Камея римской куртизанки

Во всяком случае, стоит зайти в этот бар и попытаться разговорить местный персонал. А именно это – разговорить людей – Дуся умела лучше всех. Может быть, кто-нибудь вспомнит Алену…

Дуся подошла к двери бара, привычным жестом пригладила свои волосы (это было все равно что пытаться пригладить проволочную щетку, какой отдирают старую краску от днища лодки или от двери сарая) и вошла в заведение.

Было еще рано, и посетителей в баре было немного. Но все эти немногие тут же уставились на Дусю.

Дуся этому ничуть не удивилась, она давно привыкла к такому повышенному вниманию к своей персоне, жизнерадостно улыбнулась и неторопливо проследовала к стойке бара.

За стойкой стоял тощий долговязый парень с серебряной серьгой в ухе и прилизанными темными волосами. Как и все остальные, он не сводил с Дуси восхищенного взгляда.

Дуся влезла на высокий табурет, положила локти на стойку и, лучезарно улыбнувшись бармену, проговорила:

– Кофе, пожалуйста!

Бармен громко сглотнул, откашлялся и выпалил скороговоркой:

– Эспрессо-капучино-американо-ристретто-макиатто?

– Американо, без молока, с сахаром!

Бармен быстро соорудил ей кофе, поставил перед ней чашку и взволнованно проговорил:

– За счет заведения.

– Вот спасибо-то! – Дуся улыбнулась еще шире, отчего бармен чуть не уронил бокал, которым занял руки.

– Могу я еще чем-нибудь помочь? – осведомился он, взяв себя в руки.

– Можешь, очень даже можешь! Я тут подругу свою ищу, ты ее, случайно, не видел? – И она положила на стойку свой телефон, в котором быстро нашла снимок потерпевшей Козлихиной, который сделала только что тайком.

Конечно, нехорошо фотографировать человека без его согласия, но для пользы дела… в конце концов, на кого наедет начальство? На Петьку, ясное дело. А у него и так с начальством отношения не складываются.

Бармен с трудом отвел глаза от Дуси, взглянул на фотографию. Опять же с трудом сосредоточился на ней, наморщил лоб и уверенно проговорил:

– Да, заходит она сюда время от времени. Но вот уже несколько дней не появлялась.

– А последний раз когда была?

– Да вроде дня четыре назад… или нет, три, четыре дня назад я не работал.

«Ага, – подумала Дуся, – три дня назад. То есть как раз в тот день, когда на нее напали… точнее, в тот вечер».

– Долго она здесь была?

– Да нет, по паре коктейлей выпили и ушли… примерно около девяти… не засиделись…

– Ушли? – заинтересованно переспросила Дуся. – Значит, она здесь не одна была?

– Ну да, не одна… с другом… с ним и ушла…

– Вот как? А как этот друг выглядел?

– Ну как… обыкновенно выглядел. А вообще я его толком и не разглядел – он все время отворачивался, да еще в очках, и воротник поднял… незаметный, тусклый какой-то…

– А как тебе показалось – они уже раньше были знакомы или только в тот день познакомились?

– Вот чего не знаю, того не знаю… а хотя… вроде он к ней уже здесь подсел… Слушай, – взмолился бармен, – я, конечно, к тебе со всей душой, но постоянно за посетителями не слежу, работы много.

«Значит, вычислил меня, – поняла Дуся, – ну бармены наблюдательны, это у них профессиональное…»

– Спасибо тебе большое! И за кофе, и за информацию! – Она соскользнула с табурета и устремилась к дверям.

– Заходи еще! – проговорил бармен в удаляющуюся спину. – Только не по работе!

Выйдя из бара, Дуся решительным шагом снова отправилась домой к потерпевшей Козлихиной.

На этот раз звонить в домофон не пришлось – из подъезда как раз выходила молодая женщина с коляской.

Дуся придержала для нее дверь и проскользнула внутрь. Это соответствовало ее плану – на этот раз она хотела появиться у Козлихиной внезапно.

Взлетев одним махом на пятый этаж, Дуся резко, требовательно позвонила в дверной звонок.

За дверью раздались торопливые шаги, и прозвучал сонный голос:

– Кого это…

– Открой, Алена! Открой скорее! – выпалила Дуся.

То ли от удивления, то ли от неожиданности Козлихина открыла дверь, но, увидев Дусю, попыталась ее снова закрыть. Это у нее, конечно, не получилось, они были в разной весовой категории, так что Дуся влетела в квартиру и захлопнула дверь за собой.

