Холод юга

Артем Каменистый

Холод юга

Глава 1

Во-первых – это не сулило выгоды. Примитивное оружие да грязные шкуры – больше у метаморфов разжиться нечем. Другое дело, если атаковать их стандартное поселение: очень даже вероятно, что в каждом из них имеется исправный копир, с помощью которого запы обеспечивают себя качественными наконечниками для стрел и прочими мелочами. Полезная штуковина, к тому же его можно пустить на запчасти или, точнее, материалы.

Во-вторых – Влад и Давид вот уже третий месяц вели здесь жизнь невидимок. То есть старались ничем не выдавать свое присутствие. Если хотя бы один зап сумеет их заметить и благополучно уйти, то его соплеменники узнают – в этих местах, как минимум, живут два человека. Кто может сказать, что они затем предпримут? Уж вряд ли хорошее придумают.

В-третьих – зима, под занавес, решила наверстать упущенное. Вот уже вторую неделю мело чуть ли не ежедневно. Степь укрыло толстым покровом рыхлого снега, и быстро по нему передвигаться даже на лыжах не получалось. Учитывая, что у запов имеется лучник, весьма скверное обстоятельство. Пока сойдешься для рукопашной, он двадцать раз выстрелить успеет.

А еще в последнее время у Влада появились основания не доверять себе.

Чудо, что они его сразу не заметили. Самодельные маскировочные накидки далеки от белоснежной чистоты, да и зрение у дикарей отменное, и наблюдательность – тоже. Но нет же – ни один даже не повернулся в сторону Влада.

Где-то правее, в полосе густого кустарника, наперерез добыче должен подбираться Давид. Успеет он разобраться в ситуации и замереть, не показываясь дикарям на глаза? Очень хотелось на это надеяться.

Добычу было жалко чуть ли не до слез. Это летом по степи носятся неисчислимые стада разнообразной живности, а зимой все меняется – дичь будто под землю прячется. И в теплое время года встретить бизона, отбившегося от стада, большая удача, а уж в холодное вообще фантастика.

Но именно это случилось утром, когда Давид пошел проверять петли, поставленные на заячьих тропках. Наткнувшись на свежий след, он вернулся за Владом, и вместе они около трех часов, по очереди пробивая лыжню, преследовали молодого бычка, прежде чем тот, обессилев от борьбы с нетронутым снегом, не подпустил их на дистанцию выстрела. Два арбалета сработали синхронно, животное схлопотало болт с широким охотничьим наконечником, после чего припустило куда быстрее. Но долго выдерживать скорость не смогло – из раны каплей за каплей уходила жизнь. Зверь быстро слабел, погоня приближалась к финишу.

Минут пятнадцать назад, когда стало очевидно, что бизон направляется в глубокую балку, противоположный склон которой слишком крут для раненого животного, охотники разделились. Влад помчался перехватывать дичь наверх, Давид вниз. Не вызывало сомнений, что обессилевший бычок не станет переть в гору, и тогда ему придется поворачивать влево или вправо. Ну, или, что очень маловероятно, – может помчаться на преследователей. Других дорог нет.

Но случилось иное: спустившись в балку, бизон наткнулся на троицу запов, и те не проворонили удачу. Укрываясь за тощим кустиком, Влад с завистью наблюдал, как дикари радостно разделывают добычу. Надеяться на то, что они удовольствуются лишь лучшими кусками, глупо. Пока парочка работала ножами, один топориком рубил ветки редких деревьев, изготавливая простейшую волокушу.

Все утащить собираются, сволочи…

А ведь на это мясо беглецы очень рассчитывали. Сытное летнее и осеннее существование осталось в прошлом. Когда перед началом зимы, преодолев северные перевалы, в горы ворвалось трехтысячное воинство, даже Рикс, прежде выражавший непоколебимую уверенность, что церковники сюда никогда не сунутся, а если сунутся, то немедленно огребут по самое не могу, сильно приуныл и резко поумерил пыл. И было отчего.

Для начала церковное войско устроило демонстрацию силы: дотла сожгло первую встреченную деревеньку при помощи немыслимого в этом мире оружия. Никто даже толком не смог описать его действие. Просто вдруг вспыхнуло абсолютно всё: дома, сараи, зелень на огородах и даже сама земля. Всё дело и пяти минут не заняло. Немногих уцелевших жителей не тронули, велев убираться на юг, рассказывая всем встречным, что видели. Ни одно селение не избежит этой участи, пока в горах укрываются исчадия Техно.

