Дети Золотого города

стволы деревьев. Друан с криком рванулся назад к горе, лихорадочно шаря глазами по осыпи, но ни

Айви, ни его товарищей видно не было.

– Айви! Саксиль! – закричал он не своим от ужаса голосом и заметался по склону. Потом снова

кинулся к лошадям, решив скакать в пещеру за помощью, но быстро остановился, понимая, что

может не успеть. Он опять закричал, что было сил и, не получив ответа, в отчаянье обхватил голову

руками, упал на колени и глухо застонал.

И тут вдруг сзади раздался звонкий собачий лай. Кука стояла на куче камней, подскакивая и

повизгивая, и пыталась что-то раскопать. Друан охнул и бросился к ней, перепрыгивая через валуны,

скользя и падая. Рухнув на камни, он принялся торопливо разгребать рыхлый грунт широкими

ладонями, не обращая внимания на острые осколки и засохшие колючки, впивающиеся в пальцы.

Через несколько мгновений он наткнулся на что-то тёплое, а ещё через миг уже вытаскивал из завала

обмякшее тело Айви, всё ещё сжимающей в руках мешок с «оленьим листом».

– Айви, дочка… Что же это?.. – он отстегнул висящую на поясе флягу и сбрызнул перепачканное

лицо. Она не отзывалась. – Что же это?.. – он приложил ухо к её груди, но не услышал ничего, кроме

собственного, гулко бьющегося сердца. – Айви!!

Девушка вздрогнула и медленно открыла глаза.

– Что случилось?.. Где остальные? – она приподняла голову, пытаясь оглядеться.

Друан издал то ли вздох, то ли всхлип облегчения и суетливо сунул флягу к её губам. Она сделала

несколько глотков и снова откинула голову на камни.

А Кука уже лаяла чуть поодаль, снова разрывая осыпь передними лапами. При этом ей

приходилось стоять на одной задней, она теряла равновесие, заваливалась на сторону, но снова

вскакивала и начинала копать. Друан опрометью кинулся туда и, отпихнув Куку, погрузил

изодранные в кровь пальцы в мокрую глину. Там что-то было. Он сдёрнул меч с перевязи и

попытался копать ножнами, но толку было мало. В сердцах отбросив меч, он снова начал разгребать

руками каменное крошево. Из глины показался сапог, потом другой. Ладони Друана замелькали, как

лопасти водяной мельницы в бурном потоке – и через мгновение он уже вытягивал из рыхлого

месива чуть живого Саксиля. На этот раз тот не улыбался. Завалившись на спину, он застонал и

хрипло выдохнул:

– Спасибо, что не оторвал мне ноги, господин медведь!

– Кука, ищи! – Айви с трудом поднялась и села, – Ищи!

Кука пробежала несколько шагов и снова звонко залаяла: похоже, ей понравилась эта игра. Тут

же, ещё два воина, подняв фонтан мелких камней, выбрались из глины, тяжело дыша и ошалело

озираясь вокруг.

Пошатываясь и спотыкаясь, все торопливо пошли вниз. Друан поддерживал Айви: ноги её

подкашивались, идти она почти не могла. Спустившись, они быстро сели на лошадей и, не

оглядываясь, поехали назад, в пещеру.

Глава 13

Плато Встречи

Торниэн сел на кровати, закрыв ладонями лицо. Страшный сон ещё стоял перед глазами.

«Я виноват… виноват во всём… Грэйккон был прав… – он зажмурился от боли, вновь сжавшей

сердце, – Путь в Золотой Город… Я всегда хотел вести мой народ этим путём, а теперь сам блуждаю

во тьме».

Он вспомнил слова отца:

«Каждый может сбиться с пути – мы всего лишь люди, но не забывай: когда ты увидишь, что

потерял путь, не пытайся снова искать его, иначе ты заблудишься ещё больше. Возвращайся на то

место, где ты с верного пути свернул. Туда, где позволил горькому корню прорасти в твоём

сердце…»

«А дальше? Смогу ли я победить это?»

