Крысы кошкам не друзья

–Что за рибдер?

–Н-да, ты и правда, будто из брюха дворняжки вылез! Рибдер – это такая гигантская кошечка. За сто километров чует тепло, а если уж нападёт, то целиком сожрёт, даже ноготочка не оставит. Вот такая вот зверюга. Благо, в краях наших не водится, – вздохнул с облегчением Зила. – Что же ещё тебе рассказать? Помимо гражданской войны, с нетерпением дрыгают ножками соседние государства. Все короли с королевами хотят войны, да земель побогаче и посытнее, а мне к чертям не сдались новые территории. Дайте мне дом у речки и удочку, не трогайте меня два дня. Так я самым счастливым стану! Никакие деньги мне не понадобятся.

–Государства? Их много вообще в мире? А как континенты располагаются? Вы же в Евразии? Или это вообще Пангея до сих пор?

–Парень, притормози. Сыплешь на меня своими словами непонятными, как ослики какашки на дорогу. Какая Евразия? Какая Пангея? Ты вообще о чём? Ты в Брондуре. Его окружают соседские страны, Жвильнейя и Драгирнам. Есть ещё, конечно, другие государства с королями-придурками, но их названий я не знаю. Если ты хочешь побольше выведать об этом мире, сходи-ка лучше в библиотеку городскую. Книжечки там такие же бесплатные, как и моя болтовня, а скажут они гораздо больше.

–Гражданская война, король-самодур, непонятный материк… Есть почва для размышлений. Спасибо тебе огромное, Зила. Ты просто пробил своим рассказом крошечную дырочку в полотне моего мрака незнания. Ответь на последний вопрос: тут пояс 24-часовой?

–Про пояса не знаю, за этим тебе к портному. Но если ты про время, то петушки начинают меня раздражать каждые двадцать четыре часа в один и тот же час. Но это только про наш город. Мы то южные ребята, а что там на севере… Один хрен, не знаю я.

–Ну, хоть тут попадание. А сколько сейчас времени, не сможешь подсказать?

–Смогу. Около двух.

–Очень точно. У тебя разве есть часы?

–У меня нет. Но они есть на башне. Бьют каждые пятнадцать минут. В этой части города их лучше всего слышно.

–До скольких работает таверна?

–Круглосуточно. Знаешь ли, конкуренты не медведи, в спячку на полгода не впадают.

–Прекрасно. Можно мне прилечь на какую-нибудь лавку в углу? Я просто валюсь с ног, – сказал Лев и смачно зевнул.

–Ну и странные у тебя словечки, парень. Как ты можешь падать с собственных ног? Ладно, надо бы уже было привыкнуть к твоим особенностям, – Зила покрутил пальцем у виска. – Ты можешь прилечь на лавочку и попытаться отдохнуть под это ужасное Пастицино бренчанье. Пастицин – это музыкантишка местный. В гробу я, конечно, видал его лютню и глупые однодневные стишки! Но я говорил про лавки… Да, я хотел сказать, что ты можешь на втором этаже привалиться где-нибудь. Там у нас небольшой склад с зерном, так что компанию тебе составят мышки, но думаю, это не проблема?

–Нет, конечно же, нет. Зила, я просто не знаю, как отблагодарить тебя! – выдавливал из себя последние остатки радости Лев.

–Не стоит. У меня это что-то типа семейной традиции – помогать людям в беде. А теперь иди спать, а то ты уже, как это ты сказал, с ног валишься? Тьфу! Какая глупая фраза! Надо бы её запомнить.

Лестница на второй этаж была на кухне. Не упустив возможности прихватить чего-нибудь съестного, Лев очутился наверху. Там была существенно прохладнее. Найдя какие-то старые лохмотья и укутавшись в них по самый кончик носа, Лев уснул.

