Верность

Савин доложил о прибытии дежурному, а потом вытащил котёнка из чемодана, напоил, накормил котлетой из солдатской столовой и выгулял. Пушистик никуда не убегал, ходил следом. Рано утром Савин с чемоданчиком, где снова был котёнок, и с попутчиком – молодым солдатом – отправился на заставу.

По пути на заставу Савин и солдат проходили мимо сакли Хасана. Тот стоял возле нового сруба. А заметив Савина, бросился навстречу.

– Здравствуй! – заговорил он. – Спасибо, что спас меня! Заходи в гости. Отдохни. А потом я тебе ослика дам, налегке поднимешься на заставу!

– Да я не один, нас трое, ослик всех не выдержит! – пошутил Савин.

Хасан удивлённо огляделся:

– А кто тут ещё?

И ему показали котёнка. Хасан его погладил и что-то громко крикнул. Прибежала его дочь. Она держала в руках трехлитровую бутыль с козьим молоком. Разлила по плошкам, раздала всем, и пушистику тоже. А пока котёнок пил, не переставая его гладила. Хасан вдруг проговорил:

– Будет ещё такой, мне подари!

– От этой кошечки – никого не будет! – улыбаясь, ответил Савин. – Кота нет!

И, смеясь, он с напарником двинулся на заставу. По прибытии Савин сразу хотел пойти к начальнику, но тут подошёл старшина и проговорил:

– Все уже всё знают, из комендатуры сообщили! Ну, показывай хвостатого!

Раскрыв чемоданчик, они увидели, что котёнок спит.

– Ну и ну! – протянул Старшина. – Теперь надо ему имя подыскать!

– Потом придумаем, – ответил Савин и, переложив пушистого в фуражку, отнёс в казарму и положил фуражку с котёнком на тумбочку – на обозрение всем пограничникам.

А пушистик проснулся, потянулся, понюхал фуражку и, убедившись, что это его обитель, опять задремал.

Но тут вошёл начальник заставы и прочеканил:

– Чтоб я на тумбочке этого не видел! Соблюдайте порядок! – и ушёл.

Савин положил котёнка в фуражке под кровать. От глаз старшины невозможно было что-то скрыть, и он принёс Савину другую фуражку, кем-то ношенную.

И с этого дня мышей не стало видно. А котёнок рос не по дням, а по часам и вымахал в большую кошечку с мягкой шёрсткой. Но имя ей так и не придумали, и все звали её просто: «Кис-кис!».

Куда бы кошка ни уходила, она всегда возвращалась и укладывалась в фуражку под кроватью. Летом приходила реже, а зимой чаще. Прыгала на Савина, отдыхающего после тяжёлого дня, и громко мурлыкала. А ему от этого становилось как-то легче.

Однажды в осеннюю сырую погоду у соседа Савина по койке заныло колено. Кошка это почувствовала, улеглась ему на ногу, прижалась своей тёплой шёрсткой и грела, пока не прошла боль. И тогда пограничники дали ей имя Грелка. Кошка с удовольствием на него отзывалась и всегда приходила к тем, кого требовалось полечить. Некоторым пограничникам приходилось даже ждать очереди.

Как-то на заставу в солнечную погоду пришёл Хасан с небольшой корзинкой, подошёл к старшине и, что-то ему сказав, передал корзинку и удалился. С этого дня Грелка куда-то пропала. Её не было на заставе почти всё лето.

А однажды начальник заставы решил провести занятия с пограничниками. Он скомандовал:

– Построиться в шеренгу!

Савин оказался последним в ряду, и тут у его ног неожиданно появилась Грелка. А за ней – кот-красавец и пять маленьких котят, похожих на маму.

И тут кто-то в шеренге произнёс:

– Теперь на всех пограничников хватит грелок!

Начальник заставы со старшиной никогда так не смеялись!

Дочь майора

Мой знакомый майор с семьёй имел квартиру в городе. Сам он служил на границе, порою брал с собой жену. Родители майора жили в этом же городе и воспитывали его дочку. Дали ей хорошее образование и хотели, чтобы она по традиции вышла замуж за военного – так у них в семье повелось. А внучка, общаясь с курсантами военного училища, ходила к ним на балы и справляла с ними праздники. Поэтому и родители так же решили:

– Муж у неё будет военный.

А она как-то пришла домой со штатским молодым человеком, небольшого роста, и с порога родителям говорит:

– Папа, мама, это мой жених!