Отец долго и грустно смотрит на него.

«Ты можешь бороться с этим… Но есть лишь один Победитель».

Странные звуки за занавеской внезапно отвлекли Торниэна. В зале послышалось оживление,

необычное и, как он болезненно остро ощутил, недоброе. Потом чей-то голос произнёс: «Айви». По

пещере, словно эхо, тревожно пронеслось: «Айви… Айви…»

«Айви…» – мысль о ней неожиданно отозвалась где-то внутри небывалым теплом. Но тут кто-то

снова сказал: «Оползень накрыл их, Айви тоже…»

Когда смысл услышанного дошёл до Торниэна, он окончательно очнулся. Выскочив из комнаты и

увидев Саксиля и Друана, измазанных в глине и еле стоящих на ногах, он бросился к ним, надеясь

лишь, что всё это – неправда, что ему это только послышалось или приснилось. Но Айви нигде не

было. Пронзённый страшной мыслью и чувствуя, что сердце вот-вот остановится, он подбежал к

выходу и дрожащим голосом прохрипел:

– Что случилось? Где Айви?

– Она у себя, – ответил Саксиль. – Ей здорово досталось! Оползень в горах…

Торниэн посмотрел на него почти безумным взглядом, словно не веря, и не дослушав, ринулся

назад в пещеру.

– Айви! – позвал он, остановившись перед задёрнутой занавеской.

– Да… – тихо откликнулась она.

Торниэн быстро вошёл и голосом, срывающимся на крик, заговорил:

– Ты могла погибнуть!

Айви стояла, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. На бледном лице виднелось

несколько кровоподтёков, платье было сплошь вымазано в глине, а в волосах застряли стебельки

травы. Торниэн шагнул к ней, схватил за плечи и, тряхнув, повторил:

– Ты могла погибнуть! Ты слышишь меня, Айви!

Она открыла глаза, в них стояли слёзы. То состояние, когда донельзя натянутые усталостью и

неудачами нервы готовы сдать от самого незначительного толчка, набрало силу и теперь душило её,

словно спрут свою жертву: медленно и безжалостно. Торниэн почувствовал это и, спохватившись,

отступил назад.

– Прости! Я испугался за тебя! – он тяжёло вздохнул, почти застонал, словно измученный

погоней раненый зверь, и, прислонившись к стене, упёрся лбом в поднятую руку. – Я знаю, тебе

тяжело… Мне тоже.

Айви смотрела на него несколько мгновений, собираясь с силами. Великий Царь ещё никогда не

оставлял её отчаявшейся и обессиленной, и она знала, что никогда не оставит. Торниэну было

тяжелее, намного тяжелее. Ей показалось, что она видит, как чёрная цепь змеёй сдавливает ему

горло, и почувствовала, что должна говорить, и если не скажет сейчас, то будет виновна перед ним.

Она тихо подошла и тронула его за локоть.

– Торниэн, – она впервые назвала его так, без привычного «владыка». – То, что ты прячешь под

кольчугой…

Он поднял голову и тревожно взглянул на неё.

– Не так давно я тоже носила чёрную цепь…

– Ты?!..

– Да, я…

Он поглядел на неё так, будто увидел в первый раз. Айви продолжала:

– Что бы ни случилось, знай, что я буду сражаться за тебя, Владыка Торниэн!

Он горько усмехнулся и снова бессильно повесил голову.

– Я – раб, Айви… Ты будешь сражаться за раба? Зачем?

Она шагнула ближе и заглянула ему в лицо.

– А разве Великий Царь отдал свою жизнь за свободных?

– Великий Царь… Зачем я Ему? Мне нечего Ему сказать.

