Сон жизни как жизнь сна

После того, как схлынула первая волна страха, появление политика на экране стало вызывать любопытство. Дельные проекты часто предлагает, только репутация мешает. Иногда до снисходительной досады: "Вырос уже мужик, а ведет себя как пацан петушинистый в период полового созревания. Сколько можно "ваньку валять"? Годы требуют, если не мудрости, то, как минимум, серьезности и солидности. Но, видимо, аудитория так вдохновляет, что "клоунада" запускается автоматически – с "полпинка". Да и потом, куда же деться от привычки? Ведь для политика смена амплуа – такого сочного и яркого – на что-то чинно-унылое – смертоподобие. Тогда – впереди замаячит забвение.

6. Надо быть честной. Этот вариант просто плавает на поверхности – мужчина-мечта? Долго пыталась допустить, может ли этот политик быть мечтой? Может. Для романтической дамочки. К сожалению, это сильно грешит против истины. Не хочу обижать его поклонниц, но, как говорится, не мой тип, хоть режь.

7. Надо отметить, что такое явление, как кровать, в моих снах гость – редкий гость. Даже не помню, чтобы разделяла ее с кем-то. Хотя, сердце всегда о ком-то "думает". А тут – нате! И не то странно, что персонаж – не принц, не Аполлон. Я тоже ни на принцессу, ни на Венеру не похожа. Необычно само поведение героя – униженное, просящее, человечное.

8. И вот теперь придется "копаться" подробнее. Я все-таки склонна серьезнее отнестись к социальной тщете и бессмысленности, чем к эротическому подтексту.

9. А теперь – самый смешной вариант. Накануне так ухайдакалась с уборкой перед Новым годом, хотя и половины запланированного не переделала, что даже спать не хотела. Вот сон и развлек меня, "подсластив" рабочий энтузиазм.

Давно уже так у меня повелось. Сначала я записываю СОН. А потом – ПОСЛЕСОНИЕ.

Чтобы понять, что, почему и зачем что-то снится, со временем и выработался подобный подход. Конечно, кому-то это занятие может показаться бессмысленной тратой времени.

Тогда эта книга – не для Вас. Ничего личного – прощайте!

Не собираюсь доказывать очевидное, что сон – ЭТО ВАЖНО. Это так и есть. Ни в коем случае я не хочу кому-то что-то навязывать. Тем более, что сны – это, практически, исподнее.

Книга состоит из моих избранных снов, объединенных в основном по тематическому принципу с добавлением текстов по самим темам. Сны имеют первоначальный вариант фиксации без позднейших переработок. Датировки я решила исключить. Для меня они важны, а для читателя – не принципиальны. Хотя придется смириться с некоторой путаницей. Иногда причины и следствия в моем повествовании будут меняться местами. Одно и тоже событие может быть описано и До, и После фактического соответствия. Впрочем, вряд ли это важнее самих сновидений. Ни в коем случае я не старалась представить ВСЕ сохраненные сны. Во-первых, это невозможно, во-вторых – не нужно. Я отбирала или, действительно, интересные сны, или показательные с точки зрения отражения дневных проблем.

По этим снам можно проследить, что называется, "развитие метода". Практически все сюжеты были расшифрованы в момент фиксации. Для некоторых использован своеобразный глоссарий из сонников (без подробностей определений, а, следовательно, это дозволенное цитирование, не нарушающее авторское право).

Надеюсь, мой опыт пригодится интересующимся данной сферой жизни. Никто, кроме самого человека не знает себя лучше всех, разве что собственная душа в лице неразлучной парочки сознания-подсознания. Я хочу поделиться своим многолетним экспериментом по преобразованию сна из явления спонтанного и потустороннего в доброго и самого близкого друга. Друга, который помогает разговаривать с душой напрямую – без посредников в лице гадателей, целителей и самых разнообразных психоспецов.