Церковников горцы не любили, причем взаимно. Но теперь, когда черная братия не постеснялась использовать древнее оружие против обычных людей, чего давно уже не случалось, расклад сил резко поменялся. Ни о какой свободной жизни среди заснеженных вершин не могло быть и речи, как и о том, чтобы взяться за луки и организовать отпор. Даже самые решительные признавали, что в открытом бою против всепоглощающего огня им ничего не светит, и предлагали мирную форму протеста: разбежаться по лесам и там прятаться, пока все само собой каким-нибудь образом не уляжется.

Лесов в горах предостаточно, вот только прокормить все население дарами природы вряд ли удастся. Начнется голод с его неизбежным детским мором, а следом и до взрослых смерть доберется. Церковникам достаточно выставить сильные заслоны на перевалах да гарнизоны в плодородных долинах: и без того некрепкое сообщество горцев долго не протянет.

Влад, не страдавший дефицитом ума, быстро понял, что даже защита Рикса не спасет: рано или поздно недовольные вторжением люди устроят заговор против жалкой парочки древних, выдав их церковникам живыми или мертвыми.

Дожидаться этого Влад не стал. Хоть не совсем оправился от ран, да и другие проблемы беспокоили, оставив новых и старых товарищей, бежал вместе с Давидом в южную степь, полоса которой тянулась по обеим берегам Подонца, местами достигая северных гор, местами прижимаясь к воде. Здесь хватало охотничьих лагерей, оставленных сезонными ватагами, которые по лету занимались добычей бизоньих шкур. В одном из таких парочка обжила хижину, утеплив ее сухой травой, мерзлым дерном и снегом. В первую неделю потеряли лошадей при нападении сволков. Это даже к лучшему оказалось: все сожрать или утащить твари не смогли, мяса и вываренных костей хватило надолго, а то ведь припасов много увезти не получилось. Рацион пополняли за счет заячьего и птичьего племени, но, к сожалению, нечасто: охотники из бывших горожан получились никудышные.

И вот сегодня, когда они были так близки к огромной груде мяса, приходится кусать локти, наблюдая, как добыча уходит к грязным врагам рода человеческого.

Что вообще запам здесь понадобилось? Ведь за всю зиму даже следов их ни разу не заметили. Те, по каким-то неведомым причинам, почти никогда не ходили в набеги на горцев, а другого населения к северу от Подонца в этих местах не было. Группа охотников? А стоило ли переться в такую даль? Дичи здесь почти нет, сомнительно, что на юге с этим обстоит еще хуже. Случайно забрели? Не верилось в подобную случайность. Скорее всего, разведчики. Неизвестно, что происходит с разумом, когда нормального человека превращают в запа, но полным идиотом он не становится. Что-то ведь соображает, о чем-то думает.

И несомненно, у запов есть командиры. Ведь кто-то обеспечивает их копирами, разбивает на стандартные по численности и составу группы, создает сеть поселков-застав по правому берегу Подонца, собирает крупные силы для организованных набегов. И этому командиру или командирам не помешает информация обо всем, что происходит на границе их владений.

Значит – это или разведчики, или группа с задачами, недоступными для понимания Влада. Такую перебить себе дороже. А ну как в подобном случае неведомое командование запов для поисков пропавших сотню высылает, если не больше? Так что желательно вести себя мирно и надеяться на лучшее. Войско у Влада невеликое, для его разгрома и мелких неприятностей хватит, а тут крупные угрожают.

Хотя, с другой стороны, запы не слепые: не заметить болт не могли, ума догадаться, что бизон не по своей воле обзавелся столь экстремальным пирсингом, хватит. Уже знают, что где-то неподалеку находятся люди с арбалетами – для дикарей оружие нетипичное. По крайней мере, до сих пор Влад у них его не замечал. Пойдут по следу знакомиться со стрелком? Сомнительно: они, похоже, всерьез размечтались утащить все мясо, а с таким грузом не до прогулок. Но по возвращении могут доложить кому надо, и тогда… Что тогда?

