман, затем сутки потратили на закрытие. Как раз двое с половиной деньков и пролетело, когда припёрся Гулин, камушки отбил и японцам вернул.

–Ну, пропала и пропала, закавыка в чём?

–Суеверие. Японцы даже не стали требовать розыска этой тринадцатой штучки. Мол, она несчастливая. Самим выбрасывать нельзя, а украсть – всегда пожалуйста. Раз исчезла, значит, набор теперь состоит из двенадцати штук.

–Может, это хитрый японский ход – организовать кражу на нашей территории?

–Какой ты умный. Тогда Гулин должен получать жалование из японской казны. Шпион, действующий строго по указке из страны нежной сакуры и бледнолицых гейш.

–Ты права, нестыковка. Не стрелял же он по скачущим виртуозным ниндзя, нашпиговал пулями своих – криворуких мазил.

–Ничего себе, криворукие, такое ограбление провернули!

–Гулин ещё круче оказался.

–Это понятно, но самое главное, чтобы всё было гладко и красиво, потомки самураев официально назначили Гулина ответственным за поиск ящерицы на территории России!

–И его тут же прозвали «Охотником на ящериц».

–Точно!

–И где же это паспортистки такую легенду услышали?

–Через интернет делали сверку с Владивостокским УВД, оттуда спросили, как там наш Охотник на ящериц? Девочки удивились, начали расспрашивать, им и открыли самую страшную дальневосточную милицейскую тайну.

Посмеиваясь и придумывая для заместителя начальника УВД всё новые и более заковыристые прозвища, молодые люди вышли из кафе и направились к машине. Внезапно Алина остановилась:

–Знаешь, что, Овсов? Пройдусь-ка я отсюда пешком сама. Пока настроение у меня хорошее. А то потом расставаться, смотреть в глаза твои с мыслью о работе в глубине, о трупах и неправедных убийцах. Надоело, – Алина развернулась и бросила через плечо, – Пока.

–Пока, – произнёс Дмитрий и тут же услышал нарастающие трели жаворонка, достал сотовый телефон и нажал зелёную кнопку, – Алло.

–Дмитрий, это я, Феликс.

–Слушаю тебя.

–Чем занимаешься?

–Стою на пороге УВД, домой собираюсь.

–Не хочешь со мной вечер скоротать?

–Э-э, – от неожиданного предложения Овсов слегка запнулся, – Феликс, может, ты не заметил, но я мужчина.

–Заметил.

–И сплю я только с женщинами.

–Да ты совсем уже головой поплыл, гляди, пароход не сбей. Ты мне нужен, как раз, как мужчина.

–Гвоздь забить?

–Пива попить.

–Феликс, про алкоголь ты должен сразу говорить. Ведь от тебя ждут только крутой эротики.

–И ты ждёшь?

–Ты хочешь пива или по шее?

–Первого. Сколько брать? Сейчас подъеду к тебе в УВД.

–Нисколько не бери, – неожиданно Овсову стало интересно, переключился ли Юрик на милицейских подполковников полностью, или остался верен уголовному розыску, – друг один привезёт, – Дмитрий нажал красную кнопку и тут же набрал нужный номер:

–Юрик, ты с уголовным розыском с железнодорожного вокзала знаком?

–Нет, Дмитрий Юрьевич. А надо?

–Тебе конечно надо. Так что, давай, глянь на запасы и приезжай ко мне на работу.

–Через пятнадцать минут буду.

Через пятнадцать минут в кабинете начальника уголовного розыска собрались все трое. Феликс с Юриком разложили на столе белую бумагу, чтобы не исцарапать поверхность о рыбьи кости и стеклянные стаканы, и стали чистить несколько больших рыбёшек. Рядом положили пачку простых розовых салфеток, и время от времени вытирали о них руки.

–Юрик, что за рыба? Вы с Феликсом в одну кучу свалили, я и не вижу.

–Это лещ, – Яблоков указал на две самые широкие, затем на россыпь самых маленьких, – это корюшка, очень вкусная.

–Мне омуль больше нравится, – предприниматель поднёс к своему лицу сморщенного представителя семейства лососевых и потянул носом, – один только запах голову кружит.

–Сочиняешь рекламные слоганы в своём магазине? – усмехнулся Овсов.

–Кручусь помаленьку, – рука с полуголой девицей поправила болтающийся над рыбьей шелухой золотой ключик, словно хотела продемонстрировать всем символ магазинного богатства.

Насколько Дмитрий помнил этого паренька, появление золота – это единственное, что изменилось в облике хулигана со времён шапочного воровства.

–А это вяленый судак, – бизнесмен отделил от общей кучи четыре средних экземпляра закуски этого вечера, – так, на любителя. Солёный он слишком сухой, а самый вкусный – жареный.