Не претендуя на изобретение какой-то особой технологии погружения в сон и его анализ, я предлагаю свой опыт в качестве примера или эксперимента. Одно знаю наверняка, эта практика возвращает краски жизни и избавляет от ненужных сожалений по многим поводам. Да еще освобождает от лютого одиночества, от которого мы все бежим, как угорелые, забывая, что человек одинок всегда. И не важно, есть кто-то рядом с тобой, или даже в проекте ничего не планируется. Было бы глупо не процитировать саму себя. В одной из моих пьес, кстати, то же "выросшей" из сна, по этому поводу "прохаживается" героиня: "Ты, что же, думаешь, если в койке рядом кто-то сопит, то вас уже двое? Все равно – двое по одному".

Сон – настоящая жизнь

Нерасшифрованный сон подобен

нераспечатанному письму от Бога.

Талмуд

Сон – это удивительный мир, который живет в человеке. Не в разуме его, сердце или душе, а просто – в человеке. Он всегда готов радовать, предупреждать, ограждать и любить. Он самый близкий друг из всех самых близких друзей. Для тех, кто относится к нему серьезно, он верный товарищ – никогда не подведет. Сон хранитель интересов человека. Он не устанет повторять одно и то же много раз до тех пор, пока человек не поймет, что впереди – опасность. Он говорит на самом красивом и образном языке героев и событий, перемешивая для достоверности и наглядности утреннюю раздражительность, дневную активность, вечернюю усталость и ночные намерения с достижимыми целями, тяжелыми раздумьями, драматическими переживаниями, наивными мечтами, неисполнимыми желаниями и робкими надеждами.

Сон взбивает все в особом блендере вселенной, где человек, пространство и время едины, и показывает спящему новую действительность для дегустации необычного крем-супа – фильма возможной жизни. В этом фильме с пугающей и радующей достоверностью мысли и желания преображаются в непривычные сюжеты – фантастические и жизненные одновременно.

В этих сюжетах человек всегда или герой, или наблюдатель. Для сновидящего кинолюбителя, сюжет будет строиться по законам кино – с завязкой, конфликтом, драматическим действием и финалом-выводом. Для книгочея сон добавит прихотливых размышлений, необязательных подробностей и вариантности в развитии интриги. Но в любом случае, сон предъявит структуру, похожую на загадку-детектив. И суть – в трактовке подсказок, которые приведут к разгадке.

Сон подарит удивительную фантазию. Возвысит, ободрит, предупредит о вероятных затруднениях, укажет на сбой в организме, похвалит за достойные поступки и подтолкнет к верным решениям. Он поможет выбрать правильный путь в дневной жизни.

Сон может все. Кроме одного, НО или лучше – ЕСЛИ. Если человек не просто смотрит сон, но ВИДИТ его.

Я давно интересуюсь снами. Сразу оговорюсь – не только своими снами. Собрала обширную библиотеку, как сонников, так и исследований по сновидениям. Но, чем больше я знакомилась с этой литературой, тем яростей во мне рождался протест против нее. За редкими закономерностями и открытиями во многих книгах повторяются одни и те же глупости, если не сказать грубее:

– сны снятся только психологически нестабильным людям,

– сон обычно видит только неуверенный в себе человек,

– цветные сны снятся исключительно шизофреникам, на этом настаивает каждый второй, занимающийся психологической практикой,

– у сна четкий понятийный словарь преимущественно сексуально-эротического толка,

– сон – просто глубокий физиологический отдых,

– сон несет функцию лечебно-профилактического мероприятия,

– сон – пустое времяпрепровождение, с которым человечеству надо бороться, чтобы в будущем вернуть себе "сонную" треть жизни для полноценного дневного существования…

Перечислять можно много, «дополнения», желающие обнаружат повсеместно. Все эти утверждения оформляются наукообразными фразами и со звериной настойчивостью внедряются в сознание заинтересованных.

Мне жаль людей, для которых сон не стал другом. Вероятно, эти люди в силу разных причин потеряли главного друга своей жизни. Они достойны сострадания.

Ведь сон – это личный ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС, который каждый человек мечтает научиться слышать и понимать. Такое мастерство не приходит само собой, как умение, например, дышать. У внутреннего голоса свой язык – прихотливо-достоверно-доступный. Но понятным он становится только тогда, когда этот язык освоишь.

