Мертвая ведьма пошла погулять

– Нет! Стой! Погоди! – закричала лепреконша, когда я, прихватив под мышку сумочку, потянула арестантку к двери. – Желания! Три желания! Ага? Ты меня отпускаешь, а взамен получаешь три желания.

Я молча схватила ее в охапку и вытолкнула под теплый дождичек. Айви уже поймала такси и запихнула свою добычу в багажник, чтобы оставить нам больше места. Принять от преступника три желания было верным способом попасть под раздачу, но лишь в том случае, если тебя засекут.

– Три желания, говоришь? – сказала я, помогая лепреконше влезть на заднее сиденье. – Ладно, давай потолкуем.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Что ты сказала? – спросила я, полуобернувшись на переднем сиденье, чтобы увидеть Айви. Ритмы скверных стеклоочистителей и славной музыки отчаянно сражались друг с другом, рождая в результате причудливую смесь воющих электрогитар и скрипящего по стеклу пластика. Из динамиков гремела песня под названием «Крик бунтаря». Я с ней соперничать не могла. Вполне правдоподобное подражание Дженкса Билли Айдолу, пока он крутился в танце с гавайской танцовщицей на приборной панели, тоже не особенно помогало серьезной беседе. – Можно мне сделать потише? – спросила я у таксиста.

– Не трожь! Не трожь! – заорал он с каким-то странным акцентом. Быть может, леса центральной Европы? Слабый мускусный запах выдавал в шофере вервольфа. Я было потянулась к ручке громкости, но он тут же оторвал мохнатую лапищу от руля и отбил мою руку в сторону.

Машина вильнула на соседнюю полосу. Все амулеты водилы, судя по их виду, безнадежно испорченные, заскользили по приборной панели, ссыпаясь на пол и мне на колени. Цепочка зубчиков чеснока, свисающая с зеркала заднего вида, ударила меня прямо в глаз. Я аж задохнулась от чесночной вони, пока ее одолевал аромат картонки в форме дерева, также свисающей с зеркала.

– Скверная девчонка, – бросил мне шофер, резко выворачивая обратно на свою полосу, отчего я мигом на него навалилась.

– А если я хорошая девочка, – прорычала я, плюхаясь обратно на сиденье, – можно мне тогда эту музыку приглушить?

Водила ухмыльнулся. Ему недоставало одного переднего зуба. Будь на то моя воля, ему бы прямо сейчас стало недоставать еще пары-другой.

– Угу, – отозвался он. – Там теперь разговоры пошли. – И действительно – музыка внезапно пропала, сменяясь стремительной болтовней ведущего, чей словесный понос звучал куда громче воя электрогитар.

– Слава тебе Господи, – пробормотала я, вырубая радио. И невольно скривила губы от прикосновения к сальной ручке. Поглазев на кончики своих пальцев, я вытерла их об амулеты, все еще валяющиеся у меня на коленях. Ни для чего другого они все равно уже не годились. Шофер так часто лапал эти амулеты потными ладонями, что соль вконец их загубила. Бросив на него страдальческий взор, я ссыпала весь этот хлам в обломанный подстаканник.

Затем я снова повернулась к Айви, привольно развалившейся на заднем сиденье. Заложив одну ладонь себе за голову, другой она не позволяла своей сове выпасть из заднего бокового окна, пока мы прыгали по ухабам. Фары встречных машин и время от времени попадавшиеся исправные уличные фонари высвечивали ее черный силуэт. Темные и немигающие глаза Айви ненадолго встретились с моими, после чего опять вернулись к боковому окну и густеющей за ним ночи. Мою кожу защекотала атмосфера ее древней трагедии. Сейчас она не давила аурой– она была просто Айви, – однако меня все равно бросало от нее в дрожь. Интересно, эта женщина вообще когда-нибудь улыбалась?