Феликс дотронулся до двухлитровой пластиковой бутылки с пивом:

–Можно?

–Нужно, – в один голос воскликнули Овсов и Юрик.

После пятого стакана Дмитрий заметил, что Феликс за всё это время одолел только второй, причём не до конца.

–Ты так жаловался на жажду, а сам на рыбу налегаешь.

–Я это, – Феликс вздохнул, – вечером уезжаю туда, куда ты меня послал. Захотелось посидеть в приятной компании.

–Не ври, – Овсов подпустил строгости в голос, – для тебя приятная компания имеет совсем другие вторичные половые признаки.

–С женой поругался, – нехотя признал Яблоков, – не хотела меня отпускать. Не верит, что я про трупы еду узнавать. Даже некрофилом обозвала.

–Значит, наслышана о твоих похождениях, – успокоил его Овсов.

–Откуда? – Феликс округлил глаза, – она мне никогда ничего в упрёк не говорила.

–Знаешь, сколько на свете невинных доброжелательниц, желающих рассеять заблуждения твоей супруги о лебединой верности её мужа?

–Сколько?

–Столько, сколько женщин хотели заполучить тебя в постель, но пролетели.

–Таких много, – Яблоков насупился и налил себе полный стакан пива, – Умеешь ты утешить.

–А что за трупы? – подал голос Юрик, слушавший до этого очень внимательно.

–Помнишь, ты меня у гостиницы видел?

–Вы сказали, что там зарезали четверых парней.

–А до этого убийцы застрелили в поезде тоже четверых молодых человек.

–Ничего себе, – протянул Юрик, – ну и дела. Так ведь и на улице запросто прибьют.

–А ты присматривайся к встречным, – усмехнулся Феликс, – как увидишь, что язык за губой крутится, значит, твоя дорожка пересеклась с убийцей.

–Это как?

Яблоков задвинул свой язык в правый угол рта и стал им шевелить, указывая на это место пальцем: – Понял?

–Да. И что делать тогда?

–Убегать, – Овсов улыбнулся, – ты же не пойдёшь его в милицию сдавать?

–Нехороший вопрос, Дмитрий Юрьевич, – брови Юрика сдвинулись навстречу друг другу, – Вы же знаете, что не пойду.

–Ладно, не обижайся. Действуй по обстановке. Но убивают-то ни в чём неповинных людей.

–А это что такое? – Феликс взял в руки рамку с фотографией, стоящей на столе у Пашаря, – Гулин вместе с каким-то мужиком. Они что, друзья или родственники?

–Это Гусев, двоюродный брат Гулина. Они оба Пашарю ни друзья, ни родственники.

–А почему тогда на рабочем столе у него красуются?

–Угадай с первого раза.

–Гнилая у вас контора, – негромко произнёс Юрик, вроде как для себя говорил, но так, чтобы и сотрудники милиции услышали.

–Это не контора такая, – вздохнул Овсов, – а люди такие. Халявщики везде ищут тёплые места.

–Начальник уголовного розыска – это, по-твоёму, тёплое место? – удивился Феликс.

–Нет, конечно, поэтому здесь и появилось это фото.

Яблоков вновь налил себе полный стакан и быстро опустошил. Затем вытер руки о салфетку и вытащил из кармана несколько сложенных листков.

–Совсем забыл. Вот списки пассажиров четырёх первых вагонов поезда. Фамилия, имя, отчество, паспортные данные, адреса, телефоны.

Овсов достал из сейфа свою папку и вытащил списки проживавших на третьем этаже в гостинице «Волшебный маяк» во время убийства. Разложил бумаги на столе, в стороне от рыбных пятен, перемешанных с пивными разливами и начал изучать.

Пробежавшись глазами по одному листку, он перевернул его, убедился, что на обратной стороне ничего не записано и взялся за другой. Таким образом он просмотрел все листы. На самом последнем вверху стояла надпись «4-й вагон», из всего длинного списка фамилий четыре были обведены кружочком и возле них красовалась корявая надпись: «Едут из Барсуково».

Когда Овсов крутил первым листком в воздухе, то краем глаза отметил повышенную заинтересованность Юрика и запоздало вспомнил, что не хотел с ним временно встречаться и велел ему не приходить. А сам позвал на пиво. Точнее, с пивом. Старший оперуполномоченный покосился на Яблокова и вернулся к фамилиям. При чём тут Феликс, сам виноват. С момента начала работы по четвёрке маньяков чаще всего на пути капитана милиции встречается именно Юрик. И хоть совместное их увлечение приятно на вкус и заключается только в двухлитровых бутылках, большую часть времени Дмитрий проводит почему-то с посторонним человеком, торговцем, по сути.