Ему снился тот же старик, что и в прошлый раз. Только в эту ночь он потерял свою бороду. На её месте виднелось что-то белое… челюсть. С его лица вырвали с мясом все волосы, а после срезали остатки плоти. Старик был ещё жив, но даже не стонал от боли. Удары его сердца становились всё реже и реже…

Лев, или как его назвал Зила, Леонес, очнулся от истеричного вопля петухов. Не соврал трактирщик, когда сказал, что они очень раздражают. Особенно после десяти минут непрерывного кукареканья. Закинув в рот остатки вчерашней, найденной на кухне еды, Лев спустился вниз.

Днём таверна преображалась в совсем другое заведение. Пропадала атмосфера хмельного буйства, выветривался запах спирта и дрожжей. Если прошлой ночью там ликовали шум, гам, веселье, то с утра на пьедестал взошла тишина; даже пение птичек не доносилось с улицы. На полу и лавках тихо посапывали несколько не дошедших до дома пьянчуг. Их потихоньку вышвыривал на улицу рослый толстый мужичонка, уборщик или охранник. За лавкой, где разливали напитки, стоял сонный Зила.

–Эй, Лео, доброе утречко. Тебя, я вижу, наш петушок разбудил?

–И как ты угадал? – зевнул Лев. – Много работы? Или ты вообще не спишь?

–А что делать? Сменщик придёт лишь к полудню. До этого времени я разливаю соки и утреннее пиво.

–Ты вчера говорил про местную библиотеку…

–Угу, сходи туда. А заодно и к магу зайди. Он, говорят, может многое рассказать. Хотя, я в это не особо верю. Вот бывшая моя – она верила. Пол зарплаты моей спускала на всякие предсказания о счастливой семейной жизни. А через месяц ушла! Бросила меня! Вот дура! – понесло не в ту сторону Зилу.

–Я вот думаю, что маг мне запросто так не станет помогать.

–Правильно думаешь. Я тебе подкину золотишка, ты им и расплатишься.

–Подкинешь золотишка? – нахмурил брови Лев. – За какие заслуги?

–За красивые глазки, принцесса, – захохотал Зила. – На самом деле, я решил из тебя человека сделать, знаешь ли. Это моё ежегодное доброе дело. Держи золото и проваливай, не мешай работать.

Лев отказываться от мешочка с наличными не стал. Он вышел из трактира, позвякивая, и отправился к шпилю в западной части города, туда, где по заверениям Зилы находились библиотека и домик мага.

Глава

2

Не только Вендетта меняла маски с приходом светлой части суток. О вчерашней, массовой, уличной гулянке теперь напоминали лишь горы конфетти, бумаги, обёрток и прочего мусора. Людей практически не было. Только-только начинали открываться пекарни с загрубевшими буханками хлеба, выложенными наспех на прилавки. Утренние пташки выглядели сонными и побитыми. Только Лев всё ускорял шаг, желая побыстрее добраться до следующего кусочка пазла.

Пока обычный человек делал шаг, Лев делал три. Спортивные длинные ноги ему только помогали в этом. Через некоторое время он уже стоял перед входом в городскую библиотеку. И она была закрыта. Табличка, висевшая тут с незапамятных времён, уже покрылась заметным слоем пыли и грязи: «Закрыта до окончания ремонтных работ».

–Не больно то и хотелось; и так узнаю всё, что мне нужно, – промямлил Лев.

Он перебежал на другую сторону улочки и стал искать дом с зелёной дверью. Именно там, по описанию трактирщика, проживал могущественнейший маг из ныне живущих в Блазене. Надо бы сказать спасибо консервативным взглядам местных на цвет их жилищ. Во всей округе, если не во всём городе, была лишь одна дверь, выкрашенная в зелёный цвет. Признаться, честно, само обиталище так называемого мага разнилось с общепринятым представлением о том, где им следует существовать.

Рядом с дверью стоял маленький круглый столик со стульчиком. В корзинах росли какие-то разноцветные цветочки, не встречающиеся в привычном Льву миру. Единственное окошечко, выходившее на солнечную сторону, было приоткрыто, а на подоконнике стоял фарфоровый чайник и блюдце с чашечкой. Из приоткрытого окна доносилось чьё-то пение, вроде как, ребёнка.