– Нет, Торниэн, и ты знаешь, что это не так! – Айви проглотила подступившие слёзы, – Тебе есть,

что сказать Ему! Я не знаю, почему враг поработил тебя, но ты-то ведь знаешь это! Почему ты

ничего не делаешь?! Ты же знаешь, как избавиться от цепи! Почему ты медлишь? Почему?!

Она опять судорожно вздохнула, пытаясь справиться со слезами. Торниэн медленно поднял на неё

взгляд: обычное холодное презрение вдруг, словно шелуха, спало с его лица. Осталась только боль и

смертельная усталость от этой боли.

– Я буду сражаться за тебя, Торниэн, до тех пор, пока ты не одержишь победу! – глаза Айви

сверкали сквозь завесу слёз тёмно-голубыми искрами. – И ты будешь сражаться! Ты не можешь

дальше оставлять всё, как есть! Ты должен сражаться! Слышишь?

Торниэн тяжело оторвался от стены и, глубоко вздохнув, провёл ладонью по лицу.

– Что ж, сражайся, Айви, дочь Грэйккона, если в сердце у тебя ещё жива надежда. Да поможет мне

твоё оружие!

Он выпрямился и, положив ладонь на рукоять меча, шагнул к выходу. Когда занавеска опустилась

за ним, Айви снова прислонилась к стене и закрыла глаза.

***

Саксиль, всё ещё не до конца пришедший в себя после пережитого, молча стоял, вытряхивая из

кудрей песок и куски глины, а товарищи, столпившись вокруг, засыпали его вопросами. В конце

концов, он окинул их многозначительным взглядом и важно заявил:

– Если я когда-нибудь умру, то кому-то из вас придётся меня хоронить. Но если бы я умер сегодня,

я бы избавил вас от этих хлопот. Засыпало, как надо! Если бы не эта псина!.. – кивнул он в сторону

Куки, которая только теперь доковыляла до пещеры и спокойно направлялась к очагу, совсем не

помышляя о своих заслугах.

– Пойду, спущусь поглубже, приму горячую «ванну», – Саксиль мечтательно прикрыл глаза, – А то

я стал похож на пещерного человека…

– Да ты и есть пещерный человек! Что, ещё не привык? – загоготали воины.

Саксиль раскрыл рот, чтобы ответить, но в этот момент увидел Торниэна: тот был в доспехах, из

оружия на перевязи висел только меч. Сурово и сосредоточенно глядя прямо перед собой, он молча

прошёл мимо воинов, ведя коня в поводу.

– Владыка! Ты куда это собрался, на ночь глядя? – начал, было, Саксиль. – Поехать с тобой?

Торниэн повернул голову и посмотрел не на Саксиля, а куда-то сквозь него. Потом так же, молча,

вскочил в седло и, пришпорив коня, быстро скрылся в ночи.

***

Он выехал на небольшое плато, лежащее к востоку от пещеры. Ночь уже вступила в свои права.

Небо, прояснившееся после долгой непогоды, сияло звёздами. Полная луна слабо освещала землю,

умытую перед зимним сном.

Но Торниэн не видел всего этого. Он остановился на небольшой возвышенности, спрыгнул с коня

и, вынув меч из ножен, огляделся.

Далеко во все стороны простиралась каменистая равнина, на которой росла только чахлая трава и

редкий кустарник. И земля и воздух вокруг были неподвижны. «Плато Встречи» – называли это

место с давних времён. Торниэн не знал почему, но зато точно знал, что он здесь не один, и встреча

обязательно состоится. Он стоял, опёршись на меч обеими руками, и ждал.

«Он придёт… Я один – и он не упустит такой возможности… Эти твари таких возможностей не

упускают… Он не откажется, не сможет отказаться. Пусть поединок решит всё… или, наконец,

закончит…»

В памяти Торниэна всплыло лицо отца, совсем молодое, с задорным блеском в глазах. Отец стоит

в трёх шагах от него, подняв меч. «Нападай!» – командует он. Торниэн делает неловкий выпад. Отец

легко, словно играя, принимает удар и плавно отводит в сторону. «Нападай!» – всё повторяется снова.