Ответа Влад не знал и потому испытывал два противоречивых желания. Первое: дождаться, когда запы сделают свое дело и уберутся с добычей, после чего уйти отсюда как можно тише. Второе: устроить троице кровавые похороны, и пусть те, кто их послал, гадают на кофейной гуще, куда же запропастились их разведчики.

Степь велика, следы занесет после первого же снегопада. Или сволки доберутся до тел, оставив лишь косточки, да и те на гектар растащат. Простора для гипотез касаемо того, что именно здесь произошло, будет предостаточно.

Сомнения Влада пресекли сами запы. Точнее, один из них – тот, который собирал волокушу. Судьбе было угодно направить его вниз по уклону балки, к той самой полосе кустарника, за которой должен был находиться Давид. А последний, не найдя там следов бизона, поступил логично: отправился навстречу Владу. Откуда ему было знать, что на пути образовалось непредвиденное препятствие из тройки дикарей? Встреча была неизбежной.

Сломанной веткой хлестнул пистолетный выстрел, и почти сразу еще два. Эхо загуляло, отражаясь от противоположного крутого склона балки. Давид не слишком хороший стрелок, да и трясет его, когда до серьезного дела доходит, вот и не считает патроны. Удивительно, что ограничился всего тремя. Впрочем, запу хватило: упал на спину, чуть подергал ногами и затих. Не иначе как в голову схлопотал, трудно с такого расстояния рассмотреть.

Сомнительно, что эти запы сталкивались с огнестрельным оружием, но не отреагировать на такие события они не могли. Бросив свое кровавое занятие, отвернулись от туши. Один, ухватив топор на длинной тонкой рукояти, настороженно уставился в сторону кустов, второй принялся натягивать лук.

Вот второго Влад и взял на прицел, как самого опасного. Дистанция под сотню метров, для его арбалета вполне рабочая, вот только попадаешь на такой далеко не всегда. К сожалению, так получилось и на этот раз: треск, мягкий толчок отдачи… и все. Болт ушел впустую, затерявшись где-то в снегу.

Зап, подпрыгнув от неожиданности, когда мимо головы просвистело что-то невидимое, но безусловно угрожающее, уверенно развернулся в сторону Влада, вытаскивая из несуразно длинного колчана стрелу. Лук – оружие скорострельное и серьезное. Шкура прекрасно помнит неоднократное знакомство с ним и обзаводиться новой порцией дыр не желает. Пришлось плашмя плюхаться в снег. Попробуй теперь попади, тем более когда цель сливается с фоном.

Валяться под обстрелом Влад не стал. Отполз подальше, за кусты – хоть какое-то прикрытие. Немного утрамбовав снег руками, приподнялся, опустил арбалет, сунул ногу в стремя, подцепил поясной крюк, с натугой, до хруста в спине выпрямился, взводя механизм. По веткам кустов что-то щелкнуло, и угрожающе близко от головы промелькнула стрела.

А зап ведь снайпер… почти попал.

Вновь рухнув в снег, Влад пополз вперед, раздвигая ветви. Арбалет, может, и уступает луку в скорострельности, зато им легко пользоваться лежа, а некоторые разновидности конструкции в таком положении можно даже без проблем взводить. Раз за разом затрещали пистолетные выстрелы. Давид, видимо, выбрался на открытое место и, заметив врагов, начал обстрел.

Это он зря. Если схлопочет стрелу, возникнут проблемы. Свежей биоты у них, естественно, нет. Та, которую взяли по осени, и тогда была уже не ахти, а за эти месяцы ее качество должно было упасть до вовсе позорного состояния. Даже легкая рана может стать неразрешимой проблемой: ни Влад, ни Давид во врачебном деле не спецы.

Пришлось поторопиться. Пробравшись к краю зарослей по оставленной собою же борозде, Влад оценил ситуацию. За то время, что он возился с арбалетом, лучник немного приблизился, стреляя, видимо, на коротких остановках. Но теперь он развернулся к Давиду, показавшемуся примерно в сотне метров за его спиной. Для пистолета дистанция более чем серьезная, тем более старого «макарова» в не слишком опытной руке. Товарищ, присев на колено, отстреливал обойму за обоймой, но безуспешно: лишь удивлял запов странным шумом и поднимал снежные фонтанчики вокруг них. Дикарь с топором направлялся к нему, глубоко проваливаясь в снег, а лучник тянулся за новой стрелой, собираясь ответить.

Влад, задержав дыхание, поймал макушку противника в примитивный прицел. На такой дистанции болт, в случае попадания, угодит в район нижней области грудной клетки. По крайней мере, теоретически.

Палец потянул фигурно изогнутую скобу.

Теория, как это часто с ней бывает, подвела (хотя скорее подвела неверная рука, испорченный глазомер или ослабленная тетива). Лучник закричал, рухнув в разукрашенный алыми брызгами снег. Широкий наконечник охотничьего болта прошел через бедро, распоров пласт мышц со всеми венами и артериями.

Убедившись, что за лук враг вряд ли в ближайшее время станет хвататься, Влад, уже не скрываясь, перезарядил арбалет и направился к раненому. Тот, иногда подвывая, сидел в снегу, зажимая рану ладонями. От шока он, похоже, позабыл, где находится и что вокруг происходит. Его сообщник продолжал приближаться к Давиду, а тот его суетливо обстреливал, все так же безуспешно.

За товарища Влад не беспокоился. Дикарь с топором покойник, пусть только приблизится. Давид, конечно, не снайпер, но ближе сорока метров к нему лучше не подходить.

Подойдя к раненому запу, Влад опустил арбалет. Стрелять не понадобилось – закутанный в шкуры дикарь захрипел, вытянулся в струну, заваливаясь набок, ладони его разжались, но фонтан, столь обильный прежде, на этот раз не забил. Враг истек кровью менее чем за минуту. Очень уж паршивой оказалась эта рана.

Отбросив далеко в сторону лук, Влад обернулся к Давиду. Тот уже подходил к своему противнику, корчившемуся в снегу. С трех шагов добив его в голову, крикнул:

– Это все?!

– Я видел только троих!

– Откуда они здесь взялись?!

– Не знаю! Запы мне не отчитываются! Иди сюда!

Приблизившись, Давид пригляделся к залитому кровью лучнику, неуверенно произнес:

– Этот живой вроде.

– Да в нем крови не осталось.

– Ты же их вроде чуять издали можешь. Других не чуешь?

– Не издали: дистанция должна быть небольшой. Точно не знаю, но этих я сперва увидел, а уж потом, когда подобрался на сотню метров, засек их блоки опознавания.

– Блоки опознавания?!

– Только не спрашивай меня, что это значит. Та компьютерная приставка, которой я обзавелся в придачу к голове, запов обзывает именно так, хотя и неуверенно. Точнее «боевыми метаморфами с блоками опознавания». Вот что я узнал, когда столкнулся с этими: «Обнаружены боевые метаморфы. Количество: три особи. Идентифицированы блоки опознавания. Принадлежность: Западный Альянс. Статус: полностью активны. Ситуация: охотничья группа, процесс разделки добычи. Ситуационная рекомендация: избежать обнаружения, при невозможности – уничтожение, последующий анализ вероятности вторичного использования нанитов».

– Что за наниты? Наночастицы? И как их можно использовать?

– Спроси что-нибудь полегче. И вообще: давай с мясом решать быстрее, пока на запах крови сволки со всей степи не сбежались.

– А что там решать? Волокушу свяжем из тех веток, что дикари притащили, и ходу домой. Шевелиться надо, горизонт затягивает, чует мое обмороженное ухо, что снег вот-вот повалит. Помнишь, как в метель заблудились тогда? Я повторения не хочу. Эй! Влад! Что с тобой?! Вла-а-а-ад!!!

Тот, оседая в снег, выгнулся дугой, с трудом прохрипев:

– Опять…

* * *

Первый раз такая неприятность случилась с Владом в тот момент, когда он, вымотавшийся после чуть ли не бесконечных странствий по мрачным подземельям, впервые выбрался на поверхность «мира светлого будущего». Стояла ночь, с неба, как в старые добрые времена, холодно светили звезды и луна, воздух оказался куда свежее той заплесневелой пыльной затхлости, которой ему приходилось дышать с той минуты, когда за коварным изобретателем закрылась дверь бункера.

Но насладиться лунной ночкой ему не позволила незримая жестокая сила. Заполнив тело болью и скрутив судорогами, она вышибла из него дух. Он до рассвета провалялся на бетонной трубе, так и не поняв, что это было.

На этом, к великому сожалению, неприятности заканчиваться не захотели. Время от времени голос в голове равнодушно сообщал о каком-то поиске коннекта, после чего пытка продолжалась. И чем дальше, тем чаще это случалось. Если в начале промежутки между приступами длились несколько месяцев, то затем сократились до недель, а теперь и дней.

В данный момент через каждые два-три дня Влад падал как подкошенный, после чего валялся бревном несколько часов. Затем уже привычно быстро приходил в себя, готовый при этом съесть слона целиком: аппетит после приступов просыпался чудовищный, и жажда – тоже.

Во время приступов он был беспомощнее котенка. Сознание, как прежде, уже не терял (к сожалению), но все равно ни на что не годился. Тело, скованное судорогой, не подчинялось, боль разрывала сознание, отчего он всерьез опасался рано или поздно сбрендить. Биота не помогала, система регенерации, встроенная в организм во время странствий в подземном мире, тоже не вмешивалась, почему-то считая происходящее рядовым и безопасным явлением.

Что делать, Влад не знал. Специалистов по имплантатам в этом мире не осталось. У него появлялись различные идеи, но ничего полезного из них он так и не извлек.

Если бы приступ сковал его чуть раньше, во время боя с запами, все могло закончиться очень плохо. Тот лучник был хорош и, скорее всего, сумел бы попасть в Давида раньше, чем тот в него. А затем дикарям оставалось добить беспомощного здоровяка и подстреленного коротышку. Вот так бесславно и странно едва не оборвалась карьера «ужасающих технотварей», ради которых не поленились собрать целое войско.

Влад мало что соображал, погрузившись в темный омут боли. Вокруг хлопотал Давид, укладывал одеревеневшее тело на волокушу, перетаскивал от туши бизона куски мяса, что-то говорил при этом, но смысл слов до сознания не доходил.

А затем случилось нечто необычное. Боль внезапно усилилась и вдруг, на пике, прошла бесследно. В голове будто что-то щелкнуло, и Влад погрузился в темноту. Ослеп? Или, наконец, умер от нестерпимой пытки?

– Поиск коннекта завершен. Статус: обнаружен сегмент Красной сети. Расположение носителя: орбита Земли. Получен встречный запрос с требованием подтверждения статуса аварийного контролера. Запрос подтвержден, использованная код-таблица удалена, смена кодировок произведена. Статус коннекта: прямая связь по аварийному протоколу. Вид связи: высокочастотная, с использованием атмосферных неоднородностей. Качество связи: удовлетворительное. Доклад завершен.

Влад, отдыхая от боли, через силу пытался понять, что за бред несет ненавистный голос в голове, но куда там: все равно что с китайцем общаешься. Будь физическое и душевное состояние получше, еще можно было напрячь мозг, но сейчас хотелось просто валяться бездумным растением, и ничего более.

Во тьме появилось красное пятнышко, быстро заполнив собою все поле зрения, оно на миг вспыхнуло всеми красками, превратившись в абстрактную картинку, если не относящуюся к шедеврам авангардизма, то очень близкую к этому. Затем все сменилось однородным серым фоном, и чужой голос, абсолютно не похожий ни на прежний женский, ни на нынешний, неотличимый от голоса Влада, металлически приглушенно выдал:

– Статус аварийного контролера подтвержден. Приветствую вас, аварийный контролер.

Это что-то новенькое. Шизофрения Влада до сих пор до приветствий не снисходила.

– Ты кто? – осторожно поинтересовался он.

– Наблюдатель резервного узла номер четыре-семнадцать.

– Приятно слышать. Знать бы еще, что это означает…

– Возможны проблемы с восприятием информации и терминологические несоответствия. Вы используете архаичный интерфейс, основанный на мертвом диалекте. Чтобы понять ваши сообщения, мне пришлось разархивировать блок данных, в корректности которых имеются сомнения.

– А попроще можно?

Голос долго молчал, затем неуверенно уточнил:

– Позволю высказать предположение, что вы не в порядке.

Шизофрения вела себя все более странно, но Владу это даже нравилось – лишь бы опять боль не вернулась.

– Со мной и правда не все в порядке. Я едва не сдох от боли. Чуть ли не через день эта боль. Последнее время не жизнь, а сплошное мучение. Не столько даже из-за боли, сколько в промежутках, когда жду повторения. Это все от страха. Боюсь, что настанет момент, когда приступ, начавшись, больше не прекратится.