–Солнышко греет, люди живут, птички летают, рыбки плывут, – протяжные звуки становились с каждым словом всё писклявее, – всё хорошо, но я так грущу, может, мне выйти, тогда я свободно спою…

В этот самый момент зелёная дверь распахнулась, и за ней показался старикашка в светло-розовом ночном колпаке и ночном платье. Он встал на пороге, зажмурил глаза, потянулся, размял шею и руки, а после глубоко зевнул и резко взглянул на спокойно наблюдавшего за утренним пробуждением старика Льва.

–Вы ко мне на чай забежали или нуждаетесь в услугах проводника в мир духов? – спросил старикашка, пялясь на Льва.

–Последний вариант, но и от крепкого чайка не откажусь.

Старик жестом пригласил войти.

–Вам чай заварить с кулитой или мятой?

–Кулита? Что это вообще такое… – еле слышно произнес Лев.

–Кулита – это что-то вроде одуванчика, но более сладкая. Я заварю вам с мятой, чувствую, гостю не по душе эксперименты. Вы за постоянность, стабильность.

–Попали в точку. Как к вам обращаться…

–Моё имя Астарис Йотликгель. Но для всех своих посетителей – дядюшка Астри, – говорил старик, разливая чай по кружкам.

–Дядюшка Астри, добрые люди мне поведали, что вы будущее видите, или прошлое. Я точно не понял.

–Это абсолютная ложь! – Астарис с максимально присущим ему возмущением плюхнул чайник на стол, – я не предсказываю судьбу, не могу видеть прошлое. Обо всем духи рассказывают, а я уже передаю вам. Я всего лишь посредник между миром живых и мёртвых.

–Нехило, всего лишь, – Лев уже не старался говорить тихо.

–Я вижу вас насквозь. Для этого не нужны ритуалы, потому что сидящий передо мной мужчина – ясен, как пень. Я хоть и не провидец, но в людях разбираюсь. У вас светлая душа, но она зачернилась тяготами, преподнесенными жизнью. Скептицизм так и лезет наружу. Вы не можете промолчать, нет… Ляпнуть хоть что-нибудь, но, чтобы последнее слово всё равно было за вами, – активно жестикулируя, вещал Астарис.

–Второй раз за две минуты прямо в точку, – ни один мускул на лице Льва не дрогнул, – вам в психотерапевты по-хорошему, отбоя от клиентов не было бы.

–Не понимаю о чём вы сейчас толкуете, но мне и не интересно. Тем не менее, сюда вы пришли, а значит, являетесь моим клиентом, и я обязан вас обслужить. Так что бы вам хотелось знать?

–Ну, так сразу и не перечислишь, – демонстративно надул губы и закатил глаза Лев, – листочек с ручкой найдутся?

–Ручка? Дверная?

–Шутка это, дядюшка Астри. У людей есть такая штука, юмором называют. Но перейдём к делу. Я бы хотел узнать, как я сюда попал.

–Так и знал! Не из этого вы мира! Чудинка видна…

–Да, я это уже слышал. Ближе к делу, пожалуйста.

–Для начала, хотелось бы обсудить финансовую составляющую моей работы.

–Лови, – Лев кинул мешочек с монетами точно в руки Астариса.

–Да, того и гляди, сработаемся. Не ожидал, что у вас есть деньги.

–Приятель одолжил.

–Да, но нужно спуститься в подвал. Духи не смогут войти в контакт со мной, пока есть хоть крошка природного источника света.

–Раз надо, то пойдёмте.

Астарис достал из верхнего ящика комода ключ, а после вставил его в скважину замка в шкафу. То, что с виду казалось обычным гардеробом, на деле оказалось засекреченным проходом, ведущим в подвал. Дядюшка Астри спустился безо всяких проблем. Для Льва то же самое занятие, пройти по лестнице и не свалиться, ниспослало целое испытание.