Моя арестантка вжалась в другой угол, стараясь держаться как можно дальше от Айви. Зеленые сапожки лепреконши доставали как раз до края сиденья, и она до жути напоминала одну из тех кукол, которые продают в передаче «Телемагазин». «Три незначительных выплаты по $49,95 обеспечат вам эту в высшей степени детальную модель официантки Бекки. Обычно подобные куклы стоят втрое, даже вчетверо дороже!» Впрочем, глаза этой куклы хитровато поблескивали. Я лукаво ей подмигнула, и пристальный взгляд Айви тут же переметнулся на лепреконшу.

Сова мучительно ухнула, когда мы налетели на особенно скверную колдобину, и раскрыла крылья, чтобы сохранить равновесие. Впрочем, эта колдобина оказалась последней. Мы переехали через реку и снова оказались в Огайо. Дальше дорога стала гладкой как стекло, и таксист сбавил скорость. Похоже, ему теперь приходилось в темпе припоминать, зачем вообще нужны дорожные знаки.

Отняв руку от совы, Айви пробежала пальцами по своим длинным волосам.

– Я сказала: «Раньше ты никогда не садилась со мной прокатиться». Что у тебя на уме?

– Ах, да. – Я непринужденно набросила руку на спинку сиденья. – Ты, случайно, не знаешь, где я могу снять дешевую квартиру. Может, в Низинах?

Айви в упор на меня посмотрела. Идеальный овал ее лица казался совсем бледным в свете уличных фонарей. Теперь огни горели на каждом углу, и света было почти как днем. Ну и параноики эти нормалы. Впрочем, не то чтобы я их очень винила.

– Ты переезжаешь в Низины? – спросила Айви с недоуменным выражением на лице.

Видя это выражение, я не могла не улыбнуться.

– Нет. Просто увольняюсь из ВБ.

Мое заявление в высшей степени Айви заинтересовало. Это я смогла понять по тому, как она вздрогнула. Дженкс прекратил свои пляски с крошечной фигуркой на прибор-, ной панели и молча на меня воззрился.

– Ты не можешь разорвать свой контракт с ВБ, – сказала Айви. Затем она взглянула на лепреконшу, и та в ответ засияла улыбкой. – Ты ведь не собираешься…

– Что? Нарушить закон? – беспечно отозвалась я. – Я слишком хороша, чтобы мне требовалось нарушать закон. Но я ничего не смогу поделать, если она не та лепреконша, что нахимичила с радугой, – добавила я, не чувствуя за собой ни капли вины. Мое начальство в ВБ предельно ясно дало мне понять, что ему больше не требуются мои услуги. Что же мне теперь оставалось делать? Перевернуться кверху брюхом и лизать кому-нибудь… гм, рыло?

– Канцелярская работа, – вмешался таксист, чей выговор вдруг стал таким же гладким, как лежащая впереди дорога, когда он резко перешел на манеры, необходимые для получения и сохранения платы за проезд по эту сторону реки. – Избавляешься от канцелярской работы. Так все время случается. Кажется, у меня где-то здесь было признание Ринна Кормеля. Осталось еще с тех времен, когда мой отец во время Поворота адвокатов из карантина в суды перевозил.

– Угу. – Я кивнула и одарила его улыбкой. – Не то имя не в той бумажке. Что и требовалось доказать.

Айви по-прежнему не сводила с меня немигающих глаз.

– А знаешь, Рэчел, Леон Бейн не сам собой подорвался.

Я невольно охнула. Россказням про Бейна я вообще-то предпочитала не верить. Я считала, что эти истории нужны только для того, чтобы удержать агентов ВБ от разрыва своих контрактов, как только они узнавали все, чему ВБ могла их научить.

– Это случилось десять с лишним лет тому назад, – сказала я. – И ВБ никакого отношения к этому не имеет. Там не собираются убивать меня за разрыв контракта. Напротив, мое начальство само хочет, чтобы я ушла. – Тут я нахмурилась. – А кроме того, даже если меня вывернут наизнанку, это будет куда веселей того, чем я сейчас занимаюсь.