– Ты… вы… вы чего это? – испуганно залепетала Алена, отступая на кухню, где, наверное, чувствовала себя увереннее. – Я вам уже все рассказала, что могла… все, что помню…

– А вот и не все! – оборвала ее Дуся. – Ты сказала, что ничего не помнишь и человека, который на тебя напал, не успела разглядеть…

– Ну да, так оно и есть… – подтвердила Алена, но при этом опасливо отвела глаза.

– А ты знаешь, подруга, что в Уголовном кодексе есть статья за препятствия следствию?

– Какая еще статья?

– Серьезная. За это можно на зону попасть.

– Да что же это! – застонала Алена. – Мне же досталось – и мне же статья? Почему это?

– А потому что не надо меня в заблуждение вводить! Врать не надо!

– Ничего я не ввожу! Ты о чем вообще? – окрысилась Алена, отступая потихоньку на кухню.

– О том, что ты мне сказала, будто того типа не разглядела – а сама перед тем с ним в баре весь вечер просидела!

– В баре? В каком баре? – испуганно переспросила Алена.

– А вот в этом! – И Дуся продемонстрировала ей пакетик из бара, который там предусмотрительно захватила. – И не отпирайся, бармен тебя хорошо запомнил!

– Вот козел! – Алена села на подвернувшийся стул, опустила глаза в пол.

Дуся осталась на ногах и нависла над свидетельницей, как неизбежное и неотвратимое возмездие:

– Говори все как есть, или я тебе прямо сейчас устрою очную ставку с барменом! А потом в отделение отволоку, устрою там допрос по всем правилам под протокол. Мыслимое ли дело – следствие в заблуждение вводить! Люди стараются, бегают, ищут, а она, оказывается, голову нам морочит! Нехорошо…

В продолжение грозного Дусиного монолога Алена все ниже опускала голову и плечи.

– Ладно, – Дуся малость остыла, – давай говори, как все было.

– Ну да, он ко мне в этом баре подсел… То есть сначала-то я ждала одного там… договорились с ним по Интернету о свидании. Так, пока в чате общались, вроде интересный парень мне показался… в общем, договорились в семь вечера встретиться. А тут, как назло, Изабелла меня задержала, что-то ей срочно надо было напечатать, потом документ один потерялся… в общем, пока искали, время и ушло. Опоздала я на пятнадцать минут, еще радовалась, что он позже придет. Ну сижу, жду, кофе заказала. Проходит еще полчаса, я ему пишу: «Ты где, что случилось?» А он, представляешь, отвечает, что был в баре ровно в семь, ждал десять минут и ушел. У него, дескать, принцип: если девушка опаздывает, значит, с ней и дела иметь не стоит. Каково, а?

– Козел, – согласилась Дуся.

– Ну да, а поначалу и не подумаешь… В общем, обидно мне стало, оттого и не погнала сразу того мужика, хоть он не понравился мне. Ну вроде вежливый, коктейль заказал, посидели немного. Слово за слово, предложил проводить, но я уже на улице сказала, что у меня мать дома и вообще я устала, он и ушел. Я еще удивилась, что так быстро отвязался. А он, оказывается, вон что задумал…

– Из себя он какой? – деловито спросила Дуся.

– Да какой… – задумалась на минуту Алена. – Росту вроде среднего, не толстый, скорее, худой, волосы так себе – ни густые, ни редкие, я не присматривалась, глаз толком из-за очков не видно – знаешь, стекла чуть затемненные… в общем, никакой, на улице пройдешь – не заметишь.

– А почему сначала ты наврала?

Алена вдруг заплакала, продолжая говорить сквозь слезы:

– Ну… чтобы шеф… чтобы шеф мой не узнал… он, если все узнает, непременно меня выгонит… То есть он все делает, что Изабелла скажет, а она такая стерва, что с фонарем ищи – не найдешь!

– Не поняла, причем здесь твой шеф? И кто такая Изабелла?

– Как при чем? Этот козел… ну который на меня напал… он ключи от конторы забрал… Они в сумке были.

– От конторы? Нотариальной конторы?

Алена не ответила, но Дуся сама вспомнила материалы дела, в частности, что потерпевшая Козлихина работает секретаршей в нотариальной конторе.

– И еще он мне нож к горлу приставил… – продолжала сквозь слезы Алена, – вот такой большу-ущий, и грозил, что зарежет, если я ему код от сигнализации не скажу-у…

– И что – сказала?