В подвал не проникал ни один лучик света, поэтому ориентировался здесь лишь Астарис, знавший расположение каждого предмета. Он скользил по полу, словно призрак. Лев, шедший за ним по пятам, то и дело спотыкался о какие-то острые, тупые, твердокаменные или скользкие, слизистые штуковины.

–Дядя Астри, а ты со всеми гостями запираешься в подвале один на один? – начал говорить Лев, пытаясь понять, в какой части подвала сейчас Астарис.

–Не со всеми, но со многими. Не нужно много времени, чтобы понять мотивы человека, – раздался голос где-то совсем близко.

–Вот были бы все люди столь же проницательными, того и гляди, несчастных случаев поубавилось, – продолжил Лев и тут же споткнулся обо что-то металлическое. – Ай! Астарис, подсвети дорогу! А то я не доживу до встречи с духами такими темпами.

–Если тебе и суждено умереть от удара о тупой предмет, то точно не здесь и не сейчас, – спокойно отвечал ему Астарис из темноты. – А насчёт света – потерпи. Еще лучше постой на месте. Как потребуется твоё присутствие, я свистну.

–Воспользуюсь-ка я твоим советом, – кивнул Лев, – а ещё, скажи мне кое-что. Ты случайно не видел, а может, хотя бы слышал о женщине, даже скорее девушке, с длинными чёрными волосами и с голубыми, практически белыми глазами? Возможно, она, так сказать, предпочитает чёрные одеяния, типа того…

–Ну, знаешь, даже в этом городе немало голубоглазых брюнеток, что уж говорить о всей стране, о всём мире. Хотя, я, кажется, знаю о ком ты говоришь. Мне еще наверху пришло в голову, что больно вы похожи…

–На кого? – сердито крикнул Лев. – Кого не встречу, все говорят загадками да поговорками. Это ваша блазенская фишка? Иначе, я не могу объяснить, почему нельзя прямым текстом сказать то, что нужно!

–Тс-с-с-с…

–Ладно! Молчу. Но я, замечу, достаточно заплатил, чтобы ты уделил мне некоторое время и ответил на вопросы.

–Корова и та, разумнее тебя будет! Замолчи и слушай!

Лев прекратил низвергать поток возмущения и стал, как сказал Астарис, прислушиваться. Шёпот, тихий-тихий, еле заметный шёпот. Лев пытался разобрать отдельные слова и фразы, но у него не получалось. Неожиданно зажглась свеча, и на комнату пролился тусклый свет. Это помещение скорее напоминало кладовку. Везде были навалены груды непонятных вещей: какая-то разломанная мебель, осколки стекла, бутылки, исписанные страницы, книги, подушки с одеялами, склянки и колбы. Все эти предметы никак не походили на колдовские. Посреди свалки стоял небольшой круглый столик, исписанный непонятными знаками, скорее всего какими-то магическими рунами.

Астарис поставил зажжённую свечу в центр стола, а сам присел на краешек стула. Лев последовал его примеру и занял второй стул, стоявший у столика. Дядюшка Астри подтянул к себе откуда-то с пола небольшой ножичек с красной рукояткой, затем резко схватил ладонь Льва и резанул по ней. Струйка алой крови полилась на стол. Астри управлял рукой Льва, как кукловод куклой, и рисовал ею непонятные рисунки на деревянной поверхности. После того, как урок рисования человеческой кровью подошёл к концу, Астарис внезапно прижал ладонь Льва к свече. Крик боли раздался из уст подопытного, но дядюшка Астри будто впал в оцепенение. Он с нечеловеческой силой держал ладонь Льва прямо над пламенем, не давая возможности гостю пошевелить свой рукой. Когда колдун наконец-то ослабил хватку, в комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим непрекращающимся шёпотом. Он не становился громче, но Астарис вертел головой, как бы пытаясь вникнуть в чьи-то слова.