Торниэн начинает вскипать и машет мечём, куда попало до тех пор, пока слабую мальчишескую руку

не сводит судорогой. «Стоп! – командует отец. – Во-первых, не теряй хладнокровия. Во-вторых, не

делай лишних движений, иначе ты быстро устанешь. В-третьих, смотри на противника так, чтобы он

не понимал, куда ты смотришь, и не смог предугадать твоих действий…»

Внезапно воздух вокруг Торниэна задрожал, как лёгкое марево перед дождём, и из темноты

возникла высокая фигура, закутанная в чёрный плащ. Из под тяжёлых, словно высеченных из камня

складок, виднелась только рукоятка меча, отливающая багрянцем в лунном свете. Бледное лицо было

холодно и бесстрастно.

– Я пришёл сразиться с тобой, служитель мрака, демон горечи, предводитель чёрных отрядов! -

Торниэн отстегнул плащ и, бросив его на землю, поднял меч.

Демон слегка наклонил голову и прошипел:

– Ты знаешь наизусть все мои титулы, это мне льстит! И говоришь, что хочешь сразиться?

Подожди! Стоит ли напрасно проливать кровь? Давай поговорим.

– Нам не о чем говорить. Я уже слишком долго говорил с тобой!

– Так ли уж, не о чем? – голос демона зазвучал мягче. – Я знаю, ты любишь справедливость.

Зачем же ты пришёл сражаться со мной? Разве не я показал тебе, что такое справедливость? Ты

хочешь, чтобы твой негодный брат был наказан? Знаю, что хочешь!

Торниэн почувствовал, как знакомая ненависть зашевелилась где-то глубоко в сердце, а рука,

держащая меч, начала быстро слабеть.

«Глупец! Какой я глупец! На что я рассчитывал? На то, что он вступит в открытый бой? Нет! – он

будет только снова мучить меня!»

Демон молча наблюдал за ним, насмешливо улыбаясь.

– Он мой брат! – с усилием выдавил Торниэн.

– Тем страшнее то, что он сделал! – демон будто ожидал этого ответа, а его голос приобрёл слегка

скучающее выражение, словно у наставника, вынужденного в десятый раз повторять надоевший

урок нерадивому ученику, – Если бы он был сыном сапожника, его поступок можно было бы понять.

Но королевский сын! Знаешь ли ты, чем он занимался там, в далёкой стране? Я знаю! Я был там! Я

охотно снова расскажу тебе!

Торниэн понимал, что не должен слушать, но не мог пошевелиться.

– Эти голубоглазые красавицы из Западных Земель, – продолжал демон, – Они любят

драгоценности! А твой брат щедр, в этом ему не откажешь! Ты помнишь эти камни, Торниэн, эти

самоцветы, великолепнее которых нет во всём мире? Он расплачивался ими в Весёлом квартале,

когда у него кончилось золото! Как я был рад за него! – демон хрипло засмеялся, – Ему тяжело было

удержаться! – он вдруг оживился, словно напал на какую-то новую, интересную мысль, – Ты же

знаешь, Торниэн, этих красавиц с волосами цвета спелой пшеницы? Ты знаешь, не отпирайся! Ты

похож на своего братца, во всяком случае, в том, что касается вкуса. Она хороша, не правда ли, эта

дочь Запада, живущая в твоей пещере, да ещё, к тому же, так близко от тебя? Так в чём же дело,

Владыка? Разве ты – не мужчина? И разве ты – не король? – демон наклонился к нему и

многозначительно ухмыльнулся.

Кровь жарко прилила к лицу Торниэна. Это придало ему сил.

– Замолчи, тварь! – сказал он и поднял меч.

