Вселенная Ехо. Том 2

– Ага, вот и вы, Рогро, легки на помине, – хмуро кивнул ему Джуффин. – Что же это вы так напортачили со своим специальным выпуском, дружище? Лучше бы вообще ничего не делали.

– Вы уже читали? – упавшим голосом спросил сэр Рогро.

Меня он, кажется, вовсе не заметил – по крайней мере, даже не поздоровался.

– Слышал, что орет на углу девчонка-газетчица, мне хватило, – буркнул Джуффин. – Что это с вами случилось, Рогро? Вы же столько собак в нашем деле съели…

– А вот на этой шавке подавился, – вздохнул он. – Я, собственно, потому и пришел. Скажите, только честно, сэр Халли: вы действительно верите, что я мог допустить такой ляп?

– Я верю фактам, – пожал плечами Джуффин. – Да не переживайте вы так, Рогро, с кем не бывает. Я не стану откусывать вам голову. Через пару дней я, наверное, даже буду способен посмеяться над этой дурацкой фразой: «Йонги Мелихаис не вставал с дивана…» А кто в таком случае целыми днями носился по Ехо, как в зад ужаленный, и умудрялся быть завсегдатаем в сорока трактирах одновременно?! Его Тень – так, что ли?.. Ладно, что сделано, то сделано, чего теперь локти кусать.

– Я переживаю, потому что это не мой ляп, – сердито сказал Рогро. – Был бы мой, я бы сегодня же ушел в отставку и не позорился. Знаете, кому мы должны сказать спасибо?

– Кому же? – брови Джуффина угрожающе сползлись к переносице.

– А вы угадайте. В этом Мире есть только одно существо, которое позволяет себе хозяйничать в моем кабинете.

– Леди Эльна Фаннах, – понимающе протянул шеф. – Да уж, не повезло вам, дружище! Нам всем не повезло. Но как это могло случиться?

– Я отдал распоряжение спешно подготовить экстренный выпуск «Королевского голоса», – неохотно сообщил сэр Рогро. – Сказал, что буду в редакции за два часа до полудня, сам поправлю текст, и только после этого его можно отдавать в набор. Я знаю своих людей и был уверен, что к полудню у нас все будет готово, как мы с Кофой и договаривались. После я отправился домой и прилег на пару часов: я не спал больше суток, а после бальзама Кахара работник из меня никакой, так что лучше и не пробовать. Пока я спал, в редакцию заявилась эта дурища, Эльна. Просмотрела гениальное творение идиота Йофлы Дбабы – он редкостный дурак, но верный человек, как большинство дураков, поэтому я и выбрал его для интервью с Донди. Эльна заявила, что все написано хорошо, просто замечательно, так что нечего терять время, можно отправлять в типографию. А все в редакции знают, что она – «глаза короля». Значит, надо слушаться. Одним словом, за два часа до полудня, когда я приехал в редакцию, газеты, еще тепленькие, уже продавались на улицах. Я, конечно, уволю Йофлу и еще десяток умников, но кому от этого легче?

– Эльна что-то совсем обнаглела, – задумчиво сказал Джуффин. – Так некстати! Могла бы подождать еще пару дней. Однажды она нарвется, Рогро, я вам обещаю.

Я открыл было рот, чтобы спросить, кто такая эта некстати обнаглевшая леди Эльна и с какой такой радости она считается «глазами короля» и хозяйничает в кабинете сэра Рогро, как вдруг Джуффин посмотрел на меня так, словно пытался вспомнить, кто я такой и откуда взялся, и решительно заявил:

– Ступай домой, сэр Макс. Все равно ты мне сейчас ничем не поможешь. Чего зря скабой казенную мебель вытирать.

Я опешил. Вообще-то, следовало бы обрадоваться – мне так и не удалось сомкнуть глаза после почти бессонной ночи. Но вместо этого мне стало немного не по себе: у нас творится черт знает что, а я ничем не могу помочь. Ну и дела.

