Миссии – избыточны

С третьей стороны, километрах в двух, горизонт закрывал внушительный по размерам посёлок, жилые дома которого терялись среди массивных и громоздких амбаров. Ну и в последней стороне света, метрах в тысяче, полторы, красовался на возвышенности массивный комплекс строений не только чисто оборонительного назначения. Два натуральных замка с готическими шпилями по бокам, а между ними крепость с квадратной башней цитадели. Ну и все крепостные стены составляют как бы единое целое.

Снаружи всего этого комплекса просматривались иные, не в пример меньшие строения, скорей всего начавший постепенно разрастаться вокруг небольшой городишко.

Во все стороны извивались многочисленные дороги. Даже две покрытые асфальтом имелись. Остальные гравийные или грунтовые. Кстати, и вокруг места выгрузки виднелось несколько низких сараев, халуп и навесов. Видимо, стан пастухов или некий прообраз зоофермы.

«Зооферма! – не так вспомнил, как догадался Труммер. – Это же место, где выращивают скот!»

Оптимизма после такого озарения прибавилось. Мозги утрясаются на место, память тоже возвращается на прежнюю квартиру. Теперь только оставалось грамотно и бескровно устроить финал своего побега. И к этому имелись все предпосылки.

Старан не спеша взобрался на холм и на его верхушке присоединился к себе подобным. Тут же Поль соскользнул вниз и отпрыгнул от животных как можно дальше. Затем, согнувшись в траве в три погибели, а местами и ползком, заскользил в сторону ближайшей перекошенной постройки. Следовало срочно отыскать хоть мешок старый, чтобы обвязать оголённые чресла. В идеале – отыскать полный комплект одежды.

Но тут удача вновь отвернулась от беглеца. До навеса оставалось метров десять, когда из-за него вышло двое мужчин, по виду не то крестьяне, не то местные ковбои. Они посматривали в сторону закончившего разгрузку скотовоза, потому и не заметили чужака, который плашмя рухнул в траву. Но вот незадача, дальше они шли прямо на него! Или наступят, или засекут откатывающего в сторону нудиста.

Как действовать дальше, а’перв особо не раздумывал. Просто отдался на волю собственной интуиции и появившегося куража. Перевернулся на спину, заложил нога на ногу и сунул в рот стебель сорванной травы. В следующий момент крестьяне встали как вкопанные, уставившись на невиданное для них чудо.

Чудо игнорировать местных пейзан не стало. Словно только сейчас их заметив, оно вскочило лихо на ноги и заорало:

– О-о! Вы-то мне и нужны! Здорово, братья дровосеки!

На лицах ковбоев просматривалось выражение: «Убейте меня сразу! Всё равно ничего не пойму!» Потом всё-таки один из них, видимо, ещё тот острослов и душа компании, промычал:

– Так мы эти… не эти…

– Почему тогда без топоров?

– Дык нетути…

– Вот и я спрашиваю: не нужен ли вашему маркизу уникальный рубщик леса?

На этот вопрос сподобился второй ответить, мужчина с хитрым прищуром глаз, и явно претендующий на роль потомственного хитреца:

– У нас и лесов-то нет. Почти…

– Ничего! Скоро и этого не останется! – твёрдо пообещал прохаживающийся вокруг ковбоев человек, тыкая рукой в сторону редких деревьев. – Там, где я раньше работал, теперь голая песчаная пустыня. Ни деревца, ни травинки.

– Ой! Мил человек, не надо нам пустыни…

– Не надо так не надо! – и после покладистого согласия прозвучало новое предложение: – Тогда я буду работать составителем новых имён. Причём имена получат не только дети, но и любой человек в любом возрасте.

Судя по тому, как оба крестьянина рьяно замотали головами, такой судьбы они себе не желали: умереть под новым именем. А потому хитрец сам ринулся в отчаянную словесную атаку:

– А пошто ты ходишь гол как сокол?

Беглец и так уже с ужасом прислушивался к словам, которые выдавало его подсознание. Сам он вроде как толком и половины не понимал от сказанного, а про сокола решил, что это вообще не имеющая меха ящерица. Но язык продолжал молоть без остановки:

– Ибо голыми мы в этот мир приходим и голыми уходим. Вот и я решил: новая жизнь – это рождение заново! И пусть вериги прошлого, даже будь это хоть одежды царские, меня не смущают на новом месте. Сбросил и забыл про них. Напрочь! Мало того, я даже память почти всю потерял, только и могу, что новые имена сочинять да лес рубить. Отца с матерью и тех забыл!

– Как такое возможно? – два голоса молвило в унисон.

– Видать, боги мне в этом посодействовали! – Он с фанатизмом вскинул руки к небу, но тут же строго спросил: – Кто главный бог у вас?

– Ета… Богиня у нас. Непревзойдённая Азнара Ревельдайна. – После этого имени оба крестьянина в блаженном жесте приложили свои ладони к животам и закатили глаза горе. Выглядело это как некий церемонный знак.

– А что за царство?

– Королевство у нас, самое сильное в первой линии восемнадцатого сектора. Называется Вильгоц. И правят нами сотни веков короли одноимённой династии, – это острослов подал первую развёрнутую информацию. – Нынешний король – Грегор IX.

Теперь уже беглец сложил ладони в подсмотренном жесте и возопил:

– Пусть дарит нам Несравненная Азнара свои благоденствия до скончания света! Пусть славная династия Вильгоц правит вечно! И пусть король Грегор Девятый живёт сто лет!

Имя Азнара ему показалось очень знакомым и весьма волнительным. Память однозначно просыпалась. Но в данный момент следовало никого не обидеть вообще и этих двоих крестьян в частности. Вроде получилось, судя по сложенным на животах ладошкам. Только вот хитрец прищурился ещё больше и заметил:

– Наш король уже прожил сто лет.

– Как прекрасно! Значит, пусть ещё проживёт столько же!

– Опять не угадал. Грегор IX уверен, что проживёт ещё двести лет.

– Невероятно! – только и смог вымолвить Поль с восхищением. – Какой у вас живучий правитель! У нас обычные люди жили не больше пятидесяти, а самые сильные цари доживали до семидесяти.

– Ха! – хмыкнул покровительственно острослов. – У нас почти все до ста лет доживают.

На это ничего не оставалось, как вновь возвести осанну местной богине, восхититься мудростью королей, да горячо позавидовать встреченным крестьянам:

– Да вы меня вдвое переживёте! Поэтому прошу вас стать моими поводырями, учителями и наставниками в этом новом мире!

Ковбои, явно занимающие последнюю строчку в местной иерархии общества, несколько смутились после такого пожелания. Но ответили весьма неоднозначно:

– Да у нас как бы рабство запрещено, – хитро прищурился второй.

– И мы с тобой вообще незнакомы! – напомнил первый.

– А вот теперь, братья-дровосеки, можем и познакомиться. Зовут меня Поль Труммер. А вас как величать?

Прозвучали имена новые, ничего не значащие и ни с кем не ассоциирующиеся. Поэтому в подсознании ковбои так и остались «хитрецом» да «острословом». Тем более что хитрец не спешил записаться в наставники, а не на шутку задался очередным вопросом:

– А как ты здесь оказался? Ведь перемещаться куда угодно могут только дэмы.

– Смутно помню… – Поль наморщил лоб, пытаясь отыскать должный ответ. – Кажется, тут виновато не только моё отрицание всего прежнего в старой жизни… Вижу, словно в тумане, озлобленное лицо какого-то колдуна, который вознамерился сосватать мою невесту… Потом горечь странного напитка и долгий сон… И уже во время этого сна урывочные картинки полёта на гарпии… Точно! Меня сюда привезли на гарпии! И бросили здесь голого и беспамятного… Да. И голодного… Давно…

Оба мужика слушали эти прерывистые воспоминания, отвесив челюсти. Каждому слову они, может, и не поверили, но впечатлены оказались по самое не могу. А суммируя всё сказанное голым лишенцем, его как минимум приняли за безобидного чудака или туповатого врунишку. А максимум – поверили в страшного колдуна, несчастную любовь и частичную амнезию.