Мама почему-то обрадовалась. Наверно, оттого, что дочери не придётся разъезжать часто по заставам. А папе он, видно, не понравился, и он сказал:

– Ну что, зятёк, будем знакомы! Я папа твоей невесты, моей дочери Валентины. Семён Семёнович, майор. Скоро буду полковником. Ну, а ты кто?

– А я труженик, для всей страны! – весело ответил тот, – И ничем не примечателен. А зовут меня Ваня.

Майора это ещё больше расстроило. Но свадьбу все же скоро сыграли. Хорошая свадьба получилась: все пили, пели и плясали.

Но вскоре у Вани начались командировки. Были они редко, но долгие, и этим раздражали семью. Майор тоже часто отсутствовал, но все хотя бы знали: он охраняет рубежи нашей родины, а что делал Ваня, никто не знал.

А Ваня заверял:

– У меня работа такая… даже не знаю, как сказать, – и улыбался, словно насмехаясь над майором.

«Видно, я никогда с ним не налажу отношения», – переживал тот.

Однажды майор в очередной раз побыл дома, проведал жену, дочь и снова отправился на службу.

Прибыв на заставу, он спросил своего заместителя, капитана:

– Происшествия были?

– Да, задержали двоих нарушителей – вооружённых и с наркотиками. А ещё пришла секретная телеграмма: завтра в квадрате «Е» на границе в девятнадцать часов надо встретить человека. Там лесной массив, и как бы пограничники, не зная, кто идёт, ненароком его не пристрелили.

– Я сам пойду, со старшиной, – ответил майор.

В нужное время майор с напарником был у контрольно-следовой полосы. И вот неожиданно с территории сопредельного государства к ним вышел человек – с густой бородкой, с вещмешком за спиной. Подошёл поближе и, улыбаясь, сказал:

– Ну что же, папа, неужели вы меня не узнаёте?!

– Ваня! – воскликнул от неожиданности майор. – Так вот ты какой труженик для всей страны – разведчик!

И они обнялись, похлопывая друг друга по плечам.

На заставе Ваню ждала машина, и он быстро уехал.

Прошло какое-то время, и майор поехал домой в отпуск. Все как раз собирались отметить годовщину свадьбы. Майор приехал, обнял зятя, дочь и торжественно произнёс:

– Желаю крепкой и долгой совместной жизни нашим молодым и продолжения нашей военной династии! Горько!

Ваня улыбнулся, а Валентина недоумённо смотрела на отца. А он всё знал, да сказать не мог.

И тут в детской малыш, лёжа в кроватке, произнёс своё первое слово:

– Ага-а!

Стресс

Капитан Трифонов, прослужив нёсколько лет в штабе пограничного округа, попросил командующего, чтобы его перевели служить на заставу. И вскоре, оказавшись там, он, довольный, произнёс:

– Вот моё призвание: границу охранять, чтоб враг на Родину не проник!

Он знал по имени каждого солдата и верил: на каждого из них можно положиться в случае опасности. А больше всего ему нравилось, когда он шёл на охрану границы с ефрейтором-кинологом и служебной собакой по кличке Ася. И каждый раз, проверяя казармы доверенных ему пограничников – всё ли в порядке, – не забывал зайти в псарню и навестить Асю.

Она радостно спешила ему навстречу, просила, чтобы он её погладил и дал сахарку или сухарик. А ефрейтор удивлённо говорил:

– Товарищ капитан, собака слушается вас лучше, чем меня!

С личной жизнью у Трифонова тоже было всё в порядке. Ещё будучи в округе, он договорился с невестой, что как только приедет в отпуск, они поженятся и станут жить либо вместе в комендатуре, либо жена будет к нему приезжать. Трифонов ей об этом напоминал в письмах, но она почему-то отмалчивалась.

Однажды Трифонов с напарником и Асей пошёл в очередной дозор. На пути было ущелье с бушующей горной рекой. Один её берег был нашей территорией, а противоположный – уже территорией сопредельного государства. Темнело. Но это не тревожило ни капитана, ни кинолога – они знали тропу. Река шумела, и тут Ася застыла и заворчала.

«И что она может услышать в этом грохоте?» – одновременно подумали капитан и ефрейтор и залегли.

Но вот они увидели приближающуюся резиновую лодку, а затем голову и торс человека. Он двигался, толкая перед собой лодку, и вскоре вышел из реки, оказавшись двухметровым детиной. Ася мгновенно вцепилась ему в бок. Тот завалился на берег, капитан ему крикнул: «Руки назад!», а ефрейтор надел нарушителю наручники.