– Между прочим, мне некуда идти, – обиженно сказал я. – В Мохнатом Доме беснуются ведьмы, а…

Я вовремя заткнулся. Сообщать сэру Рогро, что в моей квартире на улице Старых Монеток в данный момент сидят Его Величество Гуриг VIII и старшина портовых нищих, пожалуй, все-таки не стоило.

– Ну хоть ты не ной, – усмехнулся Джуффин. – В этой сфере у нас сейчас жестокая конкуренция. Между прочим, твои ведьмы больше не «беснуются». Они благополучно завершили свое черное дело и отправились на покой. А леди Меламори осталась ждать утомленного героя. Она даже прислала мне зов и спросила, не знаю ли я, где валяется твое спящее тело. Не решилась тебя беспокоить, поскольку была уверена, что ты дрыхнешь. Я все взвесил и решил сделать ей небольшой подарок, вместо ежегодной Королевской награды за безупречную службу. Так что вперед, счастливчик!

– Да? – обрадовался я. – Ну, это меняет дело.

– Вот и ступай, пока я не передумал, – проворчал Джуффин. Потом неожиданно перешел на Безмолвную речь и добавил: «Постарайся к ночи быть в хорошей форме. Может, пригодишься».

«У нас что-то намечается?» – оживился я. Шеф не удостоил меня ответом.

– Все, кыш с глаз моих! – вслух сказал он.

Я встал и пошел к двери. Сэр Рогро так и не отреагировал на мое присутствие. Уже задним числом я понял, что ему была чертовски неприятна наша встреча. Гордому издателю не требовался лишний свидетель его профессионального позора. Будь его воля, Рогро бы меня, пожалуй, убил. Но так далеко полномочия четвертой власти у нас в Ехо все же не заходят.

– Макс, может быть, хоть ты мне что-то объяснишь? – Мелифаро подстерегал меня в коридоре, как кот мышку, так что я угодил прямо в его хищные лапы. – Не молчи, чудовище! – жалобно сказал он. – У меня сердце не на месте. Что у нас творится? Эта дурацкая книга… Неужели Йонги написал правду? В таком случае, половина жителей столицы по уши в дерьме, а глубже всех увязли Его Величество и наш шеф. Макс, что происходит? Шурф, Меламори и Нумминорих так и не явились на службу. Я посылал им зов, все они дружно говорят, что Джуффин велел им сидеть дома и никуда не высовываться. Как сговорились. Но почему?.. Я пытался побеседовать с Кофой, но он отвечает только одно: «Потом, потом!» – как я понимаю, мои расспросы мешают ему спокойно набивать брюхо в очередном трактире. Ну, Луукфи, святой человек, сидит в своем архиве и в ус не дует. Он, кажется, вообще не в курсе, что у нас что-то стряслось… Дырку над тобой в небе, чудовище, ты-то чего молчишь?!

– Я молчу потому, что ты орешь так, что слово вставить невозможно, – улыбнулся я. – Не паникуй, ладно? И не дави на меня. Я сам ничего не понимаю, ты доволен?

– Врешь небось, – сердито сказал Мелифаро.

– Могу принести любую клятву, по твоему выбору, – фыркнул я.

Несколько секунд он испытующе пялился на меня, потом разочарованно вздохнул. Я вдруг вспомнил, что наш Мелифаро умеет отличать правду от вымысла. У него врожденный дар видеть вещи такими, каковы они есть. Именно поэтому он мне и поверил. Если разобраться, я говорил чистую правду: я действительно ничего не понимал. Ну, скажем так – почти ничего.

– Это самый идиотский день в моей идиотской жизни, – печально сказал Мелифаро. – У меня такое ощущение, что все вот-вот рухнет. Вообще все!

– Не рухнет, – твердо сказал я. – Я действительно ни хрена не понимаю, но уверен: Джуффин знает, что делает. Все утрясется, вот увидишь. Другое дело, что на это потребуется время.

