Моя няня

Виолетту.

– Батон.

– А возьмите рогалики, – неожиданно предложила та, – вкусные, свежие. Я всем рекламирую, пекут

же на совесть. А то их обычно почему-то вниманием обходят, а ведь хорошие-хорошие.

Виолетта кивнула, но эхом, за рогаликами и прочей ерундой, слышалось уверенное: «Хватит

думать, трусиха. Действуй же! Действуй!».

Глава 6. Свидание со смертью

Чем ближе стрелки приближались к оговоренному времени, тем Виолетта сильнее нервничала.

Новые туфли, которые пришлось до этого всего-то раз одеть, натирали пальцы, свод стопы,

казалось, уже гудел от высоких каблуков. Платье, причёска и макияж заставляли себя чувствовать

одновременно непривычно и горделиво. Виолетта принадлежала к тому сорту женщин, которые в

зрелом возрасте куда симпатичнее и харизматичней, чем в молодости. Она позвонила Игорю и

предложила встретиться. Тот почему-то долго молчал, словно не верил своему счастью, но потом

согласился. Однако предложение заехать Виолетта отвергла, мотивировав, что ещё сама не знает,

откуда будет ехать (от себя или от Каталинской), поэтому лучше сразу встретиться на месте. Им

стал один из его любимых ресторанов на Арбате.

Виолетта сидела как на иголках. Она ещё не совсем представляла, что и как будет говорить, но

надеялась, что бывший поведёт себя адекватно. Свою антипатию к Богину он показал лучше

некуда, но разве это причина преследовать человека?

Внутренний голос говорил, что может быть что угодно, а Каталинская, с которой она говорила

пару часов назад, что после произошедшего нельзя сделать прогноз.

– Если твой доморощенный Отелло вдруг решит, что всё можно, ты знаешь куда позвонить. Хотя

бы заберут за хулиганство.

Виолетте не хотелось, чтоб до такого доходило, но совет был дельным. В голове крутился

утренний разговор с матерью. Она понимала, что нужно как можно быстрее отделаться от Игоря и

заняться с Богином делом.

Мобильный зазвонил, Виолетта взяла трубку.

– Карета подана. Жду, – кратко бросил психолог и тут же положил трубку.

Мерзопакостный характер всё же, вздохнула Виолетта, выбегая из квартиры и закрывая дверь.

Богин должен был не просто доставить её на место, но и выполнял роль страховки, если вдруг

Игорь поведёт себя не так. К тому же психолог должен был наблюдать со стороны, а Виолетта в

процессе самого общения.

Виолетта спустилась по ступенькам и подошла к чёрному авто. Дверь раскрылась, но выйти

навстречу Богин даже не подумал.

– Добрый вечер, – буркнул он, не отрывая взгляда от руля. – Наконец-то.

– Что? – не поняла Виолетта.

– У меня возникло ощущение, что ты живёшь на крыше. – Он повернул голову: – Столько спуска…

В зелёных глазах зажёгся интерес, на губах появилась кривая ухмылка.

– Хорошо. Он будет в восторге.

Виолетту несколько озадачила такая реакция. Она видела, что Богину кто-то здорово испоганил

настроение, но решила не пререкаться и кивнула.

Поездка прошла в абсолютном молчании. Виолетта думала заговорить, но потом отметала эту

идею, глядя на сжатые в нитку губы и чуть прищуренные глаза.

Рядом со мной хищный зверь, вдруг решила она, и ещё неизвестно кто из них опасней. Но

отступать уже было некуда.

Место для парковки пришлось искать достаточно долго, что никак не повысило настроение

Богина. С другой стороны, Виолетту это устраивало, можно было сделать вид, что бежала из

подземки или приехала на автобусе.

Игорь стоял возле стеклянных дверей, курил и всё время поглядывал на часы, будто не верил, что

Виолетта придёт.

– Добрый вечер, – улыбнулась она. – Извини, пробки.

– Ничего, ничего, – тут же засуетился Игорь, подхватывая её под локоть, чтобы завести в ресторан.

– Женщина должна опаздывать.

Виолетта едва сдержалась, чтоб не хмыкнуть. Насколько она помнила, Игорь считал, что

опоздание отвратительно само по себе, и успел её удивить с первых минут встречи.

Внутри было хорошо. Живая музыка, уютная обстановка и полные достоинства официанты, с

профессиональной улыбкой обслуживавшие каждого посетителя.