–Ни одного совпадения, – Овсов повернулся к молчавшему всё это время Феликсу, – ты проверил их по месту регистрации?

–Нет ещё. Думал сходить с тобой.

–Завтра с утра забегу в паспортный стол. И пассажиров из поезда и клиентов «Волшебного маяка» полностью просмотрю, – Дмитрий задумчиво побарабанил пальцами по столу и набрал номер на сотовом телефоне, – и ещё одно, так, на всякий случай.

–Ммм, – в мычании Феликса неожиданно прорезались нотки удовольствия, он вгрызался в омуля и слизывал с губ стекающий рыбий жир, – хорошо, что я к вам зашёл.

–Всегда пожалуйста, – вежливо ответил главный поставщик пивных деликатесов, – можно и повторить как-нибудь.

–Обязательно, – в глазах Яблокова разгорался нешуточный огонь страсти.

Ого, подумал Овсов, слушая телефонные гудки, кажется, Феликс разглядел ещё одно жизненное увлечение.

–Да, я слушаю.

–Александр Валерьевич, у меня к тебе будет просьба, только отнесись к ней серьёзно, – Овсов бросил суровый взгляд на прислушивающегося к его разговору и начинающего смеяться с набитым ртом Феликса, – проверь, пожалуйста, по всему городу и области за последнюю неделю любые криминальные события, связанные с цифрой четыре.

–Ты имеешь в виду трупы?

–Не обязательно. Любые события, где фигурирует количество четыре. Не думаю, что таковых наберётся много.

–Считаешь, будет связь?

–Не знаю, но проверить не помешает.

–Хорошо, запрошу недельную сводку, если что, позвоню.

Дмитрий отключил телефон, засунул его в карман и укоризненно покачал головой хрюкающему от смеха старшему лейтенанту.

–Авария из четырёх автомобилей, нет, четыре автомобиля врезались в один фонарный столб, нет, – стало понятно, что Феликса посетило необыкновенное вдохновение, – четыре автомобиля снесли одновременно четыре фонарных столба. Мы построим супер версию преступления, а получится, что бандиты сшибли четыре мусорные урны!

–Это реакция на омуль? – лицо Юрика выражало искреннюю озадаченность и озабоченность морально-умственным состоянием собутыльника.

–Нас выгонят из милиции, – радостно сообщил Яблоков и ткнул хвостом обглоданной рыбы в Овсова, – а тебя упрячут в дурдом и Юрик по выходным будет приносить тебе пиво.

–Я туда не пойду, – честно ответил предприниматель, – я боюсь туда заходить.

–Четыре пива, – Феликс старательно разгребал кучки рыбьих косточек и чешуи, переводя погрустневший взгляд на двухлитровые бутылки с остатками пенистого напитка, – Юрик, нигде не пропадало четыре мешка омуля?

–Что Вы имеете в виду? – возмутился бизнесмен, – я не ворую рыбу! Я ничего не ворую!

–Ты меня не понял, – вздохнул Феликс, – я бы с огромным удовольствием нашёл именно столько вяленой рыбки и вас бы позвал. С пивом, разумеется. А то это закончилось.

–Я сейчас привезу, – Юрик подскочил и начал вытирать пальцы о розовую салфетку.

–Не надо, – Яблоков опять вздохнул, – на поезд пора.

–Юрик, ты уже знаешь, где у нас выбрасывают мусор и моют руки?

–Конечно, Дмитрий Юрьевич, помню.

–Вот и сходите туда с Феликсом.

Через несколько секунд Овсов присоединился к экскурсии в самую главную комнату любого учреждения и вымыл руки, оставив своим собутыльникам наказ тщательно продезинфицировать грязные стаканы, поставленные в умывальник. Перехватив недоумённый взгляд Феликса, Овсов со вздохом добавил:

–Просто хорошо намыль и хорошо сполосни.

В кабинете Дмитрий вытер влажные пальцы салфетками и протянул парочку розовых бумажек вошедшим Феликсу и Юрику. Последний отмахнулся, встряхнув кистями рук, Яблоков взял одну и промокнул сбегающие по коже мелкие капли. Затем скомкал салфетку и оглянулся в поисках ближайшей мусорной корзины.

–Овсов, что это? – в голосе Феликса звучало неподдельное удивление.

–Пальма, – Дмитрий задвинул стулья на место и оценивающе оглядел кабинет в последний раз, – персональная собственность Пашаря.

–Откуда она здесь?

–Купила его драгоценная супруга, заставила сюда принести и лично выбрала место для проживания и цветения, – Овсов коротко пересказал местную легенду об экзотическом дереве, включая историю появления абсолютно всех плодов на вершине пальмы.