– Например, сто лет. Или все двести, как в Смутные Времена, – уныло подхватил Мелифаро. – Ладно, Магистры с тобой, Ночной Кошмар! Я уже понял, что ты не собираешься снимать камень с моей нежной души.

– Брось его в унитаз и спусти воду, мой тебе совет, – усмехнулся я. – А я пошел.

– Куда? – грозно поинтересовался он.

– Домой. Мне дали строгий приказ: выспаться, – честно сказал я.

– Ну да, потому что ночью мы будем дружно штурмовать Иафах, – кивнул Мелифаро. – Знаешь, какой лозунг был популярен у оппозиции в годы Войны за Кодекс? «Конец Нуфлину!» Выучи непременно, а то попадешься нашему шефу под горячую руку.

– Нуфлин капут! – машинально перевел я. Махнул рукой, рассмеялся и направился к выходу.

– Хорошо, наверное, быть полным кретином, – ехидно сказал мне вслед Мелифаро. – Всегда приподнятое настроение и никаких забот.

– Тебе виднее, поэтому верю на слово, – усмехнулся я и прибавил шагу, чтобы оставить за собой последнее слово.

По дороге меня то и дело настигали вопли газетчиков: «Выдумщик Йонги вставал с дивана только для того, чтобы выйти в соседний трактир!» – печальное свидетельство нашего поражения в первом туре информационной войны. Честно говоря, это немного портило мне настроение, приподнявшееся было после беседы с Мелифаро.

Зато дома меня ждала совершенно счастливая в связи с наступлением внезапных каникул Меламори. Все остальные ведьмочки куда-то тактично подевались – очень мило с их стороны.

– И как вам понравилось самостоятельно гулять Темным Путем, леди? – галантно спросил я.

– Ничего особенного, – она легкомысленно отмахнулась. – Оказалось, что это очень просто. Даже проще, чем путешествовать на конце чужого следа. Правда, бедняжка Хелви все время застревала в какой-то таинственной «темной щели» между реальностью и своим представлением о реальности: она ужасно мечтательная! А леди Сотофа ее оттуда каким-то образом выуживала, и все начиналось сначала. Но в конце концов даже она справилась. Леди Сотофа – это просто чудо какое-то, рядом с ней все становится сущим пустяком… Да что ты меня расспрашиваешь, уж сам-то по Темным Путям не одну пару сапог истоптал! Лучше расскажи мне, что там у вас происходит?

– Это обязательно? – лукаво спросил я. – Вообще-то у меня были немного другие планы – раз уж ты здесь.

– Опять небось грёма нахлестался? – с преувеличенным ужасом спросила Меламори.

– Считай, что мой организм научился вырабатывать его самостоятельно. Во всяком случае, ощущения примерно те же.

Ее реакция превзошла мои самые смелые ожидания: она просто прыгнула на меня, как большая разыгравшаяся кошка. Устоять на ногах было совершенно невозможно.

После того как самые неотложные проблемы были временно улажены, меня безжалостно подвергли суровому допросу. Отмолчаться оказалось совершенно невозможно. Впрочем, рассказывать Меламори о «масонской ложе», заседавшей у меня дома под предводительством Его Величества Гурига, я все-таки не стал. И вообще, сделал вид, будто совершенно уверен, что Йонги не написал ни слова правды в своих грешных мемуарах. Смешно сказать, но я вдруг вспомнил, что любимый дядюшка моей девушки, сэр Кима Блимм, – не последний человек в Ордене Семилистника.

Некоторое время она слушала меня, рассеянно кивала, по ее губам блуждала задумчивая улыбка. Потом улыбка стала еще лучезарнее, и моя прекрасная леди спросила:

– Макс, ты действительно уверен, что я настолько глупа? Или в твою душу закралось хоть плохонькое сомнение?

Я опешил.