Айви подалась немного вперед, и я не стала от нее отстраняться.

– Говорят, ушло трое суток, чтобы набрать ошметков Леона Бейна на коробку от ботинок, – сказала она. – Последние соскребали с потолка у него в парадном.

– А что мне теперь делать? – спросила я, убирая руку со спинки сиденья. – У меня уже несколько месяцев ни одного приличного задания не было. Вот, пожалуйста. – Я указала на свой улов. – Лепреконша, уклоняющаяся от уплаты налогов. Это же просто оскорбление. Маленькая женщина оцепенела.

– Ах, прости-и-ите меня.

Дженкс бросил свою новую подружку и расположился на полях таксистской шляпы.

– Угу, – согласился он. – А если я теперь вынужден буду взять больничный, Рэчел вообще швабру в руки дадут.

Феек резко двинул своим поврежденным крылом, и я бросила на него страдальческий взор.

– Может, «мейтейк»? – предложила я.

– Четверть фунта, – уточнил Дженкс, и я мысленно подняла вес грибов до полфунта. Для фейка Дженкс был очень даже ничего.

Айви помрачнела, перебирая пальцами свою цепочку с распятием.

– Есть веская причина, почему никто не разрывает своего контракта с ВБ. Последнего человека, который попытался это сделать, засосало в турбину.

Стиснув зубы, я отвернулась от Айви и стала смотреть сквозь лобовое стекло. Теперь я вспомнила. Это случилось почти год тому назад. Инцидент убил бы того агента, если бы он к тому времени уже не был мертв. И тот вампир мог теперь в любой момент опять заявиться в контору.

– Я не спрашиваю у тебя разрешения, – резко сказала я Айви. – Я всего лишь интересуюсь, не сдает ли кто-нибудь из твоих знакомых дешевой квартиры. – Айви молчала, и я снова повернулась на нее посмотреть. – Мне удалось скопить немного деньжат. Я могу прибить на дверь табличку со своим именем, помогать людям, которые в этом нуждаются…

– Ох, ради любви к крови, прекрати, – перебила меня Айви. – Уйти, чтобы открыть амулетную лавку – это еще куда ни шло. Но собственное агентство? – Она помотала головой, и ее черные волосы закачались. – Конечно, я не твоя мамаша, но если ты это сделаешь, считай, что ты уже труп. А, Дженкс? Скажи ей, что она труп.

Дженкс с серьезным видом кивнул, а я резко развернулась и опять стала глазеть вперед. Какая же я была дура, что попросила ее помочь! Проклятый таксист теперь тоже кивал.

– Труп, – бубнил он. – Труп, труп, труп.

Вот так. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Учитывая разговорчивость Дженкса и таксиста, прежде чем я подам заявление, весь город уже будет знать о том, что я увольняюсь.

– Ладно, не беспокойтесь, – пробормотала я. – Я больше не желаю об этом разговаривать.

Айви набросила руку на спинку моего сиденья.

– А тебе не приходило в голову, что кто-то может тебя подставлять? Всем известно, что лепреконы пытаются купить себе свободу. Если тебя застукают, то по первое число всыплют.

– Угу, – отозвалась я. – Я уже об этом подумала. – Ясное дело, у меня даже мысли о таком варианте не было, но я не собиралось Айви об этом сообщать. – И моим первым желанием станет то, чтобы меня не застукали.

– Так всегда бывает, – лукаво заметила лепреконша. – Значит, это твое первое желание? – Пылая гневом, я кивнула, и женщина ухмыльнулась, показывая ямочки на щеках. Она уже была на полпути к дому.

– Послушай, – сказала я Айви. – Мне не нужна твоя помощь. И на том спасибо. – Я зашарила у себя в сумочке, ища бумажник. – Высадите меня здесь, – сказала я таксисту. – Хочу выпить кофе. Дженкс, ты меня слышишь? Айви доставит тебя до ВБ. Сделаешь это для меня, Айви? По старой дружбе?