– Ну-ну! – торопливо произнёс демон и отступил. – Я согласен, мы отвлеклись. Не будем зря

терять время. И ты, и я знаем, что женщины – это не то, чем можно сбить тебя с ног! Хотя, я не

понимаю, почему… Ведь любить, пусть даже всего одну ночь, гораздо приятнее, чем ненавидеть так,

как ты! Но вернёмся к твоему братцу. Твой отец не знает, что такое справедливость, не правда ли?

Иначе он бы не поступил так. Он всегда питал слабость к этому ничтожеству. Он простил бы ему и

большее! Ты помнишь, как он каждый день смотрел на дорогу, ожидая его? Но он не остановил тебя,

когда ты уходил из дома! Ты не нужен ему! Его любовь принадлежит не тебе. Почему ты не хочешь

это признать?

Торниэн опять почувствовал, как обида и горечь заливают сердце, словно желая утопить его

навсегда. Тяжело дыша и с трудом удерживаясь на ногах, он бессильно опустил меч и съёжился под

неумолимо-злобным голосом.

– Ты ещё трепыхаешься, Торниэн, хотя рабам не пристало изображать из себя воинов. Ты ещё

сражаешься с моими слугами! Ради чего? Чтобы защитить тех, кому нет до тебя никакого дела? –

голос демона перестал быть мягким. – Отдай мне меч, Владыка! В твоей борьбе нет смысла!

Торниэн стоял, обливаясь потом и чувствуя, как предательская слабость окутывает руки и ноги.

Он знал, что у него теперь нет сил сражаться. Чёрная цепь непомерным грузом тянула к земле. Всё

больше слабея, он упал на колено, пытаясь удержать рукоятку меча. Демон шагнул к нему и протянул

руку:

– Отдай меч!

***

– Великий Царь, будь милостив, помоги ему! – ещё раз горячо прошептала Айви, и, открыв глаза,

стала спешно умываться и причёсывать волосы. Она не была у старого Короля с самого утра и

начинала волноваться за его рану.

Покинув свою комнату, она двинулась вдоль стены, по пути ещё успев мельком оглядеть пещеру и

поискать глазами Торниэна. Его нигде не было. Сердце тревожно заныло.

Старый Король лежал на подушках, и на его лице отражалась какая-то тяжёлая дума. Айви вошла

и поклонилась.

– Вы желаете чего-то, государь?

Старый Король повернулся и устремил на неё лучистый и тёплый взгляд.

– Да, желаю. Желаю, чтобы ты рассказала мне о себе, Айви, дочь Грэйккона. Обычно старики

любят поучать молодых, но я бы с удовольствием лучше послушал твою историю, ибо нет ничего

прекраснее историй о милости Великого Царя!

Айви слегка смутилась, отчасти потому, что никому, кроме отца Грэйккона, никогда не

рассказывала о своей прежней жизни, а отчасти от того, что задав вопрос, государь уже почти

ответил на него. Да, она испытала милость. Ей вдруг показалось, что старый Король всё знает про

неё: про жизнь в Песчаном Городе, про встречу с Грэйкконом, про Кру, про Торниэна… Ей

показалось даже, что и она знала этого человека давным-давно, и теперь вновь увиделась с ним

после долгой разлуки.

Государь с ожиданием смотрел на неё, и она начала рассказывать. Старый Король слушал, не

говоря ни слова и не отрывая от неё внимательного взгляда. Иногда его лицо подёргивалось дымкой

печали, и глаза становились влажными, а иногда, когда Айви рассказывала что-то забавное, начинали

искриться неудержимым весельем. В эти моменты она, взглянув на него, не выдерживала и начинала

смеяться, и старый Король хохотал вместе с ней.