– Ты так старательно изображаешь наивного мальчика, милый. Одно удовольствие любоваться. Да не хлопай ты так своими дивными ресницами! Не хочешь говорить мне правду – не говори. Но избавь меня от необходимости слушать откровенную чушь. И на всякий случай, заруби на своем распрекрасном носу: я не резидент Магистра Нуфлина. И у меня нет дурной привычки обсуждать служебные дела с кем бы то ни было из моих многочисленных, нежно любимых родственников. В том числе и с Кимой. А теперь можешь засунуть свои драгоценные тайны в свою же драгоценную задницу!

Только тут я понял, что она здорово рассердилась – и когда только успела?

– Они не мои, эти грешные тайны, – мягко сказал я. – И потом, их слишком много. Не так уж велика моя несчастная задница! Можно я не буду их туда совать?

Меламори еще несколько секунд хмурилась, потом неохотно улыбнулась.

– Ладно, сэр врун, это действительно не твои тайны, – вздохнула она. – Просто мне не понравилось, что ты рассказываешь мне такую дурацкую ерунду. Может быть, я – не самая умная девушка на обоих берегах Хурона, но не настолько же плохи мои дела.

– Зато мои – настолько, – честно признался я. – Можешь представить, я был совершенно уверен, что моя версия сойдет даже для самого Магистра Нуфлина – если бы он вдруг оказался на твоем месте.

– На моем месте ему следовало бы оказаться полчаса назад, – прыснула Меламори.

Я с облегчением вздохнул. Человек, который так смеется, просто не может сердиться.

– Знаешь что? Не буду я зариться на ваши страшные тайны, а то еще грозный сэр Халли откусит нам с тобой головы. Просто расскажи мне все, что можно рассказывать, – наконец решила она. – Даже если эта ценная информация уместится в несколько слов. Все лучше, чем ничего.

– Хорошо, – улыбнулся я. Немного подумал и на всякий случай осторожно сказал: – Извини меня, ладно?

– Ладно, – серьезно согласилась она. – И учти, сэр заговорщик, мне действительно было очень обидно. Если бы это случилось несколько лет назад, я бы… Ох, даже не знаю, как бы я разбушевалась!

– Верю, – поспешно согласился я, вспоминая былой тяжелый нрав Мастера Преследования. С тех пор как Меламори вернулась из Арвароха, она стала вовремя тормозить на поворотах, что заставило меня проникнуться глубоким уважением к древней арварохской магии. Безмолвной речью ребята так толком и не овладели, зато искусство самодисциплины подняли до недосягаемых высот.

Я вкратце изложил ей более-менее правдивую версию истории с мемуарами Йонги Мелихаиса, будь он неладен. Правда, я все-таки воздержался от рассказа о сборище на улице Старых Монеток: это действительно была не моя тайна.

– Так что, выходит, Эльна Фаннах все испортила? – сочувственно спросила Меламори. – Охотно верю. Эта стерва способна на все, лишь бы прищемить хвост бедняге Рогро!

– А кто она такая? – поинтересовался я. – Честно говоря, мне очень трудно поверить, что какая-то дамочка может вить веревки из сэра Рогро. Не такой он парень.

– Конечно, – спокойно согласилась Меламори. – Но Эльна вьет веревки не из Рогро, а из Его Величества Гурига. Так практичнее, правда?

– Правда, – улыбнулся я. – И кто же она все-таки? Просто королевская фаворитка?

– Не просто, – покачала головой Меламори. – Официально ее должность называется «Мастер Громких Высказываний».

– И что это означает на практике?

– Экий ты необразованный, Макс! Необразованный и несообразительный. На практике это значит, что от леди Эльны зависит, какие высказывания Его Величества появятся в газетах и станут достоянием публики, а какие навсегда останутся при нем. И еще она решает, о каких эпизодах из жизни нашего короля следует рассказать газетчикам, а о чем следует промолчать.