– Рэчел, – запротестовала Айви, – ты меня даже не слушаешь.

Таксист осторожно просигналил, затем подкатил к тротуару.

– Будь осторожней, Плутовка.

Я вылезла из машины, распахнула заднюю дверцу и довольно бесцеремонно вытащила лепреконшу наружу. Мои наручники уже полностью устранили ее заговор величины. Теперь женщина была размером с пухлого двухлетнего ребенка.

– Вот, – сказала я, швыряя на сиденье двадцатку. – Думаю, моя доля не больше.

– Здесь все еще дождь идет, – заныла лепреконша.

– Заткнись. – Капли нещадно по мне барабанили, непоправимо портя пучок волос у меня на макушке и прилепляя к шее свисающие оттуда пряди. Я резко захлопнула дверцу как раз в тот момент, когда Айви собралась что-то сказать. Терять мне больше было нечего. Моя жизнь прекратилась в кучу магического навоза, и я даже не могла сварганить из него удобрение.

– Но я же промокну, – пожаловалась лепреконша.

– Хочешь назад в машину? – спросила я. Мой голос был спокоен, но внутренне я вся кипела. – Если хочешь, мы можем про все забыть. Не сомневаюсь, Айви по всем правилам тебя оформит. Два задания за одну ночь. Ей наверняка дадут премию.

– Не-ет, – еле слышно пропищала женщина. Бурля от негодования, я бросила взгляд через дорогу на кафе «Старбакс», обычно обслуживавшее местных приверед, которым требовалось не менее шестидесяти разных способов сварить кофейные зерна, чтобы ни одним из них не удовлетвориться. Поскольку кафе находилось по эту сторону реки, в такой ранний час там, скорее всего, было пусто. А значит, в настоящий момент оно представляло собой идеальное место, где я могла избавиться от дурного настроения и собраться с силами. Я чуть ли не силком подтащила лепреконшу к двери, пытаясь прикинуть стоимость местной чашки кофе по числу доповоротных безделушек на витрине заведения.

– Рэчел, погоди. – Айви опустила стекло, и до меня снова стала доноситься музыка из такси. На сей раз «Тысяча лет» Стинга. Я чуть было не решила залезть обратно в машину.

Однако вместе этого я резко распахнула дверь в кафе и усмехнулась радостному перезвону колокольчиков.

– Кофе. Черный. И сиденье помягче! – крикнула я парнишке за прилавком, твердо шагая в самый темный угол с лепреконшей на прицепе. Будь оно все проклято. Парнишка представлялся исключительно честным малым – идеальная прическа, фартучек в красно-белую полоску. Скорее всего, студент университета. Я тоже могла бы ходить в университет вместо районного техникума. По крайней мере семестр-другой. Тогда бы меня наверняка признали, оценили и все такое прочее.

Кабинка оказалась на удивление уютной и мягкой. Даже скатерть на столике была настоящая. И ступни там к полу не липли. Определенный плюс. Заметив, что парнишка одарил меня высокомерным взглядом, я стянула с себя сапожки и села по-турецки, чтобы ему досадить. Я все еще была одета как проститутка. Кажется, он прикидывал, не вызвать ли ему ВБ или ее человеческий эквивалент, ФВБ. Вот была бы умора.

А мой билет на выход из ВБ нервно ерзал на противоположном сиденье.

– Можно мне с молоком? – заныла лспреконша.

– Нет.

Колокольчики опять затрезвонили. Повернувшись к двери, я увидела входящую в кафе Айви. Она шагала с совой на руке, пристроив ее на специальную нарукавную повязку. Джёнкс восседал у Айви на плече, держась как можно дальше от совы. Я оцепенело повернулась к картинке над столиком. Там были изображены детишки, одетые как фруктовый салат. Наверное, картинке полагалось вызывать добрые чувства, но лично у меня она вызвала только голод.