Лодка же перевернулась и поплыла, подскакивая на волнах. Груз то тонул, то появлялся, двигаясь за ней. Капитан сначала опрометью бросился бежать по берегу, чтобы опередить груз, а затем бросился за ним в реку. Тюк оказался огромным, и сладить с ним в быстром течении было тяжело. Он то перепрыгивал через валуны, то застревал между ними, и приходилось что есть силы его тащить. Наконец Трифонов обессиленно выволок груз на берег.

Тем временем солнце скрылось за горами, и стало совсем темно. Трифонов вдруг почувствовал, что кто-то помогает ему, – это оказалась Ася. Ухватив тюк за угол, она потащила его от реки, чтобы не смыло волной. И, наверное, порвала его, потому что капитан почувствовал под руками какой-то порошок.

Скоро прибыл наряд пограничников. Перевязали тюк, чтобы из него ничего не высыпалось, подхватили Трифонова, который не в силах был идти: он не то много сил потратил, выволакивая тюк, не то порошок так подействовал. А собака шла с ефрейтором и тоже пошатывалась. Нарушитель сам нёс огромный груз до самой заставы, а там был отправлен со своим тюком по инстанциям.

С этого дня у капитана и Аси появилась странная простуда: он стал кашлять, а она чихать. И Трифонова отправили в госпиталь в пограничный округ. Там у него обнаружили сильное отравление наркотиком, который привёл к нарушению в нервной системе организма.

Его лечили, но меньше он кашлять не стал.

Врач его успокоил:

– Со временем пройдет!

А командующий сказал:

– Видно, ты, капитан, служить на границе не сможешь. В секрет пойдёшь, закашляешься – и тебя обнаружат. А если в штабе работать, то сослуживцам сосредоточиться не дашь. Дадим тебе хорошую характеристику и поезжай домой. А как поправишься, на службу опять возьмём.

Капитан, конечно, расстроился. Жизнь только наладилась, а тут всё начинай сначала. Получив билет и деньги на временное проживание, он не спеша пошёл к полуторке, отправляющейся в город. Проходя мимо загона, где тихо лежали собаки, Трифонов увидел Асю.

– Ася-я! – позвал он её.

Она вначале чихнула, а потом, подпрыгнув, рванулась к нему и стала лизать протянутые через решётку руки.

– Почему она здесь? – спросил капитан у подошедшего солдата.

– Да их всех списали. Непригодные к службе! – махнул тот рукой.

– А можно её взять?

– Да берите, она всё равно списанная!

Солдат дал ему ошейник и поводок, и Ася пошла рядом с Трифоновым, продолжая чихать. В кабину машины он не стал садиться, а расположился с собакой в кузове на скамейке. И они поехали.

Всю дорогу Трифонов придерживал Асю за ошейник, а она, похоже, была этим довольна.

На вокзале оказалось, что расписание изменилось и поезд отправляется поздно вечером. Тогда капитан решил ехать на автобусе дальнего следования. Подошёл к водителю. Тот собаку взять не захотел.

– Я тебе заплачу как за место! – уговаривал его Трифонов.

– За двойное! – согласился тогда водитель.

И автобус, заполненный баулами, сумками и предметами разной утвари, приобретёнными за границей, тронулся в путь.

Ася лежала на полу между кресел – на сиденьях расположиться не могла, мешали подлокотники. Но её, видно, это устраивало. Она спокойно находилась у ног капитана, то и дело чихая, а он покашливал – к неудовольствию пассажиров.

В какой-то момент автобус остановил гаишник. Водитель открыл дверь в салон. Гаишник вошёл, а следом из стоявшей рядом легковой машины выбежал мужчина в штатском и, выхватив пистолет и сорвав с головы одного из пассажиров шляпу, угрожающе закричал:

– Все деньги сюда!

Капитан закашлялся. Штатский навёл на него пистолет и произнёс:

– Давай-ка, служивый, выкладывай свои отпускные!

Трифонову стало обидно: «Там, на границе, явно был враг, его задерживали или уничтожали, чтобы Родине не навредил. А тут кто-то спокойно ходит и грабит!» И он скомандовал:

– Ася, взять!

Та вмиг прыгнула на опешившего бандита, ухватив его пастью за кисть руки. Пистолет вылетел, и капитан поймал его. Гаишник двинулся было на него, но Трифонов выстрелил вверх и приказал:

– Ложитесь оба. Не то буду стрелять на поражение!