– Ага, понял, – обрадовался я. – Что-то вроде пресс-секретаря. Не думал, что при Королевском дворе есть такая полезная должность. А почему она не ладит с Рогро? По идее, им полагается дружить.

– Мало ли, что полагается. Рогро ужасно недоволен, что между ним и королем стоит еще кто-то. Он, знаешь ли, весьма справедливо полагает, что и сам мог бы сообразить, какие высказывания Его Величества подлежат огласке, а какие – нет. А леди Эльна страшно завидует сэру Рогро. В глубине души она считает себя прирожденным главным редактором, и у нее есть голубая мечта заграбастать хотя бы одну из его газет. Например, «Королевский голос». «Суету Ехо» она, знаешь ли, презирает, а поэтому готова оставить ее Рогро – для пущего позора и унижения, как ей кажется.

– Неприятная особа, – вздохнул я. – А какого черта Гуриг ее держит на этой должности? Он не так прост, по-моему.

– А она его любовница, – Меламори удивленно посмотрела на меня. – Ты и этого не знал?

– Я много чего не знаю, – гордо признался я. – Скажу тебе больше, мне вообще в голову не приходило, что у нашего короля есть какая-то там любовница.

– Ну да, а еще он не ходит в уборную, не ест и не спит. Эх ты, умник! – снисходительно сказала Меламори.

– Да уж, действительно, – смущенно согласился я. И тут же спросил: – А почему в таком случае этой дамочке до сих пор не удалось наложить лапу на «Королевский голос»? Для любимой женщины каких только глупостей не натворишь.

– Тоже верно, – меланхолично согласилась Меламори. – Могу себе представить, во что она превратила бы эту несчастную газетку! Но, к счастью, сэр Рогро тоже любовник Его Величества, поэтому равновесие пока сохраняется.

– Как это? – изумился я.

– Как, как… Обыкновенно. Слушай, сэр Макс, ты у нас, конечно, жутко грозный колдун, Вершитель, создатель новых Миров, и в связи с этим тебя уже давно не волнует ничего, кроме фундаментальных тайн мироздания, я понимаю. Но нельзя же до такой степени быть не в курсе городских сплетен!

– По всему выходит, что нельзя, – растерянно согласился я. И пожаловался: – Я живу, окруженный стеной густого тумана, милая. А посему по-прежнему ничего не понимаю. Что, наш король любит мужчин?

– И мужчин, и женщин. Всех, кто под руку подвернется, – равнодушно сказала Меламори. – А почему тебя это так удивляет? У наших королей это наследственное, с тех пор как первый из Гуригов женился на эльфийке. Все его потомки, полуэльфы, немного с причудами. Между прочим, эльфы вообще не видят разницы между мужчинами и женщинами. Им непонятно, почему следует отдавать предпочтение тем или другим. По-моему, в этом что-то есть.

– Что-то есть, это точно, – усмехнулся я. – А сэр Рогро, он что, тоже потомок эльфов?

– Точно не знаю, – пожала плечами Меламори. – Но по-моему, он просто большой оригинал.

– А, ну тогда конечно, – саркастически согласился я.

А про себя подумал, что сегодня странный день. Ни с того ни с сего я вдруг узнал такое количество секретов нашего симпатичного Величества Гурига, что меня было пора казнить. Впрочем, я мог расслабиться: смертная казнь в Соединенном Королевстве запрещена все тем же Кодексом Хрембера, в соответствии с буквой которого я, между прочим, был обязан арестовать своего шефа, сэра Джуффина Халли, и отвести его в Холоми – срам, да и только.

– Удивила ты меня, – резюмировал я, потягиваясь до хруста в суставах. – Его Величество в объятиях сэра Рогро – уму непостижимо!

– Я тебя сейчас еще раз удивлю, – мечтательно сообщила она, подбираясь ко мне поближе. – Да плюнь ты на Его Величество. Его романы – не твоя проблема.

– До поры до времени, – буркнул я. – А вдруг я ему нравлюсь? Что-то он со мной подозрительно любезен при каждой встрече.