–Давай и мы что-нибудь привяжем, – глаза Яблокова загорелись не меньше Адамовых при виде грешного фрукта в руке Евы, он махнул рукой в сторону туалета, – там остался здоровенный хребет и хвост от леща!

–Во-первых это глупо, – Дмитрий вытолкал всех из кабинета и повёл вниз, – во-вторых, дерево плодоносит исключительно в присутствии начальника уголовного розыска, дабы не подставлять меня. В УВД считается особым шиком одарить пальму так, чтобы Пашарь не заметил под своим носом даже самые провокационные действия. Народ отвлекает Геннадия Николаевича, как может. Хотя, если честно, это несложно. Он невнимателен и тормозит.

Троица благополучно прошествовала мимо дежурной части, где всё тот же майор, что и пару дней назад, изучал английский язык, с тоской рассматривая учебник в руках и завистливо принюхиваясь к исходящим пивными парами молодым людям.

–А в-третьих, он сразу подумает, что здесь была пьянка с пивом и рыбой, может начать интересоваться и я попаду в неудобное положение.

–Жалко, – Яблоков почесал затылок, – надо запомнить на будущее и обязательно чем-нибудь порадовать Пашаря. Юрик, ты поддержишь благое дело?

–Думаю, что да, – бизнесмен улыбнулся, – предварительно созвонимся, с меня фрукты или овощи.

–Лучше бутылочка самогона, – Дмитрий плотоядно ухмыльнулся, – тогда он точно будет пальму каждый день по три раза поливать и десять раз осматривать в поисках нового зелья.

Подбросив Юрика до его магазина, а Феликса – до отправлявшегося состава, Овсов заметил на площади перед железнодорожным вокзалом большой супермаркет «Белая долина». Посетив его, он наткнулся на лимонад «Дюшес», разлитый в стеклянные бутылки. Ностальгическая волна захлестнула Дмитрия, он простоял несколько минут, сжимая в руках напиток босоногого детства. «Дюшес» в соседнем магазине отличался дешевизной и доступностью и поэтому все мальчишки двора отдавали именно ему явное и несомненное предпочтение. Когда чьи-то родители предлагали купить на день рождения сладкую воду подороже и попрестижнее (на их взгляд), то это предложение с негодованием незамедлительно отвергалось, и выставлялся ультиматум – или «Дюшес», или ничего.

Через несколько минут на заднем сиденье Жигули расположились в ряд несколько банок: маслины, оливки, шпроты, сайра и сельдь. Последнюю банку придавила упаковка вареников с картошкой, за ней легли две бутылки «Дюшеса» и пачка сметаны. В брошенном рядом кассовом чеке указывалась только одна бутылка лимонада, и цена на неё была самая дешёвая из всех покупок. Заслуженный серый плащ прилёг чуть поодаль от продовольствия и сделал вид, что с предметами из материальной жизни не знаком.

Как только Овсов вернул на свои плечи лёгкую куртку, раздался телефонный звонок:

–Дмитрий, есть новости.

–Я слушаю, Александр Валерьевич.

–Ещё за сутки до обнаружения первых трупов пропало четверо парней.

–Опять?! – Овсов лихорадочно стал вспоминать любые новости на эту тему, – они убиты?

–То-то и оно, что пока ничего не известно. Просто пропали, резко, непонятно, в никуда.

–Так, может, это не наши клиенты?

–Боюсь, что наши.

–Почему ты так думаешь? Кто они такие – эти пропавшие люди?

–Четыре химика. Четыре засекреченных химика из лаборатории военного завода.

Глава 8. Один билет на поезд

Обе гантели на вытянутых руках в стороны и вверх. Пять раз быстро и пять раз медленно. После десятого взмаха дыхание стало громче и заглушило звук телевизора. Старею. Или толстею? Не спеша, лёгонько, опустить трёхкилограммовые железки на пол, чтобы не постучаться к соседям снизу. Люди в полседьмого утра не сразу поймут, почему к ним ломятся не в дверь, а в потолок. Не разберутся, в трусах и ночных пижамах выскочат на улицу с воплями о землетрясении, наводнении, апокалипсисе земном. Немного неудобно получится.

Вот так слышно будет, пульт от телевизора можно положить на стол, чтобы рукой дотянуться, не бегая взад-вперёд. Три глубоких вздоха, гантели перед собой и вверх. Пять раз быстро, пять раз медленно. Девятый, десятый раз растягиваем, ощущаем прилив сил в руках, напряжение в мышцах. Давно не занимался. Толстею, да и старею. Свежего ветра мало, надо открыть вторую форточку, пусть пару минут сквознячок погуляет, зато потом дышать будет легче.