Но тут из машины выбежал человек с автоматом. Капитан резко сказал водителю:

– Как только он будет входить в дверь, прижми его ногу и поезжай на полной скорости!

Тот так и сделал. Бандит с прижатой ногой начал строчить из автомата, а водитель, нажав на газ, поволок его по шоссе. Бандит завопил и бросил оружие.

Скоро их нагнал милицейский пикап:

– Мы услышали выстрелы и примчались. Давно искали этих бандюг, а ты их изловил – молодец! – похвалили они капитана. – Иди к нам служить с собакой!

– Да меня списали… Я кашляю, а Ася чихает, – смеясь, ответил он.

– А это на нашей службе не помеха!

И тут вдруг подошла цыганка – пассажирка автобуса – и говорит:

– Твоя болезнь пройдёт. Сразу после большого стресса.

Водитель вернул капитану деньги за лишнее место, и автобус тронулся. И хотя Трифонов с Асей продолжали кашлять и чихать всю дорогу, больше никто не выражал недовольства.

Когда автобус прибыл к месту назначения, был уже вечер. До дома нужно было ещё добираться за город, а невеста Трифонова жила неподалёку. И он решил обрадовать её своим неожиданным приездом, а заодно и Асю покормить.

Дверь открыла невеста капитана – Жанна. На её лице мелькнула радость, но заметив, что он с какой-то чихающей собакой, а сам кашляет, она удивлённо спросила:

– Олежек, а зачем тебе эта дворняжка, у тебя от неё аллергия. Выпусти её и заходи!

Подошла мама Жанны и тоже заявила:

– Никаких блохастых в доме!

– Дайте хотя бы собачке попить! – попросил Трифонов.

– Чашку марать незачем! – категорически отказала родительница.

И тут капитана обуяла злость – ещё сильнее, чем при встрече с бандитами.

– Одна цыганка мне сказала: пройдёт заболевание после стресса. Вот он и случился! Видно, обманула она меня, – и Трифонов, развернувшись, пошёл прочь, ещё сильнее кашляя.

На улице он долго ловил такси, а когда всё же поймал, то водитель потребовал оплатить и обратный путь, так как глубокой ночью пассажиров мало. Подъехав к дому, Трифонов расплатился с таксистом, посмотрел, сколько осталось ещё денег, чтобы завтра купить продукты и обязательно мясо для Аси.

На звук открываемой двери вышел сосед:

– Олег! – радостно воскликнул он. – Прибыл! А твои родители на заработки поехали, пустой холодильник оставили. Ну не беда, сейчас я всё принесу.

Скоро на столе был горячий чай и бутерброды. А Асе достался вермишелевый суп с кусочком мяса.

В разговоре сосед, который работал в универмаге, узнав, что собака розыскная, ему пожаловался:

– У нас в магазине пропадают вещи: шубы, пальто. Милиция была, но воришку так и не нашли. А нам приходится из своего кармана расплачиваться. Помог бы!

– Вот и спрос на мою Асю! – обрадовался Трифонов.

На следующий день, закупив на оставшиеся деньги продукты и положив их в холодильник, он вздохнул:

– Да-а, дороговато мясо для собачки… Ну, ничего, выкрутимся!

Вечером после закрытия универмага его с собакой одних оставили на ночь. Помещение едва освещалось. Ася куда-то пропала, но капитан не переживал: знал, что она придёт. И она пришла, держа в пасти большой батон копчёной духовитой колбасы. Собака никогда без разрешения ничего не брала, а тут, видно, почувствовала: надо хозяина подкормить.

Трифонов взял колбасу, налил стакан воды и, прихлебывая, с аппетитом съел. Ася не подавала виду, что тоже хочет, – видно, была сыта. Только чихала. А Трифонов ей подкашливал.

Магазин был большой: там продавались и продукты, и промтовары, и одежда. И вот перед открытием Трифонов решил его проверить. Ася шла медленно, осторожно, это происходило с ней, когда что-то её тревожило. В самом конце магазина она остановилась возле закрытой двери и тихо зарычала.

Трифонов резко ударил по двери, и та распахнулась. Это была кладовка, а в ней оказался уборщик. Он держал шубу. Ждал, видно, открытия магазина, чтобы выйти незамеченным.

Трифонова и Асю поблагодарили, дали им денежную премию, но за колбасу вычли.