– Просто он вежливый. И к тому же без ума от легенд о твоих подвигах. Не переживай, не такой уж ты роковой красавчик! – рассмеялась Меламори. – Зато я не столь переборчива, как наш король.

– Выразить не могу, как меня это радует, – улыбнулся я.

Одним словом, с ее помощью мне удалось на какое-то время забыть обо всех проблемах сразу и о «книжном скандале», как я про себя окрестил эпопею с мемуарами Йонги Мелихаиса, в частности. Мне это, конечно, понравилось. Век бы не вспоминал.

Но примерно за полчаса до заката меня настиг зов Джуффина.

«Макс, бросай все и немедленно приезжай на службу, – потребовал мой неугомонный шеф. – И не вздумай жаловаться, что так и не выспался. Сам виноват!»

Он был совершенно прав. Делать нечего. Меня, между прочим, заранее предупредили, что ночь будет веселая и интересная. Меламори тем временем сосредоточено наморщила лоб, потом вопросительно посмотрела на меня.

– Тебя тоже осчастливили приглашением в Дом у Моста?

– Осчастливили, – вздохнул я. – Самое обидное – я только сейчас понял, как хочу спать.

– Поехали, – нетерпеливо сказала она. – Интересно ведь, что там у них случилось?

– Мне не интересно, – проворчал я, кутаясь в Мантию Смерти. – И так знаю, что какая-нибудь пакость.

В Дом у Моста мы приехали позже всех. Малое Тайное Сыскное Войско заседало в Зале Общей Работы – в полном составе и с такими постными рожами, что мне тут же захотелось повеситься или хотя бы уйти в отставку. На их фоне самым счастливым и безмятежным выглядел сэр Лонли-Локли – просто потому, что обычное суровое выражение его каменной физиономии не претерпело особых изменений.

– Нас расстреляют этой ночью, без суда и следствия? – ехидно спросил я своих насупленных коллег.

– Не волнуйтесь, сэр Макс. Насколько я знаю, ничего такого не должно случиться, – успокоил меня Луукфи Пэнц.

Святой, в сущности, человек.

– А что у вас в таком случае с рожами? – полюбопытствовал я. – Сэр Мелифаро, кто научил тебя так сурово хмурить брови? Тебе не идет.

– Заткнись, ладно? – устало попросил Мелифаро. – И без тебя тошно.

– Без меня, может быть, и тошно, а со мной – нет, – упрямо сказал я. – Ребята, если вы собираетесь скорбить и страдать, я пошел домой. Но если вы встряхнетесь и предложите мне принять участие в каком-нибудь безнадежно дурацком приключении, я с удовольствием отдам жизнь за каждого из присутствующих, в порядке живой очереди. И в связи с этим я требую камры, пирожных и улыбок – немедленно. Даже если они поначалу будут душевными, как реклама зубной пасты. Впрочем, пардон, я забыл, что у нас зубную пасту не рекламируют. Ну да все равно.

– Молодец, мальчик, так нам и надо, – неожиданно улыбнулся Джуффин. – Господа, мы действительно несколько переборщили с озабоченностью. Даю вам три минуты, чтобы прекратить сие безобразие. А себе – полторы. Распустился, понимаешь.

Шеф повернулся ко мне и доверительно сообщил:

– Понимаешь, Макс, я слишком долго общался с Багудой Малдаханом, в этом самом помещении. Думаю, здесь все стены успели пропитаться его мигренью.

– Так бывает, – согласился я. – Поэтому и потребовал пирожных: чтобы разрядить обстановку. После того как сэр Мелифаро запустит в меня кремовым шариком – вы только посмотрите, как он на меня косится! – но промахнется и попадет в сэра Шурфа, от вашей гражданской скорби не останется и следа.

– Я промахнусь? – взвыл Мелифаро. – Когда это, интересно, я промахивался?!