–Они… они не знают тебя. Тебя тут нет. Не должно быть. Они боятся, они не должны говорить, – несвязанный бред лился из уст мага, – я постараюсь их уговорить.

Астри замотал головой, а губы-лепешки его захлюпали друг по дружке. Его глаза остекленели, они остолбенели. Руки сжались в непонятной форме и стали похожи на ветки деревьев или просто изогнутые прямые.

–Им страшно, но они помогут. Они знают, знают. Ты Лев, Леонес, Леон, Леони, Леонел, Леонилло. Много имён, одно существо. Ты бедоносец. По пятам у тебя идёт смерть, смерть, смерть, – Астарис повторял последнее слово, словно заевшая пластинка, – духи плачут, их накажут. Из-за тебя. Всё плохое из-за тебя. Покуда ты жив, не будет счастлив ни один человек! Но тебя нельзя убить! Ты – это олицетворение всех печалей и страданий людских.

Лев застыл в одном положении и внимательно слушал мага.

–Ты либо псих, либо хороший актёр, – носились мысли в голове у гостя.

Резко и неожиданно Астарис уставился на Льва. Он расслабил пальцы и лицо. Его глаза были залиты кровью. Пот стекал со лба. Тоненькие губы искривились в страшном оскале.

–Привет-привет, мой милый мальчик, – заговорил Астри не своим, а бархатным, но в то же время жутким голосом. – Я так скучал! Мы с тобой так давно не виделись. Почему ты выбрал этого старого чахлого жука для нашего разговора? Никого посимпатичнее да погрудастее не нашёл? Но не будем об этом старикашке. Давно тебя не было видно. Ты, видимо, сюда пришёл доделать дело? Убить эту гадкую змеюку? Правильно, давно пора…

Астарис или кто-то, говоривший его языком, резко оборвал свою речь. К магу вернулся его прежний взгляд, но лишь на секунду. Но этого хватило, чтобы увидеть в его полных слез глазах дикую боль и отчаяние. После он свалился камнем со стула.

Лев не засиделся. Долго увиденное не обдумывал. Раздумьями он занимался обычно после самих событий. Лев подорвался со стула и подскочил к Астарису. Мёртв. Абсолютно точно. Сердце не выдержало. Лев опустил веки на ошпаренные страхом глаза старика. Ему уже было не помочь. Необходимо спасать собственную шкуру.

Лев закинул тело покойника на плечо и потащил наверх. Там он сгрузил его на кровать и укрыл одеялом. Смерть наступила от сердечного приступа во сне. Именно так должен был подумать тот, кто найдёт труп в постели.

Внизу произошло что-то, возможно, гадкий трюк, заранее подготовленный, нацеленный на то, чтобы испугать доверчивого клиента. Но Лев не такой, он не верит во всякую призрачную чушь. Всё, включая смерть Астариса, можно списать на блестящее актёрское мастерство последнего и передозировку наркотиками, которые принимал маг, предположительно для появления безумного взгляда, небольшого онемения лица и рук, для пущей убедительности. Абсолютно не гнушаясь и не переживая из-за только что увиденной смерти, Лев спустился обратно в подвал и решил прикарманить что-нибудь полезное. Из найденного барахла он счёл полезным лишь ножик с красной рукояткой, старую карту Блазена, бутылку медовухи и колоду игральных карт.

–Ничего, ему они уже не понадобятся, а мне еще выбираться отсюда, – оправдывал себя мысленно Лев.

Поспешно обшарив подвал, он вернулся наверх, на одну плоскость с покойником. Астарис запросил немало денег, профи в своем деле, переоценивший пользу своих услуг. Где-то в доме обязан был быть тайник с деньгами. Довольно быстро Лев обнаружил небольшой сундучок, стоявший за горшком с каким-то растением. С ключом, забытым в скважине. По крайней мере, тут маг не соврал – провидцем он не был. Забрав всё содержимое тайника, составлявшее порядка шестисот монет, отчеканенных по единому стандарту, Лев подошёл к кровати, чтобы бросить последний взгляд на Астариса прежде, чем покинуть это место навсегда.