– Послушай, Рэчел. Мне надо с тобой поговорить. Для мальца за прилавком это уже был явный перебор.

– Прошу прощения, мэм, – произнес он своим идеальным голосом. – С домашними животными сюда нельзя. Сова должна остаться снаружи.

«Мэм?»– подумала я, отчаянно стараясь удержаться от истерического смеха.

Парнишка побледнел, когда Айви на него посмотрела. Затем, слепо и неуверенно пятясь назад, чуть не упал. Она давила на него аурой. Н-да, приятного мало.

Тут Айви обратила свой взор на меня. Из моей груди со свистом вышел весь воздух, когда я ударилась о заднюю стенку кабинки. Черные, хищные глаза буквально пригвоздили меня к виниловому сиденью. В животе у меня все сжалось от лютого голода. А пальцы скрючились.

Сковывающее напряжение Айви было как яд. Я просто не могла отвернуться. Ничего похожего на вежливый вопрос, заданный мне мертвым вампиром в «Крови и варено». Здесь ясно чувствовался гнев, властное преобладание. Слана Богу, что Айви гневалась не только на меня, но и на того мальца за прилавком.

Конечно, как только она увидела появившееся у меня на лице выражение, гнев в ее глазах последний раз полыхнул и погас. Черные зрачки сжались, возвращая на место привычную карюю радужку. В мгновение ока покров силы соскользнул с Айви, удаляясь в самые глубины ада, откуда он и пришел. Да, наверняка это был ад. Столь мощное преобладание обычные чары дать не могли. Тут уже мой гнев снова нахлынул. Если я гневалась, я не могла бояться, разве не так?

Прошло уже несколько лет с тех пор, как Айви давила на меня аурой. В тот последний раз мы спорили о том, как нам лучше арестовать одного низкокровного вампира, подозревавшегося в соблазнении несовершеннолетних девушек посредством какой-то дебильной ролевой игры в карты. Я тогда урезонила Айви сонным амулетом, затем красным лаком начертала на ее ногтях «ТЫ– ИДИОТКА», после чего привязала ее к стулу и разбудила. С тех пор Айви была образцовой подругой, разве что порой чуточку прохладной. Думаю, она высоко оценила то, что о том инциденте я никому ничего не рассказала.

Малец откашлялся.

– Вы, мэм… э-э… вы не вправе здесь оставаться, если только что-нибудь не закажете, – вяло заметил он.

«Отважный парнишка, – подумала я. – Должно быть, Внутриземец».

– Апельсиновый сок, – сказала Айви. – Без мякоти. Я удивленно на нее посмотрела.

– Апельсиновый сок? – Затем я опять нахмурилась. – Послушай, – сказала я, расцепляя ладони и резко выдергивая сумочку с амулетами себе на колени. – Мне наплевать, если Леона Бейна в конечном итоге по стенке размазали. Я увольняюсь. И никакие твои доводы моего решения не изменят.

Айви неловко переступила с ноги на ногу. Такая ее неуверенность охладила остатки моего гнева. Айви была обеспокоена? Никогда еще такого не видела.

– Я хочу уйти вместе с тобой, – наконец сказала она.

Несколько секунд я могла лишь молча на нее глазеть.

– Что? – наконец сумела выдавить я из себя. Айви с деланной беззаботностью села напротив меня, ставя свою сову присматривать за лепреконшей. С шумом отклеив «липучку» своей нарукавной повязки, она положила ее рядом с собой на скамью. Дженкс спрыгнул с ее плеча на столик– глаза его были широко распахнуты, а рот для разнообразия закрыт. Парнишка приврлокся с мягким сиденьем и нашей незатейливой выпивкой. Мы молча подождали, пока он дрожащими руками все расставит и удалится подобру-поздорову в заднее помещение кафе.