– В девятый день сто одиннадцатого года Эпохи Кодекса, когда у тебя случилась драка с блудным Магистром Еро Мугунатой в трактире «Причудливые львы», – заметил сэр Шурф. – Ты метнул в Еро чугунную сковородку, но угодил в хозяина трактира, помнишь?

Все присутствующие, кроме самого сэра Шурфа, с удовольствием рассмеялись. Даже Мелифаро заулыбался до ушей. Я с удовольствием понял, что гаденький туман мировой скорби окончательно рассеялся – еще и трех минут, отпущенных на это Джуффином, не прошло. Выходит, я у нас молодец.

По счастью, это было понятно не только мне самому.

– Макс – ты прелесть! – нежно сказала леди Кекки Туотли.

– Возьми свои слова обратно, незабвенная, а то за мной, пожалуй, начнет гоняться грозный Кофа. Я пока не такой крутой, как сэр Джуффин, чтобы с честью выйти из подобной ситуации. Ты уже смотрела «Тома и Джерри»? Эти пожилые злодеи хоть раз водили тебя на улицу Старых Монеток смотреть мультики?

Она с улыбкой кивнула.

– Ну вот, имей в виду, так я не умею.

– Научим, это как раз дело нехитрое, – добродушно отозвался сам Кофа.

– А теперь все-таки расскажите мне, что у нас творится, – попросил я после того, как в моей пасти растаяло замечательное пирожное из «Обжоры Бунбы». – Только не увлекайтесь печальными подробностями, ладно?

– Я тебе сам все расскажу, – Джуффин встал из-за стола и направился к нашему кабинету. – Иди сюда.

Он был прав – для доброй половины сотрудников Тайного Сыска подслушать чужой диалог на Безмолвной речи – сущие пустяки. Зато ни одно слово, произнесенное в стенах нашего кабинета, не могло стать достоянием широкой общественности – уж на это могущества шефа, хвала Магистрам, хватало.

– Если мы с сэром Максом застрянем там надолго, – озабоченно сказал Джуффин, остановившись на пороге, – бери все в свои руки, сэр Мелифаро. Ты прекрасно знаешь, что надо делать. Чем больше народу будет сидеть на рассвете в наших подвалах – тем лучше.

– Знаю, – Мелифаро снова помрачнел донельзя. – А толку-то!

– …Так что происходит? – спросил я Джуффина, как только за нами закрылась тяжелая дверь. – Зачем вам народ в подвалах? Магистр Нуфлин уже начал охоту на вас и Его Величество, и вы решили брать заложников?

– Магистр Нуфлин больше не является для нас проблемой. По крайней мере, пока о нем можно не думать, – шеф почему-то озабоченно хмурился, сообщая мне эту, в сущности, весьма приятную новость.

– А что же в таком случае довело вас всех до такого плачевного состояния? – удивленно спросил я. – Неужели только мигрени несчастного Багуды Малдахана?

– И это тоже, – рассеянно согласился Джуффин. – Да Магистры с ним, с Багудой! Сейчас все, что беспокоило меня утром, кажется мне сущим пустяком.

– Вы меня пугаете, – я еще пытался хорохориться, но мое сердце учащенно забилось, и даже второе, мудрое и равнодушное ко всему, вдруг едва заметно сжалось от смутных предчувствий.

– Не-а, – отчаянно зевнул Джуффин, – пугать тебя я еще и не начинал.

– Не тяните, – жалобно попросил я. – Скажите сразу как есть, и все.

– А я и говорю как есть, – вздохнул он. – Все наши утренние проблемы перестали быть актуальными, поскольку население Ехо весьма неадекватно отреагировало на душещипательные воспоминания Йонги. Или, наоборот, чересчур адекватно. Словом, наши славные граждане вдруг решили, что Тайный Сыск – не такая серьезная организация, как им всегда казалось – если уж увалень Йонги столько лет водил нас за нос. А если учесть, что я сам все эти годы состоял в каком-то подозрительном тайном обществе…