Сказки о дятле, принцессе и политических играх

гримасе.

– Это только ваша идиллия, королева, – из-за ниши вышел оруженосец, которого я видела в парке вчера.

– Народ считает иначе.

Сегодня он говорил так, словно имел право на равный разговор с королевскими особами: без

заискивающих ноток в голосе, без постоянных поклонов, не заглядывая августейшей собеседнице в

глаза после каждой фразы.

– Неужели? – королева приподняла аккуратные брови. – Посмотрите на своего брата, мой дорогой, мне

думается, он доволен происходящим.

Оруженосец посмотрел на моего спутника и поморщился, словно от боли. Принц не замечал нас и

любовался разноцветными лучиками, проникающими в зал через витражное стекло.

– Королева, уже поздно. Замок окружен, король в плену, – жестко сказал оруженосец, подходя к

королеве. – Вы хотели сделать мир идеальным, и вас никто не осуждает, однако ваша мечта, доведенная

до абсурда, стала кошмаром для всех окружающих. Я законный наследник трона, будет лучше для всех,

если я начну править королевством. Обещаю сохранить вам жизнь.

Темное конфетти, метелью кружившееся перед моими глазами, стало падать еще гуще. Я держалась за

бортик фонтанчика, чтобы не упасть. Спокойный голос оруженосца успокаивал и усыплял, казалось,

что он не может причинить зла, допустить несчастья. Очень опасное обманчивое ощущение.

– Не рано ли вы решили сесть на трон, мой хороший? – королева положила руку на его плечо. – Ее

Высочество тоже в праве претендовать на трон. Под руководством своей матушки она сможет прекрасно

управлять королевством.

– В интересах принцессы отказаться от своей затеи, – усмехнулся оруженосец. – Она умна и не станет

заявлять свои права на трон. Я редко ошибаюсь в людях.

Радужные лучи в тронном зале складывались в красивейшие узоры. Раньше я никогда не замечала,

какими любопытными они могут быть. Голоса королевы и оруженосца доносились до меня будто сквозь

ватное одеяло и даже немного раздражали: они отвлекали от замысловатого танца пылинок в

разноцветных солнечных лучах.

Раздался женский крик. Какой-то блестящий узкий предмет пролетел в паре метров от меня, я даже не

успела проследить за ним взглядом. Ситуация показалась мне странной. Я посмотрела на оруженосца.

Он стоял на бортике фонтана, испачканный шоколадом. На дне фонтана, в ароматных шоколадных

струях были видны красивые золотистые кудри и белые неподвижные руки. Стало тихо. Пол устал мне

подчиняться и окончательно уехал в сторону.

***

Мои вещи были упакованы. Всего два небольших саквояжа, не так уж много для бывшей принцессы, не

так ли? Я смотрела на слуг, суетившихся в замке. Они казались мне слишком эмоциональными и

напоминали представления плохих актеров. Я понимала, что с непривычки им сложно управлять всеми

чувствами, которые неожиданно вновь стали им доступны, вот они и упиваются. Все лучше, чем

выражение абсолютного счастья на лице вместе с глупой мечтательной улыбкой.

– Принцесса, неужели вы не хотите остаться? – молодой король помог мне сесть в коляску. – Все будет

иначе. Мы, наконец, узнаем истинное счастье. Народ веселится, хочет работать. Будем лучше всем, и

вам, в том числе.

Я посмотрела на него сверху вниз. Сейчас он мне нравился гораздо больше, чем тогда, когда мы

впервые встретились у конюшни.

– Нет, я уже пожила в одном «лучше для всех», больше меня не тянет, – я убрала прядь волос за ухо,

нечаянно дотронувшись от шрама, что остался после мыльных пузырей.

Боли не было, остались только следы, которые тоже скоро пройдут, если верить придворному лекарю.

– Как чувствует себя ваш брат?

– Ему уже лучше, так говорят, – молодой король отвел взгляд в сторону, – но я этого не замечаю. Никто

не знает, как именно его лишили эмоций. Простой народ было исцелить куда проще, возможно, потому

что королева не занималась индивидуально с каждым из толпы, а мой брат удостоился этой чести.

– Все будет хорошо, – соврала я.