–Жизнь твоя была не худшей, и человеком ты был не самым отвратительным, так и покойся же с миром, дядюшка Астри, – сказал Лев.

Ожерелье старичка, представлявшее большую ценность, чем все его сбережения, сверкавшее и переливавшееся под лучиками проникавшего в дом солнышка, за которое на рынке отвалили бы под тысяч пять, если не больше, осталось при хозяине. Лев прошелся по украшению скользким жадным взглядом, но взять запретила, ха-ха, представьте, совесть!

Стоя на пороге, вор громко, во всеуслышание крикнул в пустую комнату «До свидания, дядюшка Астри!». После чего, ушёл восвояси. Информация, полученная от мага, не открыла глаза на правду; она ровным счетом ничего не стоила. Лев всё также не знал, что это за девушка с чёрными волосами, как и почему он сюда попал, а самое главное, как отсюда выбраться. Но все равно время прошло недаром: Лев разжился деньгами, средством самообороны, игральными картами и картой города. Ну и медовухой.

Глава

3

В животе бурчало. Лев, всматриваясь в свою карту, отправился на городской рынок, дабы разжиться чем-нибудь вкусным. Прилавки с рыбой, мясом, фруктами, овощами. На базаре даже самый избирательный гурман мог найти всё, что пожелает. Лев купил в маленькой палатке, торговавшей уже готовыми блюдами, запеканку с грибами и сыром, и тарелку супа. Присев за ближайший столик под навесом, он стал наслаждаться одним из самых приятных моментов всего дня – завтраком. Журчание фонтанчика, разговоры немногочисленных людей, согревающие лучи солнца. День был прекрасен, еда была восхитительна. Ничего не предвещало беды. Всё испортил один пронырливый воришка, решивший стащить с пояса Льва мешочек с деньгами.       Парниша несколько раз прошёл довольно близко рядом с молодым человеком, чавкавшим булочкой, но тот, сосредоточивший всё своё внимание на еде, не заметил в этом ничего подозрительного. Многие в этом городе сталкиваются на узких улочках и трутся друг о друга. Проходя в очередной раз мимо столика, парниша резко толкнул Льва в спину и сорвал мешочек с монетами с его пояса. Лицо едока встретилось с тарелкой супа. Взбешённый столь грубой кражей, он немедля подскочил и бросился в погоню.

Мелкий воришка не знал, кого обкрадывает; не учёл того факта, что он только что обчистил карманы такого же, как он сам. Лев был ловким и прытким. Совершив немало краж, он зарекомендовал себя как опытного вора, готового бежать наперегонки со временем.

Парниша бежал сквозь толпу, совершая частые, но мелкие шажки. У Льва, счастливого обладателя длинных мускулистых ног, шаги были такие же частые, но куда более широкие. Воришка нервно оглядывался назад, понимая, что ему достался куда более быстрый соперник, чем он ожидал. Тогда парень сменил тактику. Он в два счёта вскарабкался по лестнице на крышу ближайшего дома и скрылся за ней. Лев полез туда же. Взобравшись, он увидел, что парень прыгает с крыши на крышу, словно антилопа. Бегун покрупнее помчался следом, чуть не оступился, но пронесло.

–Отвали от меня! – кричал воришка, задыхаясь и обливаясь потом.

Лев ему не отвечал, чтобы не сбить дыхание. Нестись рысью по раскалённым крышам, под испепеляющим все живое солнцем было ужасно. Горели плечи, нос и ноги. Бледную кожу Льва пытали огнем – жгли на живую. Но несмотря на боль, он не намеревался отпускать наглеца. Парниша, видимо, тоже не мог больше бежать, поэтому во время очередного прыжка соскочил вниз и понёсся в сторону сада.