В тот день капитан долго гулял с Асей. А когда вернулся домой, то увидел рядом с сидящим на скамейке соседом девушку в милицейской форме. Она приятно улыбалась.

Ася её обнюхала и почему-то радостно завиляла хвостом.

– А я вас жду! – девушка встала со скамейки. – Я служу в милиции кинологом, и наше руководство приглашает вас работать у нас. О вас тут целая статья! – И протянула Трифонову газету. Он закашлялся, и собака зачихала.

– И когда это журналист меня запечатлел? Я вроде человек внимательный! – недоумевал капитан.

Девушка засмеялась и, казалось, не замечала ни кашля, ни чихания.

– Давайте познакомимся. Я Лиля, – откланялась она.

– А я уже и забыл, как меня звать! Вроде Олег, – тоже смеясь, ответил Трифонов.

И он стал работать в милиции. Ася подружилась с Джоном, у которого хозяйкой была Лиля. И казалось, что это они скрепили дружбу своих хозяев, которые теперь не разлучались и даже подумывали о совместной жизни.

В День пограничника Трифонов решил устроить застолье и пригласил Лилю. Ася, увидев, что хозяин, взяв тарелки, подаренные подружкой, стал расставлять их на столе, поняла, что к ним придут гости, которые нравятся ей, и стала радостно поскуливать. Олег достал яблоки, груши, виноград и хотел было поставить вино и рюмки, как дверь открылась и вошли Жанна с мамой, которая с порога произнесла:

– Мы пришли поздравить тебя с праздником – Днём пограничника. Хотим остаться друзьями. Смотрю, у тебя и стол к месту!

Трифонов оторопел от такой наглости и не мог даже ничего сказать. А Ася громко заворчала. Никогда она так гостей не встречала.

– Мне стул даже не предложил! – разозлилась мать Жанны. – Стоит как истукан! – И обратилась к дочери: – Тебе ухажёр нужен культурный!

И они, как быстро вошли, так и вышли. А Олег и Ася так и остались стоять, оторопев. Такими их и застала Лиля. Джон, виляя хвостом, подошёл к Асе и гавкнул. Трифонов пришёл в себя и стал оправдываться:

– Извини, не успел накрыть стол!

– Ничего, мы сейчас вдвоём быстро управимся! – и, посмотрев внимательно на Олега и Асю, радостно сообщила: – А вы ни разу не кашлянули и не чихнули!

«Видно, у нас произошёл самый настоящий стресс! – подумал Трифонов. – Правильно всё же цыганка предсказала!».

Таможня

Молодой офицер-лейтенант, закончив пограничное училище, прибыл на службу на границу и сказал начальнику заставы:

– Служба здесь однообразная: днём и ночью охранять рубежи Родины да ловить нарушителей. Вот бы для души происходили какие-нибудь чудеса!

– Они и происходят, – отвечает начальник. – Поймали как-то бандита, а у него мешок антикварных драгоценностей. Да и сам перебежчик бывает ценен, какой-нибудь давно разыскиваемый рецидивист. А, может, тебя заинтересует случай, прошедший тут недавно с сержантом? Сейчас его нет – демобилизовался. Но вот что было, слушай! – и начал рассказывать.

– У нас на одном участке границы, неподалёку от контрольно-следовой полосы, со стороны сопредельного государства, среди огромных чинар есть логово волков. Люди на их территорию никогда не заходили, а к пограничникам они привыкли, и когда служивые проходили по тропе вдоль полосы, волки не обращали на них никакого внимания.

Как-то после урагана, который повалил множество деревьев, сержант с напарником возвращался на заставу и вдруг слышит, что со стороны логова волков из-под поваленного чинара раздаётся громкий щенячий писк. Сержант прошёл через следовую полосу, заваленную листьями, и увидел прижатого огромной веткой волчонка. Сержант сдвинул её и освободил щенка. Но тот не собирался никуда уходить и по-прежнему скулил.

Было видно, что у него лапка находилась в неестественном положении. Уже поднимая щенка, Сержант заметил волчицу, серьёзно смотревшую на него.

«Что будет, то будет!» – решил сержант, зная, что напарник всегда подстрахует. Оказавшись на руках у сержанта, волчонок перестал скулить. При этом волчица внимательно следила за ними. Когда сержант прибыл на заставу и доложил мне об обстановке на границе, я его отругал за то, что тот нарушил правила, зайдя на следовую полосу. Но увидев, что сержант ловко выправил лапку волчонку и сделал ему жёсткую повязку, я его простил. Затем сержант смастерил маленький загон из прутьев, а из сена небольшую нору и посадил туда волчонка. Потом принёс мяса и варёных косточек, которые тому больше всего понравились.