– Я верю, – он тоже соврал. – Приезжайте, когда найдете в себе силы, вы сможете мне помочь, вы очень

умная и наблюдательная девушка, наверняка вы вспомните что-то важное.

– Возможно, – не стала отказываться я.

Мы молчали. Мне нужно было уезжать, но кучер где-то бродил, а молодому королю казалось

невежливым оставлять меня в одиночестве перед дорогой.

– Неужели успел! – мне на колени приземлился дятел. – Я боялся, что не смогу с тобой попрощаться.

– Тебе было важно это сделать? – усмехнулась я. – Главный революционер хочет проститься с любимым

королевским чадом перед его изгнанием?

Дятел нахохлился, видимо, ему не понравилась моя трактовка событий. Какая разница? Все равно в

истории будет так, как нужно им: они же победили. По крайне мере, ближайшие пару лет.

– Зачем ты послал меня спасать брата его величества? – спросила я, дотрагиваясь до своего пернатого

приятеля.

– Я надеялся сохранить его разум, – дятел пристально посмотрел мне в глаза. – Я спас тебе жизнь. Ты

же не знаешь, что было бы, если бы ты осталась в своей башне.

– Кто ты? Скажи мне, только честно, неужели я не могу узнать правду сейчас, когда все позади? – моя

сдержанность улетучилась, я понимала, как глупо выгляжу, пытаясь добиться правды от птицы, устроившейся на моих коленях.

Молодой король сделал шаг в сторону, хрустнув какой-то сухой веточкой. Соловей в лесу перестал

насвистывать какую-то привязчивую песенку.

– Это не так важно. Важно, что у тебя есть двоюродный брат, в младенчестве чудом спасшийся от

смерти. Важно, что твоя мать заключила со злом какой-то договор, желая создать идеальный Важно, что

договор был нарушен, и все пошло совсем не так, как ею задумывалось. Важно, что сейчас все может

наладиться. Важно, что тебе нужно будет вернуться с нормальными мыслями и нормальным

восприятием мира, потому что твоему двоюродному брату необходима твоя помощь, – горячо

перечислял дятел.

– Ты-то здесь причем? – тихо спросила я.

– Я? – недоверчиво переспросил мой собеседник. – Я не причем. Я просто дятел. Помнишь, мы как-то

говорили об этом?

– Я тебя ненавижу, – тихо сказала я, смахивая птицу со своих колен.

– Единственная адекватная эмоция после всего произошедшего кошмара, – усмехнулся дятел, перелетая

на плечо к молодому королю.

Пришел кучер. Мы с молодым королем переглянулись, не зная, как прощаться. Он кивнул мне, я

помахала ему рукой в коричневой кожаной перчатке.

Коляска резко тронулась с места.

– Куда вас везти, принцесса? – спросил меня кучер, сдерживая лошадь.

– Не знаю, – пожала плечами я. – Поедемте пока вперед, а дальше – как получится.

Было позднее утро, пахло свежестью, травами и прелыми листьями. Я несколько раз вдохнула этот

воздух, пытаясь прочувствовать его каждой клеточкой своего тела. Мне казалось, что сейчас меняется

все: птицы поют новые песни, растения выпускают другие листочки, пауки плетут иную паутинку… В

тишине леса я услышала знакомую дробь дятла. Должно же что-то оставаться неизменным? Я

улыбнулась. Возможно, за это…

– Принцесса, а вы были в горах? – прервал мои мысли кучер.

– Нет.

– А давайте сделаем крюк? Вы же все равно никуда не торопитесь.

А почему бы и нет? Я же должна вернуться в замок, повидав как можно больше, разве не так?

Кучер щелкнул кнутом, и мы поехали быстрее, отклоняясь от намеченного пути. А я прислушивалась к

цокоту копыт лошади, новым песням птиц и выученной наизусть дроби дятла.

Сказка о крахе самопровозглашенного короля

Либо я что-то не понимаю, либо когда нормальные люди наслаждаются утренними завтраками в

кафе, они имеют в виду не круглосуточное заведение сомнительного типа в половине шестого утра. Я

неаристократично потерла закрытые глаза кулаками – в детстве так было легче проснуться.

– Я свободен! – объявил работник корчмы, вскидывая руку передо мной и мило улыбаясь. – Что

желаете?

– Не знаю, – пожала плечами я, пытаясь прочитать, какой ассортимент перечислен на табличках

позади юноши. – Пожалуй, кофе.

– Может быть, еще и пирог с тыквой? Это наше новое изобретение: тыква, котлета, листик салата,

пять видов соуса – и это все в замечательном хрустящем тесте, сверху посыпанном зернышками

кунжута.

– Звучит соблазнительно, – соврала я. – Но сегодня ограничусь кофе. Без молока и без сахара.

– Спасибо за заказ, заходите еще, – юноша дежурно улыбнулся, ставя точку в нашем коротком

разговоре.

Я где-то читала, что улыбка была обязательным условием работы в подобных корчмах (я не помнила

названия точно, но начальная буква «М» отчего-то всплывала в моей памяти), также как нелепое

движение рукой вверх и странная иноземная одежда. Владелец этих заведений был родом из страны

индейцев, хотя и имел фамилию любителей волынок и чертополоха, одним словом, он казался чужд

наших традиций.

Два года моего изгнания, на мой взгляд, только пошли мне на пользу. Никто не подтверждал моих

слов, равно как и не опровергал их, возможно, потому что кроме кучера я ни с кем толком и не

общалась.

Дятел – исключение. С ним мы пересекались достаточно часто и, как правило, неожиданно для меня.

Впервые я услышала, как дятел выбивает знакомую мне дробь в одном из высокогорных аулов.

Отлично помню, как стояла у развалин старой крепости и не верила, что на сучке старого кривого

дуба сидит он. Второй раз я заметила его спустя пять недель – дятел врезался в меня во время конной

прогулки. После той встречи у меня безумно болело правое плечо, а у него, вероятно, – весь он, но,

будучи джентльменом, дятел не стал жаловаться. Прошло полтора месяца, и мой пернатый товарищ

опустился рядом со мной, в то время, когда я сидела на волнорезе и смотрела на волны моря во время

шторма. Мы молча просидели почти сутки. С тех пор я перестала удивляться его неожиданным

появлениям: он узнавал мой маршрут куда раньше, чем я его придумывала.

Я посмотрела на улицу сквозь матовое стекло: люди на городских окраинах едва разбрелись по

домам и укладывались спать. В корчме было пусто. Лишь небольшая компания за соседнем столиком

отмечала чей-то день рождения, да какой-то растрепанный юноша в очках сидел за крайним

столиком, всматриваясь в хрустальный шар (в корчмах этого владельца был бесплатный выход в

астрал).

– Нормальные люди заказывают здесь пиво или, в крайнем случае, квас, принцесса, – на мой стол

приземлился дятел и смешно расправил крылья, чтобы устоять на поверхности стола, не завалившись

вперед.

Он был единственным, кто продолжал обращаться ко мне так, как того требовал титул. Остальные

мялись, терялись, отводили взгляд и предпочитали более душевное «никак».

– И пирожок с тыквой, – подсказала я.

– Если ты начнешь заказывать здесь пирожки, я перестану с тобой общаться, – серьезно сказал дятел

и лапой пододвинул к себе мой кофе.

Я ловко притянула чашку обратно к себе. Дятел смешно фыркнул. Мне нравилось смотреть, как он

злится. В эти мгновения он напоминал помпошку с глазами и клювом.

– Для чего ты назначил мне встречу? – спросила я, с деланным смаком отпивая паршивый кофе.

– Соскучился, – соврал он. – Ты не была в родном городе долгое время. Заметила какие-нибудь

изменения?

– Заметила, но думала, что их будет больше, – призналась я. – Я полагала, что молодой король

построит пятьдесят одинаковых бараков вместо дворца, сконструирует новые фабрики и заводы, а

для отдыха соорудит что-то вроде клуба шахматистов. На деле же он ограничился заменой

государственной символики и демонтажем памятников моим родителям, перевыполнив тем самым

план своей первой пятилетки.

Дятел рассмеялся. Звук получился приятный – словно кто-то попытался оттереть закопченный

котелок крупным песком.

– Он заигрался, – спокойно сказал дятел. – Еще немного и он повторит ошибку королевы.

Я постаралась, чтобы на моем лице не отразился весь шквал эмоций, которые я в тот момент

испытала. О королеве я знала непростительно мало, пусть она и была моей матерью.

– Ты хочешь еще одну революцию? – спросила я, когда смогла предать голосу достаточно спокойное

и ровное звучание. – Не многовато ли интриг для тебя?

– Что ты, какие интриги, – мой собеседник лапой наклонил к себе чашку и отпил немного моего

кофе. – Я же обычный дятел, ты разве не помнишь? Я хочу, чтобы ты просто нанесла ему визит

вежливости. На данном этапе этого будет достаточно.

– Все равно, я тебе не верю.

– Умница, – похвалил меня он и резко взлетел, прочертив на столешнице несколько черточек

длинными когтями.

За окном становилось светлее. Отчего-то мне захотелось исполнить какую-нибудь блюзовую

композицию, но я не могла вспомнить ничего, где пелось бы о нелогичном приглашении в какую-то

подозрительную забегаловку до первых петухов. Я допила свой кофе и вышла из корчмы.

***

Я пролезла на территорию замка через дыру в живой изгороди со стороны конюшни, где когда-то жил

мой любимый фиолетовый пони, с удовольствием поедающий радугу после дождя. Охрану редко

ставят в это место, видимо, надеются на сторожевых хомячков-людоедов, которых когда-то разводил

один из наших милых селекционеров после чего выпускал их в сад крупными партиями, но хомячков

давно съел пони, когда я, будучи принцессой, неделю держала его на голодном пайке, пытаясь

выяснить, на какой из продуктов у него аллергия.

Король прогуливался по саду, пытаясь разобраться в растениях, растущих на территории дворца. На

самом деле, растения высаживали без какой либо системы, однако принц отказывался верить в это и

видел во всем некий таинственный зловещий смысл. Я легко соглашалась со всеми догадками короля

о коварстве и замыслах моих родителей, чтобы не портить его расположение духа.

Я ожидала, что молодой король будет менее адекватным. Он ничуть не изменился за то время, что я

его не видела: он также открыто жестикулировал, смущался, казался себе необычайно мудрым и

настрадавшимся за свою короткую жизнь и находил в этом очарование. Я вежливо попыталась узнать

о состоянии здоровья его младшего брата, но король плавно ушел от этой темы.

– Где вы остановились? – спросил король.

– В одном из постоялых дворов.

– Отчего же не во дворце, принцесса? – мой собеседник остановился и удивленно заглянул мне в

глаза. – Я бы легко нашел для вас свободную комнату, их здесь полно… Первое время я селил во

дворец всех, кто нуждался в жилье, но потом одна леди сказала мне, что это неправильно, и я

построил пару общежитий…

Я рассмеялась. Приятно было осознавать, что по поводу его идеи построить общежития я была

права, жаль, что я их не увидела, когда гуляла по городу. Несмотря ни на что молодой король мне

нравился. Да, он узурпировал трон моих родителей, являлся убежденным утопистом и часто имел

слишком восторженный вид, но отчего-то вызывал у меня исключительно положительные эмоции.

– Я рад, что вы теперь со мной, Ваше Высочество! – неожиданно воскликнул он и порывисто обнял

меня.

Я не шелохнулась, хотя король, очевидно, ждал какой-то реакции. Он не спешил отходить, продолжая

стоять, утыкаясь подбородком мне в глаз. Я подумала еще минуту и ласково похлопала его по спине.

– А я с Вами? – спросила я, когда король разжал руки.

– А разве нет? – удивился юноша. – Будучи в тандеме мы сможем гораздо эффективнее управлять

королевством. Вы с детства знаете, как происходит…

– А вы не боитесь, что я захочу избавиться от Вас? – я пристально посмотрела ему в глаза.

– Ни капли, – король очаровательно улыбнулся. – Мы же дальние родственники…

Я дипломатично промолчала. Два года назад родство не помешало ему уничтожить моих родителей.

Помимо прочего, я могла положить одну руку на конституцию, а другую – на свое сердце, и в этой

странной позе признаться в полном неведении политической кухни королевства, но король упорно

отказывался мне верить.

– Вы меня переоцениваете, – я попыталась опустить юношу с небес на землю.

Король восторженно улыбнулся, приняв мои слова за кокетливое согласие. Он сел на одну из скамеек

в саду и задумался, смешно взъерошив себе волосы.

– Принцесса, Вы даже не представляете, насколько вовремя вы появились. Мне бы хотелось

поговорить с Вами о Злобной Чупакабре.

Я едва сдержала скептичное фырканье, заменив его вежливым и заинтересованным междометием

«О!».

– Мне известно очень мало, – уклончиво ответила я, интуитивно чувствуя необычайную важность

вопроса. – Давайте вы расскажите свою часть истории…

Ранее мне не доводилось слышать о Злобной Чупакабре вовсе. Немного жалея о том, что не умею

врать, я снисходительно приготовилась слушать сбивчивый рассказ короля. В сбивчивости и

бессистемности рассказа сомневаться не приходилось – новоявленный узурпатор был плохим

аналитиком и не мог самостоятельно уложить события в систему.

– Все началось несколько недель назад. Я читал дневники королевы, – юноша покраснел, словно

маков цвет, но смог успокоиться и продолжить, – и заметил на полях тетради знак вопроса, после

которого шла пометка «поговорить с бароном Лиговским о З.Ч.», после которой следовал

вопросительный знак.

Я не помнила барона Лиговского, как и всех остальных придворных. Напомню, раньше королевство

было воплощением утопии, и вся знать выполняла функцию ровного красивого фона для идеальных

короля и королевы.

– Мои люди вызвали его к себе на разговор…

– О, надеюсь, по традиции они были в штатском? – не удержалась от вопроса я.

– По гражданке, – автоматически поправил меня король. – Это неважно.

– Конечно-конечно, – улыбнулась ему я. – Продолжайте.

– Нам удалось узнать о Злобной Чупакабре – редком артефакте, которым владеет род барона

Лиговского. – Этот волшебный предмет может помочь мне сделать наше королевство наиболее

удобным и приятным для проживания.

– И в чем же загвоздка? Барон отказался отдать вам артефакт?

– Нет, он даже сам предложил мне им воспользоваться. И любезно откомандировал в замок свою

дочь Мэри, чтобы она смогла лично провести обряд, – юноша взлохматил волосы еще раз. – Я не

знаю, что меня смущает, возможно, это интуиция…

– Я бы тоже не стала доверять артефакту, который называется «Злобная Чупакабра», – призналась я. –

Это даже не интуиция, а здравый смысл. Мэри не говорила Вам, что необходимо для ритуала?

Кровавые жертвы, ядовитые растения, бюст известного фаталиста Вулича, кости редких животных,

шерсть единорога?

– Нет, там все предельно просто, мне нужно только представить, какое именно королевство я бы

хотел видеть на месте своего, – пожал плечами король. – Если Вы одобрите, через неделю я проведу

обряд.

– Мне нужно время подумать, – я не хотела брать на себя лишнюю ответственность. – Баронета во

дворце? Опишите мне ее.

– О, вы легко ее узнаете. У нее мягкие волосы, нежный голос и удивительные глаза… Из-за длинных

ресниц солнце не освещает их, оттого они кажутся бархатными, – мечтательно сказал юноша. – Эти

глаза могли бы принадлежать серне.

Мне оставалось только поблагодарить короля за точное и подробное описание.

***

Справа зеркало. Слева – тоже. И передо мной. Я боюсь оглянуться, лишь бы не убеждаться в том, что

сзади отражающее стекло. Я вскидываю голову. В зеркальном потолке отражается зеркальный пол.

Куб очень маленький – я легко касаюсь стен кончиками пальцев обеих рук, а потолок лишь на пару

сантиметров выше моей головы.

Я пытаюсь найти источник света, но чувствую, что он находится где-то вне куба.

Странно, зеркала пропускают свет, но не звук.

Я сажусь на пол и закрываю глаза, стараясь заставить дышать себя спокойно и уверенно. Когда-то это

упражнение помогало восточным монахам.

Через какое-то время я понимаю, что не могу сидеть, вытянув ноги. Я открываю глаза и снова

начинаю задыхаться от ужаса – стенки куба приближаются друг к другу.

Я резко встаю и начинаю колотить кулаками о ближайшее зеркало из-за всех сил.

Безрезультатно.

Я вжимаюсь в стенку и с максимально возможным разбегом в два-три шага пытаюсь плечом вынести

противоположное зеркало.

По стеклу ленивой сытой змеей проползает трещина.

Мое отражение искажается, становится более уродливым.

Обрадовавшись первому успеху, я пытаюсь разбить стекло плечом еще раз.

Через пару минут куб весь в трещинах, но он также цел. И я окружена множеством своих уродливых

отражений.

Это отвратительно – видеть себя в страхе и беспомощности.

А стены все продолжают сжиматься.

Мне не хватает воз…

***

–Дыши, все хорошо. Ты меня слышишь? – на моей кровати сидел дятел, внимательно вглядываясь

мне в лицо.

Я судорожно вдохнула и пару раз помотала головой вверх-вниз. Я посмотрела на настенные часы –

маленькая стрелка только-только переступила отметку с цифрой 9. Кажется, мой послеобеденный сон

несколько затянулся.

– Что тебе приснилось? – взволнованно спросил приятель.

– Ничего, ерунда какая-то, – я села в кровати и попыталась прогнать с себя остатки сна.

Дятел фыркнул, но ничего не сказал. За это я ему была благодарна.

– Ты что-то хотел? – спросила я.

– Почему ты не думаешь, что я прилетел просто так? – вопросом на вопрос ответил дятел.

Вместо ответа я усмехнулась. Дятел сделал вид, что не заметил моей ухмылки и продолжал ходить

взад-вперед по спинке моей кровати. Я задумчиво наблюдала за ним. Кажется, он ходил так довольно

долго, пока не потерял надежду, что я первая нарушу молчание.

– Ты разговаривала с королем?

Дятел задал очень глупый вопрос. После «свидания» с дальним родственником я перевезла свои

вещи во дворец, в ту комнату, которую мне выделил король, где и заснула, уставшая после переезда.

Разумеется, для этого мне пришлось переброситься парой фраз с Его Величеством. Или дятел думал,

что я незаметно «сняла» стражу и расположилась здесь незаметно для всех?

Возможно, я была слишком рассержена на пернатого товарища, но я не люблю, когда умные

существа задают глупые вопросы. Становится очевидным лицемерие.

– Что ты узнала? – спросил дятел. – Он рассказал тебе о Злобной Чупакабре?

– Рассказал, – призналась я. – И о баронете Лиговской.

– Это еще кто? – удивился приятель.

– Очаровательное чудо с глазами, напоминающими абсолютное черное тело, – пояснила я. – Мне

известно о ней предельно мало: ее зовут Мэри, она временно обитает в замке, она должна провести

некий ритуал с артефактом…

– И ее отец – барон Лиговский, – продолжил дятел.

– Не факт, – отмахнулась я. – Мы можем сказать только то, что ее мама – баронесса Лиговская.

– Где ты набралась подобной пошлости? – возмутился мой собеседник.

– Ты сам просил только факты, – пожала плечами я. – Я слышала, как служанки говорили между

собой, что среди благородного сословия старшие дети, как правило, чаще рождаются от законных

отцов, чем младшие. Такая вот печальная статистика.

– Не хочу слышать, – нахмурился дятел.

Я послушно замолчала. Дятел продолжил расхаживать по спинке моей кровати.

– Мы должны познакомиться с Мэри, – на этот раз мне надоело молчать первой. – Разузнайте, где ее

спальня. Я успею одеться, и мы сможем навестить девушку сегодня.

***

Мы с дятлом шли в мою старую комнату. Ту, где я ночевала с раннего детства до недавней

революции. Интересно, почему молодой король остановил свой выбор на этой спальне? Для меня она

всегда была слишком розовой, слишком плюшевой, слишком кукольной и слишком милой.

Мы дошли до аккуратной розовой дверцы с табличкой, которую отчего-то не стали снимать,

«Спальня Ее Высочества». Я дотронулась пальцем до тесненных золотых завитушек, и тут же шрам

от мыльных пузырей на подбородке отозвался едва заметной болью.

– Баронета Лиговская, к Вам можно? – спросила я, взявшись за дверную ручку.

Через пару секунд дверь распахнулась. На пороге стояла очаровательная девочка лет десяти с

огромными карими глазами и короткими, едва доходящими до плеч, крупными кудряшками цвета

кофе. Одета она была в батистовую ночную рубашку, подол которой волочился по полу.

– А вы кто? – спросила девочка, заворожено глядя на дятла.