Плотно прилегавшие друг к другу деревья, множество кустов и цветов на любой вкус и цвет, высокая зелёная трава – лиственное спасение в столь жаркое утро. Это была окраина Блазена. Менее, чем в двадцати метрах, вымахала сторожевая башня. Сад начинался на уровне домов и простирался до самой вершины небольшой возвышенности, окружённой стеной. Бежать под пышными бутылочными кронами деревьев было куда приятнее, нежели под палящими сжигающими лучами.

–Уйди! Ты не понимаешь! – спотыкаясь о корни деревьев, вопил парнишка.

Его слова только сердили Льва, и он прибавлял шагу. Из-за деревьев стала виднеться каменная стена. Слева и справа сад ограждал высокий забор, парнише некуда было деваться. Но юный возраст и небольшой вес сыграли ему на руку. Цепляясь за чуть выступающие камни, воришка начал карабкаться на стену. Теперь ему казалось, что его уже точно не догнать. Пауки и он способны подняться по отвесной вертикальной стене, имея в снаряжении лишь голые руки – больше никто! Но Лев был молод и силён, а к тому же зол и мокр, поэтому он полез на стену, стараясь уцепиться за те же камни, что и парниша.

–Да почему ты не отстанешь от меня? Горстка монет тебе дороже жизни! – голосил воришка.

Когда Лев схватился за самый верхний камень и перелез через край, то увидел маленького растерявшегося юнца лет десяти. Он стоял в метре от края стены и сжимал в руке мешочек монет.

–На, подавись, – парниша кинул его к ногам Льва. – Не смей ко мне подходить!

Лев стоял и никак не мог отдышаться. Его лицо было измазано грязью и облито потом. Побагровевший нос горел, ладони, которые только что хватались за раскалённые камни, ужасно болели.

–Что ты предпочитаешь, – улыбнулся Лев, жмуря один глаз, – чтобы я тебе уши отрезал или руку?

–Милостивый господин, – мальчик сменил маску притворного бесстрашия на лукавую любезность, – я всего лишь маленький голодный ребёнок! Прошу вас, не троньте меня!

–Ты притворный клоп, – выпалил Лев, – личинка паразита, от которого надо избавляться, пока не он вырос в крупную и более опасную особь.

–Дяденька, я молю вас о пощаде! Я единственный мужчина в семье, у меня четыре сестры и больная мать, я должен их кормить!

–Ты маленький паршивец, – Лев сделал шаг в сторону мальчика, – откуда мне знать, что ты не врёшь?

–Моё честное мужское слово, господин, – воришка пятился, а расстояние между краем стены, за которым разворачивалась пропасть, всё уменьшалось, – я могу дать лишь слово, что никогда более ни одной монетки просто так не возьму!

–Хе-х, ну да, так я и поверил, – рассмеялся Лев, присев на корточки от усталости.

–Молю, прошу, не надо!

На самом деле, Лев трогать мальца не собирался. Он хотел лишь припугнуть. В конце концов, кто он такой, чтобы судить мелкого? Брошенного судьбой в несправедливые, цепкие руки жизни, где мальчик вынужден заботиться о себе сам. Теперь, когда Лев находился по другую сторону медали, он понимал, насколько это отвратительно, когда какой-то мелкий недоросток крадёт твои деньги, заработанные честной (или не очень) деятельностью.

Лев подтянул брошенный мешочек монет, чтобы запрятать его в глубокий карман, развернуться и закончить этот переполошный завтрак, но тут раздался вопль на сторожевой башне.

–Эй, вы двое, слезайте быстро со стены! – заорал караульный.

Парниша, и без того уже перенервничавший за предшествующие пять минут, испугался и сделал последний, роковой шаг назад. Секундный крик мальца озарил округу, прервал чаепития на трех ближайших улицах, потревожил мерно дремавших ворон, а после он рухнул замертво. От края стены до земли было около тридцати метров. Лев смотрел вниз, но разглядеть мог лишь небольшую красную точку.