Игорь выбрал столик в углу, тот самый, за которым они не раз проводили здесь время.

***

– Так значит, я оказался прав?

Он смотрел в тарелку, за весь ужин он так и не прикоснулся к еде. Зато налегал на вино, словно

решив, что утопить в нём можно все неприятности.

Виолетта кивнула:

– Да. Поэтому будет лучше, если мы больше никогда не увидимся. У нас были хорошие моменты,

но всё в прошлом.

Она вдруг поняла, что не так часто расстаётся с людьми, чтобы знать нужные слова. Сказанное

получалось штампованным и подслушанным. У Виолетты возникло ощущение, что она говорит

как героиня мерзкого сериала.

– А он лучше, да? – в глазах Игоря сверкнуло что-то нехорошее. – Он крутой, да? Потому что везде

ходит с пистолетом?

– Это был не настоящий пистолет, – холодно ответила Виолетта. – Но ты не должен был оскорблять

человека.

– А, так господин – шутник? – невинно поинтересовался Игорь, похлопывая себя по карманам.

Даже это удавалось ему не так легко, потому что выпитое вино давало о себе знать.

– На чувство юмора не жалуется, – её голос не стал теплее, а брови сошлись на переносице. Но

происходящее начинало ей не нравиться.

Игорь пожал плечами:

– А что ж, если он такой смелый да остроумный, не пришёл ко мне поговорить? – он потянулся к

недопитому бокалу.

– Хватит! – резко сказала Виолетта, отбирая у него бокал. – Домой я тебя тащить не собираюсь.

– А ты мне кто? – пьяно поинтересовался Игорь, закидывая руку на спинку стула. – Долбаная

мамочка или жёнушка? Увы…

Виолетта поняла, что дальнейший разговор становится бессмыслицей. Бывший, кажется, впал в

состояние, когда хочется жалеть себя, хамить окружающим и продолжать надираться.

– А мы бы поговорили, – продолжал он говорить. – Чисто и красиво бы решили все. – Его рука

сжалась в кулак, и Виолетте показалось, что слишком быстро и сильно для пьяного.

– А меня ты спрашивать, видимо, не собирался? – прошипела она. – Я вроде как живой человек.

– Ты? – сквозь мутную пелену хмельного взгляда вдруг появилась чистая незамутнённая злоба и

тут же исчезла, как яд, растворённый в ключевой воде. – А что спрашивать… Все вы одинаковые.

Виолетта вспыхнула и резко встала. Богин почему-то не торопился появляться. Впрочем, она могла

слишком быстро изложить историю, и психолог просто не подозревал, что всё полетит на такой

скорости.

– Эй, ты куда?!

Она ухватила сумку и плащ, презрительно смерила его взглядом, развернулась и направилась ко

входу, даже не подозревая, что это взбесит Игоря куда больше, чем если бы было произнесено

оскорбление.

– Виолетта! Вернись! – раздался рёв за спиной, но она успела выбежать на улицу.

Богин стоял неподалёку, облокотившись на собственное авто. Видимо, сумел отыскать место, или

кто-то отъехал.

Он подозрительно посмотрел на Виолетту, хотел что-то сказать, но его cлова заглушило рычание

вылетевшего вслед мужчины. Игорь ухватил её, боль резко пронзила плечо, развернул к себе:

– Я ещё не всё сказал.

– Отпусти меня! – рявкнула она.

– Твою мать, – выругался Богин.

Тут хватка Игоря ослабла, послышалось сдавленное оханье, Виолетта рванула в сторону. Спустя

миг только поняла, что Богин всадил ему кулак в бок.

– Ах ты… – Игорь разве что не скрежетал зубами, лицо исказилось, всё человеческое отошло на

задний план, остался зверь, который жаждал крови. – Шутник! – Он выплюнул этого слово и

добавил ещё кое-что, отчего тут же получил от Богина следующий удар. На этот раз в челюсть.

Виолетта стояла в ужасе, прикрыв рот ладонью. По странному совпадению люди мимо не

проходили, разнимать дерущихся было попросту некому. Она же прекрасно понимала, что, если

влезет в драку, получит и сама.

Удары Богина были чёткими и сильными, он вымещал плохое настроение. Игорь же, кажется, их

не особо чувствовал и готов был вцепиться в глотку.