Моя чашка оказалось треснутой и налитой лишь наполовину. Я было поигралась с мыслью о том, чтобы прилепить под столом один амулет, от которого сворачивалось бы все молоко в радиусе полутора метров, но затем решила, что сейчас следует позаботиться о куда более важных вещах. Например о том, почему Айви решила в буквальном смысле спустить в унитаз свою блестящую карьеру.

– Но почему? – потрясенно спросила я. – Начальство в тебе души не чает. Ты сама выбираешь себе задания. В прошлом году у тебя даже оплаченный отпуск был.

Избегая моего взгляда, Айви изучала картинку над столиком.

– Целых четыре недели! Ты тогда на Аляску за полночным солнцем отправилась!

Густые черные брови Айви мрачно сдвинулись, когда она протянула руку, чтобы погладить свою сову и поправить ей крылья.

– Половина аренды, половина коммунальных услуг… короче половина всего за мной, половина за тобой. Я вношу свою долю и занимаюсь своими делами, ты вносишь свою и занимаешься своими. Если потребуется, работаем вместе. Как раньше.

Я откинулась на спинку сиденья. Моя вспышка раздражения вышла не столь очевидной, как мне того хотелось, поскольку падать здесь можно было только на мягкую обивку.

– И все-таки почему? – снова спросила я.

Ладонь Айви упала с совы на столешницу.

– Я очень хорошо делаю свою работу, – сказала она, по-прежнему не желая мне отвечать. В голосе ее теперь звучала смутная уязвимость. – Так что обузой для тебя, Рэчел, я не стану. Ни один вампир не осмелится против меня выступить. Могу распространить это благо и на тебя. Наемных убийц из вампиров я буду отваживать до тех пор, пока ты не накопишь денег, чтобы расплатиться за разорванный контракт. С моими связями и твоими заклинаниями мы сможем оставаться в живых так долго, что ВБ отменит цену за наши головы. Но у меня есть одно желание.

– Никакой цены за наши головы не будет, – быстро вставила я.

– Рэчел… – взмолилась Айви. Ее карие глаза смягчились, предостерегая меня. – Пойми, Рэчел, цена будет. – Айви стала подаваться вперед, пока у меня не возникло острое желание удариться в бегство. Я вдохнула ее запах, ища привкус крови, но там был только апельсиновый сок. И все-таки она ошибалась. ВБ никогда бы не назначила цены за мою голову. Там искренне хотели, чтобы я ушла. Тревожиться следовало как раз Айви.

– Я тоже, – вдруг выдал Дженкс и шустро подлетел к ободку моей чашки. Радужная пыльца проплыла от его согнутого крылышка, оставляя маслянистую пленку на кофе. – Я тоже хочу войти в дело. Я тоже хочу желание. Я уйду из ВБ и стану работать наводчиком для вас обеих. Вам обязательно потребуется наводчик. Ты, Рэчел, получишь четыре часа после полуночи. А ты, Айви, следующие четыре часа. Или как вам будет удобнее. Я получаю каждые четвертые сутки выходной, всего семь оплаченных выходных в месяц, и еще желание. Вы позволяете мне с моей семьей жить в конторе– знаете, тихо-мирно за надежной стеной. И платите мне каждую неделю столько же, сколько я зарабатываю сейчас.

Кивнув, Айви отхлебнула еще немного сока.

– По-моему, звучит славно. Как думаешь, Рэчел?

А у меня просто челюсть отпала. Я никак не могла поверить в услышанное.

– Я не могу отдать вам свои желания. Лепреконша энергично замотала головой.

– Очень даже можешь.

– Нет, не могу, – нетерпеливо возразила я. – Я хочу сказать, они мне нужны. – Острая тревога засела у меня в кишках при мысли о том, что Айви, вполне возможно, была права. – Я уже использовала одно, чтобы меня не застукали, когда я ее отпущу, – продолжила я. – И теперь мне надо для начала пожелать выйти из контракта.

– Так ведь… это самое… – принялась заикаться лепреконша. – Если это есть в документе, я ничего поделать не смогу.