Когда она закончила рассказ, государь долго задумчиво молчал, а потом произнёс:

– Спасибо тебе, Айви, ты согрела моё сердце. Я бы отдал многое, чтобы услышать подобную

историю из уст моего сына… – и, тяжело вздохнув, добавил: – Но ты кое-что не рассказала мне. Ты

же знаешь о Торниэне больше, чем говоришь, не так ли? Ты же знаешь, почему молодой Владыка

Серебряного Города прячется в пещере, убегая от людей и всех радостей жизни, почему он больше

не умеет улыбаться, и почему никогда не снимает кольчуги?

Айви опустила глаза и промолчала.

– Ты знаешь, я вижу… – государь мягко улыбнулся и тронул Айви за руку. – Ты правильно сделала,

дочь моя. Умение хранить чужие тайны – это величайшая редкость и бесценный дар для всех, кто

будет рядом с тобой.

Айви взглянула на старого Короля и тихо спросила:

– Есть ли надежда для Владыки Торниэна?

– Надежда всегда есть, дочь моя. И пусть враг сумел обмануть его, – милость Великого Царя

безгранична. И, хотя, сильному тяжело надеяться на милость, но даже сильный нуждается в милости.

Он должен понять это.

Старый Король замолчал и вновь глубоко задумался. Внезапно занавеска шевельнулась, и на

пороге появился генерал Крафт.

– Государь, – сказал он, кланяясь, – Ты звал меня?

– Да, – откликнулся старый Король, я хотел обсудить с тобой всё, что касается обороны

Серебряного Города. Где Торниэн? Он лучше нас знает теперь, что к чему.

– Владыка Торниэн уехал не так давно. Он был вооружён и отправился на восток, – отрапортовал

генерал.

– Значит, он всё-таки поехал туда… – старый Король тревожно нахмурился.

Айви взволнованно посмотрела на него.

– Куда, государь?

Но старый Король не ответил, а только прикрыв глаза, тихо прошептал:

– Великий Царь, будь милостив, помоги ему!

– Помоги ему! – эхом повторила она.

***

Торниэн стоял, опустив голову и из последних сил пытаясь не упасть. Мысли его то мутились, то

начинали лихорадочно метаться в поисках какого-то важного решения, которое всякий раз, не успев

родиться, умирало под тёмными волнами горечи, захлёстывающими сердце.

Демон напряжённо ждал, вытянув руку и сверля Торниэна холодным взглядом. Внезапно он

наклонился ближе, и его глаза коротко вспыхнули, словно лезвие кинжала. Торниэн вздрогнул, как от

удара, – и тут же знакомое лицо возникло перед ним: брат улыбался, весело и беззаботно, словно

никогда и не было этого позора, который он принёс в их дом, – и Торниэн снова почувствовал, как

ненавидит его: люто и неистово.

«Я не смогу справиться! Не смогу победить это в себе! Поздно! Я пришёл слишком поздно! Я

слишком долго тянул. Враг имеет слишком много прав на меня!» – чёрное отчаянье начинало глухо

шевелиться внутри, подобно вулкану, готовому вот-вот проснуться и принести с собой смерть.

Мысли снова помутились, провалившись в какие-то мрачные, бездонные глубины.

«Конец?.. И нет ничего, кроме конца?..» – ещё сумел подумать он, но внезапно дивный,

ослепительный свет властно прорвал тёмную завесу, а в нём на мгновение вспыхнул образ Золотого

Города – пронзительно прекрасный и славный. Торниэн затрепетал, и всё его существо отозвалось

давно забытым, горячим чувством: «Золотой Город – моя цель, моя любовь, моя радость!..»

Он подался вперёд, пытаясь удержать чудесное видение, но Город, сияя, удалялся от него, как

корабль, навсегда уплывающий в чужие страны. Торниэн видел, как в тёмной дымке мутнеют и

исчезают его очертания, а зловещая завеса готова вновь сомкнуться, безжалостно и безвозвратно.

– Нет! – задрожал он, – Нет! – и с трудом разомкнув запёкшиеся губы, едва слышно прошептал: -

Великий Царь, будь милостив, помоги мне!