– Прекратите! – пискнула Виолетта, но никто не обратил на неё внимания. Она не знала, сколько

длилась драка. Наверно, недолго, но показалось, что целую вечность. Игорь начал слабеть, Богин

же наоборот – холодная ярость не давала остановиться.

– Герман! Перестань! – Виолетта сама не узнала свой голос, подлетела к нему и вцепилась в руку.

Богин перевёл на неё чуть затуманенный взгляд, но покорился и медленно опустил руку.

– Ты с ума сошёл, – прошептала она, с ужасом глядя на распростёртого на асфальте Игоря. – Зачем

ты его избил?

Богин, кажется, сам был в шоке, ответа не последовало. Он быстро присел возле Игоря и повернул

лицом к себе. Из разбитого носа и губ того текла кровь, выбитый зуб лежал рядом.

– Вызывай скорую, – коротко бросил он онемевшей Виолетте.

Она полезла в сумку, но пальцы не слушались, застёжка не хотела поддаваться.

Окровавленные губы Игоря вдруг улыбнулись: зло и хищно. Виолетта вздрогнула, клыки Игоря

стали неожиданно массивнее и длиннее, а подбородок жутко заострился. Или только показалось?

– Волнуешься, детка? – хрипло прошептал он. И тут же по всему телу прошла судорога, его начало

выгибать словно ивовый прут, только не плавно, а резко и рвано. Игорь отчаянно захрипел,

согнутые пальцы заскребли по асфальту, из горла донесся хрип, будто он не мог сделать вдох.

– Это ещё что за? – выдохнул Богин, резко вскакивая на ноги. Вокруг уже успела собраться толпа

зевак. Кто-то громко говорил по телефону, Виолетта сообразила, что вызывали скорую помощь.

– Вы-ы-ы-ы… – вдруг почти чётко проговорил Игорь, вперив в неё и Богина чудовищный взгляд. –

Вы-ы-ы-ы… – голос сорвался, захрипел, послышалось задыхающееся бульканье, от которого

Виолетта застыла от ужаса. Даже сама не сообразила, что как вцепилась в руку Богина, так до сих

пор её и держит.

Глаза Игоря стали недвижимы, рот открылся. Тут же полилось тихое шипение, от которого волосы

на голове шевелились. Древнее, злое, полное извечной враждой и недовольством. Виолетта не

сразу сообразила, что звук идёт из горла Игоря, и лишь сильнее ухватилась за Богина. Тот

невольно сделал шаг назад, утягивая женщину за собой.

– Господи, – прошептал он, – да что ж это такое?

Вой сирены заставил всех посмотреть в сторону приближавшейся скорой. Богин хмыкнул:

– Надо же, и милицию вызвали сразу. Что ж, Виолетта, сегодня мы проведём ночь вместе. В

участке.

Часть V Существо

Глава 1. Участок

Виолетта ругала себя последними словами за то, что поддалась на уговоры Богина влезть в эту

авантюру. Её уже выпустили из кабинета следователя – пожилого капитана Меняйлова, который

вёл допрос медленно и сонно, словно его вовсе не волновало произошедшее.

Виолетта сидела в коридоре, сцепив руки, бездумно уставившись на серые стены. Сотрудники

проходили мимо, никто не обращал внимания на молодую женщину, вид которой совершенно не

подходил для этих мест. Она ждала Богина, проходившего ту же процедуру допроса, что и она.

Ногти впились в ладонь. Виолетта не знала, что он будет говорить. Вспомнился один из первых

начальников, который всегда говорил одну фразу: «Чтобы нас не раскусили, давай брехать в одну

дудку». Они не успели перекинуться даже парой фраз, чтобы прикинуть общий план действий.

Виолетта вздохнула. Чертовски хотелось с кем-то поговорить, но Каталинской звонить было уже

поздно. Она вспомнила о матери и невольно поёжилась. Той лучше вообще ничего не говорить,

иначе муха резко превратится в слона, вплоть до «тебя-посадят-в-тюрьму». Виолетта ещё не

совсем осознавала, что случилось. Игорь умер. Странной и очень непонятной смертью.

Она была на сто процентов уверена, что никто из окружающих кроме обычной драки на кулаках

ничего не видел. По телу прошла дрожь, Виолетта вдруг поняла, что кто-то должен будет

сообщить родителям Игоря о его смерти.

Она сделала глубокий рваный вдох, пытаясь успокоиться. Люди умирают каждый день, и причин

столько, что не хватит и недели, чтобы перечислить.

Перед глазами всё поплыло, в висках набатом стучало только: умер, умер, умер. Вязкая тьма

застилала взор, тянула к себе, словно обещая успокоить, если только Виолетта расслабится,

согласиться пойти на этот зов.

Кто-то остановился рядом. Виолетта увидела острые носки чёрных женских туфель. Мягкая рука

легла на её плечо.

– Девушка, вам плохо?

Виолетта подняла голову, ей в лицо заглядывала симпатичная полненькая блондиночка с

серьёзными серыми глазами.

Такой бы в кино сниматься, отстранённо подумала Виолетта, а не в органах работать. Пришлось

сделать ещё один вдох, рассказывать о своих неприятностях не хотелось вовсе.

– Да-да, конечно. Просто усталость, – выдавила она из себя.

Блондинка, кажется, не поверила, но не стала навязываться, чёрные туфельки процокали по

коридору.

Виолетта всё же вытянула мобильный, начав нервно пересматривать список в телефонной книге.

Она чувствовала, что ей нужна помощь, но не была уверена, что найдутся желающие помогать.

Взгляд задержался на записи: «Папа». Виолетта закусила нижнюю губу. Мать волновать сейчас

нельзя, а вот спросить отца не помешает. Он не откажет точно. Другой вопрос, что он может знать

совсем немного.

Оббитая коричневым дерматином (кое-где весьма пошарпанным) дверь медленно открылась.

– Да-да, – услышала Виолетта голос Богина, – как скажете. Будем ждать. Нет, мы не собираемся

уезжать никуда. Да. Хорошо. До свидания.

Он прикрыл дверь. Виолетта заметила, что Богин сильно сутулится, будто в кабинете пришлось

выдержать неимоверный груз и теперь, стало неожиданно легко, но он ещё не поверил в своё

счастье.

Конечно, выдержал, одёрнула она себя. Богин был непосредственным участником драки, главным

подозреваемым.

Он обернулся. Выглядел ещё хуже чем, после работы, когда она по вечерам приходила на

тренинги.

Заметив, что Виолетта напряжённо на него смотрит, Богин попытался улыбнуться, но больше

получилось какое-то паралитическое подёргивание губ, от которого ей стало ещё хуже.

– Ну что? – глухо спросила она.

Он пожал плечами: чуть пренебрежительно и раздражительно. На разговор он не был настроен, но

в то же время понимал, что это необходимо.

– Пошли отсюда. Нас вызовут.

Богин неожиданно протянул ей руку. Удивлённо приподняв бровь, Виолетта молча вложила свою

ладонь и, поднявшись, последовала за ним. Проявление галантности казалось неуместным, но его

рука была тёплой и крепкой, отчего появилось чувство… нет, не защищённости, но поддержки.

Когда они вышли на улицу, Богин расправил плечи, сплюнул и от души выругался. Виолетта в чём-

то была с ним согласна, но всё же осторожно уточнила:

– Всё так плохо?

Он горько усмехнулся:

– А ты как думаешь? Умер человек, но нас толком и не допросили, – Богин вздохнул: – Много

вопросов тебе задали?

Виолетта растерялась, потому что большую часть допроса сидела, как кукла, и отвечала

автоматически.

– Да, как и обычно. Как встретились, что о нём знаю, что происходило на встрече, почему началась

драка… – она сглотнула, вдруг понимая, что здесь было что-то не так. Обычный стандартный

список, словно милиции их ответы нужны были лишь для формы. Она даже не могла

гарантировать, что Меняйлов её слушал. Кажется, его куда больше интересовали бумаги,

разложенные на соседнем столе.

– Мне тоже, – задумчиво произнёс Богин. – Но у меня вообще создалось ощущение, что он хочет от

нас отделаться.

Виолетта молчала, попыталась высвободить свою руку, но Богин лишь крепче сжал. И

удивлённого взгляда стоящей рядом женщины предпочёл не заметить.

– Идём, – бросил он. – А то ещё передумают, будет нам веселье.

Богин потянул Виолетту за собой к припаркованной машине. Она чувствовала, что находится на

грани между желанием разреветься и треснуть его по голове. Напряжение начинало сказываться,

руки противно дрожали, бессонная ночь наваливалась страшной тяжестью, но пока расслабляться

было рано. Да и бесцеремонность, нарочитая грубоватость, а порой и молчаливое безразличие

Богина усугубляло ситуацию. Виолетта чувствовала, что ей хочется сгрести его за грудки и

тряхнуть как следует, чтобы наконец-то вспомнил, как надо разговаривать с людьми. Но в то же

время она прекрасно понимала, что ничего не выйдет, а удар у психолога был тяжёлым. Виолетта

шумно выдохнула: а вдруг Игорь умер именно от кулаков Богина?

Он тем временем раскрыл перед ним дверцу машины:

– Прошу, – коротко обронил. – Домой?

– Да уж, – буркнула она, усаживаясь, сразу чувствуя, как приятное тепло обволакивает тело, а глаза

сами норовят закрыться.

– Тогда смею надеяться, что холодильник у тебя не пуст, – послышался неожиданно повеселевший

голос Богина.

Виолетта в недоумении подняла голову:

– Что?

– Ну это ты по ресторанам ходила, – невозмутимо сообщил психолог, – а я последний раз обедал

около двенадцати дня. Поэтому не взыщи, но умирать от голода совсем не хочется.

Виолетта вздрогнула, всё же прикрыла глаза и откинула голову на мягкий подголовник:

– Давай не будем больше про смерти. С едой разберёмся, не отощаешь.

– Хорошо, – вдруг согласился Богин, заводя машину. – Пожалуй, ты права.

***

Разговор шёл уже второй час. Богин оказался в отношении еды непритязательным, против

имевшегося в холодильнике грибного супа не возражал. Как и потом против рюмки коньяка. При

этом в отличие от Виолетты, сумел сохранить спокойствие и даже стал более энергичным.

– Не верю я, чтобы они отпустили нас ради красивых глаз, – продолжал он, глядя на пронизанный

электрическим жёлтым светом коньяк. – Вроде всё как и надо, но на душе будто кошки скребут.

Виолетта сидела напротив, в основном слушая его монолог, лишь изредка вставляя какие-то слова

и кивая в знак подтверждения.

Мужчина на этой кухне, отстранённо подумала она. И не Игорь, с ума сойти можно просто. И в

такое время.

Почему-то эта мысль показалась такой нелепой и смешной, что она с трудом сдержала поползшие

в улыбке губы, в то же время прекрасно понимая, что это всё коньяк.

Богин заметил её реакцию и чуть нахмурился:

– Что такое?

Виолетта мотнула головой и поставила свою рюмку на стол. Серьёзность почти вернулась:

– Хочу спросить: почему весь вечер ты вёл себя так, будто всё вокруг жутко раздражает?

Получилось куда мягче, чем хотелось, но даже этого стало много. Глаза Богина превратились в

зелёный лёд, он вновь посмотрел на коньяк, а потом выпил всё до дна.

– Был адский день, – тихо сказал он, но Виолетта чувствовала, что это не так. Точнее, не совсем так.

Она прекрасно понимала, что случилось что-то выбившее его из колеи, однако не могла

определить что именно.

– Работа, семья?

Богин криво усмехнулся и пробурчал:

– Работа. И семья. Всё в кучу, как это бывает. Разберусь.

Он говорил сухо и чётко, будто каждым словом давая понять, что тема закрыта и лучше не

пытаться что-то разузнать ещё.

Виолетта же была слишком уставшей, чтобы приставать к нему с расспросами. Но всё же, когда

пауза начала затягиваться, не удержалась:

– Кстати, а когда ты планировал зайти в ресторан? Ведь мы же договаривались…

Богин глянул на время, потом на неё:

– Всё произошло слишком быстро. Когда я собирался подойти, двери раскрылись, и ты уже

выскочила оттуда.

– Спектакль провалился, – хмыкнула Виолетта.

Врёт, врёт и не краснеет, думала она, глядя прямо в зелёные глаза. Он что-то знает, но почему не

говорит?

Если раньше догадка лишь скользила по краю сознания, то теперь перешла в уверенность.

Психолог что-то пытался скрыть, но ничего не получалось. И игра в партизана выходила из ряда

вон плохо. Щит его невозмутимости был дырявым, и сквозь дыры виднелась растерянность и даже

страх. Виолетта вздохнула и поднялась со стула:

– Вот дура. У меня там ещё шоколадка есть, под коньяк можно было. Будешь?

Глупость про шоколад сама спрыгнула с языка, игра в молчанку давила на уши, а от прямого

взгляда Богина почему-то пересыхало во рту.

Догадался, что я его раскусила, вдруг сообразила она.

– Спасибо, я наелся, – вдруг улыбнулся он, но глаза по-прежнему оставались серьёзными. – Ты

вкусно готовишь.

Дежурный комплимент получился почти искренним, но Виолетта уже не желала подобного

слышать. Она хотела было выйти из кухни, но Богин быстро ухватил её за руку и, встав, прижал к

стене.

Виолетта оторопело смотрела на него:

– Что за… – начала было она.

– Я отвратительно себя вёл, – признал он резко охрипшим голосом. – Поэтому мне надо

извиниться.

Губы оказались сухими и горячими, с лёгким привкусом крымского коньяка.

Глава 2. Последний тренинг

Руки начали почему-то мёрзнуть. Вокруг царила тьма, но Виолетта хорошо помнила, что заснули

они под утро. Откуда-то сбоку раздалось шипение. Она попыталась встать, но что-то с силой

надавило на грудь, заставляя откинуться назад.

Дышать стало больно. Она хотела позвать на помощь, но вместо крика из горла вырвалось еле

слышное сипение. Давление усилилось, пальцы превратились в ледышки, тело онемело.

Шипение повторилось. Виолетта замерла, сердце гулко стучало в висках. Она открыла глаза, ужас

ледяной волной окатил с ног до головы. На груди сидело бесформенное чёрное существо. Его глаза

– колодцы пурпурного пламени, разделённые вертикальным тонким зрачком, – внимательно

смотрели на Виолетту.

Она чувствовала запах сирени, смешанный со сладковатой тошнотворностью гниющего мяса. С

трудом сдержав рвотный позыв, Виолетта смотрела на существо. Оно казалось недвижимым, но

внезапно моргнуло. Тонкий зрачок пропал, пурпур затопил весь глаз. Женщина вздрогнула,

чувствуя, что начинает дрожать от концентрированной злобы, которая исходила от существа. Из

его тела вдруг начал отделяться и медленно вытягиваться в трубочку сгусток тьмы. Трубочка.

Хоботок. На Виолетту накатил приступ омерзения. Хоботок потянулся к её лицу.

– Достану, – послышалось хрипение, – всё равно достану. Моя.

Виолетта стиснула зубы. Истерический крик вдруг прорезал повисшую тишину. Она дёрнулась,

существо исчезло. По глазам ударил свет, пришлось зажмуриться. В ушах ещё звенел крик – так

похожий на голос матери. Виолетта сделала глубокий вдох и откинула смятое одеяло. В постели

она была одна, с кухни доносились тихие звуки.

Виолетта потёрла лицо ладонями и чуть не рассмеялась. Это ж надо было – едва не забыла, что

происходило вчера.

Дверь в комнату чуть приоткрылась, заглянул Богин. Выглядел он с утра весьма неплохо, во всяком

случае Виолетте показалось, что ни почти бессонная ночь, ни вчерашние происшествия своего

отпечатка не оставили.

– Проснулась? Хорошо. А то от завтрака может ничего и не остаться.

Виолетта удивлённо на него глянула:

– Завтрак?

Богина, кажется, это ни капли не смутило. Он чуть пожал плечами:

– Ну, конечно, на пир не похоже, у тебя в холодильнике не разбежаться. Но уж с яичницей я как-то

разобрался. И кофе.

Виолетта только раскрыла рот, даже собираясь поблагодарить, но Богин вдруг прошёл к ней и

сунул в руки телефон.

– Тут кто-то настырный не мог успокоиться, пришлось выключить звук. Посмотри.

С этими словами он быстро покинул комнату. Виолетта некоторое время молча смотрела ему

вслед, потом чуть пожала плечами.

– Мужчины, – они такие странные пробормотала она, заходя в журнал звонков. Звонила

Каталинская, какой-то неизвестный номер и отец. Решив, что Кира перезвонит, на незнакомца и

вовсе обращать внимания не стоило, а отца она тут же набрала. В ответ раздавались долгие гудки.

После повторной попытки тоже ничего не получилось.

Виолетта отложила телефон, на миг задумавшись, что ему могло понадобиться. Отношения с

отцом были не такими напряжёнными, как с матерью, но всё же общались они нечасто.

Махнув рукой, Виолетта поднялась, нашла висевший на стуле халат и, закутавшись в него, пошла

в ванную. В конце концов, утро обещало быть не таким уж плохим.