Дженкс презрительно фыркнул.

– Что, не настолько ты хороша?

– Заткнись… сикараха! – рявкнула лепреконша. Щеки ее мигом порозовели.

– Сама заткнись, тварь болотная! – прорычал в ответ феек.

«Этого просто не может быть!» – подумала я. Все, чего мне хотелось, это стоять в сторонке, а никак не возглавлять мятеж.

– Вы это не всерьез, – наконец сказала я. – Айви, признайся, что твое извращенное чувство юмора наконец-таки себя проявляет.

Айви спокойно встретила мой пристальный взгляд. Никогда не могла понять, что творится по ту сторону глаз вампирши.

– Впервые за всю мою карьеру, – сказала она, – я возвращаюсь с пустыми руками. Я отпустила свой улов. – Айви развела руками. – Просто открыла багажник и выпустила их обоих. Грубо нарушила положения. – Краткая улыбка вспыхнула на ее плотно сжатых губах и тут же исчезла. – Как, для тебя это достаточно серьезно?

– Пойди поищи себе своего лепрекона, – отозвалась я, протягивая руку к своей чашке, но вовремя спохватываясь. На ее ручке все еще сидел Дженкс.

Айви рассмеялась. Смех вышел холодный, и на сей раз я действительно задрожала.

– Верно, я сама выбираю себе задания, – сказала она. – Как по-твоему, что случится, если я отправлюсь за лепреконом, напортачу с ним, а потом попытаюсь уйти из ВБ?

Напротив меня тяжко вздохнула лепреконша.

– Никакие желания тут бы не помогли, – пропела она. – Очень тяжело было бы выдать это за простое совпадение.

– А ты, Дженкс? – хрипло спросила я. Дженкс пожал плечами.

– Мне нужно желание. Оно даст мне то, чего мне никогда не сможет дать ВБ. Мне нужно бесплодие, чтобы моя жена меня не бросила. – Он по кривой подлетел к лепреконше. – Или для тебя это слишком сложно, плесень зеленая? – стал насмехаться феек, широко расставив ноги и положив ладони на бедра.

– У, сикараха, – проворчала та. Мои амулеты стали позвякивать, когда лепреконша не на шутку вознамерилась раздавить моего наводчика. Крылышки Дженкса аж покраснели от злости, и я всерьез задумалась, не загорится ли слетающая с них пыльца.

– Бесплодие? – переспросила я, стараясь не уходить от темы.

Выразительно показав лепреконше средний палец, Дженкс зашагал по столу прямиком ко мне.

– Ну да, – сказал он. – Знаешь, сколько у меня уже мелких спиногрызов?

Даже Айви, кажется, удивилась.

– Так ты из-за этого собираешься жизнью рискнуть? – спросила она.

Дженкс испустил звонкий смешок.

– А кто сказал, что я вообще жизнью рискую? ВБ будет глубоко наплевать, если я уйду. Фейки никаких контрактов не подписывают. Нас слишком быстро из виду теряют. Я свободный агент. И всегда им был. – Он ухмыльнулся, выглядя слишком уж хитромудро для такой крылатой мелочи. – И всегда буду. Я так прикидываю, моя жизнь продлится чуть дольше, если мне придется работать только на вас двоих, верзилы несчастные.

Я повернулась к Айви.

– Я знаю, что ты подписывала контракт. В ВБ тебя обожают. Если кому-то и следует тревожиться о какой-то угрозе, так это как раз тебе, а не мне. Зачем тебе так рисковать ради… ради… – Я заколебалась. – Ради пустого места? Какое желание может окупить такой риск?

Лицо Айви буквально окаменело. На нее словно бы наплыла какая-то черная тень.

– Я не обязана тебе ничего рассказывать.

– Я не такая дура, – продолжила я, стараясь скрыть свое беспокойство. – Откуда мне знать, не возьмешься ли ты за старое?