А за этим всем внимательно наблюдала находившаяся в зарослях на пригорке волчица. Когда она ела и пила – было неизвестно, она всегда была на месте.

Через десять дней сержант снял с щенка повязку. Тот побегал по загону и не хромал. И через пять дней сержант дал волчонку большую косточку, открыл загон и выпустил его.

Тот своим волчьим чутьём почувствовал, где родительница, и бросился с косточкой к ней. А потом они вернулись в логово.

С тех пор при виде пограничников волчонок выходил и, увидев сержанта, бежал к нему. А тот через контрольно-следовую полосу кидал ему косточку, а то и две.

Как-то в туманную погоду сработала у дежурного заставы сигнализация, показывая, что на участке, где жили волки, произошло нарушение границы. Сержант и его напарник бросились на место происшествия. Приближаясь, они услышали вопли человека. Тот воспользовался непогодой и решил незаметно перейти границу. Но был задержан волчицей с волчонком. Нарушитель лежал, а над его головой, оскалив пасть, стояла грозная волчица, а волчонок, рыча, трепал у него огромный рюкзак на спине. Сержант попросил напарника, чтобы тот не подходил к рассерженным зверям, а сам, держа на мушке нарушителя, подошёл ближе.

Волчонок с радостным визгом бросился ему навстречу. А волчица, словно этого и ждала, удалилась в логово. Подошедшие тем временем пограничники смеялись:

– Волки – это наша таможня: не пропустят нарушителя с неоформленным грузом!

С тех пор волкам было дано прозвище «Таможня». На зов подходил только волчонок, а волчица лишь серьёзно поглядывала на происходящее.

Сержант прослужил ещё год и никогда не забывал зверей. Проходя по участку, где находилось логово, он кричал: «Таможня!», и тому, кто подбегал, бросал косточку.

Пришло время демобилизации. Сержант, будучи в наряде, решил: «Проверю контрольно-следовую полосу и в последний раз взгляну на своих друзей».

На его зов никто не подбежал и не отозвался. Уже возвращаясь расстроенным на заставу, он заметил спускающуюся с возвышенности волчицу. Она шла медленно и сильно хромала. Пропустила напарника, словно его не заметила, подошла к сержанту и подняла лапу. Он без боязни взял её и осмотрел. Из лапы торчал кусочек колючего шиповника.

Пограничники от любопытства стали обступать их: «Что будет дальше?»

– Встаньте подальше! – попросил их сержант. – И принесите что-нибудь, чтобы ухватить колючку, а ещё йод и бинт.

Получив всё это, сержант плоскогубцами вытащил занозу, смазал ранку йодом и перевязал лапу бинтом. Волчица всё это время спокойно стояла. Тут откуда-то появился повзрослевший волчонок, завертелся вокруг сержанта и матери, и они вдвоём побежали к зарослям. Там вскоре все увидели на веточке оставленный бинт.

И сейчас, когда сержант уже уехал, волчица и волчонок, увидев пограничника, без зова идут на тропу, надеясь встретить своего друга. А изредка бывает слышно их грустное подвывание.

Тут начальник заставы замолчал, а потом произнёс:

– Лейтенант, когда станешь изучать границу, не забудь взять косточку.

Родословное древо

Петя Тюрин работал на телефонной станции, а достигнув совершеннолетия, был призван в армию. Провожали его друзья. Родителей он не помнил – они пропали во время фашистской оккупации. Жил Петя в общежитии. Пройдя курс «молодого бойца», Петя был направлен связистом на восточную пограничную заставу. Там Петя познакомился с сослуживцами, изучил по картам, как и где проходит линия связи между комендатурой и заставой, и приступил к своим обязанностям.

На следующий день он с напарником пошёл её обследовать. Тропа поднималась всё выше и выше и становилась едва заметной на каменистой горе. Петю удивило жилище местных горцев, поселившихся в скалах на склонах. Одно из них находилось неподалёку от тропы. Он увидел возле сакли двух девушек, полоскавших бельё в бурлящем источнике, и мужчину, который помахал ему рукой в знак приветствия.

На заставе он доложил начальнику о цели своего прибытия: