Сказки о дятле, принцессе и политических играх

Федор замолчал и замялся. Я ожидала дальнейшего продолжения, по красоте сравнимого только с

народными гуляниями на свадьбе, богатыми такими эвфемизмами и метафорами в сторону молодых,

которые еще не каждый приглашенный может расшифровать. Но Федор в игру не включился, отчего

упал в моих глазах.

– В королевстве открываются порталы, через которые хочет прорваться Чупакабра – древний

огненный демон, – без зачина начала я. – Наши маги не могут ее контролировать, говорят, что это

какое-то иное волшебство. Потому я решила обратиться к Вам.

Федор посерел еще сильнее. Потом его растянулись в неприятной улыбке.

– Что мне будет за разрешение проблемы? – голос мага вновь звучал холодно и несколько

высокомерно.

– Редкие ингредиенты, земли, должность придворного мага, денежное вознаграждение в валюте

любого королевства…

– Смерть, – продолжил за меня Андрей.

– Мы рассматривали такой вариант, – не стала отпираться я, – но не думаю, что в этом будет

необходимость. Признаться, не люблю казни.

Столовая погрузилась в молчание. Федор сделал несколько глотков своего отвратительного напитка.

Андрей отложил приборы и искоса поглядывал на брата. Я нацепила на вилку брокколи.

– Я возьмусь за эту работу, – манерно сказал Федор. – Мне понадобится провести три

информационных жертвоприношения. Ваше Величество, Вы были когда-нибудь на

жертвоприношениях?

Я отрицательно помотала головой. Граф Мышкин криво ухмыльнулся и положил свои пальцы на мое

запястье.

– Королева, пойдемте лучше на вскрытие! – предложил Андрей, уплетая тушеное мясо за обе щеки. –

У меня как раз случай интересный: умерла деревенская баба, предположительно, от перитонита. Им

обычно как брюхо вскроешь, так требуха-то наружу и повываливается…

Я положила вилку рядом с тарелкой. Маг отцепился от моей руки и продолжал невозмутимо пить

вино. Андрей с аппетитом поглощал ужин.

Я пожелала всем удачи и ушла к себе, сославшись на нервное потрясение, головную боль и плохую

погоду.

* * *

Когда я вошла в комнату, дятел спал, прислонившись спиной к стене. Мне всегда было любопытно

увидеть, как он спит: прячет ли голову под крыло, укрывается ли одеялом, ложится ли… Но он просто

закрыл глаза и откинулся на опору.

На моей кровати на шелковом платке лежали два грейпфрута и несколько свежих булочек с корицей.

Я улыбнулась и приложила грейпфрут к щеке.

– Я летал в ближайший город в паре километров отсюда. Вспомнил, что ты их любишь, – тихо сказал

дятел.

Я вздрогнула от его голоса. Мне было жаль, что он проснулся.

– Этот маг… Он кажется мне странным, – сказал дятел.

Мелодия его речи была ровной, но резкой. Как звуки летнего тяжелого дождя или шагов военных во

время парада. Я села на покрывало и начала чистить грейпфрут. Дятел перелетел на подушку рядом

со мной.

– Тебе доводилось видеть нестранных магов? – вскинула брови я.

– Как ни забавно, да. Как правило, ни одного из опытных колдунов невозможно опознать в толпе. А

что мы имеем в нашем случае? Одевается, как попугай, да и жилье такое же…

Я пожала плечами. В том, что дятел опытнее меня, сомнений не возникало.

– Я здесь несколько дней… За эти дни мне довелось узнать, что у него масса теоретических трудов.

Вот скажи, ты бы занималась теорией, если бы могла творить новое, колдовать направо и налево,

вершить судьбы других людей?

Я отрицательно помотала головой. Дятел забавно фыркнул и стащил у меня дольку грейпфрута из

рук. Я попыталась щелкнуть его по клюву, но он ловко увернулся.

– Кроме того, я узнал от местных крестьян, что он не очень-то им помогает. Допустим, он

позиционирует себя как творческую личность, но живет Мышкин на деньги, зависящие от урожая

крестьян. Ему было бы выгодно лишний раз обеспечить им солнечный день или, наоборот, засыпать

поля снегом или дождем.

– Ты предлагаешь поговорить с ним? – я вытерла пальцы салфеткой.

Дятел кивнул, потом отломил кусочек от булочки и демонстративно начал есть его, кроша мне на

колени. В этот момент он показался мне настолько забавным, что я не удержалась и погладила его по

огненно-красным перьям.

* * *

Федор практически не отпирался, когда я пришла к нему в спальню для разговора. Возможно, потому

что я успела увидеть его милую розовую пижаму с разноцветными зайчиками. Или решающим

фактором для него стал мушкет, направленный ему в грудь. Боялся он, впрочем, зря. Я умела

пользоваться только психологическим оружием. Например, петь.

Буквально через две минуты я узнала, что Федор всегда был исключительно теоретиком, но

теоретиком талантливым и способным. Парочке фокусов он научился, а больше ему нужно не было…

Он говорил что-то еще, но я не слушала мага. Федор Мышкин был моей последней надеждой в

борьбе с Чупакаброй. Я открыла дверь для того, чтобы уйти, как вдруг обернулась и задала вопрос,

который стал неожиданностью для меня самой:

– Федор, извините, но на какие деньги вы отремонтировали замок?

– Деньги… Я заработал кое-что на публикациях, но этого было мало… Остальное добавил Андрей.

– А ваши глаза? Почему они так странно светятся? – продолжала допрос я.

Федор рассмеялся. Не своим демоническим холодным смехом, а другим, более приятным.

– Когда-то помогал Андрею с опытами, – вспомнил он. – Младшенький был в маске, а я – нет. С тех

пор что-то вроде болезни. Ничем вывести невозможно.

– А цвет лица?

– Пишу по ночам, не высыпаюсь, – развел руки в стороны граф Мышкин. – Сейчас, например,

работаю над статьей о проклятых украшениях.

Он взял с письменного стола шкатулку и подошел ко мне.

– Видите, вот это кольцо? – Федор сунул мне под нос маленькое колечко с изумрудом. – Любого

непосвященного оно может убить, а для знающего человека станет оберегом. Или этот медальон?

Возьмите, не бойтесь.

Я послушно дотронулась до серебряного кругляшка. Мне доводилось видеть подобные медальоны

больше сотни раз, они, как правило, легко закрываются, а внутрь вкладывается портрет или локон

дорогого человека.

– Я разгадал его секрет, – граф довольно улыбнулся. – Оно лишит чувств любого, у кого окажется на

шее, стоит лишь провести пальцем по этому узору. Пока человек не сделает этого, он будет в

безопасности… А хотите, я подарю его Вам?

– Не думаю, что смогу по достоинству оценить Ваш дар, – начала дипломатично отказываться я.

– Берите! – Федор накинул цепочку мне на шею и выставил за дверь, чтобы я не вздумала вернуть

ему медальон. – У меня еще полная шкатулка таких богатств!

Гадая, что же мне делать с Чупакаброй, я поплелась в свою комнату.

* * *

В комнате меня ждал сюрприз.

У окна, спиной к двери стоял Андрей Мышкин и задумчиво смотрел на небо. Я бросила быстрый

взгляд на дятла – он сидел на спинке кровати и весьма недовольно щурился в сторону незваного

гостя.

– Королева, я должен предупредить Вас, – взволнованно начал Мышкин, когда за мной захлопнулась

дверь.

– Мы в курсе, – тщательно проговаривая каждый звук, сказал дятел. – Принцесса, возьмите его на

мушку.

– Почему птица называет вас "Принцессой"? – удивился Андрей.

– Имею право, – парировал дятел.

– По старой привычке, – ответила я.

Дятел недовольно посмотрела на меня, а я – на него. Андрей переводил взгляд с меня на моего

пернатого приятеля.

– Андрей, у Вас есть какие-то предложения? – устало спросила я, присаживаясь на кровать.

Дятел щелкнул клювом и перелетел ко мне на плечо.

– Как ученый, я давно интересовался поведением Чупакабры, – признался Андрей. – И увидел некую

закономерность, вот.

Юноша достал из кармана исписанный листок бумаги. Я попыталась прочесть текст, но Мышкин

проворно перевернул его, и я увидела карту королевства. На ней звездочками были отмечены

предыдущие появления Чупакабры. Дятел спрыгнул на карту и прошелся по ней, внимательно сверяя

отметки.

– Она появляется там, где скопились залежи метана, – пояснил Андрей. – Очевидно, ей необходимо

поддерживать свою огненную сущность природным горючим. Появляется она раз в три дня, как

можно ближе к Вам. Следовательно, следующий раз она возникнет сегодня ночью вот здесь.

Андрей нарисовал еще одну звездочку в самом уголке листа.

– Это в километре от замка, – прокомментировал дятел.

– И вы знаете, как можно победить Чупакабру? – спросила я.

– Думаю, да. Я создал специальный порошок, которым можно рассеять Чупакабру, – Андрей тяжело

вздохнул. – В теории.

– Вы проводили какие-то эксперименты? – голос дятла звучал настолько иронично, что даже мне

было не по себе.

– Да… Я пробовал сбивать простое пламя с места, откуда метан выходил на поверхность. У меня

получилось.

Мы молчали. Я сложила карту и положила ее на подоконник. И дятел, и Андрей ждали моего слова,

которое мне очень не хотелось произносить. Я дотронулась пальцем до холодного стекла. Мне было

проще думать, когда я не видела никого из них.

– Нам стоит рискнуть, – мой голос звучал непривычно глухо. – Если не получится, то Чупакабра все

равно достанет меня. Мать обещала ей в жертву слишком многое.

– Рисковать стоит только тем, что легко заменить, – эхом отозвался дятел.

Я проигнорировала его реплику. Он грязно выругался, впервые в моем присутствии. Мой пернатый

товарищ знал меня достаточно хорошо, чтобы осознать, что мысленно я уже где-то рядом с

Чупакаброй. Дятел перелетел с кровати на мое плечо и коснулся клювом виска.

– Сейчас мы ляжем спать, – спокойно сказал он. – Вы разбудите нас перед выходом. Нам понадобится

около десяти минут на сборы, не больше.

Я слышала, как Андрей встал с пола и вышел из комнаты. Оборачиваться не хотелось. Мы смотрели в

окно, и перед нами было только звездное небо.

И ни одного огненного монстра.

* * *

Андрей оказался прав.

Каким-то невероятным образом он рассчитал время появления Чупакабры вплоть до минуты. Он

постоянно пытался объяснить нам свои формулы, но мы с дятлом не хотели его слушать.

Несмотря на наше ожидание, огненный монстр появился внезапно и так же внезапно атаковал. От его

первого фиолетового луча мне удалось отскочить, зато второй меня едва задел.

Было ужасно. Мне казалось, что мои глаза вытекают, кости плавятся, а плоть обугливается. Я

чувствовала раскаленный свинец в пищеводе. Я задыхалась, потому что воздух в легких превратился

в раскаленный дым и пар.

Луч прошел дальше. Я прислонилась к дереву, осматривая себя на предмет повреждений. Мне

доводилось читать, что весь кошмар жертв Чупакабры творится у них в голове, но сложно было

поверить, будто существо может умереть от болевого шока, не имя даже царапины. Теперь я не

сомневалась в возможностях монстра.

Я снова почувствовала приступ боли и попыталась уйти от луча, но сил не было.

Вдруг стало легче.

Я бы не открыла глаз, если бы хриплый крик не разнесся над поляной. Он звучал долго, пока не

превратился в сдавленное бульканье. Зрение долго отказывалось фокусироваться.

Сперва я увидела Андрея, почти погасившего Чупакабру. Она шипела и извивалась, осознавая, что

это ее последнее появление, и отдавала все свои силы лучу, нацеленному в дятла. Чупакабра не могла

отвести луч в сторону, но тем сильнее была ее ярость и желание уничтожить моего пернатого

приятеля, он же не в силах был издавать какие-либо звуки от уничтожающей боли.

Испугавшись, что скоро он пополнит список жертв огненного демона, я стянула с себя медальон и

накинула цепочку на дятла. Плохо слушающими пальцами я обвела рисунок на крышке. Медальон

засветился холодным синим свечением и открылся под мелодичный перезвон.

Мне казалось, что Чупакабра где-то далеко. Как в тумане, я видела, как она исчезла также внезапно,

как появилась. Дольше всего в воздухе висел фиолетовый луч.

Дятел упал мне на руки.

Не обращая внимания на слезы, я прижала его к груди. Птичье сердце билось очень часто, и его

сбивчивый торопливый ритм одновременно успокаивал и волновал меня.

Боясь повредить дятла, я положила его на траву. Медальон зацепился за мой браслет, только потому я

взглянула на подарок мага-теоретика.

Кокетливо наклонив голову и улыбаясь художнику, из-за тоненькой рамки-венка выглядывала

Настастья Филипповна.

* * *

Когда я проснулась, было темно. Мне было безразлично, день на дворе или ночь. Но что-то мне

подсказывало, что сейчас ранние вечерние сумерки. На спинке моей кровати сидел дятел. Я знала,

что он смотрел на меня, пока я спала. Это мне не мешало. Я даже была готова спать еще, но рука

затекла, и нужно было пошевелиться.

Он увидел, что я проснулась, и улыбнулся одними глазами.

– Ты спала четверо суток. Хорошо, что успела, – ласково сказал он. – Пока я еще…

Он закашлялся. Я почувствовала, как на моих щеках появляется горячий румянец.

– Вот ты мне и отомстила, как хотела когда-то, – он повернулся так, что я не могла видеть его лица.

– Никогда не хотела, – призналась я. – И не знаю, месть ли это. Возможно, для тебя это будет

благословлением.

Он усмехнулся, но сам не поверил в эту усмешку. Как и я.

– Я слетал в город. Принес тебе в дорогу булочек с корицей и грейпфрутов. Еще и книжку твоего

любимого автора положил. Говорят, новинка. "Королева и пастух". Там есть забавные места, – его

голос звучал очень глухо, как сухой крошащийся тростник. – Я разговаривал с Федором. Говорят,

проклятье снять практически невозможно. С людей. Дятлы же абсолютно не изучены…

– Разве для тебя есть что-то невозможное? – спросила я.

Он перелетел ко мне на колени. Мы долго молчали. Я гладила его по красным перьям, а он забавно

фырчал.

– Пусть это останется загадкой для тебя, – тихо сказал он, когда я успела забыть свой вопрос. – Тем

более, теперь я почти супергерой. Не боюсь боли. Не нуждаюсь в еде и сне. Сплю и ем, скорее, по

привычке.

Мы снова замолчали. Он легко вспорхнул с моих коленей и перелетел на подоконник. Я осталась

полулежать в кровати.

– Прощай. Есть вещи, которые не стоит делать по привычке, – он коротко рассмеялся. – Я хочу быть

далеко, когда… Когда будет все.

– А сейчас не все?

– Не все, – ответил он через некоторое время. – Думаю, ты почувствуешь. Прощай, может быть, и

увидимся когда-нибудь, но не хотелось бы.

Он легко открыл окно и вылетел навстречу звездному небу. Я закрыла глаза и почувствовала его: как

он скользит между потоков ветра, как ныряет вниз, как петляет среди деревьев…

– Прощай, – эхом отозвалась я.

Я слушала себя еще очень долго, находя в себе его эмоции. До тех пор, пока снова не заснула.

* * *

Я спустилась к завтраку из вежливости. Есть мне не хотелось. Особенно, кашу. За столом уже сидел

Андрей. Он выглядел неприлично позитивным, размазывая овсянку по тарелке.

– Доброе утро, Ваше величество, – поздоровался он.

– Вам того же, – хмуро отозвалась я. – Надеюсь, вы не планируете упасть передо мной на колени,

смотреть на мои перси, покрывать поцелуями мои тонкие пальцы, а потом тащить куда-нибудь?

Андрей поперхнулся. Впервые за многие дни нашего знакомства с его приятного смуглого лица

сошел румянец.

– Королева?

Я достала из-за спины книжку, которую мне оставил дятел, раскрыла ее и принялась читать с

выражением:

– Грациозность королевы не могла не вскружить пастуху голову. Едва ее аккуратная туфелька ступила

на ромашковое поле, он подхватил девушку на руки и понес ее в хлев. Опустив королеву на сено,

пастух опустился перед ней на колени и покрыл поцелуями ее ладони, запястья и плечи…

– А там разве дошло что-то до персей? – тихо спросил он.

– Это-то и самое обидное, наличие персей вы нагло игнорируете на протяжении всей сцены! –

возмутилась я. – Почему безродных девиц тащат в библиотеку или кабинет, а королева должна

мерзнуть в хлеву? Не хочу показаться занудой, но там еще и пахнет неприятно…

– Как Вы догадались? – он выглядел очень беспомощным, словно я собралась его пытать.

Я долго смотрела на Андрея, прищурив глаза. Никогда не думала, что Мышкин может быть таким

забавным.

– Дятел помог. Мы оба не могли понять, на какие средства вы с братом существуете. Он догадался

первым, вероятно, обнаружив Ваш черновик. Если помните, на нем Вы начертили карту, которую

оставили на подоконнике. Потом он слетал в город, как раз тогда, когда начали продавать ваш новый

шедевр, – рассказала я. – Вы очень быстро пишите. А как быстро Вас печатают!

– Вы будете меня шантажировать? – он, наконец, смог взять себя в руки.

– На что мне это? – удивилась я. – Наоборот, Вы умница. А как ученому я даже хотела предложить

Вам работу в столице. Вы всегда можете мне понадобиться. Жалование, конечно, не сравнится с

авторскими гонорарами, но Вы сможете совмещать.

Я звонко рассмеялась. Отчего-то я была уверена в том, что Андрей согласится. Он все еще стоял, не

понимая, что произошло, и я веселилась все сильнее и сильнее.

А где-то глубоко-глубоко в душе, там, где обычно появляются кошки, я продолжала чувствовать

дятла. У него все было хорошо. Мой пернатый друг наслаждался полетами, выпивая все эмоции от

них до дна. И мне было светло и приятно знать об этом.