И тогда станет пронзительно ясно, что сон – другая страна, с другими, хотя и похожими, законами, обычаями и населением. Человека сбивает с толку эта похожесть, поэтому непонятным деталям, как редким ретро-словам, он ищет объяснения в сонниках. Но в том-то и дело, что традиционные сонники, как словари, разъясняют общепринятое или вышедшее из употребления, но не дают ЛИЧНОГО ТОЛКОВАНИЯ.

Эквивалент найденного, может быть, приблизительным, ибо не учитывает индивидуальный опыт, собственную прожитую жизнь и персональные представления о добре и зле. И в этом случае курьез – минимальная потеря. Пример возведенной в закон патологии – карандаш, который по Фрейду непременно будет расшифрован, как мужской половой член. И для женщины он призван означать тоску неутоленного желания. За всех женщин, как говорят в Одессе, не ручаюсь, но для человека пишущего, как и для нерадивого ученика, карандаш – напоминание о несделанном уроке или ненаписанной статье для очередного номера газеты.

По моему глубокому убеждению, к сожалению, влияние Фрейда и его последователей сыграло разрушительную роль не только в психологии и медицине, но и в истории искусства и культуры ХХ века. Не могу найти объяснения тому, как психически неуравновешенный, болезненно зацикленный на собственной мужской неполноценности, сексуально озабоченный Фрейд, извращенно допытывающийся самых интимных подробностей "этих " проблем у своих пациенток, стал светочем и знаменем науки, лукаво названной психоанализом. Перелистывая страницы его книг, я частенько боролась с тошнотой от отвращения. Основатель психоанализа вызывает во мне чувство омерзения, сходного с тем, что испытываю при виде мстительного интереса священника на исповеди, добивающегося деталей "греха" от верующих прихожанок. Есть в этом гадкое смакование чужих подробностей запретной страсти.

Но еще омерзительней для меня "перевернутое" сознание экзальтированной части интеллигенции, так падкой на все глубинно-извращенное, поверившей во Фрейда с пылом, достойным более возвышенного применения. Впрочем, я не собираюсь с водой выплескивать и ребенка. В любой теории есть доля теоретической правды. Тем более, что я совершенно не претендую на научность, а значит, вполне могу позволить себе быть предельно откровенной и совершенно субъективной. Не о математике чай разговор.

Возвращаясь к сегодняшнему дню, нельзя не заметить очевидного. Существующим техническим реалиям вообще не придуманы эквиваленты составителями сонников. Конечно, они пытаются удовлетворить возрастающий интерес, но все равно телега с большой натяжкой может замещать самолет. А как быть с ракетой, ядерной бомбой, компьютером или спутниковой антенной?

Сон не так прост, как кажется и обывателю, и исследователю. Его ни обычной, ни электронной отмычной не вскрыть. К тому же, он чрезвычайно хрупок и эфемерен. Только откроешь глаза, посмотришь на окно, а сон уже – за окном. Он вернулся туда, откуда пришел, – во вселенную, оставив ошметки от и так нечетких остатков разрозненных деталей. Из этого смысл не сложить. Сон же ценен именно своей целостностью, в которой все имеет значение: и тема, и сюжет, и подробности, и поведение героя, и его эмоции.

Для меня сон – совершеннейшее из совершеннейших произведений искусства. И самое невероятное состоит в том, что во сне все люди – талантливы. Там нет бездарных.

Сон – демонстратор безграничных возможностей человека. Каждого человека. Всех людей.

Сновидения – дар или проклятие?

Только многие ли обращаются бережно с этим своим богатством?

Как много людей проваливается в сон от усталости, как в беспросветную пропасть? Кто-то привычно призывает сон в тщетной надежде отдохнуть и забыться от дневных забот хотя бы под утро. А большое количество несчастных просто проклинают ночь за кошмары. Они завидуют тем, кому вообще безразличны сонные экзерсисы, потому-то спят, что называется "без задних ног". И – бич современности и расплата за цивилизацию – повсеместно растет процент людей, для которых сон возможен только после приема таблеток. Невероятно. Но самая страшная пытка – отсутствие сна – уже в действии. "Если у вас еще нет, тогда мы идем к вам", – зазывно обещает сегодняшняя реклама.

Человек самоуверенно диктует сну его место – подсобной кушетки для тела. А сон… Нет, он не мстит. Как можно мстить лучшему другу – самому себе? Сон все равно с упорством неизменной смены времен года продолжает из ночи в ночь говорить с человеком о вечном – его душе. Но голос этот с каждым повтором слабеет, краски бледнеют, истории упрощаются.

Фантазия – слишком хрупкая и ажурная реальность. Ей нужно многое – свет, вода, простор, краски, любовь и вера. Да, вера в реальность фантазии. Тогда она расцветает неправдоподобной радугой и звучит волшебной музыкой.

Сон стремится разбудить в человеке художника. И он не виноват в том, что утром просыпается не художник, а обыватель, который даже задуматься не желает над ночными образами и приключениями.

И снова повторюсь – мне жаль этих людей. Они отсекают от себя то, что связывает человека с вечностью. В дневной жизни они с горечью будут нянчиться со своим одиночеством, и искать успокоения в работе, религии, сексе, развлечениях, компьютерных играх, алкоголе или наркотиках. Поиск новых удовольствий безвозвратно уводит человека все дальше и дальше от себя самого. И удовольствия эти становятся все механистичнее, бесчеловечнее и преступнее.

Сон же, как первое слово младенца, блик солнца в капле росы, подснежник посреди белой лесной глуши или рассвет, встреченный влюбленными, цены не имеет. Он просто бесценен и равен великим произведениям искусства.

И каждый – творец таких произведений.

Если человек разминулся со своим сном – он болен непоправимо. Только такой диагноз не поставит ни один эскулап. Но, тем не менее, это недуг. Душа человека, разминувшегося со своим сном, мечется в поисках выхода, а тело пребывает в мучительных страданиях. Больной ходит по врачам, молится в храмах, меняет сексуальных партнеров, переходит с одной работы на другую, перебирает модные диеты, забывая, что и доктор, и рецепт исцеления, и аптека находятся внутри – во сне.

Сон же готов – в любой миг – рассказать человеку о нем самом ВСЕ.

Осталось только прислушаться, присмотреться и научиться запоминать.

В благодарность сон – со временем – раскроет все свои смыслы и тайны.

Тогда человек и его сон начнут жить не параллельно, а вместе – одной общей здоровой и радостной жизнью.

Начало

"Сны – это лазейка в иные миры "

К. Кастанеда

Этот роман из глубокого детства. До сих пор помню сон, который начал снится мне еще до школы. Сегодня такие истории называются сериалами. Но в середине 60-х в моей семье еще не было телевизора, а сон… снился на протяжении нескольких лет. Конечно, я погорячилась, заявив, что помню его. Но детское осознание творимой собственной сказки, безусловно, осталось. Да еще детали – яркие, по-детски наивные, но сказочно достоверные – и теперь стоят перед моими глазами, "как живые".

Сон был связан с котом в сапогах. Скорее всего, это было развитие сюжета знаменитой сказки Шарля Перро.

СОН

Из ночи в ночь моя животина путешествовала по полям, лесам, горам и захаживала в придорожные таверны. Почему-то кот не показывался целиком, помню только его лапы в ярко-красных сапогах с блестящими ботфортами и пушистый серо-полосатый хвост. Да еще распахивающиеся деревянные резные двери.

Из желания понять, в чем был смысл приключений постоянного героя этого долгого сна, выросло, совершенно естественно, и желание вообще понять, зачем мне – именно мне – снятся сны?

С 14 лет начал формироваться сновидческий архив. Сначала это были какие-то обрывочные сюжеты с ускользающими деталями. Первые опыты были похожи на изучение иностранного языка, когда накануне вызубренные слова никак не вспоминались наутро перед уроком. Беспомощность вызывала яростное сопротивление – хотелось победить несовершенство памяти во что бы то ни стало.

И тогда я попыталась разработать собственную – за неимением вообще никаких – методику для запоминания. Как ни странно, развитие навыков запоминания снов привело к утере другого навыка – усвоения иностранного языка. Но я тогда – в юности – не расстроилась. Ведь иностранный язык был чем-то чуждым, и вряд ли когда-либо в той – советской реальности – применимым. А сон был частью меня самой. И отказываться от изучения собственной жизни я не собиралась. К тому же подстегивала и тайна. Никто не знал о моих необычных занятиях. Хотя, чтобы изменилось, если бы и кому-то это стало известно? Психом не объявили бы, но пальцем у виска вполне могли бы "дружелюбно" повертеть. А я и так не слишком монтировалась с окружающей действительностью.

Подробности ночных приключений восстанавливала по оставшимся деталям и предметам, объяснения которым находила в фотографических карточках – первых сонниках. Их воровато распространяли в поездах немые. Конечно, словарь там был минимальный, да и понятия все больше устаревшие. Но и эти примитивные сонники-открытки развивающейся личности давали пищу для размышлений о природе сновидений.

У изголовья всегда был блокнот, карандаш и фонарик. Постепенно я научилась спать чутко и просыпаться сразу после сновидения, чтобы как можно точнее и полнее записать приснившийся сюжет. Иногда просыпалась по 6-8 раз и фиксировала на бумаге то, что удалось запомнить. Жаль, что теперь нет возможности посмотреть на те – первые – опыты. Эти записи утрачены из-за многочисленных переездов.

Со временем технология фиксации сна видоизменилась и усовершенствовалась. Как ни странно, мне даже в голову не приходило, что можно найти таких же, как и я, энтузиастов. Может быть, дело было в том, что тема сна никак не была связана с моими профессиональными интересами. Главное было в том, что постепенно, но неуклонно шло развитие методики.

Я научилась просыпаться после сна и, не открывая глаз, "прокручивать" увиденное несколько раз с начала до конца до тех пор, пока "фильм" не запоминался подробно. После этого… снова засыпала… в следующий сон. И так – до утра. А утром – опять же с закрытыми глазами – повторяла последовательно все сны и… просто записывала их так, как можно записывать художественный фильм, используя для удобства "стоп-кадр". Так что теперь я уже не просыпаюсь между снами.

Достойные записи сны приходят не каждую ночь. Но сам процесс обучения сновИдению был так увлекателен, что хотелось постоянно прогрессировать в этом направлении с ночи до утра. Правда, не скрою, когда я рассказывала об этом своем самом восхитительном "институте ", некоторым мои знакомым и друзьям, кто искренне, а кто и демонстративно испуганно ужасались: "Да ведь ты совсем не отдыхаешь! Твой сон рванный и неполноценный. Это – повод задуматься о психическом здоровье".

Наивная, я-то была уверена, что мои достижения – как минимум – возбуждают любопытство. Оказалось, наоборот – только страх. Чего в этом было больше – беспокойства, жалости или зависти – уже не интересно. Тогда же я воспринимала это, как недоверие и обиду. Теперь меня веселит подобная "забота о моем психическом здоровье".

Тем более, что частенько друзья и знакомые просят помочь расшифровать их сны. Мне легче это делать для тех, чью жизнь я немного знаю. Ведь тогда и детали, и персонажи, и сюжет больше говорят о настоящих, а не выдуманных составителями сонников, проблемах и озабоченностях.

Я чувствую себя по-настоящему счастливым человеком от осознания того, что полностью – без изъянов – принадлежу только самой себе. И чувство это совершенно феноменальное. Оно так же иррационально, как и вещественно. Иначе и быть не может, ведь настроение, самочувствие – вещи вполне и материальные, ибо влияют на жизнь не меньше, чем еда, вода и взаимоотношения. Уверена, окружение от этого не страдает, ведь мое сонное счастье незаметное, оно суть – ощущение даже не столько физическое или душевное, но – духовное.

С тех самых пор, как стала записывать сны, я с нетерпением жду ночи. Для меня ночь – самое фантастическое время. Это воистину упоительная жизнь – необычные приключения, фантастические истории, настоящие герои и небывалые события. Не скрою, в юношеском максимализме иногда дело доходило и до того, что подлинная – реальная – жизнь казалась мне тусклой, серой, не интересной, в противовес загадочной ночной. В конце концов, у каждого человека должны быть свои вредные привычки: кто-то курит, пьет, гуляет, употребляет наркотики, ныряет с аквалангом, организовывает финансовые пирамиды…

Спустя годы, я понимаю, что юношеский энтузиазм неплохо подпитывался возрастной агрессией. Иначе, наверное, я давно бы извела себя сожалениями о лишении каких-то реальных удовольствий и радостей. Так, мне казалось, что топтание на пьяной танцплощадке – излишний и бессмысленный опыт. Правда, если будет дано "вернуться" когда-нибудь (потом!) еще раз на обязательно грешную землю, чтобы снова прожить телесной жизнью души, – проверю, много ли я потеряла в сравнении с нынешней жизнью.

Но это будет, если будет, когда-нибудь потом.

Проблема лишь в том, что этот эксперимент трудно провести – душа не помнит свои прошлые жизни. Она так устроена, чтобы ничто – и память более всего – не мешало по-настоящему исправлять собственные ошибки. Но, если честно, то думать о будущем мне не хочется. Я и так всю свою предыдущую жизнь провела в раздумьях, как поступить правильно, чтобы через … -дцать лет "не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы". Так что теперь просто живу, просто сплю и стараюсь делать то, что в моих силах – без вранья, насилия над собой и окружающими.

В разных исследованиях по поводу продолжительности сновидений говорится об очень кратком временнОм периоде. Опытным путем я могу подтвердить эти научные данные. Кстати, это выяснение было не самым интересным экспериментом. И вторично на подобное я, скорее всего, не соглашусь.

Но мои 6 снов за 8 минут подтверждают исследования ученых – сон длится от 40 секунд до 2 минут. Это были полноценные многоперсонажные сны-истории. Хотя стоит уточнить, что на расшифровку краткой записи по ключевым словам и деталям утром ушло по 3-5 полновесных печатных страниц.

Признаюсь, тогда я, наверное, целую неделю находилась под впечатлением этого результата, который фиксировал невероятную скорость мысли – ведь сюжеты развивались во времени. И, если бы я хоть что-то понимала в физике, математике, а заодно и в химии, то, скорее всего, еще больше бы восхитилась способностями и возможностями человека. Надо еще добавить одно уточнение.

Довольно долго я пребывала в уверенности, что сон строится по законам драматургического произведения не только сюжетно. По Аристотелю, который выработал эти законы, драма должна соответствовать триединству места, действия и времени (история должна была развиваться в одном месте, в течение дня), хорошо известными мне, как театроведу по образованию.

Мои сны – многие из них – в полной мере отвечали этим правилам, что косвенным образом подтверждает жизненность наблюдений древних. Однако, из этого правила, как из любого настоящего правила, бывают и исключения – сны, в которых действие длится более суток, места меняются и действие рвется.

Любая система, если она жизнестойкая и смыслообразующая, рано или поздно начнет усложняться. Со снами это тоже происходит. Теперь мне иногда удается видеть сон, как "матрешку". Я так это назвала за неимением более подходящего понятия. Что это такое? И как, хотя бы приблизительно выглядит подобный сон? Скорее, это похоже историю, в которой, находясь внутри, спящий одновременно видит ее – историю – со стороны.

Я научилась, находясь во сне, отстраняться. Иногда я смотрю сон, как фильм, в качестве зрителя, но одновременно могу вмешиваться в сюжет. Сюжет развивается передо мной, словно набор разных вариантов. Эти варианты можно перебирать в разной последовательности, меняя не только место действия и персонажей, но и изменяя внутри самого сюжета вектор событий. Это совершенно невероятное состояние – прихотливая режиссура собственного сна.

Со временем к подобным ночным открытиям добавилось еще одно упоительное удовольствие – размышление и анализ увиденного не только наяву, то есть, после пробуждения, но и размышление, и анализ ВНУТРИ, во время самого сна, когда я нахожусь рядом с героем или с самой собой. Отвечать на вопросы: зачем и почему? – по ходу сюжета – оказалось не менее занимательно, чем разматывать детективный клубок. А потом плавно с найденным или вероятным ответом переходить в следующий сон без потерь подробностей предыдущего.

Из-за лени или от нехватки времени не все сны записываются. Но многие из них, как и из тех, что были "показаны" ранее, я могу теперь и рассказать, и записать, также подробно, как пересказать много раз виденный любимый фильм, например.