– Аварийный контролер: о каких приступах идет речь?

– «С попытки поиска коннекта прошло два с половиной стандартных дня. Режим автоматического поиска коннекта не деактивирован. Повторяю поиск коннекта. Статус: доступных сетей не обнаружено. Коннект невозможен. Начинаю повторный сброс аварийных маячковых пакетов – приготовиться к передаче. Статус передачи: старт». Вот эти слова я наизусть выучил. После них и начинается приступ. Боль и беспомощность. Пошевелиться не могу.

– Прошу разрешения ознакомиться с настройками вашей биометки.

– Не понял?

– Ваша биометка. Коннект закрытый, даже перехват противником ничего не даст без оригинальных таблиц, а они одноразовые. Вы можете, не опасаясь раскрытия данных, передать код своего идентификатора. При получении статуса аварийного контролера встраивается, помимо прочего, разогнанная система связи и статусный криптографический узел. Возможно, ввиду неполадок бокса-модификатора или по другим причинам, возник конфликт с аналогичными системами общегражданского назначения, завязанными на стандартную биометку. Ту, что была имплантирована вам до рождения или чуть после него. Мне нужен доступ к логам системы биометки и файлу настроек.

Владу захотелось усмехнуться, но в данных физических условиях он мог сделать это лишь мысленно. Осталось лишь ответить честно:

– Никто мне до рождения никаких биометок не ставил. И после него тоже. Прививки только делали, и все.

На этот раз голос молчал куда дольше прежнего, после чего осторожно уточнил:

– Аварийный контролер: вы кто?

– А вы?

– Наблюдатель резервного узла номер четыре-семнадцать.

– Это я уже слышал. Хотелось бы хоть чуть-чуть понять, что это означает.

– Я испытываю логические затруднения с ответом, не зная обстоятельств, при которых вы получили статус аварийного контролера. По какой причине вы не имеете биометки? Ведь она имеется у всех граждан.

– В твоем времени это, возможно, и так, а в моем не было ничего подобного.

– Что за время вы имеете в виду?

– Двадцать первый век.

– Ответ неясен. Сколько это по абсолютной хронологии?

– А что такое абсолютная хронология?

– Единая система исчисления.

– Я такой не знаю. Мы отсчитываем время от года рождения Иисуса Христа.

– Кто такой Иисус Христос?

– Тяжелый случай непонимания… Он Сын Божий, рожден Девой, в результате непорочного зачатия. Нес учение людям, но, вообще-то, у него была миссия принести себя в жертву. Конечно, звучит подобное объяснение слишком примитивно, однако трудно такое объяснить коротко… Еще там первородный грех был замешан, и вообще все сложно. Я не настолько религиозен, чтобы непонятно кому рассказывать то, что сам едва понимаю. Кем точно никогда не хотел стать, так это проповедником…

– Ваш ответ принят. Сожалею, но вопрос нахождения вашего века по абсолютной шкале остался открытым. Итогом съезда создателей Гармонии, помимо учреждения единой мировой конфессии, было установление единой шкалы летоисчисления, берущей отчет от первого дня съезда. Все прежние шкалы были упразднены, архивные данные обязывалось исправить, всякие упоминания о прежних шкалах уничтожить или исправить, за исключением случаев, когда они расположены на носителях, имеющих высокую культурную ценность. Также было предписано уничтожить всю информацию по прежним религиозным культам.

– Да уж, неплохо поработали.

– Исторические сведения религиозного характера частично были сохранены в изолированном от сетей архиве, под защитой одного из самых совершенных киберстражей. Если вы не пытаетесь ввести меня в заблуждение, то, получается, ваш двадцать первый век гораздо древнее съезда создателей, ведь даже тогда биометки уже существовали. Хотя, наряду с обладателями биометок, были и те, кто от них отказывался по религиозным или этическим соображениям. Но после основания Гармонии отказ стал невозможен.

– Прекрасно. Ты не поверишь, но о Гармонии и съезде я впервые слышу.

– Расскажите, пожалуйста, историю своей жизни. Можно кратко. Если вы меня опасаетесь, не выдавайте сведения, способные вам навредить. Хотя наверняка вы знаете пределы полномочий аварийного контролера и должны понимать, что с моей стороны опасности нет.