– А то! – Алена быстро взглянула на Дусю. – А ты что – не сказала бы, если бы нож к горлу?

– Наверное, сказала бы! – призналась Дуся после недолгих, но напряженных раздумий.

Вот оно что… значит, никакой это был не случайный наркоман, а был это серьезный, опасный преступник, которому зачем-то понадобилось проникнуть в нотариальную контору… Потому что, кроме ключей, в сумке Алены ничего ценного не было.

А вот что ему там понадобилось и удалось ли ему найти то, что он хотел?

– Вот теперь меня точно уволят, – Алена вытерла слезы рукавом халата, – потому что Изабелла строго-настрого сказала, чтобы ключи в сумке не носить. А я торопилась очень, домой заскочить не успела, вот и получилось такое…

– Ладно, я тебя выдавать не стану, – сказала Дуся, – а вообще, не парься, уж работу секретаря точно найдешь…

Узнать, для чего грабитель хотел получить ключи, проще всего в той самой нотариальной конторе.

Туда Дуся и отправилась, как только ушла от Алены Козлихиной.

В приемной нотариуса сидела за столом сухопарая особа лет пятидесяти в темно-синем костюме из тех, какие в советские времена носили женщины на партийной работе. На голове у нее была сложная прическа из тех же незапамятных времен, узкие губы едва тронуты неброской бледно-розовой помадой. Как видно, это и была та самая Изабелла, которую Алена характеризовала как первостатейную стерву.

При виде Дуси во всей ее бьющей через край красоте эта особа позеленела и процедила ледяным голосом:

– Вы записаны?

– Нет, – честно призналась Дуся.

– Тогда ничем не могу помочь. Нотариус принимает только по предварительной записи.

– Ничем-ничем? – переспросила Дуся.

– Ничем! – отрезала особа, презрительно скривив губы, и хотела было погрузиться в документы, стопкой лежащие на ее столе.

Но тут Дуся продемонстрировала свое служебное удостоверение, как положено, в раскрытом виде.

– Ах, вы из полиции… – Особа еще больше скривилась, но вместо презрения на ее лице проступило какое-то другое выражение, возможно, даже испуг.

– Да, именно оттуда, – промурлыкала Дуся, временно спрятав свои острые коготки.

– И чем я могу вам помочь?

– Да вы-то мне ничем, скорее, я вам… у вас в последние дни не было никаких чрезвычайных происшествий?

– Никаких происшествий! – поспешно отрезала особа. – А что вы, собственно, имеете в виду?

– Не было ли у вас в конторе попытки взлома? Не пропало ли что-нибудь важное?

– Ничего не было! – отрезала особа. – Никаких попыток и вообще никаких происшествий! И если у вас больше нет вопросов, я вернусь к исполнению своих прямых обязанностей! – и она принялась нервно перекладывать бумаги на столе – те, что лежали слева, переложила направо, а те, что лежали справа, – налево. Потом подумала и вернула бумаги на прежнее место.

В это время дверь в глубине приемной открылась, и из-за нее выглянул невысокий лысоватый мужчина в дорогом итальянском костюме, с заметным животиком и с масляными карими глазами. Остатки темных волос были ровно разложены по сверкающей лысине.

– Изабелла Юрьевна! – проговорил он, обращаясь к сухопарой особе. – Полубесов еще не пришел?

– Нет, Рубен Варламович, не пришел! Не пришел и не звонил! – выпалила особа, преданно уставившись на шефа. – Но вот тут гражданка пришла, вопросы разные задает…

И тут нотариус увидел Дусю.

Глаза его вспыхнули, как поворотники машины на крутом вираже, и еще больше замаслились, на губах появилась плотоядная улыбка, он подскочил к Дусе, схватил ее за руку и защебетал:

– Ах, мадам… то есть мадемуазель… пройдемте ко мне в кабинет, и я отвечу на все ваши вопросы!

– Гражданка из полиции! – мстительно выпалила ему в спину Изабелла Юрьевна.

– Ах, из полиции? – Нотариус немного ослабил хватку, опасливо взглянул на Дусю, но не выпустил ее руку и проговорил тоном ниже, мягко, но упорно подталкивая ее к своему кабинету: – Ну что ж, что из полиции… это ничего, что из полиции… в полиции что – не люди работают?

– Служат, – поправила его Дуся, широко улыбаясь. – В полиции не работают, а служат.

– Тем более… – Нотариус втолкнул ее в кабинет, прикрыл дверь и замурлыкал, как большой кот: – Очарован! Просто очарован и восхищен! Надеюсь, наша случайная встреча перерастет в нечто большее! По крайней мере, в сердечную дружбу!

Он склонил голову к плечу и промурлыкал:

– Что вы скажете, прекрасная незнакомка, если я приглашу вас на ужин в ресторан? В очень хороший ресторан!

– Почему же незнакомка? Разрешите представиться! – И Дуся протянула нотариусу свое удостоверение.

Тот взглянул на него и схватился за сердце:

– Ах, какое у вас романтическое имя! И какое редкое! И как оно вам удивительно подходит!

– Вот, чтобы не было никаких недоразумений – имя свое я не люблю, и если вы попробуете меня им называть, никакой дружбы у нас не получится, – строго сказала Дуся.

Дело в том, что по паспорту звалась она Дульсинеей. Дульсинея Михайловна Самохвалова, если точно. Имя свое Дуся ненавидела от всей души, услышав его, впадала в бешенство, в общем, вела себя неадекватно, о чем все ее знакомые и сослуживцы хорошо знали.

– А как же вас называть – товарищ капитан?

– Лучше просто Дуся.

– Прекрасно! Как это мило – просто Дуся! – восхитился нотариус. – Так как же насчет ресторана?

– Насчет ресторана я вам ничего не обещаю. И встреча наша не совсем случайная…

– Конечно, не случайная! – щебетал нотариус. – Вас привела ко мне сама судьба! И я ей за это благодарен…

– Скорее меня привело к вам расследование. В связи с которым я должна задать вам несколько вопросов…

– Ах да, Изабелла Юрьевна говорила, что у вас есть какие-то вопросы… – нотариус немного поскучнел, но быстро оживился и продолжил с прежним энтузиазмом: – Я охотно отвечу на любые ваши вопросы, если вы обещаете пойти со мной в ресторан.

– Ну это уже шантаж! – усмехнулась Дуся. – Или попытка подкупа при исполнении… давайте вы ответите на мои вопросы, а потом я подумаю над вашим предложением.

– Ах, чаровница! – Нотариус погрозил Дусе пальцем. – Ну ладно, давайте ваши вопросы!

– Вопрос, собственно, один. В вашей конторе не было в ближайшие дни какого-то ЧП?

– ЧП? – переспросил нотариус удивленно. – Что вы имеете в виду?

– Ну не было ли у вас попытки кражи или еще чего-то в таком роде? Не пропали ли у вас какие-нибудь важные документы?

– Важные документы у нас пропасть никак не могли, я их храню в сейфе, и сейф у меня очень надежный, самой современной конструкции! – При этих словах нотариус приосанился, как будто говорил о своих собственных физических достоинствах.

– Но все же что-то такое у вас было? – уточнила Дуся, почувствовав в голосе нотариуса какую-то долю неуверенности.

– Ну не знаю, стоит ли упоминать такую мелочь… – неохотно протянул нотариус.

– А вы мне расскажите, а я уж сама решу, мелочь это или совсем не мелочь…

При этих словах Дуся снова широко улыбнулась.

– Ну ни в чем не могу вам отказать, девочка моя! – Нотариус вплеснул руками. – Вы просто вьете из меня веревки!

И только было Дуся хотела посоветовать ему не отвлекаться и переходить наконец к делу, как в дверь заглянула стерва Изабелла Юрьевна и мстительным голосом сообщила, что господин Полубесов ожидает в приемной.

И тотчас с нотариуса слетела вся влюбленность, которую он демонстрировал Дусе, он весь подобрался и смотрел неприступно.

– Прошу вас, Дуся, – сказал он негромко. – Это очень важный клиент, он не любит ждать.

И Дуся поняла, что настаивать не стоит, она только восстановит человека против себя. А уж эта стерва Изабелла так смотрит, что кислотой бы плеснула, рука не дрогнула бы…

– Ну все ноги стоптала! – Дуся сняла пальто и с размаху плюхнулась на свой знаменитый стул. – Убегалась просто! Вот, булочек в пекарне купила, ставь чайник-то, я кофе уж под завязку налилась.

Лебедкин вспомнил, чем закончился прошлый его поход за водой, и помрачнел. Однако не посмел отказать Дусе.

Пока пили чай, она ввела его в курс дела.

– Так что, Петя, вовсе это даже не наркоман обычный, а грабитель с прицелом, – закончила Дуся свое повествование, – стало быть, никакой Наркоконтроль тут ни при чем, а самое наше дело, так и доложим начальству. Хотя докладывать нечего, пока я нотариуса этого Семибратова не дожала. А что это ты, Петя, такой скучный? Случилось что, опять под раздачу к начальнику попал?

– Да тут понимаешь, такое дело… – Лебедкин замялся.

– Говори как есть! – сурово приказала Дуся. – Мне все можно сказать. Что ты еще отчебучил?

– Да ничего такого… – Петр замахал руками, – а только как-то мне смутно…

Дуся насторожилась. При всей Петькиной бестолковости чутье у него было. Так что если мается он сейчас – значит, что-то не то и не так.

– Ну… послал ко мне Еропкин одну тетку… – вздохнув, начал Лебедкин, – женщину, в общем. И начала она такую пургу нести… такую пургу – просто мама не горюй!

– Подробнее! – приказала Дуся.

И, выслушав довольно подробный рассказ, рассмеялась.

– Да уж, Петька, везет тебе как утопленнику! Потому что ты все близко к сердцу принимаешь! Ну мало ли психов к нам ходит! Помнишь, в прошлом году, когда психолог к нам приходила лекцию читать, тот же Еропкин ей вопрос задал – что с такими делать. Она и ответила, что нужно разговаривать с ними ровно, ни в коем случае не хамить, дать понять, что будем над их делом работать, и вежливо выпроводить.

– Ага, у нее-то все легко получалось! – возмутился Лебедкин. – А тут…

– Ну и ладно, забудь про нее. Это же надо такое придумать – сестра не та! А сама ее видела один раз всего. Ну кто в такое поверит!

– Вот я и думаю, могла бы она кое-что правдивее придумать…

– Сам же сказал – не в адеквате тетка.

– Да не тетка, ей по паспорту всего тридцать восемь лет, просто выглядит очень плохо! Может, и правда больная – одна, в чужом городе…

– Слушай, ну раз ты так маешься, так позвони сестре этой ненормальной и выясни все, что можно. Скажи, мол, приходила, жаловалась, мы должны отреагировать. Пускай сестра за ней присматривает, если тетя ненормальная! Есть у тебя ее координаты?

– Чекан Светлана Игоревна… год рождения… – Дуся взяла из его рук бумажку с адресом и уткнулась в компьютер, – значит, Воробьева эта говорила, что сестра на три года ее моложе, значит, год рождения… одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый…

– Есть такая… с мужем развелась в прошлом году… оставила его фамилию Чекан… вот тут адрес и телефон домашний. Звони уж, Петька, а то покоя знать не будешь!

Капитан Лебедкин тяжело вздохнул и снял телефонную трубку.

Что он больше всего не любил в своей работе – это разговаривать с родственниками потерпевших. Лучше уж допросить двух подозреваемых… или даже трех…

Правда, на этот раз с гражданкой Воробьевой ничего не случилось, так что горевестником он не будет, но все равно звонить не хотелось.

Он набрал номер, дождался ответа, услышал женский голос:

– Слушаю!

– Гражданка Чекан? – проговорил Лебедкин, откашлявшись, и тут же поправился: – Светлана Игоревна?

Это же не подозреваемая…

– Да, это я, – настороженно отозвалась его собеседница. – А с кем я говорю? Представьтесь!

– Капитан Лебедкин, тринадцатое отделение полиции.

– Вот как? – Голос женщины стал еще более настороженным. – И что вам от меня нужно, капитан Лебедкин?

– Я хотел задать вам несколько вопросов…

– Каких еще вопросов? О чем?

– О вашей сестре.

– О сестре? – Теперь в голосе собеседницы прозвучало искреннее удивление. – О какой еще сестре?

– Об Анне Игоревне Воробьевой. Дело в том, что она приходила к нам в отделение и…

– Да нет у меня никакой сестры! Вы что-то путаете!

– Ну то есть она не родная ваша сестра, – смешался капитан, – она эта… сводная…

– Нет у меня никаких сестер – ни родных, ни сводных, никаких! И даже двоюродных нет! Если уж на то пошло – у меня нет даже братьев! Так что ничем не могу вам помочь!

– У вас нет сестры? – тупо переспросил капитан. – Что, правда?

– А я вам о чем уже несколько минут толкую! Нет никаких сестер и никогда не было!

Капитан удивленно уставился в стену, на которой висел график дежурств по отделению.

– Больше у вас нет ко мне вопросов? – холодно и неприязненно прозвучал голос из трубки.

– Вы уверены, что у вас нет сестры? – проговорил Лебедкин и сам понял, как глупо это прозвучало. – И вы не приглашали ее погостить и не поселили в квартире вашего отца? Она так утверждает…

Собеседница даже не стала отвечать.

А еще через несколько секунд из трубки понеслись сигналы отбоя.

Капитан Лебедкин положил трубку и задумался.

Дуся внимательно за ним наблюдала.

– Ну, – через некоторое время сказала она, – стало быть, все эта тетка придумала…

– Да как складно… – вздохнул Лебедкин. – Откуда она про эту Чекан узнала, интересно знать?

– Ну соседка какая-нибудь, дальняя родственница, про которую все забыли. С психикой не в порядке, у нее и вылезла фамилия Чекан. Ладно, Петя, выброси ее из головы и давай сосредоточимся на том типе, который эту растяпу Козлихину ограбил. За это с нас спросят.

Анна шла по улице в растерянности.

Все происшедшее никак не укладывалось у нее в голове. Какая-то невероятная история… женщина, похожая и не похожая на ее сестру… такого не бывает. Неудивительно, что вчера полицейский не принял ее всерьез. Она и сама-то не поверила бы в такую историю, если бы услышала от другого человека… но тут она видела все своими глазами…

В висках запульсировала боль. Ноющая, мучительная, беспощадная, которая охватила потом всю голову, как железный обруч. Как тогда…

Может быть, с ней снова начинается то же самое, что было несколько лет назад? Она-то думала, что окончательно вылечилась, что это уже не вернется… смущенные взгляды врачей, странные вопросы, лекарства, от которых она забывает собственное имя… И теперь это снова пришло.

Не хватало, чтобы это вернулось сейчас, в чужом, незнакомом, враждебном городе, где ее никто не знает, где у нее нет никого, даже не только близкого, а просто знакомого человека.

В любом случае нужно возвращаться домой. Здесь ей делать больше нечего.

Новая жизнь, о которой она мечтала, не началась. Сестра, которая обещала ей помочь забыть все старые неприятности и начать новую жизнь, оказалась фантомом. Не было никакой сестры, она, Анна, никому не нужна и никому не интересна. Пора это признать, пора с этим смириться…

Значит, нужно срочно заказать билет на поезд, пока не кончились деньги и пока не выгнали ее из квартиры. Вдруг эта квартира не ее отца, а совершенно постороннего человека, и явится хозяин и обвинит Анну во всех грехах?

Но все же странно как-то… Ведь та квартира – вон она, недалеко уже идти осталось. И ключи от нее у Анны в кармане, а это – реальный факт.

Анна потрогала карман – вот они, лежат, никуда не делись. И для чего кому-то понадобилось вызывать ее из Дальнереченска сюда, в большой город, кому она вообще понадобилась? Кому она могла быть нужна?

Никому, это она знает точно.

Снова одни вопросы, на которые нет ответа. И голова болела все сильнее. Нет, срочно ехать домой. Там скучно, тоскливо, но зато покой. Как в могиле.

Анна уже приближалась к своему дому – точнее, к тому дому, где нашла временное пристанище, когда увидела припаркованный возле тротуара белый фургончик. Задняя дверь этого фургончика была широко открыта, возле нее стояла молодая женщина в синей куртке с капюшоном.

Когда Анна подошла ближе, незнакомка повернулась к ней.

Лицо у нее было растерянное и, кажется, заплаканное.

– Что-то случилось? – спросила Анна сочувственно.

– Не знаю… – проговорила незнакомка дрожащим голосом. – Вы не ветеринар, случайно?

– Нет, не ветеринар.

– Ну да, что я говорю… откуда здесь ветеринар… а в собаках вы, случайно, не разбираетесь?

– Да что случилось-то?

– Кажется, я сбила собаку… я ехала, совсем не быстро, и вдруг она откуда-то вывернулась, и прямо мне под колеса… говорят, собаки очень ловкие, они редко попадают под колеса, но эта бросилась прямо под мою машину… посмотрите, как она? Наверное, нужно отвезти ее в ветеринарную клинику… я ее положила в фургон, и вот теперь засомневалась…

Незнакомка отступила в сторону, чтобы показать Анне то, что находилось за дверцей, внутри фургона, и Анна невольно шагнула вперед, заглянула внутрь, в темноту.

На полу фургона лежало что-то темное, бесформенное.