В то же мгновение тёплая волна прокатилась по его телу, возвращая крепость членам и ясность

мыслям, и он совсем отчётливо осознал, зачем он здесь и на что должен решиться. Он поднял голову

и, сжав меч, взглянул в лицо демону.

– Мой брат – гражданин Золотого Города. И даже если мне придётся быть его слугой, я приму это

из рук Великого Царя с радостью!

В глазах демона мелькнуло замешательство, он отшатнулся, но в этот момент Торниэн, с криком

вскочив и взмахнув мечом, одним ударом снёс ему голову. Огромное тело рухнуло и заискрилось

красным светом. Торниэн, всё ещё тяжело дыша, подошёл и, наступив на останки демона, сдёрнул

цепь со своей шеи и с силой швырнул её на землю. Цепь вспыхнула, на мгновение ударив в ноздри

смрадным дымом – и исчезла вместе с чёрным телом. Торниэн выпрямился и полной грудью вдохнул

холодный ночной воздух.

«Свободен!» – он вскочил в седло и галопом помчался на запад.

***

Айви вышла наружу, оставив старого Короля беседовать с генералом Крафтом. Она стояла у

входа в пещеру, поёживаясь от ночной прохлады, и смотрела на восток. Внезапно на фоне

розовеющего неба показался быстро приближающийся силуэт всадника.

«Торниэн!»

Соскочив с коня и отдав поводья подбежавшему часовому, всадник обернулся в сторону леса,

темнеющего далеко на востоке, и несколько мгновений стоял, задумчиво вглядываясь в

предрассветный сумрак, словно пытался запечатлеть в памяти что-то очень важное. Потом, заметив

Айви, просветлел лицом и, смерив поляну несколькими размашистыми шагами, подошёл. Да, это

был Торниэн: непривычно грязный, вспотевший и взъерошенный, и какой-то совсем незнакомый…

или, напротив, только теперь ставший знакомым, – этого Айви не смогла бы сказать, – но невероятно,

немыслимо настоящий! – словно сбросивший уродливую, безобразную маску. Айви стояла, как

заворожённая, не в силах оторвать взгляда от его лица. Наконец, почувствовав, что смотрит слишком

долго, и все правила приличия уже нарушены, она опустила глаза, но тут же опять вскинула их от

непреодолимого желания снова посмотреть, забыв про приличия и понимая, что не может

насмотреться.

«Я знаю этот взгляд! Где-то я уже видела его… – замирая, веря и не веря, думала она, и, наконец,

догадалась: – Ну, конечно, старый Король! Как они, оказывается, похожи!»

В глазах Торниэна сиял тот же спокойный и тёплый свет. Он склонился перед Айви в глубоком

поклоне и произнёс:

– Ты победила, Айви, дочь Грэйккона!

Глава 14

Осенний Праздник

– Завтра мы выходим в бой за Серебряный Город! Готовьте оружие и лошадей. Мы двинемся

утром, как только рассветёт. – Торниэн не успел договорить, как вся пещера взорвалась

оглушительными криками. Он обвёл товарищей сияющим взглядом, не пытаясь скрыть радости.

Улыбка играла на его губах, будто он не хотел отпустить её, как давно потерянную, но вновь

обретённую драгоценность.

Саксиль, сидящий рядом, со вздохом произнёс:

– Эх! Жаль, что мы не успели отбить Город до Осеннего Праздника. Повеселились бы сегодня!

– Да, сегодня же середина осени! Праздник урожая! – загалдели воины. – Помните, какой пир

закатывал старый Король? Какое было угощение! А вино из дворцового погреба! – воины ахали и

прищёлкивали языками.

– Ну, угощение мы можем устроить – в лесу полно дичи,– весело отозвался Торниэн. – А насчёт

вина… – он загадочно улыбнулся и, хлопнув Саксиля по плечу, заговорщицки прошептал: – Пошлём